Изменение условий конкуренции фабричной и домашней промышленности в новейшее время. - Сокращение числа домашних рабочих в хлопчатобумажном производстве. - Падение ручного ткачества в разных отраслях труда. - Раздробление производства - чем оно вызывается. - Металлические кустарные промыслы. - Гвоздарный промысел. - Павловские замочники. - Почему в Павлове кустарная мастерская становится мельче, а в Загарье крупнее. - Упадок лесных промыслов. - Значение вздорожания сырья. - Гончарничество. - Щеточный промысел Московской губ. - Развитие новых промыслов под влиянием фабрики. - Экскурсия в область английских экономических отношений. - Английские кустарные промыслы. - Сходство положения английского и русского кустаря. - Взгляды англичан на способы борьбы со злом домашней системы. - Бегство мужика из деревни в город. - Чем оно вызывается по отзывам местных наблюдателей. - Влияние отхода на экономическое положение населения в Костромской губ. - Отход и грамотность в Костромской и Ярославской губерниях.
В дореформенной России фабрика не только не замещала кустарной избы, но, наоборот, очень энергично содействовала росту кустарного производства.
Мелкое производство даже вытесняло крупное; это, впрочем, отнюдь не означало торжества "народной" промышленности над капиталистической, так как и та и другая имели капиталистический характер: на фабрике производством управлял промышленный капитал, а в кустарной промышленности - торговый капитал. И торговый капитал в ту эпоху нашей истории оказывался сильнее промышленного, побеждал его: капиталист находил для себя выгоднее руководить только сбытом продуктов, заведывать рынком, оставляя самый процесс производства в избе производителя. Я указывал выше, что успехи кустарной промышленности всецело обусловливались техникой производства: в то время машина почти не проникала в важнейшие отрасли народного труда.
Отсюда, естественно, получается вывод, что перемена условий техники, введение в производство машины должны были повлечь за собой и изменение формы промышленности.
Фабрика должна была получить перевес над кустарной избой. Этим в общих чертах и характеризуется новейшая эволюция нашей кустарной промышленности.
В настоящей главе я постараюсь очертить эту эволюцию, обрисовать борьбу фабрики и кустаря, как она наблюдается в наше время. Разложение старинной ручной фабрики наблюдалось особенно рельефно в ткацкой промышленности.
На ткацких фабриках ХVIII века, - полотняных, шелковых, бумажных, - работа производилась на ручных станках при ничтожном употреблении машин.
Только суконное фабричное ткачество имело более машинный характер. Поэтому и суконные фабрики гораздо меньше, чем полотняные, бумажные и шелковые, подверглись процессу разложения или раздробления на мелкие производственные единицы. Миткалевое ткачество развилось во второй четверти этого века с поразительной быстротой во всем центральном промышленном районе.
Бумаготкацкие фабрики во многих случаях превратились в простые фабричные конторы - заведения исключительно посреднического характера, совсем не занимавшиеся производством, а только раздававшие основы и уток домашним ткачам и принимавшие от них готовый товар.
Точно так же тканье шелковых и полотняных материй на-дому и в светелках в николаевскую эпоху было гораздо распространеннее фабричного ткачества.
Суконная фабрика лучше удержала свои позиции благодаря техническим преимуществам фабричного производства сукон, на котором уже в то время находили себе значительное применение машины.
Новый фазис промышленной эволюции обозначился ранее и сильнее всего именно в бумаготкацком производстве. Если не забыл читатель, уже в конце 50-х годов фабриканты, жалуясь на утаивание материала ручными ткачами, грозили им механическим станком, который положит конец "злоупотреблениям" непокорных кустарей.
Это время настало очень скоро. Механический ткацкий станок появляется во Владимирской губернии уже в 40-х годах, но только в 60-х и 70-х годах механическое ткачество бумажных материй начинает принимать размеры, серьезно угрожающие кустарному ткачеству.
В 1866 г. в России было только 42 механических бумаготкацких фабрики, в 1879 г. - уже 92. Общее представление о переменах в формах бумаготкацкой промышленности можно получить из нижеследующих цифр.
Мы видим, что число регистрируемых рабочих в фабричном здании быстро растет, а число регистрируемых рабочих на стороне - столь же быстро падает. В 1866 г. цифра регистрируемых домашних рабочих достигла 70% работающих в фабричном здании, а в 1894-1895 гг. домашние рабочие составляли только 8% этих последних.
До 60-х годов домашняя система разлагала фабрику. С этого времени фабрика стала замещать домашнюю промышленность. Все местные исследователи уже с конца 60-х годов отмечают падение миткалевого ткачества. Но вплоть до 80-х годов мелкое кустарное ткачество еще преобладало над фабричным.
Так, по расчету московских статистиков, в конце 70-х годов в Московской губернии из всех тканей, производимых ручным способом, 20% вырабатывалось на фабриках и 80% - в светелках, в избах крестьян.
Но уже в это время в некоторых местностях кустарное ткачество было совершенно убито машинным. Так, по словам г. Вернера1*, "в Серпуховском и Коломенском уездах еще двадцать лет тому назад почти во всяком крестьянском доме работали миткаль; в настоящее время там нет ни одного миткалевого стана"2.
По словам другого исследователя, г. Погожева, "в 1880-1881 гг. в Можайском уезде... из прежних 29 мастерков (в 1871 г.) осталось ровно втрое меньше, необходимо притом заметить, что даже эти мастерки уцелели лишь благодаря тому, что многие из них, оставив убыточную выработку дешевых бумажных материй... стали вырабатывать полушелковые ленточки"3.
В Дмитровском уезде в 1871 г. было 158 ручных ткацких фабрик, на которых работало почти 1 300 человек; в половине 80-х годов число таких фабрик сократилось до 27.
"Два местных ткацких фабриканта в прежнее время имели несколько фабричек в разных селениях, а теперь и тот и другой предпочли выстроить по одной небольшой самоткацкок фабрике...
Из прежних 158 бумаготкацких фабрик... не менее 30 фабричек заведомо для соседей прекратилось более 10 лет тому назад.
Другие же фабрички частью превратились в обыкновенные ткацкие конторы, раздающие крестьянам работу на дом; частью, как предполагают местные жители, работают... в значительно меньших размерах"4.
Точно так же в Можайском уезде большинство прежних мастеров, закрыв свои фабрички, частью стали работать в качестве простых ткачей в светелках у других более счастливых мастеров, частью брать основы на-дом и работать у себя в избе или же раздавать бумажные основы своим односельчанам по домам5.
Относительно Волоколамского уезда г. Погожев замечает; "По словам многих весьма крупных мастерков, мелкой промышленности из года в год становится все труднее бороться с механическими фабриками, работающими и дешевле и быстрее ручных ткачей"6.
Если мы будем просматривать московский Статистический ежегодник, то мы натолкнемся на многочисленные факты упадка кустарного ткачества в 80-е и 90-е годы. Так, в Ежегоднике за 1887 г. читаем: "Кустарный промысел, в недавнее еще время сильно развитый в разнообразных видах в уезде, находится на степени полного падения, особенно резко выдающегося в ручном ткачестве.
В редкой мастерской не найти несколько станов, не только не заправленных, но сложенных, как никуда негодная рухлядь.
Число мастерских год от году уменьшается. Цена на кустарные изделия сбита донельзя.
Так называемые мастерки, работающие на хозяев, когда работают, когда нет.
Статистика убавившихся в сравнительно небольшой период времени рабочих рук, кормившихся прежде кустарным промыслом, могла бы наглядно показать, как сильно и, кажется, бесповоротно пал этот важный в крестьянском быту промысел...
Ручное ткачество в Озерецкой волости с 2 000 станов упало до 1 100 станов.
И это сокращение занятых рук, без преувеличения, простирается на все роды кустарного промысла, сопутствуемое понижением заработной платы, достигающей крайнего минимума, дальше которого идти некуда"7.
Относительно Бронницкого уезда в Ежегоднике за 1890 г. находим следующее сообщение одного корреспондента-крестьянина, хорошо знающего, по словам редакции Ежегодника, местные условия: "В нашей местности имеются более или менее крупные кустари (ткачество бумажных материй), и все они в настоящее время остались как рак на мели, товар их вовсе с рук нейдет...
Столбовым фабрикантам товара их и даром не надо. Вследствие сего невольно пришлось им на время прикончить свой кустарный промысел, да и ткачам неохота на них почти даром работать"8.
Характерно, что, как отмечают составители Ежегодника, в крупном фабричном ткачестве за зиму 1889-1890 г. дела шли прекрасно, падение мелких кустарных фабричек и светелок вызывалось, следовательно, исключительно неспособностью кустарного ткачества конкурировать с фабричным, а отнюдь не застоем ткацкой промышленности вообще. По словам г. Вернера, подробно исследовавшего в 1890 г. промыслы Богородского уезда, кустарное ткачество во многих местах еще держится, но "что конкуренция (кустарного ткачества с фабричным) закончится полным торжеством фабричного ткачества, едва ли в настоящее время можно сомневаться.
Беседуя с фабрикантами, проверяя их расчеты... мы убеждаемся, что хозяйчики и местные фабриканты не имеют от производства никакой предпринимательской прибыли и довольствуются в большинстве случаев только тем, что члены их семейства имеют постоянную работу на фабрике"9.
Голодные годы 1891 и 1892, когда все хозяйство страны испытало тяжелое потрясение, отразившееся и на обрабатывающей промышленности сокращением спроса на мануфактурные изделия, особенно крестьянского потребления, всею своею тяжестью обрушились на мелких хозяйчиков-кустарей.
В Ежегоднике за 1893 г. читаем: "В бумаготкацком производстве уже давно ведется борьба между крупными и мелкими предпринимателями, разумеется, к невыгоде мелких; такие критические моменты, как только что пережитые 1891 и 1892 годы, бывают решительными для многих мелких предпринимателей; этим и объясняются, по-видимому, разноречивые сообщения наших корреспондентов, говорящих, что одни фабриканты совсем прикрыли свои фабрики, у других дела шли плохо, у третьих (более состоятельных) удовлетворительно" (Ежегодник. Промыслы. С. 6)10.
Итак, в Московской губернии исход борьбы крупного машинного ткачества с мелким кустарным уже определился с полной ясностью: торговая капиталистическая организации мелкого ткачества, в николаевскую эпоху победоносно вытеснившая во многих пунктах фабрику, теперь оказывается несостоятельной и уступает место фабрике, вооруженной механическим ткацким станом.
Это вполне понятно.
Каким образом может конкурировать с машинным ткачом кустарь, когда ткачество гладких бумажных материй на паровом станке в 20 с лишком раз производительнее ручного?11.
Таким образом, промышленное объединение рабочих на фабрике заменяет собой торговое их объединение. Капитализм вступает в свою высшую фазу.
То же самое замечается и в других центрах бумаготкацкого производства.
Во Владимирской губернии в течение 70-х и 80-х годов победа бумаготкацкой фабрики над кустарем была, по-видимому, еще решительнее, чем в Московской губернии.
Так, относительно миткалевого ткачества в Александровском уезде г. Харизоменов сообщает: "По отзывам ткачей, это производство в последнее время быстро клонится к упадку".
Раздача пряжи по домам прекращается по невыгодности ручного ткачества, и светелки закрываются, "тканье миткаля бросают, находя невыгодным конкурировать с самоткацкой фабрикой...
За миткалем теперь сидят только женщины"12. В прежнее время миткалевое производство существовало в 40 селениях Александровского уезда, в начале 80-х годов - только в 15.
В Покровском уезде замещение кустарного миткалевого ткачества фабрикой совсем закончилось, в этом уезде, по словам Пругавина2*, производство миткаля на ручных станках совершенно исчезло13.
Точно так же, по словам Я. Гарелина, и в Шуйском уезде: "ручная выделка миткаля почти прекратилась, вследствие того что:
1) развелось большое число механических ткацких фабрик
2) плата за ручную выделку миткаля упала до такой степени, что работать совершенно было невозможно"14.
Во всей Владимирской губернии в 1882 г. механических станков бумажных материй было 17 871, а в 1890 г., по расчету г. Свирского, - 26 690; таким образом, за 8 лет число механических станов увеличилось почти на 50%15.
Ручные ткацкие фабрики и фабричные конторы не исчезли, но число их быстро сокращается.
Так, со времени 1882 г. число станов на ручных фабриках уменьшилось к 1890 г., по расчету того же автора, на 64%. Преимущества механического ткачества так велики, что, по словам г. Свирского, "становится непонятным, как наряду со столь могущественным соперником до сих пор может существовать этот падающий промысел (ручное ткачество).
Обстоятельство это, - продолжает г. Свирский1*, - объясняется отчасти тем, что существуют некоторые сорта тканей, производство которых на механических станах или затруднительно, или маловыгодно.
Кроме того, одна из главных причин, поддерживающих ручное производство, - это чрезвычайно малый заработок, которым довольствуются ткачи-кустари"16.
В третьем центре бумаготкацкого производства - Костромской губернии - наблюдается буквально то же самое. Уже с начала 60-х годов ручное ткачество в Костромской губернии стало падать.
"После 1860 г., особенно же в последние годы, - читаем в местном статистическом издании, - ручная выделка бумажных изделий очевидным образом стала клониться к упадку вследствие введения на большей части здешних фабрик механического ткачества"17.
Так, в Одолевской и Новинской волостях (Нерехотского у [езда]) "ткачеством занимались прежде на домах; но с появлением и развитием фабричного производства большинство стало уходить на фабрики".
В селе Кощееве (того же уезда) "исстари было развито ручное ткачество миткалей. Но так как это занятие за последнее время значительно упало с усилением механического производства фабрик в соседних местностях, то почти все свободные люди в крестьянских семействах устремились на эти фабрики"18.
В Ширяихской, Горковской и Горкинской волостях преобладающим промыслом было раньше ручное ткачество миткалей, но "в 20 последних лет ручное ткачество значительно сократилось здесь вследствие развития механического производства соседних фабрик"19. Очень промышленную часть Костромской губернии составляет так называемый Вичугский район - юго-западная часть Кинешемского уезда.
В этом районе также было констатировано в начале 80-х годов сильное уменьшение раздачи основ крестьянам по домам20. Домашнее ткачество в этом районе "заметно падает в последнее время.
Некоторые только специальности остаются в руках кустарей, именно более толстые и разнообразные по цвету материи; все же более тонкие и одноцветные материи становятся достоянием механического производства..."21.
В Яковлево-Середском районе (Нерехотском у[езде]) ручное миткалевое ткачество совсем упало, и промысел этот, "по словам местных производителей, держится последние годы22.
В Медынском уезде, Калужской губернии бумажное ткачество еще не так давно было самым распространенным промыслом.
Но уже в конце 70-х годов сообщали из этого уезда: "Промысел этот в здешней местности падает и падает с заметной быстротой: число станков, работавших даже в прошлом (1878 г.), было на 1/3 более настоящего"23.
Точно так же падение кустарного миткалевого промысла отмечалось в Тверской губернии24; в Рязанской губернии25, читаем в местном статистическом сборнике, "открылись большие фабрики, и кустарному производству изделий был нанесен смертельный удар; кустари должны были покинуть свои светелки и поступить рабочими на фабрики. Только в Егорьевском уезде и отчасти в Касимовском ткачеству удалось сохранить домашний вид производства".
Относительно Самарской губернии мы имеем указание на падение процветавшего раньше женского кумачевого промысла; падение это было вызвано, главным образом, "невыгодностью производства ручных кушаков ввиду конкуренции с ними тонких фабричных"26.
Относительно сарпиночного производства Саратовской губернии] г. Харизоменов сообщает следующее: "Не может подлежать сомнению, что сарпиночное производство в форме домашней системы крупного производства продержится недолго, уступив свое место фабрике с паровым двигателем и механическими ткацкими станками. Ткачи одноцветных материй будут сосредоточены на фабрике, а кустарное производство останется только для ткачей разноцветных материй, заказчиком которых будет та же фабрика...
Необходимость перехода к фабричной форме обусловливается и тем еще обстоятельством, что в последнее время... кустари, находя ничтожным 20-30-копеечный дневной заработок ткача, бросают станки"27. Факты промышленной эволюции Саратовской губернии дают основание г. Харизоменову заметить, что "домашняя система крупного производства есть переходная ступень к строго фабричному производству в одном здании, снабженном усовершенствованными техническими орудиями".
Итак, относительно направления новейшей эволюции бумажного кустарного ткачества не может быть сомнения: все наблюдатели свидетельствуют в один голос, что в настоящее время быстро происходит превращение домашней промышленности в фабричную.
При этом кустарное ткачество гладких и одноцветных бумажных материй местами почти вымерло, местами вымирает; в особенности это следует сказать о миткалевом ткачестве, которое во многих местах перешло уже на фабрику, в других же доживает свои последние дни.
Недалеко то время, когда ручной миткалевый ткач будет у нас такой же редкостью, как и в Западной Европе.
Кустарное ткачество узорчатых и разноцветных материй еще упорно борется с фабрикой, черпая силы в ничтожной оплате труда кустаря. Дальнейший прогресс техники должен привести большинство и этого рода ткачей на фабрику.
Перейдем к другим отраслям текстильной промышленности.
Я говорил, что суконная фабрика вследствие большей сложности производства сукон гораздо менее бумаготкацкой подверглась вышеописанному процессу разложения.
Шерстяное ткачество поэтому является сравнительно мало распространенным кустарным промыслом.
В суконном ткачестве более, чем в каком-либо другом, нашли себе применение машины, как это можно видеть из нижеследующей таблицы, относящейся к московским фабрикам конца 70-х годов.
"Это обстоятельство, - по словам земского сборника, - не могло не оказать влияния на ткацкий промысел: во всей губернии мы не встречаем нигде выработки тонких сукон на-домах или в светелках, такая же участь скоро постигнет кустарную выработку гладких шерстяных тканей"28.
Во Владимирской губернии, в Александровском уезде, имеется обширный район кустарного производства сукон, так называемых "опаринских".
История этого промысла рельефно очерчена г. Харизоменовым.
Она сводится к следующему: фабрика шаг за шагом оттесняла кустаря от высших сортов товара к низшим благодаря постоянному удешевлению продукта (вследствие технических усовершенствований фабричного производства), с одной стороны, и вздорожанию сырья, с другой.
Немецкие сукна, которые раньше вырабатывались кустарями, теперь производятся только на фабриках.
Но, с другой стороны, та же фабрика вызывает образование и новых промыслов: так, убивши ткачество немецких сукон, она развила в той же местности пряденье суконной "кромки" - грубой пряжи для покромок тонких сукон.
Впрочем, и этому новому промыслу грозит падение: машина быстро вытесняет в этой области ручной труд, и в близком будущем кустарям придется, по мнению г. Харизоменова, или бросить свои избы и пойти на фабрику, или же заняться другими промыслами, которым еще не в такой степени грозит конкуренция машины29.
В Костромской губернии одним из самых старинных промыслов Кинешемского уезда была выделка так называемых "решемских" сукон, расходившихся исключительно среди крестьянского населения. Этот промысел возник вне всякого влияния фабрики и долгое время "процветал".
Но уж в половине 70-х годов мы узнаем о его упадке, вызванном, главным образом, "увеличившимся производством и дешевизной тонких фабричных сукон30, а также вздорожанием шерсти и конкуренцией других шерстяных изделий.
Валянье сапог из шерсти принадлежит к числу распространенных крестьянских промыслов.
В Ярославской губернии и в этой области кустарь страдает от конкуренции машины.
Так, в Ярославском уезде сапоговаляльный промысел за последнее время "уменьшается потому, что в некоторых местах заведены машины для битья шерсти... крупные производители при селе Макарове устроили паровые заведения"31.
В крестьянском потреблении до сих пор преобладают самодельные сукна, приготовляемые для нужд семьи из собственной шерсти. Как известно, обработка шерсти обыкновенно производится в этом случае особыми странствующими или оседлыми ремесленниками шерсгобитами.
Интересно, что и в этом промысле чувствуется влияние машин. Так, в Нижегородском уезде в течение 80-х годов стали возникать в деревнях особые шерстобитные заведения с машинами, "которые значительно уменьшили как число кочующих шерстобитов-семеновцев, так и заработки их"32.
То же самое отмечается в кустарной обработке шерсти и в Вятской губернии.
"Появление машин и крупных заведений уже наступает.
Так, недавно по деревням Верхосунской волости... один предприниматель возил машину и бил шерсть для желающих; затем в с. Архангельском, Нолинского уезда, богатый крестьянин Тураев устроил крупное сапоговаляльное заведение, в котором круглый год работают до 70 наемных рабочих"33.
Точно так же в Спасском уезде, Казанской губернии, земскне исследователи отмечают, что "шерстобитный промысел значительно сократился по причине введения в употребление шерстобитных машин конных и водяных"34.
В Полтавской губернии "распространение крупных сукновален значительно подрывает мелкую промышленность и понижает заработки представителей личного труда"35. Шелкоткацкое производство имеет совсем иной характер, чем суконное.
Мы видели, что процент фабрик с механическими станками в шелкоткацком производстве Московской губернии конца 70-х годов был ничтожен. В этой отрасли промышленности ручной труд гораздо легче может конкурировать с машинным.
Неудивительно поэтому, что еще в 70-х годах в шелковом ткачестве кустарное производство (преимущественно в светелках) царило неограниченно.
"Только шелковое производство, - читаем в земском сборнике Московской губернии, - по своим техническим условиям гарантирует на более или менее продолжительный срок изготовление тканей ручным способом"36...
Но жизнь не оправдала этих надежд. Уже в 1885 году г. Дементьев сообщает о падении шелкового кустарного ткачества в Коломенском уезде.
"Не беремся утверждать, что кустарное шелкоткачество исчезло в уезде вполне, но заметим, однако, что везде при многократных расспросах мы всегда получали ответ, что "это дело прикончилось", фабриканты уже не раздают более основ...
Мелкое ткачество падает... В течение 3-4 последних лет закрылось 14 светелок с 194 ткацкими станками...
Нам не раз приходилось слышать в селах от стариков о множестве брошенных шелкоткацких станков; так, например, в селе Протопопове было несколько шелкоткацких фабричек и почти в каждом доме был ткацкий стан; число последних в селе превосходило 100, а теперь здесь давно уже нет ни одного"37.
Относительно Серпуховского уезда г. Дементьев отмечает в 1888 г., что из 36 светелок с 501 станом, зарегистрированных в 1878-1879 гг., в 1887 г. осталось только 14 светелок с 261 станом. "Едва ли не в той же мере, - заключает он, - т.е. наполовину, пало и кустарное ткачество (разных, преимущественно бумажных материй) в собственном смысле: по крайней мере, объезжая уезд, мы на каждом шагу находим мелкие конторы для раздачи основ кустарям, уже по нескольку лет прекратившим свои операции... падение, по-видимому, относится, главным образом, к ткачеству полубархата"38.
В "Статистическом ежегоднике" за 1887 г. сообщается, что ткацкий промысел во всех его видах быстро падает. В Подчерковской волости, занимающейся преимущественно изделиями бахромы, галунов и позументов, за четыре года - 1882-1886 - производство сократилось на 794 стана.
Ручное ткачество в Озерецкой волости упало с 2 000 станов до 1 100 станов (Ежегодник. Промыслы. С. 26). В "Статистическом ежегоднике" за 1892 г. читаем следующее сообщение из Гребневской волости, Богородского уезда: "Товары, которые вырабатывались кустарями и давали заработок односельцам, как то: атлас, люстрин, фуляр, тафта и пр., теперь стали работать немцы на самоткацких станках, причем работают преимущественно женщины" (Ежегодник. Промыслы. С. 6).
По этому поводу составители "Ежегодника" замечают, что кустарная промышленность "падает в конкуренции с капиталистическим производством".
Московские статистики забывают, что домашняя система крупной промышленности, господствующая в кустарных промыслах, есть такая же капиталистическая форма промышленности, как и вытесняющая ее фабрика, но только без технических преимуществ последней.
В 1892-1893 гг. сокращение мелкого шелкового ткачества продолжалось отчасти благодаря вздорожанию сырого материала - шелка.
"К весне шелк сильно вздорожал, поэтому мелкие мастерки прикончили работы у себя на-дому, у крупных же фабрикантов дела шли хорошо". Корреспонденты "Ежегодника" указывают, что от вздорожания шелка пострадали именно мелкие фабриканты, а крупные, имевшие большие запасы шелка, на этом даже нажились39.
"Ежегодник" за 1895 г. отмечает, что "с введением механических самоткацких станков и для шелковых материй ручное шелковое ткачество начинает падать, но есть очень много таких шелковых материй, которые на механическом станке работаться не могут" (с. 11).
Да, пока такие материи есть, но с каждым шагом техники фабрика идет вперед и захватывает все новые области кустарной промышленности.
И не нужно быть пророком, чтобы с уверенностью предсказать не в очень отделенном будущем падение важнейших отраслей шелкового кустарного ткачества.
К этому выводу приходит такой компетентный исследователь кустарной промышленности, как г. Харизоменов: "Окончательная победа крупной промышленности над мелкой, - пишет он по поводу мелкоткацкой промышленности Александровского уезда, - объединение работников, рассыпанных по многочисленным светелкам в стенах одной шелковой фабрики, составляет лишь вопрос времени, и чем скорее наступит эта победа, тем лучше для ткачей"40.
В канительном промысле точно так же машина бьет кустарей.
Так, по сообщениям начала 90-х годов, в Рождественской вол., Бронницкого уезда, "ручной труд в канительном производстве заменен машинным; содержатели все поставили волочильные паровые машины... Замена ручного труда машинным вряд ли ограничится одной Рождественской волостью"41.
Льняное и пеньковое производства в значительно меньшей степени приняли фабричный характер, так как сырой материал в этом случае добывается в собственном хозяйстве крестьянина, почему обработка льна и пеньки была исконным домашним производством нашего мужика, занимавшим в свободное зимнее время рабочие силы его семьи.
И теперь домашнее ткачество для нужд семьи, без сомнения, далеко превосходит по своим размерам промышленное ткачество.
Но для нас имеет важность только кустарное ткачество, работа для сбыта, так как лишь с последней непосредственно конкурирует фабрика. Что касается кустарной обработки льна и пеньки, то разнообразные промыслы, относящиеся сюда, в очень различной степени пострадали от конкуренции фабрики.
Полотняное ткачество (особенно выделка средних сортов полотна) быстро теряет кустарный характер и переходит на фабрику. Уже в 60-х годах в Костромской губернии почти исчезло кустарное пряденье льна; полотно ткалось кустарями почти исключительно из фабричной пряжи по заказам фабрикантов.
В 70-х годах и кустарное полотняное ткачество начало клониться к упадку благодаря развитию механического ткачества на фабриках. Только в некоторых местностях (например, Шунгенской волости) кустарное ткачество полотен держится довольно прочно благодаря особому искусству кустарей42.
Но и в этой местности кустари страдают от конкуренции фабрик и понижения цены полотна.
Совершенно такими же чертами характеризуется кустарное полотняное ткачество Костромской губернии и в "Трудах кустарной комиссии".
В Кинешемском уезде (Николаевской волости) "промысел (лъноткацкий) положительно падает; причин тому много: недостаток материала, его дороговизна, соперничество фабрик, низкие цены производства, кулачество скупщиков и т.д."43.
В Шунгенской волости "в прежнее время... крестьяне устраивали сообща светелки... С течением времени светелки стали разрушаться - новых совсем не строят, да и старые плохо ремонтируют.
За последние десять лет разрушено до 20 светелок... крестьяне стали находить несравненно выгоднее ткать в своих домах... Ткачеству конкурируют устроенные при фабриках паровые самоткацкие станки.
Очевидно, что ручная работа, хотя бы и на самолетах, с машиной конкурировать не может и, как только не будет спроса на нее, должна пасть, как пало ткачество в соседних волостях: Апраксинской, Кариковской, Корниловской и др.
Ткачество будет существовать только до той поры, пока хозяева не найдут возможным заменить его паровой силой"44.
В центре полотняного производства Ярославской губернии - селе Великом - кустарному ткачеству был нанесен сильный удар устройством в 1872 г. в этом селе фабрики Локалова4* с механическими станами. Мелкие кустари прекратили работу.
Несмотря на временное оживление кустарного ткачества в конце 70-х годов, под влиянием общего промышленного подъема и усиления спроса на полотно, промысел, по словам г. Исаева, клонится к упадку.
По справедливому замечанию г. Исаева, верным признаком упадка является значительное понижение заработка ткачей.
Теперь в ткацком промысле Ярославской губернии мы видим, с одной стороны, кустаря, работающего на контору, с другой - крупные фабрики с новейшими машинами и приспособлениями.
"Обе эти формы, в которых воплощается ткацкая промышленность Ярославского уезда, - говорит г. Исаев, - далеко не одинаково жизненны. Первая форма отживает свой век, и это отживание чувствует не только кустарь, зарабатывающий меньше, чем ткачи предшествующего поколения, но и владелец конторы.
Он чувствует всю тяжесть соперничества фабрики. Он знает, что борьба эта не равна, что в недалеком будущем фабрика станет в этой отрасли единственной формой производства".
Контористы сами признают необходимость устройства самоткацких фабрик.
"Несколько таких изменений - и в исследуемой области не останется ни одного ткача-кустаря. Производство полотна в Ярославском уезде постигнет такая же участь, какая постигла хлопчатобумажную промышленность во Владимирской губернии"45.
В Ростовском уезде, Ярославской губернии, "громадное в прежнее время производство льняной пряжи и тканей... год от году все более и более упадает, и в последнее время... количество изделий по этому производству для продажи сократилось наполовину против количества, поступавшего в продажу лет 20 тому назад"46.
Причина этого сокращения заключается в распространении фабричного полотна, вытесняющего кустарное.
Многочисленные данные относительно упадка кустарного полотняного ткачества в Ярославской губернии за последнее время мы находим в интересной работе г. Кириллова5* "Отхожие промыслы крестьян Ярославской губернии (издание ярославского статистического комитета).
Из всех волостей, где развито полотняное ткачество, корреспонденты сообщают о его упадке.
Так, в Красносельской волости ткацкий промысел "начался исстари, но теперь падает вследствие конкуренции фабрик, и помешать этому падению нечем".
В Крестобогородской волости "ткацкий промысел падает вследствие уменьшения спроса на продукты ручного ткачества".
В Мереевской волости "промысел падает вследствие конкуренции фабрики".
В знаменитом селе Великом "промысел ручного ткачества упадает вследствие возникновения паровых фабрик" и т.д и т.д.
Все это дает основание г. Кириллову сделать заключение: "Ткачество, которым промышляет большая часть крестьян Ярославского уезда, теперь, с увеличением фабрик, совершенно убито"47.
Во Владимирской губернии механический ткацкий станок также повел к сокращению ручного полотняного ткачества. За время 1882-1890 г. число полотняных механических станов в этой губернии возросло почти на 72% (всего их было в 1882 г. 685, а в 1890 г. - 1 117), за то же время число ручных станов на фабриках сократилось на 27,5% (в 1882 г. их было 639, а в 1890 г. - только 464), но в действительности уменьшение было гораздо больше, так как многие из оставшихся ручных станков находились в бездействии.
Число кустарей, ткачей, работавших на стороне, не на фабриках, достигало в том же году 2 213 человек48; таким образом, по числу рук кустарное производство полотна в 1890 г. все еще преобладало над механическим; но промысел быстро клонится к упадку, и механический станок с такой быстротой завоевывает почву, что время полного исчезновения ручного ткачества полотна во Владимирской губернии не за горами.
Разумеется, в губерниях менее промышленных, в которые механический ткацкий станок еще не успел проникнуть, кустарная обработка льна продолжает держаться прочно.
Но не может быть сомнения, что участь льноткацкого промысла и в таких губерниях не будет иной, чем в губерниях центрального района.
Весь вопрос только во времени: чем быстрее будет идти промышленное развитие России, тем быстрее будет развиваться фабрика на счет кустарной избы.
Что касается до пряденья льна для сбыта, то оно в еще большей мере, чем ткачество, имеет фабричный характер.
Ручная льняная пряжа почти не употребляется в центральном районе для изготовления полотна, предназначенного для продажи.
Полотно, изготовляемое кустарями, выделывается почти исключительно из машинной пряжи.
Ручное пряденье сохраняется только для целей домашнего потребления, так как машинная пряжа стоит