Я снова не принёс чашу с фруктами. Хотел, чтобы прот почувствовал себя нервным и неуверенным. Он вошёл в мой кабинет, огляделся по сторонам, пожал плечами и сел в кресло.
«Как ты сегодня?» - спросил я небрежно.
«Офигенно.» - ответил прот немного демонстративно.
«Ты разговаривал с агентами ЦРУ сегодня?»
«С?^/ сен ^ ор, я вижу цру на побережье[86].»
«Что ты им сказал?»
«Сказал, что для путешествия на луче света нужно использовать зеркала.»
«Что ещё?»
«Они интересовались, не объяснял ли я весь процесс зарубежным силам.»
«А ты?»
«Я спросил: «Что ты имеешь в виду под «зарубежный», белый человек?»»
Я улыбнулся. «И?»
«Они потребовали подписать документ, в котором я даю обещание никому не рассказывать, как это делается.»
«И ты подписал?»
«Нет.»
«Как они отреагировали?»
«Предложили мне ценные бумаги.»
Я не сдержался и фыркнул.
«Что-то еще?»
«Попросили не покидать стен института.»
«Ты согласился?»
«Я сказал, что останусь до тридцать первого декабря. За исключением пары экскурсий.»
«Как они прокомментировали твои планы?»
«Пообещали следить за мной.»
«Раз уж ты напомнил. Расскажи, пожалуйста, как ты выбрался из института незамеченным?»
«Ты способен увидеть фотон[87]?» - спросил прот со знакомой ухмылкой.
«Это то, из чего состоит свет, да?»
«Более или менее.»
«А ты способен пройти сквозь двери?»
«Ты же знаешь, джин, что свет не может проникать сквозь двери.»
«Означает ли это, что, если мы оставим тебя в комнате без окон, ты не сможешь из неё выбраться?»
«Конечно же нет. Я просто открою дверь и покину комнату.»
«А что, если дверь будет заперта?»
Прот покачал головой. Должно быть, для него я выглядел как самый тупой человек на Земле.
«Джино, на ЗЕМЛЕ нет замка, который я не мог бы открыть. Но если ты хочешь сыграть ещё в одну из своих детских игр…»
«А что, если в комнате не будет дверей?»
«Как я попаду внутрь, если в ней не будет дверей?»
«Ну, мы можем построить стену вокруг тебя.»
«И что удержит меня от побега, пока вы будете возводить стены?»
«Мы можем…» Но время шло, и я больше не мог тратить его на пустые разговоры.
«Ладно, забудь. Видишь то маленькое пятнышко на стене за мой спиной?»
Прот пропел: «Эта дрееевняя чёрная магия [пауза] околдоваааала меняя…. Одиндватричетыре…» - и погрузился в привычно глубокий гипнотический транс.
Я немного подождал, потом мягко произнёс: «Роб, ты не мог бы выйти на минутку? Есть кое-что важное, что мне хотелось бы обсудить с тобой.»
Ни малейшего признака, что Роберт меня услышал.
«Роб, думаю, мне известно, что тебя беспокоит. Что причиняет тебе столько страданий. Можно я расскажу об этом?»
Роберт даже не шелохнулся. Но конечно он мог симулировать нужную реакцию в 1995 году. Как говорил старый учитель: «Если ничего не помогает, попробуй кувалду.»
«Роб, я подозреваю, что над тобой могли издеваться в самый ранний период жизни, когда ты был совсем маленьким. Издеваться таким образом, о котором ты даже не помнишь, и это как-то связано с более поздними издевательствами дяди Дэйва и тёти Кэтрин. Это было что-то ужасное, и оно навсегда изменило твою жизнь, но что бы ни случилось – в этом нет твоей вины, и мы можем помочь, если ты позволишь. Ты понимаешь?»
Нет ответа.
«Роб, мы можем поговорить об этом?» Я подождал.
«Хорошо. Если ты можешь подать сигнал, что слышишь меня, сделай это. Я больше не буду поднимать эту тему, пока ты не будешь готов о ней говорить. Окей?»
Ни кивка, ни шепота.
«Ну хорошо. Подумай об этом до нашей следующей встречи. Увидимся.»
Я еще немного подождал.
«Прот? Ты здесь?»
Его глаза медленно открылись.
«Привет, док. Как прошло?»
«Офигенно.» - мой голос был мрачным. «Я собираюсь разбудить тебя. Пять, четыре, три…»
«Мы уже закончили?»
«Очевидно, мы снова вернулись в самое начало.»
«Лучшее место для пребывания!»
«В таком случае давай начнём с того, на чём закончили в прошлый раз. Тебе было шесть земных лет, и до этого времени твоё детство на Ка-Пэкс было счастливым, беззаботным, если, конечно, не считать царапины и синяки непонятного происхождения.»
Не уловив или проигнорировав сарказм, он ждал, пока я продолжу.
«Что было после этого?»
«После чего?»
«После того, как тебе было шесть.»
«Мне исполнилось семь.»
«Ха-ха-ха. Расскажи об этом периоде. У тебя были друзья среди ровесников?»
«Все на Ка-Пэкс…»
«Дай скажу иначе. У тебя был партнёр по играм? Того же биологического вида.»
«На самом деле нет. Как тебе известно, на КА-ПЭКС мало детей, в отличие от ЗЕМЛИ, где почти каждый считает своим долгом рожать снова и снова, пока ваш МИР не умрёт от удушья как можно быстрее.»
Я записал: громкие речи про окружающую среду действительно связаны с размножением/сексом?
«Давай сегодня поговорим о тебе. Напомню, что если бы не воля твоих родителей, тебя бы здесь не было.»
«Если бы у Жизель были колёса, она была бы фургоном.»
«Думаешь, тебе было бы лучше не рождаться?»
«Я не имел к этому никакого отношения, был некомпетентен и к тому же не обладал телом. У меня просто не было выбора.»
«Если бы выбор был, что бы ты выбрал?»
«Если бы у Жизель были колёса…»
«Ну хорошо. С кем ты себя сравнивал, когда был мальчиком?»
«С тем, кто…
«…встретится по пути. Да, конечно. Но ты мог бы конкретизировать?»
Прот назвал несколько имён, которых я раньше не слышал.
«Окей» - перебил его я. «Чем вы занимались с этими… существами?»
«Обычными делами. Ели, спали, смотрели на звёзды и общались на разные темы.»
«О чём вы разговаривали?»
«Обо всём, что придёт в голову.»
«Скажи, а кто рассказал тебе про Землю?»
«Никто. Я слышал ваши радиоволны, когда сидел в библиотеке. Как и волны с других планет.»
«Сколько лет тебе было?»
«Тридцать пять или около того. Три с половиной по земным меркам.»
«Все дети на Ка-Пэкс интересуются астрономией?»
«Конечно. Капэксианцы любят обсуждать другие ПЛАНЕТЫ, другие ГАЛАКТИКИ, иные ВСЕЛЕННЫЕ и всё такое.»
«Когда ты впервые попал на Землю?»
«В 1963 году, я уже говорил.»
«Сколько тебе тогда было?»
«Шестьдесят девять.»
«Земля – первая планета, которую ты посетил?»
«Нет, но это было моим первым одиночным полётом.»
«Понял. Помнишь детали?»
«Всё до мелочей.»
«Не возражаешь, если я порасспрашиваю про них.»
«Вовсе нет.»
Но он молча сидел в кресле. Я перефразировал вопрос.
«Я услышал крик о помощи от кого-то по имени «робин». Он сказал, что нуждается во мне, и я отправился в путь.»
«Он позвонил тебе по телефону?»
«Конечно же нет. У нас на Ка-Пэкс нет телефонов.»
«Как же ты узнал, что он нуждается в тебе?»
«Предполагаю, что я случайно настроился на его длину волны.»
«Длину волны?»
«Ты забыл всё, чему учили в школе, джино? Волны имеют определённую длину.»
«И ты просто полетел к нему.»
«Да.»
«Чем ты был занят, когда услышал зов?»
«Ел ликасы, наблюдая, как жёлтый хорн рыл нору.»
«Где ты приземлился по прибытии?»
«В китае.»
«Как добрался до Монтаны?»
«Так же, как и до китая.»
«Путешествовал на луче света.»
«Вер-на[88].»
«Итак, ты добрался до Роба…»
«Почти мгновенно.»
«Что он делал, когда ты пришёл?»
«Присутствовал на похоронах.»
«Что он сказал?»
«Его отец недавно умер, поэтому Роб был немногословен.»
«Он был очень несчастен?»
Прот сделал паузу.
«Это был первый раз, когда я столкнулся с печалью. Понадобилось время, чтобы понять, что с ним не так.»
«Как ты объяснял для себя это чувство?»
«Я подумал, что оно вызвано смертью его отца.»
«Ты тоже чувствовал печаль?»
«Я не знал, кто мой отец.»
«Разумеется. То есть ты не испытал бы грусти, если бы узнал о его гибели?»
«Я скорее всего и не узнал бы о ней.»
«Как удобно.»
«Это ещё одна из твоих знаменитых логических ошибок[89]?»
«Чего хотел от тебя Роберт?»
«Он не сказал. Думаю, он просто хотел с кем-то пообщаться.»
«Это можно понять. Но почему он позвал именно тебя?»
«Спроси у Роберта».
«Кажется, он не хочет со мной разговаривать. Может, ты сам спросишь?»
«Конечно. Если встречу.»
«Спасибо. Расскажи, сколько времени ты провёл на Земле?»
«Несколько дней.»
«Вполне достаточно, чтобы помочь ему справиться с самым тяжёлым периодом, да?»
«Можно и так сказать. Через некоторое время он уже не нуждался во мне.»
«И ты вернулся на Ка-Пэкс.»
«Верно.»
«Вернулся, чтобы продолжить странствие по планете, созерцание звёзд и так далее»
«Да, точно.»
«И так ты провёл всё детство.»
«Да, большую его часть. Апельсин или банан будет сейчас очень кстати, как думаешь?»
«Позабочусь, чтобы их принесли к концу разговора.»
«Премного благодарен.»
«Нет проблем. Во сколько лет ты стал половозрелым?»
«Сто двадцать девять.»
«Как это происходит на Ка-Пэкс?»
«Как и на ЗЕМЛЕ. Отовсюду начинают расти волосы. Всё в таком духе.»
«С чего бы?»
«Когда ты впервые почувствовал интерес к девушкам?»
«Я испытывал интерес ко всему.»
«Имею в виду сексуальный интерес.»
«Ты снова притворяешься тупицей, джин? Никто на Ка-Пэкс не испытывает друг к другу сексуального интереса.»
«Потому что половой акт очень неприятен.»
«Очень.»
«Скажи, если это так неприятно, то почему капэксиане вообще заводят детей?»
«Далеко не все.»
«Вы рожаете детей только чтобы ваш вид продолжил жить?»
««Виды» не живут. Только индивиды.»
«Перефразирую. Ваш вид рожает ровно столько особей, сколько нужно для сохранения популяции?»
«Нет, недостаточно. На самом деле наш вид скорее всего исчезнет в ближайшие несколько тысяч лет.»
«Это тебя не беспокоит?»
«А должно?»
«Конечно должно. Ведь тогда не останется дремеров (капэксианцев того же вида, что и прот)!
Он пожал плечами.
«Сегодня я здесь - завтра меня нет. Капля в океане времени.»
«А сексуальный акт неприятен с самого начала?»
«С первых секунд.»
«В юности у тебя была эрекция?»
«Несколько раз.»
«Каково это было?»
«Обычно это означало, что мне надо пописать.»
«Ты никогда не мастурбировал?»
«Нет.»
«Во время эрекции испытывал какие-нибудь сексуальные позывы?»
«Да, но они были крайне неприятными. Я немедленно вставал, чтобы отлить.»
«Значит за свои четыреста лет ты никогда не мастурбировал и не был с женщиной? Или с мужчиной, если на то пошло.»
«Нет ничего более далекого от моих помыслов.»
«И никто за всю жизнь не пытался тебя соблазнить?»
«Только на ЗЕМЛЕ. Конечно же безуспешно.»
«Ты когда-нибудь видел, как представители твоего вида делают это?»
«Делают что?»
«Занимаются сексом во всех его проявлениях.»
«Нет. Ты же знаешь, что это большая редкость на Ка-Пэкс.»
«Ты никогда не видел, как кто-то целует или прикасается к существу противоположного пола?»
«Конечно мы прикасаемся друг к другу. Но только в «платоническом» смысле.»
Кое-что оригинальное пришло мне в голову.
«Насколько я помню, ты говорил, что на Ка-Пэкс никто не вступает в брак. Это так?»
«Да. И могу сказать, что для землян это тоже плохая идея.»
«А как без любви и брачных уз ты выберешь партнёра для зачатия ребёнка?»
«В этом нет никакой тайны. Ты просто встречаешь кого-то, кто по каким-то причинам чувствует побуждение увеличить популяцию вида и…»
«Как ты узнаешь о его намерениях?»
«Он или она сами расскажут. У нас нет этих дурацких игр, в которые вы играете на ЗЕМЛЕ.»
«А где ты можешь встретиться с существом противоположного пола? У вас есть бары или что-то подобное?»
«Ни баров. Ни ресторанов. Ни тренажёрных залов. Ни продуктовых магазинов. Ни церквей. Ни…»
«Значит, вы можете пересечься во время путешествий?»
«Обычно так и бывает. Или в библиотеках встречаемся. Ты бы удивился, если бы знал, сколько интересных существ можно встретить в библиотеках.»
«И вы просто занимаетесь этим, не придавая особого значения?»
«О нет, мы тщательно планируем и обдумываем зачатие ребёнка.»
«Взвешиваете за и против?»
«Точно.»
«И все на Ка-Пэкс знают, как неприятен секс?»
«Да, конечно.»
«Кто вас этому учит?»
«Любой, кто…»
«Любой, кто окажется поблизости. Знаю, знаю. Ну хорошо. Что, если кто-то захочет планировать с тобой детей, а ты этого не хочешь?»
«Ничего.»
«А как обстоят дела у животных?»
Ещё один смешок в стиле прота.
«Мы все – животные, джино.»
«Ты когда-нибудь видел, как спариваются другие виды на твоей планете?»
«Да, пару раз видел.»
«По-твоему они испытывали боль?»
«Безусловно. В их половом акте было много сопротивления, шума и суеты.»
«Все виды существ на Ка-Пэкс сталкиваются с этой проблемой?»
«Не считаю это проблемой.»
«Прот, что ты больше ненавидишь – деньги или секс?»
Он снова покачал головой.
«Ты всё ещё не понял, док? Деньги – глупая идея, а секс – ужасная.»
Я кивнул, с удивлением заметив, что наше время подошло к концу.
Но прот продолжал говорить.
«Земные существа бесконечно очарованы партнёром по сексу. Все ваши популярные песни, ситкомы[90], фильмы рассказывают об этом до тошноты. Любовь, секс, любовь, секс, любовь, секс, любовь, секс. Вам, людям, есть чем заняться, не так ли?»
«Это важная тема для большинства из нас.»
«Жаль. Подумай, чего бы вы могли достигнуть, если бы потратили всё это время и энергию на что-то другое.»
«Обсудим это при следующей встрече, хорошо?»
«Как скажешь. Не забудь отправить в мою палату фрукты. Я буду ждать.»
«Позволь полюбопытствовать: что ты будешь делать, когда поешь фрукты?»
«Думаю немного поспать.»
«Звучит заманчиво.»
«Может быть.» Он надел свои очки. «Пока!»
Я задумался, что он имел в виду. Когда он выходил из кабинета, я крикнул: «Прот!».
Он развернулся и посмотрел на меня из-под очков. «Дааааа?»
«Ты видишь сны, когда засыпаешь?»
«Конечно.»
«Постарайся запомнить один из них к нашей следующей встрече, хорошо?»
«Это не составит труда. Они всегда одинаковые.»
«Правда? О чём же они?»
Он закатил глаза. «Ka raba du rasht pan domit, sord karum…»
«По-английски, пожалуйста.»
«Окей. Я вижу поле злаков с красивыми деревьями и цветами, разбросанными то тут, то там. Неподалёку бегают друг за другом два апа. Вдали – группа ммм… жирафоподобных созданий жуёт листья раммуда. Целое стадо горных ко́рмов проносится мимо, издавая громкие звуки…»
Прот открыл глаза и посмотрел на потолок.
«И небо! Небо напоминает закат на ЗЕМЛЕ: розовые и фиолетовые цвета. Ты можешь принять их за изображение с открытки, но у нас не делают открыток. Воздух настолько чистый, что можно разглядеть ручьи на ближайшем спутнике Ка-Пэкс. Но самое красивое не видимо для глаз: можно лишь ощущать запах и чувствовать вкус. Вокруг настолько тихо, что можно расслышать малейшие шорохи за несколько миль отсюда. Запах в воздухе слаще запаха душистой жимолости, но не приторный. Земля тёплая и сухая. Ты можешь прилечь в любом месте. Вокруг множество разнообразных съедобных растений. И ты свободен идти куда пожелаешь без малейшего страха. Каждое мгновение ограничено только твоим воображением. И удивительно спокойно. Нет никакого давления и принуждения делать то, чего не хочешь. Каждый момент полон счастья и…»
«Ну хорошо, прот. Звучит здорово. Прямо сейчас отправлю тебе корзину с фруктами. Какие принести?»
«Бананы!» - мгновенно ответил он. «Давно их не ел. Лучше те, что уже почернели от спелости.»
«Я помню.»
Прот улыбнулся от предвкушения и пошёл в свою палату.
Когда он ушёл, я поймал себя на том, как пишу в блокнот: «ЛЮБОВЬ! СЕКС! ЛЮБОВЬ! СЕКС!» Если честно, я напевал простенькую мелодию, когда записывал. У меня было ощущение, что сегодняшняя беседа стала ключевой, но я не мог объяснить, почему. Возможно, его проблема связана с тем, что он сделал что-то ужасное (по его меркам) тому, кого любил? Это как-то связано с сексом? Для прота секс был худшей вещью во вселенной: хуже денег, религии, правительств, школ и всего остального. Не смотря на медовые грёзы, жизнь для прота и «капэксиан» была настолько невыносимой, что они предпочитали вымирание созданию новой жизни. Меня сильно печалила эта ужасная истина: наилучшим решением проблем прота и, возможно, всех нас – была смерть.
Я задумался о природе снов, имеющих прямое отношение к содержимому подсознания. Целые журналы посвящены сновидениям и феномену сна, но, кажется, никто не знает, какую роль они играют. Выдвигалась гипотеза (в частности Саганом), что способность видеть сны развилась как способ защиты травоядных от зубов хищников в самые рискованные периоды. Я думаю иначе: появление сновидений было вызвано необходимостью снизить тревожность и скуку, пока животные прятались от хищников. Если так, то сон может оказывать тот же эффект и на человека. В любом случае, необходимость во сне была с нами миллионы лет, как и сновидения.
Анализ сновидений может быть мощным инструментом психотерапии. Сны могут доносить до сознания те события, которые были подавлены во время бодрствования. Например, человек, боящийся высоты, может регулярно видеть сны про то, как выпадает из окна. А женщина, завидующая фигуре своей коллеги, во сне может быть атакована мужчинами с дубинками (фаллические символы). И хотя сны можно истолковывать по-разному, они могут служить источником важных открытий о том, что человека на уме. Иногда они сообщают такие вещи, которые не узнаешь даже под гипнозом! Я подозревал, что анализ идиллического сновидения прота не будет продуктивным, поэтому поругал себя, что не проанализировал сновидения Роберта, когда была такая возможность. А сейчас сновидений Роберта не было, как и самого Роберта!
Я снова сделал себе выговор.
БЕСЕДА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
В субботу, ступая по опавшим осенним листьям, я размышлял о сне, который снился мне с завидной регулярностью. Всё происходит в моём опустевшем доме. После длительных поисков (не помню, чего именно) я зашёл в комнату и обнаружил там мужчину. Он что-то вырезал при помощи ножа. Я подкрался ближе, чтобы разглядеть, что же он выстрогал. Всё ближе и ближе, пока фигурка в его сильных руках не принимала знакомых очертаний. На этом моменте я всегда просыпался. То ли потому, что воспринимал его как окончание сновидения, то ли потому, что не хотел узнать наверняка, кого изображает фигурка.
Конечно тем мужчиной был мой отец. В его руках была моя жизнь, которую он формировал при помощи ножа.
Я видел и более приятные сны: получение Нобелевской премии в области медицины (я терялся и не знал, что сказать во время вручения); страстные занятия любовью с моей женой, которые иногда становились реальностью; игра в баскетбол с моими детьми, которые во сне ещё не выросли.
Но у прота был только один хороший сон, который соответствовал его необычайно счастливой жизни в прекрасном мире. Где никто не должен работать, еда в изобилии, а жизнь всегда весела, гармонична и интересна. Интересно, этот сон преследовал его с самого начала?
Складывая хрустящие пахучие листья в пакет, я вспоминал его предыдущее «путешествие» на Землю и моё случайное обнаружение Роберта, без которого мы вряд ли бы узнали его настоящее прошлое. Внезапно мне вспомнилось, как я просил загипнотизированного прота рассказать самое раннее из того, что он может вспомнить. Он тогда без промедления ответил, что находился на похоронах отца вместе с Робертом. Теперь же прот утверждает, что может вспомнить период, когда находился в утробе. Может ли это послужить ключём, противоречием в его истории, которые я искал?
Карен сказала, что ланч готов. Вчерашний вечер был её прощальным ужином, и почти каждый рассказывал историю про её карьеру медсестры в одной из лучших психиатрических больниц Коннектикута. Например, её коллега рассказал как Карен пропустила ланч и он обнаружил её доедающий остатки ланча одного из пациентов, который потом пожаловался, что не успел поесть.
Конечно не обошлось без подарков, включая «Каков твой оперный IQ?» - книга тестов, охватывающая всё, что Карен могла захотеть узнать про оперу. Конечно же это была шутка. Она терпеть не могла оперу и сопровождала меня только для того, чтобы я составил ей компанию при просмотре её любимых старых фильмов. Тем не менее, я мрачно поблагодарил присутствующих за подарок и пообещал периодически проверять её знания по тестам. Другие – более серьёзные – подарки включали книги о путешествиях, сборники рецептов, с которыми она прокрадывалась в постель в середине ночи, и шар для боулинга.
И хотя технически Карен ещё должна вернуться в госпиталь до конца года, чтобы забрать свой последний чек и довести начатые дела до конца, сегодня был её первый официальный день на пенсии, и она провела большую часть утра за приготовлением сытного супа, разминая хлеб на закваске, готовя красивый салат и выпекая яблочный пирог на десерт. Большая разница по сравнению с моим обычным рационом из сыра и крекеров.
Вторая половина дня прошла в обсуждениях семейных вопросов и туристических планов. Единственным препятствием для переезда на постоянное проживание в деревню был дом, в котором я вырос вместе с Карен прямо за соседней дверью. Я вспоминал, как она выходила поиграть: зубки блестели, нос покрыт веснушками, волосы блестят на солнце. Я напомнил ей, что не хочу утратить этих прекрасных воспоминаний.
«Не глупи» - ответила Карен. «Мы оставим дом кому-то из детей. Почему бы тебе не предложить его Фрэду?»
Я что-то пробормотал и начал засыпать.
«Тебе лучше отложить свой жёлтый блокнот как можно быстрее, - напомнила она. – Прежде, чем ты начнёшь засыпать на собраниях!»
Я не стал рассказывать ей, что такое уже случалось. Но я по крайней мере не засыпаю на терапии с пациентами.
На этот раз еженедельное собрание по понедельникам было очень оживлённым. Коллеги выражали восторг по поводу резкой перемены в Милтоне, который безуспешно лечился у нас многие годы. Теперь же он находился в первом отделении и ждал разрешения на выписку, предвкушая жизнь за стенами института, какой бы она ни была. Мы ожидали, что подобное будет происходить со всеми нашими пациентами, но, к сожалению, выписка была редкостью.
Успех с Милтоном привёл ещё к большему давлению на меня со стороны коллег. Они ожидали, что я попрошу прота поговорить с другими пациентами - особенно с теми, чьё состояние оставалось без изменений: Линус, Альберт, Алиса и Офелия. И конечно Фрэнки. Каждый на собрании хотел предоставить им новый кредит доверия, если они воспользуются новым шансом, как Милтон и другие до него, включая даже парочку бывших психопатов.
И я задумался, должен ли я просить прота проводить больше времени с этими несчастными созданиями? Не приведёт ли это к дополнительным рискам для моего собственного пациента, Роберта? Здесь мы встречались со старой этической дилеммой: стоит ли приносить в жертву жизнь одного человека ради жизни других? Тогда я не знал ответа на этот вопрос, как не знаю его и сейчас.
Но одно я знал точно: на этот раз прот будет держаться подальше от психопатов, и я об этом позабочусь. Не хочу, чтобы кто-нибудь вроде Шарлотты, убившей и кастрировавшей как минимум семь молодых мужчин, воспользовался его открытостью и великодушием. Даже если проту не нужны его гениталии, я не хочу, чтобы он их лишился от рук психопатки.
«Один, дватри…» - проговорил прот, прежде чем погрузиться в привычное состояние транса. Я не произнёс ни слова.
«Ты меня слышишь?»
«Конечно.»
«Отлично. Просто расслабься. Хочу немного поговорить с Робертом.»
Поскольку прот был под гипнозом, то мы ничего не потеряем, если попробуем достучаться до Роберта. Может Роб обдумал нашу прошлую беседу и передумал прятаться.
Я подождал несколько минут. Роберт, конечно, не появился, но я решил, что стоит в этот раз немного надавить.
«Роб? Ты подумал над тем, что я говорил в прошлый раз?»
Нет ответа.
«Мы не будем обсуждать ничего из того, о чём бы ты не хотел говорить. Просто ответь, слышал ли ты меня на прошлой встрече и слышишь ли сейчас. Если можешь, то подними, пожалуйста, левую руку.»
Рука не пошевелилась.
«Роб? Мы теряем время. Я знаю, что ты меня слышишь. Послушай. Два года назад мы уже смогли помочь тебе, помнишь?»
Нет ответа.
«Когда тебе стало лучше, ты смог покинуть госпиталь, поехать посмотреть на свой родной город, начать изучать полевую биологию, женится на Жизель и воспитывать сына. Ты назвал его Джином в мою честь. Всё верно?»
Нет ответа.
«Думаю, ты сделал всё это, поскоку считал себя в долгу передо мной. Тут я согласен. Ты должен мне кое-что. Всё, что мне нужно от тебя за всё, чего мы тогда добились – сказать, что ты меня слышишь. Это всё, чего я прошу. Мы можем поговорить о том, что тебя беспокоит, в другой раз. По рукам?»
Ничего.
«Роб? Когда я досчитаю до трёх, ты поднимешь левую руку. Итак, раз… два… три…»
Я пристально смотрел на руку, но не увидел ни малейшего движения.
«Ну хорошо. Мы будем сидеть здесь до тех пор, пока ты не поднимешь руку.»
Время шло. Рука не поднималась.
«Я знаю, что ты хочешь её поднять. Но боишься того, что может случиться. Уверяю, всё будет в порядке. Здесь твоё безопасное убежище, помнишь? Ничего плохого не может случится, и ты не можешь причинить никому вреда, пока находишься здесь. Понимаешь? После того, как поднимешь руку, сможешь вернуться в палату до следующего раза. Хорошо? А теперь подними свою руку! »
Нет ответа.
«Роб, я устал ходить вокруг до около. ПОДНИМИ СВОЮ ЧЁРТОВУ РУКУ! »
Ни на йоту не поднял.
«Ну хорошо, Роберт. Я понял. Ты чувствуешь себя так паршиво, что ничему не придаёшь значения. Ни любви, ни верности, ни своему сыну, ничему. Но подумай вот о чём: я, Жизель, маленький Джин, твоя мама – я говорил, что Жизель ей звонила? – твои одноклассники и друзья, все пациенты и сотрудники МПИ, все, кого ты знаешь – хотят помочь тебе пережить этот трудный период, если только ты нам позволишь. Подумай об этом, ладно? Надеюсь, в следующий раз тебе будет лучше. Можешь идти. Поговорим позже.» - добавил я сухо.
«Окей, прот. Можешь вернуться.»
Он поднял свою голову и открыл глаза.
«Привет, док. Как успехи?»
«Боюсь, что пока никаких. Но надеюсь, что вскоре всё изменится.»
«Надеюсь, к лучшему.»
«И я.»
Прот закрыл глаза.
«Пять, четыре, три…»
«Подожди!»
Он снова открыл глаза.
«Что? Я делаю что-то не так?»
«Нет, не совсем. Я хочу, чтобы ты пока оставался под гипнозом.»
«Зачем?»
«Давай назовём это экспериментом. Кстати, а сколько тебе сейчас лет?»
«Три сотни…»
«По меркам Земли, пожалуйста.»
«Тридцать девять лет, десять месяцев, семнадцать дней, двенадцать часов, тридцать две секунды и…»
«Достаточно. А сейчас вернись, пожалуйста, в то время, когда тебе было семнадцать по земным меркам. Ты стремительно молодеешь. Роберт в средней школе. Ты помнишь, как навещал его в то время?»
«Конечно. Мы уже говорили об этом.»
«Верно. Девушка Роберта Сара только забеременела. Он не знал, как поступить.»
Молодой прот пожевал воображаемую жвачку.
«Он был, что называется, по уши в дерьме.»
«И ты прилетел ему помочь.»
Он покачал головой. «Люди! Похоже, нет конца их проблемам!»
«Хорошо. Поговорим об этом позже. А сейчас вернись в то время, когда тебе было девять по земным меркам. Ты становишься всё моложе и моложе: сто двадцать лет, сто, а теперь девяносто. Понял?»
«Да-да, мне девяносто.»
«Окей. Тебе только что исполнилось девяносто. Никто, конечно, не дарит тебе подарки. Это тебя огорчает?»
«А должно?»
«Хорошо. Чем ты сейчас занимаешься?»
«Ищу йортовые деревья в адроновых зарослях. Хочу найти и съесть пару йортов.»
«Хорошо. Ты ешь йорты. Кто-то находится рядом с тобой?»
«Несколько эмов скачут с дерева на дерево неподалеку. Вижу, как над ними кружит корм, и множество апов бегут по полю…»
Очевидно, прот находился среди красивых и спокойных мест, напоминающих его единственный сон.
«Есть ли другие дремеры[91] поблизости?»
«Только один.»
«Кто он?»
Девяностолетний прот захихикал.
«Это не он, а она.»
«Твоя мать?»
«Нет.»
«Тётя? Соседка?»
«У нас на Ка-Пэкс нет никаких тёть и соседей.»
«Незнакомка?»
«Нет.»
«Как её имя?»
«Горт».
«Она твой близкий друг?»
«Каждое существо мне друг.»
«В ней нет ничего особенного?»
«В каждом существе есть что-то особенное.»
«Вы давно знакомы?»