«Следил, чтобы не появился дядя Дэйв?»
«Ну да.»
«Не против, если я задам пару вопросов?»
Он зашаркал ногами.
«Думаю, нет.»
«В этот раз ты был рядом, когда вернулся прот?»
Гарри ощупал виниловые ручки своего кресла.
«Кто такой прот?»
«Забудь. Ты видел, как Роб исчез на прошлой неделе?»
«Неа.»
«Что случилось?»
Снова нахмурился.
«Я не знаю.»
Казалось, у него заложен нос от простуды.
«Он кого-то купал.»
«И исчез без предупреждения?»
«Думаю да.»
«Не знаешь, куда он пропал?»
Гарри осмотрел комнату.
«Нет» - сказал он, хотя это прозвучало как «нэ».
«Ну ладно. Я не спрашивал, знаешь ли ты кого-нибудь, кто живёт вместе с тобой и Робом?»
Он пожал плечами.
«Не помню.»
«Что, правда не помнишь?»
«Нет.»
«А как же Пол?»
«М?»
«Никогда его не встречал?»
Он поиграл с пуговицами на рубашке.
«Не-а.»
«Или кого-то ещё, кроме Робина?» (Роберта в детстве называли Робином)
«Не-а.»
«Что-нибудь ещё про Роберта можешь рассказать?»
Он покачал головой.
«Ну хорошо, Гарри. Можешь идти.»
Он снова осмотрелся перед тем, как закрыть глаза.
Я ждал появления прота, но он просто сидел в кресле и, вероятно, спал.
«Прот?»
Его глаза резко октрылись.
«Явился по вашему приказу.[38]»
«Ты слышал наш разговор с Полом или Гарри?»
«Ни слова. Я что-то пропустил?»
«На самом деле ты пропустил многое. Мы оба пропустили. Ну ладно. Наше время истекло. Можешь вернуться на отделение.»
«Так рано?» Он взял последнюю грушу на пути к двери. «Увидимся в пятницу.»
«Подожди-ка. Я почти забыл.»
Я достал увесистую кипу бумаг, скрепленную двумя огромными канцелярскими резинками.
«Это все письма, которые пришли на твоё имя, пока тебя не было. Мы не знали, куда их девать.» - добавил я многозначительно.
Проигнорировав мой комментарий, прот взял бумаги.
«Спасибо, док.» Он просмотрел несколько писем. «Надеюсь, ни одно из этих существ не хочет попасть на Ка-Пэкс. Список пассажиров почти заполнен.»
Когда прот ушёл, я задумался над тем, какую уверенность он выказывает, какую ярую убеждённость проявляет в том, что он и в самом деле с планеты Ка-Пэкс. В нём не было и намёка на сомнения. Но сомнений не было и в умах других пациентов: наш «Христос»[39] уверен, что он божий сын, а местный «Крез»[40] - что она богатая и влиятельная женщина. Да и у других помешанных, считавших себя не теми, кто они есть, сомнений не возникало. Если на то пошло, то каждый из нас по-своему заблуждается, преувеличивая или приуменьшая свои ум и привлекательность. С другой стороны, может мы и впрямь те, кем себя считаем. В одном прот всё же прав: истина – это то, во что мы верим.
Идея, которая посетила меня прошлой ночью, была не просто неубедительной – она была дряхлой. За исключением открытия, что Роб симулировал своё слишком быстрое исцеление в 1995 году, ни Пол ни Гарри не смогли прояснить, что же случилось неделей ранее. Пол, кажется, мало интересуется Робом, ещё меньше протом, поскольку это не сулит сексуальных утех. И Гарри, чей психический возраст не более пяти лет, явно не знал про существование других личностей, кроме Роберта. Если больше не было никого, о ком я не знал, то единственный, кто у меня остался, это прот.
Но даже он в этот раз не горит желанием помочь Робу, возможно из-за упрямства последнего (с точки зрения прота). Прот уже потратил несколько лет на то, чтобы убедить Роберта оставить Землю и вернуться с ним на идиллическую Ка-Пэкс, и всё без пользы.
Вопросы по-прежнему остаются. Что случилось с Робертом и почему именно сейчас? Как это связано с купанием ребёнка и связано ли вообще? И самый главный: как мне сказать Жизель, что она спит с двумя разными мужчинами и именно Пол, а не Роб, - отец её ребёнка?
Мысль об отставке снова зудела над ухом, и я не торопился её прогнать. Мне даже стало жаль Уилла, который успешно учится на третьем курсе медицинского университета. Но я вспомнил собственные студенческие деньки и трудные, волнительные годы ординатуры. Если бы у меня был шанс выбирать, я вероятно сделал бы о же самое, повторил бы те же ошибки и стойко перенёс бы превратности судьбы.
После того, как прот ушёл в отделение, я воспользовался свободной минуткой и прогулялся во дворе университета. Мне хотелось посмотреть за процессом строительства нового крыла – «Лаборатории Экспериментальной Терапии и Реабилитации Клауса и Эммы Виллерс»[41]. К тому же, с годами я пришёл к пониманию, как много можно извлечь из неформальных встреч с пациентами. Чем больше мы контактируем – тем лучше способны замечать мельчайшие изменения в их поведении, которые можно упустить в формальной обстановке смотрового кабинета. Кроме того, был солнечный ноябрьский день, а впереди их было не так много.
Я встретил Офелию, сидевшую на скамейке с Алексом неподалёку от бокового входа, и подошёл поговорить. Офелия – молодая женщина, которая делает всё, что ей скажут. Сирота, жившая то в одной приёмной семье, то в другой, - она рано стала одержима идеей угодить приёмным родителям, чтобы они не отправили её в другую семью. Как анорексичка, которая винит себя, что недостаточно похудела, Офелия винила себя за каждую неудачу и всё сильнее старалась угодить каждому. По иронии судьбы именно откровенно подхалимское поведение отталкивало многих, кто желал её удочерить. В то же время её обижали ученики и учителя, работодатели и коллеги, что бы она ни делала. В конце концов Офелия перестала кому-либо доверять, но продолжала стараться всем угодить. Она попала к нам, когда её нашли бесцельно блуждающей по Центральному Парку после того, как её изнасиловал продавец обуви.
С ней был ещё один пациент, которого мы называли «Алекс Требек»[42], по имени ведущего популярной телевикторины «Рискуй!»[43]. Возможно, потому что реальный мистер Требек, казалось, легко справлялся со своими обязанностями, наш «Алекс» был твёрдо уверен, что он (а может и любой другой) так же легко мог бы вести это шоу и конечно предлагал свою кандидатуру на замену реального ведущего. Наш пациент предполагал, что сможет выступать и в Карнеги-холле[44], если достаточно долго практиковаться. Поэтому он повсюду ходил и выкрикивал «Да!», «Ты прав!» и «Правильно!». Сами по себе эти выходки вряд ли привели бы его к нам. Проблема Алекса в том, что это единственные слова, которые он произносит.
Как и со всеми психически больными, в его поведении присутствовала и светлая сторона. С внушительными усами, спортивной курткой и галстуком он и впрямь выглядел, как реальный ведущий игровой викторины, и многие наши посетители были убеждены, что сам Алекс Требек находится на лечении в МПИ, как бы их не убеждали в обратном.
Я остановился у их скамейки и спросил, разговаривали ли они с протом. Офелия тут же спросила (полагаю, чтобы не выглядеть непослушной), считаю ли я, что разговор с протом будет хорошей идеей.
«Для меня никакой разницы» - заверил я её. «Просто любопытно.»
Она призналась, что разговаривала с протом на прошлых выходных.
«Правильно!» - подтвердил Алекс.
«Прот не спрашивал, не желаешь ли ты отправиться на Ка-Пэкс?»
«Будешь ли ты разочарован, если я скажу, что он это спрашивал?»
«Нет.»
«Все мы хотим на Ка-Пэкс.» - призналась Офелия. «Но может взять только сотню существ.»
«Ты прав!»
В этот момент один из наших «эксгибиционистов» выскочил из-за дерева и продемонстрировал нам обнажённую ногу. Когда он понял, что до его ноги никому нет дела, то схватил свои ботинки и пошел прочь.
«Прот согласился взять тебя с собой?»
«Это неправильно?»
«Нет.»
«Он сказал, что путешествие ещё доступно каждому. Список пассажиров ещё до конца не составлен.»
«Ты бы хотела быть в списке?»
«Тебя расстроит, если я отвечу утвердительно?»
«Меня устроит любой ответ.»
«Я сказала проту, что буду рада сделать всё, что он захочет.»
«Правильно!» - выкрикнул Алекс.
Увидев как Кассандра покидает свое любимое место неподалеку, я извинился и поспешил
за ней. Как обычно, Офелия огорчилась, что я ее покидаю, очевидно полагая, что она меня чем-то расстроила.
Но мне нужно было поговорить с нашей местной предсказательницей, чья способность предсказывать будущее может помочь выяснить какие планы есть у прота по поводу других пациентов.
«Привет, Кассандра!» - выкрикнул я.
Она остановилась и попыталась сфокусироваться на реальности моего появления.
Я не смог не заметить, что она чем-то расстроена.
«Что-то случилось, Кейси?»
Она посмотрела на меня долгим взглядом, затем повернулась и медленно пошла прочь. Мне это не понравилось. Обычно такое ее поведение означало, что в небе она увидела знаки указывающие на то, что случится что-то плохое. Если и так, я не мог заставить ее рассказать об увиденном, пока она сама не будет готова.
В этот момент появился Милтон.
«Мужчина возвращается домой и обнаруживает, что его дом сожжен дотла. «Черт!» - выкрикнул он. «Я все пропустил!»
Когда я не рассмеялся, он достал три больших семечки из подсолнуха, который жался к стене, и начал ими жонглировать. Я смотрел как Кассандра растворяется в толпе других пациентов, столпившихся вокруг фонтана (который был выключен на зиму), как стадо овец. Среди пациентов была «Жанна д’Арк»[45], которой было неведомо значения слова «страх», и «Дон Ноттс»[46], который боялся всего на свете. Мне пришло в голову, что их симптомы могли иметь отношение к множественному расстройству личности (МРЛ), что их «неполная» психика могла напоминать одну из субличностей пациента с МРЛ при отсутствии других альтер-эго. Я подумал, что неплохо было бы интегрировать Жанну д’Арк, Дона Ноттса и других пациентов, слоняющихся во дворе, чтобы создать целостные личности, в которых, например, эмоции страха и бесстрашия могли сменять друг друга. Но для реализации подобных идей, как и в случае прота, способного иногда «исчезать», ещё не пришло время.
Милтон продолжал жонглировать семечками, когда я ушёл. У надо признать, у него отлично получалось.
Когда я вернулся в свой офис, меня уже ждала Жизель (мы договорились встречаться по вторникам после бесед с протом, чтобы обмениваться мнениями). Я рассказал ей о предполагаемых спутниках планеты Ка-Пэкс и о письмах, которые передал проту. Жизель это не особо интересовало.
«Вчера прот говорил, что пока не нашёл Роберта. А как дела сегодня?»
«К сожалению, нет. Но обещал приложить усилия, чтобы найти.»
Она казалась расстроенной из-за отсутствия прогресса, как и я.
«Жизель, ты знала, что это будет не легко. Похоже, Роберта беспокоит нечто более ужасное, чем насилие дяди и убийство дочери и жены, если предположить, что есть вещи пострашнее. Это может быть связано с купанием Джина.»
Она задумалась.
«О Боже! Ты думаешь, его могли изнасиловать, когда он был младенцем?»
«Нет-нет-нет, я этого не говорил. Но если что-то страшное произошло в столь раннем возрасте, то с этим не просто справиться. Даже если Роберт желает сотрудничать, это кажется почти невозможным.»
«Думаешь, мы никогда не узнаем, что с ним произошло?»
«Этого я тоже не говорил. Я сказал, что это будет очень сложно. К тому же между купанием сына и проблемой Роба может и не быть никакой связи.»
«Так что нам делать?»
«Всё, что мы можем – это продолжать беседовать с протом и поощрять его достучаться до Роберта. Но…» - предостерёг я Жизель. «не дави на него. Просто говори обо всём, о чём он захочет поговорить и иногда направляй беседу.»
Она мрачно кивнула.
«Кстати, ничего не случалось в последнее время в жизни Роба или твоей? Смерь близких? Трудности в колледже? Проблемы дома?»
«Ничего такого. Роб закончил три года колледжа экстерном и собирался писать дипломную работу.»
«Он уже выбрал тему для диссертации?»
«Роберт интересовался биогеографией[47] островов.»
«Что она изучает?»
«Биогеография изучает дробление Земли из-за строительства и уничтожения среды обитания на мелкие части, которые становятся непригодными для проживания местных видов.»
«Звучит увлекательно.»
«Согласна. Я и сама как-нибудь написала бы об этом.»
«Над чем сейчас работаешь?»
«О новых лекарствах, которые делают из веществ, найденных в тропических лесах.»
«Это хорошо дополняет предмет изучения Роберта.»
«Ага.» - пробормотала Жизель. «Мы отличная команда.»
Я сделал глубокий вдох и решился спросить.
«Есть ли у вас проблемы мм… более личного плана?»
«Между Робом и мной? Да нет, он казался вполне счастливым.»
По-другому не спросишь.
«Он удовлетворял тебя в сексе?»
Жизель слегка покраснела и отвернулась, но я заметил озорную улыбку.
«Более чем.» - заверила меня она. «А что? Что-то случилось с…»
«Просто исключаю все возможные факторы.»
«Ну, дело не в этом.»
«Жизель…» - начал я. Озорная улыбка исчезла. «Мне нужно кое-что тебе сказать. Сядь, пожалуйста.»
Она немедленно села и ждала, когда я продолжу.
Я тоже сел на кресло и принялся стучать кончиком ручки о кипу бумаг на столе – привычка, которая преследует меня каждый раз, когда нужно сообщить неприятные новости и я не знаю, с чего начать. В итоге я рассказал ей, что общался с Полом.
Она слегка подвинулась в кресле. «С Полом?»
«Ты должна помнить. Это личность, которая берёт верх каждый раз, когда Роб сталкивается с ситуацией, связанной с…»
«Я помню.»
«Конечно Пол может и лгать, но он считает себя отцом Джина.»
Её глаза расширились, затем снова сузились.
«Я это знала.» - пробормотала она.
«Ты знала?»
«Поначалу ему удалось меня обмануть, но я начала подозревать неладное, когда Роб засыпал во время секса, а затем резко просыпался и был очень страстным.»
«Жизель, почему ты ничего мне не сказала?»
«Хотела рассказать. Но всё развивалось постепенно. Я не была уверена до конца, и только год назад окончательно убедилась в своей правоте. Трудно было начать разговор об этом, и я боялась последствий.»
«А что могло бы случится по-твоему?»
«Боялась, что ты заберёшь его у меня.»
Когда я промолчал, она добавила: «Я знала, что Пол – часть Роберта. Поначалу спрашивала себя, в чём разница? Возможно, мы все разные личности в разные периоды жизни. Ты и сам говорил нечто подобное. Роберт всегда возвращался таким, каким был до появления Пола.»
Я слегка покачал головой.
«Кроме того, я надеялась, что смогу ему помочь. Постепенно научить Роба не бояться секса. Как вы делаете с теми, кто боится пауков или полётов.»
«Жизель, ты же знаешь, психиатрия не так проста.»
Она вздохнула.
«Ты прав. Я знаю. Но мне не хотелось его терять…»
Думаю, Жизель надеялась услышать, что она не причинила вреда Роберту и что я её понимаю.
Я понимал. Её мотивы были одновременно эгоистичными и вызванными сочувствием. Мне было жаль Жизель. И Роба тоже, ведь его проблемы были куда серьёзнее.
«Жизель, ты ничего больше не хочешь мне рассказать?»
Она задумалась на мгновение.
«Роб всё ещё ужасно скучает по отцу, хотя он умер тридцать пять лет назад. У него на столе стоит фото. Пару раз я слышала, как он разговаривает с отцом.»
«Ты не слышала, что конкретно он говорил?»
«Нет. Но однажды я застала его в слезах. Как будто он за что-то извинялся перед ним.»
Я знаю, что он чувствовал. Я и сам много раз хотел извиниться перед отцом за чувство ненависти, которое испытывал к нему, когда был мальчиком. Его влияние на мою жизнь было огромным. И только через много лет после его смерти я понял, что вся ответственность за происходящее в жизни лежит на мне. Уверен, отец чувствовал моё негативное отношение, как и я могу чувствовать, если собственные дети возмущены сказанным или сделанным мной.
«И ещё, Жизель. Ты понимаешь, что Пол является частью Роба. А почему не прот?»
«Потому что прот сказал, что он не часть Роберта!»
Не поспоришь.
«Ну хорошо, встретимся в следующий вторник. А пока…»
«Ты будешь первым, кто узнает.»
Когда она ушла, я снова подумал о Поле: как часто, беседуя с Робертом два года назад, я на самом деле общался с кем-то другим?
БЕСЕДА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Каждый четверг по утрам я трачу пару часов на подготовку к вечерней лекции в Колумбийском Университете. Но в этот раз мои мысли занимала первая встреча с протом. Я вспоминал, как неделя за неделей пытался узнать причину, лежащую в основе его самообмана. Я пытался найти способ доказать, что он родился на Земле. Я догадывался, что подобное открытие для прота с его безупречной логикой могло вызвать нечто вроде «сбоя», как у компьютера, столкнувшегося с задачей, которую решить невозможно. Тогда я ещё не знал про Роберта. Теперь было очевидно, что мы вернулись туда, откуда начали. Если я смогу доказать проту, что на самом деле он всего лишь человек, одна из субличностей, - то вся конструкция может рухнуть и позволить мне снова увидеть, где скрывается Роберт. Опасность заключается в том, что Роб может остаться в том же состоянии кататонии, как это было в 1990 году, когда «исчез» прот. С другой стороны, если мне не удастся достучаться до Роберта до 31 декабря, он в любом случае останется уязвимым и незащищенным. Терять было нечего.
Меня вдохновила одна история, рассказанная в газете несколько недель назад. В 1950 году в Англии в госпиталь попал человек, который утверждал, что сбежал из далёкой деревни с матриархальным обществом. На самом деле он покинул родной город, чтобы сбежать от «деспотичных сучек», которые «правили» в тех местах. Психиатр обнаружил, что мужчина жил с крайне деспотичной матерью, которая контролировала каждое его движение. Когда его поставили перед фактом и некоторое время подержали в палате вдали от её влияния, то навязчивая идея о «матриархате» и «деспотичных сучках» развеялась. Впоследствии он женился и прожил, вероятно, нормальную счастливую жизнь. Именно этот логический подход я собирался использовать с протом. Сложность была в том, что в основе его самообмана лежала не доминирующая мать, а безжалостная рука судьбы, которая покалечила психику его альтер-эго задолго до его появления.
Лекция прошла не очень хорошо. На самом деле, так было всегда. Студенты узнали, почему прошлая лекция была прервана заведующим кафедры и как только я вошёл в аудиторию, один из студентов расспрашивать о проте, к нему присоединились другие. Я не хотел отвечать, ссылаясь на врачебную тайну, но учащиеся настаивали. Они хотели знать о текущем положении дел, ведь я написал две книги, посвящённых проту, и сам герой обсуждения успел появиться в программе национального телевидения. Я твёрдо уверен, что образовательный процесс – это трасса с двусторонним движением и профессор должен прислушиваться к вопросам своих подопечных. Поэтому оставшееся время было посвящено моим рассказам о проте, о дилеммах, с которыми я столкнулся, и о планах в лечении Роберта/прота. Не помню, чтобы видел в аудитории такое оживление и желание участвовать в обсуждении. Они даже простили мне контрольную на прошлой неделе.
Вышеупомянутый студент - молодой человек с длинной чёрной бородой (его кумиром был Оливер Сакс[48]), - предложил решение всех названных мной проблем: попросить прота во время следующей беседы продемонстрировать путешествие на луче света под контролем аудитории.
«Если мы удостоверимся в способности прота к путешествиям с помощью света, то он действительно тот, за кого себя выдаёт.»
Мы? Я задумался.
«Прот уже демонстрировал свой трюк на телевидении. И вы должны помнить, что он может использовать те части разума, которые могут использовать только саванты и аутисты. Если он «исчезнет», это будет свидетельствовать только о том, что он сумел заставить нас в это поверить с помощью гипноза или других средств, о которых мы пока не знаем.»
«Нет-нет-нет» - возразил студент. «Я имею в виду другое. Давайте попросим его переместиться в конкретное место – в другую часть страны, где у Вас найдутся коллеги, готовые сделать фото и переслать его нам по факсу. Вы даже можете попросить прота надеть забавную шляпу, чтобы удостовериться, что на фотографии точно он.»
Выражение на моём лице, наверное, говорило: «Ну почему в каждой аудитории обязательно встречается такой студент?», но я ответил «Что, если прот не согласится?»
«Значит, он на это не способен» - прокричал студент. «И вы его поймали!». Аудитория одобрительно зашумела.
«Может и стоит попробовать.» - согласился я, жалея, что подобная идея не пришла мне в голову. И чтобы сохранить лицо, добавил: «Но не слишком на это рассчитывайте.»
Когда прозвенел звонок, «Оливер» и двое его друзей последовали за мной. Они выразили желание присутствовать во время следующей беседы с протом. И хотя я был польщён их интересом, мне всё же пришлось отказать. Бородатый студент выпалил: «Хорошо, пусть так. Но в следующий раз мы ожидаем подробного отчёта!»
Отлично, подумал я. Теперь на каждой лекции мне предстоит отчитывать о прогрессе в лечении прота. Как гласит пословица, дай студенту-медику достаточно верёвки – и он повесит на ней тебя. Я слишком стар для этого. Настойчивые просьбы Карен, чтобы летом девяносто восьмого я вышел на пенсию, звучали всё привлекательнее.
Когда я вернулся в МПИ, то встретил у входа на территорию пять или шесть людей, которые шумно требовали открыть ворота. Охранник всячески пытался их убедить, что здесь находится психиатрическая клиника и они не могут просто так ходить по коридорам. Он повторял, что только друзья и родственники имеют право навещать пациентов и только в специально отведённое время. Когда он заметил меня, пытавшегося проскочить в будку охраны, то спросил: «Доктор Брюэр, не могли бы вы поговорить с этими людьми?»
Я скрыл своё раздражение. День явно не задался.
«В чём проблема?»
Женщина с огненно-красными волосами и восхитительными зубами ответила: «Мы хотим видеть прота. Мы знаем, что вы заперли его здесь. У вас нет права держать его против воли».
Я не стал тратить время, отрицая возвращение прота.
«Прот находится здесь в качестве пациента и сейчас не принимает гостей.»
Женщина средних лет в пиджаке и с короткой стрижкой встала передо мной.
«Почему вы держите его здесь? Он не сделал ничего плохого!»
Я отошёл на шаг.
«Мы не «держим» его. Прот здесь по доброй воле.»
Она подошла ближе.
«Мы вам не верим. Вы говорите в точности так, как если бы заперли его против воли.»
Я стоял на своём.
«Послушайте. Не я устанавливаю правила. Что если бы вашего брата лечили в клинике, а группа незнакомых людей требовала с ним встречи?»
«Я бы спросила об этом его!»
«Он не в праве решать.»
«А кто в праве?» - спросил другой мужчина. Его небритый подбородок смотрел в сторону моего.
Я снова сделал шаг назад.
«Хорошо. Вот что мы сделаем. Я спрошу прота, хочет ли он выйти и пообщаться с вами. Если он не захочет, то вопрос закрыт. Справедливо?»
«И как мы узнаем, что вы его действительно спрашивали?»
«Думаю, вам следует поверить мне на слово.»
Они посмотрели друг на друга. Один или два пожали плечами.
«По рукам, док. Но мы будем здесь до тех пор, пока он не выйдет.»
«Вероятно, я встречусь с ним не раньше, чем завтра утром.»
«В какое время?»
«В девять часов.»
«Мы будем здесь в девять.»
«Эти манго из Калифорнии?» - предположил прот. «Не так хороши, как карибские.»
«Извини. Это лучшее, что я мог найти.»
«Переживу» - проговорил он, чавкая фруктом. «Чистые как стёклышко. Ни капли пестицидов.»
Я представил, как ему видится мир. Проверка зрения показала, что прот отлично видит в ультрафиолетовом диапазоне, почти как насекомые.
«Рад, что тебе нравятся. Это органические манго. Пока ты ешь, я задам пару вопросов, хорошо?»
«А если я откажусь?»
«Больше фруктов не получишь.»
«Спрашивай.»
«Как там Роберт?»
«Откуда мне знать?»
«То есть ты его ещё не нашёл?»
«Нет. Я обыскал всё второе отделение и нигде его не нашёл. Кроме того, я был сильно занят…»
«Занят? Чем же?»
«Чтением писем, общением с другими пациентами, размышлениями. Помнишь, каково это – размышлять? Ты тоже так делал, когда был маленьким.»
«И Роб не появлялся с тех пор?»
«Нет, сэр[49]. Может, он где-то в другом отделении?»
«Очень важно, чтобы мы с ним поговорили, прот.»
«Зачем? Вы пишите новую книгу?»
Я сделал вид, что этого не слышал.
«Только дай знать, если встретишь его. Или сообщи Жизель.»
«Без разницы.» - проворчал прот, высасывая мякоть из косточки. По его бороде стекал сок манго.
«Хорошо.»
Не в силах больше терпеть, я вынул коробку с салфетками и протянул проту. Он вытер лицо, - как мне показалось, из вежливости, а затем бросил салфетку на пол и уселся в кресло.
Я раздражённо сказал: «Прот, ты такой же капэксианец, как и я. Как тебе пришла в голову такая абсурдная идея?»
Он отрицательно покачал головой.
«Что нужно для того, чтобы вы, люди, узрели истину?»
«Всего одна вещь: истина должна быть правдоподобной.»
«А, помню. Если вы во что-то верите - значит это правда, так?»
«Можно сказать и так.»
«Мои познания о ГАЛАКТИКЕ вас не убедили.»
«Наши компьютеры знали всё, что ты говорил.»
«Не всё.»
Внезапно он наклонился ко мне и спросил:
«Что бы убедило тебя в том, что я прилетел с КА-ПЭКС?»
Прот явно желал сыграть в эту игру, как ребёнок, привлечённый новым набором шахмат.
Я подумал об эксперименте в аудитории, но пока не стал про него говорить, поскольку ещё не договорился ни с одним с коллегой.
«У тебя есть фотографии твоей родной планеты?»
«А у тебя есть фотографии Джорджа Вашинтона[50]?»
«Нет, но у нас есть его портреты, письма, свидетельства современников. А у тебя есть подобные доказательства?»
Прот посмотрел на меня боком.
«Я видел изображения драконов и единорогов. Письма могут быть подделкой. И мы оба знаем, как надёжны «свидетельства очевидцев» - не так ли, джин?»
«У нас есть военная форма Вашингтона, его парики и даже зубы. Какие осязаемые доказательства существования Ка-Пэкс есть у тебя?»
Я откинулся в кресле с самодовольной усмешкой, похожей на улыбку прота.
«Какие доказательства существования богов есть у вас?»
Я раздражённо выкрикнул: «Это совсем другое!»
«В самом деле?»
«Ну, есть Библия. Хотя ты вряд ли примешь это за доказательство.»
«А кто примет? Ваши библии написаны не богами, джино. Они были написаны людьми. Вы живёте по правилам, установленным тысячи лет назад. Вам нужно как минимум раз в столетие пересматривать эти правила. Что, если авторы ошиблись в самом начале?»
«Хорошо. Я могу согласиться с тем, что, возможно, Бог не писал Библии. И даже согласиться с тем, что, возможно, нет никаких богов. Но только если ты признаешь, что КА-ПЭКС тоже, возможно, никогда не существовал.»
«Есть одно «но»…»
«Какое?»
«Я там был!»
«То есть ты просишь меня принять существование КА-ПЭКС на веру?»
Он не пропустил ни одного удара.
«Не совсем. Ты можешь попасть туда вместе со мной, если захочешь. Посмотреть своими глазами. У меня ещё есть пара свободных мест.»
Не было правильного ответа на столь абсурдное предложение. Но я задумался, не была ли религия более важной частью в дилемме Роберта, чем я предполагал ранее? Я решил это выяснить.
«Многие религии говорят нам, что если у нас есть достаточно веры, то мы окажемся на небесах.»
«Религии – не вопрос веры, а результат внушения.»
«Это не доказывает, что они ошибаются. Ложные или нет, если религии помогают нам чувствовать себя лучше…»
«Они и впрямь кажутся благотворными, не правда ли, мой алогичный друг? На самом деле религии – одни из самых опасных заблуждений.»
«Заблуждений?»
«Религии предлагают готовые решения. Они избавляют вас от ответственности за собственные действия.»
«Но мы определённо нуждаемся в своего рода этической основе. Какими мотивами стали бы руководствоваться люди без законов морали?»
Прот засмеялся, явно наслаждаясь собой.
«Вы всё равно им не следуете, хотя религий уже больше тысячи!»
«Как легко вам, «капэксианам», живётся без чьей-либо помощи. У вас ведь нет жестокости, несправедливости, ни зла в любом проявлении?»
«Зло – чисто человеческая концепция. Она существует только на ЗЕМЛЕ и нескольких других планетах класса B[51]»
Беседа, как и вчерашняя лекция, пошла не по плану. Вместо того, чтобы подловить прота на самообмане, я сам попал в его сети. К тому же я отвлекался на испачканную салфетку, брошенную им на пол.
«Дай мне подумать над этим.»
«Поверь, ты не пожалеешь. А что касается ваших богов…» - добавил он весело. «Может ты и прав. Возможно, ад и рай действительно существуют. В этой сумасшедшей ВСЕЛЕННОЙ возможно всё.»
Меня посетило странное чувство, что мне снова поставили шах и мат. Я попробовал более прямой подход.
«Ты хорошо знаешь Роберта. Скажи, а не могла ли религия каким-то образом оказать дурное влияние на его разум?»