– Понятия не имею, – тут же сказал он.
Зоя потрясенно уставилась на него.
– Что? Ты не... ты же не мог...
– У меня есть доказательства, – проговорила я. – В полученном нами ноутбуке имеются записи о твоих встречах и сделках с Воинами. И теперь, если тебе повезет, то уже схваченные алхимики не сдадут тебя в попытке спасти собственные шкуры. И если будешь сотрудничать, то я тоже тебя не сдам.
– Сотрудничать, – с издевкой усмехнулся он. – Да что это значит для такой, как ты? Для той, что выбросила на помойку все моральные уроки, с которыми тебя вырастили...
– Это значит, – прервала я, – что ты поддержишь Стэнтон в пересмотре и исправлении системы переобучения и заключишь со мной эту сделку. И это также значит, что ты изменишь договор об опеке так, чтобы Зоя могла видеться с мамой.
Отец сжал руки в кулаки.
– Ты не имеешь права диктовать мне что-либо! Я не поведусь на этот шантаж.
– Отлично, – сказала я. – Тогда пойду и скажу Стэнтон, что тут есть еще один человек, с которым нужно разобраться. И не забудь, даже если они избавятся от переобучения, она сказала, что им нужны какие-нибудь дисциплинарные меры для отдельных случаев, подобных этому.
– Папа, как ты мог? – воскликнула Зоя. – Ты же знаешь, сколько людей пострадало от тех татуировок!
– Ты не понимаешь, – ответил он. – Воины собирались делать их себе. И не имеет значения, что с ними случится.
Я кивнула с притворной серьезностью.
– Уверена, что этот лицемерный аргумент найдет поддержку Стэнтон. Алхимики обожают сидеть на двух стульях и не выбирают ничью сторону.
– Сидни? – я услышала, как меня позвал Адриан. Я быстро махнула ему и снова повернулась к отцу с Зоей.
– Таковы мои условия. Выполнишь их, и я позабочусь о том, чтобы среди данных, которые я передам Стэнтон, не было ни единого упоминания твоего имени. Если же нет... – я не закончила, позволив воображению отца сделать всю работу.
|
|
А пока он стоял, полностью шокированный, я быстро обняла Зою.
– Было здорово повидаться с тобой. Напиши мне, если он не даст тебе видеться с мамой – хотя я, вероятно, узнаю об этом еще раньше.
Оставив их, я вернулась к своим друзьям. Тут не хватало только Дмитрия и Нейла. Адриан тут же обхватил меня, сметая в объятия.
– Сидни, – выдохнул он мне в ухо. – Прости, что там внизу я почти потерял себя.
– Ты ничего не терял, – яростно сказала я, обвивая руками его шею. – Ты сдержал это. Ты вернулся и поступил правильно.
– Я не чувствую, будто я сдержал дух, – тихо произнес он, выдерживая мой взгляд. – Были мгновения, когда я не знал тебя... я не знал ничего, кроме своей силы. И тетя Татьяна была там, кричала в моей голове. Она до сих пор здесь, даже когда я разговариваю с тобой. Думаю... – Он глубоко вдохнул. – Думаю, я готов вернуться к лекарствам. Я не знаю, что случится, если придет время, когда нужно будет использовать дух, но я не смогу... Но я ни в коем случае не могу рисковать потерять себя, как чуть не случилось сегодня. Я не могу стать как Нина. Как Эйвери.
Я уткнулась лицом ему в грудь.
– Ты не станешь. Ты уже доказал, что ты не такой. Ты отступил, когда они не смогли. И что бы ни случилось, ты не будешь переживать это один. Я помогу тебе. – Слезы навернулись на мои глаза, и на этот раз это были слезы счастья. – Я думаю, мы сделали это – думаю, мы можем быть свободны от алхимиков. Я заключила сделку и... ну, не знаю, сработает ли это, но, кажется, все может получиться. И... – Я начала смеяться, понимая, что лепечу. – Я не знаю, что случится дальше, но точно знаю, что мы будем вместе.
|
|
Адриан поймал мою ладонь в свою, и наши кольца засияли рядом отблесками рубинов и бриллиантов.
– Это все, что имеет значение, Сейдж-Ивашкова. Хорошо, что и у меня есть, что обрушить на Кастиля, если он наконец-то не будет вместе с Джилл.
Я повернулась туда, где Эдди сидел рядом с Джилл, держа ее за руку и ведя с ней искренний разговор. Я снова рассмеялась.
– По-моему, в этом ты проиграешь ему, без обид. Но, к счастью, я думаю, он наконец приходит в себя.
Я еще несколько мгновений наблюдала за Эдди и Джилл, не имея возможности услышать, о чем они говорят. Судя по ее сияющему лицу, это были хорошие новости. Она прикоснулась к его небритому лицу и улыбнулась, по-видимому, вспоминая, как Адриан дразнил его неряхой. Опираясь на Адриана, я счастливо выдохнула и впервые за долгое время почувствовала себя в гармонии с миром. Мы сидели там, сжимая друг друга в объятиях на протяжении нескольких спокойных минут, пока не увидели приближающегося Дмитрия.
– Какие-то новости? – спросила я, поднимая голову.
– Приведите кормильца, – обратился Дмитрий к стражу, шедшему за ним. Мужчина поспешил повиноваться. – Мы нашли еще одного мороя.
– А другие заключенные, – сказала Джилл. Она посмотрела в пространство между Розой и Эдди. – Я говорила вам о них. Они в порядке?
– Да, – ответил Дмитрий. – Истощены, как и ты. Но с ними все будет хорошо. Нейл сыграл огромную роль в их спасении. Они были в очень труднодоступном месте, тюрьме, похожей на пещеру, поэтому понадобилось изрядное количество альпинистских навыков.
|
|
– Да, Нейл хороший парень, – сказал Адриан. – Где он?
Дмитрий озадаченно посмотрел на него.
– Я думал, что он придет сюда. – Он коснулся своего наушника. – Кто-нибудь видел Нейла Рэймонда?
Мы все молча смотрели на Дмитрия, пока он ожидал ответа. Наконец, он покачал головой:
– Никто не видел его.
Мы с Адрианом переглянулись, подумав об одном и том же.
– Прикажи всем искать его, – сказал Адриан. – Сейчас же. Если вы не сможете найти его прямо сейчас, мне кажется, вы не сделаете это никогда.
Дмитрий удивился этому заявлению, но, тем не менее, приказал начать поиски Нейла. Эдди выглядел одновременно обеспокоенным и растерянным.
– Вы думаете, он ранен? Или попал в плен?
Я отрицательно покачала головой.
– Я думаю, ему представился удобный случай. И мы должны остановить его.
Но было уже слишком поздно, и спустя час поиски Дмитрия ничего нам не дали. Нейл выполнил свой героический долг и затем исчез.
– Он знал, – проговорил Адриан. – Он знал, что как только все закончится, я попытаюсь навязать ему Деклана. Это моя вина.
– О чем ты говоришь? – спросила Роза. Она понимала, что что-то затевается, и нетерпеливо ждала момента во время поисков. – С Декланом все хорошо?
– Он в порядке, – ответил Адриан, но мы снова с ним переглянулись. Никто из нас не хотел давать волю своим страхам. Если бы мы потеряли Нейла, то что бы случилось с Декланом? Адриан тряхнул головой – Я найду Нейла во сне.
– Адриан, – предупредила его я. – Ты только что говорил...
– Я знаю, знаю, – простонал он. – Но мы должны найти Нейла. И ты знаешь зачем.
И вот дух угрожает нам снова.
– Даже если ты найдешь его в мире снов, нет никаких гарантий, что он вернется к нам в реальном, – напомнила я Адриану.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – спросил Эдди. – Почему Нейл не вернется?
Я переплела пальцы с Адрианом.
– Давай просто вернемся к Деклану. Тогда и придумаем, что делать с Нейлом.
Несмотря на то, что они не знали всей истории, Роза, Дмитрий и Эдди захотели вернуться к Кларенсу вместе с нами в надежде выследить Нейла. Джилл тоже хотела поехать с нами, но ее забрали ко Двору, как для того, чтобы она находилась под защитой Лиссы, так и для дополнительного медицинского лечения. Я видела, что для Эдди было очень мучительно расставаться с ней, но Нейл был его другом, и они не единожды спасали друг другу жизни. Я притворилась, что не вижу, как Эдди целует Джилл на прощание и обещает ей вернуться в ближайшее время.
Приехав к Кларенсу, мы нашли все точно в таком же состоянии, в каком оставили. Кларенс отдыхал в своей комнате, а Даниэлла сидела в гостиной, разглагольствуя на тему того, как Деклану нужна пижама из органического хлопка, а не из «Бог-знает-какого» сорта. Она сообщила нам, к нашему полнейшему изумлению, что Нейл заглядывал к ним по пути.
– Что? – воскликнул Адриан.
– Сегодня утром, – сказала она. – Он пришел и некоторое время подержал малыша на руках. Он был не очень-то разговорчив. А затем продолжил свой путь. Я думала, вы знаете.
Я подняла Деклана и стала баюкать его в своих объятиях, удивленная тем, как мне не хватало его тепла и, за отсутствием лучшего определения, детского аромата. Адриан стоял рядом со мной, разделяя мое удивление.
– Мы понятия не имели, – проговорил он.
– Он оставил это, – добавила Даниэлла. Она передала нам запечатанный конверт, который Адриан немедленно вскрыл. Внутри было написанное от руки письмо, которое Адриан открыла так, чтобы мы оба могли читать его.
Адриан и Сидни,
Я знаю, что у вас есть свои способы выяснить, где я нахожусь. Если вы выбрали именно такой курс действий, то я ничего не могу сделать, чтобы остановить вас. Но я умоляю вас, пожалуйста, не надо. Пожалуйста, позвольте мне остаться в стороне. Пусть стражи думают, что я ушел в самоволку. Позвольте мне скитаться по миру, помогая вам тем, чем смогу.
Знаю, вы думаете, что мне следует остаться с Декланом. Поверьте мне, я бы с удовольствием. Я бы больше всего на свете хотел остаться и растить сына Олив – моего сына – и дать ему все необходимое. Но я не могу избавиться от чувства, что мы никогда не будем в безопасности. Однажды кто-то может начать спрашивать об Олив и ее сыне. Кто-то может связать ребенка с тем, что я воспитываю его, и тогда ее страхи воплотятся в реальность. Весть о его зачатии изменит наш мир. Это подбодрит одних и напугает других. И, прежде всего, сбудутся опасения Олив: люди захотят изучать его как лабораторную крысу.
И именно поэтому я предлагаю сделать это, чтобы никто не узнал, что он мой сын или Олив. Отныне пусть он будет вашим.
Никто не будет задавать вопросом вам, воспитывающим дампира. В конце концов, ваши собственные дети будут дампирами, и из того, что я видел, вы оба достаточно умны, чтобы убедить остальных, что он ваш биологический ребенок. Я также видел, как сильно вы любите друг друга, как вы поддерживаете друг друга. Даже с такими сложными отношениями, какие были у вас, вы остались верны себе и друг другу. Это то, в чем нуждается Деклан. Как раз такой дом хотела для него Олив, этого же хочу и я.
Я знаю, что это будет нелегко. И уходить от него – это самое сложное решение, которое мне когда-либо приходилось принимать. Если наступит день, когда я почувствую уверенность, что мое присутствие в его жизни безопасно, то я, вне всяких сомнений, буду рядом. Вы сможете использовать свои магические методы, чтобы найти меня, и я клянусь, я окажусь рядом с ним в мгновение ока. Но до тех пор, пока тени чужого страха и контроля висят над ним, я прошу вас принять его и дать ему ту прекрасную жизнь, которую вы, я уверен, можете дать ему.
Всего наилучшего,
Нейл.
Руки Адриана дрожали, когда он закончил читать письмо. Слезы навернулись на мои глаза, и я была вынуждена часто моргать, чтобы не расплакаться.
– Он прав, – сказала я наконец. – Мы можем найти его с помощью моей магии. Тебе даже не нужно использовать дух.
Адриан сложил письмо.
– Но он также прав насчет риска.
– Он просит так много... – начала я. Нейл был прав насчет того, что никто не будет спрашивать нас о ребенке-дампире, но это не значило, что проблемы на этом заканчивались. Наши собственные жизни и без этого были неопределенны. Я опустилась на диван, все еще с Декланом на руках. Голова шла кругом.
Когда Адриан впервые сделал мне предложение, я нервничала, но не из-за недостатка любви, а потому что стать девятнадцатилетней невестой никогда не входило в мои планы. А стать девятнадцатилетней мамой? Этого определенно не было в моих планах. Но, если подумать, то когда что-то случалось так, как я того ожидала? Я изучала лицо Деклана и понимала, что люблю каждую крошечную совершенную его деталь, но также я в полной мере осознавала, что если посвящу себя ему, то любые попытки спасти будущее, которое я хотела, – наш с Адрианом дом, колледж, нормальность – претерпят серьезное вмешательство. И все же, как я могла отказаться от Деклана?
Я подняла глаза на Адриана.
– Я не знаю, что делать. У меня нет ответа, – я поняла, что нечасто произносила такие слова.
Адриан сделал глубокий вдох и окинул взглядом всех, кто окружал нас.
– По-моему... Думаю, может быть, нам стоит попросить помощи с этим делом.
Я поняла это предложение и тщательно обдумала его. Чем меньше людей знало правду о Деклане, тем лучше. Но то, о чем нас просили, было слишком значимо, чтобы взвалить это на себя одних. Нам нужны союзники, которым мы могли бы доверять в принятии решения о будущем Деклана, и, оглядывая собравшихся, – Розу, Дмитрия, Эдди и Даниэллу – я поняла, что на этих людей мы можем рассчитывать.
– Хорошо, – сказала я Адриану.
– Может кто-нибудь наконец сказать нам, что происходит? – нетерпеливо отрезала Роза.
Адриан сделал глубокий вдох, подготавливая себя к колоссальной истории, которую он собирался рассказать. Все остальные сидели совершенно неподвижно и очень тихо, словно предчувствуя всю серьезность того, что им предстояло услышать.
– То, что я собираюсь вам рассказать, изменит все, что вы знали раньше, – произнес Адриан. Он сосредоточил свое внимание на Розе с Дмитрием. – И в особенности с ног на голову перевернется ваш мир.
ЭПИЛОГ
АДРИАН
– Это они? – крикнула моя мама. – Кажется, я слышала звонок.
– Лучше бы это действительно были они, – сказал я, доставая из духовки сковороду и осторожно водружая ее на стол. – Это жаркое находится на пике восхитительности. И я не собираюсь ждать их, чтобы попробовать его. Это было бы преступлением. Объявление мировой войны против высокой кухни.
Привыкшая к моим вычурным речам мама улыбнулась.
– Сидни тоже пока нет.
– О, – произнес я. – Ну ладно, ее я подожду.
На кухню заглянул Эдди, его лицо буквально светилось.
– Они здесь.
Я снял рукавицы и фартук и пошел встречать гостей, которые только что зашли в гостиную нашего маленького арендованного домика. Я не видел Розу с Дмитрием почти полтора года, как раз с того дня, когда мы спасли Джилл от Воинов в Сент-Джордже. Они выглядели как всегда великолепно и грозно. Широко улыбаясь нам, они стряхивали с обуви снег. Приехавшая с ними Джилл уже кинулась в объятия Эдди и целовала его.
– Эй, полегче, – сказал я. – Не так уж давно вы в последний раз виделись. Держите себя в руках.
Вообще-то, со времени их последней встречи прошел примерно месяц, который, я знал, наверняка показался им вечностью. Они начали встречаться сразу после ее спасения из Сент-Джорджа, но она вынуждена была вернуться ко Двору, чтобы закончить свое обучение, тогда как Эдди остался с нами. Так что в течение последнего года у них были отношения на расстоянии, с перерывами на ее периодические визиты к нам или когда он мог найти нам другого стража и съездить ко Двору.
Джилл зарделась и отстранилась от Эдди, чтобы обнять меня.
– Я так скучала по тебе! – сказала она.
– Я тоже скучал по тебе, – с теплотой отозвался я.
Каждый раз, когда я видел Джилл, я поражался ее превращению из угловатой девочки-подростка в уверенную в себе принцессу Драгомир.
– Но ты должна признать, что я очень неплохо справлялся с оповещением тебя о новостях. И я каждую неделю посылал тебе фотки.
Она усмехнулась.
– Знаю, знаю. Просто это немного не то. Не то, как я была с тобой раньше.
Я поцеловал ее в лоб.
– Так лучше для нас обоих, Джэйлбет.
Я сдержал свое слово, данное Сидни. Я вернулся на свои лекарства, приглушив и дух, и тетю Татьяну. Наша с Джилл связь тоже притупилась. Она все еще чувствовала меня, но больше не могла залезать мне в мысли и сердце, как когда-то. Прежде чем я успел сказать ей что-то еще, до нас донесся жалобный плач.
– Маленький господин проснулся, – сказал я. – Сейчас вернусь.
Я выбежал из комнаты и поднялся по лестнице на второй этаж в спальню, которая была одновременно детской и комнатой Эдди. У меня был достаточно высокий королевский ранг, чтобы мне наконец назначили собственного стража, и Эдди как всегда в своей благородной манере подергал за кое-какие ниточки, чтобы за нами закрепили именно его. Изначально я был против этого, так как хотел, чтобы он остался при Дворе и мог жить хотя бы наполовину нормальной жизнью с Джилл. Но Эдди чувствовал себя обязанным быть с нами – и из-за нашей дружбы, и из-за всех тех случаев, когда Нейл приходил ему на помощь. Мы предлагали ему переделать маленькую комнату в доме в его собственную спальню, но в итоге он все равно всегда спал в комнате Деклана.
– Привет, приятель, – сказал я, подойдя к кроватке.
Деклан стоял в ней, одетый в пижаму с пожарной машиной, и серьезно смотрел на меня своими большими карими глазами. Его темные кудряшки были взъерошены после сна, но он лучезарно улыбнулся мне, когда я взял его на руки.
– Ну что, хорошо поспал? Знаешь, а у нас гости. Тетя Джилл вернулась.
Не ответив, Деклан положил голову мне на плечо и зевнул. Ему было всего полтора года, так что он был не особо хорошим собеседником. Всего несколько человек знали, сколько ему на самом деле. Всему остальному миру мы говорили, что ему только год с небольшим.
Потому что всему остальному миру мы также говорили, что он наш с Сидни сын.
Нейл был убежден, что это единственный способ обеспечить Деклану шанс на нормальную жизнь, и мы в итоге смирились с решением Нейла остаться в подполье. У Деклана больше не было родных, которые бы позаботились о нем. Нина так и не выздоровела. Даже если бы мы рассказали, что Деклан – сын Олив, которого мы воспитываем по ее просьбе, было бы слишком много вопросов относительно его отца. Но раз мы – морой и человек – сказали, что у нас родился малыш-дампир, то нет никаких оснований думать, что это неправда.
Поэтому мы с Сидни на некоторое время оборвали все контакты с внешним миром и потом, через несколько месяцев после его предполагаемого дня рождения, объявили, что у нас родился ребенок. Мы сказали, что Сидни забеременела после спасения из центра переобучения, и что малыш родился раньше срока. Мы держались подальше ото всех еще пару месяцев, чтобы более-менее подогнать сроки и реальный возраст Деклана, и чтобы вся эта история выглядела правдоподобно. Если наши действия и выглядели странно, большинство объясняло нашу скрытность обеспокоенностью относительно алхимиков. Они сдержали слово и оставили нас в покое, но все понимали, почему мы осторожничаем.
Но еще нам очень помогли великолепные союзники. Без наших друзей мы с Сидни ни за что бы не справились. Роза с Дмитрием прикрывали нас при Дворе. Моя мама оказывала нам огромную помощь, присматривая за Декланом, так что мы с Сидни все еще могли заниматься другими делами. Эдди тоже помогал заботиться о нем, как и обеспечивал столь необходимую нам защиту. Также он единственный наконец сумел связаться с Нейлом. Нейл все еще держал дистанцию, но недавно разрешил Эдди отправлять ему свежие новости и фотографии, и мы надеялись, что однажды Нейл с Декланом смогут вернуться в жизни друг друга.
– Только посмотрите на него! – воскликнула Джилл, когда я спустился вниз. – Он так вырос!
Даже Роза с Дмитрием пришли в восторг от ребенка. В то время как Джилл мы видели совсем недавно, с их последнего визита прошли месяцы и месяцы. Наверное, для них Деклан был гигантом.
– Надо было привезти ему серебряный кол, – отметил Дмитрий. – Я удивлен, что Эдди еще не научил его им пользоваться.
Эдди улыбнулся, его рука покоилась на Джилл.
– Мы работаем над этим после утреннего сна.
Дверь в гостиную снова распахнулась, и внутрь шагнула Сидни со снежинками в светлых волосах, рюкзаком на плече и бумажным пакетом в руках. Я быстро передал Деклана Джилл и взял у Сидни сумки. В бумажном пакете я увидел французский хлеб и фрукты. Рюкзак весил столько, будто в нем была сотня книг, что, вероятно, было правдой. Она улыбнулась мне, снимая свое тяжелое пальто.
– Извините, я опоздала, – сказала она. – Дороги просто ужасны.
Под пальто на ней оказалось красное шерстяное платье с бейджем, гласящим: «Сидни Ивашкова, студент-доцент».
– Хорошо провела время в музее? – спросил я.
– Как всегда, – ответила она, быстро поцеловав меня в губы.
– Лучше будь осторожна в этом платье, – произнес я. – Кто-нибудь может принять тебя за произведение искусства.
После того, как мы переехали сюда в прошлом году, Сидни была готова сразу броситься на рынок труда, чтобы обеспечивать нас, и тогда у нас случилась первая настоящая битва, не включающая в себя нечто сверхъестественное. Я настаивал, чтобы она наконец пошла в колледж. Она сказала, что это может подождать, пока мы не встанем на ноги. К счастью, на помощь нам пришел другой хороший друг: Кларенс. С его приличным состоянием он был более чем счастлив посылать нам регулярные пособия – на самом деле нам пришлось даже ограничить его, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания. Но с этими платежами и студенческой стипендией Сидни наконец добилась своей мечты и изучала древнее искусство в местном университете. Она даже получила стажировку в их музее.
Недавно я тоже смог принести доход в семью... своей собственной работой.
Иногда это казалось самой сюрреалистической частью всего этого. Я, Адриан Ивашков, зарабатываю в обыкновенной жизни. После всех моих причудливых взлетов и падений с деньгами, превращения из избалованного ребенка с неограниченными средствами в парня, лишенного наследства собственным отцом, казалось нереальным, что теперь я получаю почасовую оплату труда как и все остальные. Не менее удивительным было то, насколько мне это в итоге понравилось. Если честно, я никогда не ожидал, что получу работу с моим художественным образованием – даже если бы я его закончил. Просто для художников было не много вакансий, и, естественно, никому не нужны были люди с незаконченным художественным образованием. Однажды, помогая соседке, я узнал, что она ищет для своей дочери дошкольного возраста учителя рисования. В этом случае мое образование не имело такого значения, только мой энтузиазм в обучении детей рисованию. Невероятно, но у меня неплохо получалось – хотя, может быть, это моя прирожденная незрелость помогла мне поладить с детьми. Я нашел еще несколько учеников в дошкольном учреждении и тоже предложил им свои услуги, в конце концов собрав достаточно рабочих мест по совместительству, чтобы вносить в семейный доход существенный вклад.
В учреждении я так понравился, что директор сказал мне, что если я закончу бакалавриат, то смогу работать учителем полный рабочий день с лучшей оплатой и твердым графиком. Сидни не давила на меня, чтобы я вернулся в колледж, но когда она это услышала, ее глаза загорелись, и я почувствовал, что она внесет оплату за мой колледж в свой основной бюджет.
Я никогда не видел этот бюджетный план, но, очевидно, он состоял из многих пунктов. До сих пор ему удавалось поддерживать нас пятерых в арендованном доме и откладывать на наш собственный, на наше с Сидни обучение и, в конце концов, на обучение Деклана. Очень впечатляло, что она привела все это в действие, но к тому времени я уже научился ожидать от нее впечатляющих поступков.
Она обняла по очереди всех наших гостей и затем взяла Деклана у Джилл. Поначалу мы только притворялись, что он наш сын-дампир, но мы так заботились о нем, что в итоге он на самом деле стал нам сыном. Сидни неистово любила малыша и, как и все мы, сделала бы для него что угодно. Она поцеловала его в кучерявую макушку и была вознаграждена улыбкой.
– Cómo estás, mi amor?[6] – спросила она, направляясь с ним на руках на кухню, чтобы проверить ужин.
Роза повернулась ко мне:
– Она только что говорила с ним по-испански?
– Да, – ответил я. – Вообще-то она говорит с ним только по-испански. Она прочитала в какой-то книге для родителей что-то об обучении ребенка второму языку.
– Нам следует поесть, – сказала моя мама, искоса глянув на меня. – Иначе будет совершено преступление против высокой кухни.
Я нашел для себя еще кое-что помимо коллекции рабочих мест: кулинарию. И, как выяснилось, в этом я тоже оказался не так плох.
Позже, когда все мы сидели за столом, я обнаружил, что пялюсь по сторонам, не в силах поверить в то, как обернулась моя жизнь. Я никогда бы не подумал, что буду чувствовать себя так комфортно в роли мужа и отца. Никогда бы не подумал, что буду женат на человеке. И, безусловно, никогда бы не подумал, что буду настолько счастлив без духа.
После того, как мы спасли Джилл и согласились воспитывать Деклана, нам пришлось принимать очень быстрые решения о том, куда нам бежать с нашей вновь обретенной свободой. Север штата Мэн одержал победу. Близко к цивилизации, но достаточно далеко, чтобы никто не мог легко подкрасться к нам. Я все еще порой просыпался в противоречивых чувствах, ощущая вину за то, как сильно я полюбил Деклана и как сильно был рад тому, что могу называть его своим сыном. И всегда, всегда я чувствовал вину за то, что не спас Олив, за то, что не использовал той ночью столько духа, сколько было возможно.
Но прошлое ушло, и все, что я мог сделать сейчас, это почтить желания Олив и дать Деклану настолько нормальную жизнь, насколько это возможно. Пока у нас это получалось. Он понятия не имел, что с ним что-то не так. Лишь горстка людей знала, что на самом деле он не мой сын. Еще меньше людей знало правду о его удивительном происхождении. Все собравшиеся здесь на Рождество входили в эту элитную группу. Все они знали о прошлом Деклана, и все они обязались защищать его будущее.
Пока я размышлял об этом, мой взгляд остановился на Розе с Дмитрием, сидящих вместе на другом конца стола. Мы рассказали им о Деклане, ведь их шансы тоже были велики, и они находились в ситуации, идентичной той, что сложилась у Олив и Нейла. И Дмитрий, и Олив были превращены обратно из состояния стригоя. И если какой-то трюк духа позволил Олив зачать ребенка от другого дампира, то, скорее всего, это могло быть применимо и к Розе с Дмитрием. Однако в отличие от нас, они не могут исчезнуть и скрыть чудо. Их жизнь слишком заметна. И если у них появится ребенок, все узнают об этом... и тогда на это открытие прольется свет. Они оба понимали это, но каковы были их планы на будущее, я все еще не знал.
Что ж, вскоре я узнал один из их планов.
– Чтоб меня, – произнес я.
Пока я смотрел на Розу с Дмитрием, мой взгляд зацепился за сверкнувший на свету бриллиант – бриллиант на пальце Розы.
– Это еще что? – воскликнул я. – Вы что, обобрали корону Лиссы?
Роза выглядела смущенной – что вообще-то для нее нетипично.
– Может, это все-таки перебор.
Дмитрий поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Нет, оно идеально.
Джилл в восхищении захлопала в ладоши:
– Обручальное кольцо!
– А ну, руки вверх, – приказал я. – Показывай давай.
Сопровождаемая широкой ухмылкой Дмитрия, Роза подчинилась и протянула левую руку, показав ее всем сидящим за столом. Кольцо являло собой произведение искусства необычайной красоты. Большой, идеально ограненный бриллиант был вставлен в витое платиновое кольцо, окантованное крошечными голубыми опалами. Это кольцо было громким заявлением и, кроме того, совершенно неожиданным выбором.
– Это ты выбрал? – спросил я Дмитрия.
Честно говоря, я скорее ожидал, что он согнет кусок стали голыми руками и подарит его ей.
– Он, – ответила Роза, ее обычное чувство юмора вернулось. – Он все твердил, что как только мне стукнет двадцать, это будет лишь вопросом времени, прежде чем он сделает мне предложение. Я сказала, что если он соберется, то пусть сделает это с каким-нибудь крутым кольцом как у рок-звезд – ничего изысканного.
– Оно определенно крутое, – сказал Эдди. – И давно?..
– Примерно месяц назад, – ответил Дмитрий. – Я заставил Розу носить кольцо, но никак не могу добиться от нее даты.
Она ухмыльнулась.
– Всему свое время, товарищ. Может, когда мне будет тридцать. Спешить-то некуда. Кроме того, со дня на день Кристиан наверняка сделает предложение Лиссе. Мы же не хотим затмить их.
Дмитрий раздраженно покачал головой, но улыбка не сошла с его лица.
– У тебя всегда найдется отмазка, Роза. Со дня на день...
– Со дня на день, – согласилась она.
Мы засиделись допоздна, болтая и наверстывая упущенное, и только потом отправились на боковую. Роза с Дмитрием расположились в гостиной, а Джилл, как обычно во время своих приездов, тщательно изучила свою спальню. Деклана к этому времени уже уложили, и только удостоверившись, что он спокойно спит в кроватке, я наконец отправился в нашу спальню. Дом был построен в старом викторианском стиле, и наша спальня располагалась в своего рода башне, которая по сути образовывала отдельное от всего дома крыло. Я обожал круглую форму этой комнаты и ее приватность. Это создавало впечатление, что мы находимся в своем собственном замке.
Так как Джилл заняла комнату, где Сидни обычно занималась учебой, я не удивился, обнаружив на нашей кровати одетую в короткий халат Сидни в окружении книг.
– Ты переоделась, – сказал я, закрывая за собой дверь. – А я так надеялся еще полюбоваться на тебя в том красном платье.
Она улыбнулась мне и закрыла учебник, на обложке которого значилось: «Минойское искусство и архитектура».