Нана Сахиб снова в Канпуре

Одновременно с колонной X. Гранта на помощь англича­нам в Лакхнау, который после падения Дели стал основным центром восстания, двигались войска главнокомандующего британскими вооруженными силами в Индии генерала Колина Кемпбелла.

Колин Кемабелл был одним из опытнейших генера­лов Англии тоге времени. За свою шестидесятипятилет­нюю, богатую приключениями жизнь он участвовал во многих сражениях, воевал с французами, был в Амери­ке, в Китае, участвовал в войне с сикхами в Индии, ко­мандовал соединением английской армии в Крыму в войне 1853—1856 годов. Английское правительство, ис­пуганное размахом восстания в Индии, сочло необ­ходимым вручить ему командование карательными операциями.

3 ноября во главе значительной армии Кемпбелл при­был в Канпур, где его уже ждал со своим отрядом Хоуп Грант. 10 ноября большая и прекрасно вооруженная, ру­ководимая опытным командующим английская армия форсировала Ганг и стремительно двинулась по направ­лению к Лакхнау. С севера на восставший город шла армия гурков под командованием самого раджи Непала Джанг Бахадура. В Канпуре остался небольшой гарни­зон под командованием генерала Уиндама.

17 ноября в Лакхнау прибыли Нана Сахиб и при­ехавший к нему из Калпи Бала Рао. Здесь уже были Бахтхан, Фероз-шах и другие руководители восставших Дели. Они, по-видимому, пытались договориться о совместных действиях по освобождению Канпура. Появление армии Кемпбелла и угроза, нависшая над Лакхнау, де­лали саму мысль о какой-либо помощи Нана Сахибу со стороны аудцев беспредметной. Договорившись о ме­сте встречи в случае возможной эвакуации Лакхнау, Нана и Бала поспешно выехали обратно. В этот же день в Лакхнау вошли части Кемпбелла. Они осво­бодили блокированный гарнизон и вывезли из резиден­ции раненых, женщин и детей. Среди тяжелораненых был генерал Хавелок, 24 ноября он скончался.

Однако полностью очистить Лакхнау от войск по­встанцев Кемпбеллу так и не удалось. В районе Канпура вновь начались упорные бои.

Получивший в свое время задание от Нана Сахиба собрать новое войско для продолжения борьбы, Тантия Топи незадолго до этого инкогнито выехал в княжество Гвалиур. Молодой (ему тогда было 23 года) раджа Гвалиура Синдия, открыто сотрудничавший с англичанами, не был популярен у населения своего княжества. Он бо­ялся восстания, внимательно и беспокойно следил за на­строением своих войск и народа. Повсюду рыскали аген­ты раджи, за содействие и даже сочувствие восставшим виновного ожидала суровая кара. Тантия Топи со спо­койной неустрашимостью ходил по военным лагерям Гвалиура. 30 сентября английский шпион донес в де­партамент полиции, что среди сипаев действует послан­ник Нана Сахиба, призывающий солдат встать под зна­мена пешвы, и что его деятельность встречает у них полное сочувствие. Но прислужникам гвалиурского раджи не удалось схватить Тантия Топи. Его страстные призывы и отчаянная отвага возымели свое действие: ряд подразделений гвалиурских сипаев решил встать под знамена Нана Сахиба. Около 3 тысяч человек при полном вооружении и 10 орудиях двинулись из княжества на город Калпи. расположенный в сорока шести милях к юго-западу от Канпура.

Калпи, согласно плану восставших, должен был стать новым центром восстания. Сюда стекались отряды крестьян близлежащих районов, здесь сосредоточивались отряды поднявшихся на борьбу феодалов; к Калпи вел свои войска из далекого Бихара легендарный вождь восставших бихарцев семидесятилетний Кунвар Сингх.

В августе 1857 года Кунвар Сингх потерпел тяжелое поражение под городом Аррахом и ушел в родной Джагдишпур. Преследовавшие его англичане заняли дворец «бихарского льва» и дотла сожгли его. Кунвар Сингх вместе со своим братом Амар Сингхом ушел в глубь лесов и начал дерзкие партизанские операции. Измучен­ные длительными переходами карательные отряды ко­лонизаторов ничего не могли поделать с мобильным от­рядом повстанцев.

В конце октября начальник полиции Канпура Шерер донес: «Кунвар Сингх (из Арраха), как мне сообщили, движется из Банды, чтобы соединиться с гвалиурскими частями из Калпи», и несколько позднее: «Кунвар Сингх с 1200—1500 восставших Банды и 300—400 человек сво­их воинов прибыл в Калпи»³⁶.

Отчетливо сознавая, что основная слабость повстан­ческой армим в отсутствии опытных командных кадров, Нана Сахио послал своего представителя с письмом к находящемуся в Лакхнау профессиональному военному французу Депре, с которым он был связан еще во время своего визита в Ауд в период подготовки восстания. В письме Нанэ обещал щедро наградить Депре, если по­следний согласится возглавить войска пешвы. Но Депре, видя бесперспективность планов Нана Сахиба, ответил отказом³⁷. Попытка найти помощь у европейца не уда­лась. Можно было рассчитывать только на индийцев.

Получив донесение об успехе Тантия Топи в Гвалиуре, Нана решил выехать в Калпи, чтобы встретить при­бывающие войска и начать подготовку к операции по возвращению Канпура. План Нана Сахиба стал известен англичанам. 10 октября Шерер прислал в полицейское управление Агры записку, в которой сообщал, что ему донесли о намерении Нана Сахиба в сопровождении не­большого отряда форсирогать Ганг. Шерер извещал, что он и начальник военной полиции попытаются захватить в плен руководителя мятежников. Здесь же давались осо­бые приметы Нана Сахиба: «Нана сорок два года. Во­лосы черные. Цвет лица светло-коричневый. Большие гла­за и полное лицо. Сейчас он, как говорят, носит бороду. Рост пять футов восемь дюймов (примерно 173 см.— П. Ш.). Стрижет волосы очень коротко (во всяком слу­чае делал так раньше), оставляя их лишь на макушке. Он полон и крепкого сложения. Имеет не маратхский нос с широкими ноздрями, а прямой и хорошей формы. При чем всегда находится слуга с обрезанным ухом»³⁸,

Однако Нана отказался от своего плана покинуть Ауд, и в одном из последующих рапортов Шерер сооб­щил: «Я намерен перерезать коммуникации Нана в Доа-бе. Как сообщили наши тайные агенты, он прибыл на пристань прошлой ночью, однако испугался и вернулся в Фатехпур Чаураси»³⁹.

"Сообщение Шерера подтвердилось. Пешва не решил­ся лично возглавить борьбу в Калпи. Таким образом, в самый критический момент восстания, когда решалась его судьба в Ауде, а Калпи превращался в новый опор­ный пункт восставших, Нана Сахиб был фактически по­ставлен вне руководства движением. Правда, ему уда­лось вы:лать в Калпи пехотный полк и артиллерийскую батарею, но его отказ от личного участия в подготовке сраженья произвел неблагоприятное впечатление на по­встанцев. Именем пешвы в Калпи действовал его брат Бала Рао.

Скрывающийся в Ауде Нана, не имеющий реальной власти, армии и наличных денег, только символически мог руководить действиями восставших. Тантия Топи распоряжался сам на свой страх и риск. В этот период самостоятельной деятельности Тантия Топи особенно ярко проявился его талант недюжинного военачальника и организатора.

Прибыв в Калпи 10 ноября (в день, когда Кемпбелл форсировал Ганг, двигаясь на Лакхнау), Топи незамедлительно начал формирование полков, принял меры по строительству оборонительных сооружений, сумел организовать в городе литье пушек. Правильно оценив обстановку, он избегал крупных сражений с англичанами. Именно Тантия Топи нашел верный тактический план борьбы: мелкие бои в окрестных районах силами небольших отрядоз, которые мешали подвозу продовольствия для гарнизона Канпура, в то время как генерал Кемпбелл увязал в кровавых сражениях в Ауде. Залогом успеха этой тактики была полная поддержка повстанцев населением этчх районов. Еще в середине сентября Шерер отмечал в своем рапорте о положении в Канпуре, что, хотя в самом городе все спокойно, в окрестных сельских районах положение становится все хуже и хуже, сбор налогов прекратился, власть англичане фактически утратили.

Операции отрядов Тантия Топи привели в замешательсгво командование британских войск. Трезвую оценку опасности дал Аутрам. Он озабоченно писал в Канпур: «Сейчас наиболее важно, чтобы в первую очередь были отрезаны гвалиурские повстанцы, которые, как говорят, готовяться двинуться в Доаб... Я считаю, что колонна из Дели, усиленная какими только возможно подразделениями Канпура, должна быть направлена против гвалиурских повстанцев, если они попытаются войти в Доаб»⁴⁰. Аутрам предлагал даже повременить с помощью его гарнизону, блокированному в Лакхнау.

Нл Тантия Топи временно прекратил всякие действия, ожидая благоприятного момента для нанесения удара по англичанам. Кемпбелл решил форсировать Ганг и выручить осажденных в резиденции в Лакхнау.

Несколько дней спустя после ухода Кемпбелла Тантия Топи вывел свои полки из Калпи, 19 ноября он перерезал коммуникации Кемпбелла и Уиндама и, соединившись с частями, прибывшими из Ауда, двинулся на Канпур. Командующий каппурским гарнизоном генерал Уиндам, не имевший опыта войны в Индии, поспешно выступил навстречу войскам повстанцев, хотя имел стро­гую инструкцию Кемпбелла не покидать укрепления, а ограничиться фортификационными работами и совер­шенством обороны.

26 ноября Уиндам неосмотрительно и безграмотно с оперативной точки зрения напал на авангард Тантия Топи у местечка Пандунади. Решив, что противник раз­бит (Уиндам не думал, что Тантия сумеет в короткий срок собрать значительные силы), английский генерал торжествовал победу. Однако торжество оказалось преждевременным. 27-го Тантия Топи двинул против англичан свои основные силы, насчитывающие без подкрепления из Ауда шесть тысяч человек при восемнадцати орудиях. Уиндам понял, что его ждет разгром, и начал поспешно отступить к Канпуру. У стен города он решил дать бой. Позиция, выбранная командующим английскими войска­ми, не делала чести его воинскому искусству. Он распо­ложил свои части неудачно, на пустыре, за которым на­ходились печи для обжига кирпича. Перед рядами анг­личан оказались роща и заросли кустарника, представ­лявшие удобное укрытие для повстанцев. Тантия умело использовал эту ошибку Уиндама и, удобно расположив свою артиллерию, прицельно начал обстреливать распо­ложение противника. 28-го с утра части Тантия Топи атаковали фланги английских войск и заставили их от­ступить. Центр англичан оказался в опасном положении, и их командир приказал войскам отходить. Скоро отступ­ление превратилось в бегство, и восставшие, преследуя противника, ворвались в Канпур. Победителям доста­лись большие трофеи. «Вследствие бегства обозных мне не удалось вывезти лагерное снаряжение и часть обо­за»⁴¹, — скромно докладывал позднееУиндам. Более правдиво описал отступление один из офицеров, участво­вавших в сражении: «Я не думаю, чтобы кто-нибудь смог точно описать бой и отступление, происшедшие в это утро, — вспоминал он. — По лагерю быстро разнес­лась весть, что наши войска разбиты и отступают, и все стремглав бросились к внутренним укреплениям, подоб­но неудержимому потоку Ниагарского водопада. Бес­численное множество солдат и матросов, европейцев и туземцев, мужчин, женщин и детей, коней, верблюдов волов, начиная с двух часов дня, стекались в укреплеиия. К наступлению ночи укрепленный лагерь, с его пестрым сборищем людей и животных, снаряжением, багажом и десятками тысяч не поддающихся описанию ненужных вещей, был похож на первозданный хаос»⁴². Положение английских войск, блокированных в укреплении, было плачевным. Уиндам послал к Кемпбеллу гонца с письмом, написанным на случай перехвата греческим алфавитом, в котором просил его о помощи.

Между тем Кемпбелл вел в Лакхнау тяжелые бои за освобождение попавшего в ловушку отряда Хавелока и Аутрама. Ему удалось снять осаду, но силы повстанцев не были разбиты и город еще не был захвачен, когда пришло известие о катастрофе в Канпуре. Оставь Лакхнау, Кемпбелл поспешил на помощь Уиндаму.

Вскоре после освобождения Канпур огласился залпами салюта и барабанным боем: горожане и армия встречали вернувшегося из Ауда пешву Нана Сахиба. Сразу по прибытии пешва вместе с Тантия Топи начал готовить город к обороне.

30 ноября семитысячная армия Колина Кемпбелла достигла Ганга. Кемпбелл сначала отправил в Аллахабад освобожденных в резиденции Лакхнау женщин и детей, а затем начал подготовку к форсированию Ганга и сражению с повстанцами. Форсирование Ганга оказалось сложной операцией, так как мосты были взорваны. Английские военные саперы спешно приступили к постройке понтонного моста. Тантия Топи приказал сипаям несколько выше по течению реки соорудить легкие плоты; когда англичане начали ставить понтоны, эти плоты были спущены на воду, подожжены и, объятые пламенем, поплыли по течению. Но хитрость Тантия Топи не удалась. Англичане сумели задержать плоты.

4 декабря большая армия Кемпбелла форсировал Ганг, переправила тяжелое вооружение и начала готовиться к штурму города.

Войска Нана Сахиба, превосходившие по численности войска противника, но значительно хуже вооруженные, не сумели помешать англичанам форсировать Ганг; Кемпбеллу удалось создать сильный плацдарм на правом берегу реки и занять исходные позиции для наступления на Канпур.

В состав четырнадцатитысячной армии пешвы вхо­дило несколько подразделений сипаев, но главную ее мас­су составляли разношерстно вооруженные мелкие отря­ды феодалов и группы фактически не организованных крестьян, ремесленников и деклассированных элементов. Единое командование на практике отсутствовало. Основ­ной строевой боеспособной единицей армии повстанцев была рота, но личный состав даже такого мелкого под­разделения не признавал воинского порядка. Кроме того, хотя артиллерия повстанцев насчитывала 35 стволов, это были в большинстве старые орудия, не приспособлен­ные к ведению маневренного боя и, конечно, далеко усту­пающие по своим техническим данным орудиям армии колонизаторов. Формально армия пешвы состояла из трех дивизий, которыми командовали Тантия Топи, Бала Сахиб и вождь восставших бихарцев, прибывших к Нана Сахибу, Кунвар Сингх.

Утром 6 декабря войска генерала Кемпбелла начали атаку. Удар был нанесен по центру армии пешвы. Как это часто бывало в предыдущих сражениях, начало боя застало подразделения повстанцев врасплох: они в это время завтракали, предварительно не позаботясь о бое­вом охранении. Следующий удар Кемпбелл направил на правый фланг дивизии Тантия Топи, основу которой составляли гвалиурские полки. Гвалиурцы не выдержали атаки и начали поспешно отступать по дороге на Калпи. Центр и левый фланг дивизии продолжали отчаянную борьбу. Однако дивизии Бала Рао и Кунвар Сингха не сумели поддержать Тантия Топи, и преимущество англи­чан становилось все более очевидным. Вскоре им уда­лось захватить почти всю артиллерию повстанцев. Битва была проиграна. Пользуясь наступившей темнотой, Тан­тия Топи начал отход на Битхур. Для окончательного раз­грома этого отряда повстанцев Кемпбелл отправил ко­лонну Хоупа Гранта, в которой насчитывалось 2700 че­ловек. Но Тантия, умело маневрируя, вывел свои войска из-под удара.

9 декабря потрепанные в боях войска Тантия Топи неожиданно для противника завязали арьергардный бой у ничем не примечательного местечка Сараигхат, неда­леко от Битхура, но снова были разбиты и, потеряв все орудия, отступили.

Преследуя повстанцев и надеясь схватить Нана Сахиба, Хоуп Грант вступил 13 декабря в Битхур и дотла разгромил остатки дворца пешвы. Нана успел бежать в Ауд. В Битхуре спустя несколько дней после победы англичане поняли, почему неоправившийся после поражения в Канпуре осторожный Тантия решился на сражение. В глубоком колодце в развалинах дворца англичане обнаружили громадные богатства Нана Сахиба. С 15 по 26 декабря на большой глубине, сменяясь каждый час, по сто солдат работали, вынимая из тайника деньги, золото и драгоценности. Массивная серебряная хауда и золотая посуда, бесценные ожерелья и украшения, слитки золота, дорогая утварь, отделанное драгоценными камнями оружие из коллекции пешвы и около трех миллионов рупий были извлечены из тщательно замаскированного неприметного колодца. Богатства Нана Сахиба оказались в руках неприятеля.

В эти дни поражений и неудач Нана Сахиб сделал еще одну тщетную попытку найти союзников среди индийских феодалов. Он послал письма низаму Хайдарабада и радже Манипура. В послании к последнему (перехваченном англичанами) он, сообщив ему о своем поражении, писал, что ждет от него помощи с тем, что с новыми силами атаковать и освободить Канпур. Ответа ни от одного, ни от другого он не получил. Правители формально независимых княжеств отказались поддержать выступавшего от имени некогда могущественных феодалов Нана Сахиба в его отчаянных попытках предотвратить окончательное поражение восстания.

Неудача постигла Нана Сахиба и в княжествах Махараштры, куда он также посылал своих представителей. 15 марта 1858 года был арестован военачальник княжества Сатара. При обыске у него нашли письмо пешвы, в котором он призывал маратхов Сатары и Пуны отправить всех неверных в ад и обещал приехать в Махараштру. Безуспешно закончилась и попытка князя далекого Колчапура, также имевшего связь с Нана Сахибом, поднять восстание, захватить Пуну и провозгласить власть пешвы. Эти идругие мелкие выступления уже не могли ничего изменить.

Англичане начали восстанавливать свою администрацию и порядки во вновь захваченном Канпуре. Уиндам по приезду Кемпоелла был отправлен из действующей армии в Лахор. Новая администрация приступила к сбору налогов. Но город и район еще долго не покоря­лись захватчикам. Шерер докладывал в Агру: «Порядок в городе восстанавливается, и я спешно создаю поли­цейские участкл и налоговое управление, но, однако, не так быстро, как того хочет Калькутта, из которой теле­графируют: „Почему не установлена более прочная гражданская власть в районе Канпура?" Я знаю, что делаю, и знаю, что ничто не принесет большего вреда, чем создание учреждений, не пользующихся никакой поддержкой населения. Только в июле в этом районе убиты три сборщика налогов помимо двух или трех слу­чаев, когда были зарезаны полицейские Брюса»⁴³. Вос­стание было разбито, но народ не был побежден. Он не хотел складывать оружия и был готов к новым боям.

Измена

Покончив с основными силами восставших в Канпуре, английское командование вновь (в который раз!) взялось за покорение Ауда. Колин Кемпбелл совершил обходный маневр и 2 марта 1858 года со своей 15-тысячной армией начал операции севернее Лакхнау. Вместе с частями армии колонизаторов к городу продвигались войска вла­детеля Непала Джанг Бахадура, вставшего на сторону англичан. За каждый населенный пункт шли тяжелые и упорные бои (в одном из них 10 марта погиб майор Ходсон — убийца принцев Дели). Войска англичан коль­цом охватили Лакхнау: маулави Ахмад Шах и аудская бегум Хазрат Махал приняли решение оставить город и 21 марта вывели повстанческие отряды. Войска коло­низаторов ворвались в Лакхнау. Началась жестокая рас­права с его населением. Убивали всех, не обращая внимания на пол и возраст. Раненых бросали в горящие дома, в костры. «В течение двенадцати дней и ночей в Лакнау действовала не британская армия, а необуздан­ная, пьяная, грубая толпа, распавшаяся на отдельные шайки грабителей... Разграбление Лакнау в 1858 г. останется вечным позором для британской армии»⁴⁴, — писал Ф. Энгельс.

Но отступление восставших из Лакхнау еще не было их поражением. Руководители движения в Ауде решили изменить тактику борьбы. Они поняли, что в боях крупных воинских соединений англичане имели несомненные преимущества в мастерстве ведения современной войны, имели значительно более опытные офицерские кадры и техническое оснащение. В то же время в борьбе мелки подразделений преимущество было на стороне прекрасно знающих родную местность и пользующихся полной поддержкой населения повстанцев. Небольшие по масштабам и длительности сражения могли, видимо, изменитй ход событий в пользу восставших. Ф. Энгельс, внимательно и сочувственно изучавший характер национально-освободительных войн, писал о партизанской борьбе арабов Северной Африки: «...малая война является именно тем способом борьбы, которым можно измотать неприятеля»⁴⁵. Бои из засады, а не на поле сражения, скрытое проникновение, а не прямые нападения, война изматывания и истощения давали возможность изменить характер национально-освободительной войны и осложнить положение колонизаторов.

Переходя к новым формам борьбы, руководители восстания опубликовали прокламацию, в которой обратились к повстанцам со следующим призывом:

«Не делайте попыток встречаться с колоннами неверных в открытом бою, ибо они превосходят вас в организованности и имеют тяжелые орудия. Но следите за из движением, охраняйте пристани на реках, режьте из коммуникации, прерывайте их снабжение, уничтожайте линии связи и посты, непрерывно угрожайте их лагерям. Не давайте ферингам передышки!»⁴⁶.

Восставшие разбились на отдельные партизанские отряды, возглавлявшиеся бывшими руководителями крупных повстанческих центров. Главой одного из таких отрядов был и Нана Сахиб.

Образцы ведения партизанской войны показывал маулави Ахмад Шах. С небольшим отрядом, постоянно меняя дислокацию, он совершал дерзкие налеты на английские части. У деревни Бари, например, его отряд ловко избежал невыгодного открытого боя с преследовавшей его колонной генерала Гранта. Англичане расположились в деревне на короткий отдых. Переодевшись крестьянином, маулави зашел в деревню, разведал охрану и расположение противника, а с утра неожиданно напал со своим отрядом на растерявшегося врага. Нанеся англичанам существенные потери, повстанцы скрылись.

Мелкие, но подвижные отряды восставших вели не­прерывные бои, изнуряя английские войска утомитель­ными маршами. Погоня за ними была делом сложным, рискованным и не сулила успеха. Колонизаторы стреми­лись покончить с освободительной войной, схватив и уничтожив руководителей повстанцев. Еще в конце де­кабря им стало известно, что Нана Сахиб скрывается в лесном форте Чаурда. Атаковать форт, чтобы пленить пешву, было бесполезно — он не принял бы боя. Анг­лийское командование стремилось, как сообщалось в приказе, «не спугнуть Нана Сахиба в его логове. Здесь не должно быть места необдуманной опрометчивости, ибо передвижением можно потревожить „битхурского зверя" до того, когда сети будут расставлены»⁴⁷. Но расставить сети не удалось — Нана бежал в Фатехпур Чаураси.

17 февраля 1858 года Хауп Грант со своим отрядом попытался скрытно подобраться к Фатехпур Чаураси, надеясь захватить там Нана Сахиба. Но оказалось, что англичане атаковали укрепление, которое никто не обо­ронял. Нана вновь скрылся. Спалив селение, каратели продолжали безуспешные поиски.

Разгромив основные центры восстания, колонизаторы не могли окончательно сломить сопротивление восстав­ших.

Тогда искушенные в колониальной войне английские военачальники и политические деятели составили план раскола восставших и уничтожения их по частям. Этой цели служило в первую очередь изменение политики по отношению к крупным индийским феодалам и принятие мер, направленных на привлечение их на сторону анг­личан. Первостепенное значение придавалось при этом окончательному отрыву от восстания феодалов Ауда. Еще 1 февраля Джон Лоуренс написал Каннингу письмо, в котором советовал: «Я не знаю, расположены ли вы амнистировать тех восставших, которые мало вино­ваты. Но я убежден, что такая мера имела бы полити­ческие выгоды. До тех пор пока мы не будем вести дела с достаточным тактом и справедливостью, трудности на­ши с захватом Лакхнау не кончатся»⁴⁸. Каннинг игно­рировал этот благоразумный совет и предпринял драко­новские меры по отношению к феодалам, поддерживав­шим восстание.

После падения Лакхнау он издал приказ, извешав-ший, что «право собственности на землю в провинции Ауд конфискуется в пользу британского правительства, которое будет располагать этим правом так, как оно сочтет нужным»⁴⁹.

Оправдывая это решение, он выдвинул в его защиту три довода:

1. Город Лакхнау, столица княжества, длительное время находился в руках восставших.

2. Сопротивление, начатое бунтом солдат, нашло поддержку со стороны жителей города и всей провинции в целом.

3. Население Ауда повинно в тяжком преступлении и само навлекло на себя возмездие⁵⁰.

Конфискация земель и суровая расправа с участни­ками восстания и просто сочувствующими ему ожесточили феодалов. Они стали поддерживать партизанскую борьбу сипаев и крестьян в Ауде, и она приняла еще больший размах. В Лондоне, кровно заинтересованном в быстрейшем наведении порядка в Индии, забеспокоились. Видный деятель колониальной администрации в Англии лорд Элленборо написал Каннингу письмо, в котором указал на непродуманность и ошибочность его решения. «Завоеватели, с успехом преодолевавшие сопротивление туземцев, обычно демонстрировали свое великодушие по отношению к большинству народа, исключая тех немногих, кто действительно заслуживает наказания, — писал он. — Вы действуете по другому принципу. Вы сохраняете жизнь лишь немногим, по вашему мнению, достойным расположения, подвергнув наказанию большинство населения страны. Это наказание кажется им слишком жестоким. Мы хотим, чтобы вы в практическом осуществлении смягчили суровость декрета о конфискации земли, ко­торый вы издали против земельных собственников Ауда... Правительство, опирающееся на любую силу колониаль­ной администрации, не может долго продержаться у власуги в стране, где весь народ из-за неправильных дей­ствий этого правительства настроен враждебно»⁵¹.

Другое письмо Каннинг получил от Секретного ко­митета Совета директоров Ост-Индской компании, в ко­тором ему также указывали, что «война в Ауде является народной войной по причине неподготовленного сверже­ния с престола династии и спешных аграрных преобразований, которые лишили значительную часть землевла­дельцев их земель. При таких обстоятельствах, — вынуж­дены были признать авторы письма, — военные действия, которые происходят в Ауде, носят скорее характер спра­ведливой войны, чем мятежа»⁵². Комитет настойчиво советовал Каннингу проявить максимум благоразумия в отношении к землевладельцам.

Письма из Лондона возымели свое действие в Каль­кутте. После посещения Лакхнау Каннинг отменил свое решение о конфискации земель у феодалов. Тем самым англичане привлекали феодалов на свою сторону и, со­ответственно, возникала возможность расколоть лагерь восставших.

Новый верховный комиссар в Ауде Р. Монтгомери, назначенный на эту должность в апреле 1858 года, всту­пил в переговоры с талукдарами, разъясняя им, что новое земельно-налоговое обложение не нанесет ущерба их доходам. Позднее, чтобы окончательно успокоить та-лукдаров, Каннинг собрал специальный дарбар, на ко­тором он выдал им грамоты на владение землей и заве­рил их: «Вы можете быть уверены в том, что права и до­стоинство каждого из вас как талукдара будут соблю­даться как мной, так и всяким представителем нашей повелительницы, и никто не нарушит их, если вы будете лояльными, преданными подданными и справедливыми господами в своих владениях.

Вы можете судить по этим грамотам, что те же пра­ва и на тех же условиях сохраняются навечно и для ва­ших потомков...»⁵³.

Ф. Энгельс прозорливо писал еще во время народного восстания: «Как только большинство землевладельцев заключит соглашение с англичанами, отряды повстанцев распадутся»⁵⁴. Так оно и случилось.

Руководство восстанием было в руках феодалов, и, когда они изменили делу освободительной борьбы, вос­стание оказалось без вождей. Отдельные патриоты из феодальной среды и выдвинувшиеся в ходе стихийной борьбы из рядов крестьян и ремесленников народные вожди и командиры сипаев, мужественно сражавшиеся до последней капли крови, были мало связаны между собой и не имели ясного плана борьбы. Они не могли предотвратить раскол в руководстве восстанием, и те из них, кто уцелел в боях, были преданы феодалами, еще недавно участвовавшими в движении, а теперь в боль­шинстве своем открыто вставшими на сторону англичан. Во дворце мятежного владетеля Барейли Бахадур-хана собрались те, кто решил драться до конца. Кроме хозяина здесь находились наследник Великого Могола Фнроз Шах, бегум княжества Ауд Хазрат Махал * (* Хазрат Махал позднее нашла себе прибежище в столице Не­пала г. Катманду. Она скончалась в 1874 г.), пешва маратхов Нана Сахиб, его братья Бала Рао и Баба Бхат и некоторые другие феодалы. Сюда же прибыли на­родные вожди маулави Ахмад Шах и Бахт-хан. Впер­вые встретились руководители наиболее крупных очагов восстания. Если бы они поняли необходимость единства раньше и пошли навстречу друг другу, когда под их ру­ководством и командованием были значительные силы, тогда перспективы восстания могли бы быть другими. Но теперь они были генералами без армий; война была проиграна. Для них всех возможность компромисса с англичанами исключалась: слишком опасны были они для колонизаторов. 27 марта английское командование объявило, что награда за голову Нана Сахиба повышена до 100 тысяч рупий, кроме того, тому, кто окажет помощь и содействие в его поимке, прощались все преступления против правительства Ост-Индской компании.

Среди руководителей восстания, собравшихся в Ба­рейли, не было Кунвар Сингха. После поражения под Канпуром старый вождь увел остатки своего отряда в Ауд. Здесь начались затяжные утомительные бои с вой­сками англичан. Преследуемый карателями, Кунвар Сингх яростно оборонялся. Рассказывают, что в одном из сражений он был ранен в руку. Пуля раздробила кость, и требовалась немедленная операция. Кунвар Сингх вытащил из ножен свой меч и одним уда­ром отсек себе искалеченную часть руки.

С боями отряд «Бихарского льва» возвратился в род­ные леса Бихара. Здесь, на родине, под Джагдишпуром Кунвар Сингх решил дать бой англичанам. 23 апреля он попел свой отряд в атаку. Не ожидавшие нападения колонизаторы открыли беспорядочную стрельбу, но орга­низовать оборону не смогли. Повстанцы одержали побе­ду. Это была последняя победа Кунвар Сингха. Ранен­ный в бою, он скончался 26 апреля 1858 года.

Вожди восстания, собравшиеся в Барейли, взвесили возможности продолжения совместной борьбы против колонизаторов и пришли к неутешительному выводу о бесперспективности дальнейшей организованной защи­ты Барейли и других повстанческих центров. Было ре­шено продолжать партизанскую борьбу в лесах Рохил- кханда мелкими подразделениями. Между тем последую­щие события показали, что здесь еще можно было сохра­нить крупный повстанческий центр.

Населяющие Рохилкханд воинственные рохилы и раджпуты еще не встречались лицом к лицу с армиями колонизаторов и были полны боевого энтузиазма. Испол­ненные жажды боя за свою столицу Барейли, они не поняли и не приняли решения руководителей восстания покинуть город и уйти для продолжения сопротивления в леса. Город стал готовиться к бою. В первых числах мая барейлийцы увидели передовые отряды армии Коли-на Кемпбелла. Ему удалось окружить город и начать жестокий обстрел его из тяжелых орудий. Осажденные несла тяжелые потери. Спасти повстанцев мог только прорыв осады. На помощь извне рассчитывать не при­ходилось. 7 мая восставшие вышли из стен укреплений и прорвали окружение.

После прорыва вожди восстания фактически поте­ряли связь друг с другом. 13 мая 1858 года в бою под Лакхнау погиб вождь барейлийцев и руководитель Сове­та восставших Дели Бахт-хан. Маулави Ахмад Шах в сопровождении небольшого отряда выехал в Ауд, где по­пытался найти убежище у раджи Павана. Но раджа, в свое время поддерживавший восставших, решил спасти свою жизнь предательством. 5 июня, когда Ахмад Шах прибыл к радже и слон маулави вошел в небольшой за­мок предателя, тот приказал запереть ворота и схватить бунтовщика. Маулави Ахмад Шах понял, что попал в западню. Он направил своего слона на ворота: могучее животное взломало преграду и, переступая через свалившиеся бревна, устремилось к выходу. Брат предате­ля схватил ружье, и пуля сразила одного из самых сме­лых и преданных восстанию вождей. Феодал приказал отрубить маулави голову и помчался в город Шахджаханпур. где бросил ее на стол перед английскими офице­рами, получив в награду 50 тысяч рупий. На следующий день «цивилизованные» англичане выставили на шесте перед зданием полиции города голову маулави. В Лондоне писали: «Отныне наиболее опасный враг англи­чан в Северной Индии более не существует»⁵⁵.

После трагической смерти Ахмад Шаха Каннинг опубликовал прокламацию, обращенную главным образом к феодалам Ауда: «Тот, кто добровольно сложит оружие, не будет рассматриваться как мятежник. Ему будет обеспечена свобода и полное прощение за его прошлые действия. Тот, кго поможет нам, получит назад свою землю, но тот, кто будет упорствовать в сопротивлении правительству Великобритании, будет соответственно на­казан зя свое неоправданное упорство»⁵⁶.

Предательство феодалами дела народной борьбы ста­ло массовым явлением. Феодалы распустили свои отря­ды и шли с повинной головой в руки английского коман­дования. Более того, некоторые из них оказывали содей­ствие карательным отрядам колонизаторов в окончатель­ном разгроме наиболее последовательных и упорных отрядов повстанцев.

Где в это время скитался Нана Сахиб — неизвест­но. Поняв, что у феодалов Ауда поддержки не получить, он в сентябре 1858 года послал прокламацию в далекую Махараштру, в которой просил помощи у феодалов Юж­ной Индии.

Эта прокламация интересна тем, что в ней Нана Сахиб сообщал о ходе восстания, о его международном резонансе и о своих целях. Нана Сахиб писал: «Неверные англичане прибыли к нам под предлогом ведения тор­говли. А потом, натравливая друг на друга саранджаров, они вероломно захватили все индусские и мусуль­манские княжества. Посадив одних потомков великих князей в тюрьму и ввергнув в нищету других, они овладели нашей страной. Это всем хорошо известно. Создав империю и введя свой суд, они беззаконно убивали лю­дей, отбирали их драгоценности и имущество. Путем об­мана они хотели заставить население нашей страны от­казаться от своей религии и касты, но когда этот обман не удался, они решили прибегнуть к силе. Тиранию, без­нравственность, несправедливость — вот что несут анг­личане тем, кто остался верен своей религии. Мне нис­послано Богом покарать за это неверных и уничтожить их, возродить индусские и мусульманские княжества и спасти нашу родину. Я уже освободил страну к северу от реки Нарбады. Позор тому, кто покоряется неверным злодеям. Ознакомившись с этим письмом, вы должны сразу жа смело обнажить свои мечи и без пощады ру­бить неверных. Этим вы испытаете свою храбрость, до­кажете свое мужество и завоюете славу. Герои! Сейчас самое удобное время отомстить неверным англичанам за поругание земли ваших отцов и князей. Не упускайте удобного момента, не кладите на себя пятно позора, до­кажите, что народы Юга не изнежены и не глупы.

В лагере англичан сейчас возникли склоки по поводу их религии. Среди них начались стычки и убийства. Французы и русские уже давно ненавидят англичан и вынашивают планы изгнания их из Хиндустана и в течение последних трех месяцев отправили по морю к нам свои войска. Китайцы тоже объявили войну неверным. Англичане напуганы тем, что не могут послать к нам ни одного солдата. Более того, персы, афганцы и белуджи объединили свои силы с тем, чтобы прийти к нам на мощь. Короче говоря, сейчас самый благоприятный момент, чтобы навсегда и полностью изгнать англичан из нашей страны. Неверные англичане, чтобы запугать население, распространяют лживые бумаги и сеют ложные слухи о том, что они разгромили нас и вновь захватили Дели и другие города. Не верьте этому и знайте, если вы отвернетесь от нас, мы накажем вас и отберем ваши джагиры и земли и лишим средств к существованию»⁵⁷.

Утверждения Нана Сахиба о движении к берегам Индии французского и русского флотов ни имели под собой, естественно, никакого основания и преследовг только пропагандистские цели. Но феодалы