Одновременно с колонной X. Гранта на помощь англичанам в Лакхнау, который после падения Дели стал основным центром восстания, двигались войска главнокомандующего британскими вооруженными силами в Индии генерала Колина Кемпбелла.
Колин Кемабелл был одним из опытнейших генералов Англии тоге времени. За свою шестидесятипятилетнюю, богатую приключениями жизнь он участвовал во многих сражениях, воевал с французами, был в Америке, в Китае, участвовал в войне с сикхами в Индии, командовал соединением английской армии в Крыму в войне 1853—1856 годов. Английское правительство, испуганное размахом восстания в Индии, сочло необходимым вручить ему командование карательными операциями.
3 ноября во главе значительной армии Кемпбелл прибыл в Канпур, где его уже ждал со своим отрядом Хоуп Грант. 10 ноября большая и прекрасно вооруженная, руководимая опытным командующим английская армия форсировала Ганг и стремительно двинулась по направлению к Лакхнау. С севера на восставший город шла армия гурков под командованием самого раджи Непала Джанг Бахадура. В Канпуре остался небольшой гарнизон под командованием генерала Уиндама.
17 ноября в Лакхнау прибыли Нана Сахиб и приехавший к нему из Калпи Бала Рао. Здесь уже были Бахтхан, Фероз-шах и другие руководители восставших Дели. Они, по-видимому, пытались договориться о совместных действиях по освобождению Канпура. Появление армии Кемпбелла и угроза, нависшая над Лакхнау, делали саму мысль о какой-либо помощи Нана Сахибу со стороны аудцев беспредметной. Договорившись о месте встречи в случае возможной эвакуации Лакхнау, Нана и Бала поспешно выехали обратно. В этот же день в Лакхнау вошли части Кемпбелла. Они освободили блокированный гарнизон и вывезли из резиденции раненых, женщин и детей. Среди тяжелораненых был генерал Хавелок, 24 ноября он скончался.
|
Однако полностью очистить Лакхнау от войск повстанцев Кемпбеллу так и не удалось. В районе Канпура вновь начались упорные бои.
Получивший в свое время задание от Нана Сахиба собрать новое войско для продолжения борьбы, Тантия Топи незадолго до этого инкогнито выехал в княжество Гвалиур. Молодой (ему тогда было 23 года) раджа Гвалиура Синдия, открыто сотрудничавший с англичанами, не был популярен у населения своего княжества. Он боялся восстания, внимательно и беспокойно следил за настроением своих войск и народа. Повсюду рыскали агенты раджи, за содействие и даже сочувствие восставшим виновного ожидала суровая кара. Тантия Топи со спокойной неустрашимостью ходил по военным лагерям Гвалиура. 30 сентября английский шпион донес в департамент полиции, что среди сипаев действует посланник Нана Сахиба, призывающий солдат встать под знамена пешвы, и что его деятельность встречает у них полное сочувствие. Но прислужникам гвалиурского раджи не удалось схватить Тантия Топи. Его страстные призывы и отчаянная отвага возымели свое действие: ряд подразделений гвалиурских сипаев решил встать под знамена Нана Сахиба. Около 3 тысяч человек при полном вооружении и 10 орудиях двинулись из княжества на город Калпи. расположенный в сорока шести милях к юго-западу от Канпура.
Калпи, согласно плану восставших, должен был стать новым центром восстания. Сюда стекались отряды крестьян близлежащих районов, здесь сосредоточивались отряды поднявшихся на борьбу феодалов; к Калпи вел свои войска из далекого Бихара легендарный вождь восставших бихарцев семидесятилетний Кунвар Сингх.
|
В августе 1857 года Кунвар Сингх потерпел тяжелое поражение под городом Аррахом и ушел в родной Джагдишпур. Преследовавшие его англичане заняли дворец «бихарского льва» и дотла сожгли его. Кунвар Сингх вместе со своим братом Амар Сингхом ушел в глубь лесов и начал дерзкие партизанские операции. Измученные длительными переходами карательные отряды колонизаторов ничего не могли поделать с мобильным отрядом повстанцев.
В конце октября начальник полиции Канпура Шерер донес: «Кунвар Сингх (из Арраха), как мне сообщили, движется из Банды, чтобы соединиться с гвалиурскими частями из Калпи», и несколько позднее: «Кунвар Сингх с 1200—1500 восставших Банды и 300—400 человек своих воинов прибыл в Калпи»36.
Отчетливо сознавая, что основная слабость повстанческой армим в отсутствии опытных командных кадров, Нана Сахио послал своего представителя с письмом к находящемуся в Лакхнау профессиональному военному французу Депре, с которым он был связан еще во время своего визита в Ауд в период подготовки восстания. В письме Нанэ обещал щедро наградить Депре, если последний согласится возглавить войска пешвы. Но Депре, видя бесперспективность планов Нана Сахиба, ответил отказом37. Попытка найти помощь у европейца не удалась. Можно было рассчитывать только на индийцев.
Получив донесение об успехе Тантия Топи в Гвалиуре, Нана решил выехать в Калпи, чтобы встретить прибывающие войска и начать подготовку к операции по возвращению Канпура. План Нана Сахиба стал известен англичанам. 10 октября Шерер прислал в полицейское управление Агры записку, в которой сообщал, что ему донесли о намерении Нана Сахиба в сопровождении небольшого отряда форсирогать Ганг. Шерер извещал, что он и начальник военной полиции попытаются захватить в плен руководителя мятежников. Здесь же давались особые приметы Нана Сахиба: «Нана сорок два года. Волосы черные. Цвет лица светло-коричневый. Большие глаза и полное лицо. Сейчас он, как говорят, носит бороду. Рост пять футов восемь дюймов (примерно 173 см.— П. Ш.). Стрижет волосы очень коротко (во всяком случае делал так раньше), оставляя их лишь на макушке. Он полон и крепкого сложения. Имеет не маратхский нос с широкими ноздрями, а прямой и хорошей формы. При чем всегда находится слуга с обрезанным ухом»38,
|
Однако Нана отказался от своего плана покинуть Ауд, и в одном из последующих рапортов Шерер сообщил: «Я намерен перерезать коммуникации Нана в Доа-бе. Как сообщили наши тайные агенты, он прибыл на пристань прошлой ночью, однако испугался и вернулся в Фатехпур Чаураси»39.
"Сообщение Шерера подтвердилось. Пешва не решился лично возглавить борьбу в Калпи. Таким образом, в самый критический момент восстания, когда решалась его судьба в Ауде, а Калпи превращался в новый опорный пункт восставших, Нана Сахиб был фактически поставлен вне руководства движением. Правда, ему удалось вы:лать в Калпи пехотный полк и артиллерийскую батарею, но его отказ от личного участия в подготовке сраженья произвел неблагоприятное впечатление на повстанцев. Именем пешвы в Калпи действовал его брат Бала Рао.
Скрывающийся в Ауде Нана, не имеющий реальной власти, армии и наличных денег, только символически мог руководить действиями восставших. Тантия Топи распоряжался сам на свой страх и риск. В этот период самостоятельной деятельности Тантия Топи особенно ярко проявился его талант недюжинного военачальника и организатора.
Прибыв в Калпи 10 ноября (в день, когда Кемпбелл форсировал Ганг, двигаясь на Лакхнау), Топи незамедлительно начал формирование полков, принял меры по строительству оборонительных сооружений, сумел организовать в городе литье пушек. Правильно оценив обстановку, он избегал крупных сражений с англичанами. Именно Тантия Топи нашел верный тактический план борьбы: мелкие бои в окрестных районах силами небольших отрядоз, которые мешали подвозу продовольствия для гарнизона Канпура, в то время как генерал Кемпбелл увязал в кровавых сражениях в Ауде. Залогом успеха этой тактики была полная поддержка повстанцев населением этчх районов. Еще в середине сентября Шерер отмечал в своем рапорте о положении в Канпуре, что, хотя в самом городе все спокойно, в окрестных сельских районах положение становится все хуже и хуже, сбор налогов прекратился, власть англичане фактически утратили.
Операции отрядов Тантия Топи привели в замешательсгво командование британских войск. Трезвую оценку опасности дал Аутрам. Он озабоченно писал в Канпур: «Сейчас наиболее важно, чтобы в первую очередь были отрезаны гвалиурские повстанцы, которые, как говорят, готовяться двинуться в Доаб... Я считаю, что колонна из Дели, усиленная какими только возможно подразделениями Канпура, должна быть направлена против гвалиурских повстанцев, если они попытаются войти в Доаб»40. Аутрам предлагал даже повременить с помощью его гарнизону, блокированному в Лакхнау.
Нл Тантия Топи временно прекратил всякие действия, ожидая благоприятного момента для нанесения удара по англичанам. Кемпбелл решил форсировать Ганг и выручить осажденных в резиденции в Лакхнау.
Несколько дней спустя после ухода Кемпбелла Тантия Топи вывел свои полки из Калпи, 19 ноября он перерезал коммуникации Кемпбелла и Уиндама и, соединившись с частями, прибывшими из Ауда, двинулся на Канпур. Командующий каппурским гарнизоном генерал Уиндам, не имевший опыта войны в Индии, поспешно выступил навстречу войскам повстанцев, хотя имел строгую инструкцию Кемпбелла не покидать укрепления, а ограничиться фортификационными работами и совершенством обороны.
26 ноября Уиндам неосмотрительно и безграмотно с оперативной точки зрения напал на авангард Тантия Топи у местечка Пандунади. Решив, что противник разбит (Уиндам не думал, что Тантия сумеет в короткий срок собрать значительные силы), английский генерал торжествовал победу. Однако торжество оказалось преждевременным. 27-го Тантия Топи двинул против англичан свои основные силы, насчитывающие без подкрепления из Ауда шесть тысяч человек при восемнадцати орудиях. Уиндам понял, что его ждет разгром, и начал поспешно отступить к Канпуру. У стен города он решил дать бой. Позиция, выбранная командующим английскими войсками, не делала чести его воинскому искусству. Он расположил свои части неудачно, на пустыре, за которым находились печи для обжига кирпича. Перед рядами англичан оказались роща и заросли кустарника, представлявшие удобное укрытие для повстанцев. Тантия умело использовал эту ошибку Уиндама и, удобно расположив свою артиллерию, прицельно начал обстреливать расположение противника. 28-го с утра части Тантия Топи атаковали фланги английских войск и заставили их отступить. Центр англичан оказался в опасном положении, и их командир приказал войскам отходить. Скоро отступление превратилось в бегство, и восставшие, преследуя противника, ворвались в Канпур. Победителям достались большие трофеи. «Вследствие бегства обозных мне не удалось вывезти лагерное снаряжение и часть обоза»41, — скромно докладывал позднееУиндам. Более правдиво описал отступление один из офицеров, участвовавших в сражении: «Я не думаю, чтобы кто-нибудь смог точно описать бой и отступление, происшедшие в это утро, — вспоминал он. — По лагерю быстро разнеслась весть, что наши войска разбиты и отступают, и все стремглав бросились к внутренним укреплениям, подобно неудержимому потоку Ниагарского водопада. Бесчисленное множество солдат и матросов, европейцев и туземцев, мужчин, женщин и детей, коней, верблюдов волов, начиная с двух часов дня, стекались в укреплеиия. К наступлению ночи укрепленный лагерь, с его пестрым сборищем людей и животных, снаряжением, багажом и десятками тысяч не поддающихся описанию ненужных вещей, был похож на первозданный хаос»42. Положение английских войск, блокированных в укреплении, было плачевным. Уиндам послал к Кемпбеллу гонца с письмом, написанным на случай перехвата греческим алфавитом, в котором просил его о помощи.
Между тем Кемпбелл вел в Лакхнау тяжелые бои за освобождение попавшего в ловушку отряда Хавелока и Аутрама. Ему удалось снять осаду, но силы повстанцев не были разбиты и город еще не был захвачен, когда пришло известие о катастрофе в Канпуре. Оставь Лакхнау, Кемпбелл поспешил на помощь Уиндаму.
Вскоре после освобождения Канпур огласился залпами салюта и барабанным боем: горожане и армия встречали вернувшегося из Ауда пешву Нана Сахиба. Сразу по прибытии пешва вместе с Тантия Топи начал готовить город к обороне.
30 ноября семитысячная армия Колина Кемпбелла достигла Ганга. Кемпбелл сначала отправил в Аллахабад освобожденных в резиденции Лакхнау женщин и детей, а затем начал подготовку к форсированию Ганга и сражению с повстанцами. Форсирование Ганга оказалось сложной операцией, так как мосты были взорваны. Английские военные саперы спешно приступили к постройке понтонного моста. Тантия Топи приказал сипаям несколько выше по течению реки соорудить легкие плоты; когда англичане начали ставить понтоны, эти плоты были спущены на воду, подожжены и, объятые пламенем, поплыли по течению. Но хитрость Тантия Топи не удалась. Англичане сумели задержать плоты.
4 декабря большая армия Кемпбелла форсировал Ганг, переправила тяжелое вооружение и начала готовиться к штурму города.
Войска Нана Сахиба, превосходившие по численности войска противника, но значительно хуже вооруженные, не сумели помешать англичанам форсировать Ганг; Кемпбеллу удалось создать сильный плацдарм на правом берегу реки и занять исходные позиции для наступления на Канпур.
В состав четырнадцатитысячной армии пешвы входило несколько подразделений сипаев, но главную ее массу составляли разношерстно вооруженные мелкие отряды феодалов и группы фактически не организованных крестьян, ремесленников и деклассированных элементов. Единое командование на практике отсутствовало. Основной строевой боеспособной единицей армии повстанцев была рота, но личный состав даже такого мелкого подразделения не признавал воинского порядка. Кроме того, хотя артиллерия повстанцев насчитывала 35 стволов, это были в большинстве старые орудия, не приспособленные к ведению маневренного боя и, конечно, далеко уступающие по своим техническим данным орудиям армии колонизаторов. Формально армия пешвы состояла из трех дивизий, которыми командовали Тантия Топи, Бала Сахиб и вождь восставших бихарцев, прибывших к Нана Сахибу, Кунвар Сингх.
Утром 6 декабря войска генерала Кемпбелла начали атаку. Удар был нанесен по центру армии пешвы. Как это часто бывало в предыдущих сражениях, начало боя застало подразделения повстанцев врасплох: они в это время завтракали, предварительно не позаботясь о боевом охранении. Следующий удар Кемпбелл направил на правый фланг дивизии Тантия Топи, основу которой составляли гвалиурские полки. Гвалиурцы не выдержали атаки и начали поспешно отступать по дороге на Калпи. Центр и левый фланг дивизии продолжали отчаянную борьбу. Однако дивизии Бала Рао и Кунвар Сингха не сумели поддержать Тантия Топи, и преимущество англичан становилось все более очевидным. Вскоре им удалось захватить почти всю артиллерию повстанцев. Битва была проиграна. Пользуясь наступившей темнотой, Тантия Топи начал отход на Битхур. Для окончательного разгрома этого отряда повстанцев Кемпбелл отправил колонну Хоупа Гранта, в которой насчитывалось 2700 человек. Но Тантия, умело маневрируя, вывел свои войска из-под удара.
9 декабря потрепанные в боях войска Тантия Топи неожиданно для противника завязали арьергардный бой у ничем не примечательного местечка Сараигхат, недалеко от Битхура, но снова были разбиты и, потеряв все орудия, отступили.
Преследуя повстанцев и надеясь схватить Нана Сахиба, Хоуп Грант вступил 13 декабря в Битхур и дотла разгромил остатки дворца пешвы. Нана успел бежать в Ауд. В Битхуре спустя несколько дней после победы англичане поняли, почему неоправившийся после поражения в Канпуре осторожный Тантия решился на сражение. В глубоком колодце в развалинах дворца англичане обнаружили громадные богатства Нана Сахиба. С 15 по 26 декабря на большой глубине, сменяясь каждый час, по сто солдат работали, вынимая из тайника деньги, золото и драгоценности. Массивная серебряная хауда и золотая посуда, бесценные ожерелья и украшения, слитки золота, дорогая утварь, отделанное драгоценными камнями оружие из коллекции пешвы и около трех миллионов рупий были извлечены из тщательно замаскированного неприметного колодца. Богатства Нана Сахиба оказались в руках неприятеля.
В эти дни поражений и неудач Нана Сахиб сделал еще одну тщетную попытку найти союзников среди индийских феодалов. Он послал письма низаму Хайдарабада и радже Манипура. В послании к последнему (перехваченном англичанами) он, сообщив ему о своем поражении, писал, что ждет от него помощи с тем, что с новыми силами атаковать и освободить Канпур. Ответа ни от одного, ни от другого он не получил. Правители формально независимых княжеств отказались поддержать выступавшего от имени некогда могущественных феодалов Нана Сахиба в его отчаянных попытках предотвратить окончательное поражение восстания.
Неудача постигла Нана Сахиба и в княжествах Махараштры, куда он также посылал своих представителей. 15 марта 1858 года был арестован военачальник княжества Сатара. При обыске у него нашли письмо пешвы, в котором он призывал маратхов Сатары и Пуны отправить всех неверных в ад и обещал приехать в Махараштру. Безуспешно закончилась и попытка князя далекого Колчапура, также имевшего связь с Нана Сахибом, поднять восстание, захватить Пуну и провозгласить власть пешвы. Эти идругие мелкие выступления уже не могли ничего изменить.
Англичане начали восстанавливать свою администрацию и порядки во вновь захваченном Канпуре. Уиндам по приезду Кемпоелла был отправлен из действующей армии в Лахор. Новая администрация приступила к сбору налогов. Но город и район еще долго не покорялись захватчикам. Шерер докладывал в Агру: «Порядок в городе восстанавливается, и я спешно создаю полицейские участкл и налоговое управление, но, однако, не так быстро, как того хочет Калькутта, из которой телеграфируют: „Почему не установлена более прочная гражданская власть в районе Канпура?" Я знаю, что делаю, и знаю, что ничто не принесет большего вреда, чем создание учреждений, не пользующихся никакой поддержкой населения. Только в июле в этом районе убиты три сборщика налогов помимо двух или трех случаев, когда были зарезаны полицейские Брюса»43. Восстание было разбито, но народ не был побежден. Он не хотел складывать оружия и был готов к новым боям.
Измена
Покончив с основными силами восставших в Канпуре, английское командование вновь (в который раз!) взялось за покорение Ауда. Колин Кемпбелл совершил обходный маневр и 2 марта 1858 года со своей 15-тысячной армией начал операции севернее Лакхнау. Вместе с частями армии колонизаторов к городу продвигались войска владетеля Непала Джанг Бахадура, вставшего на сторону англичан. За каждый населенный пункт шли тяжелые и упорные бои (в одном из них 10 марта погиб майор Ходсон — убийца принцев Дели). Войска англичан кольцом охватили Лакхнау: маулави Ахмад Шах и аудская бегум Хазрат Махал приняли решение оставить город и 21 марта вывели повстанческие отряды. Войска колонизаторов ворвались в Лакхнау. Началась жестокая расправа с его населением. Убивали всех, не обращая внимания на пол и возраст. Раненых бросали в горящие дома, в костры. «В течение двенадцати дней и ночей в Лакнау действовала не британская армия, а необузданная, пьяная, грубая толпа, распавшаяся на отдельные шайки грабителей... Разграбление Лакнау в 1858 г. останется вечным позором для британской армии»44, — писал Ф. Энгельс.
Но отступление восставших из Лакхнау еще не было их поражением. Руководители движения в Ауде решили изменить тактику борьбы. Они поняли, что в боях крупных воинских соединений англичане имели несомненные преимущества в мастерстве ведения современной войны, имели значительно более опытные офицерские кадры и техническое оснащение. В то же время в борьбе мелки подразделений преимущество было на стороне прекрасно знающих родную местность и пользующихся полной поддержкой населения повстанцев. Небольшие по масштабам и длительности сражения могли, видимо, изменитй ход событий в пользу восставших. Ф. Энгельс, внимательно и сочувственно изучавший характер национально-освободительных войн, писал о партизанской борьбе арабов Северной Африки: «...малая война является именно тем способом борьбы, которым можно измотать неприятеля»45. Бои из засады, а не на поле сражения, скрытое проникновение, а не прямые нападения, война изматывания и истощения давали возможность изменить характер национально-освободительной войны и осложнить положение колонизаторов.
Переходя к новым формам борьбы, руководители восстания опубликовали прокламацию, в которой обратились к повстанцам со следующим призывом:
«Не делайте попыток встречаться с колоннами неверных в открытом бою, ибо они превосходят вас в организованности и имеют тяжелые орудия. Но следите за из движением, охраняйте пристани на реках, режьте из коммуникации, прерывайте их снабжение, уничтожайте линии связи и посты, непрерывно угрожайте их лагерям. Не давайте ферингам передышки!»46.
Восставшие разбились на отдельные партизанские отряды, возглавлявшиеся бывшими руководителями крупных повстанческих центров. Главой одного из таких отрядов был и Нана Сахиб.
Образцы ведения партизанской войны показывал маулави Ахмад Шах. С небольшим отрядом, постоянно меняя дислокацию, он совершал дерзкие налеты на английские части. У деревни Бари, например, его отряд ловко избежал невыгодного открытого боя с преследовавшей его колонной генерала Гранта. Англичане расположились в деревне на короткий отдых. Переодевшись крестьянином, маулави зашел в деревню, разведал охрану и расположение противника, а с утра неожиданно напал со своим отрядом на растерявшегося врага. Нанеся англичанам существенные потери, повстанцы скрылись.
Мелкие, но подвижные отряды восставших вели непрерывные бои, изнуряя английские войска утомительными маршами. Погоня за ними была делом сложным, рискованным и не сулила успеха. Колонизаторы стремились покончить с освободительной войной, схватив и уничтожив руководителей повстанцев. Еще в конце декабря им стало известно, что Нана Сахиб скрывается в лесном форте Чаурда. Атаковать форт, чтобы пленить пешву, было бесполезно — он не принял бы боя. Английское командование стремилось, как сообщалось в приказе, «не спугнуть Нана Сахиба в его логове. Здесь не должно быть места необдуманной опрометчивости, ибо передвижением можно потревожить „битхурского зверя" до того, когда сети будут расставлены»47. Но расставить сети не удалось — Нана бежал в Фатехпур Чаураси.
17 февраля 1858 года Хауп Грант со своим отрядом попытался скрытно подобраться к Фатехпур Чаураси, надеясь захватить там Нана Сахиба. Но оказалось, что англичане атаковали укрепление, которое никто не оборонял. Нана вновь скрылся. Спалив селение, каратели продолжали безуспешные поиски.
Разгромив основные центры восстания, колонизаторы не могли окончательно сломить сопротивление восставших.
Тогда искушенные в колониальной войне английские военачальники и политические деятели составили план раскола восставших и уничтожения их по частям. Этой цели служило в первую очередь изменение политики по отношению к крупным индийским феодалам и принятие мер, направленных на привлечение их на сторону англичан. Первостепенное значение придавалось при этом окончательному отрыву от восстания феодалов Ауда. Еще 1 февраля Джон Лоуренс написал Каннингу письмо, в котором советовал: «Я не знаю, расположены ли вы амнистировать тех восставших, которые мало виноваты. Но я убежден, что такая мера имела бы политические выгоды. До тех пор пока мы не будем вести дела с достаточным тактом и справедливостью, трудности наши с захватом Лакхнау не кончатся»48. Каннинг игнорировал этот благоразумный совет и предпринял драконовские меры по отношению к феодалам, поддерживавшим восстание.
После падения Лакхнау он издал приказ, извешав-ший, что «право собственности на землю в провинции Ауд конфискуется в пользу британского правительства, которое будет располагать этим правом так, как оно сочтет нужным»49.
Оправдывая это решение, он выдвинул в его защиту три довода:
1. Город Лакхнау, столица княжества, длительное время находился в руках восставших.
2. Сопротивление, начатое бунтом солдат, нашло поддержку со стороны жителей города и всей провинции в целом.
3. Население Ауда повинно в тяжком преступлении и само навлекло на себя возмездие50.
Конфискация земель и суровая расправа с участниками восстания и просто сочувствующими ему ожесточили феодалов. Они стали поддерживать партизанскую борьбу сипаев и крестьян в Ауде, и она приняла еще больший размах. В Лондоне, кровно заинтересованном в быстрейшем наведении порядка в Индии, забеспокоились. Видный деятель колониальной администрации в Англии лорд Элленборо написал Каннингу письмо, в котором указал на непродуманность и ошибочность его решения. «Завоеватели, с успехом преодолевавшие сопротивление туземцев, обычно демонстрировали свое великодушие по отношению к большинству народа, исключая тех немногих, кто действительно заслуживает наказания, — писал он. — Вы действуете по другому принципу. Вы сохраняете жизнь лишь немногим, по вашему мнению, достойным расположения, подвергнув наказанию большинство населения страны. Это наказание кажется им слишком жестоким. Мы хотим, чтобы вы в практическом осуществлении смягчили суровость декрета о конфискации земли, который вы издали против земельных собственников Ауда... Правительство, опирающееся на любую силу колониальной администрации, не может долго продержаться у власуги в стране, где весь народ из-за неправильных действий этого правительства настроен враждебно»51.
Другое письмо Каннинг получил от Секретного комитета Совета директоров Ост-Индской компании, в котором ему также указывали, что «война в Ауде является народной войной по причине неподготовленного свержения с престола династии и спешных аграрных преобразований, которые лишили значительную часть землевладельцев их земель. При таких обстоятельствах, — вынуждены были признать авторы письма, — военные действия, которые происходят в Ауде, носят скорее характер справедливой войны, чем мятежа»52. Комитет настойчиво советовал Каннингу проявить максимум благоразумия в отношении к землевладельцам.
Письма из Лондона возымели свое действие в Калькутте. После посещения Лакхнау Каннинг отменил свое решение о конфискации земель у феодалов. Тем самым англичане привлекали феодалов на свою сторону и, соответственно, возникала возможность расколоть лагерь восставших.
Новый верховный комиссар в Ауде Р. Монтгомери, назначенный на эту должность в апреле 1858 года, вступил в переговоры с талукдарами, разъясняя им, что новое земельно-налоговое обложение не нанесет ущерба их доходам. Позднее, чтобы окончательно успокоить та-лукдаров, Каннинг собрал специальный дарбар, на котором он выдал им грамоты на владение землей и заверил их: «Вы можете быть уверены в том, что права и достоинство каждого из вас как талукдара будут соблюдаться как мной, так и всяким представителем нашей повелительницы, и никто не нарушит их, если вы будете лояльными, преданными подданными и справедливыми господами в своих владениях.
Вы можете судить по этим грамотам, что те же права и на тех же условиях сохраняются навечно и для ваших потомков...»53.
Ф. Энгельс прозорливо писал еще во время народного восстания: «Как только большинство землевладельцев заключит соглашение с англичанами, отряды повстанцев распадутся»54. Так оно и случилось.
Руководство восстанием было в руках феодалов, и, когда они изменили делу освободительной борьбы, восстание оказалось без вождей. Отдельные патриоты из феодальной среды и выдвинувшиеся в ходе стихийной борьбы из рядов крестьян и ремесленников народные вожди и командиры сипаев, мужественно сражавшиеся до последней капли крови, были мало связаны между собой и не имели ясного плана борьбы. Они не могли предотвратить раскол в руководстве восстанием, и те из них, кто уцелел в боях, были преданы феодалами, еще недавно участвовавшими в движении, а теперь в большинстве своем открыто вставшими на сторону англичан. Во дворце мятежного владетеля Барейли Бахадур-хана собрались те, кто решил драться до конца. Кроме хозяина здесь находились наследник Великого Могола Фнроз Шах, бегум княжества Ауд Хазрат Махал * (* Хазрат Махал позднее нашла себе прибежище в столице Непала г. Катманду. Она скончалась в 1874 г.), пешва маратхов Нана Сахиб, его братья Бала Рао и Баба Бхат и некоторые другие феодалы. Сюда же прибыли народные вожди маулави Ахмад Шах и Бахт-хан. Впервые встретились руководители наиболее крупных очагов восстания. Если бы они поняли необходимость единства раньше и пошли навстречу друг другу, когда под их руководством и командованием были значительные силы, тогда перспективы восстания могли бы быть другими. Но теперь они были генералами без армий; война была проиграна. Для них всех возможность компромисса с англичанами исключалась: слишком опасны были они для колонизаторов. 27 марта английское командование объявило, что награда за голову Нана Сахиба повышена до 100 тысяч рупий, кроме того, тому, кто окажет помощь и содействие в его поимке, прощались все преступления против правительства Ост-Индской компании.
Среди руководителей восстания, собравшихся в Барейли, не было Кунвар Сингха. После поражения под Канпуром старый вождь увел остатки своего отряда в Ауд. Здесь начались затяжные утомительные бои с войсками англичан. Преследуемый карателями, Кунвар Сингх яростно оборонялся. Рассказывают, что в одном из сражений он был ранен в руку. Пуля раздробила кость, и требовалась немедленная операция. Кунвар Сингх вытащил из ножен свой меч и одним ударом отсек себе искалеченную часть руки.
С боями отряд «Бихарского льва» возвратился в родные леса Бихара. Здесь, на родине, под Джагдишпуром Кунвар Сингх решил дать бой англичанам. 23 апреля он попел свой отряд в атаку. Не ожидавшие нападения колонизаторы открыли беспорядочную стрельбу, но организовать оборону не смогли. Повстанцы одержали победу. Это была последняя победа Кунвар Сингха. Раненный в бою, он скончался 26 апреля 1858 года.
Вожди восстания, собравшиеся в Барейли, взвесили возможности продолжения совместной борьбы против колонизаторов и пришли к неутешительному выводу о бесперспективности дальнейшей организованной защиты Барейли и других повстанческих центров. Было решено продолжать партизанскую борьбу в лесах Рохил- кханда мелкими подразделениями. Между тем последующие события показали, что здесь еще можно было сохранить крупный повстанческий центр.
Населяющие Рохилкханд воинственные рохилы и раджпуты еще не встречались лицом к лицу с армиями колонизаторов и были полны боевого энтузиазма. Исполненные жажды боя за свою столицу Барейли, они не поняли и не приняли решения руководителей восстания покинуть город и уйти для продолжения сопротивления в леса. Город стал готовиться к бою. В первых числах мая барейлийцы увидели передовые отряды армии Коли-на Кемпбелла. Ему удалось окружить город и начать жестокий обстрел его из тяжелых орудий. Осажденные несла тяжелые потери. Спасти повстанцев мог только прорыв осады. На помощь извне рассчитывать не приходилось. 7 мая восставшие вышли из стен укреплений и прорвали окружение.
После прорыва вожди восстания фактически потеряли связь друг с другом. 13 мая 1858 года в бою под Лакхнау погиб вождь барейлийцев и руководитель Совета восставших Дели Бахт-хан. Маулави Ахмад Шах в сопровождении небольшого отряда выехал в Ауд, где попытался найти убежище у раджи Павана. Но раджа, в свое время поддерживавший восставших, решил спасти свою жизнь предательством. 5 июня, когда Ахмад Шах прибыл к радже и слон маулави вошел в небольшой замок предателя, тот приказал запереть ворота и схватить бунтовщика. Маулави Ахмад Шах понял, что попал в западню. Он направил своего слона на ворота: могучее животное взломало преграду и, переступая через свалившиеся бревна, устремилось к выходу. Брат предателя схватил ружье, и пуля сразила одного из самых смелых и преданных восстанию вождей. Феодал приказал отрубить маулави голову и помчался в город Шахджаханпур. где бросил ее на стол перед английскими офицерами, получив в награду 50 тысяч рупий. На следующий день «цивилизованные» англичане выставили на шесте перед зданием полиции города голову маулави. В Лондоне писали: «Отныне наиболее опасный враг англичан в Северной Индии более не существует»55.
После трагической смерти Ахмад Шаха Каннинг опубликовал прокламацию, обращенную главным образом к феодалам Ауда: «Тот, кто добровольно сложит оружие, не будет рассматриваться как мятежник. Ему будет обеспечена свобода и полное прощение за его прошлые действия. Тот, кго поможет нам, получит назад свою землю, но тот, кто будет упорствовать в сопротивлении правительству Великобритании, будет соответственно наказан зя свое неоправданное упорство»56.
Предательство феодалами дела народной борьбы стало массовым явлением. Феодалы распустили свои отряды и шли с повинной головой в руки английского командования. Более того, некоторые из них оказывали содействие карательным отрядам колонизаторов в окончательном разгроме наиболее последовательных и упорных отрядов повстанцев.
Где в это время скитался Нана Сахиб — неизвестно. Поняв, что у феодалов Ауда поддержки не получить, он в сентябре 1858 года послал прокламацию в далекую Махараштру, в которой просил помощи у феодалов Южной Индии.
Эта прокламация интересна тем, что в ней Нана Сахиб сообщал о ходе восстания, о его международном резонансе и о своих целях. Нана Сахиб писал: «Неверные англичане прибыли к нам под предлогом ведения торговли. А потом, натравливая друг на друга саранджаров, они вероломно захватили все индусские и мусульманские княжества. Посадив одних потомков великих князей в тюрьму и ввергнув в нищету других, они овладели нашей страной. Это всем хорошо известно. Создав империю и введя свой суд, они беззаконно убивали людей, отбирали их драгоценности и имущество. Путем обмана они хотели заставить население нашей страны отказаться от своей религии и касты, но когда этот обман не удался, они решили прибегнуть к силе. Тиранию, безнравственность, несправедливость — вот что несут англичане тем, кто остался верен своей религии. Мне ниспослано Богом покарать за это неверных и уничтожить их, возродить индусские и мусульманские княжества и спасти нашу родину. Я уже освободил страну к северу от реки Нарбады. Позор тому, кто покоряется неверным злодеям. Ознакомившись с этим письмом, вы должны сразу жа смело обнажить свои мечи и без пощады рубить неверных. Этим вы испытаете свою храбрость, докажете свое мужество и завоюете славу. Герои! Сейчас самое удобное время отомстить неверным англичанам за поругание земли ваших отцов и князей. Не упускайте удобного момента, не кладите на себя пятно позора, докажите, что народы Юга не изнежены и не глупы.
В лагере англичан сейчас возникли склоки по поводу их религии. Среди них начались стычки и убийства. Французы и русские уже давно ненавидят англичан и вынашивают планы изгнания их из Хиндустана и в течение последних трех месяцев отправили по морю к нам свои войска. Китайцы тоже объявили войну неверным. Англичане напуганы тем, что не могут послать к нам ни одного солдата. Более того, персы, афганцы и белуджи объединили свои силы с тем, чтобы прийти к нам на мощь. Короче говоря, сейчас самый благоприятный момент, чтобы навсегда и полностью изгнать англичан из нашей страны. Неверные англичане, чтобы запугать население, распространяют лживые бумаги и сеют ложные слухи о том, что они разгромили нас и вновь захватили Дели и другие города. Не верьте этому и знайте, если вы отвернетесь от нас, мы накажем вас и отберем ваши джагиры и земли и лишим средств к существованию»57.
Утверждения Нана Сахиба о движении к берегам Индии французского и русского флотов ни имели под собой, естественно, никакого основания и преследовг только пропагандистские цели. Но феодалы