Где есть трещина, там льется свет.
Леонард Коэн
Драко подавленно ковырял вилкой в своей тарелке. И не потому, что еда была не вкусной, к огромному его удивлению, Снейп среди всех остальных своих талантов, мог приготовить вполне сносную черничную булочку. Но его желудок свело настолько, что каждый кусок был подобен куску металла.
Снейп сидел напротив, в своей маленькой голубоватой кухне, настолько пристально смотря на Малфоя, что тот смутился. Драко всегда удивлялся выражению «раздевая глазами» но сейчас пристальный взгляд черных зрачков — жуков Снейпа пробирал Драко до мозга костей.
— Так, — сказал Снейп, вращая булочку между пальцев, — теперь мне хотелось бы знать, ты пришел ко мне в надежде на мою помощь, или решил, что я не скажу Сириусу Блэку, где ты сейчас.
— Ну, — сказал Драко, проглатывая булочку. — Вы же не скажете, ведь так?
— Я бы даже не помочился на него, гори он в огне, это точно. Блэк не знает, что ты здесь?
— Он попытается вернуть меня домой, — с уверенностью сказал Драко. — Он считает, что сможет помочь мне, но это не так. Ни один из них, может быть, только вы, хотя…
Снейп рассеянно посмотрел в окно. Бледный утренний свет проникал через занавески. Драко посмотрел вдаль, в последнее время ему было тяжело смотреть на свет.
— Я не расскажу ничего Сириусу Блэку, но я считаю, что бесчеловечно держать в неведенье твою мать, нужно послать ей сову, чтобы объяснить, почему ты не можешь вернуться домой.
Драко закатил глаза.
— И что мне писать. Привет мама, я не могу вернуться домой, потому что считаю, что сошел с ума. Я не только сумасшедший, ещё я постоянно стучусь головой об стенку и гавкаю и считаю что Я НАПОЛЕОН. Но можешь не расстраиваться, меня подарят тебе на Рождество с десятью рулонами резиновых обоев. С любовью Драко.
|
|
— Ты не сошел с ума. Это было бы слишком просто. Ты не обычный мальчик.
— Спасибо, отец это уже говорил, — посмотрел Драко в даль. Он не мог принять то, что его отец мертв, несмотря на доказательства Снейпа и «Ежедневный пророк» с заголовками о смерти Люциуса. Драко не знал, что чувствует, но точно не сожаление, это было скорее удивление. Он помнил, как выглядел Гарри, получив письмо от Гермионы, помнил, что с ним творилось. Малфой думал, что его шок продлится дольше, ведь смерть была внезапной. Снейп задумался.
— Я, признаться, удивлен, что отец рассказал тебе о первоначальных планах Лорда Тьмы.
— Почему?
— Потому что твой отец лжец. Он лгал всем и каждому, даже тогда, когда не было никакой выгоды. Он лгал, потому что ему это нравилось. Я удивлен, что он сказал тебе правду.
Драко не знал, что ответить. Он вдруг почувствовал уязвленную гордость за свою семью, услышав такое от незнакомца… почти незнакомца. Он вспомнил, как Гарри говорил о ненависти к Люциусу, но мальчику грозила смерть, к тому же это был просто Поттер. Согласно Кодексу поведения Семейства Малфоев (длина: три сотни страниц, содержащих 1376 правил, начиная от: «цвета одежды семейства Малфоев: черный, зеленый и серебряный, кроме государственных случаев, когда допустимо носить красное, серебряное, и черное» до «Малфоям запрещаются осуществления несоответствующего Заклинания Жажды на членах животного мира, особенно в ботаническом саду; Дядя Гектор»), чтобы защитить достоинство семьи, он должен был прыгнуть на Снейпа и дать ему в глаз. Вместо этого он посмотрел на чайную чашку и что-то пробормотал.
|
|
— Молоко?
— Что?
— Молоко, — повторил Драко. — Для чая. Мне нужны некоторые…
— Да, конечно, — сказал коротко Снейп.
Драко встал и подошел к холодильнику. Он напоминал обычную маггловскую технику, но, открыв его, Малфой увидел множество склянок, подписанных четким почерком Снейпа: «Кровь летучей мыши», «Глаза саламандры», «высушенные бородавки», «уши ящериц», и пудинг из тапиоки. Пудинг тоже был похож на уши ящерицы. Драко тут же закрыл холодильник.
— Я не хочу молока, — сказал он, возвращаясь к столу.
Снейп впился в него взглядом.
— Я думал, что ты хотел взять молоко.
— Я передумал.
Драко почувствовал головокружение, он не стал снова вставать. Он вытянул левую руку, дверь холодильника хлопнула, и оттуда вылетела стеклянная бутылка молока, попав в руку Драко. Он поднял глаза, Снейп все еще пристально смотрел на него.
— Не хвастайтесь, — сказал Мастер Зелий.
Драко раскрыл глаза.
— Почему нет?
БАХ! Снейп ударил его по руке так, что серебро на столе заскрежетало.
— Ты думаешь, что всё так просто, — рычал он. — Ничего не бывает просто так. Когда ты используешь силу, ты теряешь частичку своей души.
Драко вжался в стул. Его никогда так не ругали, даже Сириус. Это проникло в его туманное сознание, он взглянул на Снейпа в удивлении.
— Но я …
— Заткнись, — лихорадочно сказал Снейп, вставая и отталкивая стул. — Сиди здесь, — начал он. — Не двигайся, если ты сейчас сделаешь хоть что-нибудь с помощью волшебства, хоть чайное ситечко подымишь, я дам тебе такое зелье, что оно навсегда превратит тебя в тушканчика.
|
|
— Сначала Хорек, теперь тушканчик, — сказал Драко раздраженно. — Почему все считают, что я грызун.
— Ты хочешь услышать ответ?
— Нет. Куда Вы? — Драко понимал, что его голос звучит жалобно, но ему уже было всё равно. Он не хотел оставаться один, провести день в одиночестве было вполне достаточно. Малфою казалось, что его мозг похож на старый автомобиль, который едет слишком быстро.
— В свой рабочий кабинет, — сказал Снейп. — Мне нужно кое-что.
— Можно мне пойти с Вами?
— Ты ничего не съел. Я не хочу, чтобы ты упал в обморок на мое ценное оборудование.
Драко схватил булочку и принялся жевать. «Ммм…» сделав жест, показавший, что он выполнил условие. Снейп посмотрел так, что Драко мог поклясться, что видел улыбку.
— Хорошо, идем.
Рабочим помещением оказалась лаборатория, гораздо больше, чем само помещение. Однако она делала честь ученому: высокие потолки, мягкое освещение, всюду пузырились котлы над медленным огнем, куча стеклянных колб, наполненных разными существами, которые горели, двигались и шипели, помеченные мешки и пачки, наполненные сушеными травами, раковинами жуков, кожей бумсланга и другими веществами. Снейп сел за стол в углу, заставленный флягами, наполненными разноцветными жидкостями.
— Что это? — спросил Драко, указывая на пузырек с зеленой смесью.
— Средство для волос на груди, — ответил Снейп.
— А что он делает?
— Заставляет вырастать волосы на груди и всём теле
— Фууу, — скривился Драко, — Вы продаете это?
— Иногда, — ответил Снейп. — Ты думаешь можно жить на то, что мне платят в Хогвартсе? Большинство из нас занимаются дополнительной работой. Садись на табурет и слушай меня.
Драко послушно сел среди разного барахла. Рулоны веревок, маленькие фляги с истекшим сроком употребления, перья, разбитое зеркало. Оно было настолько большим, что Драко увидел своё отражение. Это было плохим признаком, Драко вздрогнул.
Малфой держал в руках кусок зеркала, и в его душе поднималась тревога. Он выглядел ужасно. Его летний загар исчез, кожа приобрела бумажный оттенок. Он, должно быть, похудел, так как из ворота рубашки Чарли выпирали ключицы. На болезненном лице его глаза обычно серебристо — серые выглядели почти черными, под ними залегли темные круги, а волосы — Драко завопил и уронил зеркало.
Снейп кинулся к нему, держа в руках какую то флягу, пытаясь не брызнуть на пол.
Он выглядел встревожено.
— Что это? Что происходит?
— У меня белые волосы, — орал Драко схватив прядь серебристых волос, — мне только 16, а у меня белые волосы.
Встревоженный взгляд Снейпа сменился отвращением.
— Не понимаю. Скажи, что же не так с твоими волосами?
— Конечно, скажу. Что со мной происходит? Я умираю? Вы должны помочь мне. Дайте мне что-нибудь!
— Краску для волос? — предложил Снейп с холодной улыбкой. — Я знаком с вашим тщеславием, мистер Малфой, но считаю, что это ваши проблемы. Выпейте это.
И он всунул флягу в руку Драко. Малфой посмотрел на неё с недоверием. Фляга была с толстыми стенами, наполненная густой жидкостью, напоминающая сметану.
— Ну, — сказал он. — Что это? Молочный коктейль?
Мастер Зелий просто посмотрел на него. В мерцание огней лицо Снейпа напоминало маску, раскрашенную красными тенями. Странно, подумал Драко, смотря на него: он был такого же возраста, как и Сириус, но в последнем сохранились юношеские черты. Снейп вдруг напомнил ему кого-то…
— Выпей это, — повторил Северус. — Это поможет тебе.
Драко сжал губы.
— Вы бы выпили это на моем месте?
Снейп вздохнул и облокотился на стену, его угловатые плечи скрывала черная одежда. Он опустил руку и медленно закатал левый рукав. Учитель повернул плечо так, чтобы Драко увидел Знак Мрака, заклейменный на его коже.
Малфой поднял глаза на Снейпа.
— Да, — сказал он медленно. — Я знаю. У моего отца есть такая, вернее была, — поправил он себя.
— Это не единственная вещь, которая связывает меня с Лордом Тьмы, — сказал он, смотря на свою руку. — Когда мы служили ему, мы были связаны с ним телом, кровью и разумом. Это причина того, что никто никогда не покидал ряды Пожирателей Смерти. Если он не находил нас, то убивал. Многие сошли с ума. Это неизбежный результат.
— Но вы ушли.
— Я ушел. Я тоже почти, что сошел с ума. Я попросил убежища у Дамблдора, он защитил меня от Лорда Тьмы. Но он не мог спасти мой разум. Каждый раз, когда я шел куда-нибудь, в голове я слышал его голос, он обещал мне, что если я вернусь, я буду прощен. Дамблдор посвятил меня в свои планы. Лорд пообещал, что если я выдам их, то он пощадит меня. Это я слышал каждый день, час, минуту…
Драко смотрел на него, открыв рот.
— Вы хотели вернуться к нему. Вы верили ему?
— О, да. Я хотел вернуться. Но не верил его обещанию. Он — сама жестокость, и кто предал его, уже не будут прощены.
— И что вы сделали?
— Я сделал это, — коротко сказал Снейп, указывая на флягу, которую держал Драко. — Я понятия не имел, поможет мне это или убьет. Но я работал над зельем. Оно заглушило голос в моей голове, будем надеяться, что это тебе поможет.
Драко посмотрел на булькающее зелье.
— Я добавил туда Бодрящий компонент, — Сказал Снейп далеким голосом. — Это защитит тебя от снов и сновидений. По крайней мере, на несколько дней.
Драко кивнул.
— Ну ладно, — пробормотал он и опрокинул флягу. Он наклонил голову и глотнул. Несмотря на запах асфальта, она была почти безвкусна. Он чувствовал, как она полилась почти в пустой желудок. Волна жара обдала его так, что он чуть не выпустил флягу, и побежала по телу, как в лихорадке. Это было немного больно, но приятно тепло, он мерз в последние несколько дней.
— О, — тихо сказал он, медленно наклонившись и оперевшись на стол. Он почувствовал, что Снейп взял флягу из его рук. Ему показалось, что Сириус гладит его по волосам. Он услышал голос Снейпа как-то издалека.
— Всё в порядке, мистер Малфой?
— Да, — протер он глаза. — Я в порядке.
— Да это немного горячо. Нужно около часа, чтобы это прошло. Может, ты ляжешь?
— Я не устал.
— Нет. Ты не можешь. Бодрящее зелье действует сразу.
Драко не смог ответить, он сидел, сцепив руки. Он чувствовал зелье, разносящее жар по телу, в желудок, по венам, в сердце. Он тяжело дышал, слушая Снейпа.
— Да, я знаю, это больно. Дышите, скоро пройдет.
— Я дышу сказал раздраженно Драко. — думаете, я перестану дышать?
— Хорошо, я не знаю, какими будут побочные эффекты, — сказал Снейп, и Драко спросил себя, было ли это шуткой.
— Послушай, — натянуто сказал Снейп, — Всё будет хорошо. Ты очень сильный, ты должен бы сойти с ума от боли, но ты не сделал этого. Можешь гордиться собой.
— Сойти с ума? — пробормотал Драко, убирая руки с лица. — Со мной всё в порядке. У меня нет даже царапины. Снейп нагнулся и приложил пальцы к вискам Драко. К удивлению, Драко не имел ничего против столь отеческого жеста.
— Я имею в виду душевную боль, — сказал Снейп, — Военные раны волшебников, которые есть даже у меня. Ты участвуешь в сражении, молодой мистер Малфой. Ты не знаешь об этом, но ты участвуешь в нем.
— Я ничего не понимаю, — сказала Миссис Уизли, неся тарелку тостов Рону и Джинни. Было 11 часов утра, довольно поздно для завтрака, но миссис Уизли позволила дочери и младшему сыну поспать подольше, учитывая события последних недель. За столом их было только трое, мистер Уизли уже ушел в Министерство.
— Что-то с молодым Малфоем? Сириус сказал, что он…
— Его нет, — согласился Рон. — Так надо.
— Не забуду, когда я видела его несколько лет назад в Кляксах с его ужасным отцом, — размышляла миссис Уизли. — Он выглядел таким худым и бледным.
— Он вырос с тех пор, — сказала Джинни, пытаясь подвести разговор на нейтральный лад.
— Он похож на Люциуса? — спросила миссис Уизли. — О мертвых плохо не говорят, но…
— Да, он копия своего отца, — сказал Рон, в то время как Джинни сказала:
— Нет, нисколько.
Миссис Уизли была поражена. Рон закатил глаза: Ой, мама прости Джинни — утомленным голосом — Она мечтает.
Ложка с джемом выпала из рук Джинни: Рон, тише — сказал Джинни, впиваясь в лицо брата.
— Ладно, — сказал Рон. — Ты видишь только его штаны. Признай это. — Джинни посмотрела на мать и покраснела.
— Я думала, ты мечтаешь о Гарри, — весело сказала Миссис Уизли, — Я отстала от жизни.
— Гарри в прошлом, — сказал Рон с усмешкой. — Отвергнутый, Мальчик-который-убрался. — добавил он. — Ну, ты поняла, о чем я.
— Позволь мне дать ему красный свет, — Джинни впилась взглядом в Рона.
— Рон, — сказала строго миссис Уизли. — Оставь сестру в покое.
Рон уязвлено посмотрел на мать
— Но мама, он — Малфой!
— И что? — ответила она. — У нас что средневековье? — Рон посмотрел на мать, как пойманная золотая рыбка. — Ты должен научиться ладить с ним, он скоро станет сводным братом Гарри.
Рон пробормотал, что-то вроде: Нет, если он больше никогда не появится — Джинни снова пристально посмотрела на него и обратилась к матери:
— Точно мама, Гарри считает, что Драко хороший.
Рон протестовал:
— Гарри он не нравится. — Миссис Уизли выглядела заинтересованной:
— Разве ты не говорил что Драко друг Гарри?
— Нет, — сказал Рон. — я говорил, что он ублюдок в глупых брюках.
— Ну, — протянула миссис Уизли. — мне так не показалось.
— Ты что тоже фанатка кожаных брюк, мама? — спросил Рон, извращая её слова. Миссис Уизли выглядела удивленной, затем улыбнулась:
— Кожаные брюки… Сириус тоже носил кожаные брюки, когда у него был мотоцикл, и когда он был Аурором в Министерстве, — и добавила. — И даже на работе носил.
— МАМА! — воскликнул Рон.
Миссис Уизли кашлянула:
— Не берите в голову, так о чем мы говорили? Ах да, я спросила, что думает Люпин? — такая резкая перемена темы заставила Рона и Джинни удивиться.
— Люпин? Он хороший, — сказал Рон. — Лучший преподаватель, который у нас был. — Джинни кивнула. — У него всегда есть шоколад, а почему ты про него спрашиваешь?
— Он задал мне странный вопрос, — ответила миссис Уизли. — он спросил, были ли у нас в роду предки Хаффлпафф.
Рон и Джинни обменялись взглядами, Рон в недоумении:
— Ты о чем, мама?
Миссис Уизли покраснела:
— Я ничего не знаю. Ваш отец поговорил с Сириусом, как может ласка УИЗЛИ быть связана с барсуком Хаффлпаффа, и как Нора когда-то могла быть замком…
— А винный погреб был подземельем, — добавил безразлично Рон. — А карьер, наверное, был рвом. Всё это ерунда.
— Хорошо, а есть в подвале наручники? — спросила Джинни.
— Да, — сказал с сарказмом Рон. — потому что Фред и Джордж садили на цепь Перси, это они так за ним ухаживали.
Миссис Уизли испугалась:
— Фред и Джордж приковали Перси?!
Рон выглядел так, как будто сказал лишнее.
— Хорошо, это было просто весело, они не приковывали его, — Рон ушел от объяснения, потому что с мягким хлопком Мистер Уизли аппарировал на кухню.
— Артур! — подпрыгнула миссис Уизли, пораженная видом мужа. Джинни тоже было интересно, она никогда не видела отца таким растрепанным. Его одежда сидела криво, волосы торчали в разные стороны, а лицо было напряженным. — Артур, — снова сказал миссис Уизли, — В чем дело, почему ты так рано вернулся из Лондона?
— Встреча быстро закончилась, — сказал невыразительно Уизли. — они выбрали нового Министра Магии. Рон завертелся на месте:
— Кого?
Мистер Уизли невнятно сказал:
— Ну…, — протянул он и добавил. — Меня.
(Мы все так и думали, не так ли?)
Гермиона, Сириус и Люпин завтракали, когда, широко зевая, вошел растрепанный Гарри. Гермиона посмотрела на него и улыбнулась, когда поняла, насколько он устал. Синий свитер был таким же, как синие тени под его глазами.
— Эй, — сказал он удивленно. — Вы уже не спите? Почему никто меня не разбудил?
Сириус оторвался от своих бумаг:
— Мы думали тебе лучше поспать.
-Уже три часа дня, — раздраженно сказал Гарри, подойдя к Гермионе и нежно её поцеловав. — Где Нарцисса?
— Она пошла в Министерство, там ведется следствие о смерти Люциуса, — ответил Сириус.
— Разве им не надо поговорить с тобой тоже, Сириус? Я думал, что ты был там, когда он…
— Взорвался? — Гермиона закончила за него. Она чувствовала себя немного виноватой в смерти Люциуса, однако они спасли Драко, а это было гораздо лучше.
— Не напоминайте мне. Я пойду в Министерство завтра, — сказал Сириус, переворачивая страницу и смотря на Люпина. — Ты уверен, что тот ключ к переводу правильный? Не могу понять смысл этого заклинания…
— У вас есть ключ к переводу с языка змей? — с любопытством спросил Гарри.
— Я взял проклятья из книги на Языке змей, — ответил Люпин, протягивая дневник Гарри и Гермионе. — проблема в том, что наиболее полезная часть, куда Слизерин записал проклятья, закодирована повторно, очевидно, он подозревал, что кто-то мог это прочитать, он писал на языке троллей, французском…
— Жаль, что здесь нет Флёр, она смогла бы помочь, — сказал Сириус Люпину и неприятно улыбнулся.
— … язык великанов, греческий — заткнись Сириус — и что-то вроде зеркального письма.
Сириус одним глазом посмотрел на пергамент, где было написано по тролльи, и перевел: «Гнилая говядина? Это не может быть правдой!»
— Сириус, — Гермиона наклонилась и взяла пергамент. — Тут говориться: fallax proefini... imago moli..., это на латинском и это не проклятье, что-то вроде проецирование изображение. — Она посмотрела на Люпина, — Это для магидов?
— Для магидов? — переспросил Гарри
Люпин вздохнул
— Есть заклинание, с помощью которого Слизерин находил свой Источник… то есть Ровену…где бы она ни была
— Но Драко не мой Источник, — сказал категорически Гарри.
— Нет, но у вас есть умственная связь, это почти тоже самое, что источник, можно попытаться. — возразил Сириус, поднимая голову. — Я использую на тебе Заклинание Местонахождения Драко, а потом отправлюсь за тобой.
Гермиона поглядела на них
— Это опасно для Гарри?
— Нет, — немного рассеянно ответил Люпин, закрывая книгу. — Все будет хорошо, особенно потому что…
— Мы даже не знаем, сработает ли умственная связь, — прервал их Гарри, убирая волосы с глаз, — Это не то, я знаю, что он…
Люпин достал свою палочку:
— Гарри дай мне свою правую руку, — Гарри подал руку, Люпин перевернул её ладонью вверх и положил палочку поперек зубчатого шрама, Гарри вздрогнул, как будто ему стало больно.
— Этот шрам соединяет вас двоих, — пояснил Люпин. — Также как твой шрам на лбу соединяет тебя с Вольдемортом
Гарри кивнул:
— Я знаю.
— Тогда смотри, — сказал Люпин.
Драко хотел спать, но Бодрствующее зелье не позволяло ему это сделать. Сначала его наполняла горячая энергия, но сейчас он устал. Но он не хотел видеть сны. Снейп снова ушел в свою лабораторию, Драко бесцельно ходил по дому. Ничего особенного он так и не обнаружил, кроме того, что у Снейпа специфический музыкальный вкус, и он носит синюю пижаму с красными сердечками. Он думал о статье в «Ежедневной Пророке» по поводу смерти его отца, решив ещё раз расспросить об этом Снейпа, он направился через большой зал в рабочее помещение Мастера Зелий.
Котлы опять пузырились, а Снейп, сидевший за своим столом, казалось, спал, положа голову на руки. Пытаясь взять «Ежедневный Пророк», лежащий на краю стола, он потянулся за ним и застыл. В нескольких сантиметрах от руки Снейпа лежал листок с его именем. Редко, кто, увидев на листке своё имя, не захочет туда заглянуть. Драко подтянул листок к себе и узнал почерк Снейпа
«… я дал зелье Малфою, оно не причинило ему вреда, чего я опасался. Однако уже сейчас есть некоторые смертельные проявления. Я не уверен, что ему стоит знать о том, что зелье, как и любой наркотик с течением времени теряет свой эффект, это вопрос месяцев. Если бы не поражение Темного Лорда, зелье бы не смогло спасти меня, … жаль, я не могу посоветоваться с Дамблдором…»
Драко отшвырнул листок, что-то сильно кольнуло в животе. Он вышел из комнаты в зал, повернул направо и открыл дверь. Его ослепил яркий свет, и он сел на землю, подтянув колени к груди.
Значит, зелье было лишь временным? Снейп не был уверен, что оно вообще работает. Но оно работало, и Драко это почувствовал немедленно. Сны наяву и облачные видение и постоянный звон в ушах исчезли.
Но Драко также знал, что с мечом он сможет делать такие вещи, чего не сможет сделать без него, даже являясь магидом. Когда он держал меч, он держал всех драконов внутри него, и, поднимая руку, он мог отразить любое, как если бы это было тенью, он чувствовал своё могущество. Власть влекла его, также как огонь пожирает кислород, оставляя пепел на своем пути. Это было темное и изысканное удовольствие, изысканное до боли и темное до страха.
Он закрыл глаза, и вновь на него нахлынули воспоминания. Отец, который говорит ему о том, что он имеет, и что мог бы. Объяснение отцом цели его рождения. Была какая-то тоска в его сердце, когда он держал меч. И он понимал, что это — его судьба, это его навсегда.
Меч предлагал ему больше, чем власть, и даже больше, чем Драко хотел: Гермиона и её любовь, слава и власть над миром. Ему предлагал то, что всегда было у Гарри. И это было слишком пьяняще.
— Сопротивляйся этому, ты должен быть сильнее этого, — говорил Снейп
«Но я знаю правду» — горько думал он: «Я не силен. Есть что-то во мне, что борется против меча и его обещаний, но это не моя сила. Это Гарри. Что-то во мне ещё осталось от Гарри, независимо от того, что в моём теле нет Многосущного Зелья, что-то внутри меня говорило, что это неправильно. Гарри мог бороться с Проклятьем Империо — я никогда не мог делать этого» Гарри, которого он бы убил, если бы был шанс. Драко взял меч, его тонкие пальцы обхватили рукоятку, такую знакомую и немного выпуклую. Он снова посмотрел на него, зеленые драгоценные камни, сияли подобно, чьим то глазам, он повернул его, снова посмотрел. Он никогда не замечал этого прежде. Меч был тяжелым. «Скажу Джинни, что собираюсь умереть»…
Драко огляделся. День подходил к концу, небо было металлически синим, он быстро встал и, взяв меч, решительно пошел к туалету, где оставил свой Всполох и одежду Чарли.
Джинни печально посмотрела в зеркало. Волосы вились по её ушам и спине пылающими кольцами и петлями, и в них её лицо казалось таким маленьким. Почти рассеяно она принялась вплетать в них ленты. Она волновалась теперь не только за Драко, но и за своих родителей. От внезапного продвижения по службе мистера Уизли миссис Уизли была не в восторге: «Посмотри? что случилось с Фаджем!» — орала она на мужа: «Они просто ищут кого-нибудь следующего, ну да почему бы и не Артур!»
Мистер Уизли не соглашался, и спор продолжался несколько часов. В конце концов, они оба решили аппарировать в Министерство, чтобы поговорить с Перси. Они ушли, и Рон и Джинни остались одни. Джинни закончила с волосами и пошла наверх, поговорить с Роном. Её всё ещё раздражал тот разговор за завтраком, но ей надоело дуться, и она решила поговорить с ним. Она прошла мимо гостиной и услышала странный шум «хлоп». Джинни прислушалась: удар был похож на то, как будто бы какая то птица влетела в стекло, она снова услышала это «хлоп». Будучи любопытной, она подошла к окну, отдернула шторы и завопила от удивления. Драко Малфой стоял около полуоткрытого окна. Она закричала, и он зажал ей рот: «Джинни! Шшш!» Джинни ударила его по руке. Это был Драко, точно Драко, такой же каким она видела его в последний раз. «Ты чего кричишь?» — прошипел он.
— Ты зачем напугал меня да полусмерти?
Драко выглядел оскорбленным:
— Я стучал!
— Да, в окно, — прошипела она, — Почему ты не попробовал в дверь, как нормальный человек?
— Не хотел видеть остальное твоё семейство. Я хотел видеть тебя. Я думал, что ты одна. Ты впустишь меня или нет?
Джинни посмотрела на него, в её ушах звучали слова: я хотел видеть тебя. Она распахнула окно, позволив ему войти. Она смотрела на него в удивлении. Для себя он выглядел чрезвычайно растрепанным, грязные волосы, грязь на коленях брюк, большая дыра на его драконьем жилете, в завершение всего у него была разбита губа и фонарь под глазом. Джинни поперхнулась:
— Что с тобой случилось? Ты дрался?
Драко дотронулся до глаза:
— Ты не поверишь, если я расскажу.
— Попробуй, — сказала Джинни.
Драко усмехнулся и уже хотел что-то сказать, как вдруг они услышали шум в коридоре и голос Рона:
— Джинни!
«Он слышал, как я кричала» — хотела сказать она Драко, но тот вдруг схватил её за плечо, затем перед её глазами всё завертелось, и они оказались вместе под диваном. Она лежала на спине, а Драко на ней, его рука закрыла ей рот. Ну, в общем, если бы успела раньше, то Джинни бы сделала тоже самое. Она почувствовала, как стучит сердце Драко. Их взгляды встретились: она видела беспокойство и радость в его глазах.
Дверь гостиной открылась, и вошел Рон. Всё что они видели — это его ботинки, которые прошлись к открытому окну. Рон озадачено посмотрел в окно:
— Эй! — позвал он. — Джинни, где ты? — Рон отвернулся от окна и встал посередине комнаты. Он стоял так близко к дивану, что Джинни видела, что у него развязался шнурок. Чувствую себя виноватой, она закрыла глаза и уткнулась в плечо Драко. Она чувствовала, как пахнет кожей жакет Чарли, а под ним она ощущала запах мыла, крови и ночного воздуха. Ей понравился этот запах так, что закружилась голова.
— Джинни! — сердито сказал Рон. — Я знаю, что ты где-то здесь, я слышал тебя, ты все еще дуешься на меня за то, что я сказал за завтраком?
Прядь серебристых волос упала на лицо Джинни, щекоча ей рот и нос. Она почти чихнула. Драко чуть отодвинулся, теперь она могла видеть серый глаз, гладкую щеку и золото, блестящее на шее, это был Эпиклический Амулет.
— Джинни! — позвал снова Рон. — Да все в порядке, — она видела, как его ноги направились на кухню, она хотела вылезти, но Драко сжал её руку
— Подожди.
Звук хлопнувшей двери, Рон вышел в сад. Джинни повернула голову, чтобы увидеть Драко полностью. Он опустил глаза:
— Теперь можешь двигаться, — прошептал он мягко. — Если хочешь. — Толи волосы мешали ей, толи она не могла посмотреть ему в глаза, но она уверенно сказала:
— Конечно, хочу, — прошептала она. — Твоя пряжка на поясе давит мою ногу.
Драко посмотрел на неё невинными глазами:
— Как ты узнала, что это пряжка на поясе?
— Очень смешно, — она почувствовала, что краснеет, и, отвернувшись, выползла из-под Драко. Она вылезла и отряхнулась, наблюдая за тем, следом за ней вылезает Драко. И она была счастлива, когда несколько её волос запутались на его кожаном жилете. Джинни косо взглянула на него:
— Ты не хочешь пойти в мою спальню? Мы спокойно можем там поговорить.
— Нет, — холодно ответил Драко, — я хочу подождать здесь всех твоих братьев, пока они не вернуться, чтобы они нашли меня и убили, а потом сделали из моего мочевого пузыря воздушный шар.
Джинни закатила глаза:
— Здесь кроме Рона, моих братьев нет, а родители в Лондоне.
— Жаль, что ты не сказала мне этого раньше, я бы пнул Рона под зад, ударил метлой по голове, и мы могли бы поговорить спокойно.
— Ты бы не… — начала она, затем покачала головой. — Хорошо, ты бы мог, теперь молчи и пошли за мной.
К её удивлению Драко послушался, и они пошли в спальню. Зайдя внутрь, она щелкнула замком и прошептала: «Luminesce» — комната осветилась мягким светом. Она повернулась и посмотрела на Драко, тот выглядел растерянным.
— Так, сказала она, чтобы нарушить неудобную тишину. — Ты скажешь, что с тобой случилось? Ты выглядишь ужасно.
— Ты делаешь мне очень приятно, каждый раз говоря об этом.
— Я серьезно. Что случилось?
— Невилл Лонгботтом, — четко сказал Драко. — Подбил мне глаз своей напоминалкой, — он потер глаз. — Можно сесть? — и сел на покрывало в цветочек, не дожидаясь ответа. Она не отрицала, что у неё было множество фантазий по поводу пребывания Драко у неё в спальне, но не в кожаных брюках в гармонии с покрывалом в цветочек, лысого коврика и старых белых тапочек. Это заставило её улыбнуться.
Драко приподнял бровь:
— Ты думаешь, что мой синяк под глазом забавен?
Джинни прекратила улыбаться
— Я так не считаю, ну может быть чуть-чуть. Невилл Лонгботтом? Как же …?
— Мне в голову пришла идея, — Драко сделал красноречивый жест рукой. — Я решил просить прощение у людей, которым когда-то причинил вред. Правда, не помню, что именно я делал…. Иногда, я тоже думаю, что всё это глупо, ну вот получил по голове, и совесть чиста. Я составил список людей, которых обидел, но он получился слишком большим, поэтому я его укоротил, оставив только тех, кто живет по близости. И Невилл был первым.
— Так почему тебе досталось напоминалкой? Что ты сделал Невиллу?
Драко выглядел уязвленным:
— Ничего! Я подошел к дому и нажал на звонок, Невилл увидел меня, и дал напоминалкой по голове, попал в глаз. Я думаю, он был бы рад, если бы под рукой у него оказались ножницы, он отрезал мне уши, и хранил бы их как военный трофей.
— Так ты извинился перед ним?
— Нет, я ушел, но я знаю, что теперь Невилл чувствует себя лучше, — на Драко было жалко смотреть. — Следующий в моем списке Хагрид, он намного больше, чем Лонгботтом, добавил он. — Но я быстрее него. Я думаю, что у меня хватит времени принести ему мои извинения и спастись бегством, прежде чем он утопит меня в тарелке супа.
Джинни не удержалась от смеха. «Как несправедливо!» — подумала она раздраженно. Если бы год назад её спросили бы о Драко Малфое, она бы нашла только три слова: «законченный», «самодовольный», «ублюдок». Теперь же, она заменила эти слова на: «симпатичный» «забавный» и даже «очаровательный». Эти слова лезли ей в голову, не говоря уже о «приятной коже». «Заткнись!» — сказала она себе.
— Что-то не так, ты выглядишь, как будто у тебя мигрень? — спросил Драко.
— Я поняла, за чем ты пришел, — Джинни положил руки на бедра, и её глаза засверкали. — Ты хочешь, чтобы я вылечила твой глаз? Я теперь что-то вроде Походной Аптечки Малфоя. Я уже лечила твою ногу и твои засосы, а теперь…
— Это не то, зачем я сюда пришел, — перебил её Драко. — Я сказал тебе. Я хочу извиниться.
— Ты пришел ко мне, чтобы попросить прощение?
Теперь он выглядел смущенным:
— Хорошо, нет, — признал он. — Я хочу, чтобы ты сказала кое-что Гарри от меня.
Она покачала головой:
— Нет, скажи ему сам.
— Я не могу, — пожал плечами Драко.
— Почему нет?
— Я не могу, поверь мне.
— Нет, — категорично заявила Джинни
— Что?
— Нет, — повторила она и села рядом. Она пристально на него посмотрела. — Я не доверяю тебе. Почему? Да потому что ты никогда ничего не делал для этого. Ты нравишься мне, но я тебе не доверяю. И после того, что ты сделал вчера? Я-УХОЖУ-НЕ-ЗНАЮ-КУДА-И-НИКОМУ-НЕ-СКАЖУ...И…
— Ну да, — прервал он её. — Ты же знаешь я — Драко
— Всё равно, я ничего не скажу от тебя Гарри. Ты сам это ему скажешь. Он волнуется за тебя. Держу пари, он хотел бы тебя видеть.
— Он будет волноваться намного больше, если увидит меня, — Драко сел поближе к стене. — Тогда я думаю, что ты скажешь Гермионе, что…
— Конечно, нет.
— Или Сириусу…
— Я сказала, нет!
— Я зря сюда пришел.
Джинни сощурилась:
— Какой же ты ублюдок, не так ли? — прошипела она.
Он выглядел почти смущенным:
— О Боже, прошу прощения. Я так и думал, — Он говорил очень искренне. — Прошлые дни для меня были несколько странными, — сказал он медленно. — Я сейчас об этом не думаю, мой отец, — он стал серьезным. — Нет, ладно не буду об этом. Любовное зелье, и я не могу сказать об этом Гарри, кошмары, две запутанные связи, знаешь, всё это как-то непри…, — он прервался, потому что Джинни смотрела на него странно. — Что?
— Две запутанные связи? Ты снова был с Гермионой? Гарри убьет тебя.
На лице Драко выступили красные пятна:
— Я не был с Гермионой.
Джинни вопросительно посмотрела на него:
— А с кем? Когда ты успел?
Драко вздохнул и виновато посмотрел на неё:
— Это была Флёр Делакур.
— Флёр? Подруга Билла?
— Я забыл об этом, … просто так сложились обстоятельства, я был должен.
— Был должен? — Джинни посмотрела с недоверием. — Ты просто куча дерьма!
Драко выглядел пораженным:
— Ты считаешь, что дерьмо плохая вещь?
Джинни бросила в него подушку со словами:
— Конечно плохая!
Драко поймал подушку и положил под голову. — Так сложились обстоятельства, я пришел в наше поместье, она ждала меня там, и она хотела заняться любовью, но у неё это не получилось…
Джинни положила пальцы на виски:
— Ну, просто фантастическая история, чего уж говорить.
Драко улыбнулся, и это её разозлило, потому что ей нравилась его улыбка. Он был похож на Гарри тем, что когда он улыбался, он улыбался не только губами, но и глазами, ну, в общем, полностью, конечно он улыбался не так часто, как Гарри.
— Тебе не всё равно, что я делаю?
— Всё равно, — отрезала Джинни, а затем, — Ну не знаю, — вздохнула она. — Ты такой непостоянный.
— Непостоянный? Я не непостоянный.
— Да, ты как я думаю, любишь Гермиону, флиртуешь со мной, да и не отрицай, и тем временем целуешься с Флер. Ты непостоянный.
— Нисколько. Пока вы всего лишь маленькие девочки, вот когда у меня будет семь, восемь женщин, тогда может быть, мои поиски будут закончены.
— Ты что шутишь?
Драко выглядел удивленным:
— А чего ты хочешь? Я — дерьмо, — потянулся он и тронул одну из её лент. — У тебя лента развязалась, — сказал он, завязывая её. Джинни снова посмотрела на него, в этом жесте было что-то братское, но никто из её братьев не делал это так нежно. Она заморгала:
— Я не подразумевал «дерьмо» в смысле как «дерьмо», я просто хотела сказать что…
— Полный моральный идиот? Спит со всеми, кто ему нравится?
— Я хотела сказать, что ты просто не умеешь быть честным.
Глаза Драко внезапно потемнели:
— Я не лгу. — Джинни это заставило задуматься: «Он не лжет, он даже не лгал насчет любовного зелья» — Джинни была теперь уверена, что Гермиона попросила его об этом. Она хотела ответить, но услышала громкий стук в дверь и голос Рона:
— Джинни, я знаю, что ты здесь, я слышал!
— Уходи Рон! — ответила Джинни.
— Нет, — упрямо сказал Рон. — Я не уйду. Через минуту, если ты не откроешь, я вышибу дверь.
Джинни дико посмотрела на Драко и, схватив его за руку, потянула его в туалет, открыла дверь и втолкнула внутрь. Стоя на её ботинках, он посмотрел на неё печальными глазами:
— Здесь неудобно! — заскулил он.
— Ты не жаловался когда затолкал меня под диван.
— Это другое, я был с тобой, — он мило улыбнулся. — Это не то же самое, что закрыться одному в туалете.
— Ну, всё, развлекайся, — сказала Джинни, закрывая дверь, его солнечная улыбка стала дьявольской, — Мама говорила мне, что кто-нибудь заставит меня ослепнуть, — сказал он.
— Оох, — вздохнула Джинни и закрыла дверь.