Драко был потрясен, увидев Гермиону — но, взглянув на ее лицо, он поразился еще больше. Она выглядела так, словно увидела призрака, и не просто призрака, а призрака человека, которого она любила.
— Гермиона… С тобой… все в порядке? — произнес он.
— О, нет… — она с ужасом смотрела на него. — Только не ты…
Драко впился взглядом в Гермиону.
— Полагаю, ты здесь, чтобы спасти меня? — резко спросила она, с трудом сдерживая рыдания.
— Я… ну… да… — ответил он растерянно. — Может, мне стоит заглянуть попозже?
— Ну почему это сделал не Гарри?… — пробормотала она, глядя сквозь него. — С ним все в порядке? Почему его здесь нет?
Драко уставился на нее. Не то, чтобы он ждал гостеприимной встречи… но то, что происходило, не укладывалось в его голове.
— Там были вейлы… — начал он сбивчиво. — С Гарри все в порядке, он ждет снаружи… Бог мой, Гермиона, что ты сделала с Петтигрю? — добавил он, взглянув ей за плечо.
Гермиона обернулась и увидела растянувшегося на соломе Червехвоста. Похоже, заклинание попало ему в лицо: солома вокруг его головы потемнела от крови.
— Я его ударила, — коротко пояснила она.
— И причем сильно, — Драко явно был впечатлен увиденным. Он тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли.
— Он один держал тебя здесь? — голос Драко звучал требовательно.
Гермиона равнодушно качнула головой
— Нет.
— Значит, здесь есть кто-то еще — более опасный, более могущественный?
Она кивнула в ответ.
— Прекрасно, — Драко взял ее за руку. — Пойдем.
Но Гермиона, похоже, не собиралась двигаться с места, так что Драко пришлось буквально тащить ее за собой по коридору. Она неохотно следовала за ним, оглядываясь через каждые несколько шагов, словно проверяя, не идет ли кто за ними.
— Ты не знаешь где здесь выход? — спросил он, уже начиная задыхаться. — Тебе не кажется, что стоит поторопиться?
— Нет, я не знаю дороги наружу, — ответила она ледяным голосом. — Я знаю только одно: он где-то рядом, и он не даст нам так просто уйти…
— Кто — он? Вольдеморт?
Она глухо рассмеялась
— Нет.
Они стояли на верхней площадке лестницы, выдолбленной в камне, которая вела в помещение, похожее на переднюю — Драко увидел потемневшие колонны и треснутый мраморный пол. Он оглянулся — Гермиона выглядела бледной, ошеломленной и несчастной.
— Ты можешь спуститься по лестнице? — спросил он.
— Я в полном порядке, — ответила она сдавленным голосом.
— Ну, ладно… — он недоуменно взглянул на нее и, покачав головой, шагнул вниз. Она медленно последовала за ним. Драко с трудом удерживал желание подгонять ее: «Я не знаю, через что ей пришлось пройти…» — напоминал он себе, — «С ней могло произойти что угодно…»
Он искоса взглянул на нее. Нет, выглядит, вроде, нормально — устала, конечно, да еще этот перламутровый блеск в глазах, словно она собирается заплакать… Какая-то ранка на губе… видимо, она прикусила ее… Но в остальном — цела и невредима…
— Гермиона, — неожиданно сказал он, повернувшись к ней, — ты можешь не разговаривать со мной, но ты хотя бы можешь просто сказать, что с тобой все нормально? Просто кивни, хорошо?
— Какая забота, — раздался голос позади них. — Как трогательно!
Они оба повернулись — Драко быстро, Гермиона — чуть медленнее, словно боясь того зрелища, что ее ожидало. На лестнице стоял Салазар Слизерин.
Люпин услышал стук в дверь. — Секунду — закричал он, в суматохе оглядываясь вокруг. У него действительно не было времени привести свой кабинет в порядок с тех пор, как обнаружил его взломанным вчера. Он смел большинство осколков адмантина в угол и разделил свои бумаги на стопку «испорченных» и «неиспорченных». Несколько заклинаний починили окно, и вернули шару с нимфой-которая-была-похожа-на-Лили почти первоначальную форму. (Хотя сейчас снег был голубым.)
Люпин схватил экземпляр «ежедневного пророка» и накрыл им книгу, которую читал, или пытался читать. Это была рукопись, которую кентавр дал ему в Запретном Лесу, до сих пор Люпин не понял, на каком же языке она написана. Он пробовал язык Троллей, Русалок, Гигантов, и даже эльфов, но все безуспешно.
— Войдите, — позвал он.
Это была Флёр. Она вошла, улыбаясь, свет играл на ее волосах, делая их блестящими. Здравствуйте, профессор! Вы хотели меня видеть?
— Флёр, — ответил он осторожно. — Да. Я хотел спросить тебя кое о чем.
Она улыбнулась ему:
— О чем же?
— Ты знаешь, где сейчас Гарри Поттер и Драко Малфой?
Улыбка испарилась с ее лица, уступив место недовольной гримасе:
— Нет. Я не знаю, — ответила она. — А почему я должна знать?
— Верно, — Люпин устало потер глаза. Он был абсолютно уверен, что у него начинает болеть голова. — Я говорил, что прекрасно знаю: это они послали тебя вчера, чтобы выманить меня из кабинета? Возможно, они посвятили тебя в остальную часть своего плана.
— Может быть, — сказала Флёр, хлопая ресницами. — Я сделала это потому, что вы мне нравитесь.
Люпин вздохнул:
— Флёр, — сказал он, — Я уже говорил. Я оборотень. Все эти вейловские штучки на меня не действуют. Да и к тому же, я в два раза старше тебя и я твой учитель.
— Я могу выбрать другие уроки, — предложила Флёр.
— Я все равно останусь учителем этой школы, — сказал Люпин. Сейчас он был абсолютно уверен, что у него болит голова.
— Мдаа, вообще-то это действительно так, — сказал голос из угла.
И Люпин, и Флёр обернулись. Это был Сириус, то есть его голова и плечи в камине.
— Мне нужно поговорить с тобой, Ремус, — сказал он.
Люпин повернулся к Флер с облегчением.
— Ты извинишь нас?
Флёр одарила Люпина оценивающим взглядом. Затем Сириуса. О чем бы она ни подумала, это заставило ее широко улыбнуться. Она повернулась, пожала плечами. И вышла, закрыв за собой дверь.
— Хорошенькая девочка, — сказал Сириус.
— В меру, — сказал Люпин, своим тоном, означающим, что эта тема для обсуждения закрыта.
— Вернулся домой, Сириус?
— Я в особняке с Нарциссой, — сказал Сириус, выглядевший устало. — Мы вернулись прошлой ночью. Я послал сову Дамблдору…
— Я тоже.
— И я написал лучшему другу Гарри — Рону Уизли. Может он знает, где Гарри находится.
— Что говорит Дамблдор?
— Он думает, что с Гарри все в порядке, — сказал Сириус. — Альбус не беспокоится.
— Хорошо, — сказал Люпин, постаравшись, чтобы это прозвучало более оптимистично.
— Ты ходил в Запретный лес?
— Да, — ответил Люпин. Он взял книгу и поднес ее к огню, где показал Сириусу и рассказал, что поведал ему Кентавр. Блэк посмотрел на книгу и покачал головой:
— Никогда не видел ничего подобного, — сказал он. — Даже когда обучался на Аурора. Ты уверен, что это язык? Выглядит, как обычные загогулины.
— О, это язык, — сказал Люпин. — Есть отличительные черты. Но я готов поклясться, что никогда ничего подобного не видел. К тому же здесь только половина моих книг. Вторая половина испорчена…
— Кстати, о книгах, — прервал его Сириус. — Я только что говорил с Министерством о тебе…
— Обо мне? — сказал Люпин, напрягшись.
— Я бы очень хотел, чтобы ты приехал к нам в особняк…
Люпин уставился на него.
— А при чем тут Министерство?
Сириус вздохнул:
— Авроры все здесь перерыли: они забрали бумаги Люциуса, все атрибуты черной магии, которые у него были. Но они не трогали библиотеку. Здесь тысячи книг, причем многие из них в единственном экземпляре. Чтобы их разобрать, нужны месяцы, а многие авроры сказали, что они никогда не видели и половины языков, которые тут представлены. Вот я и подумал о тебе. Министерство согласно платить тебе за то, чтобы ты перебрал библиотеку Люциуса…
— Но я не Аврор, — возразил Люпин.
— Нам и не нужен Аврор, — сказал Сириус. — Нам нужен кто-то, кто разбирается в пособиях по Черной Магии. Ученый. Кто-то вроде тебя.
— У меня есть работа здесь, Сириус. Я не могу просто уехать.
— Эта работа лучше оплачивается, — сказал Сириус. — И Дамблдор очень рад отпустить тебя. Он сказал, что уже нашел замену для твоего урока.
— Кого? — спросил Люпин с любопытством.
— Снейпа, — сказал Сириус, ухмыляясь.
Теперь настала очередь Люпина усмехнуться:
— Представляю себе Флёр, пытающуюся выманить его из кабинета…
— Что?
— Ничего.
— Так ты приедешь?
— Конечно, я приеду.
— Странный поворот событий, — сказал Слизерин своим грубым хриплым голосом. Он стоял у подножия лестницы, высокий, с бледным, болезненным лицом. Салазар был одет уже в другую мантию. Эта была более насыщенного зеленого цвета и струилась тонкими складками, край был обрамлен золотом. «Интересно, он оделся так, чтобы поразить меня»? — Думала Гермиона с неприязнью.
Она быстро посмотрела на Драко, ожидая увидеть на его лице страх, шок и удивление. Но ничего не заметила. На его лице было странное выражение признания. Как будто он столкнулся с тем, кого знал, но кого не ожидал увидеть вновь.
— Ты, — сказал он, смотря на Слизерина. — Я знаю тебя. Но ты мертв. И вдобавок должен быть ниже.
Слизерин холодно ему улыбнулся.
— О да… — сказал Драко тоном, как будто он что-то вспоминал. — Ботинки на платформе, верно?
— Драко, — прошептала Гермиона с волнением. — Не надо.
— Итак, — сказал Драко, который, похоже, устал от этой темы. — И как же завершиться история с продажей твоей души? Потому что я могу сказать тебе прямо отсюда, где стою, что это совсем не похоже на фильм с веселым концом.
— Ты, — сказал Слизерин, не двигаясь. — Значит, ты знаешь кто я?
— Ты мой предок, — сказал Драко. Он подошел ближе и вынул меч из ножен, держа его впереди. — И я думаю, что это твое.
— Наше, — сказал Слизерин. — В тебе моя кровь, мальчик. А сейчас у тебя и мои мечты со снами. Так что скоро ты станешь мной.
Драко покачал головой:
— Я действительно сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, — сказал он, все еще держа меч перед собой. Несмотря на ужас происходящего, Гермиона была поражена. Определенно, он держит его так, словно умеет им пользоваться. Она вспомнила фехтовальную комнату в Имении Малфоев. А может, он и вправду знает…
Слизерин улыбнулся еще более холодно:
— Ты дитя. Ты не чувствуешь руку судьбы. Думаешь, что простой случай дал меч тебе в руки? Или привел тебя сюда? Или привел тебя к ней? — он указал взглядом на Гермиону. — Я думал, она полюбит меня. Но она полюбит тебя — так даже лучше. История повторяется, все идет, как надо.
— Все прекрасно, только есть одна вещь, которую стоит иметь в виду — я в такие игры не играю, ответил Драко, глядя на Слизерина. — Вы сумасшедший.
Слизерин продолжал улыбаться.
— Гермиона не любит меня, — пояснил Драко. — Не правда ли? — он развернулся и взглянул на нее. Она промолчала.
— Считай это подарком. Тебе от меня, — Слизерин все смотрел на Драко. — Просто маленький пример того, что я могу дать тебе…
— Гермиона? — снова удивленно повторил Драко. Он шагнул к ней в тот момент, когда она повернулась в его сторону, и эфес меча коснулся ее руки. Гермиона вскрикнула и отскочила назад, на запястье вспухал ожог.
— Ровена! — рявкнул Слизерин. В его голосе промелькнула тревога. Он начал подниматься по лестнице, выглядя взволнованным.
— Назад! — с отвращением зашипела Гермиона. Она отступила назад и, ухватив Драко за рукав, начала оттеснять, словно пытаясь встать между ним и Слизерином. — Сейчас же назад!
Слизерин замер, глядя на них своими пустыми темными глазами. Потом его рука скользнула вглубь обширного рукава, и в сумраке что-то тускло блеснуло в его ладони. Секунду он держал это в руке, глядя на Драко.
— Эй, мальчик! Лови! — и он бросил это, целясь Драко прямо в лицо.
Драко машинально выставил вперед свободную руку и поймал. Тут же задохнулся, почувствовав, что его резко дернуло вперед. В животе все перевернулся, мир внезапно превратился в точку размером с апельсин, цвета перед глазами померкли и расплылись.
«Портключ», — пронеслось в его замутненном сознании.
Он знал, что рядом Гермиона, он еще чувствовал ее руку на своем рукаве, но тут его ноги уперлись в землю, и он упал на колени, чудом не проткнув себя мечом.
Драко огляделся вокруг: он увидел растущую меж битых камней зеленую траву, увидел деревья на краю леса. А за стеной — башню, в которой только что был. Слизерин просто вышвырнул их за стену…
Гермиона непонимающе огляделась. Они определенно находились вне замка — но почему? Она взглянула на Драко, который швырнул меч на землю. Вид у него был взбешенный.
— Проклятье!!! — внезапно заорал он. — Поверить не могу, что я купился на это: — Эй, лови! Это уловка стара как мир. Все равно что «Осторожно, сзади!»
— Чем он в тебя кинул? — спросила она. — Это был портключ?
— Похоже на то, — Он медленно разжал пальцы и внимательно посмотрел на предмет. Это был почерневший кусок серебра, изогнутый в форме буквы Х. На верхушке было ушко — видимо, его носили на цепочке.
— Похоже на дешевую бижутерию…
— Не могу поверить, что он нас просто отпустил… — вдруг произнесла она.
Драко поднял на нее глаза и нахмурился:
— Гермиона, он более сумасшедший, чем… нет, даже сравнить не с чем… Словом, он просто конченый псих. Наверное, это оттого, что он слишком долго был покойником…
— Он безумен, — тихо повторила она, — Это точно… Но очень целеустремленный…
Драко встал и отряхнул с одежды траву, протянув ей руку, чтобы помочь…
Это был похоже на удар током. Она почувствовала толчок, когда их руки встретились, почувствовала, как зелье в ее крови вскипело и окатило ее волной жара, почувствовала взрыв желания и стремления.
Она медленно поднялась, глядя на него. Она чувствовала его смущение, раздражение и озабоченность — словно бы каждая клеточка ее тела настроилась на его чувства и эмоции. Шок, охвативший было ее, начал проходить, сменяясь какой-то ужасной, какой-то болезненной тяжестью. И тонкий голосок на задворках сознания подсказал ей, что все это пройдет, если она будет с ним и… Нет.
Она отдернула свою руку:
— Не прикасайся ко мне!
Он остолбенело взглянул на нее, глаза его полыхнули гневом:
— Да что с тобой происходит, Гермиона? Что не так?
— Что со мной? — эхом откликнулась она, звонко и неестественно весело рассмеявшись. — Я люблю тебя, вот что не так!
Драко посмотрел на нее так, словно не понял, правильно ли он расслышал ее слова:
— Ты… что?
— Я люблю тебя!
— Я не… — затряс он головой.
— Я влюблена в тебя, — повторила она.
Он побелел, стал просто удивительно бледным — словно бы она ударила его, а не призналась в любви. Она даже почувствовала себя виноватой.
— Нет… — произнес он. — Ты влюблена в Гарри…
— Это правда, — ее пальцы в волнении сжались в кулаки. — Но ты помнишь, что сказал Слизерин на лестнице?
— Я думал, мы договорились, что он не в себе…— возразил Драко. — Честно говоря, ты меня начинаешь удивлять. Думаю, тебе стоит все объяснить. И поскорее…
— Слизерин дал мне любовное зелье, — начала она без всякого выражения. — Он хотел, чтобы я полюбила его. Вернее, я должна была полюбить первого, кого увижу. И первым, кого я увидела, был ты.
Она глубоко вздохнула. Он смотрел на нее в совершеннейшем недоумении.
— Любовное зелье… — неуверенно повторил он.
— Точно, — кивнула она.
— И теперь ты любишь меня? Из-за того, что приняла зелье?
— Да, — снова кивнула Гермиона.
— Но ты не любила меня раньше, — произнес он с такой тоской в голосе, какой она никогда еще не слышала. — Ведь ты не любила меня… до зелья?
Гермиона медленно покачала головой:
— Не так, как сейчас…
— Ох, — выдохнул он с отсутствующим видом, — как ты думаешь, сколько длится его действие, Гермиона?
— Я полагаю, что оно постоянное…
— Ох, — снова вздохнул он, все еще не придя в себя.
Она потянулась к нему и слегка коснулась его рукава. Драконья кожа на ощупь была такой же грубой, как и песок. Она взглянула ему в лицо — и сердце забилось у нее в груди. Это было так, словно она смотрела на Гарри — ее тянуло к нему, словно магнитом. Ей всегда казалось, что ни одни глаза, кроме зеленых, ни одно лицо, кроме лица Гарри, не заставят ее почувствовать это.
— Я придумаю, как остановить это, — в отчаянии произнесла она. — Я знаю, выход есть… Только не говори…
Драко с испугом воззрился на нее:
— Гермиона, ты должна рассказать ему…
Она отшатнулась:
— Что?
— Гермиона, ты что, и вправду думаешь, что он ничего не заметит? — спросил Драко сдавленным, напряженным голосом. — Он же любит тебя, он заметит все, что с тобой происходит… Или ты думаешь, что он махнет на это рукой?
— Что он заметит? — упрямо возразила Гермиона. — И нечего замечать. Ничего не случилось, просто я пострадала из-за ужасной ошибки. Как только мы вернемся домой, я смогу найти обратное заклинание…
— Ужасная ошибка? — слабо и безрадостно улыбнулся Драко. — О…
— Ну, хорошо, может, я зря сказала «ужасная». Просто «ошибка».
— Ну, не так чтобы это сильно согрело мне душу, но уже лучше… Гермиона, я понимаю, ты не хочешь причинить ему боль, но он же поймет, что все это временно и произошло не по твоей вине…
— Он рассердится на меня, — ответила Гермиона. — Но это не важно. Я думаю о тебе.
— Обо мне?
— Я не хочу, чтобы он возненавидел тебя. Он нуждается в тебе…
— Гарри во мне не нуждается!
— Нет, нуждается, — возразила она.
— Гермиона… — Драко прикрыл рукой глаза и вздохнул. — Боже, какая ты упрямая…
— Он нуждается в тебе, — твердила она, ее голос уже срывался на истерические нотки. — Ты знаешь, что это ранит его, и хочешь сделать еще хуже! Он и так такой хрупкий, а это…
— Гарри не хрупкий, — возразил он.
— Хорошо. Я справлюсь с этим. Я справлюсь…
— Ты и вправду думаешь, что сумеешь сделать это? — теперь Драко выглядел разъяренным. — Ты считаешь, что сумеешь бороться со своими чувствами — каждую секунду, каждый день — и считаешь, что это будет легко и просто?
— Но это же не навсегда, — заметила Гермиона, — а только пока я не найду контрзаклятье…
— А если не найдешь?
— Любое заклинание можно обратить.
— Но не Авада Кедавра, — заметил он, и она вздрогнула.
— Оно несет смерть, — произнесла она, — а это только любовное заклинание…
Он протянул руку и взял ее за подбородок, так чтобы она смотрела ему в глаза. Он был почти так же высок, как и Гарри — ей пришлось поднять взгляд, правда, не так высоко, чтобы взглянуть ему в лицо.
— На что оно похоже? — спросил Драко.
— О чем это ты? — спросила она, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.
— Заклинание, — произнес он.
Ей казалось, что ее собственный голос доносится откуда-то издалека:
— Когда я смотрю на тебя, мне хочется умереть…
Он все еще удерживал ее за подбородок, смотрел на нее — и она заметила, как серебро в его глазах потускнело, взгляд смягчился
— Не смотри на меня… — мягко сказал он, Драко никогда не говорил с ней так. — Не смотри на меня, не разговаривай со мной и не подходи ко мне… Я тоже не буду искать с тобой встречи. Это единственный выход…
— Хорошо, — несчастно согласилась Гермиона. Он был совершенно прав, так и следовало поступить. Драко отпустил ее, и она отшатнулась от него.
— Пошли, — сказал он.
Когда они обошли башню, Гермиона увидела Гарри и Рона. Они стояли под стеной, с нетерпением глядя вверх, ожидая, что на ней вот-вот появится Драко. Рон что-то сказал Гарри, и Гарри покачал головой, ответив без горячности, но даже с такого расстояния Гермиона могла услышать, что он с чем-то категорически не согласен… Она замерла на мгновение — просто, чтобы посмотреть на них, лучших на свете друзей, и ее привела в ужас одна только мысль, что они могли больше не увидеться… Она смотрела на них, спорящих, и даже это зрелище грело ей душу.
Она взглянула на Драко — его лицо было совершенно непроницаемо. Встретившись с ней глазами, он мотнул головой в сторону Рона и Гарри. В ответ она нахмурилась и, повернувшись лицом к двум юношам, закричала:
— Рон! — И еще громче, — Гарри!
Рон обернулся первым — его голубые глаза расширились, когда он увидел ее. За ним повернулся Гарри. Его лицо внезапно озарилось вспышкой совершенного счастья, увидев это, ее ноги подогнулись, и она тяжело опустилась на траву. Гарри бросился к ней и упал на колени рядом. Она видела все это словно через дымку — расплывчатая тень с растрепанными волосами, он схватил ее и прижал к себе так сильно, что она не могла дышать. Она уткнулась ему в грудь, обняла за плечи и почувствовала, как они трясутся… Он плачет — поняла Гермиона с ужасом и удивлением. Тот самый Гарри, который никогда не плакал, даже когда ему было только одиннадцать, даже в тех ситуациях, в которых другие рыдали, как младенцы…
— Гарри, — выдохнула она.
— Я думал, ты мертва, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы, — я был уверен…
— Нет, Гарри, все в порядке, со мной все хорошо…
Он чуть отстранился он нее — ровно настолько, чтобы дотронуться рукой до ее лица: его пальцы коснулись ее щёк, спустились к губам…
— Ты не представляешь, что это было…
— Ш-ш-ш, — остановила она его, наклоняя к себе его голову и целуя его с какой-то ожесточенностью, — все хорошо…
В ответ он крепко прижал ее к себе, его руки заметались по ее спине, он целовал ее страстно и беспорядочно — лицо, шею, руки… Гермиона обхватила его, чувствуя, как страх, казалось, просочившийся в ее кровь вместе с зельем, начал исчезать. Эти объятья такие знакомые… такие успокаивающие… — подумала она, — так какой же силы должно быть любовное зелье, если ты уже любишь кого-то… Ее любовь к Гарри не стала меньше — тут и думать нечего… Он — огромная часть ее… Как и раньше… Она подняла лицо, подставляя его для поцелуев, обняла его еще крепче…
Я сумею победить, — решила она. — Это будет просто.
— Гадость какая! — произнес Рон, стоящий с Драко у стены. Они повернулись спиной, чтобы не видеть Гарри и Гермиону, но зато прекрасно их слышали, отчего оба были совсем не в восторге.
— Любовь — прекрасная вещь, Уизли, — заметил Драко, глядя в небо.
— Только не тогда, когда это два твоих лучших друга, — возразил Рон. — О, я слышу это чмоканье…
— Подумай о чем-нибудь другом.
— Да уж, у меня есть, о чем подумать, — заметил Рон чуть слышно. — Например, о тебе… Почему ты не вернулся, хотя Гарри просил тебя об этом?
— Не было времени, — коротко ответил Драко.
— Я тебе не верю, — заметил Рон.
— Меня не волнует, — отрезал Драко.
— Тебе ничего не мешало вернуться к нам. Слишком хорош для этого, Малфой? Не мог допустить возможности ущемить свою гордость?
— Зато она у меня хотя бы есть. В отличие от некоторых.
Разозленный Рон только собрался что-то сказать, но тут раздался хлопок и перед ними возник Чарли Уизли.
— Привет, Чарли! — буркнул Рон.
— Неужели мы так задержались? — удивился Драко.
— Да нет, — ответил Чарли. Он что-то держал в руке — письмо, понял Драко. Похоже, что он его уже вскрыл и прочитал. — Это пришло тебе, Рон.
— Совиной почтой? — с удивлением спросил Рон, протягивая руку.
— От Сириуса Блэка, — Чарли выглядел слегка раздраженно. — Он ищет Гарри. Конечно, он не в курсе, куда вас всех занесло. Я, в конце концов, выудил кое-что у Джинни и написал ему большое и подробное письмо, но, думаю, Гарри тоже стоит это сделать. Так, где же Гарри, во всяком случае… О, господи!
Чарли увидел Гарри и Гермиону через плечо Рона:
— Да ведь это…
— Гермиона, — быстро закончил Рон.
Чарли выглядел совершенно потрясенным:
— Я знал, что вы здесь потому, что искали ее, но я был не в курсе, что Гарри с Гермионой… — Он захлопал глазами. — Гарри с Гермионой…
— Рекомендую тебе подписаться на «Ведьмополитен», — хмыкнул Драко, — Сразу бы узнал.
— И как давно это у них?
— Годы, — закатил глаза Рон.
— Минут пятнадцать, — сообщил Драко.
— Да я не о поцелуях, я об их отношениях. Ну, неважно… Это не мое дело. Хотя… — Чарли слабо улыбнулся уголком рта, — когда мне было шестнадцать, я так ни с кем не целовался… Я даже не уверен, что, когда мне было шестнадцать, я знал, что вообще можно так целоваться…
— По крайней мере, они просто целуются, — заметил Рон. — Я уже начинаю волноваться…
— Нам пора возвращаться в лагерь, — произнес Драко.
— Точно, — подтвердил Чарли.
Никто не двинулся с места.
— Сам иди к ним, — усмехнулся Рон. — Ты у нас тут за старшего, вот и давай…
— Это же не страшней, чем разъяренные драконы, — заметил Драко.
— Да… Признаться, я бы лучше вступил в бой с драконом, чем разнимал бы двух сошедших с ума от страсти подростков… — Чарли повернулся к Рону. — Это же твои друзья, иди и растащи их…
— Точно, Уизли! — поддакнул Драко. — Чего ты боишься?
— Ничего, — ответил Рон. — Ну, то есть пауков… но…
Он отошел в сторону.
Они переглянулись. Потом Чарли отвернулся к стене, также как Рон и Драко, от милующейся воссоединенной парочки.
— Ну, давайте подождем… — произнес он.
— Похоже, мы собираемся надолго здесь застрять, не так ли? — безропотно спросил Драко.
Гарри, Гермиона, Рон, Чарли и Драко сидели вокруг маленького стола на кухне в палатке Чарли. Чарли не проронил ни звука, пока четверка рассказывала ему о случившемся. Гарри и Гермиона сидели рядом, взявшись за руки. Напротив сидел Рон, а Драко отодвинул свой стул от стола и, развернув его, уселся верхом, облокотившись на спинку. Вид у него был совершенно равнодушный, но Гермиона заметила, что он так ни разу и не взглянул на нее.
«Он теперь будет таким до самого конца — как мы и договорились,» — подумала Гермиона. — «Даже если я не смогу… Если не сумею…»
— Салазар Слизерин, — покачал головой Чарли в крайнем изумлении. — Он взглянул на Драко. — Ну, я думаю, теперь ты вправе заявить, что нанес поражение самому коварному волшебнику на свете…
— Думаю, да, — бодро согласился Драко, — если под словами «нанес поражение» ты подразумевал «повстречался».
— Он отпустил нас, — объяснила Гермиона тусклым голосом. — Мы не нанесли ему никакого поражения…
— Хотя я мог бы добавить массу крутых подробностей, и я совершенно уверен, что сильно ранил его чувства, — подчеркнул Драко.
— Ну конечно, — подхватил Гарри. — Ты почти-почти-почти подрался.
— Позволил вам уйти? — озадаченно переспросил Рон. — К какой стати он это сделал?
— Без понятия, — ответил Драко.
Гермиона посмотрела на него и тут же отвела взгляд. Они так и не рассказали о любовном зелье — Гермиона обошла в своем рассказе любое упоминание о нем, хотя кое-что добавила. Это несколько компенсировало ощущения того, что она несет огромный камень с надписью «Я солгала Гарри». Но она не видела выхода из сложившегося положения.
— Может, он решил, что после всего этого я не смогу быть хорошим Источником, — тихо закончила она.
— А может, ему не понравился этот меч? — Гарри мотнул головой в сторону Драко. — Помнишь, Люпин говорил, что им можно убить любого, даже воскресшего мертвеца?
Гермиона содрогнулась.
— Возможно, — тихо произнес Рон, — Малфой убедил его отпустить их?…
Все резко повернулись и уставились на него с недоумением.
— У тебя же там была масса времени, правда, Малфой? — продолжил Рон таким же тихим голосом. — Ты вполне мог с ним договориться…
Даже Драко был поражен:
— Договориться?
— Ведь ты же не вернулся за нами, — Рон все еще смотрел на Драко. — В это время ты мог заниматься, чем угодно…
— Рон, — остановил его Гарри, — если Малфой не вернулся за нами, значит, у него были на то причины. Я в этом уверен, — Гарри в упор посмотрел на Драко. — Ведь так?
Гермиона искоса взглянула на Драко и увидела, как краска сползла с его лица.
— Я не мог… — сбивчиво начал он, — вейлы…
— Прекрасно, — беззлобно прервал его Гарри и, взглянув на Рона, добавил:
— Это же теперь не имеет никакого значения. Ведь с Гермионой все в порядке…
В ответ Рон демонстративно отодвинулся от стола и вышел вон. Гарри смотрел ему вслед, покусывая губу.
— Он такой странный! — выпалил он с раздражением. — Его явно что-то беспокоит.
— Дай-ка я догадаюсь, — предложил Чарли. — Он стал капризным, раздражительным, он постоянно огрызается и проводит кучу времени, сердито таращась в пространство…
— Ну, — заинтересовался Гарри, — И что это значит?
— Ему шестнадцать, — пожал плечами Чарли.
— И что? Мне тоже шестнадцать. И Малфою… — недоумевал Гарри.
— Ну, и кто тут из вас нормальный? — поинтересовался Чарли.
— Браво, Чарли! — криво улыбнулся Драко.
— Ну, конечно, вы знаете: знаменитый Гарри Поттер и Малфой, в связи с последними событиями ставшие такими известными. Я бы подписался на все эти сплетни от «Ведьмополитена», но я читаю «Ежедневный Пророк». То, что вы оба покинули школу магидов, во всех газетных заголовках…
Гермиона взглянула на Гарри и увидела, что тот улыбается.
— Что? — поразилась она. — Что смешного?
— Ничего, — ответил Гарри. Он вдруг замер, глядя через стол. Ей показалось, что он сопротивляется своему желанию что-то сказать Драко, но, похоже, уже принял какое-то решение. — Когда мы поняли, что кто-то похитил тебя, я предположил, что это было направлено против меня…
— Это было не связано с тобой, Гарри, — быстро ответила она.
— Я знаю. Поэтому-то я и улыбнулся. Конечно, может, это кому-то покажется странным, но у меня просто камень с души упал, когда я узнал, что, хоть ты и в опасности, но это связано не со мной… С тем, кто я…
— Простите, — несколько смущенно вклинился Чарли, — мы вам не мешаем?
Гермиона окинула взглядом комнату и неожиданно заметила, что Драко ушел. Он покинул комнату так тихо, что никто не заметил его исчезновения.
— Все нормально, Чарли, — ответила она, — ведь это же твоя кухня, правда? Лично я сейчас хочу только спать, я так устала…
Чарли отодвинулся от стола:
— Отлично. Пойдем, я провожу тебя в твою палатку…
Войдя в гостиную Чарли, Рон обнаружил Джинни. Свернувшись клубочком на диване, она читала найденный ею Еженедельник юной ведьмы. Она отказалась сидеть с ними на кухне — до сих пор злилась, что ее не взяли с собой.
— Джинни… — осторожно произнес Рон.
Джинни, прищурившись, уставилась в журнал.
— Ну, ты и задница, Рон, — сказала она, не отрываясь. — Я тебя ненавижу.
— Джинни, я пришел попросить прощения… Чарли сказал, что не отпустит тебя с нами…
— Ну, тогда все не так плохо… — и на ее хмуром лице появилась с трудом сдерживаемая улыбка. — А я кормила драконов.
— Сама?!
— Нет, с двумя друзьями Чарли… Находчивые молодые волшебники в кожаных штанах… Это был не худший день в моей жизни.
Рон вытаращил глаза:
— Я рад, что обошлось без приключений.
Неожиданно веселое выражение на лице Джинни пропало, она снова нахмурилась, приглядываясь к происходящему на кухне. Чарли выглядел чрезвычайно мрачным, Гарри был в таком же настроении, Гермиона была ужасно утомлена.
— Это правда, что Салазар Слизерин вернулся? — полушепотом спросила Джинни Рона. — Я думала, что я ослышалась…
— Это сказала Гермиона, а она не склонна к преувеличениям. А Малфой поддерживает ее, — он пожал плечами, — но это ничего не значит, он же врет, как дышит. Но, признаться, в этом деле я не вижу причин для лжи…
— Я помню статую Слизерина в Тайной комнате… Такое ужасное, такое жестокое лицо, — она задрожала.
Рон смотрел поверх Джинни на свое отражение в зеркале, висящем на стене — усталое, встревоженное, бледное.
— Боже, как ты вырос, — промурлыкало зеркало. — Знаешь, что говорят о высоких мужчинах…
Рон поспешно отпрыгнул из поля зрения зеркала. В то время Драко вышел из кухни и, послав Рону взгляд, полный неприязни, с деланным интересом нагнулся над Джинни, словно заинтересовавшись тем, что она читает.
— Парень, знающий толк в зельях — Семь простых заклинаний, чтобы она обратила на тебя свое внимание… — прочитал он, и его брови поползли вверх.
Джинни зарделась:
— Любовные заклинания — это чушь.
— Да ну? — и Драко аккуратно, но настойчиво вытащил журнал из ее рук. — А там часом ничего нет про использование любовных заклинаний?
Джинни фыркнула:
— А что это тебя вдруг так заинтересовало?
— Хороший вопрос, — ответил Драко. — Спасибо за журнальчик, — добавил он и, помахав им, вышел из палатки.
Джинни с удивлением посмотрела на Рона:
— Он забрал мой журнал, — пожаловалась она.
— Прекрасно. Я поймаю Малфоя, и буду бить, пока он мне его не вернет, — он пригнулся и вышел из палатки вслед за Драко, ему вслед летел вопль Джинни:
— Рон, я просто пошутила!
Солнце уже почти село, и небо над лагерем, испещренное бледными полосами, похожими на перышки, начинало темнеть.
Драко быстро шел прочь, но Рону с его длинными ногами, понадобилось всего несколько секунд, чтобы его нагнать.
— Малфой, — крикнул он, — Постой!
Драко продолжал идти.
— Малфой! — раздраженно повторил Рон и схватил Драко за руку.
Драко вырвался. Его лицо было бесстрастным, хотя, знай его Рон так же, как Гермиона и Гарри, он бы увидел в глазах Драко готовность к драке.
— Зачем ты делаешь вид, что не слышишь меня? — рявкнул Рон.
— Затем, что обычно ты используешь мое имя в значении «отвали», — сообщил Драко.
— Я хочу поговорить с тобой, Малфой, — продолжил Рон, пропустив слова Драко мимо ушей.
— И что? — поинтересовался Драко. — Ты хочешь сообщить мне что-то полезное или собираешься яростно сверкать глазами с загадочным видом?
— Там, в лесу, — начал Рон, — я видел тебя.
Сердце в груди Драко подпрыгнуло. Неужели Рон видел его с Гермионой?
— И что же я делал?
— Я видел тебя в саду. Я видел, как ты разговаривал с вейлой. А потом — ты ушел. Ты ушел! — повторил он, повышая голос, — Ты мог бы вернуться за мой и Гарри. Или, по крайней мере, за Гарри.
Драко заулыбался. В его теперешнем состоянии мысль о драке с Роном вызывала у него мрачный восторг.
— Не твое дело, как я поступаю, Уизли, — ответил он. — Согласен?
— Это мое дело, — возразил Рон. — Мы говорим о моих друзьях. И ты можешь дурачить Гермиону — ты заставляешь ее не замечать очевидных вещей, можешь дурачить Гарри — он, вообще, верит, кому ни попадя, можешь дурить Чарли с его глупыми драконами, но не надо делать из меня дурака. Я прекрасно тебя знаю.
— А я прекрасно знаю тебя. Знаешь, кто ты? — ответил Драко, — Унылая смехотворная задница с комплексом неполноценности размером с Брайтон. Скажи, ты так поступаешь только потому, что ревнуешь?
Рон побелел:
— Я ревную?! Да это ты просто один из тех, кто влюблен в Гермиону! Радуйся, что она выбрала Гарри — иначе я бы тебя прибил. Да ты просто ждешь — не дождешься, чтобы при первой возможности прикончить его…
— Разве я не сказал, что у тебя комплекс неполноценности? Другими словами, ты просто ничтожество. Давай, Уизли, в психологических стычках ты не лучше, чем в составлении хитроумных планов. Я полагаю, тебе лучше отвалить, пока тебе не сделали больно.
— И что же ты собираешься делать? — усмехнулся Рон. — Стукнуть меня свернутым «Ведьмополитеном»?
— Я не собираюсь бить тебя, — угрожающе ответил Драко. Такого выражения на его лице Рон еще не видел. — Не стану себя утруждать. Никто из нас не собирается возиться с тобой, разве ты еще не понял? Ты думаешь, меня убивает то, что Гарри и Гермиона вместе? Я думаю, что это убивает ТЕБЯ! Ты никак не поймешь, что вся твоя жизнь — это ноль без палочки, если в ней и есть что-то значимое — так это Гарри. Если кто-то в школе и знает, как тебя зовут — это только благодаря ему. Если ты зарабатывал очки для факультета — это тоже благодаря ему. А переходил на следующий курс ты потому, что тебе помогала Гермиона. Все, что есть у тебя, все, что чем-то выделяет тебя — это твои друзья, Уизли. И теперь, когда они вместе и не нуждаются ни в ком — отвали…
— Заткнись! — заорал Рон, сжимая кулаки. — Сейчас же заткнись, или — я клянусь — я порву тебе глотку!
— Прекрасно, — ответил Драко, — Теперь у меня прояснилось, зачем ты здесь: в раздирании глотки, конечно, нет ничего загадочного.
Позади них раздался шорох