— Модель? — спросила Жанетт.
— Ты знаешь его? — нахмурился Ной.
Жанетт выпустила колечко дыма, затем смахнула его.
— Я слышала о нём. Один из моих друзей-джентльменов входит в какой-то совет фонда вместе с его отцом. Люди любят говорить о мальчиках Малвейни. Все талантливые. Все красивые. Все с именами на букву «А». У тебя с ним что-то есть?
— Если верить Instagram, то да. За день у тебя почти девять тысяч новых подписчиков.
— Ничего серьёзного, — пробормотал Ной, пытаясь забрать свой телефон.
Бейли легко увернулась от него.
— О, боже мой. Здесь говорится, что ты парень Адама Малвейни. Что вас заметили вместе за завтраком у «Мо». Это правда?
У Ноя округлились глаза.
— Где это написали?
— Эм, TMZ, деловой-обозреватель, да много где.
Деловой Обозреватель? Почему?
— Как люди вообще меня нашли? Адам назвал им только моё имя.
Бейли усмехнулась.
— А большего и не нужно. Благодаря интернет-шпионам и автопометкам в Facebook найти кого-то в социальных сетях не так уж сложно, — сказала Бейли, передавая телефон обратно. — Не могу поверить, что ты встречаешься с Адамом Малвейни. Знаешь, сколько нас таких, кто работает в гадюшниках и мечтает получить пропуск на миллион долларов?
Ной закатил глаза.
— Заткнись. Ты любишь Лию. Ты бы не бросила её ради богатенького папочки.
Бейли фыркнула.
— Может, и нет, но ради обручального кольца и миллиарда долларов — возможно.
— Ну, мы знакомы меньше трёх суток, — если не учитывать их взаимное преследование, — так что я бы не стал пока беспокоиться о покупке свадебного подарка. Учитывая мою историю, думаю, мы все знаем, что я облажаюсь ещё до конца недели.
— Ну, я бы так не сказала. На фотографии в закусочной вы двое выглядите довольно напряжённо. Он смотрит на тебя так, будто хочет тебя съесть.
Адаму определённо нравился его вкус, — он говорил об этом каждый раз, когда заглатывал его — но Ною не нужно подпитывать и без того богатое воображение Бейли.
Уведомления от его аккаунтов в социальных сетях настолько ошеломили Ноя, что он не сразу понял, что получил сообщение от Адама.
В нём говорилось: «Я скучаю по твоему личику».
Ной улыбнулся, как идиот, а затем напечатал сообщение.
«Я заканчиваю смену через три часа».
Адам почти сразу же напечатал ответ.
«Если повезёт, мы оба закончим сегодня. Пришли мне свою фотку».
Ной посмотрел на свою грязную одежду. Его волосы от пота засалились. И лицо наверняка блестело.
«Я не готов к съёмкам».
Адам: «Ты всегда секси».
Ной закатил глаза, но снова улыбнулся, затем сделал селфи, где он лежал на столе под жёлтым уличным фонарём, освещающим его сверху, и отправил фотку, пока не успел передумать.
Ответ Адама был почти мгновенным. Фотография, где он откинулся на водительском сиденье автомобиля.
«Я не могу перестать думать обо всём, что хочу с тобой сделать».
Ной покраснел.
«Не смей начинать грязные разговорчики, когда у меня перерыв заканчивается через десять минут».
Адам: «Кайфоломщик».
Ной пытался и не смог скрыть ухмылку. Он никогда не понимал тех людей, которые, встретив парня, мгновенно влюблялись в него. Для Ноя мужчины были средством достижения цели. Получить и уйти. Годы насилия, которые Ной пережил, как бы он ни подавлял их, всё ещё влияли на его реакцию на мужчин, и не в лучшую сторону. Он словно состоял из одной большой травмированной реакции, завёрнутой в одеяло из заморочек и неуверенности в себе. Ной почти всегда выбирал мужчин, которые обращались с ним как с мусором, потому что так было легче уйти, как только он получал от них то, что ему было нужно.
Но сейчас в его жизни появился Адам, убийца, маскирующийся под избалованного богатого ребёнка. Ни то, ни другое не должно привлекать. Но доминирующая личность Адама – как раз то, что нужно Ною, когда всё становилось слишком сложным. Когда он говорил грязные слова и доводил Ноя до предела, все его мысли улетучивались.
Ага, Ной ушёл от Адама, а прошло всего два грёбаных дня. Разве это проблема? Он с удивлением понял, что... нет. Пока нет.
~
Ной наблюдал, как в десять минут десятого Адам въехал на стоянку, на белом «ровере», на котором он ездил прошлой ночью. Похоже, в его распоряжении был бесконечный запас автомобилей. Но, учитывая состояние Адама, ему, вероятно, редко приходилось беспокоиться о таких вещах, как оплата автомобиля или страховки.
Ной открыл дверь и запрыгнул на пассажирское сиденье, отчаянно надеясь, что их место назначения — дом Адама, чтобы он мог воспользоваться его шикарным душем с потрясающим напором воды и массажными струями. Ною стало неловко, что он уселся на кожаные сиденья машины Адама своим потным телом.
Когда Адам наклонился к нему, Ной сказал:
— Предупреждаю, от меня пахнет картошкой фри и...
Адам схватил Ноя за рубашку и притянул к себе для поцелуя, от которого Ной весь затрепетал, а Адам пробормотал, прижавшись к губам Ноя:
— Я люблю картошку фри.
Ной поддался поцелую, но не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдают.
— Ничего себе, ужин и шоу, — раздался негромкий голос, наполненный юмором.
Ной подпрыгнул от незнакомого голоса, донёсшегося с заднего сиденья, и обернулся, увидев двух незнакомцев, зеркально отражающих друг друга.
— Вас двое, — пробормотал он.
Они были до жути похожи, даже выражение лица. Оба одеты в джинсы, ботинки и футболки, из-под которых виднелись их разноцветные татуировки на руках. Повседневные наряды всё равно выглядели модными, и от них веяло деньгами, особенно от их модных тысячедолларовых стрижек.
— Ну, он умеет считать, — сказал один.
— Это шаг вперёд по сравнению с твоим последним перепихоном, — рассмеялся другой.
Адам тяжело выдохнул, как будто слишком долго с ними общался.
— Отвали. Вот почему я не хотел брать вас двоих с собой.
Тот, что слева, хмыкнул, сделав свои глаза до смешного невинными.
— Да ладно, мы просто хотим познакомиться с твоим новым особенным другом. Об этом пишут во всех газетах.
Адам перевёл взгляд на Ноя, который уже понял, что это два его брата. Ной ломал голову, вспоминая свои исследования. Близнецы. Ади и Ави или как-то так. Один — дизайнер одежды, другой — архитектор. Безумно успешные, как и все остальные Малвейни.
— Это мои братья, Аса и Ави. Они те ещё говнюки, но ты к ним привыкнешь. Со временем.
Они выехали с парковки, и Ной с облегчением увидел, что они направляются к шоссе и лофту Адама.
— Мы подбросим вас до вашего дома, — сказал Адам, звуча негостеприимно.
— Нет. Мы хотим услышать о твоём небольшом проекте.
Ной наблюдал, как Адам посмотрел в зеркало заднего вида и нахмурился на брата.
— О каком небольшом проекте?
— О том проекте, над которым работает Каллиопа.
Ной бросил изумлённый взгляд на Адама, который положил руку на консоль ладонью вверх. Ной взял её, переплетя их пальцы. Держался ли он когда-нибудь за руку с парнем? Нет, определённо, нет.
— Каллиопа слишком много болтает, — пробормотал Адам.
Аса рассмеялся глубоким и богатым, почти мелодичным смехом.
— Формально, она сказала об этом только папе, который сказал Аттикусу, а тот сказал Августу, который потом сказал мне, а я, естественно Ави. Единственный, кто не в курсе, это Айден, но ты его знаешь. Он ведь у нас волк-одиночка.
Адам покачал головой, выглядя раздосадованным. Он явно не в первый раз сталкивался с подобным отношением. Ной ничего не понимал в братской любви и гадал, как сложилась бы его жизнь, если бы у него была большая семья, кто-то, кто мог бы защитить его. Но тогда у отца Ноя было бы больше жертв.
— Это не твоё дело.
— Ну, то, что ты позволил своему парню уйти после того, как он пытался убить тебя, хотя он знает наш секрет, это наше дело. Но мы не держим зла на тебя. Даже если окажемся все в тюрьме.
У Ноя пересохло во рту.
— Я никогда никому ничего не рассказывал. Я не знал, кем был мой отец. Я не помнил… — запнулся он.
— Помнил что? — спросил Ави.
Адам выглядел так, будто его вот-вот хватит удар. Он явно был в ярости от назойливости своих братьев, но они правы. Ной знал их секреты. Было справедливо, если бы он поделился своими. Ной вздохнул.
— Я был одной из жертв моего отца. Думаю, я заблокировал воспоминания. Пока Адам не показал мне видео, потом они начали всплывать вспышками. Были и другие. Их было больше, чем несколько. Они смотрели. Участвовали. Снимали.
— Они снимали? — спросил Адам, похоже, удивлённый этой информацией.
По правде говоря, Ной тоже удивился. Он не хотел этого говорить, но как только Адам указал на это, то понял, что это правда. Они определённо снимали всё на камеру.
— Да, я думаю, что снимали.
— Тебе нужна помощь? — спросил Ави, его весёлый характер мгновенно сменился безжизненным взглядом, таким же, как у Адама, когда ему не нужно ни перед кем притворяться.
— Пока нет, — сказал Адам. — Как только мы выясним, насколько велик круг лиц, как оно работает, определим цели... я доложу папе.
Аса кивнул.
— У нас ещё никогда не было семейного проекта, — сказал Аса ровным и безэмоциональным тоном.
— Как вы, ребята, это делаете? — спросил Ной.
— Что делаем? — нахмурился Адам.
— Вот так просто переключаетесь? — спросил Ной. — В одну минуту вы кажетесь совершенно нормальными, а в следующую — как будто кто-то щёлкнул выключателем.
Аса и Ави обменялись взглядами, после чего Аса пожал плечами.
— Практика. С тех пор, как папа взял нас к себе, мы учились вести себя нормально. Мы не можем обрабатывать такие эмоции, как страх, тревога, печаль. Они не существуют для нас. Нам пришлось научиться притворяться. Не просто притворяться, а... верить в это.
— Но вы можете испытывать другие чувства? Например, счастье? — спросил Ной, поворачиваясь на своём сиденье, чтобы посмотреть на братьев. Может, если Адам мог испытывать другие чувства, то одним из них могла быть любовь?
Они долго смотрели друг на друга, и у Ноя возникло жуткое чувство, как будто они общаются между собой. Наконец, Ави сказал:
— Да. Мы можем радоваться, грустить, ревновать, злиться, удивляться. Психопатия не означает, что мы ничего не чувствуем. Это просто означает, что мы не формируем привязанности так, как это делают другие.
— Понятно, — сказал Ной более разочарованно, чем хотелось бы. — Как ваш отец научил вас симулировать эмоции? — наконец спросил он, не желая зацикливаться на неспособности Адама формировать привязанности.
Аса, казалось, почти жаждал рассказать об этом процессе, в то время как Ави и Адам молчали, хотя и не испытывали дискомфорта.
— Есть один профессор – доктор Молли Шепард. Наш отец познакомился с ней после того, как пожертвовал деньги своей альма-матер. Она читала лекции в качестве приглашённого гостя. Доктор Молли тридцать лет изучала психопатов вроде нас и использовала собственного сына в качестве примера. Именно там у нашего отца появилась идея и методы, которые он использовал, чтобы научить нас быть более... человечными.
— Всё это так интересно, — выдавил Ной, сжимая руку Адама. — Почему ты решил всё мне рассказать?
Аса и Ави снова обменялись многозначительными взглядами.
— Не вижу ничего страшного. Ты и так знаешь слишком много. Кроме того, наш отец сделает всё, чтобы защитить нас, защитить то, что он создал. Так что, если ты предашь нас, он, скорее всего, убьёт тебя.
Аса сказал это так непринуждённо, что потребовалось мгновение, чтобы угроза дошла до Ноя.
— Оу, — это всё, что он смог сказать.
Никогда не задавай вопрос, если знаешь, что ответ тебе может не понравиться. Так говорил его отец. В данный момент его совет как нельзя лучше подходил к ситуации.
ГЛАВА 13
Адам
Адам вскипел от непринуждённой угрозы брата. Близнецы пытались запугать Ноя? Припугнуть его? Заставить его уйти? Ной начал лениво поглаживать большим пальцем руку Адама, как будто чувствовал его волнение и хотел, чтобы он расслабился. Может, он почувствовал. Может, в этом и заключалась суперсила Ноя. Он умел сопереживать, а Адам не умел вообще. Разве это так плохо? Адаму это казалось равновесием. Чувствовал ли Ной то же самое?
— Я думаю, ты разозлил нашего братишку, — сказал Ави, забавляясь. — Ему не понравилось, что ты угрожаешь его новой игрушке.
— Аттикус сказал, что этот отличается, — хмыкнул Аса.
— Ну, мы это поняли. Когда это Адам приводил домой кого-нибудь из своих игрушек? Черт, когда его в последний раз видели дважды с одним и тем же мальчиком? И вот он здесь, связан по рукам и ногам за... сколько времени? За неделю?
Два дня. Всего за два дня. Но казалось, что прошло больше. Казалось, что он встретил Ноя миллион лет назад, и всё это время они были разлучены. А теперь он вернулся. Вернулся туда, где его место. Рядом с ним. И так оно и останется, кто бы ни пытался встать на их пути. Но Адам держал свои мысли при себе. Ему не разрешалось угрожать своим братьям.
Одно из многих правил его отца. Никогда не ополчаться против семьи. А что, если они первыми ополчатся против него? Такое чувство, что братья угрожают Ною, словно хотят, чтобы Ной их боялся, чтобы он не захотел рисковать связывать свою жизнь с ним. На щеке у Адама играл тик, он весь напрягся от... мысли, что Ной уйдёт от него. Ной никогда его не оставит. Никогда. Ной принадлежал ему. Неважно, насколько это было неправильным. Или сумасшедшим. Или собственническим. Ной был его.
Ной перестал поглаживать Адама большим пальцем и сильнее сжал его руку, вырывая Адама из спирали ярости. Аса и Ави — жуткие близнецы, они специально говорили вслух, чтобы лишний раз позлить Адама и заставить Ноя почувствовать себя неловко. Братские штучки. Так называл это отец. Он говорил, что так они выглядят нормальными. Братья подразнивают друг друга. Братья подшучивают друг над другом.
Его братьям придётся до дома пройтись пешком, потому что, если они не заткнутся к чертовой матери, Адам выбросит их на обочину у шоссе. Они сами напросились. Даже отец понял бы, как только Адам бы всё объяснил. Они могли и такси вызвать.
Ной повернулся, окидывая братьев Адама тяжёлым взглядом.
— Я не знаю, пытаешься ли ты запугать меня или хочешь вывести из себя Адама, но если я скажу, что и так уже достаточно напуган, может, тогда мы зароем топор войны, черт возьми? — спросил Ной, жестикулируя между ними.
Близнецы моргнули друг на друга, затем на Ноя, их замешательство было очевидным. На этот раз Адам сжал руку Ноя, улыбнувшись ему, стараясь передать, как... он гордится Ноем. Тот был в некотором роде таким мягким. Кожа, черты лица, то, как Ной таял в объятиях Адама, а его карие глаза затуманивались, как только он позволял Адаму контролировать себя. Но Ной не был покладистым. Он не отступал, даже если это его убьёт. Именно эта черта необходима для жизни с Адамом.
— Что ты знаешь о деле Ноя? Введи нас в курс дела, — наконец сказал Ави.
Всё напряжение покинуло Адама. Он рассказал им всё, что знал, а затем добавил:
— Один из тех, кого Ной помнил, был лучшим другом его отца, Гари. Он владеет стриптиз-клубом, в котором работает Ной.
— Ты работаешь на человека, который растлил тебя? — спросил Аса.
Ной кивнул.
— Я не помнил об этом, когда начал работать. Мне нужна была работа и место на парковки для трейлера. Он, казалось, удивился, увидев меня. Всё-таки прошло много времени. Сейчас я всё больше понимаю, что Гари определённо проверял меня, помню ли я что-нибудь о детстве. Поскольку я не помнил, он, в конце концов, успокоился.
— Умно. Вот так взять и втереться к нему в доверие. Для этого нужны яйца, — сказал впечатлённыйАви, хотя и с неохотой. — Ты узнал что-нибудь об этом Гари с тех пор, как начал там работать?
Адам взглянул на Ноя, но его лицо наполовину скрывала тень. Когда Ной, казалось, не захотел отвечать, Адам сделал это за него.
— Мы вломились в его дом прошлой ночью и раздобыли ключ и половину зашифрованного жёсткого диска, который пытается взломать Каллиопа. Но это всё. Она пытается выяснить, откуда взялся ключ, но, скорее всего, это тупик.
— Почему скачали только половину жёсткого диска? — спросил Аса.
— Нас прервали. Загрузка длилась почти три часа, — сказал Адам, переведя взгляд на своих братьев в зеркале заднего вида.
— Боже, сколько детского порно. Больной ушлепок, — заметил Ави. — Кто или что тебя прервало?
— Незнакомец, — сказал Ной. — Я никогда не видел его раньше.
— КонанГриви, — объяснил Адам, сжав руку Ноя. — Каллиопа быстро вычислила его. Он не пытается спрятаться. Руководит городскими молодёжными программами, а значит, учитывая его связь с Гари, он однозначно попадает в наш список.
Адам не счёл нужным уточнять, на какой список он ссылается.
— Эти подонки и правда повсюду, — сказал Ной, немного пустоватым голосом.
— Не показался ли Гари подозрительным сегодня вечером? — наконец-то решил спросить Адам.
Ной отрицательно покачал головой.
— Не больше, чем обычно. Он снова расспрашивал меня о рюкзаке. Я спросил его о хижине.
Адам перевёл взгляд на Ноя, сжимая рот в жёсткую линию, когда его пульс участился.
— Это было опасно.
Ной пожал плечами.
— Я расспрашивал очень деликатно. Он сказал, что хижина принадлежала его отцу и что он давно её продал. Но мне кажется, что Гари врёт. Я думаю, он всё ещё владеет ей.
— Сколько из них ты помнишь? — спросил Ави у Ноя.
— Что? — пробормотал Ной, поворачиваясь, чтобы ещё раз взглянуть на Ави.
— Мужчин. Скольких ты помнишь? Четыре? Десять? Тридцать?
Адам услышал, как Ной шумно сглотнул, и хотел сказать брату отвалить и заткнуться, но Ной сам должен решить, хочет он отвечать или нет. Он устанавливал правила за пределами спальни, и Адам обещал соблюдать их.
Когда Ной, наконец, заговорил, его голос звучал напряжённо.
— Я точно не помню. И не хочу, — уточнил он, как будто думал, что они могут предложить ему покопаться в своих воспоминаниях. — Мой отец и Гари точно... касались меня... но были и мужчины, которые смотрели. Двое или трое. Мне снятся кошмары, в которых меня держат за руки. Голоса, дающие указания. Думаю, если я увижу их лица, то смогу сказать, кто... участвовал.
— Даже если эти люди не трогали Ноя, они определённо тронули чьих-то детей. Они заслуживают всего, что случится дальше, — сказал Адам.
— Каллиопа ничего интересного не добавила? — мрачно спросил Аса.
Только то, что Ной, возможно, не сын Уэйна, и у него, возможно, есть другая семья. Часть Адама хотела забыть обо всём этом. Притвориться, что он этого не знает. Если бы у Ноя была настоящая семья, он мог бы оставить его. Но Адам не настолько эгоистичен. Он не стал бы лишать Ноя шанса узнать настоящую семью. Но он также не собирался тешить себя ложными надеждами. Сначала он возьмёт у Ноя образец ДНК, а потом скажет ему, если будет что сказать.
— Мы выясним, кто это сделал, и заставим их заплатить, — пообещал Адам.
— Да, я знаю, — сказал Ной и ободряюще улыбнулся Адаму.
— Ну, когда вы всё выясните, мы хотим участвовать, — сказал Аса.
Адам не ответил. Он не возражал против помощи своих братьев, и, скорее всего, они ему понадобятся, если окажется несколько насильников, как подозревал Ной.
~
Адам и Ной высадили близнецов у их дома, а затем отправились к Адаму. Ной мало говорил, всю дорогу ёрзая на пассажирском сиденье, и выглядел напряжённым после разговора с близнецами. Они что-то сказали, что заставило Ноя усомниться в том, что было между ними? Сама мысль, что Ной изменит своё мнение и уйдёт, словно кость встала поперёк горла. Ной — его. Только его. Если Ной не чувствовал того же, тогда Адам не знал, как ему жить дальше.
Аса назвал Ноя новой любимой игрушкой Адама, но это было неправдой. У Адама никогда не было любимых игрушек, он не привязывался к людям или предметам. Он поддерживал связь со своей семьёй, потому что этого ожидало общество, и у них была общая цель. Их союз обеспечивал всем им безопасность и позволял продолжать эксперимент их отца. Адам всегда думал, что если он и сможет сформировать привязанность, то только к ним. Он защищал бы их, оплакивал бы их смерть, но потеря их не ранила бы его так, как мысль о том, что в его жизни больше нет Ноя.
Согласно нормам общества, Адам не должен был говорить Ною ничего из этого, не должен был никому рассказывать, что он каким-то образом влюбился в парня, которого знал всего несколько дней, если не считать двух недель преследования, которое он вёл после угрозы смерти. Но он уже дал понять Ною о своих намерениях, верно? Ной знал, кем он был для него. Он должен был знать. Ной тоже должен был это почувствовать. Может, всё это слишком напряжённо для Ноя. Может, встреча с братьями наконец-то заставила Ноя понять, кем был Адам в глубине души.
Сжимая руль всю дорогу до лофта, Адам бросал осторожные взгляды на Ноя, который не держал больше руку Адама и сцепил пальцы на коленях, наблюдая за миром через окно с пассажирской стороны. Он не выглядел испуганным или даже обеспокоенным, но в машине чувствовалось напряжение, которого не было всего несколько минут назад, атмосфера между ними была такой густой, что казалось, будто можно потрогать её. Это всколыхнуло глубинные инстинкты Адама, те, что отвечали за его выживание, и Ной теперь был необходим для его выживания.
Припарковавшись в гараже, Адам открыл дверь Ною. Он взял Адама за руку и улыбнулся ему нерешительной, почти взволнованной улыбкой. Комок страха немного ослаб в Адаме. Когда они вошли в лифт, Ной снова вложил свою руку в его, и волна облегчения была настолько сильной, что у Адама перехватило дыхание. Но это облегчение быстро сменилось желанием заявить о себе, заставить Ноя понять, кем он является для Адама.
Когда двери закрылись, Адам прижал Ноя к стене, взял его лицо в свои ладони и поцеловал его, как только лифт пришёл в движение. Адам проглотил удивлённый писк Ноя, и какая-то дикая часть его души задалась вопросом, какие ещё звуки он может извлечь из Ноя, если приложит немного усилий. Адам почувствовал, как Ной весь расслабился в его объятиях, позволяя ему целовать себя так, как он захочет.
Ной не был слабым или хрупким. Он не был каким-то кротким робким мышонком, который боялся заговорить. И это делало его полное подчинение намного более горячим. Адаму хотелось делать с ним всякие пошлости, хотелось прижать его к себе и заставить кричать, хныкать или стонать. Адаму хотелось проникнуть в него, в каждую его чертову частичку, пока не станет понятным, где начинается он и заканчивается Ной.
— Боже, как же я сильно хочу тебя, — прорычал Адам, отпустив лицо Ноя, чтобы прикусить мочку его уха.
— Дай мне принять душ, и ты сможешь делать со мной всё, что захочешь, — с придыханием пообещал Ной, прежде чем снова просунуть язык в рот Адама, отдавая столько же, сколько получал.
Они выбрались из лифта в коридор, Адам прижимал его к каждой доступной поверхности, целуя, облизывая и лаская всё, до чего мог добраться, останавливаясь только для того, чтобы достать из кармана ключи. Оказавшись внутри, он прижал Ноя к двери.
— Я хочу тебя. Сейчас.
Ной застонал.
— Душ...
Адам обхватил рукой горло Ноя.
— Сейчас.
Ной отпихнул Адама.
— Нет. Нет. Нет. Сначала душ. Потом секс. Это не обсуждается. — Увидев угрюмое выражение лица Адама, он закатил глаза и улыбнулся. — Ты можешь принять душ вместе со мной, — уговаривал он, даря Адаму ещё один затяжной поцелуй. — Можешь даже потереть мне спинку.
Прежде чем Адам успел ответить, Ной начал раздеваться, оставляя за собой след из одежды, который не должен был быть сексуальным, но почему-то был. Адам собирал упавшие вещи, как хлебные крошки, сбрасывая их в корзину для белья, и вошёл в ванную как раз в тот момент, когда Ной шагнул под душ, закрыв глаза и подставив лицо под струю воды.
Адам медленно снял с себя одежду, не пытаясь соблазнить, а просто потому, что ему не хотелось отрывать взгляд от Ноя достаточно долго. Обнажившись, Адам просто стоял, прикусив нижнюю губу, и следил глазами за водой, которая стекала по коже Ноя, цепляясь за каждый изгиб мускулов. Ной был в хорошей физической форме, но без накачанного пресса и выпуклых бицепсов богатеньких детишек, с которыми Адам обычно тусовался. Тело Ноя выковалось трудом, а не в спортзале, и Адам не мог им насытиться.
Адам шагнул за Ноем, который оглянулся через плечо. Капельки воды орошали его лицо и ресницы, Ной провёл языком по губам, пробуя воду на губах. Адам тоже захотел попробовать. Поддавшись искушению, Адам обхватил лицо Ноя.
Адам застонал ему в рот, скользнув руками по его заднице и притянув Ноя, почувствовал, как тот прижимается твёрдым членом к его бедру.
Ной разорвал поцелуй, схватил мочалку и протянул её Адаму.
— Поможешь мне?
Адаму понравилось, как Ной сказал это с придыханием.
— Мы зря потратим время, поскольку я собираюсь снова испачкать тебя, — недовольно рыкнул Адам, а затем снова завладел ртом Ноя, укусил достаточно сильно, пуская кровь, а затем пососал пораненную губу Ноя.
Ной наклонил голову, давая Адаму доступ к своему горлу.
— Обещания. Обещания.
Адам засмеялся, развернул Ноя и притянул его к себе. Ной опустил голову на плечо Адама, закрыв глаза, когда тот начал его мыть.
Адам не торопился, используя намыленную ткань, чтобы исследовать тело Ноя, проводя грубым хлопковым материалом по одному соску, пока его пальцы дразнили другой, опустился ниже по животу, обхватил член Ноя кулаком с тканью, медленно дразня его.
— Адам... — простонал Ной, запрокинув лицо так, чтобы Адам смог видеть, как Ной разваливается на части.
Адам прижался губами к уху Ноя, скользя тканью по его телу, очищая каждую складочку и щель, прежде чем прижаться эрекцией к изгибу задницы Ноя.
— Это была твоя идея. Я бы уже давно нагнул тебя, мои пальцы были бы в тебе, я бы уже приготовил тебя для меня. — Веки Ноя дрогнули, губы приоткрылись, дыхание участилось. Ной всегда так отзывчив. — Ты чувствуешь, как сильно ты меня заводишь? Я хочу быть в тебе так чертовски сильно и немедленно. Я хочу трахнуть тебя, пометить... Я хочу, чтобы от тебя пахло мной. Люди должны знать...
— Что знать? — прошептал Ной.
Адам обхватил его горло, сжав достаточно крепко, чтобы вырвать у Ноя дрожащий всхлип.
— Что ты мой. Только мой. Что ты, черт возьми, принадлежишь мне. — Адам уронил мочалку, обхватив член Ноя своей намыленной рукой. — Тебе это нравится, не так ли? Нравится быть моим?
Адаму хотелось услышать ответ, ему также нужно было признание Ноя, но тот лишь вяло кивнул и прерывисто всхлипнул. От этого звука у Адама сразу же встал член. Он хотел подразнить Ноя, сделать ему приятное, но он едва сдерживал себя, чтобы просто не прижать его к стене душевой и не овладеть им прямо там.
— Ты хочешь, чтобы я был в тебе? — промурлыкал Адам, слизывая воду с ушной раковины. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? Наполнил тебя? Заставил тебя принять его? Всё? Всего меня?
Ной выгибал бёдра, пытаясь войти в ослабленный кулак Адама, и снова застонал от разочарования, когда Адам не дал ему того, чего он хотел. Адам крепче сжимал руку на горле Ноя, пока не почувствовал пульс под кончиками пальцев.
— Я задал тебе чертов вопрос, — прорычал он ему в ухо угрожающим тоном.
Ной задрожал в его руках.
— Блядь. Да. Ты знаешь, что я тоже этого хочу. Перестань дразнить меня и трахни уже.
Адам облегчённо выдохнул, когда Ной запыханно произнёс эти слова, сжимая его горло чуть сильнее.
— Мне нужно услышать. Я хочу услышать, как ты это скажешь. Скажи мне.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Наполнил меня, — прошептал Ной, всё ещё пытаясь проникнуть и выйти из сжатого кулака Адама. — Заставил меня умолять.
Адам впился зубами в шею Ноя.
— Ты этого хочешь? Умолять?
Ной не ответил, только хныкал.
Адам не мог больше терпеть, он опустился на колени, укусив Ноя за ягодицу так сильно, что тот вскрикнул от боли. Адам провёл языком по отпечаткам своих зубов.
— Раздвинь ноги.
Адам издал низкий урчащий горловой звук, когда Ной без колебаний сделал то, что ему сказали. Адам провёл кончиками пальцев по его яйцам, прежде чем попытаться раздвинуть их. Ной был слишком напряжён. Адам укусил его ещё раз, а затем успокаивающе погладил по этому месту.
— Откройся для меня, детка. Я хочу попробовать твой вкус.
На этот раз, когда Адам прикоснулся к нему, он легко раскрылся. Адам воспользовался этим, зарывшись лицом в глубь Ноя, дразня его вход, облизывая и посасывая его, пока у Ноя не задрожали ноги.
Когда Адам ввёл кончик пальца в Ноя, тот застонал.
— Блядь.
Ной попытался оттолкнуться, но Адам отстранился и снова встал. Ной издал ещё один разочарованный всхлип, но Адам просто выключил воду и вытащил Ноя из душа. Он насухо вытер их обоих полотенцем, а затем шлёпнул Ноя по заднице достаточно сильно, оставив на его коже отпечаток своей руки. Ной застонал.