— Ты помешан на веснушках, — поддразнил Ной.
Адам поймал взгляд Ноя своими светло-голубыми глазами.
— Нет. Только на твоих.
Если Адам не перестанет говорить такие вещи, Ной сделает какую-нибудь глупость, например, влюбится в убийцу.
Синди вернулась с двумя кружками, и Ной наблюдал, как Адам насыпал в кофе столько сахара, что встала бы ложка.
— Сахар вреден для здоровья, — сказал Ной и улыбнулся, когда Адам сделал глоток и вздохнул.
Ной пил чёрный кофе. В основном, потому что обычно он не мог позволить себе ничего, кроме порошковых сливок, от которых его мутило. Все эти комочки просто плавали вокруг, ожидая, когда растворятся в горячем кипятке. Нет, спасибо.
Как только они поели – блинчики с корицей для Ноя и бельгийские вафли, утопающие в сиропе и сахарной пудре, для Адама, – начался настоящий разговор. Тот самый, который они отложили в трейлере, пока не подкрепились.
Они могли говорить свободно. Ресторан обеспечивал идеальное количество шума, чтобы их разговор оставался приватным. Тем не менее, он говорил тихо, слегка наклоняясь, чтобы говорить в перерывах между едой.
— Хорошо, каков первый шаг? — спросил Адам.
У Ноя возникло искушение прикинуться дурачком, чтобы оттянуть ненадолго неизбежное. Но именно поэтому они и были здесь. Разгадать тайну.
— Я украл рюкзак Гари и сделал копии всех его ключей. Он приходит в клуб в семь вечера и уходит в десять-одиннадцать утра. Я поменялся сменами с другим мойщиком посуды, так что у нас есть целая ночь, чтобы просмотреть всё его барахло.
— Ты хочешь проникнуть в его дом и поискать... — подсказал Адам.
— Если у него такие же... вкусы... в порно, как у моего отца, то есть шанс, что он сохранил сувениры о том времени с моим отцом и этими другими мужчинами. Если я смогу найти эти кассеты, возможно, я смогу найти и этих мужчин.
|
|
Адам кивнул.
— Логично. Я могу попросить своих людей поглубже копнуть в его интернет-историю, банковские выписки, биографию?
Ной посмотрел на Адама ровным взглядом.
— У тебя есть люди?
— Ага. Разве не у всех они есть? — спросил он дразнящим тоном.
Ной всё ещё не понимал, на кого работает Адам. У него ушли годы только на то, чтобы установить личность Адама. Если бы его отец не был таким параноиком, Ною, возможно, даже не с чего было бы начать. Он не знал, что Адам работает на группу людей, до той ночи, пока не столкнулся с ним и тот не сделал телефонный звонок, который разрушил хрупкое существование Ноя. Расскажет ли Адам ему правду?
— На какую группу ты работаешь? — Ной понизил голос. — Кто нанимает шестнадцатилетнего подростка убивать людей? Ведь тебе столько лет было, когда ты убил моего отца, верно?
Адам кивнул, выглядя впечатлённым, Ной не понимал почему.
— Меня не нанимали. Мне не платят. Общественные работы, помнишь? Я обязательный доброволец.
— Ты не можешь принудить человека добровольно пожертвовать своим временем, — усмехнулся Ной.
— Скажи это моему отцу, — пробормотал Адам.
Для Ноя всё стало вставать на свои места. В трейлере Адам сказал:
«Нас воспитывали для этого». Вчера вечером, когда он был полусонный и под кайфом, это прозвучало для него как бред мстителя уровня Бэтмена. Но, возможно, Адам говорил серьёзно.
— Подожди... твой отец? Томас Малвейни... убийца? — прошептал Ной.
Адам прыснул со смеху; затем долго пил свой кофе, после чего сказал:
|
|
— Я тебя умоляю, мой отец никогда не запачкал бы свои руки подобным образом. Нет, мой отец учил нас быть убийцами.
Ной на минуту задумался над ответом.
— Нас? В смысле... твоих братьев?
Адам пожал плечами, внешне не обеспокоенный разговором, как будто они обсуждали дорожное движение.
— Я хочу сказать, что с его логикой не поспоришь. Я и мои братья обладаем уникальной способностью делать то, что мы делаем. И, честно говоря, мы оказались лучше, чем могли надеяться врачи, учитывая наши первоначальные диагнозы.
Вдоль позвоночника Ноя пробежали мурашки.
— Какие именно?
Адам мягко улыбнулся, покачав головой.
— Я же говорил тебе, я психопат.
Ной подавился кусочком блинчика, который только что отправил себе в рот, в приступе кашля, который привлёк гораздо больше внимания, чем он хотел.
После того, как кашель прекратился и остальные вернулись к яичнице и тостам, Ной выдавил из себя:
— Да, но когда люди так говорят, это скорее шутка или преувеличение.
Адам поднял руку, чтобы привлечь внимание Синди, а затем указал на свою чашку с милой улыбкой, которую Ной счёл смехотворной, учитывая весь разговор.
Снова посмотрев на Ноя, он пожал плечами.
— Когда я сказал это, я имел в виду, что меня наблюдали сертифицированные психиатры, которые определили, что я не способен испытывать любовь, сожаление, вину, раскаяние. Психопат или социопат – понятие относительное, я полагаю. Они не знают, родился ли я таким или из-за травмы навсегда сломалась моя психика. В любом случае, результат одинаков.
Ной заострил внимание на фразе «не способен любить», игнорируя пронзившую его боль. Это значит, что его влечёт к человеку, который по природе не способен полюбить его в ответ. Он и правда безнадёжен. Ной попытался отогнать эту мысль.
|
|
— Итак, все твои братья похожи на тебя?
— Психопаты, ты имеешь в виду? — спросил Адам. — Да, поэтому он и выбрал нас.
Ною вдруг пришла в голову мысль.
— Меня что, казнят за то, что я знаю?
Адам стал серьёзным.
— Я бы никогда никому не позволил причинить тебе вред. — Несмотря на всю нелепость его заявления, Ной чуть не прослезился. Никто никогда не защищал его. Никогда. Он всегда говорил себе, что ему это не нужно. Но теперь Ноя защищал опасный незнакомец, готовый защитить Ноя от собственной семьи. Адам сцепил их пальцы на столе. — Кроме того, разве ты намерен кому-то рассказать?
Ной беззлобно рассмеялся.
— И объявить, что группа мстителей-миллиардеров убила моего отца-педофила? Они либо сочтут меня слабоумным, либо устроят тебе грёбаный парад и воздвигнут статую в честь твоего отца.
Адам кивнул.
— Возможно, ты прав. Но тебе не стоит беспокоиться о моей семье. Как я уже сказал, я буду оберегать тебя.
Сердце Ноя исполняло маленький танец в груди. Адам был таким чертовски сексуальным. Он был похож на одного из героев подросткового романа, где наивная девушка игнорирует все инстинкты, что приводит к катастрофическим последствиям. Только в этом сценарии Ной был наивной девочкой. Ему нравилось внимание. Так или иначе. Скорее всего, за этим последуют катастрофические последствия, но волноваться ещё рано. Разве это так плохо, что он хотел, чтобы кто-то любил его и смотрел «Трахни меня» глазами?
Вот только Адам не способен никого любить. Он сам так сказал.
Так что же, блядь, им делать дальше?
Он так и не успел додумать ответ, как на стол опустилась тень, и девочка-подросток уставилась на Адама так, словно он был Бейонсе.
— Простите, — сказала она, покраснев. — Вы Адам Малвейни?
Адам усмехнулся, и девочка выглядела так, будто сейчас упадёт в обморок.
— Ага. Привет.
Ной попытался разъединить их руки, но Адам крепко сжал их, не сводя взгляда с девушки в белых шортах и топике.
Она оглянулась через плечо на группу глазевших на них девушек, а затем сказала Адаму:
— Я ваша большая поклонница. Можно мне с вами сфотографироваться?
Адам взглянул на Ноя. Он что, спрашивал у него разрешения? Только после того, как Ной пожал плечами, Адам сказал:
— Конечно.
Девушка скользнула в кабинку, прижалась щекой к щеке Адама и сделала селфи. Адам ни разу не отпустил руку Ноя. Когда девушка заметила это, она хихикнула.
— О, боже мой. Это твой парень?
Адам посмотрел на него.
— М-да. Это Ной.
Адам был его парнем? После двух дней? Почему Ной не встревожился этим заявлением? Вместо этого всё тело Ноя запылало, и он покраснел сильнее, чем самая большая поклонница Адама. Она переводила взгляд с одного на другого, а потом сказала Адаму:
— Он такой милый, — как будто Ной не сидел рядом.
Адам одарил Ноя довольной ухмылкой.
— Самый милый.
— Ну, что ж, спасибо тебе большое.
С этими словами она ушла, подбежав к столу, за которым теперь возбуждённо болтали её друзья, столпившись вместе, чтобы посмотреть на желанноеселфи девушки с Адамом Малвейни.
После ухода девушки, словно кто-то щёлкнул выключателем, и поверхностное обаяние Адама исчезло, сменившись пронзительным взглядом, который он, казалось, берёг только для Ноя.
— И часто такое случается? — спросил Ной.
Адам, казалось, задумался над вопросом.
— Нет. Большинству людей в центре города наплевать на фотомодель с трастовым фондом.
— Почему ты сказал ей, что я твой парень?
Адам нахмурился.
— Потому что сказать ей, что ты сын одной из моих жертв и мы вместе, потому что я кончил с тобой сегодня утром, было бы слишком громко сказано.
Ной покачал головой.
— Ты мог бы просто сказать «друг»?
Адам нахмурился.
— Но тогда она могла бы подумать, что ты свободен.
Ной запутался в своих мыслях.
— А разве нет? Не свободен?
— Нет.
— А у меня есть право голоса? — спросил Ной без злости, просто с ощущением, что он точно попал в альтернативную вселенную.
Адам наклонил голову.
— Да. Ты не хотел быть моим парнем?
Ной рассмеялся над искренним замешательством в тоне Адама, как будто эта идея звучала абсурдно. Возможно, так оно и было.
— Мне не хотелось бы повторять этот вопрос, потому что он кажется немного подлым, но мы не знаем друг друга.
— Ты знаешь меня, — настаивал Адам.
— Но ты не знаешь меня, — возразил Ной резким шёпотом.
— Мне не нужно знать о тебе всё, чтобы понять, что ты — то, что мне нужно.
— Это бессмысленно.
— Рано или поздно узнаю, — пообещал Адам. — Но если это слишком много для тебя... если меня слишком много для тебя, я понимаю.
— Зачем тебе отношения, если ты не можешь никого полюбить?
Адам снова задумался над вопросом.
— Что вообще означает это слово? Многие люди бросаются словом «любовь», на самом деле не любя тех, кого они якобы любят. У меня не срабатывают те же сигналы в мозгу, что и у тебя. Мне приходится полагаться на инстинкт. Мои инстинкты говорят мне, что ты – тот самый. А что говорят тебе твои?
Что однажды ты вырвешь моё сердце, возможно, в буквальном смысле.
— Мои инстинкты никогда не помогали мне. Если ты дашь мне два варианта на выбор, я всегда выберу неправильный.
Адам наклонился.
— Что сейчас подсказывает тебе делать интуиция?
— Бежать как можно быстрее и дальше от тебя, — без раздумий ответил Ной.
Адам усмехнулся, как будто он только что поставил Ною мат.
— Тогда, по твоей же логике, ты должен поступить наоборот. И остаться. Со мной.
— Это безумие.
— В этом и есть своя прелесть.
ГЛАВА 7
Адам
Адам хорошо знал, как попасть туда, где ему не место. Он едва ли не с детства проникал в чужие дома. Но не Ной. Он сидел рядом с Адамом в машине и смотрел на входную дверь Гари, словно по ту сторону его ждал отряд спецназа.
Видя обеспокоенное лицо Ноя, Адам захотел забыть о плане. Он был уверен, что сможет придумать для них что-нибудь ещё, что не вызовет у Ноя самые страшные воспоминания. Но он знал, что этому не бывать.
Адам вздохнул, глядя на ухоженную лужайку дома Гари в стиле ранчо. Этот парень был параноиком, но не очень умным. В его доме на каждом углу установлено видеонаблюдение. Черт, даже в дверном звонке — камера, но все они были подключены к его интернету. Каллиопа легко взломала вай-фай и взяла под контроль его каналы, зациклив их так, чтобы он никогда не узнал об их присутствии. Она также проверила биографию Гари, просмотрела банковские счета и попыталась получить доступ к его ноутбуку.
Вот тут-то они и столкнулись с проблемой. У Гари — зашифрованное программирование на уровне АНБ, из-за которой взломать его систему извне было невозможно. «Значит, не так уж он глуп»,—подумал Адам. Тем не менее, раз у него больше одного компьютера, всё, что они могли сделать, это клонировать тот компьютер, который оставил Гари, и надеяться, что за шифровальным программным обеспечением скрывается что-то уличающее.
— Готов? — спросил Адам.
Ной взволнованно зажал нижнюю губу.
— Что, если нас поймают?
— Нас не поймают. Камеры закольцованы, сигнализация отключена. У нас есть ключ от его двери. Просто сделаем вид, что мы здесь свои, никто и глазом не моргнёт. Мы просто друзья, поливающие его растения.
— Значит, мы просто войдём и обыщем его дом? Разве он не узнает, что мы там были?
— Нет, мы войдём, и ты тщательно просмотришь его вещи, связанные с его... внеклассными занятиями. Я клонирую жёсткий диск Гари и отдам его Каллиопе, чтобы она не спеша взломала его. Возможно, Гари занимается этим так долго, что считает себя неприкасаемым. Так происходит со всеми такими парнями. В конце концов, они расслабляются и так попадаются.
Ной шумно сглотнул и нервно кивнул.
— Ну да, понял.
— Эй, ты в порядке? — спросил Адам, взяв Ноя за подбородок и приподняв вверх его голову, изучая лицо Ноя. Большинство людей не сложно прочитать, либо лицо Ноя ничего не говорило, либо говорило всё, как и сам Ной. Адам просто хотел дать ему то, в чём он нуждался.
— Да. Отчасти я просто боюсь того, что я там найду.
Адам прислонился к Ною, обхватил его рукой за шею и притянул к себе.
— Послушай, есть большая вероятность, что пока мы будем там, мы найдём что-то, что ты не сможешь не заметить. Так что смотри, но не поглощай. Понял? Отключи голову. Фотографируй всё, что считаешь важным, но не смотри на что-то одно слишком долго. Не впускай ничего в себя.
— М-м-м. Да, хорошо. Давай сделаем уже, — сказал Ной, широко распахнув пассажирскую дверь.
Адам схватил его за руку, не дав Ною выйти.
— Я могу пойти один, если хочешь?
У Ноя округлились глаза, а затем взгляд стал мягче.
— Нет. Я должен это сделать.
Адам понял это. Понимал. Но он также не хотел видеть, как Ной сломается под тяжестью полученных сведений. У него в глазах уже было странное пустое выражение, вид страдания, вызванного годами борьбы и разочарований, будто у животного, которое часто пинали, чтобы никогда не доверять другому человеку. Адам не хотел, чтобы Ной разочаровался ещё больше, но он также знал, что этот крестовый поход станет бременем до конца его жизни.
Ной уже узнал, что он пережил самое страшное насилие в раннем возрасте. Сколько бы он ни думал, что сможет заглушить любые воспоминания, они рано или поздно всё равно всплывут. Чем больше он копался в своём прошлом, тем больше вероятность, что он вспомнит мельчайшие подробности. И это будет больнее, чем он мог себе представить.
Ной и Адам оделись в обычную одежду – джинсы и футболки – стараясь выглядеть как два обычных парня, имеющих полное право быть в этом удивительно престижном районе пригорода. Единственная мера предосторожности, которую они приняли заранее, – это тонкие медицинские перчатки, которые надели в машине, но издалека их и не заметили бы.
С помощью ключей они вошли в дом и заперли дверь за собой. В фойе было две открытых комнаты, в одной из которых стоял бильярдный стол, а в другой – офисное оборудование.
Адам указал на компьютер, а затем на свой рюкзак.
— Я начну. Найду тебя через пару минут. Я знаю, ты сказал, что у нас вся ночь, но чем быстрее мы начнём – тем быстрее уйдём.
Ной кивнул, углубляясь в тёмные недра дома.
Как только Адам начал клонировать жёсткий диск компьютера Гари, появилось окно, сообщающее, что это займёт примерно пятнадцать минут, стандартное время для обычного домашнего компьютера. Времени хватало, чтобы порыться в ящиках стола Гари. В двух верхних он не нашёл ничего интересного. Нижний ящик оказался заперт. Интересно. Адам открыл верхний ящик, ища что-нибудь, чем можно взломать замок, и закатил глаза, когда увидел ключ под лотком настольного органайзера. Мужик действительно дурачок. Адам открыл ящик, его пульс участился, когда он увидел внутри ноутбук.
Он вытащил его как раз в тот момент, когда закончилась работа другого жёсткого диска. Затем он повторил процесс с вновь найденным ноутбуком, но на этот раз, когда появилось окно, время ожидания клонирования составило три часа. Три часа? У Адама отвисла челюсть, когда он подсчитал. Такое время означало, что на зашифрованном сервере было около одного терабайта данных. Он даже не удивлён. Все эти люди – одинаковые, рабы своих импульсов.
Хотя Адам не испытывал сочувствия, необходимого для того, чтобы почувствовать боль и ужас того, что пережили эти дети, что было для него благословением, учитывая то, что он видел, Адам испытывал отвращение к людям, которые охотились на самые уязвимые слои населения. Это слабость. В чистом виде. Волки, пожирающие больных и хромых.
Но когда этих хищников загоняли в угол, Адам был волком, и ему безразличны их вопли, их крики, их жалкие извинения. Он без проблем расправлялся с ними с особой жестокостью. Ради общего блага.
Адам отставил ноутбук и стал бродить по дому, открывая ящики и шкафы в поисках чего-нибудь необычного, чего-нибудь, что могло бы дать им представление о том, кто друзья Гари.
На кухне, под беспорядочной почтой, Адам нашёл ключ странной формы. Он выглядел так, будто принадлежал к кладовке или автобусной ячейке. Адам положил ключ в карман, будучи уверенным, что Гари не пользовался им достаточно часто, чтобы заметить пропажу.
Ной копался в шкафу в свободной комнате, перебирая до отказа папки. Когда Адам опустился рядом с ним, то увидел, что это были банковские выписки и другие важные документы.
— Нашёл что-нибудь путное?
Ной покачал головой.
— Нет, ничего, всё те же скучные бумаги, что и у всех остальных, — ворчливо пробормотал он, с досадой захлопывая крышку коробки.
Адам кивнул.
— Да, это не так, как в кино. Иногда не удаётся найти волшебный бумажный след. Я нашёл спрятанный ноутбук, который кажется многообещающим. Правда, не знаю, что на нём, но есть шанс, что ничего хорошего. Нам остаётся надеяться, что Каллиопа сможет взломать шифр.
Поскольку программа копирования нарушила их планы по быстрому входу и выходу, они не спеша обыскали дом Гари – комнату за комнатой. Хотя Гари не был барахольщиком, он хранил коробки с бесполезными бумагами, каждая из которых разочаровывала ещё больше, чем предыдущая. Адам не сомневался, что там что-то есть. Фотография, видео, что-нибудь. Все эти гады хранили сувениры. Ноутбук должен стать ключом.
Они обшарили полку за письменным столом и закончили поиски в кабинете, опять не найдя ничего интересного. Адам проверил жёсткий диск. У них в запасе ещё оставалось девяносто минут. Черт. Адам хотел сообщить Ною о времени, но увидел, что тот уставился на фотографию на стене.
У него заметно дрожала рука, когда он потянулся к фотографии, чтобы снять её со стены. Адам подошёл и встал рядом с ним. На фотографии Гари и отец Ноя стояли возле хижины в лесу, обняв друг друга за плечи, с широкими улыбками на лицах.
— Я знаю этот домик, — сказал он унылым голосом.
— Откуда знаешь? — мягко спросил Адам.
— Мой отец и Гари брали меня туда. — Он закрыл глаза и раскачивался на ногах. — Я помню запах хвои. — Он вздрогнул. — Они разводили костёр. Я до сих пор чувствую его запах и запах масла в лампах, когда отключили электричество. И пот. — Он резко вздохнул, повернул голову, чтобы как-то отвлечься от воспоминаний, пронёсшихся у него в голове, а фотография выскользнула из его пальцев. Они оба смотрели, как рамка падает на пол, звук треснувшего стекла раздался в тишине.
Ной посмотрел на Адама безумными глазами.
— Черт. Вот черт.
Ной хотел подобрать её, но Адам схватил его за руку.
— Нет. Оставь. Со стен всё время что-то падает.
Слишком много вариантов, что что-то пойдёт не так, если Ной попытается убрать стекло. Фотография, упавшая со стены, была не так заметна, как фотография, вернувшаяся на стену без стекла. Кроме того, если он порежется о стекло, перчатки не защитят его от попадания ДНК.
Ной неуверенно кивнул.
Адам взглянул в окно, когда он услышал звук хлопнувшей дверцы автомобиля, а затем сигнал автомобильной сигнализации. Выглянув в окно, он увидел мужчину, идущего по дороге в их сторону.
— Черт. У нас гости.
Он забрал жёсткий диск, бросил ноутбук обратно в ящик, быстро закрыл шкаф и положил ключ обратно, схватил Ноя за руку и потащил его вглубь дома, в заднюю спальню, тихо закрыв дверь, как раз в тот момент, когда открылась передняя.
Адам распахнул окно и помог Ною выбраться первым, а затем закрыл его за ними. Они прокрались через неогороженные дворы двух соседей, низко пригнувшись под окнами. Только когда они оказались на безопасном расстоянии от дома, Адам и Ной вернулись на тротуар.
Адам взял Ноя за руку, когда мимо проходила женщина с собакой. Он помахал ей рукой, а она сдержанно улыбнулась, увидев, как Адам открыл блокировку своего BMW. Все жители пригородов были одинаковы. Шикарная машина означала их принадлежность к этому району. Женщина не взглянула на них дважды.
Оказавшись в машине, Ной откинулся на сиденье, выглядя измождённым и потрясённым. Он не протестовал, когда Адам пристегнул его ремнём безопасности, прежде чем застегнуть свой. Затем он сделал несколько снимков мужского седана Форда и номерного знака и отправил их Каллиопе, прежде чем выехать из района.
Ной молчал всю обратную дорогу, просто смотрел в окно, даже не дёрнулся, когда Адам положил руку ему на колено. Он не стал везти их обратно к Ною, вместо этого выехав на шоссе в сторону его лофта в центре города. В доме Адама было меньше шансов, что что-то ещё спровоцирует Ноя.
Только когда они заехали в гараж, Ной, казалось, вышел из транса и огляделся вокруг, словно его телепортировали в другое место и время.
— Где мы?
— В моей квартире.
Ной издал:
— Оу.
Адам вышел из машины и открыл Ною дверь. Он взял предложенную Адамом руку и не отпускал её, пока не вышел. Адам был не против. Ему нравилось, когда Ной прикасался к нему, а Адам не любил прикасаться к кому-либо, если только они не дрались или не трахались. И он не собирался сегодня трахать Ноя. Он был слишком слаб.
Когда они оказались возле квартиры Адама на пятом этаже, он достал ключи из кармана, наблюдая, как падает ключ Гари на ковровое покрытие. Адам подобрал его, открыл дверь и широко распахнул её, чтобы Ной мог войти.
— Что это? — спросил он, пристально глядя на упавший ключ.
— Точно не знаю. Нашёл его у Гари. Может быть, что-то. Может быть, ничего.
Ной просто кивнул, не задавая больше вопросов. Оказавшись внутри, Адам расстегнул толстовку и бросил её на стул, наблюдая, как Ной бродит по его маленькому лофту. Адам мог бы выбрать помещение побольше, как его братья, – просторный дом или шикарный пентхаус, но ему нравилось небольшое пространство с облицованным кирпичом и минималистским дизайном.
Ной посмотрел на узкую лестницу, проследив взглядом за ней.
— Что там наверху?
— Моя кровать.
Ной не посмотрел на него, не сказал ни слова, просто начал подниматься по лестнице. Адам застыл на месте. Если он последует за Ноем по этой лестнице, он знал, что произойдёт. Ной явно был не в порядке. Эта фотография вызвала что-то в нём. Но кто такой Адам, чтобы указывать Ною, как лучше справиться с травмой?
Адам последовал за ним вверх по лестнице. Поднявшись, он увидел, что Ной сидит на краю кровати.
— Что ты делаешь? — спросил Адам.
Ной перевёл на него взгляд.
— Помнишь, я говорил, что ты можешь быть главным в спальне?
Член у Адама затвердел так быстро, что он весь вспотел.
— Ага, — выдавил он из себя.
Ной откинулся, оперевшись на локти.
— Мы в твоей спальне. Чего ты ждёшь?
Адам внимательно наблюдал за Ноем.
— Я не уверен, что это хорошая идея.
— Ты не хочешь меня? — с вызовом спросил Ной.
Адам изогнул бровь.
— Ты знаешь, что это неправда. Я просто не хочу делать то, к чему ты не готов.
Ной отвёл взгляд от лица Адама, а затем снова к нему вернулся.
— Я вряд ли краснеющий девственник. Кроме того, я не хочу думать о нём... о них... о том, что они сделали со мной. Я вообще не хочу думать. Просто запрети мне думать о чём-либо, кроме тебя. О нас.
Адам не знал, как Ной хотел произнести эти слова, но они звучали как мольба, а не требование. Почему он боролся с неизбежным? Ной сидел на его кровати и требовал, чтобы Адам прикоснулся к нему. Какой смысл быть злодеем, если позволять правильным вещам встать на пути к его желаниям? А он хотел Ноя.
Адам стянул рубашку через голову, бросив её на пол, и подошёл ближе. Ной раздвинул ноги. Адам встал между ними. Ной подался вперёд, не сводя глаз с Адама, и лизнул бедро рядом с пахом.
— Господи.
Он приподнял голову Ноя за подбородок, провёл большим пальцем по его нижней губе, прежде чем засунуть палец в рот Ноя.
Ной жадно сосал, сжимая бёдрами Адама, словно это был тест, и он твёрдо решил его пройти. У Адама запульсировал член, когда он представил, как Ной уделяет ему такое же внимание, как и его пальцу, но Адам всё ещё сомневался, правильно ли он поступает.
Адам зашипел, когда Ной укусил его достаточно сильно, чтобы оставить след. Адам отдёрнул палец.
— Так всё и будет дальше? — спросил он, понизив голос, угроза более чем очевидна.
У Ноя расширились зрачки от перемены в поведении Адама.
— Думаю, это зависит от тебя. Я думал, ты будешь намного... грубее.
Вызов брошен.
Адам без проблем мог сыграть роль агрессора; это его стандартная установка. Если Ной хотел грубости, он даст ему то, что он хочет.
Адам ударил Ноя по лицу, достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание, провёл руками по волосам и откинул их, чтобы посмотреть Ною в глаза.
— Будь осторожен в своих желаниях.
ГЛАВА 8
Ной
У Ноя горела щека, а член пульсировал от пощёчины Адама, и когда Адам обхватил горло Ноя, подтягивая его к себе, дрожь осознания прошла по всему его телу, и все мысли кроме них двоих улетучились.
Адам впился в рот Ноя жадным поцелуем, от которого Ной приподнялся на носочки, издав тоненький хнык. Адам убрал руку с горла Ноя и крепко сжал его подбородок большим и указательным пальцами, удерживая его на месте, чтобы Ной мог облизать его нижнюю губу, прикусив её зубами, прежде чем снова запустить язык в рот.
Удовольствие накатывало на Ноя. Это был далеко не первый его поцелуй. Это даже не первый поцелуй с Адамом, но то, как властно он исследовал рот Ноя, заставило его схватиться за пояс Адама, отчаянно нуждаясь в чём-то, за что можно было бы удержаться.
— Я хочу твой рот, — пробормотал Адам. — Ты можешь сделать это для меня. Правда, детка?
Ной тяжело сглотнул, облизнув губы. Он неуверенно кивнул и словно пьяный опустился на колени. Он чувствовал себя девственником, руки дрожали, когда Ной пытался расстегнуть ремень и молнию джинс Адама, стягивая их вниз. Адам вышел из джинс и отшвырнул их, запустив пальцы в волосы Ноя и прижимаясь к его рту твёрдым членом.
Ной глубоко вдохнул, наслаждаясь запахом Адама, и провёл ртом по ткани трусов, заметив, что она уже влажная. Был ли Адам так же возбуждён для него? В это трудно было поверить. Ной запустил пальцы за пояс трусов Адама и стянул их до середины бедра, а затем вернулся к эрегированному члену. Его член был идеальным, тяжёлым, покрасневшим и подтекающим на головке. И Ною захотелось попробовать его на вкус.
Откинувшись на пятки, он обхватил Адама руками, проводя языком по его щели и смакуя горьковатый преэкулят. Застонав, Ной подался вперёд, чтобы всосать его, неловко покачивая головой, а Адам запустил пальцы в его волосы.
Откинул голову назад, и резкий рывок вырвал у него ещё один громкий звук. Адам опустил взгляд на Ноя, в его голосе слышалось тёплое хрипловатое рычание.
— О, ты можешь лучше. Открой свой грёбаный рот и покажи мне, как сильно ты этого хочешь.
Слова Адама молнией пронеслись сквозь Ноя, разжигая в нём огонь. Он сделал то, что ему велели, приоткрыл губы, но не смог сделать больше, так как Адам контролировал его движения. Ему не пришлось долго ждать. Адам вводил в него свой член по сантиметру, тяжесть на языке Ноя, вкус кожи Адама заставлял и без того твёрдый член Ноя подтекать за молнией. Положив руки на бёдра Адама, волосы щекотали ладони, Ной потерялся в стремлении доставить Адаму удовольствие, жадно посасывая.
Однако Адам не закончил с ним играть. Он отстранялся от губ Ноя, но каждый раз входил глубже, пока не стал трахать Ноя в рот в жестоком ритме, останавливаясь только для того, чтобы вытащить и шлёпнуть членом по языку Ноя, как будто он слишком близко, слишком быстро приближался к развязке. От этой мысли Ной задрожал.
— Черт, детка. Как же хорош твой рот. Ты так чертовски классно справляешься, — пробормотал Адам, его голос был резким шёпотом. — Открой ещё немного. Вот так, — пропел он. — Блядь, да. Вот так, детка. Вот так, — Адам резко выдохнул, стиснув зубы: — Какой хороший мальчик.