 |
136 См.: Хартия Земли [Электронный ресурс]. URL: https://www.earthcharter.org/ (дата обращения 15.01.2014).
Использование понятия «биоразнообразие» позволяет значительно рас- ширить круг объектов, обладающих ценностью, за счет всех живых существ, экосистем и даже культур, а также особого рода связей между ними. Человек с этой точки зрения может рассматриваться в качестве важного звена еди- ного социально-природного сообщества. Выделяют его из этого сообщества не столько особые права, сколько особые обязанности. только человек несет ответственность за деградацию окружающей среды, и только он обладает ре- альными возможностями для прекращения процесса потери биоразнообра- зия.
Следует отметить, что в процессе своей жизнедеятельности человек не может обойтись без таких компонентов биоразнообразия как пища, лекар- ства, топливо, одежда, строительные материалы, красители и т. д. Следова- тельно, использование ресурсов биоразнообразия неизбежно. Однако можно говорить о ценности прямого использования и ценности косвенного исполь- зования биоразнообразия.
Поскольку пищевые продукты, лекарства и т. д. потребляются непосред- ственно, можно говорить о ценности прямого использования биоразнообра- зия. Количественным отображением такой ценности, как правило, выступает рыночная стоимость ресурса.
непосредственно связаны с биоразнообразием многие виды рекреацион- ной деятельности и туризма, которые являются типичными примерами цен- ности косвенного использования биоразнообразия.
рынок часто обходит вниманием публичные блага, доходы от которых не могут быть присвоены какой-то группой людей. По сути, рыночные механиз- мы не способны адекватно оценить экосистемные услуги, к которым можно отнести опыление, поглощение двуокиси углерода, очищение воды, разложе- ние органики и т. д. В этом отношении можно говорить об особой систем- ной ценности биоразнообразия. Системная ценность направлена, прежде всего, на обеспечение стабильности и устойчивости биосферы как целостной динамической системы. Говоря о системной ценности, необходимо иметь в виду, что устойчивость экологических систем зависит от разнообразия ком- понентов и сложившихся между ними связей (это позволяет при исчезно- вении одного элемента другому взять его функции на себя). Поэтому здесь нужно учитывать не столько индивидов и виды, сколько их количество и свя- зи между ними. В принципе, системную ценность можно конвертировать в денежную стоимость, если задаться вопросом: сколько средств понадобится на то, чтобы заменить естественные экосистемные услуги искусственными? например, сколько денег необходимо потратить, чтобы заменить насекомых, опыляющих растения, на механизмы, способные выполнять аналогичные задачи? Очевидно, что итоговая стоимость всех экосистемных услуг будет огромной.
рынку сложно оценить реальную ценность различных элементов биораз-
нообразия, в том числе, и потому, что человечество не владеет достаточным
количеством информации о возможностях их использования. любой вид мо- жет потенциально обладать уникальными свойствами, которые в будущем могут принести значительные выгоды: например, растительное сырье может стать основой для создания лекарства от опасной болезни. В этой связи мож- но говорить о потенциальной ценности биоразнообразия.
Можно выявить особую ценность существования элементов биоразноо- бразия, которая определяется не столько возможностью их использования, сколько особенностями отношения к ним человека. Человек может выра- зить готовность расстаться с определенным количеством денег или других благ ради того, чтобы сохранить исчезающий вид (например, белого медве- дя), даже если он не приносит лично ему или человечеству в целом никакой экономической выгоды. Совокупность этих сумм, предложенных разными людьми, и составит ценность существования в денежном выражении. Стоит, однако, отметить, что итоговая сумма может варьироваться в зависимости от множества вешних факторов и потому будет весьма приблизительно от- ражать ценность вида. Конкретные причины, по которым люди желают обе- спечить существование видов или экосистем, могут быть различными. так некоторое исследователи считают, что в человеке изначально заложены чув- ства единства с жизненным процессом, благоговения перед всякой жизнью и неприятие к тому, что ведет к ее обеднению. Многие психологи полагают, что для нормального человека также характерно неприятие однообразия в раз- ных сферах, в том числе и в природной.
Помимо прочего, человек склонен приписывать биоразнообразию эсте- тическую ценность. Природа способна удовлетворять потребности человека в наслаждении красотой. ряд произведений искусства — литературные тво- рения романтиков и сентименталистов или пейзажи известных художников и т. д. — посредством художественных образов демонстрируют неразрывную духовную связь человека и природы.
Для многих людей биоразнообразие обладает несомненной религиозной ценностью. Практически во всех мифологических верованиях отдельные об- ласти дикой природы (например, священные рощи или горы) были сакраль- ными. Для ряда восточных религий — индуизма, буддизма, джайнизма, да- осизма — характерно религиозно окрашенное отношение к природе и ее составляющим. В христианстве человек рассматривается как управляющий природным миром, который должен заботиться о благополучии других тво- рений Бога (в этом отношении особо показательна легенда о всемирном по- топе и о спасении животных ноем). Даже у нерелигиозного человека неко- торые природные объекты (водопады, горы, моря) вызывают переживания, схожие религиозными — удивления, величия, чуда.
Биоразнообразие обладает также этнокультурной ценностью. жизнь человека, сообщества, народа во многом формируется природным окруже- нием. Культура кочевников не могла бы сформироваться без бескрайних степей, а культура северных народов — без снегов и льдов Арктики. Унич-
тожение природного окружения — например, таяние льдов из-за глобально- го потепления — одновременно уничтожает и самобытную культуру малых народов Севера, а, следовательно, и их этническую идентичность. ряд при- родных объектов выступает также в особом символическом качестве, играя важную роль в формировании определенных характеристик национального самосознания, — достаточно упомянуть горы Фудзи и Арарат, Озерный край в Англии, долину нила в Египте или Ганг в Индии.
нет никаких сомнений и в том, что биоразнообразие обладает научной цен- ностью. Изучение многообразных способов приспособления живых организ- мов к окружающей среде служит основанием для создания различных прибо- ров и машин, способных выполнять сложные задачи. Закодированная в генах информация является следствием миллиардов лет эволюционного развития: дешифровка этой информации имеет огромное значение для понимания эво- люционных процессов и природы человека. Уничтожение видов в этом смысле равнозначно варварскому истреблению библиотек с книгами, высокую цен- ность которых человек в силу своего невежества не осознает до конца.
Все ценности, которые выступают в качестве средств для удовлетворе- ния потребностей человека, являются внешними или инструментальными. В определенном смысле внешними можно считать и ценности, удовлетворяю- щие духовные (эстетические, религиозные и др.) потребности человека, по- скольку они являются средствами для получения знаний или переживаний особого рода.
некоторые исследователи склонны приписывать биоразнообразию также внутреннюю ценность. В этом случае биоразнообразие рассматривается как нечто ценное само по себе, вне зависимости от выгод или переживаний, ко- торые можно из него извлечь. По мнению ряда экофилософов, только призна- ние внутренней ценности биоразнообразия позволяет вывести природные объекты из сферы неэффективного рыночного регулирования, поставив вне закона те виды деятельности человека, которые являются разрушительными для окружающей среды.
М. Сагофф выделяет два основных подхода к охране биоразнообразия — утилитарный и деонтологический137.
Утилитарный подход применяется, прежде всего, там, где ценность био- разнообразия может быть выражена в денежном эквиваленте. Для того чтобы адекватно оценить тот или иной компонент биоразнообразия, необходимо помимо рыночной стоимости учитывать его системную ценность, ценность существования, а также потенциальные выгоды от его будущего использова- ния. Утилитарный подход достаточно узок — в его рамках нельзя вычислить религиозную или эстетическую ценность биоразнообразия, а тем более — принять во внимание его внутреннюю ценность. тем не менее, на практи-
|
137 См.: Сагофф М. Кантовский и утилитарный подходы к ценности биоразноо- бразия // Гуманитарный экологический журнал. т. 4. Вып. 2. 2002. С. 55–57.
ке применение этого подхода необходимо признать оправданным и даже необходимым. В современном мире указание конкретной цены природного ресурса, который находится под угрозой, часто является более убедительным аргументом для сохранения этого ресурса, чем теоретические рассуждения о внутренней ценности или ответственности за потомков.
Деонтологический подход к охране биоразнообразия учитывает не столь- ко экономическую выгоду и индивидуальные предпочтения, сколько мораль- ные принципы и убеждения, которыми руководствуются люди в процессе принятия решений. М. Сагофф пишет по этому поводу: «рынок, каким бы конкурентоспособным и эффективным не являлся, порой может достичь мо- рально отталкивающего результата. К таким экономически выгодным, но в то же время безнравственным действиям можно отнести проституцию, дет- ский труд, продажу наркотиков, а также любые действия человека, ведущие к гибели видов животных и растений. Поэтому общество может пойти на за- траты по сохранению редких видов вне зависимости от того, превосходят ли преимущества расходы или нет. неутилитарный подход к принятию решений применяется к тем объектам, которые, учитывая их символическое, исто- рическое и духовное значение, больше ценятся из-за их значения, чем из-за использования»138.
необходимо признать, что неантропоцентристский (деонтологический) подход к биоразнообразию гораздо лучше утилитарного способствует его со- хранению, поскольку он позволяет учитывать не только экономические вы- годы от использования биоразнообразия, но и его духовную ценность. но для того, чтобы этот подход был эффективен, необходимо, чтобы люди изначаль- но воспринимали биоразнообразие в качестве объекта заботы и ответствен- ности. Это значит, что в сознании людей должны произойти серьезные цен- ностные изменения, знаменующие смену традиционных мировоззренческих установок на новые.
Ответственность человечества за сохранение биоразнообразия на Земле выражена в ряде конкретных форм: ответственности жителей промышленно развитых стран за жителей бедных регионов планеты; ответственности чело- века за зависимые от него нечеловеческие формы жизни: особи, виды, эко- системы; ответственности современников за то, какая планета достанется в наследство будущими поколениями. Во всех этих случаях биоразнообразие выступает как важная ценность, а его сохранение признается в качестве мо- рального долга человечества.
Вопросы и задания
1. Используя дополнительную литературу, приведите примеры нормативно-цен- ностного анализа проблемы выведения трансгенных животных. В ситуации
138 там же. С. 57.
выбора мяса животных в пищу, вы отдали бы предпочтение генномодифици- рованному или немодифицированному продукту? Почему?
2. Во Всеобщей декларации о геноме человека и правах человека (1997) гово- рится о том, что геном человека не может служить источником извлечения доходов, а к научным достижениям в этой области должен быть обеспечен свободный доступ общественности. Существуют ли ситуации, в которых ис- следовательские интересы требуют сокрытия результатов работы с геномом человека?
3. Приведите примеры ситуаций, в которых принцип биоразнообразия вступает в противоречие с принципом уважения ко всем формам жизни.
4. Выберите любой пейзаж и опишите нравственно-эстетические переживания, которые вы испытываете, глядя на выбранную картину.
5. Представьте ценностную структуру биоразнообразия в графическом виде.
МОДУль 7.
МЕХАнИЗМы рЕАлИЗАЦИИ ПрИнЦИПОВ ЭКОлОГИЧЕСКОЙ ЭтИКИ
7.1. ПрАКтИКА «МАлыХ ДЕл»
Экологическая этика анализирует требования нравственного характера, ко- торые современное человечество должно предъявить само себе ради собствен- ного выживания и выживания окружающей природы. Выполнение данных тре- бований предполагает изменение практик на всех уровнях жизнедеятельности человека. так, государства занимаются применением положений международ- ных документов эколого-этического характера (распределение квот на эмисиию парниковых газов, внесение изменений в национальное экологическое право государств, ратифицировавших тот или иной документ и т. п.). В организациях требуется формулировка четких моральных кодексов, включающих в себя си- стему ограничений и запретов, а также санкций позитивного и негативного ха- рактера. наконец, на личностном уровне эколого-этические мировоззренческие акценты выражаются в виде, так называемой, практики «малых дел».
Под «малыми делами» понимаются конкретные индивидуальные поведен- ческие практики, направленные на реализацию экологического императива, на уменьшение собственного экологического среда, на минимизацию вреда природе (экономия пресной воды и электроэнергии, отказ от использования полиэтиленовых пакетов и других полиэтиленовых упаковок, минимизация использования личного автотранспорта либо выбор в пользу биологическо- го, «зеленого» топлива и многие другие).
Для того чтобы обосновать нравственно обязывающий или моральный ха- рактер индивидуальных действий, необходим соответствующий ценностный фундамент. Индивид должен принять те моральные ценности и принципы, которые помогли бы решить экологические проблемы или хотя бы смягчить их последствия. К этому ряду можно отнести принцип предосторожности, уважение ко всем формам жизни, признание прав будущих поколений и цен- ности биоразнообразия и т. д.
Принятие ценностей, впрочем, не является гарантией того, что человек действительно переориентирует свой образ жизни таким образом, чтобы
причинять наименьший ущерб окружающей среде. Согласие с этико-эколо- гическими ценностями и позитивная оценка некоторых качеств окружаю- щей среды не обязательно будут мотивировать человека на конкретные по- ступки. такое согласие может оставаться выражением пассивного приятия. В этой связи можно сформулировать несколько возможных возражений против практики «малых дел», которые препятствуют переходу с позиции согласия на позицию активных действий.
Первое возражение основывается на традиционной логике индивидуаль- ных рассуждений по поводу общего блага в духе «дилеммы заключенного». Очевидно, что вклад отдельного человека в исправление экологической про- блемы статистически несущественен, и исправить ситуацию может только накопительный эффект действий большинства населения. Если следовать обычным моделям рассуждения, то возможны два варианта развития ситу- ации: когда большинство людей отказывается от практики «малых дел» и когда большинство практикует их. В первом сценарии экологическую про- блему решить в принципе невозможно и личные действия превращаются в благородное, но бесполезное донкихотство. Что качается второго сценария, если большинство и так практикует «малые дела», то проблему можно счи- тать решенной. В этом случае появляется соблазн воспользоваться плодами чужих трудов, не прилагая к этому особых усилий. Поскольку такое «безби- летничество» обосновано рационально, то эгоистическое желание получить бонусы за чужой счет может перевесить моральные соображения (тем более что основная проблема в этом сценарии уже решена и в самоограничении нет острой необходимости).
Другое возражение касается инерционности господствующей системы ценностей, которая поддерживает потребительское отношение к миру и по- стоянное желание иметь больше товаров, услуг и материальных символов статуса. Сложность состоит в том, что потребительские ценности навязыва- ются и поддерживаются бизнесом и политикой, а их совокупное влияние на общество несоизмеримо больше, чем у экологических активистов. но даже в ситуации равных условий потребительская система ценностей выглядела бы привлекательнее, поскольку она призывает не ограничивать себя, а, напро- тив, свободно реализовывать свои желания. Позиция сторонников ценностей экологической этики здесь выглядит психологически заведомо проигрыш- ной: нам легче верить в то, что соответствует нашим интересам. Кроме того, традиционная позиция позволяет снять с себя вину за неспособность ограни- чить себя: «чувство негативной ответственности — вины — обременительно для человеческой психики, и она посредством разных рационализаций стре- мится освободиться от него. нужна очень высокая нравственная культура, чтобы не поддаваться на такой соблазн»139.
|
139 См.: Скрипник А. П. Моральное зло в истории этики и культуры. М., 1992. С. 340.
Существуют также объективные препятствия для практики индивиду- альных экологических действий. Часть из них связана с отсутствием инфра- структуры: желание покупать экологически чистые товары или эффективно утилизировать отходы часто не может быть реализовано из-за отсутствия та- ких товаров и систем утилизации. От некоторых товаров (например, сельско- хозяйственной химии) сложно отказаться, значительно не снизив при этом уровень жизни. наконец, коллективные действия, возможные в теории, не всегда реализуемы на практике: так, многие жители городов хотели бы пере- ехать в пригород (где близость к природе и возможностей для «малых дел» гораздо больше), однако по разным причинам массовый отъезд из городов маловероятен.
Следующее возражение касается стремления индивида перенести тяготы решения на тех действующих лиц, чей вклад в исправление экологической ситуации ему представляется более существенным. например, государство способно найти научное обоснование природоохранным действиям, и выде- лить для них мощные технические, финансовые и законодательные ресурсы, что значительно превосходит возможности отдельных индивидов. так, гораз- до проще на государственном уровне запретить продажу химических веществ, наносящих урон озоновому слою, чем при каждой покупке ставить человека перед эколого-этическим выбором. При этом реальный результат запрета бу- дет таким же, как и воображаемый идеальный результат совокупного этико- экологического выбора всех отдельных покупателей таких товаров.
Еще одно возражение касается ограниченной применимости теории «ма- лых дел». Список предлагаемых изменений адресован, по большей части тем, кто покупает личные автомобили и меха, имеет собственные дома и т. д. Сами экологические действия также предполагают наличие у индивида опре- деленных средств — например, для покупки экологически чистых продуктов или автомобилей, работающих на альтернативном топливе. Очевидно, что по отношению к большей части населения планеты (а сюда можно отнести почти всех жителей «третьего мира» и бедных жителей развитых стран) эти советы неприменимы. Учитывая, что и среди тех, к кому их можно приме- нить, не так много желающих ограничить свое потребление, круг лиц, реаль- но практикующих «малые дела» сужается до группы, слишком малочислен- ной для того, чтобы ее действия могли привести к видимым изменениям.
Список возражений можно продолжать, но практически все они ставят под сомнение эффективность «малых дел», а не их моральность. Конечно, эффективность может напрямую связываться с моральностью, например, в утилитаристских теориях. Однако, «малые дела», даже если они и не ведут к максимизации блага, не ведут и к его минимизации. Поставить под вопрос собственно моральность этой практики можно только, утверждая, что трата сил на бесполезные поступки будет отвлекать человека от совершения тех действий, которые могли бы реально что-то изменить. например, поступки пяти изолированных друг от друга людей будут менее эффективны, чем со-
гласованные действия группы из пяти человек: группа может уже оказывать определенное влияние на власти или проводить резонансные акции.
но экологический активизм превышает требования долга и, в отличие от
«малых дел», не может быть вменен человеку как моральная обязанность. Да и проблема в этом возражении состоит в признании ущербности не самих
«малых дел», а представлений о том, что только «малых дел» достаточно для исправления ситуации. таким образом, можно сомневаться в эффективности
«малых дел», но следует признавать их моральность, или даже их морально обязывающий характер. Что касается предположения о малой эффективно- сти, то вывод, который логичнее будет сделать, состоит не в том, чтобы отка- зываться от практики «малых дел», а в том, чтобы искать способы, способные увеличить эффективность индивидуальных действий.
Очевидно, что индивидуальные действия тем эффективнее, чем больше усилий прилагается для их осуществления. Потому более действенны прак- тики, выходящие за пределы нравственно обязывающих, например, публич- ная защита и распространение идей экологической этики. Иногда человек, посвятивший жизнь охране окружающей среды, может сделать для реализа- ции этико-экологических ценностей больше, чем многие специализирован- ные организации. Конечно, фигуры масштаба Альберта Швейцера одиночны, но их публичная деятельность задает верное направление другим — даже если не все из них смогут продвинуться в этом направлении настолько дале- ко.
Для того чтобы демонстрировать примеры добродетельного поведения не обязательно обладать особой харизмой. Верное направление определяется, прежде всего, публичностью, резонансностью действия, его способностью служить образцом для других. «Малое дело» должно совершаться не только для того, чтобы уменьшить нагрузку на окружающую среду (тем более что существенных изменений оно само по себе вызвать не может), а для того, чтобы показать пример другим. реальный эффект имеет не само индивиду- альное действие, а его способность «запустить» своеобразный «эффект доми- но», придав индивидуальному действию кумулятивный, всеобщий характер.
«Кумулятивность состоит в данном случае не только в результате (уменьше- ние антропогенного воздействия на природу), но и в подтверждаемом прак- тикой социальном единении, то есть в самом социальном экологически ори- ентированном действии (в логике рассуждения: «я это делаю + я уверен, что это делают окружающие = мы достигаем не просто результата, а наиболее эффективного результата)»140.
Пример будет тем эффективнее, чем более значимую позицию в социаль- ной структуре занимает человек. Очевидно, что этико-экологическая дея- тельность публичных лиц — спортсменов, актеров и т. д. — будет более резо-
140 См.: Рогожа М. М. Этика поступка в экологической деятельности // Этика и экология. Великий новгород, 2010. С. 158.
нансной, чем действия непубличных лиц. но и любой другой член общества, имеющий свой уникальный профессиональный и личный опыт, может внести вклад в распространение идей экологической этики: юрист — в их право- вом обеспечении, журналист — в информационном, учитель — в образова- тельном и т. д. Важно правильно приложить свой опыт, не просто формально следуя советам из списка «малых дел», а творчески интерпретируя и перера- батывая эти советы, чтобы наилучшим образом использовать свои сильные стороны для распространения идей экологической этики.
наконец, хотя «малые дела», в целом, следует признать моральными и даже морально обязывающими, необходимо понимание и того, что они — только первая, начальная, ступень на долгом пути. Чтобы достичь реальных результатов, требуется переход на более сложные уровни практической дея- тельности.
Вопросы и задания
1. Составьте перечни «малых дел» и экологически активных действий, т. е.
«сверхдолжных» требований. результаты представьте в табличном виде.
2. Какие практики реализации эколого-этических ценностей вы осуществляете на данный момент? Какие готовы осуществлять без сильного давления, с не- значительным самопонуждением? Какие «малые дела» не кажутся вам малы- ми и неприемлемы для вас в настоящий момент?
7.2. СОЦИАльнАя ОтВЕтСтВЕннОСть БИЗнЕСА
Ответственность является сложной системой морально значимых отно- шений, связанных со свободным выбором, попечением о других, подотчетно- стью перед авторитетом. В процессе развития культуры расширилась область личной свободы, появились новые объекты ответственности, увеличилось количество ее инстанций. В результате значительно расширилась и сама сфера ответственности: если на ранних этапах развития культуры она была ограничена кругом близкого общения человека, то сегодня фактически охва- тывает всю планету. лица и институты, наделенные властью, действия кото- рых ранее были абсолютно непрозрачны, сегодня признают необходимость регулярно отчитываться в своих действиях перед общественностью.
Ключевым фактором, способствующим коренному пересмотру пред- ставлений об объекте ответственности, стал углубляющийся кризис в отно- шениях человека и природы. Сегодня именно экологическая этика задает новые векторы понимания отношений ответственности. В условиях мас- штабного ценностного сдвига сформировался качественно новый, экологи- ческий тип ответственности, специфика которого связана с особым пони- манием объекта.
Выход экологической этики за пределы вида представляется настолько радикальным, что для того, чтобы его принять, требуется серьезно переос- мыслить все представления о нормативных основаниях морали.
Столь же вызывающим является включение в круг объектов ответствен- ности будущих поколений, сформулированное в теории устойчивого разви- тия.
В экологической этике объект ответственности расширяется и в более традиционном русле: за счет «дальних» людей, то есть жителей развиваю- щихся стран, малых народностей, наименее обеспеченных, представителей дискриминируемых национальных и расовых меньшинств, которые сегодня оказываются прямыми жертвами экологического кризиса. Культура и иден- тичность некоторых народностей исчезает из-за климатических изменений. неравномерное распределение ресурсов приводит к нищете и голоду в ряде регионов планеты. некоторые люди с низким доходом вынуждены жить в не- посредственной близости от свалок токсических отходов или в местности, зараженной радиацией. решение проблем таких людей требует расширения понимания ответственности и поиска вариантов справедливого распределе- ния экологических благ и рисков.
не менее серьезная трансформация произошла и с пониманием субъекта ответственности. В новое время индивид стал членом крупных, рационально организованных социальных групп: учебных и трудовых коллективов, произ- водственных организаций, политических партий, а его деятельность оказа- лась интегрирована в деятельность масштабных преобразовательных прак- тик современности (промышленности, науки и т. д.). Дифференциация труда и профессиональных обязанностей привели к «распылению», «размыванию» ответственности. Человек, превратившийся в деталь сложных социальных механизмов, как правило, не ощущает персональной ответственности за эко- логические проблемы и склонен возлагать ее на коллективы, организации, социальные практики, государство. «Высокодифференцированному раз- делению труда соответствует всеобщее соучастие в преступлении — пишет Ульрих Бек о современном обществе, — а этому соучастию — всеобщая без- ответственность. Каждый является причиной и следствием и тем самым не является причиной… люди действуют как бы заочно. Они активны физиче- ски и пассивны морально и политически. Обобщенный Другой — система — действует через отдельного человека»141.
В экологической этике негативное воздействие цивилизации на природу все реже рассматривается как следствие индивидуальных действий, ошибок отдельных людей или локальных решений. Экологический кризис — это за- кономерный результат промышленного развития и интегральная составля- ющая индустриального образа жизни, сделавшего ошибки и риски неизбеж- ностью. В этих условиях ответственность не может быть сконцентрирована
|
141 См.: Бек У. Общество риска. на пути к другому модерну. М., 2000. С. 38.
на индивидуальном уровне, а этика вынуждена искать новые модели ответ- ственности.
Основное бремя ответственности сегодня фактически переносится на уровень коммерческих организаций, которые являются наиболее заметны- ми игроками в экономической сфере и оказывают самое непосредственное воздействие на качество окружающей человека среды. на этом уровне ка- тегория ответственности конкретизируется, адаптируясь к целям и задачам конкретных организаций: формируется корпоративная ответственность. В этом процессе организации пытаются соединить две задачи: приносить прибыль своим владельцам и содействовать общественному благу. При этом бизнес постепенно двигается от отрицания ответственности к подотчетности перед обществом как первоочередной инстанцией ответственности.