<v>«[Ясно, что нам ничего не может быть страшного в смерти]</v>
<v>Что невозможно тому, кого нет, оказаться несчастным,</v>
<v>Что для него всё равно, хоть совсем бы на свет не родиться,</v>
<v>_ _Ежели смертная жизнь отнимается смертью бессмертной_ _»</v>
<v>(ст. 880 [– 882]).</v>
</stanza>
</poem>
<p>_ _Можно сказать, что в эпикурейской философии бессмертным началом является смерть_ _. Атом, пустота, случай, произвол носят в себе смерть.</p>
<poem>
<stanza>
<v>«Ибо, как горестно быть после смерти раздробленным пастью</v>
<v>Диких зверей, почему не ужасно – понять не могу я –</v>
<v>В пламени жарком гореть, на костре погребальном пылая,</v>
<v>И положенным в лёд задыхаться и мёрзнуть от стужи,</v>
<v>Ежели труп распростёрт на холодных каменьях гробницы</v>
<v>Или могильной землёй засыпан и тяжко раздавлен»</v>
<v>(ст. 901 и сл.).</v>
</stanza>
<stanza>
<v>«Если бы люди могли настолько же, как они, видно,</v>
<v>Чувствуют бремя, их дух давящее гнётом тяжёлым,</v>
<v>Также сознать и причины его, и откуда такая,</v>
<v>Камнем гнетущая грудь, появилась страданий громада,</v>
<v>Жизни бы так не вели, как обычно ведут её нынче,</v>
<v>Не сознавая, чего они сами хотят, постоянно</v>
<v>К мест перемене стремясь, чтоб избавиться этим от гнёта»</v>
<v>(ст. 1066 и сл.).</v>
</stanza>
</poem>
<subtitle>Конец третьей книги.</subtitle>
<subtitle>— — —</subtitle>
<p>Известно, что у эпикурейцев господствующей категорией является случай. Необходимым следствием этого является то, что идея рассматривается лишь как _ _состояние_ _; состояние есть само по себе случайное существование. Поэтому сокровеннейшая категория мира, атом, его связи и т.д. отодвигаются вдаль, рассматриваются как прошедшее состояние. То же самое мы находим у пиетистов и супернатуралистов. Сотворение мира, наследственный грех, искупление – всё это и все их благочестивые определения, как, например, рай и т.п., являются не вечным имманентным определением идеи, не приуроченным ни к какому времени, а являются состоянием. Подобно тому, как Эпикур переносит идеальность своего мира, пустоту, в сотворение мира, так супернатуралист воплощает свободу от предпосылок, идею мира – в раю.</p>
|
|
</section>
<section>
<title>
<p>[_ _Тетрадь пятая_ _]</p>
</title>
<subtitle>ЛУЦИЙ АННЕЙ СЕНЕКА. «СОЧИНЕНИЯ». АМСТЕРДАМ, 1672</subtitle>
<cite>
<p>«Ты хочешь знать, справедливо ли порицает в одном из своих писем Эпикур тех, которые говорят, что мудрец довольствуется самим собою и поэтому не нуждается в друге. В этом упрекает Эпикур Стильпона и тех, по мнению которых высшим благом является бесстрастный дух» (т. II, письмо 9, стр. 25).</p>
<p>«Сам… Эпикур… бросил слово: „Кому не кажется самым блестящим то, чем он располагает, – тот, будь он владыкой всего мира, всё же несчастен“» (там же, стр. 30).</p>
<p>«Он (т.е. Эпикур) прибавил следующее: „ему самому и Метродору нисколько не повредило среди таких больших благ то обстоятельство, что овеянная славой Греция их [обоих] не только не знала, но и имени их почти даже не слышала“» (письмо 79, стр. 317).</p>
<p>«Так как сам Эпикур говорит, что он когда-нибудь откажется от наслаждения и даже будет стремиться к страданию, если за наслаждение будет угрожать раскаяние или если, вместо более сильного страдания, можно будет ограничиться менее сильным» (т. I, «О спокойствии мудреца», стр. 582).</p>
|
|
<p>«Эпикур говорит: „если поджаривать мудреца в быке Фалариса, он воскликнет: „приятно! и меня нисколько не касается““… Так как Эпикур говорит, что приятно переносить мучения» ([т. II] письмо 68, стр. 235; также письмо 67, стр. 248).</p>
<p>«Эпикур отличает два блага, из которых слагается знаменитое высшее и блаженное, а именно: чтобы тело не страдало и чтобы дух был спокоен» (письмо 66, стр. 241).</p>
<p>«Ибо Эпикур говорит, что мочевой пузырь и воспалённый живот доставляют ему страдания, не допускающие дальнейшего нарастания боли: тем не менее это для него счастливый день» (письмо 66, стр. 242).</p>
<p>«Я припоминаю замечательные слова Эпикура: „Эти садики… не возбуждают, но утоляют голод, а этими напитками они не увеличивают жажду, а успокаивают естественным и даровым средством“. В этом наслаждении я состарился. Я говорю с тобой о тех желаниях, которые не удовлетворяются словами утешения и для успокоения которых необходимо что-либо дать. Ибо о тех чрезвычайных [желаниях], которые можно откладывать, удерживать или подавлять, я напомню только следующее: это наслаждение – естественное, не необходимое. Ты ему ничего не должен. Если ты что-либо платишь, то добровольно. Желудок не слушает наставлений, он требует, взывает, но он всё же не докучливый кредитор и успокаивается на малом, если только даёшь ему, что должен, а не то, что можешь» (письмо 21, стр. 80).</p>
<p>«Эпикур, которого вы принимаете как покровителя вашей лени и полагаете, что он предписывает приятное, располагающее к лени, и то, что ведёт к наслаждениям, говорит: „Редко судьба мешает мудрецу“» (т. I, «О стойкости мудреца», стр. 416).</p>
|
|
<p>«Эпикур не в меньшей степени порицает тех, которые страстно желают смерти, чем тех, которые [её] боятся, и говорит: „Смешно искать смерти из-за отвращения к жизни, так как своим образом жизни ты довёл до того, что приходится искать смерти“. Так же он говорит в другом месте: „Что достойно осмеяния в такой степени, как стремиться к смерти, после того как из-за страха смерти ты сделал свою жизнь беспокойной?“ И следующее: „Человеческое неблагоразумие, нет, безумие, так велико, что некоторые из-за страха смерти принуждают самих себя умереть“» [т. II, письмо 24].</p>
<p>«Я, по крайней мере, того мнения – скажу я это к неудовольствию моих единомышленников, – что учения Эпикура чистые и правильные и, если ближе посмотреть, суровые: знаменитое „наслаждение“ сводится к малому и ограниченному, и те требования, которые мы предъявляем добродетели, он устанавливает для наслаждения. Он требует, чтобы наслаждение сообразовалось с природой, а что удовлетворяет природе, того [нужно] немного. Что же отсюда следует? Тот, кто называет счастьем праздный досуг и смену обжорства и сладострастия, ищет приличного защитника для дурного дела. И, пока он приходит туда, побуждённый привлекательным названием, он идёт за наслаждением, но не за тем, о котором ему говорят, а за тем, которое он принёс с собою» (т. I, «О счастливой жизни», стр. 542).</p>
<p>«„Друзья“.., имя которое дал им (т.е. _ _рабам_ _) наш Эпикур» ([т. II] письмо 107, стр. 526).</p>
<p>«Эпикур, порицатель Стильпона» (письмо 9, стр. 30).</p>
<p>«Ты должен знать, что то же самое говорит Эпикур..: „_ _один только мудрец умеет благодарить_ _ [на деле]“ …» (письмо 81, стр. 326).</p>
<p>«Есть люди, говорит Эпикур, которые в своих стремлениях к истине обходятся без всякой посторонней помощи; он из числа тех, кто сам проложил себе дорогу. Этих-то людей он больше всего хвалит как таких, которые по внутреннему убеждению выдвинулись сами, самостоятельно. С другой стороны, есть люди, нуждающиеся в чужой помощи; сами они не пойдут вперёд, если никто другой не откроет пути перед ними, но зато уж тогда они будут следовать усердно. К числу таких относит он Метродора. Это, мол, тоже выдающийся ум, но только уже второго разряда» (письмо 52, стр. 177).</p>
<p>«Кроме этих, ты найдёшь ещё другой род людей – и этим также не следует пренебрегать – таких людей, которых можно заставить и понудить на правильный путь: им, однако, нужен не руководитель, а помощник и, так сказать, понудитель. Это третий класс [людей]» (там же).</p>
<p>«У Эпикура, этого известного учителя наслаждения, были определённые дни, в которые он скупо утолял свой голод с целью посмотреть, заметно ли будет какое-либо уменьшение в отношении полноты и тонкости наслаждения или насколько оно уменьшится, и стоит ли это уменьшение того, что каждый оплачивает его тяжёлым трудом. Он, по крайней мере, рассказывает об этом в тех письмах, которые он писал Полиену в архонтство Харина, и даже хвастает, что он тратит на питание неполный асс, а Метродор, который ещё не настолько успел [в ограничении своих потребностей], целый асс. И, думаешь ты, при таком питании можно быть сытым? Да, и получить даже наслаждение, – не то слабое и скоропреходящее наслаждение, которое необходимо многократно возобновлять, а прочное и верное. Конечно, вода и ячменная крупа или кусок ячменного хлеба вещь мало приятная, но высшее наслаждение состоит в том, что ты даже из этого можешь получить наслаждение, в сознании, что довёл себя до того, чего не может лишить никакая превратность судьбы» (письмо 18, стр. 67).</p>
<p>«Эпикур написал это своё знаменитое поучение, в котором он убеждает его сделать Пифокла богатым не общепринятым, не сомнительным путём. „Если ты хочешь, – говорит он, – сделать Пифокла богатым, следует не денег ему прибавлять, а уменьшать его желания“» (письмо 21, стр. 79).</p>
<p>Ср. Стобей. Речь XVII. «Если ты хочешь сделать кого-либо богатым, не давай ему денег, но лиши его желаний».</p>
<p>«„Несчастье – жить в необходимости, но жить в необходимости вовсе не является необходимостью“. Почему же это вовсе не является? Пути к свободе везде открыты, их много, они коротки и легки. _ _Возблагодарим же бога за то, что никого нельзя удержать в жизни. Обуздать самоё необходимость – дозволено_ _… сказал… Эпикур» (письмо 12, стр. 42).</p>
<p>«Среди других недостатков, глупость имеет ещё этот, ей свойственный: _ _она постоянно начинает жить_ _… Что же может быть более мерзким, чем старец, начинающий жить? Я не назвал бы автора этого изречения, если бы оно не принадлежало к числу менее известных, мало распространённых изречений Эпикура» (письмо 13, стр. 47).</p>
<p>«„Тот больше всего наслаждается богатством, кто меньше всего в богатстве нуждается“… [это изречение] принадлежит Эпикуру» (письмо 14, стр. 53).</p>
<p>«Эпикур сказал: „Если ты будешь жить согласно природе, ты никогда не будешь беден; если же [ты будешь жить] по представлениям людей, ты никогда [не будешь] богат“. Природа требует малого, людские же представления – непомерного» (письмо 16, стр. 60).</p>
<p>«Для многих достижение богатства явилось не концом их несчастий, а видоизменением» (письмо 17, стр. 64).</p>
<p>«Я переведу мой долг тебе на Эпикура… „Неумеренный гнев порождает безумие“. Ты должен знать, насколько это верно, так как ты имел и раба и врага. Все люди подвержены гневу. Он возникает как на почве любви, так и на почве ненависти, и как в серьёзных делах, так и среди игр и шуток. Важна не причина, подавшая повод к гневу, а индивидуальность лица, охваченного гневом. Так и относительно огня: не то важно, насколько он силён, но на какую попадает почву; в самом деле, негорючие предметы противостоят даже весьма сильному пламени, а сухие и горючие, наоборот, от одной искры разгораются в целый пожар» (письмо 18, стр. 69).</p>
<p>«Следует, – говорит [Эпикур], – прежде посмотреть, с кем ты ешь и пьёшь, чем на то, что ты ешь и пьёшь, ибо обжираться мясом без [общества] друга, это жизнь льва и волка» (письмо 19, стр. 72).</p>
<p>«„Никто“, – говорит он (т.е. Эпикур), – „не уходит из жизни иначе, чем как он родился“… Познал мудрость тот, кто умирает так же безмятежно, как он рождается» (письмо 22, стр. 84).</p>
<p>«Я могу… оплатить… изречением Эпикура..: „Тяжело постоянно начинать жизнь“» (письмо 23, стр. 87).</p>
<p>«„Тот, кто свёл свои желания к этому (т.е. к хлебу и воде, к тому, чего требует природа, ср. письмо 110, стр. 548), тот может спорить о счастье с самим Юпитером“, как говорит Эпикур» (письмо 25, стр. 97).</p>
<p>«Эпикур, который сказал: „Обдумай, что из двух лучше: или чтобы смерть пришла к нам, или чтобы мы [пришли] к ней“» (письмо 26, стр. 101).</p>
<p>«Богатство [говорит Эпикур] – это есть бедность, приведённая в согласие с законами природы» (письмо 27, стр. 105).</p>
<p>«„Сознание проступка – начало спасения“. Это, кажется мне, замечательно сказал Эпикур» (письмо 28, стр. 107).</p>
<p>«Эпикур в письме к одному из участников своих занятий сказал: „Это я [пишу] не для многих, а [только] для тебя: мы составляем друг для друга достаточно большую аудиторию“» (письмо 7, стр. 21).</p>
<p>«До сих пор мы повторяем за Эпикуром: „…ты должен служить философии, чтобы достигнуть истинной свободы. Тому, кто подчинился и весь отдался ей, не приходится долго ждать, он тотчас же становится свободным. Ибо само служение философии есть свобода“» (письмо 8, стр. 24).</p>
<p>«[Этих] людей сделала великими не школа Эпикура, а общение с ним» (письмо 6, стр. 16).</p>
<p>«Умно, по моему мнению, сказал Эпикур: „Преступнику может удаться скрыть [своё преступление], но уверенности в том, что [оно] не откроется, у него быть не может“» (письмо 97, стр. 480).</p>
<p>«Я читал имеющее отношение к этому вопросу письмо Эпикура, адресованное Идоменею. Он его просит бежать как можно [скорее] и поспешить, прежде чем вмешается какая-нибудь высшая сила и лишит свободы ухода. Однако, он же добавляет, что попытаться можно только [тогда], когда попытку можно будет совершить удобно и своевременно; но, говорит он, когда этот долгожданный момент наступит, следует выпрыгнуть. Помышляющему о бегстве он запрещает спать и он надеется на благополучный выход даже из самых затруднительных обстоятельств, если мы не поспешим раньше времени и не упустим удобный момент» (письмо 22, стр. 82).</p>
<p>«Ни один человек в здравом уме не боится богов. Ибо бояться того, что благодетельно, безумие; с другой стороны, никто не любит тех, кого он боится. Ты, наконец, Эпикур, обезоруживаешь бога: ты лишил его всякого оружия, всякого могущества; и чтобы никто не должен был бы его бояться, ты выбросил его за пределы мира. Этого бога, ограждённого невесть какой огромной и непроходимой стеной, отделённого от соприкосновения и даже от взора смертных, нет причины бояться: у него нет никаких средств ни жаловать, ни вредить. Одинокий в пространстве между нашим небом и другим, без живого существа, без человека, без всего, он старается избегнуть развалин миров, падающих сверху и вокруг него, не внимая нашим мольбам, не интересуясь нами. И ты хочешь, чтобы казалось, что ты чтишь этого бога не иначе, как отца, и даже с чувством благодарности, полагаю я; а если ты не хочешь казаться благодарным, потому что он не оказал тебе никаких благодеяний, а тебя образовали эти твои атомы и частицы, случайно и неожиданно сгустившись, – то почему ты чтишь [его]? За величие, говоришь ты, за [его] исключительную, единственную в своём роде природу. Пусть я тебе уступлю: ты, конечно, это делаешь без всякой надежды, не ожидая никакой награды. Есть, следовательно, нечто такое, что само по себе заслуживает того, чтобы его домогались, само достоинство чего тебя влечёт: это и есть добродетель» (т. I, «О благодеяниях», кн. IV, гл. 19, стр. 719).</p>
</cite>
<subtitle>[СТОБЕЙ. «СЕНТЕНЦИИ И ЭКЛОГИ». ЖЕНЕВА, 1609]</subtitle>
<cite>
<p>«Эпикур – в силу необходимости, по выбору, в силу… судьбы…</p>
<p>О судьбе они [пифагорейцы] высказывались таким образом: Имеется, правда, в ней какая-то божественная часть, ибо от бога некоторые люди вдохновляются как на хорошее, так и на дурное. И очевидно, что именно по этой причине одни – счастливы, а другие – несчастны. На глазах у всех имеет место такое явление, что одни, предпринимая что-либо необдуманно и легкомысленно, часто преуспевают, а другие, напротив, несмотря на предварительное обсуждение и размышление над тем, как поступить в каком-либо деле правильно, ничего не добиваются. Есть ещё и другое проявление судьбы, в силу которого одни одарены, талантливы и способны на всё, другие же бесталанны и сами себе вредят, первые попадают во всякую цель, какую бы они ни наметили, последние же бьют мимо цели, так как мысль их никогда не идёт правильным путём, а беспорядочно. Это уже совпадает с несчастьем и ему не чуждо (non externum)» («Эклоги физические», кн. I, стр. 16).</p>
<p>«Эпикур (говорит, что время) случайный признак, т.е. следствие движений» (стр. 19).</p>
<p>«Эпикур [утверждает], что началом всего существующего являются тела, познаваемые умом, не заключающие в себе пустоты, не имеющие ни начала, ни конца; они не поддаются ни уменьшению, ни измельчению. Называется же [такое тело] атомом не потому, что оно самое меньшее [из того, что существует], но потому, что его нельзя разделить, так как оно лишено ощущений и не заключает в себе пустоты» (стр. 24).</p>
<p>«Эпикур [допускал], что первоначальные тела неразличимы по размерам и элементарны, а тела, из них (атомов) составленные, обладают весом. Движутся же атомы то отвесно (rectis lineis), то путём отклонения; а движение вверх – результат удара и отталкиваний» (стр. 33).</p>
<p>«Эпикур… [говорит], что в темноте цветные тела не имеют цвета» (стр. 35).</p>
<p>«Эпикур [утверждал], что атомы беспредельны по количеству, пустота же по размерам» (стр. 38).</p>
<p>«Эпикур вперемежку пользуется всякими названиями – пустота, пространство, место» (стр. 39).</p>
<p>«Эпикур [различал] два вида движений: по прямой линии и путём отклонения» (стр. 40).</p>
<p>Ср.: _ _Диоген Лаэрций_ _ [40, из письма к Геродоту]: «если бы не было того, что мы называем пустотой, местом и неосязаемой природой».</p>
<p>«Эпикур [говорил], что мир погибает многими способами: частью – как животное, частью – как растение, частью же другими различными способами» («Эклоги физические», кн. I, стр. 44).</p>
<p>«Все другие философы [полагали], что мир одушевлён и управляется провидением. Левкипп же, Демокрит и Эпикур не [признавали] ни того, ни другого из указанных [предположений], но [утверждали], что мир возник естественным путём из атомов сам собою» (стр. 47).</p>
<p>«Эпикур [говорил], что граница одних миров редка, других же – плотна, и из них [границ] одни подвижны, другие же неподвижны» (стр. 51).</p>
</cite>
<p>Следующее место из Стобея, не принадлежащее Эпикуру, связано, возможно, с его представлением о самом возвышенном.</p>
<cite>
<p>«Есть ли, отец, что-либо прекраснее, помимо указанного? (Под словами „помимо указанного“ следует разуметь: фигуру, цвет и тело). – Только бог, сын мой; имя бога есть наилучшее и самое возвышенное» (стр. 50).</p>
<p>«Метродор, наставник Эпикура, утверждает: „Первопричины – это атомы и элементы“» (стр. 52).</p>
<p>«Левкипп, Демокрит и Эпикур [полагали], что бесчисленные миры [носятся] в бесконечности, по всем кругообращениям. Анаксимандр [утверждал], что бесчисленные видимые миры отстоят на равном один от другого расстоянии. Эпикур же [говорил], что расстояние между мирами не равно» (стр. 52).</p>
<p>«Эпикур не отвергает ни одного из этих мнений (а именно – из мнений относительно звёзд), придерживаясь возможного» (стр. 54).</p>
<p>«Эпикур говорит, что солнце представляет собой сгущённую земельную массу ноздреватого или губчатого строения, охваченную пламенем, [пробивающимся] сквозь поры» (стр. 56).</p>
</cite>
<p>В большей степени, чем место, приведённое Шаубахом, цитированное выше место из «Эклог физических», кн. I, стр. 5, подтверждает, по-видимому, представление о двух видах атомов. В этом месте «Эклог», в качестве бессмертных начал, наряду с атомами и пустотой, приводятся «однородные [частицы]», которые не являются ειδολα, но получают следующее разъяснение: «они называются гомеомериями и элементами». Из этого места, во всяком случае, следует, что атомы, которые лежат в основе явлений, представляют собой, в качестве элементов, их гомеомерии и обладают свойствами тел, в основе которых они лежат. Это, конечно, неверно. Равным образом и Метродор приводит в качестве причин «атомы и элементы» (стр. 52).</p>
</section>
<section>
<title>
<p>[_ _Тетрадь шестая_ _]</p>
</title>
<subtitle>КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ. «СОЧИНЕНИЯ». КЁЛЬН, 1688</subtitle>
<cite>
<p>«Да вот также и Эпикур позаимствовал у Демокрита свои основные положения» («Ковры», кн. VI, стр. 629).</p>
<p>«Кажется, что и Гомер знал бога, хотя он выводит богов, обуреваемых человеческими страстями. Не с таким благоговением относится к ним Эпикур» (кн. V, стр. 604).</p>
<p>«Эпикур же полагает, что устранение страдания и есть наслаждение; к этому, говорит он, должно стремиться, это то, что прежде всего влечёт от самого себя к самому себе, что, по-видимому, вообще находится в движении…</p>
<p>Итак, Эпикур и киренаики говорят, что наслаждение – это то, что прежде всего сродни [нашей природе]. Ибо добродетель, утверждают они, которая является спутницей наслаждения, [сама] порождает наслаждение» (кн. II, стр. 415).</p>
<p>«Эпикур же полагает, что всякая душевная радость зарождается в плоти, обладающей чувствительностью прежде всего…</p>
<p>Метродор в своём трактате, носящем заглавие „Бòльшая причина для нашего внутреннего счастья есть та, которая имеет начало в делах“, говорит: „Чтó иное есть душевное благо, как не здоровое состояние тела и достоверная надежда, что оно таковым же и останется?“» (кн. II, стр. 417).</p>
<p>«Эпикур, по крайней мере, допускает, что тот, кто, по его определению, мудр, желает из-за какой-то выгоды поступить неправедно, но он не может получить уверенности, что это останется скрытым, так что, если он будет знать, что останется необнаруженным, то, по его [Эпикура] мнению, он поступит неправедно» (кн. IV, стр. 532).</p>
</cite>
<p>Клименту небезызвестно, что надежда на загробную жизнь также не свободна от принципа полезности.</p>
<cite>
<p>«Если же кто-либо воздержится от совершения зла в надежде на награду праведным от бога, то это не значит быть праведным по доброй воле (ne hic quidem sua sponte bonus est). Ибо, подобно тому как того делает праведным страх, так этого делает праведным награда, – вернее, приводит к тому, что он кажется праведным» (там же, сл. стр.).</p>
<p>«Эпикур, который ставил наслаждение гораздо выше истины, полагает, что [вера есть] предвосхищение мысли (anticipationem). Предвосхищение же он определяет как намёк на что-то очевидное и на ясное понятие о предмете. Однако, никто не может ни исследовать, ни сомневаться, ни даже думать и ни опровергать (arguere) – без первоначального представления» (кн. II, стр. 365 – 366).</p>
</cite>
<p>Климент добавляет:</p>
<cite>
<p>«Если, таким образом, вера есть не что иное, как предвосхищение мысли относительно того, о чём говорится и т.д.»</p>
</cite>
<p>Из этого можно видеть, что следует понимать под верой.</p>
<cite>
<p>«Демокрит отвергает брак и деторождение из-за доставляемых ими многочисленных неприятностей и из-за того, что они отвлекают (abstractis) от более необходимого. С ним соглашается и Эпикур и все те, кто усматривает благо в наслаждении, а также в отсутствии волнений и боли» (кн. II, стр. 421).</p>
<p>«Эпикур же, наоборот (contra), полагает, что одни только греки могут заниматься философией» (кн. II, стр. 302).</p>
<p>«Прекрасно, следовательно, говорит Эпикур в письме к Менойкею: „Пусть никто, пока он молод, не откладывает занятий философией и т.д.“» (кн. IV, стр. 508).</p>
</cite>
<p>Ср. у Диогена Лаэрция письмо к Менойкею.</p>
<cite>
<p>«Но эпикурейцы говорят, что есть и у них кое-что запрещённое к произношению (arcana) и не всякому разрешается читать эти слова, [написанные] буквами» (кн. IV, стр. 575).</p>
</cite>
<p>По мнению Климента Александрийского, апостол Павел имел в виду Эпикура, когда он говорил:</p>
<cite>
<p>«Смотрите же, чтоб не нашёлся кто-нибудь способный совратить вас философией и пустым обольщением, следуя преданию человеческому, _ _стихиям мира_ _, _ _а не_ _ Христу. Философии же [остерегайтесь] не всякой, а такой, как <strong>_ _эпикурейская_ _</strong>, о которой упоминает в „Деяниях апостолов“ Павел, осуждая её за то, что _ _она отвергает промысел_ _ и _ _обожествляет наслаждение_ _, и всякой другой, если она возвеличила стихии, не поставив над ними творческой первопричины, и не дошла до мысли о творце» (кн. I, стр. 295).</p>
</cite>
<p>Хорошо, что отметаются философы, не фантазирующие о боге.</p>
<p>Теперь это место понимают лучше, теперь знают, что оно относится ко всякой вообще философии.</p>
<subtitle>— — —</subtitle>
<subtitle>[ЛУЦИЙ АННЕЙ СЕНЕКА. «СОЧИНЕНИЯ». АМСТЕРДАМ, 1672]</subtitle>
<cite>
<p>«Эпикур утверждает, что все эти причины могут существовать, и пытается дать ещё ряд других, при этом он порицает тех, кто утверждает, что имеется лишь какая-нибудь одна из этих причин: ведь трудно ручаться за какую бы то ни было достоверность в таких вещах, о которых приходится, по необходимости, строить одни только предположения. Следовательно, как он говорит, землетрясение может быть вызвано водой, если она вымывает и сносит некоторые части, которые в неповреждённом состоянии служили опорой соответствующему участку земли, а будучи ослаблены, не могут его больше поддерживать. Земля может так же быть приводима в движение под давлением воздуха. А именно, может быть, воздух выводится из состояния равновесия под влиянием входящего внешнего воздуха. Может быть, воздух сотрясается и приходит в движение под действием какой-либо внезапно обрушивающейся части. Может быть, в той или иной части земля поддерживается некиим подобием колонн и столбов, – когда же они повреждаются и распадаются, то лежащая сверху тяжесть сотрясается. Может быть, горячая масса воздуха, превратившись в огонь, несётся подобно молнии, сокрушая всё, что встречает на своём пути. Может быть, болотные и стоячие воды увлекаются каким-то ветром, и отсюда или земля сотрясается ударом, или движущаяся масса воздуха, разрастаясь и увеличивая свою скорость в самом движении, выносится из самых глубин наружу. Однако, ни одна из причин [вызывающих землетрясение], не является, по его мнению, более действительной, чем ветер» (т. II, «Естественно-исторические вопросы», кн. VI, гл. 20, стр. 802).</p>