- Qual è la fermata cittadella?
Кажется, мальчишка меня понял. Удивленно пожал плечами, черные глаза гордо блеснули в прорезях маски.
- La Serenissima! – почти торжественно произнес он.
И протараторил целую речь, в которой назвал свой город Блистательной Королевой Адрии, Светлейшей Страной Мостов и Каналов.
Добавив еще десяток столь же лестных для этого края эпитетов.
- Серениссима - прошептала я. – Легендарный город на воде…
Город музыки, романтики и вечного праздника. Праздник это, конечно, прекрасно. Но не сейчас и не для меня! Отец когда-то говорил, что самое страшное одиночество – это одиночество посреди карнавала. И, кажется, я вполне с этим согласна.
В полной растерянности я спрыгнула с подножия колонны. Мальчишка уже успел умчаться в неизвестном направлении. Куда же мне идти дальше? К кому обратиться за помощью в этом веселом беспечном городе? Пришелицу из чужой страны во мне пока что не обнаружили и, пожалуй, это хорошо.
Спасибо моей полуцыганской внешности и расписной юбке с корсажем. Но рано или поздно мне придется искать здесь еду и ночлег. А в карманах, как назло, не завалялось ни единой монетки. Стоило мне только подумать про еду, как в животе тут же предательски заурчало.
Я почти с отчаянием оглядела пляшущую и хохочущую толпу. И вдруг заметила среди бесчисленных плащей, масок и треуголок с плюмажем вполне обычную шляпу. Высокую, с медной пряжкой и широкой тульей, похожую на те, что носили в наших краях. Не знаю, что вдруг толкнуло меня при этом прямо в сердце. Какое-то предчувствие или просто облегчение от того, что среди всей карнавальной причудливости и мрачной пышности нашелся один нормально одетый человек. Но только я рванулась к этой шляпе, а точнее к ее владельцу со скоростью корабля держащего курс на свет заветного маяка. Незнакомец находился, примерно, в паре десятков шагов от меня. И я, яростно работая локтями и не обращая внимания на сердитые оклики, пробивалась к нему сквозь скопище людей. Благо обладатель длинной шляпы и сам был немалого роста и неплохо возвышался над толпой. Вот до него осталась всего пара метров. Я успела заметить, что незнакомец одет во вполне скромный светло-коричневый сюртук и такого же цвета брюки. А на ногах у него – белоснежные чулки и потертые, но вполне крепкие ботинки. Примерно так, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, но и не выглядеть оборванцами, одевались купцы, когда отправлялись в дальние странствия. Отец много рассказывал мне об этом.
А вдруг незнакомец тоже прибыл в Серениссиму по торговым делам? И может быть, он когда-то был знаком с моим отцом? Бывают же в жизни чудесные совпадения! Тогда этот человек сможет помочь мне. Я бросилась вперед, что есть силы. Но какие-то три страшно замаскированных типа вдруг решили выяснить свои отношения прямо посреди мостовой. И накинулись друг на друга сначала с руганью, а потом и с кулаками. Толпа зашумела, заволновалась. Меня отнесло в сторону от человека в сюртуке. Я пыталась вернуться обратно, но людской поток уже несло в другом направлении. От обиды слезы навернулись у меня на глаза, и я громко всхлипнула, вытерев их кулаком. Потом опять попыталась дернуться, но зацепилась ногой за булыжник и полетела бы прямо на мостовую, под ноги толпе, если бы чья-то крепкая рука не подхватила меня и не выдернула из кучи народа, как редиску из грядки. Кто-то прислонил меня к стене дома, чуть поодаль от всеобщего веселья. И сердито сказал:
- Маленьким девочкам нечего делать так поздно ночью на городских улицах!
Тем более – одной. И БЕЗ маски!!! Отвечай сейчас же, где твой дом, несносный ребенок? Твоя матушка, наверное, уже места себе от беспокойства не находит.
Как ни странно, на этот раз я поняла почти всю его речь.
Но глупо моргала, не зная, что ответить на эти вопросы. Мужчина отступил на шаг назад. И я с облегчением разглядела в нем того самого незнакомца в шляпе с пряжкой и коричневом сюртуке. Он оказался довольно молодым мужчиной, лет примерно тридцати пяти. Приветливое открытое лицо с широкими скулами и твердым подбородком. Внимательные, глубоко посаженные серые глаза. Густые брови недовольно хмурились, но на губах незнакомца еле заметно проглядывала добрая улыбка. Я заметила еще, что волосы у моего нежданного спасителя длинные, темные и слегка вьющиеся, а «мушкетерские» усы и бородка аккуратно подстрижены.
- Так и будешь молчать, бедное дитя карнавала? Как же тебя все-таки зовут? Или отплясывая на этих улицах, ты от счастья все позабыла, впридачу со своим именем?
- Нет, не забыла - прошептала я, отчаянно желая, чтобы все мои надежды как можно скорее сбылись. – Меня зовут Николетта де Грасси.
Если этот человек знал моего отца, он сразу же откликнется на это имя! Но он только спокойно кивнул. Я поняла, что все мои надежды найти в этом безумном городе хоть одно знакомое лицо, рухнули и разбились хрупким фарфором под копытами упряжки лошадей. И опустила глаза, изо всех сил стараясь не разреветься. Мужчина осторожно коснулся моего плеча:
- Что с тобой, Николетта?
- Все хорошо - буркнула я, пытаясь сообразить, что же теперь со всем этим делать?
- Может, мне стоит проводить тебя до дома? Или сама дойдешь?
- Дойду - вздохнула я, незаметно вытирая слезы. – Спасибо за помощь, сударь.
Я подумала, что не стоит раскрывать тайну своего появления здесь абсолютно незнакомому человеку, пусть и проявившему к тебе доброе участие. Из рассказов отца я знала, что жители Серениссимы не жалуют чужаков, и даже к богатым иностранным путешественникам относятся с подозрением. Так что лучше будет, если меня примут за местную девчонку. Пробормотав какие-то слова прощания, я отошла от своего спасителя подальше и потащилась вдоль канала сквозь ставшую уже почти привычной карнавальную толпу.
Но чем дальше я шла, сама не зная куда, тем реже мне встречались люди в карнавальных костюмах, тем меньше народу становилось вокруг. А ночной воздух, меж тем, был уже не такой теплый и ласковый.
С залива подул сырой и стылый ветер, и я то и дело зябко поеживалась, обнимая себя за плечи. На Гранд-канал опускался туман и серой промозглой пеленой заползал в переулки. Чтобы не простыть окончательно, я отошла подальше от воды и побрела узкой извилистой улочкой куда-то вглубь города. Переулки, которыми я шла, становились все уже. Веселый шум и звуки музыки остались далеко позади, и теперь меня вместе с домами плотно обступала тишина. Кажется, я забрела в потаенную середину города.
Людей здесь почему-то не было, и только пугливые кошки, заслышав мои шаги, торопливо шмыгали в свои подворотни. Голуби сонно ворковали с крыш, а под сотнями мостов хлюпала и плескалась вода, облизывая лодки, деревянные сваи, и неумолимо показывая в своем черном зеркале окружающим домам их древние образины.
Я удалялась в хитросплетение улочек и переулков все глубже и глубже, смутно надеясь найти там хоть какой-то приют. Может, лодочный сарай удастся отыскать? Или как тут называются помещения, где гондольеры хранят свои длинные, черные, как крылья ворона, «корабли»? Но ничего похожего мне не встречалось. Лишь мрачные, покрытые следами зеленой плесени дома сжимали мостовые, будто тисками, и склонялись над ними, как каменные истуканы, лишенные ног и завидующие из-за этого людям.
Я понимала, что это от голода и усталости у меня мутится в глазах, и путаются мысли. Отчаяние уже коснулось своим холодным крылом моего сердца, когда дома неожиданно расступились, и я снова вышла к темной воде канала, над которой застыл невысокий, но довольно широкий дом с осыпающейся лепниной на фасаде. Кажется, это был очередной дворец. Только на этот раз нежилой и совсем заброшенный. Хрупкие арки, на которые опирался свод первого этажа, были покрыты сетью трещин. Своими заколоченными окнами дворец слепо таращился на мостовую. Выглядел он жутковато, но вполне подходил для ночлега, враз ставшей бездомной бродяжкой, девчонки.
И я попыталась открыть тяжелую деревянную дверь. Не тут-то было! Она оказалась намертво забитой, причем, похоже, изнутри. Горестно вздохнув, я отошла от порога и зачем-то посмотрела наверх. По осыпающемуся карнизу невозмутимо скользнула полосатая кошка. Изогнувшись всем телом, она просочилась в небольшую дырку на досках, прикрывающих выбитое окно. Хм! Вот и мне бы так! Конечно, внутри, наверняка, холодно и пыльно. Но зато крыс и мышей точно нет, судя по упитанному виду серой трущобницы. Да и какая разница, где ночь коротать? Лишь бы не у холодной воды с ее стылым туманом! Однако, чтобы попасть вовнутрь, мне придется проделать несколько гимнастических упражнений. Я потопталась у порога, растерла застывшие ладони и решительно ухватилась за толстый ржавый штырь, зачем-то торчавший из ставни окна первого этажа. Кое-как вскарабкалась на подоконник. Не могу сказать, что мне часто приходилась проделывать такие штуки. Но к счастью, я с ранних лет любила лазить по деревьям. И нередко встречала отца, возвращавшегося по вечерам из лавки, сидя верхом на макушке старой яблони нашего сада. Стена заброшенного дворца была выщербленной, покрытой множеством дырок от выпавших кирпичей. Так что умело цепляясь руками и ногами можно вполне добраться до заветного окошка на втором этаже. Что я и сделала. А потом, примостившись на карнизе, осторожно, чтобы от резкого рывка не загреметь вниз, в канал, потянула на себя отошедшую от рамы доску. Она отошла со ржавым скрипом. Крякнул вывалившийся гвоздь, и отверстие стало больше. Теперь в него могла пролезть не только кошка, но и тощая тринадцатилетняя бродяжка.
И я, согнувшись под немыслимым углом, и бормотнув под нос жуткое ругательство, услышанное когда-то от папиного приказчика, полезла в дырку. Зацепилась за что-то рукавом, дернулась, услышала треск ткани и полетела головой вперед в темноту. К счастью, уже в глубину дома, а не на мостовую. Тут мне снова повезло! Я приземлилась на что-то мягкое. На ощупь это, кажется, был облезлый старинный ковер. Я встала на четвереньки, помотала головой. Все-таки полной темноты в помещении не было. Тонкий лучик уличного фонаря слабо освещал большую комнату с высоким потолком и какими-то большими темными предметами мебели по стенам.
Я провела рукой в воздухе, и мои пальцы натолкнулись на ткань, висевшую между потолком и полом. Должно быть, это был старинный гобелен. У меня тут же сверкнула мысль, что в эту большую «тряпочку» можно отлично закутаться, и не трястись больше от озноба. Что есть силы я рванула ткань вниз. Раздался громкий треск, потом грохот, и я еле успела отскочить. Похоже, гобелен рухнул на пол вместе с частью потолка. Но страшнее всего было не это! Одновременно с грохотом вспыхнул свет, показавшийся мне после блуждания по сумеречному городу нестерпимо ярким. В комнату, куда я проникла, влетело сразу несколько людей. Один из них, в черном костюме и черной полумаске, сжимал в руке большой трехсвечовый шандал.
- Chi sei?! – выкрикнуло сразу несколько голосов. - Da dove sei?
И чья-то рука бесцеремонно дернула меня с пола, как следует встряхнув.
ГЛАВА 3. Иногда люди ищут всю жизнь, а иногда находят за день…
Я растерянно терла слезящиеся от яркого света глаза. Шум вокруг меня нарастал. К моему удивлению, я понимала отдельные фразы в чужой речи. Видимо, испуг и напряжение обострили память, заставив давние уроки иностранных языков всколыхнуться в сознании и выпрыгнуть на поверхность.
- Львом святого Марка клянусь, это ее легавые к нам подослали!
Кто-то невысокого роста яростно тряс кудлатой головой и размахивал кулаками под самым моим носом. Пламя свечей металось, по стенам, скакали, кривляясь, черные тени.
- Никто меня не подсылал - слабо шепнула я.
Незнакомец топнул ногой и завопил еще громче.
- Рикардо, и ты ей поверишь?! Этой шпионке! Да о нашем убежище ни одна живая душа в Серениссиме не знала! До этого момента!
Он подскочил ко мне и резко дернул за рукав, так что даже ткань затрещала.
- А ну, говори, вastarda, сколько тебе начальник стражи, заплатил за слежку?
И что за figlio di putana нас сдал со всеми потрохами?!
Половину ругательств я, к стыду своему, прекрасно поняла. И одновременно похолодела от простой и страшной мысли. Люди, схватившие меня – воры и разбойники! А я, кажется, случайно залезла в их притон. Господи, неужели мне суждено будет разделить участь моего несчастного отца?
- Не кричи, Марко, – неожиданно спокойно сказал человек в маске, схвативший меня первым. – И кончай ругаться.
Стальная хватка его пальцев на моем плече ослабла. Разбойник наклонился надо мной, внимательно вгляделся в мое лицо. Потом выпрямился и пожал плечами.
- Это всего-навсего перепуганная девчонка.
Не представляю – как она сюда попала?
- Вот именно! – непримиримо воскликнул тот, кого назвали Марко.
– Какой stronzo ей дорогу указал?
- Ваша кошка - пискнула я, догадываясь, что немедленная казнь откладывается, - Она сквозь дырочку в ставне пролезла. А мне очень холодно было ночью на улице. Вот я и решила, что тоже смогу…сюда забраться через окошко.
- Кинуть бы тебя обратно сквозь то окошко головой вниз, прямо в канал…- начал было злобный Марко. Но быстро замолчал под повелительным взглядом типа в маске.
И вдруг напряжение разбил звонкий детский смех! Чей-то веселый голосок выкрикнул:
- Мичио, так это ты во всем виновата? Показываешь дорогу, кому не надо. Но в сказках кошки приводят в дом только добрых гостей!
И к моему изумлению в комнату вбежала девочка лет восьми. Хрупкая, с растрепанными белокурыми волосами, одетая в пестрое, как у меня платье, только гораздо более старое и залатанное. В одной руке малышка держала истошно орущую серую кошку, ту самую, что «указала» мне путь в это странное место. А в другой она сжимала еще один подсвечник.
- Тебя здесь только не хватало, Коломба. – вздохнул человек в маске, ставя его на стол.
Сразу стало еще светлее. И к изумлению своему я поняла, что разбойники, взявшие меня в плен – это… дети! Сыплющий ругательствами и угрозами Марко оказался подростком примерно моих лет. Босоногий, в засаленной куртке явно с чужого плеча, и коротких рваных штанах. С целой копной тугих, жестких, как медная проволока кудрей и колючими зелеными глазами на худом, остром лице. Я почему-то вспомнила, как давным-давно видела в бродячем зверинце маленького волчонка, сидящего в клетке. И у зверька был точно такой же взгляд! А светловолосая малышка, как ни в чем не бывало, подошла к угрюмому мальчишке и доверчиво прижалась к его плечу. Марко неуклюже погладил ее по волосам.
- Ну ладно, а теперь иди отсюда, Коломба. – с напускной сердитостью буркнул он. – Не видишь, взрослые люди важный вопрос решают.
- Тоже мне – взрослый! – фыркнула девчонка.
Села на какой-то расшатанный стул и неторопливо занялась присмиревшей кошкой.
- Так кто же ты, незваная гостья? – чуть усмехнулся парень в маске.
Кажется, Марко назвал его Рикардо. Был он, кстати говоря, старше всех присутствующих. Не мальчишка уже, а скорее юноша: высокий, стройный, одетый в поношенный, но вполне приличный костюм черного цвета. Коротко подстриженные, слегка вьющиеся темные волосы, в прорезах маски блестят карие глаза. Ни во взгляде, ни в голосе парня, по всей видимости, атамана этой шайки, не было и тени угрозы. И я, помолчав полсекунды, осторожно ответила.
- Меня зовут Николетта. Я бродяжка. Сюда попала случайно. В этом городе у меня нет ни дома, ни семьи.
Я прекрасно понимала, что слова мои звучат более, чем странно.
Юные разбойники удивленно переглянулись.
- Случайно в наш город никто не попадает! – с вновь вспыхнувшим подозрением бросил Марко. – Серениссима находится на острове – это известно любому забулдыге под небом Адрии. А вход в Королевскую гавань охраняется не хуже, чем двери в сокровищницу нашего правителя! Ты что - сбежала с корабля? Но на матроса ты не очень-то похожа!
Противный мальчишка хмыкнул и смерил меня насмешливым взглядом.
- Даже на юнгу не шибко тянешь! Cazzata!
- Кончай ругаться, Марко! – возвысил голос Рикардо. – И давайте сначала поужинаем, а потом уже продолжим все разговоры. Николетта, успокойся и не слушай этого юного сквернослова. Никто тебя сию минуту в канал бросать не собирается. Но после ужина ты должна будешь рассказать нам всю правду о себе!
Я хмуро кивнула. Коломба, повинуясь кивку атамана, бросила кошку, побежала куда-то и вернулась с деревянными мисками и плошками. Быстро расставила их тут же на ковре. Мы уселись ужинать на полу, как какие-нибудь восточные купцы. Марко принес большой ломоть хлеба. Рикардо достал из заплечного мешка кусок жареного мяса и разрезал его на несколько одинаковых частей. Я была так голодна, что свою порцию проглотила, почти не жуя. Но остальные почему-то не торопились утолять голод. Рикардо хмурился и рассеянно отщипывал от хлеба маленькие куски, думая о чем-то своем. Марко сжевал половину ужина, а оставшуюся часть подложил в тарелку малышке. Это меня очень удивило и, пожалуй, обрадовало. Выходит, малолетний бандит способен испытывать человеческие чувства. Интересно, Коломба ему сестренка? Внешне они абсолютно не похожи. Хотя, бывают, и такие братья и сестры… Девочка заметила мой внимательный взгляд, подкатилась ко мне, хихикнула и доверительно зашептала на ухо:
- Николетта, не бойся! Рикардо - самый добрый атаман на свете. А Марко только ругается ужасно, но на самом деле он и мухи за свою жизнь не обидел. Вот увидишь, ты с ним подружишься!
- Не приведи Боже! – чуть не ляпнула я вслух.
Но сдержалась и только ласково улыбнулась малышке.
- Хватит болтать, Коломба! – опять забубнил ее «добренький братец».
- Убирай посуду, да не забудь все вымыть, как следует.
- А почему тебя зовут Коломба? – тихо, чтобы не услышали остальные, спросила я девочку, помогая ей прибраться.
Но у Марко, похоже, был чуткий слух
- Потому что до Коломбины не доросла! – буркнул он. – А вообще-то, не твое дело! Явилась не званная, да еще вопросы задает!
Он был невыносим! Я вздохнула и мрачно подумала, что неприятный разговор с этим типом и его атаманом мне еще предстоит. В каких, интересно, выраженияхя поведаю разбойничьей шайке о чокнутом волшебнике Юлиусе и моем чудесном появлении здесь?! Либо они решат, что я спятила, либо, что вру и не краснею. И решат, чего доброго, и впрямь окунуть меня в канал, чтобы слегка освежить память. Я нервно поежилась. Но Рикардо, кажется, совсем обо мне забыл. Коломба унесла его почти нетронутый ужин, а он все сидел на ковре, хмуро уставившись в переплетение истлевших нитей.
Маску атаман, почему-то так и не снял. Марко глянул на него и тоже посерьезнел.
- Беспокоишься о Поджио? – негромко спросил он.
Рикардо кивнул.
- Он еще никогда так долго не задерживался. Понятно, что дело предстояло не простое. Но ведь Поджио опытный il ladro.
- Он вернется – уверенно ответил Марко.
Но взгляд его стал еще более тяжелым.
– Не переживай, Рикардо.
Атаман покачал головой.
- Если Поджио не появится в течение получаса, я пойду по его следам. А если я не вернусь к рассвету, немедленно бросай все и беги вместе с Коломбой в другое убежище!
- Матерь Божья! – мелькнуло у меня в голове. – Здесь еще какой-то Поджио имеется. И, похоже, он крепко влип, раз не вернулся в разбойничье логово.
А вдруг сюда через мгновенье ворвется отряд городской стражи? И доказывай потом, что ты не воровка, а несчастная жертва идиотских обстоятельств! Господи, зачем я только ломанулась вслед за Юлиусом в это чертово волшебное пламя?! И тут лестница в глубине дома громко заскрипела под чьими-то шагами. Я чуть не заорала от страха и неожиданности. А юные разбойники в голос завопили, но только от радости. Через пару секунд в комнату, пыхтя и отдуваясь, вкатился толстый парень, чуть постарше Марко. По его круглому, покрасневшему лицу градом катился пот, короткие волосы были взъерошены и стояли торчком, как иглы ежа. Но на физиономии сияла победная улыбка, а под мышкой он держал блестящий ларец. Очень тяжелый, судя по тому, как воришка перекашивался набок, таща его к сообщникам.
- Поджио, canalia, ты цел! Тебя не замели легавые! – радостно голосил Марко.
Рикардо, облегченно улыбнулся, обнял парня и похлопал его по спине. Коломба, радостно вереща, повисла у него на плечах.
- Все удалось - вытирая пот со лба, коротко выдохнул Поджио. – Но была погоня. Отсиделся в гавани, потом – к вам. А ларчик – вот он.
Он поставил похищенную ценность на шаткий стул. Все торопливо склонились над ларцом. Я тоже подошла и нерешительно встала с краю. Подумалось, что пока разбойники радуются своей добыче, можно было бы незаметно ускользнуть. Но куда?! Обратно в ночной город, в объятья холода и тумана? Чтобы попасться страже и загреметь в кутузку за бродяжничество?! Неизвестно, что еще хуже! Останусь пока что здесь. Вроде бы малолетние воры не настолько кровожадные, как подумалось мне вначале. И я вместе со всеми нагнулась над ларцом. Выглядел он весьма странно! Внешне эта штука напоминала плотно захлопнутую драконью пасть. Вытянутой формы, с узором, напоминавшим чешую. Два рубина светились на крышке, словно два злобных красных глаза. А в довершение сходства возле замочной скважины явственно виднелись отлитые из золота острые, крепко сжатые клыки.
- Вот он - благоговейно прошептал Поджио. - Фамильный ларец его светлости синьора Грациано иль Драко.
Он бережно провел толстой, короткопалой ладонью по драконьим чешуйкам.
- Сейчас мы его откроем – и конец прозябанию в этой крысиной норе!
Рикардо кивнул, соглашаясь.
- Сам сможешь его открыть?
- Обижаешь, атаман! – Поджио широко улыбнулся. - Я от папеньки и не такие замочки вскрывать научился. «Медвежатник» – наше семейное ремесло!
- Нашел чем гордиться! Профессиональный взломщик! – подумала я, но вслух, понятное дело, ничего не сказала.
Меж тем, Марко потер лоб и озабоченно произнес:
- А зачем тебе вообще с замком возиться? Распилим эту хреновину пополам – да и дело с концом.
Поджио негодующе фыркнул и упер руки в боки.
- Распилим?! Что ж, пили, если у тебя инструмент есть! Что-то я не заметил в этом доме ни подходящего напильника, ни кусачек! Да и не жалко тебе, дубине бесчувственной, такую красоту портить?!
Он снова ласково погладил «голову дракона».
- Ведь не подмастерье какой криворукий из ремесленного квартала делал. Ларец работы великого мастера Челлини, понял, ты, остолоп рыжий?!
- Сам остолоп! – бормотнул Марко.
А я только ахнула, услышав фамилию прославленного ювелира эпохи Ренессанса. Ничего себе, какой раритет этой шпане достался! А внутри что?! Неужели эгреты, камеи и ожерелья двухсотлетней давности?
Последнюю фразу я произнесла вслух.
- А вот сейчас и узнаем! – весело откликнулся Поджио. – Коломба, детка, дай- ка мне свою шпильку.
Девочка охотно вынула из светлых кудрей железную штучку и протянула ее взломщику. Он опустился на колени перед ларцом и принялся возиться шпилькой в замочной скважине, негромко что-то насвистывая. Все остальные замерли в напряженном ожидании. Но дело у потомственного медвежатника, похоже, не ладилось. Шпилька хрустнула в его толстых пальцах, и он с досадой отбросил обломки.
- Кажется, все сложнее, чем я думал. Марко, тащи сюда мои инструменты.
Мальчишка тут же приволок целую связку отмычек. Поджио выбрал одну, самую тонкую и извилистую и снова уткнулся носом в ларец. Теперь он уже не свистел, ковыряя отмычкой в замке, а хмуро бормотал себе под нос.
- Это что еще за замочек такой? Никогда таких не встречал. Ага, понял! Вот сейчас мы здесь надавим. А вот тут мы повернем. Сколько раз? Допустим три раза влево и два вправо. Обычно мастера-ювелиры ТАК механизм устраивают. Думают, что очень хитрые! А я – еще хитрее! Ага! Начал-начал, голубчик, поддаваться!
В недрах ларца что-то хрустнуло. Поджио надавил на отмычку еще сильнее. Торжествующе хмыкнул и убрал руку. Замок заскрипел, застонал.
- Вот! Сейчас! – крикнул взломщик.
Зубы «дракона» громко клацнули. Но крышка не распахнулась. Вместо этого замочная скважина вдруг разъехалась на две части. И из черного отверстия выскочила короткая железная трубка. А я хрипло вскрикнула, потому что узнала - ЧТО это такое! Отец рассказывал мне про такие замки! И даже однажды показал чертеж этого страшного устройства. Плохо понимая, что делаю, я рванулась к Поджио, дико крича:
- Ложись! Это смерть!
ГЛАВА 4. В старинном замке в комнатеодной стоит ларец, расшитый вензелями….
И со всей силы толкнула мальчишку, падая на пол вместе с ним. Ударил выстрел! Тут мое сознание на миг помутилось. Словно в тумане, я видела, как дымится, испуская запах пороха, выплюнувшая кусок свинца смертоносная трубка в замке проклятого ларца. Как Марко растерянно тычет пальцем в круглую дырку в противоположной стене. Как раз на той высоте, где только что была голова Поджио. Как испуганно всхлипывает Коломба. Как растерянно моргает сам взломщик, живой и невредимый, а я зачем-то продолжаю прижимать его к полу. И как кто-то бережно обнимает меня за плечи, помогая подняться. Тут я изо всей силы затрясла головой и, кажется, немного пришла в себя. Даже под маской было видно, как бледен Рикардо. По вискам катились крупные капли холодного пота. Он с силой обнял меня, а потом тихо спросил:
- Как ты догадалась?
- Об устройстве этого поганого замка? – вздохнула я. – Просто я немного разбираюсь в таких вещах. Ну, в технике и механике, то есть. И пару раз видела чертежи, то есть рисунки этих подлых устройств. Этого мне хватило, чтобы понять, ЧТО сейчас выскочит из той железной трубочки. Понимаете, в этом замке имелся спусковой крючок, кремень, немного пороха, пуля и пистолетное дуло. «Сюрприз» для любителей открывать чужие ларцы.
Тут я бросила строгий взгляд на юного взломщика. И тут же пожалела об этом. Потому что бедняга Поджио немедленно вскочил и принялся, о,ужас! ловить мою руку, чтобы поцеловать ее, бормоча при этом что-то о доброй «спасительнице, посланной ему небесами». Я еле увернулась!
- Cavolo! – потрясенно выдохнул грубиян Марко, нарушая весь пафос сцены.
Рикардо устало покачал головой.
- Кто бы ты ни была, Николетта, я клянусь, что отныне ни один волос не упадет с твоей головы! Более того! Проси нас о любой услуге – и мы всегда поможем тебе. Ты спасла нашего друга. Dei ladri умеют платить добром за добро!
- Ага! – пискнула Коломба, обхватывая меня обеими ручонками. - Ты теперь будешь жить вместе с нами. Ура! У меня будет сестренка!
Все это, конечно, было очень трогательно, но я уже не знала радоваться мне такому повороту событий или плакать. Дружба, это конечно, прекрасно! Но – с кем?! С малолетними, воришками, жуликами и взломщиками? Хотя никого другого я в этом красивом и холодном городе не знаю. И я решила подчиниться пока обстоятельствам и отложить все мысли о будущем до утра.
- Идем спать! – заметив, что я уже покачиваюсь от усталости, приказал Рикардо. – Коломба, проводи Николетту в свою спальню. Марко, Поджио, вы тоже ложитесь. К ларцу никому не прикасаться!
- Думаю, что лучше всего будет выбросить эту дрянь в канал! – горячо воскликнул Марко.
- Я бы не стала так торопиться - возразила я. – Подобные устройства, как правило, одноразового действия. Завтра я внимательно осмотрю замок. Но думаю, что он уже не опасен.
Атаман кивнул и мы разошлись. Но я успела заметить тень уважения, промелькнувшую во взгляде Марко. Малышка притащила меня в какую-то каморку, где я буквально рухнула на ворох тряпья и, наконец-то, провалилась в сон.
Вообще-то я всегда считала себя довольно уравновешенной особой. Прожив добрую (или – не добрую?) половину своей жизни у мачехи под «крылом», я хорошо научилась скрывать свои чувства. И то сказать – к чему радовать врагов своими слезами? Горю – ими не поможешь, а выставлять на обозрение свои больные места – себе дороже. К тому же рыдать, скандалить и сцены устраивать прекрасно умела моя «дорогая» сестрица. Поэтому я себя рано приучила относиться к жизни если не равнодушно, то философски. Но, сейчас, оказавшись незнамо где, я внезапно растеряла всю свою «толстокожесть». Мне вдруг стало страшно, грустно и одиноко. И, видимо, на этой почве мне первый раз в жизни приснился кошмарный сон. В нем я по очереди была то - злополучным ларцом, который бросают в воду канала, то – бродячей кошкой за которой гонится свора собак.То – несчастным воришкой, которому нужно вытащить монетки изсюртука, густо увешанного колокольчиками…
Эта роль оказалась самой сложной и опасной. Потому, что в карнавальном городе жители зачем-то надумали поиграть в жуликов. И мне необходимо было суметь сделать три вещи - украсть, убежать и спрятаться. Записывали желающих побороться за звание «принца воров» прямо на площади, открытой всем ветрам. Отнимать монеты у звенящего чучела тоже надо было здесь, а любой сквозняк усложнял и без того непростую задачу. Кстати, в «желающих» молодежь загоняли довольно-таки принудительно. Ну, то есть, при неудачном раскладе всем юношам предлагалось отправиться в солдаты, а девушкам – в маркитантки. Если не сказать хуже. Особо удачливых ждала воровская стезя. Но мне думается, что таковых нашлось бы не слишком много…
А третьего варианта просто не было. Оказавшись в толпе претендентов, мне больше всего на свете хотелось кого-нибудь спросить - много ли в сюртуке карманов, легко ли из них вынимать монеты, сколько человек обычно гонится за воришкой, и где можно спрятаться? И что это за странное развлечение в городе, где и так не слишком много жителей? Ведь, если всю молодежь дружно сплавят в армию или, упаси Господи, в бордель, то кто же останется-то?Собственно, и Принц воров окажется практически не у дел. Но ответить мне никто не пожелал. В полном ужасе от происходящего я начала молиться о том, чтобы потерянный господин Юлиус благополучно нашелся, и тут же превратил меня в кошку! Куда здесь прячутся кошки, я теперь уже знала. Но вместо волшебника в мои сновидения тут же явился проклятый мельник, из-за которого я и отправилась в свое странное путешествие, и крепко цапнул меня за руку…