Ленивое чувство оборвалось, как будто его и не было. Гнев, всепоглощающий и раскаленный, поднял меня на ноги через мгновение. От ярости мое тело дрожало. Или, возможно, это был гнев.
Я бросилась на демона.
- Я убью тебя!
- Убью? Я уверен, что ты имеешь в виду поцелуй.
Гнев усмехнулся над моей внезапной сменой настроения, а затем, прежде чем я успела дотронуться до него, атмосфера снова резко изменилась. Внезапно я уже не пыталась схватить его за горло, а прижималась к нему ближе, обхватывая его тело ногами и руками. Я хотела его.
Богиня прокляла меня. Потребность лечь с ним в постель была непреодолимой, боль невыносимой.
Я думала, что уже знала, что такое желание, когда была на Полумесяце. Но ничто не могло сравниться с этим. Я не могла думать ни о чем другом, кроме его рук на мне. Моих рук на нем.
Задним умом я понимала, что что-то ужасно не так. Это было именно то, что похоть сделала со мной той ночью на пляже, но я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме своего желания.
Наша взаимная ярость получила бы идеальный выход в страсти, давая нам обоим разрядку, пока мы боролись за то, чтобы раздеться, раздеть другого. Я притянула лицо Гнева к своему, его глаза вспыхнули тем же желанием, когда я медленно взяла его нижнюю губу между зубами.
- Поцелуй меня. - Я оставила его рот только для того, чтобы провести языком и зубами по его шее, пробуя и посасывая его кожу, и приблизила губы к его уху. - Ты мне нужен.
- Необходим, но не нужен, миледи. - Он не ответил на мои ласки, но его ухмылка была очень греховной, когда он отстранился от моих прикосновений. - В Коридоре Греха тебя проверяли на зависть. Мне любопытно, что привело тебя в ярость. Ты помнишь, какая иллюзия послужила толчком к этому?
Мое желание испарилось. В памяти всплыл образ Гнева, занимающегося постельными утехами с женщиной, которая не была мной. Я снова увидела ее ноги, обхватившие его тело, его бедра, подающиеся вперед с каждым глубоким толчком в нее. Вместо ее стонов я теперь слышала его.
Внутри меня бурлила собственническая, темная эмоция. Я так завидовал им, что мне хотелось убить. Моя кровь стала такой же холодной, как и мой тон.
- Да.
- Расскажи мне, что ты видела.
- Тебя и другую женщину. В постели.
Наступил момент молчания. Как будто он не ожидал, что причина в этом.
- И что ты при этом чувствовала?
Я выдохнула, звук был больше похож на рычание.
- Убийство.
Гнев снова начал медленно кружить вокруг меня, его голос был тихим, но дразнящим.
- Это было до или после того, как ты увидела, какое удовольствие она мне доставила? Чистый экстаз, который я испытывал, утопая в ее тепле.
По моей щеке скатилась слеза. Я не была опечалена или даже взбешена. Сейчас я была полностью поглощена ревностью. Не к другой женщине, а к ночи близости, которую они разделили. Я хотела этого. Я желала Гнева с такой силой, которая вытеснила из моего сознания все разумные доводы. И этот уровень зависти был почти таким же непреодолимым, как в ту ночь, когда я впервые встретила принца, правившего этим грехом.
Зависть использовала свое влияние на меня, и я никогда не забуду ледяной...
Понимание обрушилось на меня в порыве гнева, разрушив чары.
- Ты чудовищный зверь. Ты используешь свои силы на мне!
- И как легко ты поддалась им. - Ярость Гнева поднялась навстречу моей. - Ты хочешь, чтобы мои братья манипулировали тобой? Может, ты хочешь стать объектом для их развлечений? Возможно, для начала ты станешь моей. Сними одежду и танцуй для моего удовольствия.
- Ты свинья.
- Я гораздо хуже. Но сделка есть сделка.
- Я не давала согласия на этот бред.
- Врешь. Ты просила меня вооружить тебя. Требовала, если я правильно помню. В ответ я предложил подготовить тебя к физическим и магическим угрозам. Ты не согласилась на это?
- Да, но...
- Сними одежду.
В его голосе прозвучало странное эхо силы. Я пыталась оттолкнуть его, пыталась бороться с ним, но чувствовала, как давление нарастает и ослабевает. Я отчаянно пыталась воздвигнуть между нами эмоциональный барьер, но Гнев не желал этого делать. Прежде чем я успела коснуться Знака вызова на своей шее, его голос прозвучал четко, сильно и наполненно властно.
- Сейчас.
Плотина прорвалась, и моя воля тоже. Мои пальцы быстро расстегнули пуговицы и застежки брюк. Я выскользнул из них, позволив материалу собраться у моих ног. Следом исчезла моя туника. Гнев скользнул взглядом от макушки до пальцев ног и так же медленно поднял его. В его взгляде не было ни вожделения, ни тепла, ни признательности. Только гнев.
И он был не одинок в этом чувстве. Я ненавидела то, что он заставил меня раздеться. Выбор в пользу этого в полумесяце был сильным и свободным. Это не было ни тем, ни другим. Я заставлю его заплатить за это. Как только во мне вспыхнула жажда мести, она исчезла со следующей волной его воли.
Я хотела снять с себя нижнее белье, но его голос прорезал мою дымку.
- Оставь это. Покачай бедрами.
Я сосредоточилась на единственном огоньке ярости, который не был подавлен магическим приказом Гнева. Всеми силами я пыталась разжечь то зерно эмоций, которое все еще принадлежало мне, и использовать его, чтобы отбросить его магию. Я сама решала, когда мне раздеться, для него или кого-либо еще. Я была бы хозяином своей воли. И я буду продолжать бороться за себя, какой бы страшной, отчаянной или бесполезной ни становилась ситуация.
Почувствовав мою решимость, Гнев высвободил еще больше своей силы.
- Я сказал, покачивай бедрами.
Мысли, эмоции и свобода воли были заперты глубоко внутри меня. Все, что я знала, это звук его голоса, его желание. Его воля прокачивалась по моим венам, доминировала надо мной во всех смыслах этого слова. Стала единым целым с моим сердцем.
Я делала все, что он приказывал. Я стала грехом и пороком. Я была похотливой. И я обожала это.
Увлекательно покачиваясь, я не сводила с него глаз. Мне хотелось, чтобы он попросил меня снять нижнее белье. Затем я пожелала, чтобы он снял свое.
Гнев придвинулся ближе, выражение его лица выражало холодную ярость. Я не могла понять, почему он недоволен. Я стерла оставшееся между нами расстояние и танцевала против него, прижимаясь к его напряженному телу. Что-то в нашем положении напомнило мне о другом времени, о другом танце. И тот же гнев, который пронесся через него у костра.
Он был сложным существом тогда, и вдвойне сложнее сейчас.
- Разве это не то, чего ты хочешь?
- Вовсе нет. - Он сделал большой шаг в сторону, поставив между нами ненавистную дистанцию. - Отныне ты будешь обращаться ко мне как к хозяину. Опустись на колени.
- Я никогда… - Гнев вспыхнул и так же быстро угас. Я опустилась на землю, склонив голову. - Вам это нравится, хозяин?
- Сними мой правый сапог.
Я развязал шнурки его сапога, затем снял его, ожидая его дальнейших указаний.
- Проведи руками по моей икре. - Я потянулась к его ноге, но он отдернул ее. - Начни с лодыжки.
Не раздумывая, я провела руками по его телу и по икроножным мышцам. Мои пальцы наткнулись на что-то твердое. Я посмотрела вверх.
- Я угодила тебе, хозяин?
Гнев приподнял мой подбородок, его взгляд блуждал по моему лицу. Он что-то искал, но глубокий хмурый взгляд указывал на то, что он этого не нашел.
- Научись защищать себя. Это доставит мне высшее наслаждение.
С ним я каким-то образом поняла саму суть удовольствия. Это я могла сделать. Я отпустила его икры и потянулась к поясу его брюк.
- Позволь мне доставить тебе удовольствие, хозяин.
Температура вокруг нас упала на несколько градусов.
- Если бы я хотел, чтобы ты стояла передо мной на коленях, голая, без единой собственной мысли в голове, я бы так и сделал. Если бы я хотел трахнуть тебя в нашем браке, ты бы сделала то, что я сказал. И ты бы умоляла о большем. Ни то, ни другое не привлекает и не радует меня. Я жажду равного. Возьми кинжал, спрятанный на моей ноге. Вставай.
Я вынула клинок из кожаных ножен и поднялась на ноги, сердце замирало от его резкого тона и отказа от моих ухаживаний. Я потянулась к его руке, надеясь побудить его принять то, что я предлагала.
- Я…
Ярость, необузданная, подавляющая и всепоглощающая, сожгла всю мою похоть. Я сжала кинжал с такой силой, что у меня заболела рука. Гнев не отрывал своего внимания от меня, медленно расстегивая первые несколько пуговиц своей безупречной рубашки.
- Прижми лезвие к моему сердцу.
Я сократила расстояние между нами, острие кинжала укололо его кожу. Теперь я была в гневе. Я была яростью во плоти. И я возьму то, что причитается мне и моим близким.
Начиная с этого момента. С этого ненавистного принца.
Гнев наклонился ко мне, его голос был низким и соблазнительным.
- Вот о чем ты мечтаешь. Кровь и месть. Отомсти, ведьма. Вспомни, что я только что заставил тебя сделать. Как ты упала на колени, умоляя доставить мне удовольствие. Позволь ненависти и твоему любимому греху поглотить тебя.
- Заткнись.
- Возможно, тебе нравилось, когда я заставлял тебя раздеваться. Когда я склонял тебя к своей воле.
- Я сказала, заткнись!
- Может, мне стоит показать тебе, каким злым я могу быть.
Я уставилась на его грудь, на лезвие, пронзившее его кожу. Легкая струйка крови скатилась по его телу. Сквозь гнев и ярость, переполнявшие мои чувства, я вспомнила. Я уже подносила клинок к его сердцу. В монастыре. Он поклялся, что для того, чтобы покончить с ним, потребуется нечто большее, чем кинжал в грудь. Тогда мне захотелось проверить истинность этих слов. Сейчас он предлагал мне шанс сделать это. Я тяжело сглотнула, мое горло перехватило. Непролитые слезы жгли глаза.
Моя рука дрожала, лезвие впивалось все сильнее, когда я напрягалась.
- Возьми. Свою. Месть.
Его демоническое влияние боролось с моей волей. И победило.
Слеза вырвалась на свободу, когда я наклонилась к лезвию, используя вес своего тела, чтобы пробить мышцы и кости. С пылающей яростью я смотрела, как оно вонзилось в его грудь. Кровь лилась из раны, пачкала его рубашку, делала мои пальцы скользкими. Я не вытащила его. Я крутила кинжал, стиснув зубы, прежде чем закричать достаточно громко, чтобы вызвать самого Сатану.
Принц демонов бесстрастно наблюдал, как я выдернула клинок и вонзила его снова.
И еще раз.
И еще раз.
Восемнадцать
Гнев сразу же лишил меня всякого влияния.
Я уставилась на клинок, торчащий из груди демона, все мое тело сильно дрожало после этого. Тошнота пронзила меня вместо ярости, которую я только что почувствовала. Я отпустила оружие и отпрянула, не в силах отвести взгляд. Там было так много крови. Кровь Гнева.
Оно непристойно расцвело на его белой рубашке, как цветок смерти. И если бы это был кто-то другой, они были бы мертвы. Я бы убила их. Я втягивала воздух за дыханием, тяжесть того, что могло бы быть, того, что я сделала, почти сокрушала меня.
Гнев выдернул кинжал из груди и отбросил его в сторону. Я вздрогнула, когда он с грохотом ударился о дальнюю стену, единственный звук в комнате теперь, если не считать моего прерывистого дыхания. Он заставил меня ударить его ножом. В сердце. Я... я не мог лаперестать смотреть на то место, куда я засунула кинжал. Не могла перестать слышать тошнотворный хруст костей, когда я пронзила его грудь. Я изо всех сил старалась держать руки по швам, не закрывать уши и не кричать, пока этот ужасный звук не прекратился в моей голове.
Рана уже зажила, но его рубашка была влажной от крови. Воспоминания о другой груди, другом сердце затопили мои чувства. Мой близнец. Все, что я могла себе представить, - это ее изуродованное тело. Как легко она могла оказаться под моим клинком. Сопротивляться было бесполезно.
Я перевернула свои руки, липкими, окровавленными ладонями вверх, и закричала:
- Как ты посмел? Как ты смеешь подвергать меня такому разврату?
- Да, как я смею учить свою жену защищаться от врагов.
- Я еще не твоя жена. И если это твоя идея доказать, почему мы должны пожениться, то ты сумасшедший. Ты самое презренное существо, которое я когда-либо имела несчастье знать.
- Если бы это было правдой, я бы бросил тебя, как бросил Похоть, когда я освободил тебя от своей власти.
Демон протянул мне халат. Я не видела, как он держал его раньше, но я не заметила ничего особенного, кроме грехов, которые он хотел, чтобы я испытала.
Теперь я видела многое.
Его выражение лица было самым близким к убийству, которое я когда-либо наблюдала. Как будто его маленькая демонстрация силы разозлила его больше, чем меня. Как будто это вообще возможно.
Я пронзила его сердце кинжалом. Никогда в жизни я не была так расстроена. А после убийства моего близнеца я испытала много гневных эмоций.
Я схватила халат и засунула в него руки, ненавидя его за то, что он знал, что он мне понадобится. Я также отчетливо поняла, почему он носил белое. Его подготовка к тренингу еще больше распалила меня. Это указывало на то, что он точно знал, какие грехи он будет использовать, на что он будет влиять, и он заранее подумал о том, что мне понадобится после его маленькой демонстрации силы.
У меня возникло искушение вернуться в спальню в нижнем белье или раздеться до гола. Пусть его двор увидит меня во всей красе.
- Будьте моим гостем. - Он, несомненно, уловил мои мысли по языку моего тела. Он взмахнул рукой. - Если вы предпочитаете ходить без халата, я, конечно, не буду возражать.
- Тебе действительно пора прекратить говорить.
- Заставь меня.
- Не искушай меня, демон.
- Сделай это. - Он переместился, возвышаясь надо мной. - Используй свою силу. Сопротивляйся.
Детская насмешка. Я погрузилась в свой источник магии, пытаясь вырвать немного силы, чтобы ударить его по его умной заднице. Меня снова встретила стена пустоты. Я была так расстроена, что мне хотелось кричать. Глаза Гнева сузились, ничего не упуская.
- Мы будем тренироваться каждый день до праздника Волка. Ты научишься защищаться от моих братьев. Или ты будешь страдать от еще больших оскорблений, чем те, которые я продемонстрировал сегодня. Будь благодарна, невеста, что я не желаю причинить вред твоей личности. Только твоему эго и гордости. И то, и другое, если я не ошибаюсь, можно исправить.
- Ты заставил меня ударить тебя ножом.
- Я быстро заживаю.
Жаль, что эмоциональное воздействие сегодняшнего небольшого урока не заживет так же быстро. Я застегнула ремень на талии.
- Я презираю тебя.
- Я могу жить с твоей ненавистью. - Мышцы на его челюсти дрогнули. - Гораздо лучше использовать ее в своих интересах, чем обожать меня и поддаваться разврату этого мира.
- Почему насилие? - Мой голос был тихим. - Тебе не нужно было выплескивать мой гнев таким образом.
- Я предложил тебе выход. Месть - это яд, медленная смерть самого себя. Ищи справедливость. Ищи правду. Но если ты предпочтешь месть всему остальному, ты потеряешь больше, чем свою душу.
- Ты не можешь всерьез утверждать, что заботишься о моей душе.
- Твое горе не может быть погашено ненавистью. Скажи мне, чувствуешь ли ты себя так, как представляла? Пролитая мной кровь залечила твои раны? Уравновесились ли наконец весы справедливости, или ты еще немного погрязла в том, чего не признаешь?
Я сжала челюсть и оскалилась. Мы оба знали, что я не чувствую себя лучше. Если уж на то пошло, я чувствовала себя еще хуже.
- Я так не думаю. - Он повернулся на каблуке и пошел к двери. - Я буду ждать тебя здесь завтра вечером.
- Я никогда не соглашалась на многократные тренировки.
- Ты также не установила параметры во время нашей сделки. Я предлагаю тебе прийти готовой к битве, или ты снова окажешься в нижнем белье, на руках и коленях передо мной, умоляя. Или колоть. Или и то, и другое.
Я обуздала свои эмоции. Гнев сейчас был огромной задницей, но он никогда не был импульсивным.
- Связано ли время этого первого урока с моим посещением Дома Зависти?
- Нет. - Гнев не обернулся, но сделал паузу, прежде чем открыть дверь. - Вчера прошло голосование по выбору почетного гостя на Праздник Волка.
И вот оно. Должно быть, он надеялся, что на мое место найдется кто-то более интересный.
- Ты все еще веришь, что меня выберут?
- В этом я почти не сомневаюсь.
- Твой план на сегодняшний вечер заключался в чем? Показать мне, насколько ты бессердечен, насколько силен?
- Мои братья будут более чем счастливы показать тебе, насколько грешными они могут быть перед большой, жаждущей публикой. - Он глубоко вздохнул. - Если ты думала, что Макаден был плохим, то его поведение не сравнится с собранием, которое устраивает моя семья. Они будут брать, пока им не надоест. Потом они выбросят разбитые куски. И, - добавил он тихо, - если ты так потрясена тем, что только что произошло здесь, на глазах у одного меня, ты даже не представляешь, что тебя ждет.
- Ты должен был предупредить меня, что мы начнем тренировки сегодня вечером.
- Мои братья не будут спрашивать. И не будут предупреждать.
- Я не обручена с твоими братьями. Если ты хочешь иметь равного, я предлагаю относиться ко мне как к равной. Возможно, мы заключили сделку, но это не значит, что я не могу быть предупреждена.
- Смысл этого урока был в том, чтобы показать, насколько ты уязвима, а не пристыдить тебя.
Я уставилась на напряженные линии его спины. На его белую костяную хватку на дверной ручке.
- Я не герой, Эмилия. Я также не злодей. Ты уже должна была это знать.
- Оставь меня. Сегодня я услышала достаточно оправданий.
Он не двигался ни на секунду, и я приготовилась к тому, что он, похоже, не хотел говорить. Не сказав больше ни слова, он выскользнул из комнаты, дверь тихо закрылась за ним. Я несколько мгновений смотрела на дверь, собираясь с мыслями.
Мне казалось, что это обучение было направлено как на его благо, так и на мое. Если кому-то удастся представить меня полуголой и корчащейся во время пира или еще хуже - военный генерал может напомнить своей семье, как он добился этой воинской чести. А я не думала, что путь к этому званию был расчищен без кровопролития со стороны Гнева.
Я взглянула на кинжал, которым я его заколола, - лезвие было покрыто его засохшей кровью. Я не могла определить, какая именно эмоция бушевала во мне вместо страха, но меня больше не тошнило. Мне казалось, что я могу дышать огнем. И с моей способностью вызывать его, я могла бы сделать именно это, если бы немного попрактиковалась. Богиня поможги принцам демонов.
Я ворвалась в свою спальню и захлопнула дверь с силой, достаточной для того, чтобы потрясти большую картину, висевшую возле купальни. Каких только высокомерных, злобных, мерзких трюков не приходилось вытворять. Да, я согласилась на эту проклятую сделку, но я не знала, что это был обязательный договор.
Мои щеки вспыхнули от ярости. Потеря чувства контроля над собой взбесила меня больше, чем все его демонические уловки. Когда он вошел в тренировочный зал, у него был план, и он выполнил его безупречно. И я была в его власти. Это. В этом была суть моего гнева.
- С этого момента ты будешь обращаться ко мне как к хозяину. - Я насмехалась, используя свою лучшую пародию на его голос. - Ненавистное чудовище.
Я ворвалась в купальню и принялась оттирать кровь с рук, не переставая злиться на Гнева. Хотя он не выглядел особенно довольным или самодовольным от своих усилий, это не меняло того факта, что он развязался со мной.
Я вытерлась и в гневе прошелась по комнате. Я была зла на него за то, что он доказал свою правоту, но еще больше меня расстроило то, что я оказалась почти беспомощной.
Если отбросить все это, я должна была признать, что гораздо лучше подвергаться влиянию Гнева, каким бы жалким оно ни было, потому что, по крайней мере, я знала, что он не зайдет слишком далеко. Он может заставить меня раздеться и умолять, или приставить клинок к сердцу, но он никогда не воспользуется своим преимуществом и не заставит меня причинить вред кому-либо еще.
Я посмотрела на свои теперь уже чистые руки. В голову пришла тревожная мысль. Если принц демонов пожелает, я убью кого-нибудь по его приказу. Гнев доказал это сегодня вечером. Часть меня хотела ударить его ножом, но я никогда бы не переступила эту черту сама.
Я подумала об Антонио, о том, что он явно находился под каким-то влиянием. Если Гнев мог с легкостью и силой овладевать другими грехами, то вполне логично, что его братья тоже обладали этим талантом.
Это означало, что любой из них мог манипулировать Антонио, чтобы тот убил ведьм. Его ненависть уже была вызвана тем, как умерла его любимая мать. Не потребовалось бы много усилий, чтобы вытянуть эти эмоции и использовать их против него.
Выбросив из головы мысли и переживания об убийце моей сестры и празднике Волчьего голоса, я подошла к своему гардеробу и надела простое черное платье.
Я посмотрела вниз, когда из темноты промелькнула белая вспышка. Один из зачарованных черепов соскользнул с крышки, когда я снимала платье.
Я вздохнула. Мне все еще нужно было разобраться с головоломкой черепов и выяснить, был ли Зависть тем, кто их прислал. В отношении его причастности закралось сомнение. Не было смысла в том, чтобы он тайно отправил черепа, а потом открыто поделился со мной информацией.
Я наклонилась, чтобы заменить шарф, когда внешняя дверь со скрипом открылась.
- Эмилия, я хотел… - Внимание Гнева упало на зачарованный череп. Все, что он собирался сказать, было тут же забыто, когда он пересек комнату в вихре черного, золотого и ярости. Он выхватил череп из моего шкафа и повернулся ко мне, уставившись так, словно едва знал меня. - Что за...
- Если ты не хочешь получить пощечину от неприятного заклинания, советую тебе пересмотреть свой тон. Мы больше не в твоем тренировочном кольце. Я не потерплю грубости вне наших уроков.
Он глубоко вдохнул. Затем выдохнул. Он повторил оба действия. Дважды. С каждым вдохом и выдохом, я готова поклясться, атмосфера становилась все более напряженной. Собирались грозовые тучи.
- Если вы будете так добры, миледи, объясните, как это оказалось в вашем распоряжении, я бы очень хотел знать.
Я заметила, как запульсировала жилка в его горле. После того, что он заставил меня сделать с ним, я испытывала извращенное чувство радости, видя его в таком бешенстве.
- Зачем ты здесь?
- Чтобы извиниться. Ответь мне. Пожалуйста.
- Кто-то оставил его. Вместе со вторым черепом.
- Второй череп? - Он говорил сквозь зубы, как бы заставляя вежливые манеры противостоять недоверию, играющему на его лице. - Где, скажите на милость, он сейчас?
- В моем гардеробе. За тем нелепым платьем с большими юбками.
Не проронив ни слова, Гнев спокойно нырнул в мой шкаф и достал нужный предмет. Казалось, ему стоило неимоверных усилий сохранять спокойствие.
- Могу я узнать, когда появился первый череп?
- В ту ночь, когда Анир принес еду и вино.
- В первую ночь, когда вы были здесь? - Его громкость повысилась. Я кивнула, что, похоже, заставило его оскалить зубы. - Ты не думала, что этой информацией стоит делиться, потому что...
Моя улыбка была какой угодно, только не сладкой.
- Я не знала, что мне нужно отчитываться перед вами, хозяин. Вы бы ответили на мои вопросы?
- Эмилия...
- Кто из братьев владеет такой магией? Кто мог захотеть насмехаться надо мной? Кто-то, должно быть, ужасно меня ненавидит. Они заколдовали черепа голосом моей сестры. Еще один прекрасный кинжал в мое сердце. У вас есть какие-нибудь идеи?
Я подняла брови, зная, что он не скажет ни слова. Его губы сжались в твердую линию, и я не смогла удержаться от темного смеха, который вырвался из глубины души.
- Я так и предполагала. Хотя могу обещать, что это будет не последний раз, когда я решу остаться при своем мнении, пока не проведу тщательное собственное расследование. - Я указала на дверь. - Пожалуйста, уходите. Вы мне сегодня уже надоели.
Его глаза сузились от такого отклонения. Я сомневалась, что кто-то когда-либо разговаривал с ним подобным образом. Ему давно пора было привыкнуть к этому.
- Что касается тренировки...
- Я вполне способна понять ценность урока, независимо от того, насколько ужасны ваши методы. Независимо от нашей сделки, в будущем ты будешь спрашивать, хочу ли я тренироваться. - Я изобразила на своем лице безразличие. - Если вы не собираетесь делиться со мной информацией, то допрос окончен. Положите черепа на место и убирайтесь.
- Черепа будут заперты в безопасном месте.
- Неясность мне не поможет. Будьте конкретны. Если я разрешу вам взять черепа, где они будут находиться?
- В моих личных апартаментах.
- Я буду видеть их, когда захочу. И вы поделитесь любой информацией, которую узнаете.
Он сверкнул на меня глазами.
- Если мы выдвигаем требования, то, если вы согласитесь пообедать со мной завтра, я выполню вашу просьбу.
- Я не могу дать вам ответ сегодня вечером.
- А если я буду настаивать?
- Тогда мой ответ - нет, ваше высочество.
- Вы можете отказаться от разговора сегодня вечером. Откажитесь от ужина со мной. Но мы поговорим обо всем. Скоро.
- Нет, Гнев. Мы поговорим об этом, когда оба будем к этому готовы. - Я смотрела, как он впитывает это заявление. - Я соглашусь на обучение и твое влияние только в этой комнате. Во всем остальном ты будешь уважать мои желания.
- Или иначе?
Я печально покачала головой.
- Я понимаю, что ваше королевство другое, а ваши братья дьявольские и коварные, но не каждое заявление является угрозой. По крайней мере, не между нами. Знай: с этого момента, если ты не будешь уважать мои желания, я не останусь здесь. Это не для того, чтобы наказать тебя, а чтобы защитить себя. Я прощу вам нарушение приличий, суждений и элементарной порядочности, если вы поклянетесь извлечь уроки из этой ошибки. Однако вы поделитесь всей информацией о черепах, независимо от того, решу ли я пообедать с вами или нет. Договорились?
Он посмотрел на меня, действительно посмотрел, и наконец кивнул.
- Я принимаю твои условия.
Гнев собрал оба черепа и сделал паузу, его внимание остановилось на моей тумбочке. И на дневник о Гордости Дома.
- Как ты собиралась его читать? Дай угадаю. - Его голос стал подозрительно низким. - Ты собиралась заключить сделку с демоном? Предложить частичку своей души.
- Я думала об этом.
- Позвольте мне избавить вас от проблем. Это написано не на демоническом языке. И никакая сделка, которую вы заключите с кем бы то ни было - кроме меня - не даст вам ответов, которые вы ищете в этих дневниках. Тебе нужно было только попросить, и я бы дал тебе их.
- Возможно. Но дал бы ты мне способ прочесть их?
- Я не знаю.
Он вышел из комнаты, а я не двигалась, пока не услышала щелчок закрывающейся наружной двери. Затем я прислонилась к стене.
Я отсчитывала вдохи, ожидая, пока не буду уверена, что он не вернется, а затем позволила слезам прийти быстро и сильно. Я упала вдвое, рыдания сотрясали мое тело, поглощая меня. В течение часа я совершила множество грехов и ударила ножом своего потенциального будущего мужа. Сегодняшний вечер можно с уверенностью назвать вечером из ада.
Я резко встала, грудь вздымалась от усилий сдержать эмоции.
Я вытерла мокрые щеки и поклялась еще раз одержать верх над своими врагами. Даже тех, кто больше не чувствовал себя противником.
Девятнадцать
Покрытые льдом цветы сверкали, как хрусталь, а ветви звенели, как зимние колокольчики, над моей головой, когда я прогуливалась по саду.
Было достаточно холодно, чтобы мне понадобились перчатки на меховой подкладке и тяжелый бархатный плащ, но само утро было прекрасным. Мирным. За последние несколько месяцев у меня было не так уж много таких дней, и это казалось декадентством. Я прищурилась сквозь решетку из ветвей. На большом количестве деревьев листья упрямо цеплялись за жизнь, замерзая до тех пор, пока тепло или солнечный свет не освободили их.
Я все еще не видела солнца сквозь весь снег и пасмурное небо, так что, вероятно, пройдет немало времени, прежде чем наступит оттепель. Если вообще когда-нибудь. Я вспомнила, как Гнев однажды ленивым днем впитывал солнце на крыше своего конфискованного замка в моем городе. Тогда я думала, что он скучал по огненным ямам своего адского дома. Теперь я знала лучше.
Гроздья цветов—розовато—фиолетовые розы, пионы и что-то с лепестками, похожими на крошечные серебряные полумесяцы, росли в более широких частях лабиринта. Я медленно шла по внутренней дорожке, по обе стороны которой возвышались живые изгороди, красивые живые стены, припорошенные снегом. Сады Дома Гнева были еще одним потрясающим примером его изысканных вкусов.
Я шла по извилистой тропе, пока не наткнулась на отражающий бассейн недалеко от центра.
В воде стояла мраморная статуя обнаженной женщины с короной из звезд на голове, с двумя изогнутыми кинжалами в руках и выражением ледяной ярости. Она выглядела так, словно готова была разорвать этими мерзкими лезвиями ткань вселенной и ни о чем не жалеть.
Огромная змея - в два раза больше моих рук - обвилась вокруг ее левой лодыжки, проскользнула между ног, цепляясь за левую икру и бедро, затем обвилась вокруг бедер и грудной клетки. Ее большая голова прикрывала одну грудь, а язык был высунут в сторону другой, но не так, как будто она собиралась лизнуть, а как будто закрывала ее от взглядов любопытных прохожих.