Когда я попросил Марию поделиться со мной худшим своим воспоминанием, она не замедлила с ответом. Мария была застенчива, очень чувствительна, с трудом приспосабливалась к любым переменам. Когда она училась в шестом классе, семья посреди учебного года переехала в другой город, и девочке пришлось перейти в незнакомый ей класс, присоединиться к новой для нее компании, в которой она никого не знала.
Это был трудный опыт, но травму Марии нанес жестокий прием, оказанный ей некоторыми детьми. Одни вообще не обратили на нее внимания, другие стали издеваться над ее застенчивостью так, как это умеют делать только школьники. «Собака язык съела?», «Может, она глухонемая?» и тому подобное.
Я спросил Марию, как повлияли на нее подобные замечания насчет ее стиля общения. Мария сказала:
— Я повела себя как черепаха: втянула голову в панцирь.
Многие люди оказывались в такой же ситуации, когда им предлагалось «просто» выйти из укрытия. Это конфронтация без отношений, истина без любви. Человеку сообщают о присущем ему изъяне поведения, но при этом человек, делающий замечание, даже не пытается установить связь с тем, кого он критикует, он попросту требует, чтобы это человек «прекратил уклоняться от отношений» или «забыл о своей безответственности» и т.д. И этим грешат не только дети, но и взрослые.
Все преимущества при такой конфронтации оказываются на стороне человека, взявшего на себя инициативу: потом он скажет, что исполнил свой долг и открыл другу правду, а уж что бедолага, привыкший прятаться, сделает с этой истиной, это останется между ним и Богом. «Ковбой», высказавший всю правду, удалится в сторону закатного солнца, сдувая дымок со своего шестизарядного револьвера и высматривая, кому тут еще нужна конфронтация.
В нашем молодежном христианском лагере было принято оценивать каждого нового члена, чтобы учесть его индивидуальные способности и потребности для работы в группе. Один из самых ревностных наших руководителей выбрал из числа вновь прибывших самого, на его взгляд, выдающегося парня и, обсуждая его, высказался так: «Сколько я ни присматривался к нему, я не нашел в этом парне ни единого изъяна».
Представляю себе, что бы почувствовал этот парень, если б узнал, какую оценку дали состоянию его души! Это была бы крайне ненадежная позиция, поскольку и руководителя, высказавшего подобное суждение, и новобранца, и всю группу ждало величайшее разочарование, когда у парня обнаружились бы свои недостатки, которые есть у каждого человека.
Это решение проблемы пряток оказывается несовершенным, потому что истина без любви ведет к осуждению. Когда мы сталкиваемся с проблемой, нам требуются надежные отношения, внутри которых мы могли бы вынести то дурное, что открывается в нас самих. Всматриваться в деструктивную, греховную сторону нашего характера — это болезненный процесс. Если мы надежно укоренены в безусловных любящих отношениях, процесс этот все равно будет нелегким, однако мы сможем пройти через него и выжить. Но если признание ошибок ведет к утрате любви, откровенность едва ли будет нам под силу.
Истина Слова Божьего открывает то, что раньше таилось в темноте и что подлежит исправлению, однако мы часто приравниваем эту откровенность к осуждению. Только любовь создает для нас отношения, в которых мы сумеем исцелиться.
Открытая конфронтация, высказывание болезненной, срывающей маски истины должно происходить в контексте отношений. Истина — словно автомобиль, который везет человека с одной горной вершины на другую, а милость — это мост, построенный между двумя горными вершинами, чтобы по нему и осуществлялся переезд. Важно понимать, что от надежности этого моста отношений напрямую зависит, какой уровень конфронтации мы имеем право позволить себе, насколько болезненной может быть высказываемая нами истина.
Так, для небольшой конфронтации не требуются столь глубокие и полные отношения, как для полного высказывания истины. Не нужен такой уж большой и крепкий мост для легкого транспорта. Все равно требуется надежность, но надежность не столь большая. Проблема возникает тогда, когда конфронтация размером с восемнадцатиколесный трейлер пытается переехать по мосту толщиной в канат — можно держать пари, что и грузовик, и сам мост обрушатся в бездну.
Вот почему только в длительных, надежных, любящих отношениях люди могут выслушать от своих близких те истины, которые больно ранили бы их, будь они высказаны просто знакомым, — вся разница тут в размерах мостах. По большому мосту проедет и грузовик.
Конфронтация без отношений приводит к двум последствиям:
1. Внешняя угодливость и усиление склонности прятаться. Люди, на которых обрушивается чересчур много «истины», учатся притворяться, что воспринимают эту информацию: они кивают головой, порой даже что–то записывают, благодарят за совет. Но их подлинная точка зрения на этот разговор становится очевидной, когда мы замечаем, что травмы их так и остались не излеченными и что их способы прятаться либо сохранились, либо, если человек оказался достаточно изобретательным, сменились другими.
Пример такого внешнего согласия приводит Иисус в притче об отце и двух сыновьях (см. Матфея 21:28–32). Отец послал сыновей работать в винограднике, один из них на словах согласился, но не пошел. Он внешне подчинился отцу, но планы у него были совсем другие.
Кен принял участие в нашей больничной программе по поводу наркомании. В первые дни лечения он только и делал, что благодарил членов группы, когда они указывали ему на проблемы в его характере. Кончилось все тем, что перед самой выпиской из клиники Кен снова взялся за наркотики. Его изобличили, и члены группы вновь высказали Кену истину о нем. На этот раз он честно сказал им, как воспринимает их критику.
К его удивлению, некоторые члены группы сказали ему, что только теперь они почувствовали близость к нему. Его угодничество препятствовало близости. Любовь группы и ее поддержка со временем помогли Кену признать свойственный ему способ прятаться за маской согласия.
2. Открытое негодование и утрата отношений. Хотя эта реакция кажется более искренней, чем угодливое соглашение с истиной без любви, обида обычно отдаляет нас от близости. Человек чувствует, что его вынудили к конфронтации, хотя он еще не был к ней готов, и он реагирует, пытаясь защитить себя. При этом склонность прятаться не прорабатывается, а только усиливается.
Преимущество этой реакции на критику без любви заключается в том, что по крайней мере человеку не приходится пробиваться сквозь слои притворного признания, чтобы добраться до своего гнева. Это дает нам лучший шанс со временем восстановить отношения.