Семейные ценности Сакамаки 2 глава




- Нет! Я не хочу! – уже сквозь слёзы приговаривала девушка, пробиваясь по знакомым-незнакомым тропинкам к кованной калитке, через которую она так часто выходила, чтобы полюбоваться морем. – Нет! Я не хочу умирать! Только не снова! Только не так! Слишком больно… слишком темно… слишком холодно…

И вот перед ней спасительная дверца. Со счастливой улыбкой протянула она к ней руку и… в ужасе поняла, что не может сделать и шагу, словно что-то цепко держит её левую ногу, не имея намерения отпускать.

Адель резко опустила взгляд и увидела слабо переливающуюся в сероватом свете раннего утра - с виду совершенно тонкую - золотую цепочку, которая крепилась к её ноге таким же браслетом, помимо прочего ещё и украшенным изумрудными лилиями.

- Ну нет же! – не сдержала всхлип девушка, изо всех сил пытаясь освободится, однако, естественно не приходя к нужному результату. – Нет! Нет! Нет! Только не здесь!

По её телу неожиданно пробежала мелкая дрожь. Неприятное такое ощущение, будто за вами настойчиво наблюдает чей-то любопытный взгляд. И Кёрк уловила это неосязаемое изменение, с болью проглотив горячий комок горечи, застрявший было в горле.

- Я знаю, что ты здесь, - уверенней, чем она на самом деле себя чувствовала, проговорила Адель. – Покажись!

На мгновение в голове снова что-то перемкнуло, и губы сами молвили то, чего не произносили, казалось, вечность.

- Я жду тебя, мой господин…

Вдруг хрупкие девичьи плечи по хозяйски, однако, от того не менее нежно, обняли сильные мужские руки, его холодные губы привычно коснулись вновь вспыхнувшей румянцем щеки, а низкий бархатистый голос прозвучал над самым ухом, лишь усиливая невольную дрожь.

- Ты такая внимательная. Как обычно, ты чувствуешь меня даже на расстоянии. Моя возлюбленная принцесса утренней росы… Неужели вновь мои руки обнимают твой стан? Выходит, поэты не столь уж глупы… Любовь и впрямь сильнее смерти… И не говори, что безразлична. Слова лживы, но твоё тело… ещё столь юное и хрупкое, словно бутон, оно не умеет лгать и не посмеет лгать мне. Скажи мне, что любишь… я так давно мечтал услышать эти слова из твоих уст… Одно слово, и весь мир падёт к твоим ногам как прежде… Не будь жадной. Одно лишь слово, моя Талия…

- Ненавижу...

 


 

Глава 4

Сделка

 

2013 год, восточное побережье Адриатического моря

- Ненавижу… - обиженно закусив губу проговорила Адель-Талия, напрягая каждый мышц своего тела, чтобы оно и малейшим образом не подчинялось нежным прикосновениям мужчины. – Просто терпеть не могу твои глупые выходки! Столетия утекают в вечность, сливаясь с Летой, а твоё чувство юмора по прежнему оставляет желать лучшего, господин мой!

Карлхайнц коротко хохотнул, даже и не подумав отпускать девушку - напротив, крепче сжимая её плечи и решительно поворачивая к себе лицом.

- А я надеялся, что ты оценишь, - беззаботно улыбаясь заметил он, плавно проводя рукой от её виска к подбородку, в конце концов резко вздёргивая его, теперь беспрепятственно смотря в широко открытые девичьи глаза. – Думал, тебе будет приятно вернутся туда, где нам было так хорошо вместе. Ведь это так символично, что от нашего маленького мира остались одни жалкие осколки.

- Так вот ради чего ты заварил всю эту кашу! – дрожащим от слабо скрываемой злости голосом проговорила Кёрк. – Чтобы показать мне, чего лишилась? Спасибо, не стоило! Я не стану сожалеть и умолять тебя не стану… Это ты не сдержал своё слово, моя же душа чиста!

- Разве я предъявлял тебе какие-то обвинения? Расслабься, милая, – ухмыльнулся вампир, чуть наклоняясь, таким образом оказываясь в такой близости с девушкой, что между их лицами было не более сантиметра. – Кроме того, всё, чего я желаю сейчас, – это как раз исполнить обещание…

Мгновение - и его губы требовательно накрыли её уста, обжигая страстным поцелуем, вероятно, вполне готовым перерасти в нечто куда большее, да только Дель не собиралась отдаваться ему только потому, что так трепетно обожала. Согласитесь, разве это повод для той, которая замутила полномасштабную войну между вампирами и людьми?

- Нет, - решительно отстранилась она, удивлённо и (что правду таить) восхищённо проводя пальцами по своим теперь чуть припухшим губам.

Вот что и впрямь символично – её первый поцелуй опять достался его нахальному высочеству.

- Только не говори, что тебе не понравилось, - сладко прошептал он ей на ухо. – Так мило, что твоё тело вновь девственно… такая сладкая… атласная кожа без единого намёка на укус… Мммм… Моя маленькая бесстыдница! Решила соблазнить меня до свадьбы?

- О чём ты? – с большим трудом стараясь сохранять невозмутимое выражение лица (скажем сразу, выходило плохо) поинтересовалась Дель, деловито сложив руки на груди и решительно воротя нос от своего «кавалера». – Ни о какой свадьбе я и слыхать не слыхивала.

- Талия, послушай… - Карлхайнц произвёл безрезультатную попытку урезонить свою нахальную невесту.

- Меня зовут Адель! – моментально взвилась она, перебивая мужчину и бесповоротно вырываясь из его объятий. – А.Д.Е.Л.Ь!

Глаза вампира блеснули нехорошими огоньками. Очевидно, запланированный лимит «милостей» он уже исчерпал, при этом не достигнув желаемого результата; поэтому решил перейти ко второй стороне своей натуры.

- Не смей перечить мне! – грозно заявил он, непринуждённо и, с виду, легко ударяя девушку по лицу. – Ругаешься словно уличная торговка! Такое поведение не пристало моей королеве!

Кёрк испуганно отпрянула назад, инстинктивно прикрывая рукой обожжённое пощечиной лицо. Однако почти сразу вновь почувствовала, как натянулась золотая цепочка, стремительно сокращаясь и притягивая Дель к мужчине.

- Прости… пожалуйста… прости… я… у меня это случайно… случайно вырвалось… - дрожащим голосом от плохо сдерживаемых всхлипов прошептала она сбивчивые извинения; отчаяние, смежное со страхом, глядело на Короля Вампиров из широко открытых в немой мольбе девичьих глаз.

- Ах, милая, - снова улыбнулся он, максимально укорачивая цепочку и приобнимая девушку за талию. – Просто будь послушной девочкой и не вынуждай меня больше к подобному варварству… А сейчас идём. Я хочу тебе кое-что показать.

Адель даже не успела завершить своё неопределённое «ага», как сад исчез. Вместо него показались облупившиеся стены обветшалого особняка на берегу моря, который Хайнц некогда подарил своей юной невесте.

- Не хочу здесь быть! – пискнула девушка, плотно закрывая глаза и крепко обнимая вампира, буквально втискиваясь в его грудь. – Это место… навевает плохие воспоминания!

- Но ведь были и хорошие, - по прежнему улыбчиво возразил он. – Ты склонна думать только о горе, постигшем тебя в этом доме. От того он и кажется тебе захламленной могилой счастья прошедших дней. Но взгляни повнимательней, и ты увидишь, что всё вовсе не так, как кажется на первый взгляд. Вспомни о радостных мгновениях, и просто открой глаза истине.

- Нет… больно… холодно… - прошептала Адель-Талия, по прежнему прижимаясь заплаканной щекой к его рубашке. – Это слишком… не могу… забери меня отсюда…

- Просто доверься мне, глупенькая, - его холодные губы ободряюще коснулись её лба. - Обещаю, ничего плохого больше не случится. Я ведь с тобой.

И Кёрк ничего не оставалось как исполнять его сладкую прихоть. Удивительно, но на этот раз она не смогла отказаться. Сначала осторожно расцепила руки, потом повернулась лицом к комнате и, наконец, открыла глаза.

- О Рассвет! – не веря собственным ощущениям только и смогла проронить девушка.

А удивляться и впрямь было чему, ибо мир, окружающий Адель-Талию до этой секунды, печальный и заброшенный, словно разлагающийся труп несбывшегося прошлого, вдруг начал стремительно меняться, обретая новые краски, наполняясь жизнью.

Вместо старых стен обветшалого особняка, единственным утешением которого были остатки некогда поистине королевской роскоши, буквально на глазах поднимались новые – чистые, сверкающие в ярком солнечном свете, удивительными солнечными зайчиками, падающем из витражных окон, сцены на которых пестрели дивными сюжетами – самыми счастливыми моментами из жизни всех воплощений Талии.

И прозрачный воздух благоухал розами, и ветра вздымали лёгкие полупрозрачные занавески, принося в дом солоноватый морской запах, и всё вокруг смеялось. Смеялось звонко и невинно, раскинувшись пред изумлённым девичьим взором, будто чистый лист, ждущий самой первой осторожно выведенной робкой рукой строки.

- Всё… совершенно такое, как в самом начале… - тихо проговорила она, осторожно отстраняясь от Карлхайнца и несмело делая несколько шагов к центру комнаты.

- Как в самом начале! – воскликнула она, порывисто оборачиваясь к мужчине. Её губы смеялись, а глаза увлажнились слезами. Но были эти слёзы совершенно другие, не похожие на недавние горькие капли, исполненные страдания да муки душевной, были это слёзы радости, ибо радость испытывала Адель-Талия, и мир вокруг ещё пуще благоухал, восхищаясь её нежной красотой.

- Конечно, - улыбнулся он, приблизившись к девушке и осторожно взяв её за руки. – Я же говорил.

- И это было здесь всегда? – недоверчиво промолвила она.

- Разумеется, друг мой, - поговорил он, поднося её тонкие нежные руки к своим губам и чувствуя их дрожь.

- Ах, не стоит! Право, же! – негромко вскрикнула его прелестная собеседница, буквально вырывая руки из его страстных объятий. – Оставь меня… Не прикасайся, прошу…

- Ты… - отрешенно проговорил мужчина, отводя взгляд в сторону и позволив ей беспрепятственно вызволиться. – Я так противен тебе, Талия?

Девушка молчала. Шестнадцатилетняя глупышка, большую часть жизни проведшая в закрытом учебном заведении, она банально не знала, что можно ответить этому бедолаге. Одинокому. Забытому. Несущему на своих плечах бремя стольких обязательств.

Да, возможно, в прошлой жизни их и связывали сильные чувства, но сейчас Адель, увы, не могла ответить на них взаимностью. Но так же не могла оставить его. Отчего-то ей было ужасно жаль Карлхайнца.

Хотя, она отдавала себе отчёт во всей глупости своих эмоций. Глупее не придумаешь! Ну разве жалеет бабочка паука, а ягнёнок неужели плачет над участью волка?

- Умоляю, не сердись на меня, - прошептала девушка, осторожно положив руку на его плечо. – Мне невыносимо думать, что своими словами я причиняю вред живому существу… Это всегда было выше моих сил… Наверное, - она тихо засмеялась, - из меня никудышный охотник…

- Живое существо? – Карлхайнц пораженно взглянул на поникшую девушку, его пальцы нежно коснулись её лица, утирая непрошеные частые слезинки. – Моя дорогая, моя великодушная Талия! Ты поистине обладаешь ангельскими добротой и снисхождением.

Осторожно взяв девичью руку, он приложил её к своей груди, туда, где у всех людей бьется сердце.

- Прислушайся, мой свет, - глухо посоветовал он, устремляя взгляд куда-то в необъятные дали. – Что ты чувствуешь?

- Я… - пуще прежнего побледнела Адель, ибо не услышала ожидаемого постукивания. – Я…

- Не стоит бояться, - прежним тоном, разве что теперь с нотками привычной иронии заметил мужчина. – Ты ведь давно знала ответ на эту загадку. Скажи же мне, Талия, - его рука сильнее сжала её ладонь, а другая по хозяйски пробежалась по щеке, шее, груди девушки, - В чём основная отличительная черта вампира? Что ты чувствуешь?

Его холодные губы коснулись нежной кожи шеи Адель. Она попыталась отклониться в сторону, но это не представлялось возможным, так как слишком крепка была хватка Карлхайнца.

- Сердце, - всхлипнув, из последних сил прошептала девушка. – Я чувствую, как бьется твоё сердце…

- Что? – сказать, что вампир удивился, это ничего не сказать. Он был поражен, возмущён и до невозможности раздражен её очевидной ложью.

Как же! Бьется! Кому как не ему знать, что его сердце немо, сколько он себя помнит, целые века.

- Ты мерзкая маленькая лгунья! – воскликнул он, схватив её за волосы на затылке, там, где больнее всего, чуть приподняв и таким образом придвинув её лицо почти вплотную к своему. Глаза Карлхайнца помутились от ярости, разрывавшей его естество. – Как ты смеешь говорить такое? За подобные речи я брошу тебя в самое холодное подземелье на краю Вечности. Туда, где солнечный свет трусливо бежит от нескончаемых сумерек. Туда, где холод отупляет, заставляя погибать в мучении и бессильном желании вспомнить хотя бы своё имя. Там, среди разлагающихся пленников, будешь ты коротать свои дни, не в силах пошевелиться от тяжести своих оков… - он криво усмехнулся, заметив, как буквально помертвела от ужаса его жертва, - Так ответь же мне снова, что чувствуешь, Талия.

- Ты пугаешь меня бездной страданий и адскими мучениями, - собравшись с силами, проговорила девушка. – И всё же я снова повторю, что слышу, как бьется твое сердце! Его стук почти неслышен, но оно есть, иначе никогда бы ты не смог сотворить столь прекрасное место, и никогда бы не помнил Талию, погибшую столь давно, что сама история забыла бы о ней! В Академии нас учили, что вампиры – ходячие мертвецы, ведь их сердце не бьется. Но теперь я вижу истину! И я говорю тебе, нет! Ты не мёртв! Спроси хоть миллион раз, истязай моё тело тысячами известных тебе способов, я не отступлю, ибо тогда лгуньей не иначе придётся назвать себя. Твоё сердце живое, и ты… - приложив неимоверное усилие, она заставила себя придвинутся ещё немного к лицу Карлхайнца и осторожно коснулась своими тёплыми дрожащими губами его губ.

Прозрачный воздух благоухал розами, и ветра вздымали лёгкие занавески, принося в дом солоноватый морской запах, и всё вокруг затихло, затаило дыхание, не в силах оторвать взгляд от пары, неподвижно застывшей в объятиях.


 

Глава 5

Фигуры расставлены

2013 год, подвалы поместья Сакамаки

 

«Кап-кап-кап,» — медленно стекала сырость по замшелой стене подвала, частично впитываясь в земляной пол, частично — образуя небольшую, шириной в две раскрытые ладони, лужицу.

«Кап-кап-кап,» — вторила ей алая жидкость, неспешным ручейком сползая от разбитой губы к острому подбородку девушки, сидящей напротив закрытой двери, в аккурат под решетчатым окошком — метр на метр — у самого потолка.

Бедняжка находилась в бессознательном состоянии: голова её была опущена, оттого большая часть мертвецки бледного лица скрывалась за каскадом тёмных волос, местами беспорядочно спутанных в комки. Цепи плотно сковывали тонкие запястья, но, вероятно, лишь благодаря им девушка держалась в вертикальном положении.

Неожиданно кто-то небрежно плеснул на неё ведро ледяной воды, заставляя измождённое тело вздрогнуть.

— Кто ты? — совершенно безэмоциональный обманчиво мягкий голос Шу вырвал её из цепких лап забытья, возвращая в ещё более кошмарную реальность.

— Охара… — чуть приоткрыв тёмно-серые, почти чёрные, глаза, сбивчивым шепотом отвечала она, с трудом сдерживая всхлипы. — Мэй…

— На кого ты работаешь? — вновь спрашивал юноша, но в этот раз ответом ему послужил лишь сдавленный стон и тихое позвякивание цепей. — Хм… ясно… Аято, ты не мог бы?

Мэй могла поклясться, что даже сквозь туманную пелену слёз, упавшую на усталый взгляд, видит его меланхолически-безразличную, холодную ухмылку.

Шаги, гулким эхо отдающие вглубь земли, впитавшей в себя столько крови, что цвет её приобрёл тошнотворно-бордовый оттенок. Недолгое шебуршение у противоположной стены, где, как девушка помнила, находилась целая коллекция приспособлений, навевающих суеверный ужас одним лишь своим видом.

— Только без фанатизма, — предупредил брата Шу, отступая в сторону. — Девчонка мне ещё пригодится.

Режущий слух свист разорвал затхлую тишину помещения, а затем кожу девушки обожгла плеть. Мэй закричала, сходя на кровавый хрип — наверное, связки она порвала уже давно, ещё в первые часы экзекуции длившейся добрых полдня.

— Кто ты? — опустившись перед ней на корточки, повторил свой неизменный вопрос старший Сакамаки, стоило боли от размашистого удара Аято лишь немного утихнуть.

— Охара… Мэй Охара… — подняв на вампира полный слёз взгляд, одними губами проговорила она. — Это… правда… Шу-сан, пожалуйста…

— На кого ты работаешь? — его рука по-хозяйски с обманчивой нежностью коснулась её бледной заплаканной щеки.

— Я… я не знаю… — отрицательно мотая головой прошептала Мэй, краем глаза замечая, как Аято небрежно наматывает на руку длинный хвост плети. — Умоляю…

Бездна отчаяния смотрела на Шу с застывших глаз «его маленькой одноклассницы».

— Ты не оставляешь мне выбора, — на мгновение замешкавшись, покачал головой он, жестом подзывая брата. — Думаю, пяти ударов будет достаточно… пока что…

Плеть со свистом рассекла наполненный безысходным ужасом воздух подвала, с которого ещё долго звучали сдавленные девичьи хрипы-вскрики и методичные, словно всплеск капель о небольшую — шириной в две раскрытые ладони — лужицу на земле, вопросы: «Кто ты?», «На кого работаешь».

2013 год, Япония

 

— Ты, часом, не влюбилась, Кин? — высокая кареглазая девчонка с явно крашенной шевелюрой, включающей в себя если не весь, то точно добрую половину радужного спектра, с энтузиазмом пырнула идущую рядом подругу локтем, от чего та подскочила, словно ужаленная, и обиженно уставилась на не в меру любопытную «агрессоршу».

— Хана! За что?! — жалобно возопила она, потирая ушибленное место. — Локти-крюки…

— А чего это ты весь день в облаках летаешь? — ухмыльнулась разноцветноволосая Хана, забегая чуть вперёд, дабы избежать очевидной «мести» Кин. — Мечта-а-ательница-а-а… Точно влюбилась!

— Да нет… — попыталась возразить последняя, неопределённо вздыхая и сосредотачивая внимание на раскалённом от летней жары асфальте. — Просто…

— Да ладно тебе! — никак не унималась Хана, волчком вертясь вокруг подруги. — Не дури — колись! Кто он, а? Может, я угадаю? Джиро? Или Иоши?! Нет-нет-нет! Постой, я знаю…

— Да дело вовсе не в этом! — наконец не выдержала сумасшедшего товарищеского давления Кинана, резко останавливаясь и укоризненно вглядываясь в лицо Ханаби, или «Ханы», как они называли непоседливую девушку в компании. — Я действительно ни в кого не влюбилась! По крайней мере, точно не в Джиро и, тем более, не в Иоши! Понимаешь, Хана… сегодня утром по дороге в школу я… видела… кое-что…

— Акира! — по инерции выдохнула разноцветноволосая, всё ещё перечисляя потенциальные «предметы обожания» своей подруги. — Точно он! Что?

Девушка тоже остановилась, резко разворачиваясь назад (к тому времени, как поняла, что Кин не идёт за ней, она отдалилась на несколько метров вперёд).

— Видела? Но что?

— Я… точно не уверена, но мне показалось, что это… чудовища какие-то… — полушепотом ответила Кинана, широко раскрыв глаза от суеверного ужаса. — В доме того француза, что… А, ладно!

Она раздраженно покачала головой и быстро, чуть ли не бегом, проследовала вперёд по тротуару.

— Нет, постой! Постой, пожалуйста! — заспешила за подругой Хана. Известная любительница мистики, фанатка всего сверхъестественного и аномального, она нашла заявление Кин весьма интересным.

Впрочем, такие гонки не могли продолжаться долго. Жара медленно плыла по улицам. Солнце раскалённым шаром висело над городом. Даже ветер, казалось, не приносил свежести, а был чем-то на подобии пустынного самума.

В таких условиях даже ходить трудно, а уж бежать и того сложнее. Не удивительно ли, что обе девчонки скоро выдохлись и, согласившись на зыбкое перемирие, рынули к палатке мороженщика.

— Один вишнёвый рожок! — вежливо сказала Кин, роясь в кармане портфеля в поисках заветной купюры, как вдруг буквально перед ней проскользнула невысокая девочка лет тринадцати-четырнадцати. Одетая в немного чудной наряд, напоминающий нечто среднее между кружевным платьицем ребёнка из эпохи готических шпилей и теми странными одёжками, что совершенно неоправданно дорисовывают героиням мрачных аниме сериалов, она довольно бесцеремонно оттолкнула девушку чуть назад и забрала из рук продавца её рожок.

— Пардон! — хохотнула необычайная незнакомка, небрежно бросая плату за лакомство. — Нужно быть пошустрее!

— Эй ты! — вместо обескураженной Кин возмутилась Хана. — Совесть иметь надо!

— Расторопней быть надо! — перекривив её тон, парировала малолетняя нахалка, очевидно, собираясь сказать что-то ещё, но так и не закончив, обиженно всхлипнув от (судя по гулкому «уф») удару свёрнутой газетой по макушке.

— Снова ссоришься с детьми, Валери? — с укоризной прозвучал чуть хрипловатый и немного низкий как для женщины голос.

Зрачки Кинаны неестественно расширились. Она резко повернула голову, чтобы мельком увидеть ярко-алую шевелюру высокой девушки в строгом и немного старомодном брючном костюме.

— Анабет… — выдохнула она, чувствуя, как темнеет перед глазами от моментально накатившей усталости. — Охара…

2013 год, подвалы поместья Сакамаки

 

Мэй без движения лежала на холодном земляном полу своей темницы, вперев застывший, казалось, совершенно пустой и безжизненный взгляд в недостижимый голубой клочок неба за решетчатым окном-выбоиной под самым потолком помещения.

Её руки по прежнему сковывали грубые железные цепи, но теперь их немного ослабили, добавляя длинны, что позволяло пленнице наконец принять горизонтальное положение и хоть немного поспать.

Впрочем, сон к девушке не шел. Измученная и до невозможности бледная, она, словно сломанная кукла, валялась в свежих лужах собственной крови, не в силах думать ни о чём ином, кроме боли и жажды, истязающей её и без того уже слабое тело вторые сутки.

— Умоляю… — чуть шевеля пересохшими разбитыми в кровь губами, шептала она. — Убейте… кто-нибудь… ещё один день… и я не смогу больше молчать… сестричка… Анабет…

По бледной девичей щеке медленно скатилась одинокая слеза, отражая скупой клочок ясно-синего неба там, за калёным железом толстой решетки где-то под самым потолком помещения.

 

2013 год, восточное побережье Адриатического моря

 

— Доброе утро… — опершись на локоть, Адель сонно улыбнулась Карлхайнцу из-за приспущенной полупрозрачной вуали, которая замысловатым пологом отделяла широкую красного дерева кровать от прочей комнаты и, надо сказать, отлично дополняла лазурный шелковый балдахин, её же венчающий.

— Тогда скорее уж вечер… — с ироничной усмешкой хмыкнул вампир, лишь не короткое мгновение отвлекаясь от рассматривания фигур на широкой шахматной доске, занимающей всю поверхность небольшого кофейного столика перед ним. — Разве это не логично? Ты отключилась после полудня. Солнце зашло более часа назад.

Он снова ухмыльнулся, теперь уже окончательно сосредотачивая своё внимание на девушке, вполне ожидаемо сощулившейся под его пристальным тяжелым взглядом.

— Когда ты говоришь «отключилась» … — несмело начала она, придвигая одеяло к самому лицу, стремительно заливающемуся приятным розовым оттенком, в тщетной надежде прикрыть более чем откровенную ночнушку, непостижимым образом оказавшуюся на ней. — Ты имеешь в виду…

— Не было ли у нас ничего? — вместо своей очаровательной собеседницы завершил Король Вампиров, в одночасье исчезая с кресла и оказываясь на краешке кровати Дель. — А как ты сама думаешь?

Он принялся медленно и плавно, словно вышедший на охоту лев, сокращать расстояние между ними, при этом усмехаясь до того пошло, что и прожженная девица, коей Адель, конечно, не являлась, почувствовала бы себя неловко.

— Я… я… кхм… — невнятно пробормотала совершенно смущённая бедняжка, не переставая отползать назад, пока не упёрлась в спинку кровати. — Я… полагаю… полагаю, что как магистр влиятельного ордена охотников на нечисть… и как твоя ПЕРВАЯ невеста, могу рассчитывать… не быть изнасилованной подобно Кристе… по крайней мере ДО свадьбы.

В переменчивом взгляде Карлхайнца промелькнули нехорошие, жестокие проблески. Дель зажмурилась, вполне резонно полагая, что он снова её ударит. Но вместо этого она почувствовала, как ледяные пальцы молниеносно сомкнулись на её щиколотке — чуть выше магического золотого браслета и цепочки, удерживающих пленницу в пределах старого поместья, а потом девушка скользнула вниз, в долю секунды оказываясь на противоположном конце кровати.

— Лучше не вспоминай о ней без особой нужды, дурашка, — снова улыбчиво заметил вампир, нависая над пополотневшей от ужаса Кёрк. — Ты ведь смышлёная девочка и не будешь больше испытывать моё терпение, правда?

Она молча кивнула головой, нервно сглотнув и отчаянно стараясь не заплакать. Небеса, как она боялась его и вместе с тем, как ей хотелось быть вместе с ним! Невероятнейшая лавина чувств, столь противоречивых, с головой накрыла это юное хрупкое создание. Чувств, отрицающих саму её природу и всё естество.

— Вот и умница, — глубокий бархатный голос Карлхайнца прозвучал у самого уха Адель. Она буквально чувствовала его холодное дыхание, поцелуй мертвецки бледных губ на её щеке. — Моя сладкая… маленькая невестушка… твоя кожа источает такой умопомрачительный аромат, а…

— Ты… чем-то был занят? — отчаянно пытаясь справиться с дрожью в голосе, прошептала девушка, понимая, что если не отвлечь его прямо сейчас всё может закончиться довольно прозаично и печально, для неё, во всяком случае. — Мне… показалось, или я видела… видела… ш-шахматы?

— Шахматы? — сию же минуту отстраняясь от Адель, просиял Король Вампиров. — Тебя интересуют мои шахматы?

— Н-да… — несмело улыбаясь краешком губ, проговорила она. — Точно! Шахматы! Всегда привлекала эта игра, но… никак не получалось научиться…

— Невероятное совпадение, — глаза Карлхайнца блеснули неподдельным азартом, который даже на мгновение прогнал обычную скуку и жестокость, отражающуюся в них. — Я как раз хотел показать тебе…

Он схватил девушку за запястье, буквально вытягивая с кровати и усаживая в старомодное кремовой обивки кресло, на котором не так давно восседал сам.

— Смотри, какие необычные… — остановившись за спинкой кресла и опираясь о неё руками, как-то подозрительно мягко проговорил вампир. — Ну же! Попробуй передвинуть какую-либо фигуру.

— Белую или чёрную? — переспросила Адель, рассматривая расположения на доске. — Какие необычные!

— Разумеется, белую, — скорее себе, чем девушке произнёс он. — Белые всегда ходят первыми…

— Ну тогда… — Кёрк схватила первую попавшуюся фигурку, на которой был изображен раскрытый глаз, и сунула её наугад — в самую гущу чёрных пешек.

— О! — поразился Король Вампиров, усмехнувшись. — Как смело и самонадеянно! Думаешь, она справиться?

— Кто справиться? — не поняла девушка, вскинув голову и вопросительно вглядываясь в лицо своего визави. — С чем?

— «Всевидящее око» — это символ… «Предсказательница» вашего ордена. Мэй Охара, если не ошибаюсь… С моими сыновьями, разумеется, — чуть потянув время, очевидно, для большего драматизма заявил Карлхайнц, с удовольствием замечая, как бледнеет его невеста. — А я разве не сказал, что мои шахматы очень необычны? Они вершат судьбы тех, кто неосторожно стал пешкой. Но знаешь, что самое приятное?

— Ч-что? — чуть шевеля пересохшими от волнения губами, спросила Дель.

— Начав играть, невозможно бросить, пока партия не будет окончена, — зловеще ухмыльнувшись пояснил Король Вампиров.

 

 


 

Глава 6

Выход есть всегда

2013 год, Япония

 

Кинана стремительно падала в бездну, из глубин которой холодом дышала непроглядная чернота. Эта самая чернота окружала девушку отовсюду. Даже в верху, откуда, согласно всем писаным и не писанным правилам, она пришла, тоже была чернота.

Чернота влажная, сырая. Она заполонила собой весь мир, планету, всю вселенную.

Чернота, как первобытное море. Кинана падала в него, не чувствуя мягкого прикосновения солоноватой воды и никогда не надеясь коснуться дна. Да и было ли оно? Это дно? Отчего-то Кинана вовсе не питала в этом особой уверенности. А зачем? Всё и так предельно ясно. Никаких теорий, никаких предположений… Она бесконечно падала в черноту, думая, что мир — это чернота и есть. Чего уж проще?

— Кинана? — девушка открыла глаза, пару секунд блаженно пялясь на «радужную» шевелюру Ханаби. — Кинана, что с тобой?!

— Я… кажется, потеряла сознание, — неуверенно ответила та, потихоньку вставая и пугаясь непривычной слабости в теле. Она рассеянно улыбнулась подруге, только теперь начиная чувствовать страх, и непроизвольно всхлипнула.

— Ну во-о-от… начинается! — девушка перевела взгляд на любительницу влазить без очереди и высокую девицу с огненно-алыми волосами. Анабет Охару. — Подумаешь, свалилась в обморок! Видала и похлеще!

— Валери! — одного единственного слова Анабет хватило, чтобы девочка обиженно поджав губки замолчала.

Но как же оно было сказано, слово это! Не придумали ещё люди объяснения для такой интонации. Возможно, если смешать угрозу, раздражение, любопытство, снисхождение и ещё что-то, название чего никак не приходило Кин в голову, можно было бы получить нечто похожее, но и тогда, пожалуй, не удалось бы повторить манеры общения, присущей Анабет Охаре. Как, собственно, не возможно было бы повторить и саму эту молодую особу. Слишком непривычно выглядела она, всем больше походя на симпатичного юношу.

— Хватит, Валери! — повторила Анабет, неспешно протягивая Кинане руку. — Любой обморок — это всегда необычайное путешествие, из которого реже, чем не всегда хочеться возвращаться. Но всё же... это необходимо.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2020-03-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: