Крупные и пушистые снежные хлопья мягко опускались на подмороженную с ночи землю, уютно укутывая её ослепительно белоснежным одеялом.
Декабрь.
Если верить календарю, очень кстати помещённом в программы смартфона, на дворе стоял декабрь месяц. Точнее, его середина. А значит, уже более полугода Карлхайнц не появлялся ни у себя дома, ни в непосредственной от него близости.
Да, собственно, в этом и не было бы ничего особо необычного — он-то и раньше не «баловал» сыновей своим частым присутствием — если бы не его семнадцатилетняя новая жена.
Поговаривали, что она — реинкарнация самой первой любви его вампирского высочества — леди Талии. Собственно, он так её и называл, в то время как сама девушка упрямо «сражалась» за сохранение имени данного уже в этом воплощении (словно это могло хоть что-то изменить).
Была она очень даже не дурна собой, можно сказать, красива. Как считали сами братья Сакамаки, на головы которым подобно пресловутому снегу и свалилась юная «мачеха», особенными её достоинствами были: во-первых, точёная фигурка, весьма пропорциональная и, несмотря на приемлемые формы, без единого намёка на развратность или вульгарность; во-вторых, длинные шелковистые волосы, вьющиеся и почему-то всегда пахнущие какими-то цветами (то ли лилиями, то ли ландышами) и, в-третьих, столь очаровательно наивные блестящие и от чего-то всегда сентиментально увлажнённые глаза.
Да, Адель-Талия была хорошенькой. Больше, чем хорошенькой. И сладкой. Наверное…
Об этом никто из всех шестерых братьев со стопроцентной уверенностью рассуждать не мог. Карлхайнц запретил не то что пить кровь своей прелестной женушки, а даже думать на подобные темы. Но ведь источать умопомрачительный аромат она от этого не перестала! Вот и осталось вампирам втихаря облизываться да гадать, какова на вкус их «мамочка».
А шустрая была, так это мягко сказано! Юркая, придирчивая, интересующаяся буквально всем, она доставляла немало проблем своему второму пасынку — Рейджи буквально закипал от её порой совершенно детских выходок.
А когда её начинали отчитывать она потешно надувала губки, стискивала кулачки и слезливым голосом скандировала печальные истории своих прежних воплощений. Мол, чего это вы, мелочь, мне указываете?! Молоко ещё не губах не высохло!
Своеобразная такая жена. На первый взгляд, совершенно неподходящая Карлхайнцу. И чего он к ней прицепился? Не уж-то и впрямь память времён?
Впрочем, с приближением средины декабря Адель стала жертвой ужасной меланхолии. Подобно привидению она мелькала по особняку, в основном «курсируя» между столовой, библиотекой и своей комнатой, лишь изредка говоря какую-то глупую формальность.
Сперва братья ума не могли приложить, что же с ней происходит. Даже друг на друга «грешили», типа: «Ты жрёшь её кровь, я знаю!», или: «Да кому ты рассказываешь?! Я?! Да я и пальцем…», «Ни-ни, вы чё, ребят, мы просто дружим…», «Ща с моим кулаком подружишься, выродок извращённый!» ну и так дальше в том же духе.
Однако, конечно же, никто из них не был прав. Истинные причины грусти Адель-Талии открылись совершенно случайно, когда Аято подслушал её телефонный разговор с подругой.
— Мне ничуть не лучше, — со вздохом говорила она. — От того, что теперь у меня такая большая семья… Никто из них не воспринимает меня всерьёз… даже муж уехал непонятно на сколько… А скоро праздники… Рождество… Новый год… Вот завтра, например, Николая, но им-то что… Ничего не смыслят в семейных традициях…
— Пацаны! — торжественно произнёс парниша, вихрем врываясь в общую комнату. – Мне нужен Николай!
— ЧЁ?! — все братья так и застыли с отвисшими челюстями. — На кой-тебе? Девок в школе мало что ли?
— Не, вы не поняли, — несколько раздраженно фыркнул Аято. — Это «мамочке» нужен Николай…
— Чё? — обиженно скривился Райто. — А я чем хуже?
— Ну, может, твоя физиономия её пугает, или то, что ты законченный извращенец…
— Нет, — деловито поправив очки, оборвал зарождающийся спор Рейджи. — Тут дело в другом. В некоторых странах есть такая традиция, отмечать день Святого Николая… Считается, что послушным детям он приносит подарки…
— Как Санта? — мило улыбаясь, переспросил Канато, обнимая медвежонка. — Мы с Тедди очень любим Рождество! Столько сладостей!
— Верно, — подтвердил Рейджи. — Считается, что этот образ произошел именно от Святого Николая.
— Церковные штучки, — демонстративно зевнул Райто. — Можно подумать, что это не родители кладут подарки.
— Дарили бы тебе больше подарков в детстве, — несколько глухо проговорил возникший буквально из неоткуда Субару. — Может был бы не таким больным придурком.
— Эй! — возмутился было любитель шляп, однако, на этот раз его прервал Шу.
— Если подумать, — с лёгкой улыбкой заметил он. — Наша новая «мамочка» ещё сама ребёнок… И мне не нравится видеть её грустной.
— Да, мне тоже! И мне! И мне! — зачастили на перебой братья.
— Тогда, полагаю, всем понятно, что нужно делать, — окончил своеобразное совещание Рейджи, вставая с места.
А на следующее утро Адель проснулась в окружении чуть ли не десятка разнообразных подарков. Всё, чего ей когда-либо хотелось, о чём она обмолвилась в разговоре с «пасынками» — всё это было в её комнате горячим поздравлением со светлым праздником, о котором тёмные вампиры, хоть и имели весьма приблизительное представление, но позаботились на славу.
Правда, не одна девушка радовалась в тот день. Значительно позже, вечером, когда Сакамаки проснулись, они тоже обнаружили подарки. И пусть они обзывали это сентиментальной людской традицией, но даже Райто — испорченный до мозга костей Райто — улыбнулся, вертя в руках незамысловатый презент. За много лет так непривычно улыбнулся по-настоящему.
Книга II
Противостояние
Глава 1
Новое начало
2013 год, особняк ордена «Рассветных Рыцарей», Япония
Изменчивый свет луны серебристым лучом пробежался по гостиной, выхватывая из кромешной темноты невероятнейший беспорядок, творящийся в комнате.
Перевёрнутая мебель, сорванные с окон и местами порванные в клочья бархатные портьеры, разбросанные по полу книги да ещё какие-то бумаги, битое стекло – на весь этот кошмар - то ли осуждающе, то ли испуганно - безжизненными глазами смотрели воины прошедших эпох, масляными красками изображенные на потемневших от времени портретах в тяжелых позолоченных рамах, иногда инкрустированных драгоценными камнями или ещё какими редкими материалами. Именно перед одной из таких картин и остановился мужчина, несколько мгновений назад вполне безразлично пересёкший захламлённое помещение.
Довольно высокий, он отличался той самой величественной осанкой, плавностью жестов и уверенностью поведения, что сомнений в благородности его происхождения не возникало. О внешности судить было сложно из-за мрака, царящего в гостиной. Однако, порой тот самый лунный луч, позволяющий оценить масштабы результата вторжения в один из штабов ордена «Рассветных Рыцарей», падал на его лицо. И тогда можно было разглядеть аристократически бледную кожу, тонкие черты лица, длинные белоснежные волосы и янтарно-золотистого оттенка глаза.
Пожалуй, вместе с манерой поведения, это всё создавало столь необычный, но до того привлекательный, манящий типаж, что женщины просто обязаны были буквально лететь в его объятия сломя голову. Где-то так оно, собственно, и происходило. Но сейчас его интересовала одна конкретная юная особа, изображение которой – помимо зыбкого образа, несколько тысячелетий хранившегося в памяти – весьма кстати висело прямо перед ним, мягко улыбаясь из небольшого портрета в весьма скромной по сравнению с другими раме, кроме позолоченной оправы украшенной лишь разноцветной смальтой да редкими бусинками-жемчужинками.
Он хорошо помнил эту замысловатую раму, обошедшуюся ему всего лишь в три сребреника – мастер работающий над ней посмел слишком долго смотреть на девушку, изображенную на самом портрете, и дорого заплатил за свою дерзость.
Три сребреника – ровно столько стоила его жалкая жизнь по расценкам местного палача. Впрочем, веселья из этого всё равно не получилось – глупого мальчишку пришлось помиловать и отпустить на все четыре стороны. И благодарить он в этом был должен ту, из-за которой чуть не лишился самого ценного, чем когда-либо владел человек – жизни.
- Так вот куда ты перенесла свой единственный портрет? – вслух проговорил мужчина, не сводя глаз с изображения. – Я очень удивился, когда не нашел его в твоём… в нашем… доме – дай-ка припомнить – кажется, лет тысячу назад? Милосердный магистр ордена света, ты просто разбила этим жестом мне сердце… Как только ты могла опустится до подобной низкой жестокости? Так грубо…
Он хохотнул, приложив руку к губам, словно пытаясь скрыть слишком уж человеческую эмоцию.
- Ах, но не переживай! – по прежнему улыбаясь проговорил он. – Я вовсе не обиделся…
Приятное выражение его лица вдруг стремительно сменилось цинично-жестокой ухмылкой.
- Я в ярости! Не видеть свою возлюбленную невесту более тысячи лет! Как думаешь, приятно? – угрожающие интонации его голоса были куда страшнее чем если бы он повысил тон. – В любом случае, это уже неважно. Ведь ты нашлась.
И вновь его прекрасный лик просиял, чередуя эмоции подобно изменчивому осеннему небу.
- Отгородилась от меня магическим щитом… Вот дурашка! – с усмешкой резюмировал он. – Должна была понимать, что, в отличии от меня, он не вечен и падёт, рано или поздно… Может, ты надеялась на своих хвалёных воинов? Поверь… такой пустячок не прокатит с настоящей вампирской элитой…
Его взгляд на мгновение юркнул в сторону, останавливаясь на бесформенных сгустках темноты на полу, которые были ни кем иным, как остатками японского подразделения «Рассветных Рыцарей».
- Печально… - довольно правдоподобно вздохнул он, возвращаясь к портрету. – Знаешь, мне даже не верится, что сегодня мы снова встретимся. Обещаю, на этот раз всё будет по-другому… Я больше не отпущу тебя, Талия.
2013 год, Япония
- Хэй, я ушла! – бросила рыжеволосая девчонка, подхватив на плечо школьную сумку и пулей вылетая из квартиры, даже не дожидаясь обычного: «Удачного дня, Кинана!» или «Счастливо, Кинана!».
«Кинана»! Уф! До чего же она не любила это имечко! «Кинана»! Из всех возможных вариаций именно такое сочетание букв избрали её родители, чтобы назвать своё сероглазое, гиперактивное и в меру противное чадо.
Самой-то ей это имя совершенно не нравилось. Среди друзей девушка предпочитала упрощённое «Кин», и ужасно бесилась, когда кто-то пытался оригинальничать называя её собственными вариациями, типа «Нины» или «Наны». Бррр! Гадость!
Проходя мимо старинного особняка в английском стиле, в котором до недавнего времени жил какой-то француз со своей дочерью и племянницей, Кинана удивлённо отметила какую-то уж очень нетипичную тишину, царившую вокруг этого обычно оживлённого места.
Приблизившись к кованной калитке девушка ещё больше удивилась, осознав, что дверца – мало того, открыта – так ещё и почти сорвана с петель.
«Странно,» - подумала она, несколько минут переминаясь с ноги на ногу, но потом всё же решаясь войти и посмотреть, в чём дело.
Кинана всегда была довольно смелой и никогда не упускала возможности помочь людям. А если у кого-то выбита дверь, значит надо – как минимум – попытаться сообщить сей факт этому кому-то.
Однако, буквально сделав несколько шагов по дорожке, ведущей к главному подъезду, она горько пожалела о своём уж больно опрометчивом решении, ибо и глазом моргнуть не успела, как день сменила ночь, а в особняк целыми стадами мчались какие-то демонические твари.
Около двери она увидела дочь того самого француза, виртуозно шинковавшую уродские рыла молниеносными ударами кинжалов. Кинана попыталась окликнуть её, но не успела, ибо очередная свора чудовищ буквально смела защитницу дома, врываясь внутрь.
- Мама… - прошептала наша отважная Кин, а потом со со всех ног бросилась прочь, даже не замечая, как вокруг неё яркими красками распускается день.
- Помогите! Кто-нибудь! – во всё горло закричала она на улице, и несколько человек даже остановилось. Да только услышав истории о монстрах, лишь сочувственно повертели указательным пальцем у виска и «ласкового» обозвав Кинану «обкуренной», заспешили по своим делам.
- Но я же… правда… - прошептала девушка, когда бешеное сердцебиение наконец сменилось более-менее обычным ритмом, а сама она осознала, что сейчас опять день и улицы вовсе не наводнили уродливые твари. – Правда… видела…
2013 год, аэропорт Ханэда, Токио, Япония
- Ну что? Чувствуете этот аромат? – воодушевлённо воскликнула Дель, резво сбегая по трапу.
- Э-э-эм… вы о морковной смеси, которую выблевал тот стрёмный пацанёнок, сидевший возле Валери, или о её полетевших приборах, из-за аварийного включения которых мы чуть не разбились ко всем чертям? – участливо поинтересовалась Анабет, подозрительно оглядываясь, однако, очевидно уверившись в спокойствии окружающей обстановки облегчённо выдыхая.
- Нет, я о Японии... – неуверенно протянула Кёрк, сокрушенно покачав головой. – О новых впечатлениях и приключениях, и…
- Он выблевал потому, что тебе вздумалось обсуждать с его интересующейся родительницей сколько минут нужно, чтобы спасти человека от гангрены, когда заражение уже началось! – возмутилась Сидерсон, с неподдельной печалью глядя на свою испорченную электронику. – Бака!
- Поплачь ещё, - флегматично фыркнула Охара, принимая багаж. – Вроде уже взрослая девочка. Несколько часов под прикрытием и начинаешь вести себя как сахарная маменькина доченька.
- Анабет, Валери! – сердито надула губки Дель. – Перестаньте! Хватит оскорблять друг друга! Мы только ступили на новую землю и…
- А чего она лезет! - тут же возмутилась «Бард». – Если бы ей испоганили всё платье…
- Если бы кто-то не был неженкой… - тут же парировала «Боец», однако, Адель уже не слушала. Она раздраженно махнула рукой и решительно направилась к выходу, буквально сталкиваясь с молодым человеком интеллигентного вида - хотя, возможно, такое впечатление создавали очки в элегантной оправе, лишь придающие его лицу серьезности и какого-то особого обаяния.
- О Рассвет! – невольно воскликнула она, моментально закрывая рот рукой.
Конечно! Они ведь под прикрытием! Хотя, если подумать, разве может этот приятный мужчина быть их врагом? Вряд ли он вообще знает об Ордене.
- Простите, - моментально сменив нервозность на полнейшую безмятежность проговорила Кёрк. – Так неловко получилось…
- О нет, что вы, - улыбнулся незнакомец. – Я и сам должен был быть повнимательнее, госпожа магистр.
- Ч-что? – Дель издала нервный смешок, делая несколько шагов назад. – Магистр?
- О, не стоит так переживать, миледи! – хохотнул он, церемонно целуя её руку. - Я – глава японского подразделения ордена «Рассветных Рыцарей». Мне пришел сигнал о вашем приезде… Это транслировала общая система… Да и великая трагедия, падения Щита…
- Тогда… похоже всё в полнейшем порядке, - как-то рассеянно улыбнулась Дель, чувствуя, как на её от природы бледных щеках выступает слабый румянец. Что-то в этом незнакомце настолько очаровывало, было до невозможности знакомым и близким. Словно ей уже доводилось встречать его раньше. Словно она хорошо его знает.
Глава 2
Похищение
2013 год, особняк ордена «Рассветных Рыцарей», Япония
- Мы приятно удивлены такому радушному приёму, - озвучила общую точку зрения Дель, когда вся компания уже сидела за вечерней трапезой.
- Н-да, - добавила Валери, смущённо почесав затылок. – Честно говоря, мы вообще не думали, что нас встретят…
- Ой! Что ты ходишь вокруг да около, сестра? – фыркнула Анабет, с самым что ни есть довольным выражением лица изучая глубокий оттенок вина в своём бокале. – Мы были более, чем уверены, что никто из местных даже не пережил падение Щита.
- Анабет! – осуждающе покачала головой магистр, вновь заливаясь краской. – Прояви уважение! Нас встретили с такой роскошью, отнеслись с вниманием, а ты…
- Не ругайте свою послушницу, моя юная госпожа, - низким, чуть хрипловатым голосом проговорил мужчина, назвавшийся главой японского подразделения их ордена. – Атака тёмных действительно обошлась нам дорого… дороже, чем вы можете предполагать. По правде…
Он снова улыбнулся, что уж очень не вязалось со смыслом озвучиваемого им текста.
- По правде говоря, - с расстановкой продолжил он. – Никто не сумел спастись.
Валери издала серию нервных смешков, очевидно, восприняв слова мужчины как не очень удачную шутку. Анабет и вовсе проигнорировала это замечание, наконец решая осушить свой бокал. А вот Дель заметно разнервничалась. Она вдруг снова почувствовала, как ею овладевают незнакомые доселе ощущения. Что-то похожее девушке доводилось чувствовать перед нападением Рихтера на академию, только тогда душу разрывали страх и безысходность, а теперь… теперь магистру было душно от одного только взгляда на встретившего их незнакомца, дыхание буквально пропадало, становясь прерывистым, а в голову лезло такое, что озвучивать это явно не стоит в компании приличных девиц.
- Я прошу прошения… - сбивчиво пробормотала она, порывисто поднимаясь из-за стола и, конечно же, теряя равновесие от резкого прилива крови к голове. Благо, глава японского подразделения оказался очень наблюдательным и успел не только предусмотреть неловкость Кёрк, но и нейтрализовать её, подхватив девушку на руки.
- Моя юная госпожа… вам стоит быть поосторожней, - участливо заметил он, моментально протягивая ей бокал вина. – Так неловко…
- Наверное… это из-за усталости, - еле выдавила из себя Адель, всеми силами стараясь скрыть уже вовсю полыхающий румянец.
«О, Рассвет!» - смущённо думала девушка, когда он подносил к её губам бокал. – «Его руки… они… они касаются моей талии… и плеч… и… и… Вот бесстыдство! Но почему… мне так… так хорошо в его объятиях? О, Рассвет! Хоть бы он подольше не отпускал меня!»
Неожиданно гостиную огласил отчаянно-раздраженный крик Анабет, которая буквально плевалась, отбросив свой бокал прочь и пролив его содержимое ко всем чертям.
- Сестра? – неуверенно проговорила Валери, по-привычке нащупывая потайной карман с метательными кинжалами. – Ты в порядке?
- Будешь тут в порядке! – не прекращала плеваться Охара, резко переводя жесткий взгляд на мужчину, который по прежнему обнимал Адель. – Что это за хрень, милейший? Какого лешего вместо вина подали… кровь?
- Кровь? Какую кровь? Анабет… объяснись… - уже совершенно ничего не соображая пробормотала магистр, пытаясь отвернуть голову от навязанного ей бокала, но сталкиваясь с самым настоящим принуждением.
Она не сразу поняла, чем именно была жидкость, прохладным ручейком побежавшая по её горлу, а когда распробовала её горьковато-металлический привкус, было уже поздно – её рот наполнился кровью.
- Нет… - в беспамятстве прошептала девушка, производя неуверенные и слабые попытки освободится. – Я не… хочу… это гадко… противно… я не хочу… пожалуйста…
- Как же так, милая? – по прежнему участливо поинтересовался светловолосый мужчина, буквально на глазах ошеломлённых девушек превращаясь в того, кого они видели лишь на картинках – короля вампиров, Карлхайнца. – Разве кровь ваших рыцарей может быть гадкой? Уверяю, это глупости. Я выбрал для тебя самую лучшую, любовь моя…
- Ты… здесь… - то ли спрашивая, то ли утверждая проговорила Адель, чуть шевеля губами. По её подбородку алой струйкой побежала чужая кровь. – К-как…
- Глотай, дурашка, - усмехнулся Карлхайнц (а это именно он притворился главой японского подразделения, который на самом деле скончался в бою прошлой ночью), наконец отставляя почти опустевший бокал и вытирая кровь с лица девушки. – Ведь захлебнёшься же.
- Отпусти её, ублюдок! – заорала Анабет, выхватывая из ножен шпагу и бросаясь на вампира, однако, почти в ту же секунду вздёргиваясь, словно на невидимой виселице.
- Какая жалость, - деланно печально вздохнул он, подымаясь на ровные ноги и даже не думая отпускать уже почти бесчувственную Адель. – Кажется, «Боец» не сможет сразится без своей хвалёной шпаги…
- Мразь… - задыхаясь прохрипела Охара, отчаянно пытаясь вырвется с невидимых пут. – Всё-то ты знаешь…
- А почему это вас удивляет? – беззаботно улыбнулся Карлхайнц, осторожно проводя рукой по щеке, шее и груди Дель. – Вы веками изучали нас, и мы тоже времени зря не теряли… Нет-нет, даже не думай!
Сверкнул он глазами в сторону Валери, которая уже было приготовилась напасть, но вдруг с ужасом осознала, что не может произнести и звука, словно её губы онемели.
- «Бард» … - с расстановкой констатировал факт вампир. – Пением заставляет делать то, что хочет от других. Не уверен, что на мне сработает твоя магия, девочка… Но проверять сегодня нет желания. У меня есть занятия и поважнее.
Его взгляд вновь сосредоточился на Адель, гася остатки её сознания, усыпляя.
- Ну вот, - с нотками недовольства проворчал он. – Своим жалкими потугами вы окончательно утомили леди Талию! Пожалуй, нам уже пора.
- Нет! Не смей! Оставь её, сволочь! – в панике закричала Анабет, не прекращая сыпать ругательствами, несмотря на то, что на её губах уже начала выступать кровавая пена.
Остолбеневшая Валери могла лишь переводить взгляд с магистра на Охару – как остановить действие чар она не знала.
- Вон! – не больно повышая голос, но вместе с тем грозно и властно проговорил Карлхайнц, небрежно взмахнув рукой и буквально сметая обоих девиц к стене, от чего та пошла трещинами, в местах, где пришлись удары тел. – Сегодня я оставлю вам жизнь, ибо чувствую привязанность Талии к вам. Но если в будущем вам вздумается вновь докучать мне или моей невесте, я от вас даже пыли не оставлю! Запомните, человеческие дочери!
И он исчез, унося с собой всё, на чём стояла идеология их Ордена: надежду, духовную опору и главный источник магии.
- Госпожа… магистр… - через силу прошептала Анабет, не в силах даже пошевелится. – Как же так….
Глава 3
На руинах
2013 год, особняк ордена «Рассветных Рыцарей», Япония
Валери очнулась от того, что кто-то настойчиво тряс её за плечи, отчаянно пытаясь вырвать из приятной тьмы забытья.
Приятной она была исключительно из потребительски-практических принципов, ведь оставаясь в бессознательном состоянии не приходилось думать о предположительном крахе более чем вековой истории ордена «Рассветных Рыцарей», случившемся по их с Анабет вине – из-за банальной, но от того не менее фатальной, неосторожности.
- Да вставай уже! – раздраженно фыркнула Охара, мгновенно подметив на лице Сидерсон более-менее осознанное выражение. – Нашла время разлёживаться! У нас тут ЧП… и два жмурика, между прочим.
- Два… кого? – непонимающе пробормотала Валери, окидывая мрачноватую комнату всё-ещё немного затуманенным взглядом.
- О, Рассвет! – воздела руки к небу Анабет, быстрым шагом пересекая помещение и останавливаясь у его противоположного конца, демонстративно указывая напарнице на две странного вида кочки, вблизи подозрительно напоминающие мумии.
- Два. Жмурика, - с отчётливым нажимом на каждом слове отрекомендовала она. – Похоже, из наших.
- Ты хочешь сказать, что они… - голос Валери взвился до опасных ультразвуковых частот, что обычно передовало панической истерике. – Они…
- Да, они мертвы, - устало приложила руку ко лбу Охара. – Можешь теперь верещать. Разрешаю.
- Угу… - несколько опешив от такого отъявленного цинизма проворчала Сидерсон, усердно моргая глазами, чтобы не появились непрошенные, но упрямо рвущиеся в белый свет слёзы. – Как можно так говорить о боевых товарищах… Между прочим, они могли напасть и на твою сестру…
- Тогда они конкретно обломались, - пофигистично пожала плечами Анабет, решительно срывая со стола белоснежную скатерть и, бросив последний взгляд на высушенные трупы, накрывая их. – «Предсказательницы» здесь нет.
- Хвала Рассвету! – слабо улыбнулась Валери, неуверенно поднимаясь на ровные ноги. – Надеюсь, она в порядке.
- А я, напротив, надеюсь, что она уже ушла к праотцам, - проговорила «Боец», сложив руки на груди и подходя к разбитому окну, из которого веяло прохладой прозрачно-серого утра ранней зимы.
- Что? – глаза «Барда» расширились, поблёскивая солёными искрами слёз. – Ты что спятила, сестра Анабет?! Я понимаю, потеря магистра… но ведь это же Мэй… наша Мэй! Как…
- Заткнись! – неожиданно громкий, исполненный боли и тревоги, крик Охары гулким эхо отбился от старинных стен особняка. – Заткнись немедленно! Как же ты не понимаешь, сестра Валери?! Щит пал! Пал! Всё, что могло укрыть членов нашего Ордена от врагов больше не действительно! Карлхайнц беспрепятственно попал в этот штаб, перебив его хранителей, Рихтер и все те тёмные твари уже наверняка сделали то же в Мюнхене, и, я более чем уверена, так происходит по всему миру! Везде, где веками сосредотачивались наши силы! Как думаешь, в какие пытки выльется ненависть, копившаяся не одно столетие?! Сколько мучений претерпит бедняжка Мэй попав в руки к врагам?! Нет! Нет! Нет, слышишь, сестра Валери! Пусть лучше она погибнет! Она погибла! Погибла! Погибла… Иначе она бы связалась с нами… ну почему… почему она не подаст хоть малейший сигнал… почему…
Голос Анабет дрогнул и оборвался, неожиданно утонув в гробовой тишине, воцарившейся в гостиной.
Серость неба неспешно заалела первыми солнечными лучами, постепенно превращаясь в золотые всплески новорождённого солнца.
- Мы всё исправим, - уверенно проговорила «Бард», приблизившись к «Бойцу» и положив руку ей на плечо. – Mane erit!
- Мы всё исправим, - подобно эху повторила последняя, крепче сжимая рукой эфес серебреной шпаги. – За наш Орден! За честь магистра! Будет сражаться!
И обе девушки устремили взор навстречу рассвету. Полные надежды и веры. Полные самопожертвования и любви.
- До последнего вздоха… До победного конца…
2013 год, неизвестно
Призрачно серая местами оборванная вуаль тихонько покачивалась от весьма ощутимых сквозняков, гуляющих по комнате, в которой Адель оказалась – как ей самой думалось – самым непостижимым образом.
Непонимающе покачав головой, девушка приподнялась на локтях только теперь замечая, что полулежит на широкой, очевидно, старинной кровати из красного дерева, всё убранство которой, некогда бывшее сочетанием элегантности и дороговизны, теперь – увы – более не отличалось подобными качествами: заплесневелый, местами изъеденный молью да крысами шелк производил весьма отталкивающее впечатление, а непонятное шевеление в области подушки, где ещё так недавно покоилась голова Кёрк, откровенно пугало.
Впрочем, весьма обоснованно, ибо буквально в следующее мгновение из глубин постели выполз огромнейших размеров грязно-серый грызун и угрожающе наставив усики на побледневшую как мел девушку пару раз выразительно клацнул челюстью, вполне явственно заявляя о своих несомненных правах на это место.
Дель взвизгнула, словно ошпаренная подхватываясь с кровати и, споткнувшись о перевёрнутую шкатулку, содержимое которой даже на ужасно пыльном полу блестело настоящими драгоценными камнями, с разгона наткнулась на туалетный столик, снабженный большим потемневшим от времени зеркалом в позолоченной оправе.
Именно оно повергло бедняжку в ещё больше изумление, ибо вместо лёгкой батистовой кофточки нежно-розового оттенка и белых джинсовых шортиков, на ней было замысловатое платье со шнуровкой, рюшами, подъюбниками и всеми прочими элементами дамского туалета, принадлежащими эпохе, как минимум, Ренессанса; тёмно-ореховые чуть вьющиеся волосы были собраны в два пышных хвоста, что придавало ей несколько наивного и весьма невинного образа совсем ещё юной девочки.
- Как… это? – несколько справившись с истерикой, забивающей дыхание холодными хлопьями зимнего воздуха, прошептала она. – Неужели тот сон… будто меня… похитил Карлхайнц… - здесь её бледные щеки на мгновение расцвели слабым румянцем. – Неужели это был вовсе не сон? Тогда… это место…
Девушка ещё раз окинула взглядом давно заброшенную, но некогда, очевидно, роскошную, комнату.
Эта кровать с пологом из вуали да паутины; зияющая пустота окна; встроенный в стену шкаф с вырезанными на дверцах, почти стершимися от времени, наядами и дельфинами; туалетный столик; в спешке или, скорее, панике сброшенная шкатулка; пустые вазочки, когда-то наполненные – это Дель знала наверняка – благоухающими лилиями…
- Это… - желая произвести последнюю проверку, девушка наклонилась и подняла один из гребней, искусно инкрустированный жемчугом и гранатами, несколько минут внимательнейшим образом вертя его перед глазами, а потом в панике отбрасывая прочь, словно боясь подхватить смертельную заразу. – Это моя комната!
Мир пошатнул перед её глазами. Память вновь возрождала ужасы последнего дня проведённого здесь, а коварное воображение дорисовывало то, чего не увидел бы посторонний глаз: капли крови на изъеденных простынях, остатки отравы лужей стоящей на холодных плитах.
- Нет! – отчаянно закричала Адель-Талия, бросаясь к дубовой двери, толкая её и беспрепятственно выбегая в такой же обветшалый, как и её комната коридор, холл, до невозможности запущенный сад…