Пенн стиснул челюсти, ему на лоб упали растрепанные волосы. Бицепсы вздулись от напряжения, и он наклонился ко мне.
— Поцелуй меня, — хрипло произнес Пенн.
Я отбросила прочь все вопросы и протесты и подняла голову.
Застонав, Пенн обрушился на мой рот. Его губы были твердыми и теплыми. Я поддалась под их неумолимым давлением. Мне в рот скользнул его язык, пробуя меня на вкус, борясь со мной глубокими ласками.
А потом Пенн задвигался.
Медленно и уверенно, упираясь своим внушительным членом в мои мокрые трусики, с удивительной точностью надавливая в нужных местах. Пенн опустил руки мне на задницу, с каждым толчком сжимая ее и стискивая, сводя меня с ума.
Он не пытался в меня войти. Он остался на подступах, сделав нежное кружево нашим надзирателем, а искушение — госпожой.
Его поцелуи унесли меня прочь, и я забыла обо всем на свете, намертво прирастая к его бедрам. Я и сама не заметила, как мои руки взметнулись вверх, обхватывая его лицо, зарываясь в волосы. Я дергала за них и тянула, умоляя его целовать сильнее, двигаться быстрее — углубляя нашу связь.
Всё еще целуя меня, он зарычал, его язык стал настойчивее, а тело задвигалось быстрее, воспламеняя электричество, химию и огонь. В отголосках собственного сердцебиения, мы цеплялись и царапались, поднимаясь все выше и выше, в отчаянной погоне за ускользающим удовольствием.
— Черт, я хочу тебя, — Пенн толкнулся сильнее. — Я не могу остановиться.
Обхватив мою задницу, он расположил меня под нужным углом. Мой клитор запульсировал в преддверии оргазма.
Я крепко прижалась к Пенну, ощущая каждый сантиметр его крепкого, пьянящего тела.
Его лицо исказилось.
— Господи, я сейчас кончу.
Моя кожа заблестела от пота, покрылась мурашками от избытка ощущений. Скользнув рукой по моему бедру, Пенн так сильно меня схватил, что я задрожала от непередаваемой смеси страха и отчаяния.
|
|
С низким рычанием он увеличил темп, и я вцепилась в него еще крепче. Наши поцелуи стали беспорядочными, тела неуправляемыми, и нас захлестнул желанный оргазм.
Я раскололась надвое.
Растеклась лужицей.
Волна за волной я содрогалась в объятиях Пенна, плача и извиваясь, после того как его член поднял меня на такие вершины. Сквозь пелену помутившегося сознания я уловила, как Пенн запрокинул назад голову, впился ногтями мне в кожу, и я почувствовала на внутренней стороне бедра что-то липкое.
Даже насытившись, мое тело все еще силилось прижаться к нему, углубить соприкосновение настолько, чтобы он оказался не рядом, а внутри меня.
Я не знала, кто из нас дрожал сильнее.
Опустив голову, с пустым лицом и ошеломленными от разрядки глазами, Пенн снова впился мне в губы с силой, которой я жаждала. Мы упивались друг другом. Теперь под наши общие стоны он двигался медленнее, концентрируясь на ускользающих ощущениях, усиливая последние покалывания.
Потом кто-то постучал в дверь.
Разрушив этот момент.
Напомнив нам, что мы не одни.
Глава девятнадцатая
— Элль, можно с тобой поговорить?
Раздавшийся папин голос остудил весь сексуальный жар, вернул меня в реальность и напомнил, что у меня не было никакого права вести себя подобным образом. Я застыла в объятиях Пенна.
— Черт, — еле слышно прошипела я.
Рядом с моим бедром задергалась ручка, но Пенн по-прежнему прижимал меня к двери. Прищурившись, он ухватился за нее, не дав двери открыться.
|
|
— Ответь ему, — тихо прорычал Пенн. — Попроси его уйти.
— Элль? Ты там?
Стук повторился.
Из-за бешено колотящегося сердца мне было тяжело говорить.
— Да, папа, я здесь. Просто... сейчас неподходящее время. Можешь зайти попозже?
Небольшая пауза, за которой последовало раздраженное:
— Это важно. Я бы предпочел поговорить с тобой сейчас.
Все кошмары стали явью.
— Ну, ладно. Просто…
Пенн отступил назад, мои ноги соскользнули с его бедер и коснулись пола. Как только я встала, он отпустил меня, поспешно застегнув джинсы и ремень. При этом одарил меня таким злобным взглядом, что мне стало нечем дышать.
— Одну минутку! — я вскинула руки к бедрам, чтобы одернуть юбку, но Пенн, ухмыльнувшись, меня остановил.
Пальцем он размазал по внутренней стороне моего бедра что-то липкое и прохладное. Затем тихо произнес:
— Ты собираешься говорить с отцом, в то время как у тебя на коже засыхает моя сперма, — он безжалостно улыбнулся. — Думаю, теперь можно с уверенностью сказать, что ты моя.
Я не могла говорить с ним о сперме и сексе. Не тогда, когда мой отец находился от меня всего в нескольких шагах. Оттолкнув Пенна, я одернула юбку, быстро застегнула блузку и провела руками по растрепанным волосам.
Пристально посмотрев на Пенна, который уже заправил рубашку и застегнул пиджак, я, не спросив его согласия, широко распахнула дверь и так наигранно улыбнулась, что, скорее всего, у меня на лице было написано, чем я сейчас занималась.
— Папа! Как же я рада тебя видеть.
Он вздрогнул, удивленно оглядев меня с ног до головы.
|
|
— Весьма радушный прием, Элль, — затем его взгляд скользнул к Пенну, стоящему посреди моего кабинета на почтительном расстоянии от меня. — А, значит, Стив не соврал.
Войдя в кабинет, отец шмыгнул носом.
— Может кто-нибудь объяснить мне, что происходит? До меня дошли слухи о помолвке? — он повернулся ко мне, в его глазах блеснула боль. — Элль?
«О, нет».
Метнув гневный взгляд в Пенна, я направилась к дивану — мне срочно нужно было присесть, пока у меня не подогнулись колени. Сейдж тут же запрыгнула мне на ноги, укоризненно посмотрев на меня своими маленькими глазками-бусинками.
— Это не то, что ты думаешь.
— Не то, что я думаю? — Папа шагнул вперед, не отрывая взгляда от Пенна. — Погодите-ка. Я Вас знаю.
Пенн откашлялся, протянув в знак приветствия руку.
— Мы уже встречались. В Плакучей…
— Иве, да. Я стар, но слабоумием не страдаю, — проворчал папа и, пожав Пенну руку, направился к моему столу. Прислонившись к краю, он скрестил на груди руки.
Вот так просто, он занял позицию власти, пытаясь мной манипулировать, хотя, скорее всего, не осознавал, что перешел в родительский режим.
Он делал это всегда, сколько я себя помнила. Спокойная поза, легкий наклон головы. Я любила его, и он любил меня — я знала, что папа никогда не причинит мне боли, — но он контролировал меня проявлениями не только любви, но и разочарования.
— А я этого и не говорил. — Пенн расправил плечи, остановив взгляд на моем бедре, где под юбкой у меня на ногах высыхали остатки его оргазма.
Мне до смерти хотелось сжаться в комок. Я не привыкла, чтобы у меня на теле оставалось нечто подобное после занятий чем-то предосудительным в собственном кабинете. Но помимо этого у меня возникло и другое желание...чуть более смелое, чем первое. Желание потребовать, чтобы Пенн в кои то веки сам встал на колени и все это вытер.
От одной мысли, как он склоняется передо мной, у меня внутри все сжалось, хотя я знала, что этого никогда не случится. Пенн был слишком помешан на контроле, чтобы позволить мне ему указывать.
— Ну, кому-то все же лучше начать говорить, прежде чем я вызову охрану, — папа, прищурившись, взглянул на меня. — Элль, всего пару дней назад, ты этого парня терпеть не могла. Выплеснула ему в лицо его напиток. Какого черта я пропустил, что ему не только разрешили войти в здание, но от Грега и Стива я узнаю, что вы помолвлены.
Он потер грудь.
— Мне больно, что я узнал об этом таким образом. И еще больнее от того, что меня одурачила собственная дочь.
Я всерьез забеспокоилась о его сердце. Почему он потирал грудь? Мне вызвать врача? Я хотела его успокоить, но боялась, что если сменю тему на здоровье и не проясню это жуткое недоразумение, то у меня возникнет гораздо больше проблем.
Я собрала на плече волосы.
— У тебя нет причин обижаться, папа. Все это большая ошибка.
— Что ты имеешь в виду?
Я погладила теплую шерстку Сейдж.
— Я имею в виду, что мы не помолвлены…
— Элль имеет в виду, что мы собирались спросить у Вас разрешения, но, к сожалению, сэр, вчера вечером, когда Грег намекнул, что я недостаточно хорош для Вашей дочери, дала о себе знать моя собственническая натура, — Пенн подошел ко мне и уселся рядом на диване.
Сейдж напряглась, но не попыталась убить его за то, что он осмелился приблизиться.
Уверенно, будто он давно это репетировал, Пенн взял мою руку, поднес ее к губам и поцеловал костяшки пальцев.
— Я знаю, что Элль и сына мистера Робсона воспитывали с пониманием того, что однажды они поженятся, но это больше не вариант.
У папы отвисла челюсть.
— Не вариант? Почему?
Пенн хитро мне улыбнулся, буквально искрясь интригой и ложью.
— Потому что, с Вашего благословения, конечно, я хочу жениться на Ноэль.
Я застонала, опустив голову.
— Папа, он не это имел в виду. Это игра…
Пенн быстро сжал мне руку, заставив замолчать.
— Она еще не совсем осознала то, что я к ней чувствую. Элль считает абсурдным мое желание на ней жениться, поскольку мы только познакомились, но она ведь не такой старомодный романтик, как мы, так ведь, сэр? — он ухмыльнулся моему отцу, бросив ему наживку, которая непременно зажжёт в нем интерес.
Папа тут же попался на крючок.
— Вы верите в любовь с первого взгляда?
Пенн откинулся на спинку дивана и, закинув руку мне на плечи, увлек меня за собой. Само движение было расслабленным, но все его тело гудело от напряжения, причину которого я не могла разгадать.
— Безусловно. Когда Вы упомянули о ней в баре, она сразу же показалась мне моим типом женщины, — Пенн устремил на меня взгляд своих пронзительных, лукавых глаз. — И как только я ее увидел, в тот момент, когда она облила меня водкой, я все понял.
Свободной рукой он коснулся моего подбородка, приблизив мои губы к его губам.
Сейдж соскочила с моих колен и юркнула под стол.
Я попыталась отстраниться.
Я не собиралась целовать его в присутствии отца. Но, как и раньше, Пенн не оставил мне выбора. Его губы коснулись моих с целомудренной нежностью — идеальный рецепт правды и безумной любви для того, чтобы одурачить моего отца.
Я его за это ненавидела.
Меня бесило то, как он лгал последнему родному для меня человеку.
Оторвавшись от его губ, я попыталась встать, подойти к отцу и объяснить, что все это огромное недоразумение, а потому не стоит слушать этого человека.
Но было уже слишком поздно.
Из глаз моего отца исчез подозрительный блеск, поза стала расслабленной. Мыслями он уже перенесся в те счастливые времена, когда встретил мою мать и с первого взгляда влюбился нее по уши.
Его лицо просияло.
— Хотите сказать, что это правда? — он перевел взгляд с Пенна на меня. — Это не розыгрыш? Вся эта враждебность в самом начале, Элль, ты просто слишком вспылила?
Отец усмехнулся.
— Помню, у твоей матери тоже была такая черта. Она часто налетала меня без всякой причины, — его голос стал задумчивым. — Мне так этого не хватает.
— Ты все неправильно понял. Это не пра..., — начала я.
— Это все чистая правда, — пробормотал Пенн. — Я влюбился в нее и уже сделал ей предложение. Надеюсь, Вы не возражаете.
— Возражаю? — отец вскочил, хлопнув в ладоши. — Да я в восторге. Подумать только, наконец-то у Элль есть плечо, на которое можно опереться. Мужчина, который добился собственного успеха и не позволит никому воспользоваться ею и ее компанией в своих интересах.
Меня это начинало раздражать. Он говорил обо мне, словно о кисейной барышне, которую нужно защищать от больших страшных людоедов, а не как о способной деловой женщине.
Но я не могла винить его за искреннюю радость от мысли, что я буду так же счастлива, как и он с мамой. Мне просто претило то, что все это неправда. Мы с папой очень похожи, но в том, что касается сентиментальности и мира грез, я больше не терпела надуманностей.
Я поверила в ту безумную вспыхнувшую искру между мной и незнакомцем. Я умоляла отца помочь мне перевернуть город с ног на голову и найти его. Сложно даже представить, сколько раз я засыпала в слезах, молясь, чтобы папа помог мне в поиске единственного человека, рядом с которым я почувствовала себя собой, такой живой и настоящей во всех смыслах.
Но он отказался.
Конечно, сначала отец помогал. Он ходил со мной в местные тюрьмы и стоял рядом, пока я сбивчиво бормотала что-то о толстовках, густых щетинах и спасении в переулке. Но его обычно безграничное терпение оказалось очень недолгим.
Однажды вечером я, наконец, заставила его признаться в нежелании помогать, когда пригрозила ему, что, если он продолжит препятствовать мне в поисках незнакомца, я продам свои акции «Бэлль Элль» и уйду из компании.
Достаточно было двух предложений, чтобы понять, какой он упёртый. Я до сих пор помнила их ясно, как день:
«Я достаточно потакал тебе, Элль. Пора тебе забыть об этом парне и двигаться дальше, — добродушное выражение его лица сменилось суровостью. — Он преступник. Если ты думаешь, что я позволю встать у руля моей компании человеку с судимостью, то плохо знакома с нашим моральным кодексом».
Вот тогда...в общем, тогда и настал конец моих поисков и переход из детства во взрослую жизнь. Незнакомец был для меня чем-то светлым, но мой отец видел в нем лишь ярлык, навешенный на него обществом.
Даже если бы я его нашла, мне бы никогда не позволили испечь ему блинчики с черникой или уложить его спать в гостевой комнате. При всей доброте моего отца, у него, как ни странно, был такой недостаток. И это обидело меня так, что словами не передать.
Мне было невообразимо горько, когда папа подбежал и пожал Пенну руку.
— Поздравляю. Я так счастлив за вас обоих, — с блестящими от слёз глазами он стащил меня с дивана и обнял. — Пуговка Бэлль, я так... я... словами не описать, как много это для меня значит. Знать, что тебя будут обожать и беречь, и, когда я уйду, ты останешься не одна.
Он так сильно стиснул меня в своих объятьях, что я не могла вздохнуть.
Я похлопала его по спине, разрываясь между тем, что мне сделать: поступить честно, сказав ему все здесь и сейчас, или ждать, пока эта ложь разрастется, как снежный ком, и, в конечном итоге, убьёт его, когда правда выйдет наружу. Кроме того, меня терзала обида за то, что отец одобрил Пенна только потому, что тот богат и успешен (о чем еще никто толком не знал) и не судим. Он соответствовал требованиям. А незнакомец — нет.
Как бы мне ни было больно лишать его этой внезапно нахлынувшей радости, так этого оставить я не могла. Не могла и дальше убеждать его в том, что выбрала придуманную им мечту. Это всё Пенн, а не я. Папа умрет от горя из-за придурка, решившего, что может безнаказанно лгать моему отцу.
— Папа, можно с тобой поговорить? Наедине, — я бросила взгляд через плечо. — Помолвка — это не то, что ты думаешь. На самом деле, мы с Пенном не собираемся жениться.
— Что? — отец отстранился, его лицо исказилось от боли. — Но я думал…
— Она осторожничает, сэр. — Пенн встал с дивана и присоединился к нам. — Элль не верит в любовь с первого взгляда. Думает, что я пытаюсь Вас обмануть.
Он холодно усмехнулся.
— Чего она не понимает, так это того, что такому мужчине, как я, чтобы полностью раскрыться, необходимы гарантии. Чтобы распахнуть перед ней душу и показать все, что я могу предложить, мне нужно ее согласие на брак, — он печально покачал головой и, не обращая на меня никакого внимания, продолжил разговор с безнадежным романтиком — моим отцом. — Уверен, Вы понимаете. Как ни крути, мне кажется, Вы — человек, долгие годы живущий с разбитым сердцем.
Его тон смягчился, но за ним скрывалась твердая сталь.
— Ваша дочь может разбить не только мое сердце, но и весь мой мир. Что плохого в том, чтобы сделать ей предложение прямо сейчас, а затем с полной уверенностью показать все, что могу.
Я закатила глаза.
— Это полная чушь…
— Это вполне разумно, — отец крепко меня обнял. — Элль, я так горжусь тобой и тем, как по-взрослому ты относишься к предстоящему браку. Знаю, что, когда дело касается чувств, ты циничнее меня, но я был бы очень, очень счастлив видеть тебя с этим мужчиной.
«Только потому, что считаешь его подходящим для «Бэлль Элль». Что, в отличие от других, он не запятнан сплетнями и преступлениями».
Мне это надоело. Мое терпение лопнуло.
— Я не собираюсь выходить за него замуж, папа. Оба немедленно прекратите этот фарс.
Пенн нахмурился, пряча недовольный взгляд, а отец рассмеялся.
— Это ты сейчас так говоришь, — он похлопал меня по щеке, как ребенка. — Я вижу, когда между людьми есть химия. И у вас двоих ее в избытке.
Папа попятился к двери.
— Собственно, я сейчас оставлю вас в покое, но у вас есть мое благословение. У вас обоих, — он взглянул на Пенна. — Я рад, что мы поболтали в баре. Мне кое-что о Вас известно, мистер Эверетт, так что Вы не совсем чужой нам человек. Однако, когда у Вас будет время, как насчет партии в гольф или кружки пива, чтобы восполнить оставшиеся пробелы в моих знаниях? В конце концов, я хотел бы встретиться с Вашим покровителем и другими имеющимися членами Вашей семьи.
— Конечно, — Пенн склонил голову в старомодном жесте уважения. — При первой же возможности.
Затем схватил меня за руку и крепко прижал к себе.
— И, пожалуйста, зовите меня Пенн.
Что скажет папа, когда узнает, что у Пенна есть сын?
Что я скажу, когда узнаю, чем Пенн зарабатывает на жизнь и почему моему отцу так важен его успех?
Что скажет любой из нас, когда правда всплывет на поверхность, и все закончится?
Отец открыл дверь кабинета, светясь так, будто проглотил звезду.
— Хорошо, Пенн, — он усмехнулся. — Ну, Пенн, если грамотно подойдешь к делу, то скоро я буду называть тебя зятем.
Послав мне воздушный поцелуй, папа добавил:
— Добро пожаловать в семью, сынок.
Я машинально помахала ему рукой, и он исчез, закрыв за собой дверь.
Он ушел.
И я сорвалась.
Развернувшись к Пенну, я прошипела:
— Убирайся. Немедленно.
Он обхватил ладонями мое лицо и притянул к себе. Его губы обрушились на меня, словно тайфун, язык уверенно проник в рот, заставляя подчиниться.
На этот раз я не повелась на его соблазны. Оттолкнув его, я метнулась к своему столу и нажала кнопку вызова Флёр.
Она ответила сразу же, как только Пенн приблизился ко мне, сверля своим затуманенным взглядом.
— Я могу Вам чем-нибудь помочь? — раздавшийся голос Флер напомнил мне, что мир еще не канул в сумеречную зону, и я все еще хозяйка этой компании.
Сейдж гордо стояла на моем столе и взирала на Пенна со злобной кошачьей улыбкой, понимая, что у него серьезные проблемы.
Расправив плечи и собрав все свое мужество, я рявкнула:
— Да, вызовите охрану. Моему жениху нужно помочь покинуть здание.
Глава двадцатая
Три дня мне удавалось избегать встречи с моим будущим мужем.
Он звонил в офис.
Каким-то образом узнал номер моего мобильного телефона.
Окончательно перетянул на свою сторону моего отца.
И настроил против меня мое собственное тело.
Но ему не удалось подчинить себе мой разум, и уж точно не получилось завладеть моим сердцем.
Признаю, что, когда дело касалось его, я давала слабину. И он до такой степени втянул меня в свою паутину лжи, что я не могла посмотреть в глаза отцу и сказать ему, что все это просто вымысел.
Папа был так счастлив. На его коже появился румянец, походка вновь стала легкой, а взгляд на жизнь — оптимистичным. Страх за его сердце и еще один приступ помешали мне разрушить его счастье.
Пока пусть он думает, что мы с Пенном вместе. Но как только я получу от него желаемое и перестану быть девственницей с проблемами на личном фронте, я с ним расстанусь, разорву фальшивую помолвку и продолжу жить своей жизнью.
Кто знает, может, я всех удивлю и выйду замуж за Грега, потому что, по крайней мере, он казался нормальным и предсказуемым. Поиграв с огнем, я могла бы еще больше оценить Грега.
Все друг друга использовали. Я решила не винить себя за то, что использую Пенна в своих интересах, особенно когда он использовал меня ничуть не меньше.
— Мисс Чарльстон, мы на месте. Хотите, чтобы я Вас подождал, или полагаете, что встреча затянется? — ко мне с водительского сиденья повернулся Дэвид.
Мои волосы спадали на плечи аккуратными локонами. В черной юбке с кремовым кружевным поясом и жакете в китайском стиле я выглядела достойным руководителем крупнейшей розничной сети США.
Я сжала лежащую на коленях папку.
— Моя последняя встреча с этим поставщиком продлилась более четырех часов.
— Я помню, — усмехнулся Дэвид. — А еще помню, как Вы написали мне сообщение с извинениями и пообещали, что долго не задержитесь.
Я кивнула. Тогда я была моложе, еще не привыкла к встречам, проходящим за пределами компании, и меня мучило чувство вины за то, что Дэвид так долго ждет меня в машине. Это было его работой — наряду с другими задачами, но мне не хотелось доставлять ему неудобства.
— Если у Вас есть какие-то дела, то поезжайте. За тридцать минут до окончания встречи я Вам позвоню, чтобы Вы успели вернуться.
— Вы уверены? — его крупная фигура еще больше развернулась на сиденье. — Если считаете, что встреча будет короткой, я подожду.
Я покачала головой.
— Мне было бы приятнее думать, что ты чем-то занят, чем скучаешь.
Дэвид засмеялся, и на его эбеновой коже отразился свет уличного фонаря.
— Конечно. Ну, у меня с собой телефон, и я буду следить за временем. Если до десяти вечера не получу от Вас никаких сообщений, то все равно вернусь.
— Хорошо.
Переложив папки в одну руку, а другой схватив сумочку, я вышла из «Рейндж Ровера» и улыбнулась поприветствовавшим меня швейцарам «Голубого кролика».
Я уже бывала здесь раньше. Меню ресторана славилось непревзойденными деликатесами и восхитительными закусками. Не то, чтобы мне удалось много чего съесть, потому что тогда, как и сегодня, была деловая встреча.
В основном, вся моя светская жизнь, за исключением вечеринок в старшей школе, заключалась во встречах с воротилами других компаний и укреплении наших отношений или создании таковых на основании уже установленных торговых соглашений.
Набивать рот кростини с лососем или шариками ризотто было не совсем этичным.
Постукивая каблуками кремовых туфель, я подошла к метрдотелю.
— Здравствуйте, где я могу найти компанию «Лавлайн»?
— Ах, да. Сюда, пожалуйста.
Метрдотель кивнул и повел меня в ресторан, мимо причудливых столиков к большому столу в глубине зала. Там было намного тише, на стенах висели голубые бархатные шторы, а все солонки и перечницы были в форме милых кроликов.
Приблизившись к столу, я увидела, как из-за него поднялась Дженнифер Старк.
— Еще раз здравствуйте, мисс Чарльстон.
Я приветливо пожала ей руку.
— Пожалуйста, зовите меня Элль.
— Хорошо, Элль, — она вернулась за стол, указав на уже сидящих за ним трех своих коллег. — Это Бай, Эндрю и Юмаеко из отделов мерчандайзинга и производства в Шэньчжэне.
— Здравствуйте, — вежливо кивнула им я.
Устроившись на единственном оставшемся месте, я оглядела ресторан, опасаясь, что, как обычно, при встрече в общественном месте, откуда-нибудь появится Пенн. Похоже, у него был особый дар повсюду меня отыскивать.
Пока официанты приносили нам воду и множество закусок, Дженнифер приступила прямо к делу.
— Как Вам известно, «Лавлайн» — это перспективный лейбл, который, мы надеемся, найдет свою нишу на рынке «Бэлль Элль».
Я открыла папку и достала диктофон. Я уже давно перестала делать заметки. Так, завтра я приду в офис, и Флёр сможет напечатать все важные моменты встречи.
— Не могли бы Вы поподробнее рассказать мне о том, что именно предлагает «Лавлайн»?
Дженнифер застенчиво улыбнулась своим коллегам, затем сунула руку в сумку и вытащила рекламный буклет. Она положила его лицевой стороной на скатерть и придвинула ко мне.
— В наши дни общество стало значительно раскрепощеннее в отношении секса, и мы считаем, что неплохо извлечь из этого выгоду, особенно при таком количестве эротической литературы и фильмов на основном рынке.
Я перевернула буклет и тут же прижала его к груди, чтобы молоденькая официантка не увидела красующийся на нем гигантский блестящий фаллоимитатор.
— Вы предлагаете продавать секс-игрушки? В крупном универмаге?
— Да, мы предлагаем продавать игрушки для взрослых в отдельном зале, расположенном в секции нижнего белья.
У меня вспыхнули щеки.
Пока в моей жизни не появился Пенн, мне вообще не приходилось иметь дело с сексом. Теперь же мои сны были наполнены обнаженкой и томными вздохами. Дни проходили в поцелуях и интимных фрикциях. А сейчас мне еще и пришлось обсуждать продажу фаллоимитаторов под нашим брендом.
— Не думаю, что это уместно.
Дженнифер усмехнулась, ее рыжие волосы были собраны в аккуратный пучок.
— Я предполагала, что Вы так скажете, поэтому захватила с собой недавнюю статистику от Марка Сакса из Австралии, который с рекордным успехом представил в своих универмагах продукцию «Лавлайн», — она придвинула ко мне еще одну брошюру, только на этот раз не такую сомнительную, а с цифрами и графиками.
Взглянув на цифры, я удивленно распахнула глаза.
— Вау, это впечатляет.
— Уже в первую неделю была полностью распродана вся закупленная партия из двухсот «Морских коньков» и трехсот «Колибри». С начала реализации нашей продукции им пришлось трижды делать повторный заказ, к тому же у них произошел значительный скачок в продажах нижнего белья — и это только за счет дополнительных покупок, — Дженнифер усмехнулась. — Итоговые цифры говорят сами за себя, Элль.
Я поднял глаза.
— А что такое «Морской конек» и «Колибри»?
Ее коллеги усмехнулись, и она протянула мне маленькую черную сумку с торчащей из нее розовой гофрированной бумагой.
— Я так и думала, что Вы спросите. Здесь образцы нашей лучшей продукции, включая «Тигровый хвост», «Гремучую змею» и «Поцелуй панды».
— И все они названы в честь животных? — я поставила сумку себе на колени и слегка над ней наклонилась, чтобы спрятать содержимое, а затем заглянула внутрь.
Там, в аккуратных, стильных прозрачных бирюзовых коробочках, лежало множество фаллоимитаторов, вибраторов и украшенных драгоценными камнями анальных пробок.
Закрыв сумку, я нервно сглотнула, поскольку у меня в голове тут же возник образ Пенна, сжимающего свой член и орудующего одной из этих штук. Дженнифер была права. Взрослые мужчины и женщины тоже играют. Я сама стала участницей затянувшейся игры и не сомневалась, что остальные балуются всякими игрушками и устройствами.
Почему бы не извлечь выгоду из такой перспективной и давно уже приемлемой ниши?
«Папу хватит удар».
Но у руля стояла я.
И мне было любопытно.
Поставив сумку у ноги, я положила руки на стол и улыбнулась.
— Давайте это обсудим.
Пенн (20:45): «Три дня — это слишком долго. Из уважения я позволял тебе меня избегать. Но сегодня ты моя».
Пенн (21:15): «Мне ничего не стоит найти тебя, Элль. Я дал слово, что не буду тебе лгать, поэтому поверь мне, сегодня вечером я попробую тебя на вкус, и ты, бл*дь, будешь молить о большем».
Пенн (21:35): «Не получив ответа, я воспользовался GPS у тебя на телефоне, чтобы узнать, где ты находишься».
Пенн (21:55 вечера): «Черт, ты такая сексуальная, когда говоришь о делах».
Я вскинула голову, оглядев ресторан.
Во время деловой встречи я несколько раз чувствовала, как вибрировал мой телефон, но не смотрела, что там. Мне не хотелось показаться грубой, прервав поток цифр и прогнозов. Я достала мобильный только, чтобы написать Дэвиду, что почти закончила, и он может подгонять машину.
Это было до того, как я обнаружила несколько сообщений от Пенна.
С бешено колотящимся сердцем, что прыгало у меня в груди, словно тот самый голубой кролик, в честь которого был назван этот ресторан, я оглядела оставшихся посетителей. Сегодня был вторник, а значит, мало кто засиделся тут допоздна, поскольку завтра рано вставать.
— Все в порядке? — спросила Дженнифер, подписывая счет за закуски, которые мы ели на протяжении всей встречи.
Я предложила заплатить, но она не позволила. Не думаю, что она оказалась в накладе, учитывая, что я разместила у них приличный пробный заказ, который должен был прийти через два месяца.
Торговать секс-игрушками в магазинах обычной розничной сети считалось недопустимым, но, немного переоборудовав отдел нижнего белья, можно было довольно легко организовать зал для взрослых со строгим возрастным ограничением и всеми необходимыми мерами предосторожности в виде непрозрачных пакетов без фирменных лейблов и кодов на чеках, демонстрирующих подробности покупки.
Если честно, все это было довольно волнительным.