-Да включите Вы его, что ли! – раздраженно буркнул он, оборачиваясь к опешившему от подобной беспардонности Николаю.
Его слова возымели поистине волшебное действие. Обитатели офиса, словно по команде, оторвались от экранов и с любопытством уставились на Николая.
-Ну, давайте знакомиться. – произнесла худощавая девушка-брюнетка, сидевшая в углу. – Галя.
Степан Зеленцов. – подал голос рыжеволосый сосед Ивакина, протягивая ему руку. - Можете просто по имени или по фамилии. Как Вам удобнее.
-Николай. – отозвался Ивакин, пожимая волосатую короткопалую руку Зеленцова.
-Егор. – откликнулся худощавый близорукий юноша лет двадцати, церемонно наклоняя голову.
-Макс… Юленька… Игорь… - по очереди представлялись остальные.
-Нельзя ли потише? – послышался из дальнего угла пискливый девичий голосок. – Работать мешаете!
-Да ладно тебе, Викуся! – ухмыльнулся долговязый кудрявый парень, отрекомендовавшийся Максом. – Работа, она, знаешь кого любит?
-Сам такой! – огрызнулась Викуся. - Я бы на месте директора тебя давно выгнала!
-Разрешите познакомится. – попытался разрядить ситуацию Ивакин, подходя к столу Викуси. – Николай.
-Виктория Олеговна. – усердная труженица наконец-то соизволила оторваться от компьютера. Надо сказать, что она была довольно симпатичной особой, если бы не выражение недовольства, словно застывшее на ее круглом личике. - Виктория Олеговна Лукина.
-А не выпить ли нам чайку? – предложил Зеленцов. – Как-никак, повод есть. Нашего полку прибыло!
-И то верно! – откликнулся Макс. – А то от работы и кони дохнут! Айда на кухню!
Шестеро, словно по команде, поднялись с мест. И лишь Викуся продолжала сидеть за своим компьютером, с удвоенным усердием стуча по клавишам и орудуя мышкой.
-Ты что, не слышишь? – недовольно вопросил ее Макс. – Мы идем чай пить. А ты, значит, от коллектива отрываешься?
-В отличие от вас, я работаю. – парировала Викуся. – Ладно! Так и быть – выпью чашечку. Но только одну, не больше. Мне работать надо.
-Ну-ну. – ехидно хмыкнул Макс, пропуская ревностную труженицу вперед и корча ей вслед до смешного хмурую рожу. Впрочем, выражение Викусиного лица было именно таким…
…Никогда прежде Ивакин не пил чай так долго. На работе ему едва удавалось перекусить: больные ежеминутно заглядывали в кабинет, бурно выражая свое недовольство тем, что им приходится вот уже пять минут ждать приема, и грозились пожаловаться начмеду7, если их и дальше будут томить за дверями. Зато чаепитие в «Белле Вида» продолжалось не менее полутора часов. Правда, кроме чая и кофе, на кухне имелись лишь крекеры и чипсы, от которых подозрительно попахивало прогорклым маслом. Однако сослуживцы Ивакина, за исключением разве что степенного Зеленцова и серьезной Гали, не обращали внимание на подобные пустяки и смачно хрустели чипсами и печеньем, перемежая процесс их поедания оживленным обсуждением погоды, последних покупок и происшествий, прежде всего – очередного скандального развода модной певицы Инанны Балуевой8, сменившей за свою четвертьвековую эстрадную карьеру уже пятерых мужей… Честно говоря, Ивакина все больше начинало мутить от этой пошлой болтовни. Неужели эти, с виду вполне интеллигентные люди, не могут найти других тем для разговоров? В конце концов, обсудить какую-нибудь новую книгу или фильм? Что им до того, как будут при разводе делить свое имущество мадам Инанна и ее бывший муж? И сколько всякого барахла у них имеется. Однако именно эта тема сильнее всего задевала Викусю, давно уже забывшую о своем обещании выпить одну-единственную чашечку чая:
-Ей хорошо! – сетовала она, отправляя в рот очередную пригоршню хрустящих чипсов и громко прихлебывая чай. – Прыгает по сцене да рот разевает – а деньги какие гребет! Вон недавно показывали, какой у нее дом…это же сказка, а не дом! Везде ковры, зеркала вот такущие, стены антилопьей кожей обиты. С позолотой – представляете себе! А ванная – это ж целый бассейн, мраморный! Вот живет! И за что ей такое счастье? Ведь ни кожи, ни рожи, ни голоса, а мужики к ней так и липнут! Первый – режиссер, второй – бизнесмен, третий…
-Это уж, точно, везет некоторым! – подтвердил Макс. – Вот хотя бы наших менеджеров взять. Интересно, почему у них машины - черного цвета, а у нас, у мониторов – серые? Мы что – люди второго сорта? И вообще, надоело на «Фордах» ездить! Вечно ломаются! Уйду-ка я лучше в «Сильвер стар». Там мониторы на бордовых «Пежо» ездят. Вот это да! Круто!
-И зарплата там куда больше! – встрял Игорь, опустошив блюдце с крекерами.
-На целых шесть тысяч! – подтвердила Юленька, наливая себе третью чашку чаю.
-Хотите анекдот расскажу? – вдруг подал голос Зеленцов, который все это время угрюмо отмалчивался, глядя в окно. – Жила-была в джунглях одна мартышка. И надоело ей есть бананы, как всем остальным мартышкам, захотелось чего-нибудь покруче да повкуснее. Вот раз смотрит она: лежит под деревом большая тыква, а в ней – узенькая дырочка проделана. Сунула мартышка туда лапу, а внутри полно риса! Прямо как по заказу! С доставкой в джунгли! Обрадовалась мартышка: вот ужо наемся до отвала! Зачерпнула полную горсть риса, а вытащить не может: слишком уж дырка узкая: не пролазит кулачок, и все тут! Ей бы бросить тыкву – так ведь жалко: рис-то тогда другим достанется! Уж она и так, и этак вокруг тыквы прыгала, все пыталась рис достать, пока не допрыгалась. Пришел охотник, поймал ее и посадил в клетку. Вот так и попала мартышка из джунглей – в зверинец. Понятно?
-И чего? – недоуменно вопросил Макс, уставившись на Зеленцова.
- А смысл-то тут какой? – в один голос вторили ему Юля и Игорь.
-А такой, что тыква с рисом была ловушкой. – невозмутимо ответил рассказчик. – Так в Индии охотятся на обезьян.
Викуся презрительно скривила губы:
-Глупый анекдот.
-Ну, это кому как покажется. – ответил Зеленцов, ставя на стол пустую чашку и в упор глядя на Ивакина. - Знай обезьяна о том, что дармовой рис бывает только приманкой, может, и пробегала бы век на свободе, а не угодила в зверинец. Эх, правду говорят - многого захочешь – последнее потеряешь! Хотя кто об этом думает? Красиво жить не запретишь…
А тот терялся в догадках, с какой стати Зеленцову вздумалось рассказывать столь странный анекдот про обезьянью охоту? Ведь он не имел никакого отношения к разговорам про марки автомобилей и амурные похождения певицы Инанны. И почему при этом Зеленцов так странно смотрел на него, словно хотел о чем-то предупредить? Тогда о чем именно?
***
Впрочем, Ивакину не долго пришлось ломать голову над этим вопросом. Ибо по возвращении в офис его ожидала новая загадка.
Удивительно, как он сразу не заметил этот портрет. Вернее, большую цветную фотографию в рамке. Возможно, это произошло потому, что она висела как раз над входом в офис. С нее на новоиспеченного сотрудника «Белле Вида» взирал благообразный, безукоризненно одетый субъект. Определить его возраст не представлялось возможным: не то зрелый муж, не то моложавый старик. Но каким благостным было его лицо! Какой ласковой, поистине отеческой, казалась его улыбка! А глаза… Они лучились столь безграничной нежностью, что Ивакин даже немного опешил – человек с фотографии казался воплощением доброты, в которую он, по мере увеличения своего врачебного стажа, верил все меньше и меньше…
-Простите, а это кто? – спросил Ивакин проходившую мимо Викусю.
-О-он. – благоговейно прошептала та, возводя глаза к портрету.
-Кто-кто? – переспросил сбитый с толку Николай.
-Вы что, тупой, что ли? – раздраженно пискнула Викуся. – Это же о-он!
За спиной Ивакина послышались смешки. Он резко обернулся, и успел заметить, как Макс, выпучив глаза и по-идиотски скривив рот, крутит пальцем у виска. Пожалуй, из этого насмешника получился бы неплохой клоун… И свидетельством тому были улыбки на лицах Егора, Игоря и Юленьки. Лишь одна Галя отчего-то смотрела на дурачащегося Макса не то с презрением, не то с жалостью. А потом низко склонилась над клавиатурой своего компьютера.
-Да это наш босс. – опять вмешался Зеленцов, отвернувшись от окна. – Самый главный. Там на сайте нашей компании есть его биография. Вот ознакомьтесь-ка с нею. Все ж время скоротаете.
Ивакин счел за лучшее последовать этому благоразумному совету, включил свой компьютер и углубился в чтение. Надо сказать, что биография главы компании весьма напоминала умилительную историю из рассказа не то Ярослава Гашека, не то Марка Твена о том, как некий бродяга, нашедший на свалке старую сапожную щетку, сумел, благодаря своей деловой сметке, возвыситься от уличного чистильщика обуви до миллионера. Вот и здесь повествовалось о том, как некий паренек из бедной многодетной семьи Фил Смит, исколесив весь свет и сменив множество профессий, в конце концов добился богатства, известности и поста главы известнейшей, пользующейся заслуженным признанием и авторитетом по всему миру компании «Белле Вида». Биография заканчивалась обращением господина Филиппа Смита к ее сотрудникам: «всего этого я добился своими силами. Потому что творцом своей судьбы является сам человек. И теперь, обращаясь к вам, я говорю: берите пример с меня. Будьте целеустремленны, как я. Не надейтесь ни на случай, ни на помощь свыше, ни на людей. Ваше будущее – в ваших собственных руках. Помните об этом».
Все это было весьма поучительно и патетично. Однако, странное дело: автор назидательной биографии господина Филиппа Смита отчего-то не удосужился указать, ни где именно родился пресловутый творец своей судьбы, ни когда произошло сие знаменательное событие, ни о том, представителем какой именно профессии он является, ни даже того, где он живет сейчас. Такая таинственность несколько насторожила Ивакина. В самом деле – что это: случайная оплошка биографа? Маловероятно… Или же господину Смиту, как говорится, есть, что скрывать?
Впрочем, Николай поспешил обуздать свое уже начинающее разыгрываться воображение. В конце концов, что ему до этого Филиппа Смита? Он ему не кум, не сват, не седьмая вода на киселе, а совершенно чужой человек. Ивакин работает в его фирме – и только. В конце концов, не все ли равно, на кого работать, если к тебе относятся по-человечески и в придачу хорошо платят? Даже если этот Филипп Смит и впрямь темная личность, он относится к своим сотрудникам куда лучше тех, кто мнит себя поборниками закона и справедливости. Опять-таки, возможно, он просто очень скромный человек. Не случайно же среди ценностей его фирмы первое место занимает скромность. Выходит, в «Белле Вида» скромность ценят превыше всего. Именно поэтому господин Фил Смит не стремится сообщать посторонним людям подробности своей биографии. И тем самым показывает своим сотрудникам пример подлинной скромности.
Тем не менее, Ивакина не покидало смутное чувство – несмотря на кажущееся благополучие этой фирмы, в ней все же что-то не так. Вот только что же?
Или ему только чудится эта скрытая опасность, как трусливому охотнику, забредшему в лесные дебри, за каждым деревом, за каждым кустом видится зловещий блеск звериных глаз…
Но тут…
***
-Обед! – возгласил Макс, крутанувшись на своем стуле, словно на карусели.
Ивакин недоуменно захлопал глазами и воззрился на него, а затем - на стенные часы. Ровно двенадцать. Насколько ему помнилось, они закончили пить чай около одиннадцати. То есть, примерно час тому назад. И вот теперь – очередная кормежка. Странная какая-то работа, на которой только и делают, что едят…
-Ученые доказали: при 8-часовом рабочем дне можно продуктивно трудиться только три часа! – пояснил Макс, оттолкнув ногой стул, который откатился к стене с жалобным скрипом, словно сетуя на то, что с ним обходятся столь неуважительно. – Как там мы учили: «сатур вентер нон стьюдет либентер»! То есть: сытое брюхо к ученью глухо! Ну, или к работе – все равно! А ну, айда с нами обедать!
…Когда семеро мониторов вошли в столовую, там еще только-только начали собираться сотрудники фирмы. Ивакин заметил, что они стараются держаться стайками и оживленно болтают меж собой… До него доносились обрывки их разговоров. Увы, похоже всех работников «Белле Вида» интересовало одно и то же: погода, обновки, происшествия и личная жизнь эстрадных звезд. Однако Ивакину совершенно не хотелось вновь слушать эту болтовню, перемежающуюся сетованиями на то, как хорошо, богато, красиво живут другие люди. В глубине обеденного зала он заметил маленький, никем не занятый столик, и направился к нему. Наконец-то он хоть немного сможет побыть один…
-К-куда? – испуганно зашипела Викуся, словно новичок едва не нарушил некое священное табу местного значения. – Туда нельзя! Там манагеры сидят! А наше место – вот оно!
-А там кто? – Николай обернулся к соседнему столику, за которым уже собралось порядочно народа.
-Там сусары. – презрительно процедила Викуся.
-Кто-о? – переспросил Ивакин, поскольку это слово, равно как и слово «манагер», было ему совершенно неведомо.
-Ну, это ассистенты. – ответствовала Викуся тоном многоопытной второклассницы, объясняющей глупому первоклашке, что на школьном языке «шуба» - это не верхняя одежда, а сигнал тревоги, означающий «сейчас в класс войдет учитель».
-Короче, секретаришки. Мелочь. – небрежно бросил Макс.
-А кто такой манагер? – поинтересовался Ивакин.
Это слово оказало поистине волшебное действие на суровую Викусю. Глаза ее восторженно блеснули, а тонкие губы растянулись в подобии улыбки. Однако ответить она так и не успела…
-Это менеджеры. – встрял в разговор Зеленцов. – Помните, в старину были чиновники разных рангов: титулярные советники, коллежские асессоры и прочие? Так и у нас - каждый сотрудник имеет свой ранг. Ассистенты, потом мы, мониторы, потом менеджеры. Над ними – начальники отделов, а над всеми нами – директор. Вот такая «табель о рангах» - невесело ухмыльнулся Зеленцов. «Он был титулярный советник, она – генеральская дочь…» - процитировал он слова старинного романса. Ну, и обедают все соответственно – каждый со своими. Ассистенты с ассистентами, мониторы с мониторами, и так далее. И у каждых столик – свой. «…Он думал в любви ей признаться, она прогнала его прочь…» И, между прочим, правильно сделала. Нечего титулярным советникам мечтать о генеральских дочерях… Особенно – честным.
«Тесто-тесто, знай свое место». – неладно вспомнилась Ивакину старинная поговорка. Выходит, в этой фирме существует строгая иерархичность, которой подчиняется каждый сотрудник. Иначе говоря: всякий знает свое место. И между каждой иерархической ступенью лежит непреодолимая пропасть. Вышестоящие дистанцируются от нижестоящих, а подчиненные – от начальства. Хотя…разве у них в поликлинике не творится то же самое? Да и не только у них – так принято везде. Врачи держатся отдельно, медсестры – отдельно, у санитарок – тоже своя компания. То же самое касается и начальства – смешно представить себе, что начмед, или, тем более, главный врач, сядет за один стол с медсестрами или даже с докторами. И нет ничего удивительного, если в «Белле Вида» поступают точно так же. Как говорится, это норма жизни. Так всегда, так у всех. Всяк сверчок знай свой шесток…
И все-таки Ивакин отчего-то не мог отделаться от навязчивой мысли: в «Белле Вида» все отнюдь не так благополучно, как это кажется на первый взгляд…
***
Вторая половина рабочего дня прошла точно так же, как и первая. Коллеги Ивакина сидели за своими компьютерами. Казалось, они были заняты работой. Лишь один Николай продолжал, как говорится, бить баклуши, пялясь то на экран, то на стену напротив, с которой на него с отеческой улыбкой взирал загадочный господин Смит, и все больше страдая от угрызений совести. В самом деле – какое доверие ему, Николаю Ивакину, оказало руководство «Белле Вида», приняв его к себе на работу! А он, вместо того, чтобы его оправдать, самым бессовестным образом валяет дурака в то время, когда все остальные мониторы работают до одури! Николай покосился на сидящего рядом Егора и от удивления чуть не свалился со стула: юноша и впрямь самозабвенно приник к экрану, где…разворачивалась какая-то весьма увлекательная компьютерная игра. Выходит, он отнюдь не единственный бездельник в этом офисе… Интересно, чем же заняты другие? Ивакин посмотрел через плечо сидящего перед ним Макса. И тут же брезгливо отвел глаза – после двух лет изучения анатомии в мединституте он не питал интереса к подобным картинкам. А сидевшая рядом Юленька, склонившись над столом с видом прилежной ученицы, втихомолку полировала свои ноготки. Так вот, чем на самом деле заняты труженики «Белле Вида»! Что ж, в таком случае его совесть чиста! Ивакин защелкал по клавишам, разыскивая сайт с историческими фильмами. И до следующего чаепития успел наполовину просмотреть «Орла девятого легиона», оставив вторую часть на конец рабочего дня.
Приключения Марка Аквилы и Эски9 уже близились к концу, когда сослуживцы Ивакина заметно оживились. Юленька с Викусей потянулись за сумочками. Вернее, за находящимися в них объемистыми косметичками. Егор с хрустом потянулся. Макс широко зевнул.
-Ну вот, поспа-али, теперь можно и поесть. – процитировал он афоризм старой жабы из мультфильма про Дюймовочку. – Что ж! Чайку на дорожку выпить не помешает.
На сей раз, с учетом приближающегося окончания рабочего дня, чаепитие длилось всего полчаса.
-Главное – уходить вовремя. – наставлял Ивакина Зеленцов. – И ни в коем случае не опаздывать на работу. После второго опоздания провинившегося сотрудника увольняют. Именно так произошло с Вашим предшественником. Его тоже взяли и уволили.
-А что с ним случилось? – поинтересовался Ивакин.
-Опоздал. – односложно ответил Зеленцов. Судя по всему, воспоминания об этой истории были для него весьма неприятны.
-Не надо было права качать! – пояснил Егор. – А этот идиот вздумал с начальством спорить, доказывать, что он прав. Нет бы вспомнить: пункт первый: начальник всегда прав. Пункт второй: если начальник не прав, читай пункт первый. Ежу понятно: правдой сыт не будешь! Сидел бы, да помалкивал…правдоискатель!
-«Его пример – другим наука». Пушкин. «Евгений Онегин». – криво улыбнулся Зеленцов и заговорщически подмигнул Ивакину.
Нет, этот человек невыносим! Сплошные намеки и загадки! Неужели нельзя выражаться попонятнее? Впрочем, какое ему дело до уволенного монитора? Выгнали, и ладно! Это, как говорится, его проблемы! Зато теперь на его месте сидит он, Николай Ивакин! И уж он-то ни за что не упустит своего шанса на красивую жизнь!
Но все же…отчего у него на душе так неспокойно?
***
-Ну, как работа? – спросила Инна вернувшегося домой Ивакина.
Николай уже хотел рассказать ей обо всем. О странной фирме, сотрудники которой вместо того, чтобы заниматься делом, день-деньской бездельничают, да еще и получают за это зарплату. Об ее таинственном владельце Филиппе Смите, неведомо откуда взявшемся и непонятно где живущем господине неизвестного возраста и профессии. А еще о своих опасениях – с этой фирмой что-то обстоит не так. И подтверждением этому является странное поведение Степана Зеленцова. Похоже, этот человек, рассказывая анекдот про обезьянью охоту, пытался о чем-то предупредить его. Но все-таки - о чем именно? И, если Ивакину что-то угрожает, то не лучше ли было бы ему продолжать работать в поликлинике? Ведь не зря же говорится: от добра - добра не ищут…
Возможно, если бы не недавняя размолвка с Инной, Ивакин рассказал бы ей всю правду. Однако в этот миг он с ужасом осознал, что, едва он это сделает, как их семейный мир (как он уже успел убедиться, весьма хрупкий) снова рухнет. Инна не поймет его опасений. И будет права. Потому что только идиот станет отказываться от работы, которая заключается в ничегонеделании, и вдобавок, оплачивается куда выше изнурительной поликлинической поденщины. Что до пресловутых намеков и загадок – Инна наверняка не придаст им никакого значения, объявив все мужнины страхи исключительно плодом его слишком пылкого воображения, разыгравшегося от чтения книг. Нет уж, лучше он соврет ей. Так будет спокойнее для нее. И, самое главное - для него.
-Так как работа? – переспросила Инна, которая никак не могла взять в толк, отчего Ивакин так медлит с ответом.
-Хорошо. Все хорошо, прекрасная маркиза. – Николай постарался, чтобы улыбка на его лице выглядела как можно более правдоподобной. – Все хорошо, все хорошо! – фальшиво запел он, усаживая к себе на колени льнущего к нему Сашку. И украдкой следя за выражением лица Инны. Кажется, она не догадалась, что впервые за шесть лет их совместной жизни он сказал ей неправду. Впрочем, что еще ему оставалось делать?
***
Той ночью Ивакину приснился кошмарный сон. Будто он блуждает по какому-то полутемному лесу, не понимая, как и ради чего забрел в эту чащу. Пока не оказывается на освещенной мертвенным лунным светом полянке, посреди которой виднеется огромная тыква. Нет, это скорее, сундук в форме тыквы. Вон и замочная скважина виднеется, причем такая большая, что туда можно вполне просунуть руку. На тыкве восседает большая ворона и с самым наглым видом косится на Ивакина.
-Пиастр-ры! – вдруг произносит она хриплым человеческим голосом.
Поначалу Николай не верит своим ушам. Однако ворона продолжает повторять, как попугай (и приснится же такая глупость! Причем тут попугай?) – «пиастры! Пиастры! Пиастры!» Тогда он из любопытства просовывает правую руку в замочную скважину и ощущает в ладони приятный холод тяжеленьких металлических кружочков. Выходит, тыква и впрямь набита деньгами. Что ж, сейчас он достанет их оттуда. И тогда для него настанет красивая жизнь…белле вида… Ивакин набирает полную горсть монет…и чувствует, что не может вытащить руку. Он поворачивает ее так и этак – напрасно: рука намертво застревает в замочной скважине. Но как же жалко расставаться с пиастрами! «Кр-рах! Кр-рах!» - вдруг истошно кричит ворона, словно испугавшись чего-то (или кого-то?) и, громко хлопая крыльями, исчезает во мраке. Ивакин изо всех сил упирается в тыкву ногами и свободной левой рукой. Неужели ему придется уйти отсюда ни с чем? Неужели он не сможет вытащить хоть одну монетку! И Ивакин вдруг в ужасе замирает: прямо над ним нависает зловещая черная тень… Вслед за тем чья-то безжалостная рука хватает его за шиворот…и спустя миг он оказывается в клетке, среди рычащих, воющих, шипящих, грызущихся друг с другом зверей. «Так в Индии охотятся на обезьян». – доносится до него голос Зеленцова. И тут сон обрывается.
Ивакин проснулся в холодном поту. Однако, стоило ему увидеть за окном бледно-розовую полоску занимающейся зари, как он уже готов был смеяться над своими ночными страхами. В самом деле, какой нелепый, глупый сон! Вот что значит подозревать подвох там, где его нет! Но даже если в «Белле Вида» и существуют некие «мадридские тайны» - что ему до них? Он просто станет отбывать положенные рабочие часы, получать зарплату и закрывать глаза на все остальное. Меньше знаешь – крепче спишь.
Увы, Ивакин не ожидал, какой сюрприз ожидает его на следующее утро!
***
Надо сказать, что поначалу ничто не предвещало беды. Николай не только не опоздал в «Белле Вида», но даже явился туда за двадцать минут до начала работы. И успешно прошел «оттикивание». Иначе говоря, зафиксировал свое появление на рабочем месте. Подобная процедура не так давно была введена и у них в поликлинике, после смены главного врача. Новый босс, бывший, как говорится, из молодых да ранних, во всеуслышание заявил, что намерен поднять качество обслуживания пациентов путем ужесточения дисциплины среди кадров. Отныне каждому сотруднику поликлиники вменили в обязанность отмечаться в специальном журнале, фиксируя время своего прихода на работу и ухода оттуда. Разумеется, «люди в белых халатах» глухо ворчали. А единичные смельчаки ехидничали по углам, вспоминая сказку о незадачливом вознице, который предпочитал нещадно бить свою заморенную клячонку за то, что ей не под силу сдвинуть с места доверху нагруженный воз, когда для этого требовалось всего-навсего кормить ее получше… И все-таки и те, и другие подчинялись приказу, помня, что плетью обуха не перешибешь, а потерять работу куда легче, чем снова найти ее…
Однако в «Белле Вида» «отметка» сотрудников проводилась на куда более высоком, можно сказать, европейском, уровне. Сначала – на входе в здание. Затем – вторично, на восьмом этаже, где располагалась большая часть офисов фирмы. Причем требовалось не просто ставить свою подпись в некоем журнале с прикрепленной к нему шариковой ручкой, а проходить через устройство, напоминающее те, что стоят в метро, предварительно приложив к желтому кругу ламинированную карточку-пропуск с фотографией и личным номером. Вчера Николай получил такую карточку, став, так сказать, сотрудником номер 65347.
Постепенно в офисе начали собираться коллеги Ивакина. Лишь Зеленцов отчего-то запаздывал. Однако остальные мониторы словно не замечали его отсутствия. Они дружно выпили чаю, обсудив при этом последние происшествия и новости из жизни артистов. На сей раз предметом разговоров была уже не Инанна Балуева, а не менее яркая и скандальная звезда эстрады Нинетта Юрловская, которую желтая пресса величала не иначе, как «красотка ню»… Потом Юленька извлекла из сумочки увесистую косметичку и начала наводить марафет с таким самозабвением, с каким великий Леонардо вряд ли накладывал мазки на лик своей «Джоконды». Макс увлеченно смотрел по компьютеру очередной боевик, Галя с Егором обменивались впечатлениями от фотографий на каком-то сайте. Что делали сидевшие за дальними столами Игорь с Викусей – оставалось тайной. Но Ивакин был уверен – они тоже гоняют лодыря. Хотя со стороны производят впечатление усердно работающих людей. Впрочем, как и все остальные мониторы, включая его самого.
Вот только куда делся Зеленцов? Может, с ним что-то случилось? Ивакин уже хотел спросить об этом кого-нибудь из мониторов, обернулся, и…
…И тут стеклянная дверь, ведущая в офис, стремительно распахнулась, и на пороге показалась черноволосая девушка в синем форменном платье. При виде ее Игорь резко вскочил со стула.
-Альфия? – только и успел вымолвить он. – Что случилось?
Девушка с плачем бросилась к Игорю.
-Они меня выгнали… Выгнали… - повторяла она сквозь слезы.
-Успокойся, Альфия. – Игорь усадил девушку на свое место, а сам присел на корточки рядом с ней. – Не плачь. Ведь я с тобой. И я никому не дам тебя в обиду.
Вместо ответа та разразилась рыданиями. Игорь гладил девушку по растрепанным черным волосам, и шептал ей на ухо что-то ласковое. Похоже, он был потрясен случившимся. Однако что же произошло? Кто эта девушка? Ивакин вгляделся – и увидел белую надпись на ее платье: «Белый Свет». Так называлась известная фирма, поставлявшая московским организациям уборщиков и уборщиц. Теперь он понял все. Эта девушка-таджичка, подобно многим своим соплеменницам, приехала в Россию на заработки. И, через фирму «Белый Свет» попала уборщицей в «Белле Вида». Но все-таки: за что ее выгнали?
Тем временем Игорь продолжал успокаивать девушку. Альфия уже начала было затихать. Как вдруг, видимо, в ответ на его вопрос, зарыдала горше прежнего:
-Они говорят: ты нескромная…таким тут не место…
-Что? – яростно взревел Игорь. – Да как они посмели сказать тебе такое? Они за это ответят!
-Не надо, Игорь, не надо… - Альфия схватила его за руки, словно пытаясь удержать. Но юноша вырвался и выскочил из офиса, громко хлопнув дверью. Девушка устремилась было ему вслед…и вдруг опустилась на пол и запричитала на своем языке. Ее плач надрывал сердце. Ивакин чувствовал, что сейчас он не выдержит и тоже заплачет – от жалости к ней.
-А ну пошла отсюда! – злобно рявкнула Викуся. Альфия резко смолкла, медленно поднялась с пола и, пошатываясь и тихонько всхлипывая, вышла из офиса.
-Зачем ты ее так, Вика? – негромко спросила Галя.
-Пусть знает свое место…черномазая. – прошипела Викуся. – Ее место там. - И она выразительно мотнула головой в сторону окна. – А здесь ей делать нечего.
Вскоре вернулся Игорь. Не говоря ни слова, он прошел к своему месту, пнув ногой пустой стул, на котором еще недавно сидела Альфия, и принялся собирать вещи.
-Что случилось, Игорь? – насторожилась Галя.
-Меня тоже выгнали. – мрачно произнес Игорь. – Вернее, я сам ухожу. Зато я им все сказал, что о них думаю. Наплевать мне на их деньги! Они больше не посмеют оскорблять мою жену.
-Неужели ты женился на этой… - Макс осекся, увидев, как глаза Игоря яростно полыхнули. – Прости, я хотел сказать: разве вы женаты?
-Да, мы с Альфией – муж и жена. – с вызовом ответил Игорь. – Позавчера мы расписались в ЗАГС-е. А что тут такого? Альфия - очень хорошая девушка. Между прочим, ее мама – бывшая учительница. А сама Альфия закончила школу на «отлично» и собиралась поступить в институт. Но тут у нее погиб отец, а мама с горя заболела и стала инвалидом. И теперь ей приходится работать, чтобы прокормить семью. Потому что она – самая старшая…
-Ну-ну, знаем мы эти сказочки про больную мамочку и голодных сироток. – ухмыльнулся Макс. – А ты, значит, им поверил? Право слово, не ожидал, что ты такой простак…
-Альфия не обманывает! – не сдавался Игорь. – Она честная девушка! Куда честнее некоторых… - он сверкнул глазами в сторону украдкой следившей за ним Викуси, которая поспешила спрятаться за экраном своего компьютера.
-Да, но это же не значит, что на ней непременно нужно было жениться. – не сдавался Макс. – Жили бы себе…просто так. И ничего бы не случилось.
-Дурак ты, вот ты кто! – с нескрываемым презрением произнес Игорь. – И все вы дураки! Привыкли только о себе да о своей выгоде думать! Да что там! Я тоже был дурак, пока Альфию не встретил. Вот тогда-то и понял, что счастье – вовсе не в деньгах и не в модных шмотках. Счастье – когда рядом с тобой тот, кого ты любишь. И кто тебя любит. Вот оно, настоящее счастье. А вся эта красивая жизнь – обман! Может, когда-нибудь и вы это поймете. А тебе (он повернулся к столу Викуси) я вот что скажу: за что ты борешься, на то и напорешься! Ладно! Счастливо оставаться! Прощайте!