Однако Ивакин обманулся. Неугомонная девица продолжала забрасывать его вопросами:
-Кстати, Коленька, а где Юля? Ты же в пятницу уехал с ней в больницу… Ой, а ты, случайно, не в курсе, что с ней такое случилось? Ты там не говорил с врачами? Может, они тебе сказали, отчего это ей вдруг стало плохо? Вроде бы, она раньше ничем не болела…
Ивакин уже хотел открыть рот и сказать ей…но тут их позвали на собрание. Ивакин уселся на свое любимое место, втайне гадая – чего ради начальству вздумалось устроить очередной сбор сотрудников? Дабы в очередной раз почтить хвалебными речами память господина Смита? Или по некой другой причине? В таком случае, какова она?
Едва переступив порог зала, Ивакин узрел нечто странное. Точнее сказать, не увидел там уже изрядно намозолившего ему глаза за время работы в фирме портрета покойного господина Фила Смита. Еще в прошлую пятницу он висел в зале на самом видном месте и был украшен цветами. Теперь же там, где некогда находился портрет, сиротливо белела голая стена. Впрочем, наверняка вскоре на месте портрета мистера Смита должна была появиться чья-то другая фотография. Как говорится, «король умер, да здравствует король!» Вот только кто станет новым главой «Белле Вида»? Хотя разве это так важно? К каким переменам в жизни монитора Николая Ивакина может привести смена власти в фирме? Да ни к каким. Ведь он там всего лишь мелкая сошка, вдобавок, попавшая в немилость к начальству…
-Должен сообщить вам, что в ближайшее время в нашей компании намечаются серьезные перемены. – начал директор. – Речь идет о намечающихся кадровых перестановках…
-Слушай. – Ивакин вздрогнул, услышав за спиной знакомый голос. – Что там такое в пятницу случилось? Умер, что ли, кто-то из наших?
|
|
-Да. – нехотя отозвался собеседник. – Девчонка одна, из мониторов. Пренеприятная история вышла. Проще говоря – дело дрянь.
-А что случилось-то? – поинтересовался первый участник беседы.
-Помнишь, как нас недавно собирали по поводу смерти той старухи из Новой Зеландии? – спросил второй. – Ну, которая принимала беллкогнит и погибла от кровоизлияния в мозг? А ее родственники подали на фирму в суд. Тогда еще директор нас уверял, что-де это все вранье, и беллкогнит абсолютно безопасен. Короче, врал по полной. Если бы это единственный случай был! Да ты и сам знаешь… Но, чтобы сами сотрудники фирмы от приема своих же препаратов умирали – вот это уже ЧП!
-Это что, правда? – усомнился первый. – Или ты шутишь?
-В том-то и дело, что правда. – послышалось в ответ. – Эта девчонка пару месяцев подряд беллкогнит принимала. Рецепты на него ей в какой-то поликлинике выписывали, но брала-то она его здесь, у нас. А в пятницу ее прямо отсюда увезли в больницу. Нашелся один умник, вызвал «Скорую», да еще и сам с ней туда поехал. А она возьми, да и умри…от кровоизлияния в мозг. Это тебе не Новая Зеландия!
-И что теперь будет? – спросил первый.
-Да ничего! – отозвался собеседник. – Разве нашему шефу впервой подобные делишки заминать? Сколько раз с рук сходило! И сейчас сойдет!
-А если этот…умник, что с ней в больницу ездил, кому проболтается? – не унимался первый участник беседы.
-Жди-надейся! – в голосе его собеседника звучала нескрываемая насмешка. – Думаешь, я его всерьез умником назвал? Да если хочешь знать, он последний дурак, что во все это ввязался. Кабы был умным, сразу бы понял, что с огнем играет, и не лез, куда не надо. Хотя, с другой стороны, и то хорошо, что он ни о чем не догадывается. Значит, будет молчать. А если нет…
|
|
Он перешел на шепот. В это время до Ивакина донеслись слова директора:
-Эти перестановки будут касаться и руководства компании…
-Да ну! – раздалось за его спиной. – Правда?
-Правда. – успокоил его второй участник беседы. Только пока помалкивай. Мало ли что…
Ивакин покосился на сидящих сзади. Должен же он все-таки узнать, кто эти двое, ведущие столь откровенные беседы за его спиной! И тут же в страхе отвел глаза. Потому что узнал в одном из говоривших менеджера, по слухам, приходившегося двоюродным племянником директору. Что ж, в таком случае самым благоразумным будет притвориться слепым и глухим и не любопытствовать относительно личности второго участника беседы. «…Глазки в стенку, крошка, а не джентльменам вслед…»30 Пусть эти господа и дальше считают его, Николая Ивакина, дремучим дураком – так безопаснее.
И все-таки – что ему угрожает? А в том, что это и впрямь так, у Ивакина не было сомнений.
***
После собрания Николай вернулся в офис. Вскоре туда пожаловали Макс и Ирина с Андреем, и приступили к традиционному чаепитию. Правда, оно было невеселым, без анекдотов и обсуждения обновок, и скорее напоминало не чаепитие, а поминки. Как видно, обитателям офиса были слишком памятны печальные события минувшей пятницы… Вот только Викуся где-то задерживалась. Она объявилась лишь под конец чаепития и молча уселась за свой компьютер, не соблазнившись почти полной коробкой своих любимых крекеров. Ивакин взглянул на нее – и изумился. Викусю словно подменили. Куда девались ее давешние самоуверенность и злорадство? Сейчас она выглядела подавленной и испуганной. Но почему? Ведь всем было известно – у руководства «Белле Вида» эта девица находится на особом счету… В таком случае - что могло с ней случиться?
|
|
-Уж не заболела ли ты, Викусенька? – ехидно полюбопытствовал Макс, с нескрываемым злорадством глядя на девицу, в одночасье растерявшую весь свой кураж. – Ты же у нас такая труженица, такая труженица…смотри, не надорвись!
Викуся злобно сверкнула на него глазами…однако промолчала. Похоже, за эти полчаса с нею и впрямь произошла какая-то неприятность. Причем, весьма крупная. Уж не получила ли она нагоняй от руководства фирмы? В таком случае, за что именно? И, если начальство поступило так со своей любимицей, что тогда может ожидать «паршивую овцу» в лице Ивакина?
Едва Николай подумал об этом, как ему захотелось вскочить и опрометью бежать из офиса…куда угодно, лишь бы подальше от этой, не то фирмы, не то секты, не дожидаясь страшной развязки. А в том, что она вот-вот наступит, он не сомневался… Однако в этот миг стеклянная дверь офиса распахнулась и на пороге показался собственной персоной господин ГАД.
-Уважаемый Николай Сергеевич! – произнес он, обращаясь к Ивакину. – Вас хочет видеть директор. Будьте добры сейчас пройти к нему.
В первый миг Ивакину показалось, что он ослышался. Ведь прежде господин ГАД держался с ним отнюдь не так вежливо… И он уже успел привыкнуть к грубости и высокомерию своего непосредственного начальника. Тогда почему же сейчас Георгий Андреевич Данилов ведет себя с опальным подчиненным с точностью до наоборот? Нет, это явно не к добру. Как не к добру и этот вызов к директору. Что же будет? Господи, что же будет?
Возможно, до полусмерти перепуганный Ивакин все-таки предпочел бы спастись бегством, не дожидаясь воображаемой расправы. Однако, похоже, господин ГАД решил изобразить некое подобие не то конвоя, не то почетного караула, и лично проводил Николая до самых дверей директорского кабинета. Это окончательно убедило Николая – разговор с боссом не сулит ему ничего хорошего.
С этими мыслями он и переступил порог начальственного кабинета, не ведая о том, что даже его пылкое воображение, в придачу, подогретое страхом за собственную жизнь, не способно было бы нарисовать сцену, главным участником которой он окажется миг спустя.
***
Директор встретил Ивакина весьма любезно:
-Присаживайтесь, уважаемый Николай Иванович. Не желаете ли кофе? Или Вы предпочитаете чай? Нам с Вами предстоит серьезный разговор…
Он сделал паузу, явно наблюдая за тем, как Ивакин отреагирует на его слова. А тот сидел, ни жив, ни мертв от страха. Ибо понимал: эта любезность явно неспроста и не к добру. Да, директор всегда был безукоризненно вежлив и предупредителен. И тогда, при их первой встрече, Ивакина очаровала его манера держаться. Однако теперь ему стало ясно: это всего лишь игра, вроде той, в которую играет кошка с пойманной мышью. Вот только, что кошке – игрушки, то мышке – слезки… Господи, что же будет? Что же будет?
Тем временем директор, все это время внимательно наблюдавший за Ивакиным, счел целесообразным наконец-то начать серьезный разговор:
-Как Вы уже слышали на сегодняшнем собрании, в нашей компании намечаются существенные перемены. В том числе – кадровые перестановки. В связи с этим мы сочли целесообразным предложить Вам…
У Ивакина отлегло от сердца. В самом деле, напрасно он так опасался за свою жизнь! Ведь «Белле Вида» - не какая-нибудь чикагская или сицилийская мафия… Зачем ее руководству марать руки еще одним убийством очередного нежеланного свидетеля, когда его можно просто-напросто уволить под предлогом кадровых перемен? Благо, этот свидетель, в силу своей глупости, совершенно не опасен. И потому никогда не догадается об истинных причинах своего увольнения. Конечно, обидно, что руководство фирмы сочло его, образованного человека, врача-невролога первой категории, дураком. Хотя стоит ли обижаться? Ведь именно благодаря этому с ним не расправятся так, как расправились с умником Зеленцовым… Слава Богу!
-…место начальника московского представительства нашей компании. – закончил директор и испытующе воззрился на Ивакина, ожидая, какой эффект произведут его слова.
Однако Николай молчал. Ведь еще миг назад он ожидал совсем другого: расправы, в лучшем случае, увольнения. Однако вместо этого его ожидает карьерный взлет! Причем на такую высоту, о которой Ивакин не смел и помыслить! Уж не ослышался ли он? Разве такое может быть?
-Мне понятны Ваше недоумение…и недоверие. – мягко произнес директор, словно угадав, какой сумбур сейчас царит в мыслях его подчиненного. – И все же Вы не ослышались. Мы действительно предлагаем Вам стать директором московского представительства «Белле Вида». Потому что именно Вы в своей работе неукоснительно соблюдаете ценности нашей компании. Благодаря чему являетесь наилучшим кандидатом на этот пост. Надо сказать, что мы уже давно наблюдаем за Вами… Однако окончательно определились в своем выборе после того, как в прошлую пятницу Вы оказали помощь заболевшей сотруднице…
Ивакину казалось, что он сходит с ума. Ибо до сего момента он был уверен – именно этот поступок стал причиной его опалы. Да и как иначе? Ведь как раз после того, как он отвез умирающую Юленьку в больницу, его жене позвонил некий неизвестный (хотя теперь уже известный) доброхот из тех, что горазды разрушать чужой семейный мир, и сказал ей… Кстати, уж не за этот ли звонок только что влетело Викусе? Да, похоже, господину ГАД-у дали понять – они зарвались. Ишь, как он сразу присмирел, узнав о том, что человек, с которым он держался, как барин с холопом, скоро станет его начальником! Вот только кто из них теперь босс, а кто – подчиненный?! Ивакин не без удовольствия представил, как он, по-хозяйски восседая на директорском кресле, сурово отчитывает Викусю и господина…(впрочем, какого господина? Теперь он сам ему господин!) Юрку Данилова. Что ж, пожалуй, стоит, хоть разок, да проучить эту мерзкую парочку, дабы впредь им было неповадно вредить…не ему, а фирме! В самом деле, ведь из-за их самоуправства компания «Белле Вида» едва не потеряла своего ценнейшего сотрудника в лице Николая Ивакина… Вот оно, наглядное подтверждение поговорки: жалует царь, да не жалует псарь! Однако правда все-таки восторжествовала. Мудрое и справедливое руководство фирмы поставило все на свои места, покарав гордецов и лицемеров и возвысив скромных и честных тружеников. И теперь он, Николай Ивакин, займет заслуженное им высокое место! Что ж, кто, как не он, врач-невролог первой категории, высокообразованный человек, интеллигент во втором поколении, достоин этой высокой чести?!
-Разумеется, Вам еще придется многому научиться. – донеслись до него слова директора. – Однако мы уверены: Вы не только успешно справитесь с Вашими новыми обязанностями, но и внесете свой весомый вклад в дело процветания нашей фирмы. Ну как, Вы согласны на наше предложение? Понимаю – оно для Вас слишком неожиданно. И Вы не готовы дать мне ответ прямо сейчас. Что ж, в таком случае, даю Вам срок до завтра. Подумайте хорошенько: согласны ли Вы на наше предложение? И завтра сообщите мне о своем решении.. До свидания!
Остаток рабочего дня Ивакин молча просидел за выключенным компьютером, не замечая на себе пристальных и настороженных взглядов коллег. Ибо предложение директора повергло его в полное замешательство. Да, оно было лестным и заманчивым, пожалуй, даже слишком. Разве мог монитор Николай Ивакин мечтать о подобном карьерном взлете? И все-таки он не мог отделаться от мысли – руководство «Белле Вида» просто-напросто покупает его. Даже сейчас, когда Ивакин является всего лишь скромным служащим фирмы, он никак не может решиться порвать с ней. Но, стоит ему согласиться на предложение директора, как «Белле Вида» поработит его окончательно и навсегда.
И он из очевидца ее темных дел станет их соучастником.
***
Казалось бы, после давешней беседы с директором «Белле Вида» Ивакину уже нечему было удивляться. И все-таки его несказанно изумила встреча, которую устроила ему Инна.
-Ой, Коленька, наконец-то ты пришел! – заворковала она, едва Ивакин робко переступил порог родного дома. – А я твою любимую пиццу купила! С грибами! Сейчас разогрею. Представляешь, прихожу я в магазин, смотрю – она там лежит…
Николай опешил. Ведь прежде Инна никогда не была с ним так ласкова. А в последние дни и вовсе устраивала ему скандалы… Может, все это ему просто грезится? Ивакин украдкой ущипнул себя за руку…и понял – это отнюдь не сон. Тогда что же случилось с Инной?
Однако Николаю не пришлось долго раздумывать над этим. Потому что уже Инна скрылась в кухне. Вслед за тем он услышал, как хлопнула дверца микроволновой печи…немного спустя этот звук повторился…и по квартире поплыл аромат извлеченной оттуда пиццы. Почуяв его, Ивакин спешно переоделся и прошел на кухню, не в силах устоять перед соблазнительным запахом любимого блюда, возлежавшего на большой тарелке посреди кухонного стола. И перед ласковым обращением Инны. Ведь всем известно: от ласки у людей бывают совсем иные глазки…
-Садись, садись. – произнесла Инна, с лукавой улыбкой глядя, как Ивакин пожирает глазами тарелку с пиццей. - Тебе сколько кусков положить – один или два? Бери, бери, я еще одну пиццу купила, с пармезаном. Ты же ее так любишь, так любишь…
От волнения Николай едва не подавился куском пиццы. Какая муха укусила его супругу, превратив ее из вечно хмурой ворчуньи в улыбчивую и заботливую душечку-хозяюшку? Почему-то у Ивакина не было сомнений: перемена в поведении супруги произошла отнюдь непроста. В таком случае – какова причина сей загадочной метаморфозы?
Тем временем Инна поставила перед ним дымящуюся кружку чая…судя по запаху бергамота, то был его любимый (зато нелюбимый ею) «Граф Грей». И при этом продолжала щебетать:
-Кстати, Коленька, как там у тебя дела на работе? Ты мне давно ничего не рассказывал? По «Новостям»передавали, будто там у вас какой-то начальник умер… Так, наверное, перестановки всякие начались? Ну, как обычно… Тебя, случайно, не собираются повысить в должности? Кого, как не тебя…
Теперь Ивакину стало ясно – он не ошибся. Неспроста Инна держится с ним так ласково. Похоже, какой-то доброхот из «Белле Вида» уже успел известить его женушку о том, что вскоре Николай станет большим начальником. Если, конечно, согласится это сделать. Или если его удастся склонить к согласию… Что ж, эти господа в совершенстве владеют знаменитой тактикой кнута и пряника. И умело вовлекли в свою игру Инну. Оттого-то она теперь и лезет вон из кожи, изображая заботливую и любящую супругу…какой она не была никогда. Лицемерка! Господи, как же он мог любить такую женщину?! И как же она теперь ему ненавистна…
-Что с тобой, Коленька? – забеспокоилась Инна, увидев, как ее муж, резко отодвинув от себя тарелку с недоеденной пиццей, резко встает из-за стола. – Тебе плохо, да?
-Что ты, что ты, Инночка! – поспешил успокоить ее Ивакин. – Просто…мне придется срочно съездить на работу. Представляешь себе, телефон в офисе забыл. Только сейчас вспомнил, когда ты про работу спросила. А вдруг мне оттуда кто-нибудь позвонить решит? Так что я сейчас быстренько туда съезжу и вернусь. А по дороге куплю тебе с Сашкой пирожных. Ты ведь так любишь эклеры… Уж гулять, так гулять! Ну, пока! Скоро вернусь!
Он понимал, что поступает глупо. Не стоило так поспешно удирать из дома. Это наверняка возбудит подозрения Инны. Вдобавок, можно было придумать куда более благовидный предлог для ухода, чем эта шитая белыми нитками история про якобы забытый на работе мобильник. Впрочем, не все ли равно? Просто у него больше нет сил видеть эту грубую, насквозь лживую игру. Но, самое главное, сейчас ему, как никогда, нужен совет. И кто, как не отец Илия, может его дать? Другой вопрос: вправе ли он перекладывать решение своих проблем на постороннего человека? Впрочем, кому, кроме отца Илии, он сейчас может довериться? Увы, похоже, что никому…
***
Разумеется, Ивакин решил начать поиски священника с Никольского храма. Однако, когда он вошел в церковь, там было пусто. Лишь несколько женщин молча молились перед иконами. А еще одна, стоя возле прилавка, на котором лежали кучки свечей разного размера и толщины, о чем-то вполголоса беседовала с продавщицей – суровой на вид старухой в темном платке. До Ивакина доносились лишь отдельные слова и фразы из их разговора:
-Это ведь еще когда прозорливые старцы предсказывали: мол, придут времена, когда в каждом доме в красном углу вместо икон мерзость запустения стоять будет! Вот от нее-то все и беды!
-А что это за мерзость такая?
-А вот такая! У тебя дома телевизор есть?
-Есть. А что?
-А то, что он и есть эта самая мерзость. Думаешь, почему у антенны два рога? А вот потому… Вот послушай-ка, что расскажу. Ходят к нам в храм два паренька-погодки, Димка и Юрка. Так их родной отец ремнем бил по лицу за то, что они в Великий Пост отказывались смотреть телевизор. И Глашку за это тоже колотил. Представляешь!
-И чего?
-А ничего. Как он их ни бил, а все-таки своего не добился. Не выдержал и ушел из дома. И ящик этот бесовский с собой прихватил. А Димка и Юрка у нас на клиросе поют да в алтаре помогают. Собираются, как подрастут, на батюшек учиться пойти… А твои внуки куда пойдут, если они день денской телевизор смотрят? То-то же...
Ивакин понял, что разговор грозит затянуться надолго. И потому решил вмешаться:
-Простите, а где можно найти отца Илью?
-Не Илью, а Илию. – буркнула свечница, явно недовольная тем, что какой-то чужак прервал ее на полуслове. - Нет его.
-А где он может быть? – не сдавался Ивакин.
-Почем я знаю? – развела руками продавщица свеч. – Может, придет на вечернюю службу. А может, уже и уехал. Кто его знает…
Ивакин растерялся. Как так уехал? Куда? Впрочем, это-то как раз понятно: отец Илия упоминал, что живет в Михайловской епархии. А в Москву приехал по делам. И вот теперь, закончив их, вернулся домой. Но почему это произошло именно тогда, когда Ивакину так нужен его совет? Господи, что же ему теперь делать?
В этот миг Николаю вдруг вспомнилось, что отец Илия жил при храме. Уж там-то наверняка знают, уехал он или находится в Москве. Придя к такому решению, Ивакин направился к зданию гостиницы.
-Вы куда? – спросил его охранник, коренастый бородатый мужчина лет сорока, откладывая в сторону толстую книгу с надписью на обложке «Святитель Николай Сербский. Миссионерские письма».
-Понимаете. - начал объяснять Ивакин. – Я ищу отца Илию…
-Он за билетами поехал. – сказал охранник. – Вроде, к службе уже вернуться должен. То есть, примерно через час. Вечерняя служба у нас в пять начинается. – пояснил он, заметив недоумение на лице Ивакина. – Так что, если он Вам нужен, подождите его. А то он на днях уезжать собирается…когда еще будет.
Ивакин обрадовался. Значит, ему все-таки удастся поговорить с отцом Илией! Что ж, ради этого он готов сидеть тут хоть час, хоть два, хоть три - сколько угодно! С этими мыслями Николай вернулся к храму и, усевшись на одну из скамеечек напротив входа, стал ждать возвращения отца Илии. Впрочем, ожидание оказалось недолгим – вскоре в воротах показалась знакомая фигура. Еще миг – и отец Илия поравнялся со вскочившим ему навстречу Ивакиным.
- Здравствуйте, Николай Сергеевич! Рад Вас видеть! Ну, как Ваши дела?
-Плохо. – признался Ивакин. – Поэтому я и пришел просить у Вас совета. Мы можем поговорить?
-Конечно, конечно. – уверил его священник. – Пойдемте ко мне. Чайку выпьем. С конфетами. Мне тут одна раба Божия целую коробку «Эйнема» в подарок принесла. А там Вы мне и расскажете, что у Вас случилось.
***
Поистине, радушие отца Илии не знало границ. Едва они с Ивакиным переступили порог его кельи (так священник называл комнату в гостинице, где он сейчас обитал), как на столе, словно по волшебству, появились и чай, и пакетик сушеных фиников, и обещанная коробка с конфетами… В другое время Николай наверняка воздал бы должное всем этим угощениям. Но сейчас ему было не до них. Едва пригубив чаю, он отставил чашку в сторону и заговорил, торопливо и сбивчиво, словно хотел в один миг высказать священнику все, что сейчас волновало и тревожило его:
-Понимаете, отец Илья…Илия… После того нашего разговора я уже было решил…нет, я еще думал…но я уже почти решил… И тут меня вызвал директор и предложил стать… Вернее, он велел мне подумать, согласен ли я стать его преемником. Вот только теперь я достоверно знаю – эта фирма и впрямь убивает. Вернее, лекарства, которые она выпускает, вызывают смертельные осложнения. Люди, которые их принимают, умирают от геморрагических инсультов. Руководство фирмы скрывает эти факты, но это – правда. Как же мне быть? Ведь это же такая возможность! У меня никогда больше не будет такого шанса… Но я не могу, не хочу быть их соучастником! Я должен отказаться… Вот только что они тогда со мной сделают? Отец Илия, я боюсь их. Ведь они же убили Зеленцова… Но, самое главное, они подговорили мою жену, чтобы она заставила меня согласиться… А я-то верил, будто Инна меня любит… Что же мне делать?
-Успокойтесь. – прервал его отец Илия. – Прежде всего давайте помолимся Богу. Вот увидите - Господь все управит.
-Я уже Ему молился! –вскинулся Ивакин. – Тогда, после разговора с Вами. Вы говорили – Он мне подскажет, как поступить. Я так надеялся, что Он мне ответит. Только Он мне не ответил…
-А какого ответа и совета Вы ждали? – как ни странно, отец Илия нисколько не обиделся на столь невежливую выходку Николая. – Впрочем, Вы делаете еще только первые шаги в вере и потому можете не знать этого… Видите ли, Николай Сергеевич, на самом деле Бог всегда отвечает нам. Вот только люди не всегда могут расслышать Его голос. Вот и Вам Он уже много раз давал советы. Конечно, Вы вправе сомневаться в этом. Но я говорю Вам правду. Подумайте сами: разве не Бог внушил Вам мысль прийти в храм? Не верите? Тогда скажите, почему это случилось ни раньше, ни позже, а именно сейчас? Ведь прежде Вас никогда не тянуло в церковь? Значит, Господь привел Вас сюда именно в то время, когда это было для Вас особенно необходимо. Мало того – Он уже подсказал Вам, что выбрать. Как? Голосом совести. Знаете, что ее называют Божиим голосом в душе человека? И Вы уже сделали свой выбор, сказав, что не хотите быть соучастником преступлений этой фирмы. Другое дело, что не решаетесь его осуществить. И тут Вам тоже не обойтись без Божией помощи. Вот сейчас мы вместе и попросим Господа, чтобы он укрепил Вашу решимость. А жену свою не судите строго. Наоборот, понесите ее немощи, поддержите ее. Кто знает – может, благодаря Вам и она придет к Богу…
Ивакин слушал отца Илию, веря и не веря его словам. Пожалуй, батюшка во многом прав. Ибо все, что с ним произошло в последние дни, не объяснить простым стечением счастливых обстоятельств. Похоже, Бог и впрямь существует… Вот только зря отец Илия надеется, что Инна уверует в Него. Где ей! Ведь ее интересуют только деньги да обновки. А до веры ей дела нет...
-Ну, а теперь, давайте, помолимся. – сказал отец Илия.
…Когда Ивакин, простившись со священником, вышел на улицу, ему показалось, что мир вокруг ожил, заиграл яркими красками. Возможно, потому, что на душе у него сейчас было радостно и легко, как у больного, который еще минуту назад ожидал приговора врачей. Но вместо этого вдруг узнал, что будет жить и вскоре поправится. И теперь смотрел на мир глазами человека, который «…был мертв и ожил, пропадал и нашелся» (Лк. 15, 24).
Мог ли Николай знать, что его душа и впрямь начала оживать?
***
На полпути к дому Ивакин вспомнил, что пообещал купить Инне и Сашке пирожных, и зашел в ближайший магазин. Некоторое время он раздумывал, стоя перед застекленной витриной, в которой красовались торты, пирожные, рулеты, булочки, столь аппетитные на вид, что от одного лишь взгляда на них даже у самого предубежденного против сладостей человека возникало желание попробовать эти лакомства. И вдруг решился.
-Пожалуйста, упакуйте мне вон тот торт! – обратился он к продавщице.
Вскоре та уже вручала Ивакину коробку с увесистым тортом, украшенным монументальным сооружением из взбитых сливок, засахаренных вишен и шоколада, который, согласно прейскуранту, назывался вполне в испанском духе: «Лауренсия». Впрочем, Николай не ограничился приобретением этого чуда кондитерского искусства и накупил конфет, мармелада, печенья, фруктов, а также бутылку «Медока»31. Уж гулять, так гулять! Ведь впереди у него – свобода! Уже завтра он будет волен, как ветер. А там – будь, что будет. Вернее - да будет воля Господня. Он верит отцу Илии. И потому последует его совету – положится на Бога. А Тот непременно все управит. Так говорит отец Илия. Значит, все будет именно так, как он сказал…
От радости Ивакин не заметил, как добрался до дома. Но, едва он подошел к подъезду, как его эйфория32 сменилась тревогой, в считанные секунды перешедшей в самый настоящий страх. Как-то встретит его Инна? Ведь она сразу заподозрит неладное, когда увидит, что вместо обещанных пирожных ее муженек притащил домой содержимое целой кондитерской лавки. С какой это стати ему вдруг взбрело в голову устраивать дома пир горой? Причем совершенно без всякого повода. Ведь нахождение в офисе забытого мобильника – отнюдь не повод для подобного пира… Вдобавок…только сейчас Ивакин обнаружил, что и впрямь забыл свой «Самсунг». Но не в офисе, а дома, на письменном столе, где его, как говорится, лишь слепой бы не заметил. Наверняка Инна уже нашла его и догадалась – муж опять надумал ее провести. Вот уж и впрямь – думал сделать, как лучше, да сделал еще хуже. Что же сейчас будет? И зачем только он солгал Инне? Хотя разве у него был другой выход? Ведь первый поход мужа в церковь Инна восприняла в штыки. Нетрудно догадаться, как бы она отреагировала на его повторение… Впрочем, хватит скрываться и трусить? Разве раньше у него были какие-нибудь секреты от Инны? А ее позавчерашняя выходка вполне объяснима – мало ли каких резкостей и глупостей не наговорит вышедшая из себя женщина! Но сейчас Инна уже успокоилась. А потому Николай без опаски может сказать ей правду. Инна поймет – муж поступил правильно. Ведь прежде она всегда понимала и поддерживала его…
Он уже приготовился ответить на вопрос «где ты был?» Однако Инна встретила его совсем другими словами.
-Ну, наконец-то, Коленька! – снова защебетала она. - А то мы с Сашкой тебя уже заждались. Ой, это что? Торт! Да какой здоровенный! Где это ты купил такое чудо? Дорогой, наверное… Саш, а Саш, ну-ка, беги на кухню, доставай чашки! Папа торт принес!
Следующие полчаса они сидели на кухне, уписывая купленные Ивакиным сладости. Инна изо всех сил нахваливала и торт, и конфеты, и любящего и заботливого Коленьку. Напоследок она даже выпила рюмочку вина «за всех нас и за наше будущее». Однако Ивакину было не до радости. Не только потому, что он убедился: Инна и впрямь раскрыла его обман. Ведь мобильный телефон, который он оставил на письменном столе, сейчас уютно покоился на ее сборнике кроссвордов, лежавшем на кухонном столике… Гораздо больше Николая тревожило грозное предчувствие неотвратимо надвигающейся катастрофы. И потому сегодняшняя семейная идиллия казалась Ивакину затишьем перед бурей, предотвратить которую он был не в силах. Но отчего-то ему казалось, что он может задержать ее приближение, если не расскажет Инне о том, где он сейчас был и с кем и о чем разговаривал. В противном случае гроза разразится тотчас же. И потому он сидел и смотрел на улыбающихся Инну и Сашку, смутно догадываясь: это – в последний раз. Вот только от своего решения он все равно не отступит. Потому что верит…нет…надеется – Господь все управит!
***
На другое утро Ивакин, как обычно, отправился на работу. Снова пешком, потому что его «Форд» в очередной раз сломался и угодил в ремонт. Впрочем, это было даже к лучшему: на улице и дышится, и думается легче. А Николаю было о чем поразмыслить по пути в офис. Ведь он шел туда в последний раз. И впереди его ожидала полнейшая неизвестность. Как они будут жить дальше? Как скоро он снова найдет себе работу? Опять же – где и какую именно? Вернется в поликлинику? Или постарается устроиться в какую-то другую фирму? Их же так много. Пожалуй, это будет лучше всего: зачем лишаться такой большой зарплаты?.. Впрочем, напрасно Ивакин пытался ответить сам себе на все эти вопросы: мысли его путались, уносились неведомо куда, словно школьники, выбежавшие из класса после заключительного урока накануне каникул. Он точно знал лишь одно: час-другой – и уже ничто не будет связывать его с «фирмой, которая убивает». «Прощай, Рио-Рита…то есть, «Белле Вида», я больше не вернусь назад»! А там – как Бог даст!