— Вот только не надо драматизировать. Ты всегда была королевой драмы. Какая разница, почему мы тогда ушли? Нам было намного лучше одним, чем в том доме, — Брэйлин и Пейсли сверлят друг друга непримиримыми взглядами. Каждая пытается отстоять свою правоту. Две прожившие ни один год вместе женщины — и в тоже время, трудно даже предположить насколько разные. — Ты, Пейсли, на каждом шагу смотрела на меня сверху вниз. И, тем не менее, я всегда оберегала тебя. Ведь это меня бил Джо, когда у меня не получалось успокоить тебя во время твоих ночных кошмаров. А Джордан Харрис — урод, о котором я позаботилась. Лишь благодаря мне ты выжила на улице. Без меня ты бы не продержалась и пару месяцев. А чтобы найти нам жилье, мне пришлось трахнуться с домовладельцем…
«Да, у этой сучки на все находятся объяснения. Но, к сожалению, они оправдывают ее лишь в ее собственных глазах».
— Всю свою жизнь я защищала тебя, а в благодарность ты собираешься уничтожить меня. Не тебе учить меня верности. И это вовсе не мне нужно ей учиться.
— Ошибаешься, мне-то как раз и не нужен никакой урок. Бёрк предан мне. Кай предан мне. Тиган предана мне. Я вижу все, что мне нужно знать, — Пейсли подскакивает к Брэйлин, хватает ее за подбородок и приподнимает так, чтобы смотреть ей в глаза. — Ты никогда меня не защищала. Ты заботилась лишь о себе, а меня просто прихватила с собой за компанию. А как только я оказалась на пути к тому, чего хотелось тебе, ты ударила меня ножом в спину. ТЫ. ПРЕДАЛА. МЕНЯ. Ты пыталась убедить меня, что это Бёрк с Каем отправили меня на ферму, — она ослабляет хватку на лице Брэйлин и отталкивает ее. — Знаешь что? С меня хватит. С меня хватит всего этого. Я не собираюсь больше стоять здесь и слушать все эти бредни. Все, что вы двое еще хотите сказать, можете сказать друг другу. А я больше не хочу ничего слышать, — Пейсли направляется к двери склада.
«Черт, а она заводит меня, когда становится слегка агрессивной!»
Я быстро иду за ней, опасаясь, что могу потерять ее из виду. И уже на ходу через плечо бросаю Каллену:
— Убей его и избавься от тела. Брэйлин пусть пока посидит связанной. А этот ублюдок нам больше не нужен.
Каллен кивает и направляется к запаниковавшему Джо.
«Собаке — собачья смерть!»
Немного приотстав, я следую за своей девочкой. Пейсли ругается вполголоса и пинает землю. В любой другой ситуации ее экспрессия восхитила бы меня. Но сейчас для меня невыносимо осознание, что она этим пытается снизить стресс и свое беспокойство. Я сокращаю расстояние между нами и притягиваю ее к себе. Мои руки обвивают ее, и она расслабляется от моих прикосновений. Я стираю пальцами ее пот, и озноб охватывает ее тело, когда я глажу ее по влажным волосам. Моя малышка тяжело вздыхает и падает в мои объятия. Ее тело сотрясается, и из легких вырываются сдавленные рыдания. Я не прекращаю крепко обнимать ее, пока она выплескивает свое разочарование. Надеюсь, хоть немного утешу ее.
— Эти люди не заслуживают тебя. Они недостойны даже знать тебя.
— Я просто в шоке. Я никогда не доверяла Джо и не беспокоилась о нем, но... — ее голос срывается, и она делает глубокий вдох, — но Брэйлин… мне казалось, была моей семьей. Я столько пропустила, не замечая, так много игнорировала. Мы могли бы избежать всего этого, если бы я вовремя увидела ее истинное лицо.
— Не надо, Пейсли. Похоже, Брэйлин действительно не имеет понятия, кто на самом деле стоит за всеми этими событиями. С ней или без нее, но это все равно случилось бы. Ты не можешь нести ответственность за других людей и их выбор. Мы разберемся со всем этим. Я тебе обещаю.
— Послушай, у меня есть план, Бёрк. С тех пор, как объявилась Брэйлин, я снова и снова прокручиваю его в голове. Я знаю, как покончить с этим.
— И каков план?
— Ты мне доверяешь?
— Безусловно.
— Хорошо, потому что тебе придется вспомнить об этом, когда ты услышишь детали. А теперь — поехали домой.
Глава 21
Пейсли
Бёрк грубо хватает меня за горло. И от ощущения давления на моей шее мои пальцы непроизвольно впиваются глубоко в кожу на его плечах. От его прикосновения по моим венам проносится мощный поток адреналина, воспламеняя все мое тело до самых кончиков пальцев. Все внутри меня слишком остро реагирует. Эмоции зашкаливают. Но, думаю, Бёрку сейчас нужно немного взять себя в руки, поэтому я расслабляюсь. Я счастлива быть его отдушиной. Более чем счастлива. Моя уже влажная для него киска жаждет всего, что он собирается со мной сделать.
Бёрку не нравится мой план. Ни капельки. Но у нас все равно нет другого выхода. Частный детектив не нашел ни одной зацепки. Кай не смог ничего выяснить. И мы никого не поймали, кроме Брэйлин. Но я уже все обдумала. И это обязательно сработает.
Я убеждена, что так оно и будет.
— Раздевайся и ложись на кровать.
Бёрк ненадолго выходит из комнаты, а я беспрекословно подчиняюсь. Моя обнаженная плоть в предвкушении устраивается на мягком покрывале, и пока я жду его возвращения, прохладный воздух от вентилятора освежает мою разгоряченную кожу.
Когда Бёрк направляется ко мне, одобрительная улыбка медленно расцветает на моем лице. Он все еще полностью одет. Его приближение стремительно. Кончики его пальцев касаются моей кожи. Уверена, трепетная нежность в его прикосновениях скоро пройдет. Он поднимает мои руки над головой, одновременно облизывая и посасывая запястье. Его зубы прикусывают мою кожу. Перекинув через меня ногу, Бёрк усаживается на меня верхом. Грубая веревка, которую он принес с собой, жестко стягивает мои запястья. Он крепко-накрепко связывает меня.
Бёрк — по заранее обдуманному плану — связывает мои руки вместе и прикрепляет веревку к кровати, практически полностью обездвижив меня. Я проверяю свои пределы. На жестко стянутой коже ощущается некоторый дискомфорт.
— Раздвинь ноги.
Покорно выполняю его приказ.
— Шире.
Подчиняюсь.
Бёрк привязывает мои ноги к кровати. Веревка оборачивается вокруг каждой лодыжки. Я голая. Распростертая. Связанная. Мое тело полностью открыто для него. Моя грудь от растущего возбуждения порывисто вздымается и резко опадает. На лице Бёрка легко читается неприкрытое вожделение и неуемная похоть.
Он встает в изножье кровати и начинает медленно снимать одежду.
Он смотрит на меня так, словно я — все, что он когда-либо желал. Мое тело беспомощно извивается, не в силах облегчить нарастающую внутри меня боль. О-о-о, это будет так же мучительно, как и приятно.
Я полностью в его власти.
И вот его последняя одежда присоединяется на полу к моей. Бёрк встает в изножье кровати и, не отрывая от меня горящих предвкушением глаз, медленно поглаживает свой член. Я вижу — он заставит меня томиться от ожидания.
— Поговори со мной.
— Поговорить? Ты хочешь сейчас поговорить?!
— Да. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной. Хочу, чтобы ты пересказала мне все те грязные мысли, которые в этот момент приходят тебе в голову. Хочу, чтобы ты поведала мне, как сильно хочешь меня. И чтобы сказала, что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал с тобой. Поговори со мной, — самодовольная ухмылка озаряет его лицо.
Греховно-коварная. Красивая. Самоуверенная.
«Как я могу говорить, когда он так смотрит на меня?»
Я облизываю губы, пытаясь сосредоточиться на разговоре.
А он медленно и чувственно поглаживает головку своего члена.
— Я жду, Пейсли.
Мой мозг сопротивляется. Никак не могу сформировать более-менее связанную мысль. Резко втянув воздух, я глубоко выдыхаю. Один раз. Два. Три. Я буду делать все, что и как он хочет. Лишь бы Бёрк больше не тянул. Лишь бы прикоснулся ко мне.
— Я отчаянно нуждаюсь в твоих прикосновениях. Я вижу, как сильно ты меня хочешь. И это сводит меня с ума.
— И что же с тобой происходит?
— Я становлюсь влажной. Ты заставляешь мое тело отчаянно нуждаться в тебе. Меня чертовски возбуждает, что я связанная лежу в твоей постели. Хочу, чтобы ты трахнул меня, пока я полностью в твоей власти. Я принадлежу тебе, и я — вся твоя.
Я натягиваю путы на запястьях, чтобы подчеркнуть свою мысль.
— А как ты хочешь этого? Как именно мне трахнуть тебя?
— Ну, на самом деле, выбор весьма непростой. Прежде всего, хочу, чтобы ты взял меня без колебаний. Стань безрассудным. Пометь мою кожу. Трахни меня так сильно, чтобы я не забыла об этом еще несколько дней. Трахни меня, Бёрк. Дай мне все, что имеешь.
Ему это очень нужно сейчас. Да и мне это нужно не меньше. Именно так мы можем выплеснуть все свое разочарование. Можем выправить нашу жизненную ось, которая накренилась под безжалостным давлением внешних сил. Этим мы создадим нерушимый союз. Воспользуемся друг другом. Дополним друг друга. Исправим наши миры.
— Умоляй меня, Пейсли. Проси. Покажи, как сильно ты хочешь, чтобы мой член оказался внутри тебя.
«Умолять?!»
Никогда не думала, что буду умолять мужчину о близости.
«Бёрка?!»
Да!! Но я сделаю гораздо хуже. Я прямо сейчас сделаю все, что он попросит меня, лишь бы только он как можно скорее прикоснулся ко мне.
Бёрк подходит ближе. Осторожно, чтобы не коснуться меня. Опускается на колени на край кровати, неотрывно наблюдая за мной. Его рука продолжает поглаживать член. Я облизываю губы и хватаюсь за веревку, привязавшую меня к кровати. Я корчусь под его внимательным взглядом, желая, чтобы его руки прикоснулись ко мне. Представляю его сильные и красивые пальцы на себе. Чувствую глубокий румянец, покрывающий мою кожу. Его глаза останавливаются на моей киске, а я учащенно дышу и постанываю. Умоляю о милости. Вскрикиваю. Каждый мой стон и каждый глубокий вздох подлинны. Он гладит себя, пока я представляю его руки на себе. В моем голосе звучит отчаяние. Но все это меня пьянит.
— О боже! Бёрк! Пожалуйста! Я больше не могу ждать. Прошу тебя, дотронься до меня. Возьми меня. Трахни!
Мой клитор болит, а соски становятся твердо-каменными. Веревка врезается в кожу, пока мое тело непроизвольно и импульсивно дергается на простынях. Я чувствую себя диким животным. Во мне сейчас нет ни капли стыда. Бёрку нравится, когда я такая. А мне же безумно нравится быть такой для него.
И вот, наконец, перестав поглаживать себя, он приближается ко мне. Кровать прогибается под его тяжестью, и я чувствую горячие поцелуи на своих лодыжках. Вокруг моих пут. Затем он целует и покусывает внутреннюю сторону моего бедра, прокладывая себе путь наверх и оставляя за собой влажную дорожку. Его руки сжимают мои бедра. Меня бросает то в жар, то в холод. Вот я жажду, чтобы он двигался быстрее... а вот, чтобы вообще не торопился.
Внезапно Бёрк прикусывает мою кожу там, где я нуждаюсь в нем больше всего. Его пальцы двигаются к моей киске, и он открывает ее. Мои ноги раздвинуты настолько, насколько это возможно. Но он раздвигает их еще сильнее. Его пальцы грубо массируют мои складочки, но все еще избегают клитора. Он не торопится проникнуть ими внутрь.
Бёрк играет с моим возбуждением, следы которого густо смазывают его пальцы.
Он дразнит меня.
Мгновение спустя его пальцы покидают область между моих ног, и его руки принимаются блуждать по всему моему телу. Вверх по животу. Вокруг сосков. И вот они уже вновь обхватывают мою шею. Бёрк проводит пальцем по моим губам. И я чувствую на нем свой запах. От покрывающей мою кожу собственной влаги. Бёрк жаждет отведать моего вкуса. Независимо от того, где его губы прикоснутся.
— Бёрк, пожалуйста.
— Будь терпелива. Я позабочусь о тебе.
— Я больше не могу ждать.
— Ты можешь. И ты это сделаешь.
Он прижимается своими губами к моим. А его язык начинает сражение с моим собственным. Я беру все, что могу, от его жестокого поцелуя. Его рука крепче сжимается вокруг моей шеи. Его хватка крепка. Он трахает мой рот своим в то время, как его большой палец нежно поглаживает кожу шеи вверх, вниз. И тут он внезапно отстраняется, оставляя меня тяжело дышащую. Когда он усаживается сверху на мои бедра, его глаза напряженно сфокусированы на мне. А в это время он зажимает между пальцами мои соски и тянет их.
Яркая вспышка нестерпимой боли заставляет мое тело выгнуться дугой на кровати.
«Черт, это же просто потрясающе!»
Я всхлипываю, когда он, выпустив соски, резко шлепает по одной груди и уже через мгновение склоняет к ней голову и целует ее. Это заставляет мое сердце стучать сильнее. Глубокий стон вырывается из моего горла. Глаза закрываются от боли, а все мое тело погружается в неведомую пучину божественных ощущений, где, как мне кажется, оно мурлычет от этого болезненного сладострастия.
Бёрк готов дразнить меня, похоже, часами. Грубые прикосновения сопровождаются успокаивающим удовольствием. Беспощадное ощупывание — ласками. Он гладит и целует. Раздвигает границы того, с чем я могу справиться. Возносит меня высоко, но не позволяет мне кончить. Мое тело — сплошной комок нервов.
Я теряюсь в тумане вожделения, когда он устраивается у меня между ног, и его член, наконец-то, прижимается к моей киске. Я делаю нервный глубокий вдох, но остаюсь каменно-неподвижной. Он толкается в меня, и я задыхаюсь. Как раз, бл*дь, вовремя. Мое тело выгибается ему навстречу, желая принять его как можно глубже. Мои мышцы напрягаются, чтобы сжать его еще крепче. Я делаю все, что в моих силах, чтобы удовлетворить жадность, охватившую все мое существо.
— Дерьмо!
Всего лишь одно слово.
Но произнеся его, он мгновенно теряет всякий контроль. Он двигается. Внутри меня и снаружи меня. Его пальцы нажимают на клитор. Все быстрее и быстрее. Он нестерпимо долго отказывал мне во всем, чего я так сильно хотела. А теперь дает мне все и сразу. Он трахает меня так сильно, что на внутренней стороне моих бедер образуются синяки. Я чувствую это, но открываюсь ему еще шире. Каждый толчок выбивает из меня воздух, но мне все равно. Зачем мне воздух, когда у меня есть ОН?!
Оргазм настигает меня быстро и мощно. А Бёрк не останавливается. Не замедляется. Я воспаряю и знаю, что никогда не упаду. Как только один оргазм начинает угасать, ему на смену тут же приходит новый. Мое тело принадлежит этому страстному мужчине, который требует от меня целую серию оргазмов. Один за другим. Мое тело в его власти. Я не могу дышать. Не могу видеть ничего вокруг. Я теряюсь в нашем соитии.
Бёрк прикусывает мою губу, пока входит и выходит из меня. Строгий и непреклонный. Еще одна волна обрушивается на меня, захватывает. На этот раз она еще более мощная. Бёрк стонет надо мной. Его пальцы покидают мою киску, и он держится за мою талию для поддержки. Он с силой вонзается в меня еще три раза, а затем мощно кончает, прежде чем обессиленно рухнуть на меня сверху. Мы оба вспотели. Запыхались.
Но нам все равно.
— Теперь тебе лучше? — спрашиваю я, едва ко мне возвращается способность связанно формулировать свои мысли.
— Гораздо, — он целует кожу меж моими грудями.
— Развяжи меня. Хочу прикоснуться к тебе.
Он стонет и вздыхает.
— Не думаю, что смогу двинуть даже рукой, — но тут же, несмотря на свои слова, тянется, чтобы исполнить мое желание. И одним рывком за узел освобождает мои запястья.
Мои руки обвивают его тело. Пальцы медленно ведут свои линии вверх и вниз по его спине. На моих запястьях — следы от веревок, но я не обращаю на них внимание. Они стоят каждой секунды того, что я пережила с этим великолепным мужчиной.
Мы лежим в постели, не говоря ни слова. Но это не разделяет нас. Бёрк крепко обнимает меня. А я прижимаюсь к нему каждой своей клеточкой. Так близко, как только могу.
Внизу хлопает дверь.
— Кай вернулся, — говорю я.
— Да.
— Готов посвятить его в наш план?
— А я разве уже согласился на него?
— Нет, но мы оба знаем, что ты это сделаешь. Давай.
Он почти соскальзывает с кровати, когда я хватаю его за запястье.
— Эй, все будет хорошо. Это сработает. Мы продумаем все до мелочей. Так что ошибки быть не может.
Глава 22
Бёрк
— Все понятно? Или стоит все обсудить еще раз?
Все уже достаточно раздражены. Но меня это абсолютно не волнует. Мы будем обсуждать этот план до тех пор, пока я не буду полностью уверен в его состоятельности. Учитывая, что меня мучают значительные сомнения в правильности выбора этого пути, мы можем просидеть здесь весь день. Идея Пейсли гениальна. Но, в тоже время, очень опасна. Около часа мы разрабатываем стратегию. А затем снова и снова возвращаемся к каждой сложной детали этой рискованной авантюры.
Тиган отдыхает на диване и выглядит ошеломленной. Кай без остановки щелкает клавиатурой на своем ноутбуке, и это сводит меня с ума. Пейсли прижимается к моему боку, рисуя круги на обтянутом джинсой бедре. Каллен стоит в углу, скрестив руки на груди. Он доказал, что предан своей работе. Ему — из всей нанятой мной команды — я доверяю больше всего. Он будет единственным человеком, кроме нас четверых, кто знает, что мы задумали. Он будет охранять Тиган, пока все это не закончится. Я попросил его забрать сестренку. И уже завтра они уедут.
Кай захлопывает ноутбук.
— У нас все хорошо. Я заказал доставку всего необходимого. Мы получим ее завтра, а пока будем собирать остальное дерьмо. План действительно хорош. И хватит зацикливаться. Мы продумали все, что может пойти не так. Мы готовы.
Я не так уверен, как все остальные в этой комнате. И не без оснований. Я приближаю свое лицо к лицу Пейсли.
— Ты уверена в успехе?
— Да. У меня нет никаких сомнений.
Каллен выходит на середину комнаты, чтобы высказать свое мнение.
— Думаю, это твой единственный реальный шанс, Бёрк, перетянуть силы на свою сторону. Я пристально следил за подготовкой, и как профессионал своего дела могу с уверенностью сказать, что вы все очень тщательно продумали.
Пока мы обсуждали в его присутствии наш план, парень все время молчал, вклиниваясь в разговор лишь для того, чтобы подтвердить понимание своих обязанностей. Он зарабатывает на жизнь подобными вещами, так что его одобрение — это ощутимая поддержка для меня.
Теперь я чувствую себя немного лучше.
Я киваю и встаю, чтобы помочь Тиган подняться наверх. Во время обсуждения она ведет себя очень тихо. Я не уверен, чувствует ли она себя беспомощной, неспособной внести свой вклад в общее дело или же просто нервничает из-за происходящего. Ее тело физически почти полностью исцелено, но она отстранена и закрыта. Она даже избегает Кая, что выглядит довольно необычно. Потому что, как правило, эти двое в сложных ситуациях всегда крепко держатся друг за друга.
Я помогаю ей подняться по лестнице.
— А ты согласна с этим планом?
Она вздыхает, явно раздраженная моим вопросом.
— Да, я в порядке. Можешь обо мне не беспокоиться.
Меня до сих пор убивает одна лишь мысль, что Тиган пострадала. Но сейчас для меня огромное облегчение, что не придется спорить с ней по поводу ее завтрашнего отъезда. Она не хуже меня знает, что еще полностью не восстановилась, чтобы стать частью разработанного нами плана на следующие несколько дней. Она даже вздохнула с облегчением, когда я сказал, что отправлю ее с Калленом.
— А ты не против провести эти дни наедине с охранником?
— Я вообще не против того, чтобы меня оставили в покое. На самом деле, я даже этому рада.
Всего несколько месяцев назад она бы изо всех сил сопротивлялась, чтобы помочь нам. А мой категорический отказ проигнорировала бы, до последнего настаивая на своем.
— Я люблю тебя, Тиган. И мне жаль, что это происходит.
— Я тоже люблю тебя. Просто устала. Не хочу, чтобы ты сходил с ума, беспокоясь за меня. Я не сомневаюсь, что ты любишь меня. Ты делаешь все возможное, чтобы это как можно скорее закончилось. Происходящее — не твоя вина.
— Я говорю тебе о своей любви не потому, что пытаюсь прикрыть свою растерянность. Ни мое отношение к тебе, ни мои чувства не снимают с меня вину перед тобой за все, что с тобой случилось. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы исправить положение и хоть как-то загладить свою вину.
Как только мы входим в ее комнату, Тиган отстраняется от меня. И это намного больше, чем просто физическое расстояние.
— Я просто хочу какое-то время отдохнуть от всего.
— Только не слишком долго, хорошо? Я все же беспокоюсь за тебя, — я помогаю ей лечь в постель.
— Сделаю все, что в моих силах.
Я целую ее в лоб и отступаю от кровати.
— Удобно?
Она сидит в море подушек, и мне не очень понятно, от чего она может так уставать. Но я все равно должен был спросить.
— Да.
Сестренка не смотрит на меня. А ее ответ звучит слишком неестественно.
Это я допустил, что те люди похитили Тиган. И впервые чувствую, как сильно подвел ее. Именно в тот момент, когда она больше всего нуждалась во мне. Когда это имело для нее особое значение. Мне очень важно, чтобы она знала, что это больше никогда не повторится. Что теперь она — в полной безопасности.
— Я люблю тебя, малышка.
— Я тоже тебя люблю.
— Скоро все закончится.
— А закончится ли?
Внезапно по дому проносится пронзительный крик.
«Бл*дь! Пейсли!»
— Оставайся здесь и никуда не выходи. Держи дверь запертой. Не открывай, пока не убедишься, что это я.
Я выскакиваю за дверь и несусь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Спустившись на первый этаж, мчусь в гостиную в поисках Пейсли. Хватаю ее и бегло осматриваю.
— Что?! Что случилось?
Она явно напугана, но не ранена.
— Это... это Джордан. Джо – Джордан Харрис.
— Кто такой Джордан? — я в замешательстве.
— Нет. Я не могу... не могу... посмотри сам, — шепчет она, крепко зажмурившись.
Ее прижатая к моей груди голова дергается в попытке кивнуть на что-то справа от нас. Я с трудом заставляю себя выпустить ее из рук, чтобы заглянуть в коробку, на которую она только что указала.
Цветы. Тонна цветочных лепестков, заполняющих коробку. На каждом из них — засохшая кровь. А сверху разложены фотографии. Чуть сбоку от отрубленной головы. Человеческой головы.
«Какого х*я?»
— Кто-нибудь скажет мне, что это такое? — я тянусь за фотографиями, но Кай останавливает меня и протягивает пару перчаток.
Я надеваю их и беру первую фотографию, на которой изображена Пейсли. Каллен подходит ко мне, и я выжидающе смотрю на него, взглядом требуя объяснения.
— Служба безопасности сообщила, что кто-то проник на участок. Я для проверки вышел на улицу, но никого не увидел. А эта коробка лежала у главных ворот. Мы занесли ее в дом и... ну, ты сам видишь, что нашли, подняв крышку.
Пока я слушаю, переключаюсь на следующее фото. На нем мы с Пейсли на пляже. Я перебираю снимки еще и еще, и с каждой фотографией мой гнев все больше и больше закипает. На всех изображено одно и то же: моя девочка на пляже. Ее голая кожа. Крупный план ее лица, когда мы потеряли контроль. Ее руки на ее теле. Малейшая интимная деталь нашей спонтанной близости. Мое изображение почти везде вырезано, но очевидно, что мы там были вдвоем.
«Черт, я не должен был терять контроль той ночью. Я должен был защитить ее от этого бесчестья».
— Ты нашел парня, который оставил это?
— Команда разыскивает его. Но, похоже, ему удалось скрыться.
Какого хрена я плачу этим людям, если они ничего не могут сделать правильно? Позволить уйти тому, кто мгновение назад оставил этот «подарок», — гигантская демонстрация их некомпетентности.
Я продолжаю перебирать фотографии и, наконец, натыкаюсь на одну, которая вызывает мое недоумение. На ней маленькая девочка с темными волосами и голубыми глазами. У нее бледная кожа, и она выглядит слишком худой, чтобы быть здоровой. Девочка сидит в маленькой белой комнате с разбросанными вокруг нее игрушками. Я перевожу взгляд с фотографии на Пейсли, сопоставляя их черты лица.
— Это ты? — я протягиваю ей снимок, чтобы она могла его рассмотреть.
Пейсли делает шаг вперед и забирает его у меня.
— Да, весьма похоже. Но здесь я такая маленькая... Снимок, скорее всего, сделан еще до того, как меня отдали в приемную семью. У меня даже нет своих фотографий этого возраста. Это... черт, это похоже на комнату из моего сна.
— Ты уверена?
— Нет. Я не могу быть уверена, но похоже на то.
— Пейсли, голова... Это Джордан Харрис?
— Не уверена. Я не видела его с четырнадцати лет. Вроде бы похож на него, только немного старше, — говорит она, не отрывая глаз от фотографии.
«Бл*дь! Как все это связано между собой?»
— У него что-то во рту, — Кай уже натягивает хирургические перчатки, не отрывая взгляда от отрубленной головы.
Я наклоняюсь, чтобы посмотреть поближе и понять, о чем он говорит. Чтобы разжать челюсти, нам приходится поработать с ним в паре. Наконец, Кай вытаскивает маленькую бело-синею коробочку с углублениями для шариков на крышке. Какое отношение ко всему этому имеет детская игра? Кай снимает крышку и аккуратно высыпает содержимое на стол: дюжину или около того крошечных металлических кусочков, два резиновых шарика и сложенный листок бумаги.
Кай хватает записку, разворачивает ее и читает вслух:
«Пейсли, Джордан Харрис больше не побеспокоит тебя. Джо убедил его рассказать свою историю, но я позаботился о нем. Ни Брэйлин, ни ее жертвы никогда не смогут причинить тебе боль. И да, Кай, скоро увидимся!»
«Ублюдок!»
Как же мне это, бл*дь, не нравится.
— Черт возьми, похоже, ему грозит скорая встреча со мной. Прямо перед тем, как я прикончу его! — рычит Кай.
Все взгляды в комнате устремлены на Пейсли.
Она взяла себя в руки и больше не плачет и не дрожит.
— Мы можем избавиться от головы? — она пристально смотрит на меня. — Эти кусочки — послание, но я не могу думать, когда этот ужас лежит здесь.
— А цветы? — спрашивает Каллен, пристально наблюдающий за нами со своего места у двери. — Ты знаешь, что они означают?
— Цветы. Всегда цветы. Всегда, — она поворачивает голову ко мне, и ее губы в шоке округляются. — Если у нас и были какие-то сомнения, что мои сны — это реальные воспоминания, а я каким-то образом причастна ко всему этому, то теперь, думаю, они отпали. Теперь у нас есть кое-какие ответы. Можно предположить, что Джордан убит из-за меня. В комнате — похожей на ту, что я видела во сне, — есть моя фотография, где я еще маленькая девочка. А теперь еще больше гребаных цветов. Если мы найдем связь между моим прошлым и прошлым Кая, то я уверена, что мы сразу все поймем.
— Возможно. Хотя я понятия не имею, может ли это вообще оказаться правдой. Возможно, этот парень, проведя свое расследование, теперь просто трахает нам мозги. Но я не стану полностью отвергать эту идею.
— Давайте, я посмотрю. Может, что-нибудь и найду, — предлагает Кай.
— Каллен, а ты можешь проверить коробку на отпечатки пальцев? — обращаюсь я к нему.
Мгновение он молча смотрит на меня.
— Да. Я попробую. Возможно, что-нибудь да найдем.
Каллен исчезает на кухне и через минуту возвращается с чистым пакетом. Он держит его открытым, и Кай складывает в него содержимое коробки. Кроме фотографии в моей руке. Затем Каллен берет пакет с «подарком» и уносит его в другую комнату.
— Как они вообще могли сделать эти фотографии? — спрашивает Кай у Пейсли.
— Я очень хочу знать ответ на этот вопрос. Но ты же понимаешь, что я его не знаю.
Я невольно перевожу взгляд с маленькой девочки на фотографии на стоящую передо мной женщину. Я озадачен тем, как все это переплетается. Может, у Пейсли есть старший брат, который знает, откуда она родом? Может, их пути разошлись, когда она попала в приемную семью? Но тогда какого черта он сейчас пытается вмешиваться в ее жизнь? Это не похоже на правильный ответ. Возможно, Пейсли похитили при рождении, и именно поэтому она не сразу получила свидетельство о рождении. Люди издевались над ней и, в конце концов, ее забрали из-за этого. Но разве приемное агентство станет скрывать это от нее? Или почему бы им не воссоединить ее с биологическими родителями? Мог ли отец Кая зачать еще одного ребенка? Могла ли Пейсли быть тем ребенком? Возможно. Но мы не сможем доказать это без анализа ДНК. А этот процесс может затянуться на недели. Только один вариант приходит мне в голову.
— Пейсли, у тебя в прошлом был какой-нибудь странный парень? Или кто-то слишком заинтересованный в тебе? Например, слишком часто околачивающийся возле твоей работы? Может, ты переспала с кем-то один раз, а потом не смогла сразу избавиться от него?
Последнее, о чем я хочу думать, — это сексуальная жизнь Пейсли до меня. Но если это поможет соединить все точки, мне придется выслушать детали. Она некоторое время обдумывает мой вопрос, а я начинаю гадать, сколько же на самом деле у нее было до меня мужчин. Нет, я не буду думать об этом.
— Даже не знаю, ничего не приходит в голову. Единственный парень, которого я подозревала в чрезмерном присутствии, это Каллен. А ты уже в курсе, что нанял его, чтобы следить за мной.