− Ты хочешь сказать, они как бы покупают за деньги право решать, что хорошо, а что плохо?
− Так себе это представляют другие.
− Мэн, ты слишком все романтизируешь. Закончив свои делишки, они снова становятся самыми обычными людьми. Такими, как все.
− Херня. Ты можешь найти парня, только психически здорового, который бы приходил домой, а его жена весь день драила полы, а потом позволила бы ему себя связать и прижечь пизду сигаретой? Бля, да тут дохуя кому бы платить пришлось. Полиция, домашнее насилие, сексуальное насилие…Вся жизнь бы в один миг поменялась. Но на богатых это не распространяется. Они могут уединиться. Могут всю жизнь потакать своим прихотям и не париться. Завтра Рон и его жена проснутся, у нее все будет адски болеть. Но готов поспорить, они спокойно позавтракают в каком-нибудь красивом уютном месте за пределами Мелроуса, словно ничего и не случилось.
− Что ж, я за ними следить не стану. Господи, вот я нажрался.
Рекс развернул машину, и мы поехали искать дорогу домой. Таблетки еще воздействовали на нас, кто бы ни сел за руль, скорость была ниже двадцати пяти миль в час. Через пять минут Рекс опустил голову на руль и уже не смог ее поднять. Я разбудил его, толкнув локтем.
− Остановись.
Он резко поднял голову и изо всех сил постарался сосредоточиться на дороге. Когда он заговорил, послышалось вялое неразборчивое бормотание.
− Проголодался, дружище?
− Не могу сказать.
− И я не могу.
− Мы слишком наглотались Валиума.
− Не, это от кокса.
− Лучше остановимся.
− Да.
Мы проехали еще пол мили, пока Рекс собирал волю в кулак, чтобы из состояния движения вернуть нас в состояние покоя. Когда он, наконец, решился, мы уже вернулись к Голливуд Боулу. Мы припарковались близко к ограде.
Прекрасный вид, рассвет над городом в изометрической проекции.
Мотор выключен. Все системы тоже.
− Блин.
− Сидения можно наклонить.
− Слава богу.
Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко, воздух в машине был спертый. Через ветровое стекло я увидел центр Лос-Анджелеса, его покрывала завеса смога, отчего он стал похож на черного призрака.
Рекс ушел, но оставил на приборной доске визитку и деньги. Я пересчитал их – триста долларов. Затем прочитал, что было написано на визитке: «Звони по номеру. Цепляй туристов». Я перевернул визитку. Там черным по белому, шикарными буквами написали номер телефона и слова «Эскорт Бел-Эйр». Вот только телефонный код был не Бел Эйра. Я сунул визитку и деньги в карман.
Врата обзорной площадки были открыты. Я вышел из машины, прошел сквозь группу холеных японцев на парковке и взобрался по ступеням на вершину обнаженной горной породы песчаника. В мелких кустах вокруг меня стрекотали цикады, внизу, в грязно-коричневом чане города, десять миллионов проживали еще один день.
Несмотря на нагрузки, каким я подверг организм вчера, я чувствовал себя хорошо. Я прокручивал в голове сцены вчерашнего дня и удивлялся – мой член, ее пизда, мои пальцы, держащие сигарету, и прижигающие ее ступню. Я сделал это, я перешел черту между общепринятым поведением, и поведением, которое большинство людей сочли бы неприемлемым, преступным. В то утро я почувствовал настоящим человеком, таким, как и те, кто брызгается парфюмом «Искейп». Это было грязно и мерзко, но мне хотелось идти дальше.
Я обернулся через плечо проверить машину, через ворота протискивался еще один автобус с туристами. Я забеспокоился, вдруг обдерет на машине краску. Солнце образовывало на окнах машин сверкающие овалы, они всколыхнули воспоминания о Карен. Скорее всего, она уже в земле, ее вспоротую грудью и худые конечности погрузили в могилу на местном кладбище. Я никогда туда не приду. Но она подарила мне машину, купила ее на деньги, полученные от продажи почки. Я не мог забыть ее. Также как не мог забыть, что это я выгнал ее на улицу той ночью – поступок, ставший звеном в цепи событий, которые привели к ее гибели.
Я понял, почему вчера вечером собрал воедино все, что знал о ее смерти. Жизнь Карен была кошмаром, а смерть стала избавлением. Я не думал, что смогу найти убийцу, но стоило хотя бы попытаться сделать это, попытаться самому. Это могло дать мне возможность, подобную той, что я обрел в доме Рона – жить вне мейнстрима. Я даже не знал, что стану делать, если найду людей, причастных к смерти Карен, но это было не важно. Мне хотелось только, чтобы ее смерть стала предлогом погрузиться в мир, где не действуют неписанные законы общества. Предлог появляться в разных местах, задавать вопросы, делать что-нибудь, а не валяться весь день на кровати.
К тому же, зарабатывать на всем деньги - это же чисто по-американски? У меня триста баксов в кармане и телефон «Бел Эйр Эскортс». Рекс сказал, у меня получится. Мэн, да я идеально подхожу для такой работы.
Я спустился с площадки обозрения. Одно скопление японских туристов сменило другое. Я прошел сквозь него. Я был на пол фута выше их всех, мою голову наполняли недобрые мысли о бессмысленности этого общества.
Внутри «Прелюд» я почувствовал себя хорошо защищенным.
Теплые сидения заключили меня в свои объятия.
Глава восьмая
Телефонная будка в западном Лос-Анджелесе. Я остановился рядом с ней, уверенность, которую я испытал на обзорной площадке, сопровождалась мыслями о Райане. Возможно, это была лишь порожденная химией паранойя, но я не мог избавиться от чувства, что должен разобраться со всеми вопросами моей старой жизни прежде чем начинать новую. Но теперь Райан мог подтвердить мое алиби, моя сперма отличалась от той, что нашли в теле Карен. Я думал, что в конце концов все прояснилось бы и так, но мне хотелось услышать это лично от него. Мне нужно было убедиться, что он больше не станет гонять меня по всем инстанциям.
У него был жетон полиции Санта-Моники. Я набрал номер участка и спросил отдел по расследованию убийств. И тут начались странности. Райан там не работал. Парень, с которым я говорил, сказал только то, что Райан работал в отделе нравов.
− Они не расследуют дело девушки, которую убили в Пэлисайд парке пару недель назад? Та, которую вскрыли?
− Исключено. Только мы отслеживаем все убийства. Если у вас есть информация, лучше поговорите с детективом Салливаном, он ведет дело. Как вас зовут?
Теперь было гораздо проще повесить трубку, чем отвечать. Так я и сделал. Затем запустил автонабор и снова спросил Райана, но уже в отделе нравов. Трубку долго не поднимали, долгие гудки тянулись бесконечно.
− Да?
− Райан?
− Сейчас его нет. Позвоните завтра.
− Райан, такой толстый темноволосый парень, да? Принимает таблетки от сердца.
− Да, это он. А кто спрашивает?
− У меня есть информация по делу, с которым он работает. Убийство в Пэлисайд парке.
− Убийство? – собеседник рассмеялся. – Вы не тому звоните.
− Я уверен, что это Райан.
− Если только убили не в магазине с порнухой. Позвоните в отдел по расследованию убийств.
На этот раз не пришлось бросать трубку, собеседник меня опередил.
Я немного постоял в будке, размышлял, испугаться мне или успокоиться. Вокруг меня никто не называл имени Салливана, а прошло уже достаточно времени, чтобы он заявил о себе. Я решил, что полицейские из участка на меня не вышли. Это хорошо, но что в итоге? Психопат Райан преследует меня, как объект одержимости? Что если я стал его независимым любимым проектом?
Я сел в машину и поехал домой. Мне нужно было принять душ и поспать.
Этим утром Бульвар Линкольна со стороны побережья опустел, вся Венеция напоминала вымирающий город-призрак. Может быть, когда я впервые приехал сюда, это место казалось мне таинственным и романтичным. Но все изменилось. Я осознал: то, что постепенно не разрушилось во время жизни с Карен, сгорело в пламени ночного секса и утреннего божественного откровения. Теперь Венеция стала пустым и непригодным для жизни местом, временным местом, откуда нужно уезжать.
Я поймал радиосводку последних новостей, когда возвращался с холмов. Мэл Гибсон получил двадцать пять миллионов за фильм «Выкуп», Макалей Калкин устроил вечеринку на восемнадцатилетие, у него и в шестьдесят все схвачено будет, а имущество Майкла Джексона оценили на двести пятьдесят миллионов долларов.
Суммы денег фиксировались у меня в голове. Когда я был моложе, то любил играть в игру «что бы я сделал, будь у меня десять миллионов долларов», и конечно, был уверен, что однажды хотя бы их получу. Я планировал до мельчайших деталей, каждый шаг, список покупок. С такими деньгами передо мной бы открылись безграничные возможности. Но теперь, в провальные тридцать, такие фантазии приносили с собой невыносимую депрессию, которая сильно изматывала. Новые сведения о Райане и репортажи о богатстве других людей, окончательно заговнили мне настроение.
Я принял две таблетки Секонала[29] и залез в кровать. Душ подождет.
Глава девятая
Когда я проснулся, уже стемнело. Некоторое время я лежал и смотрел на цветные пятна света, что отбрасывали на мой потолок проезжавшие внизу машины. Они напоминали японские веера. Голова была ясной. Я провел руками по телу. Казалось, оно готово действовать.
Настало время привести себя в порядок.
Посрал, принял душ, почистил зубы, побрился. Банка холодного «Пепси» и две сигареты, теплый ночной воздух из окна, тихий включенный телевизор в углу. По улице сновали люди. Я детально представил себе их ощущения – загорелая кожа, сухая и гладкая после пляжа, облаченная в свежевыстиранные джинсы и мягкий хлопок, они с радостью шли в бары и кино.
Я ел стоя прямо у холодильника и думал о Бреде Питте, Джонни Деппе, Томе Крузе. Насколько тоньше они чувствовали этот ночной ветерок, что ласкал мою кожу. Наверняка их ощущения гораздо острее моих, их не притупляет усталость, которая преследует всех бедняков – еда, арендная плата, счета, новые покрышки для автомобиля…А если что-нибудь из этого и появится в их мире, то для таких дел у них есть горничные и личные секретари.
Я глубоко погрузился в свои мысли. Когда я вышел из квартиры, было уже совсем поздно. Я начал играть в игру «найди убийцу Карен».
Я не слишком хорошо знал ее дружков, их телефонов у меня не было. Но в те дни, когда мы с ней еще пытались жить вместе, но по-разному, я догадывался, где можно пересечься с одним-двумя из них. Карен общалась с не слишком дружной компанией, которая всегда зависала в одних и тех же местах, слушала одну и ту же музыку, и имела схожие интересы – деньги, наркотики, кожаная одежда…Если только у Карен не поменялись интересы, с тех пор, как мы разрушили нашу семью. Я решил, что стоит прогуляться по барам, найти того, кто знал ее. И если я найду того, кто ее знал, то, возможно, смогу выйти на торговца почками.
Первая парочка заведений ничего мне не дала – кафе "Эспрессо" на Харпер-авеню, где я взбодрился кофеином и бар с живой музыкой рядом с Парамаунтом, где я немного подкрепился водкой. Однако в третий раз повезло. Я нашел заведение на Детройт-стрит, неподалеку от центральной улицы.
Вход в клуб не блистал оригинальностью, между двумя офисами стояла обычная распахнутая дверь, подпертая стулом. За ней был лестничный пролет, ведущий в подвал. Клуб не состоял в списке элитных развлекательных заведений и не красовался на музыкальных лейблах, но это не мешало ему привлекать особый тип людей. Потому как здесь, помимо отсутствия ограничений на употребление алкоголя и наркотиков, имелась еще одна чертовски крутая фишка, чувак, – здесь можно было подрочить. Подрочить кому-нибудь. Или попросить, чтобы тебе подрочили. И не нужно даже прятаться в туалете.
В конце лестницы меня обыскали на наличие оружия. Я заплатил двадцать долларов за вход, затем прошел через двери-близнецы с мягкой обивкой. Мерзкое сочетание громкой музыки и тусклого освещения – настолько тусклого, что моим глазам понадобилась пара секунд, чтобы привыкнуть. Играл в основном индастриал, он создавал довольно нервную атмосферу. Я предположил, что так задумано специально, люди захотят подрочить, чтобы расслабиться.
Маленький грязный и абсолютно черный танцпол высотой футов семь, стойку бара словно вырезали из кузова русского грузовика. Пахло рыбой. Я взял водки, и теперь смотрел, как девушка в латексе надрачивала парню и сливала сперму в стакан. Он наполнился уже на четверть. Я заценил толпу. Было трудно разглядеть лица, так что я сосредоточился на прическах. Я разглядел две знакомых головы в одной из будок, что стояли в ряд у стены.
Джимми и Стив, они мечтали стать рок-звездами. Ребята приехали из Англии несколько лет назад только затем, чтобы пополнить ряды миллионов безработных музыкантов Калифорнии. Но они хорошо приспособились, сразу занялись тем, что получалось лучше всего – сидели на наркоте. Оба за двадцать, с головы до ног в кожаной одежде, волосы, окрашенные в черное.
Когда я подошел, их лица сразу же приобрели озадаченный и настороженный вид. Но после того, как я назвал имя Карен, они вспомнили кто я такой и сами предложили сесть к ним. Первый вопрос, который они мне задали, нет ли у меня марихуаны. Я решил, что они еще не знали о ее смерти, хотя мог и ошибиться. Но с наркотой я их не разочаровал. Я достал двадцать пять грамм кокса еще вечером, как раз для того, чтобы в общении не было никаких преград. Но даже для такого места кокс - это слишком. Поэтому мы сунули головы под стол и занюхали все через сложенную в трубочку банкноту. А потом мы стали друзьями, напарниками, приятелями – в общем давними знакомыми и могли болтать, о чем угодно.
Полчаса спустя, когда телка в соседней будке перестала совать себе в пизду бутылку «Роллинг Рок», я приступил к основному действию.
− Ребята, вы давно видели Карен?
Наркота уже подействовала, они расслабились и спокойно отвечали на вопросы. Стиву явно хватило и такого количества, он уже не мог продолжать разговор, но Джимми сохранил все функции и отвечал адекватно.
− Не знаю. Когда мы ее в последний раз видели, Стив?
Стив только пожал плечами.
− Не знаю. Давно уже.
− Да, давно. Как она?
− Я сам ее уже месяц не видел, − сказал я.
− Месяц? Вы развелись или что-то вроде того?
− Так-то нет. Я думал, она работает.
− Больно долго работает.
− Да, я уже беспокоюсь. Значит, вы ее не видели?
− Неа. Эй, Стив, знаешь, где Карен?
− А?
− Карен. Знаешь где она?
− Понятия не имею.
Джимми поднял руки, затем опустил их.
− Извини, приятель.
− Она следовала только своим планам. Не знаю, что выгорело ли у нее хоть что-нибудь.
− Ничего противозаконного, парень, но она постоянно трахалась то с одним мошенником, то с другим. Они все были дерьмом. Ни одного стоящего.
− А было что-то связанное с почками или чем-то подобным.
Джимми рассмеялся и хлопнул ладонью по столу.
− О, бля, не с почками! Парень, она только трахалась. Ничего противозаконного, но иногда у нее реально срывало башню.
Реакция Джимми вывела Стива из ступора. Он открыл глаза и почесал предплечья.
− Я знаю чела, что почками занимался.
− Ты о чем вообще, тупиздень? Спи дальше.
− Нее, ты его тоже знаешь. Тот старикашка, что постоянно с нами спорил. Как его зовут? Придурок с кольцами в ушах.
− Джой.
− Да, Джой. Он сказал так на бар и заработал.
− Фигня.
− Он показал мне шрам.
− И значит это святая правда.
− Я передаю только то, что он мне сказал.
− Господи, да он над тобой угорал.
Джимми покачал головой, затем встал и пошел смотреть на парней, что собрались вокруг девушки.
Я спросил Стива сколько Джой запросил за свою почку. Когда он сказал тридцать тысяч, мне сразу захотелось узнать адрес этого парня.
− Я не знаю, где он живет, но его бар находится на бульваре Пико. Там еще на вывеске всякая египетская хрень. Ищи мелкого парня с козлиной бородкой. И с кучей сережек в ушах.
Глава десятая
Устал как собака. Поздняя ночь, я снова в своей квартире. В голове наркотический дурман. Комната выглядела хуже некуда, тусклая лампочка без плафона почти не давала света. Даже мебель выглядела отвратительно. Но самым мерзким был диван, потому что там сидел Райан. Его обрюзгшее тело пристроилось, между диванными подушками. Тот же черный костюм, та же чистая белая рубашка, те же гладкие блестящие волосы, облегающие голову.
− Какого хуя?
− Здорово, Джеки. Ты где был? Я сидел в машине, но тебя так долго не было, что я решил подняться и подождать тебя дома.
− Чего тебе надо?
− О, есть контакт, посмотри вокруг…Где ты был?
− Гулял.
− Попробуй еще раз, только постарайся.
− Виделся с друзьями.
− Надо же. И это после недавней смерти Карен? Выпить есть?
− Что?
− Выпить. Ликер, пойло, огненная вода.
− Уже три часа ночи.
− Значит, выпьем в три часа ночи.
Препираться в данной ситуации было не слишком разумно, так что я сходил на кухню, принес «Южный комфорт»[30], немного льда и посуду. Я разлил алкоголь в стаканы и сел на кровать напротив Райана.
− Ты надолго? Я уже устал.
Райан не обратил на это внимания и окинул взглядом комнату.
− На вид не очень, не так ли?
− Не очень.
− Тебе следует постараться Джеки, хоть немного порядок наведи. Я бы постарался.
Райан на пару секунд замолчал, казалось, полицейский погрузился в воспоминания. Когда он вернулся к беседе, ему стало хуже. Райан залпом выпил ликер и скорчил такую рожу, словно ему было больно глотать.
− Слышал, они делают эту фигню из апельсиновой корки.
Он налил себе еще ликера и с любопытством посмотрел на меня.
− Знаешь, о чем я думал, когда трахал ее? Я думал, каково это, обладать ею всегда, как ты.
− Удовольствие куда меньшее, чем ты себе представляешь.
− Да, она говорила, что отношения у вас были без огонька. Но это ничего не значит, когда тебе за пятьдесят. Находишь кого-нибудь ее возраста, не слишком коварную, и сам ведешь игру. Чувствуешь себя моложе. Даже по улицам гуляется легче, уж ты поверь.
− Как интересно.
Райан рванулся вперед, схватил меня и поднял на ноги, для толстяка он двигался неожиданно быстро. Его ногти впились мне в грудь. Я ударился затылком о стену.
− Ты не думай, что я шелупонь какая-нибудь. Я тридцать лет разгребаю дерьмо в этом городе и в конце следующего года выйду на пенсию. Буду снимать двухкомнатную помойку и покупать второсортную шлюху раз в месяц. Прими это к сведению, Джеки, я не задумываясь грохну недоделанное чмо вроде тебя.
Сойдись мы с ним в драке, я бы одолел его без труда. Но Райан был копом, да еще со стволом. Так что я просто стоял, а Райан дышал мне прямо в лицо. Через несколько секунд он отошел и плюхнулся на диван, потирая грудь.
− Принеси воды.
Я принес ему стакан воды. Он сделал несколько глотков, затем положил под язык таблетку. Его лицо скривилось от боли.
− Ты в порядке?
− Да, налей выпить.
− Думаешь, это разумно.
− Да, разумно. Налей мне, блядь, выпить.
Я плеснул ему «Южного» и попытался представить, что если Райан сдохнет прямо у меня в квартире, хорошо или плохо это отразится на мне. Райан поднес стакан к свету.
− Я собираюсь завязать с этим.
− Уже получил результаты моего образца?
− Может быть…
− Или может ты вообще ничего не сверял.
− Ооо…это как понимать?
− Я звонил в твой участок. Ты не ведешь дело. Ты не работаешь в отделе убийств.
− Джеки…Так делать не хорошо. Совсем нехорошо.
− Я ничего им не сказал, но, блин, хочу сказать, ты же работаешь с порнухой или что-то вроде того.
− Еще раз такое выкинешь, и я тебя убью.
− Я не знаю, какого хрена тут происходит.
Райан втянул в себя воздух и ненадолго задержал дыхание. Затем медленно выдохнул.
− Значит, ты поймешь, значит, сможешь оценить, чем для тебя это может обернуться. Обрисую тебе ситуацию. Я знал Карен, как уже говорил тебе. Я увидел фото с места преступления на столе детектива и выяснил, что она мертва, и никто ее не опознал. А я не только знал, кто она, я знал многое о ее жизни. Может даже больше тебя, Джеки. Я знал, что она замужем, сама сказала, я знал, где она живет, как-то раз я проводил ее до дома, после того, как трахнул. Можешь назвать это любопытством холостяка. Я о многом знал, но я не из отдела убийств, я из полиции нравов. Передо мной стоял выбор. Сообщить ребятам из отдела убийств все, что знаю в надежде, что они не провалят дело. Или выйти и заняться всем самому.
− Но зачем? Ну знал ты ее. Так ли это важно. Я не вижу мотива.
− Что ж, об этом тебе следовало догадаться, не так ли? И пока ты размышляешь, тебе лучше вспомнить, что я не связан с полицейским департаментом, но тебе это преимуществ не даст. Мне не нужны все эти сраные документы и инструкции, улавливаешь?
− Я задумался об этом, когда ты заставил меня дрочить в машине.
− Мне нужен был образец. Не волнуйся, он даром не пропал. Мне пришлось действовать неофициально, но есть люди, которые у меня в неоплатном долгу.
− Тогда ты знаешь, что в теле Карен была не моя сперма. Ты ведь проверил мое алиби?
− Да. Я поговорил со знакомым парнем. Тебе и тут повезло.
− Так чего ты теперь меня достаешь?
− Потому что все не так просто, как кажется. Есть много способов скрыть время смерти, может ты несколько дней держал ее труп в холодильнике, прежде чем выбросить. Откуда ты сейчас пришел? У тебя мог быть сообщник, и ты пришел от него. Нельзя точно сказать, что ты не замешан. Ты что-то знаешь, Джеки, и я буду рыть и рыть, пока не выясню, что именно.
− Это безумие. Я могу прямо сейчас позвонить в участок, и у тебя появятся большие проблемы.
− Но ты этого не сделаешь. Во-первых, тебе придется многое объяснить – почему ты не сообщил об ее исчезновении, почему солгал насчет ее татуировки, и почему тебя совершенно не беспокоит происшедшее. А во-вторых, я тебя убью. Думаешь, все это безумие? Подожди, когда я разозлюсь по-настоящему.
Райан рывком встал на ноги, но, похоже, он сделал это слишком резко, полицейский согнулся пополам, и сделал несколько глубоких вдохов. Райан напрягся и пару раз быстро моргнул.
− Бля, похоже я старею. Есть кокс?
− Я тебе и дерьма своего занюхать не дам.
Райан рассмеялся, затем провел рукой по волосам и пошел к двери.
Берегись весь мир, у мрази отходняк.
Я заснул, ночь как проклятая снова превратилась в день. Еще одно полуденное пробуждение – солнце освещало пустые бутылки и кучу одежды. Накатила слабость, у меня поднялась температура.
Звонил Ройстон, скулил, спрашивал про деньги. Я сказал ему, что они у меня есть, и он сможет забрать их завтра утром. Ройстон был доволен, старался вести себя так, будто мы снова друзья. Я повесил трубку и набрал номер компании по распродаже имущества.
Катод высасывал электричество. Удачливые люди на экране, обласканные со всех сторон, шли к своим киноафишам. Они собирали толпы друзей и партнеров на вечеринку кинозвезд. Или беседовали по сотовым телефонам, один их звонок перемещал огромные деньги и кучу оборудования по всему миру, их беседы отражались на жизни всех людей.
У меня целый час все кипело внутри. Я мечтал стать одним из них. Но спустя некоторое время, мне стало слишком больно.
Чтобы отвлечься, я собрал вещи Карен в мешки и отнес их к стоявшей за домом помойке. Я перекинул мешки через железную стенку контейнера и посмотрел внутрь. Один из них раскрылся, и вещи вывалились на трупы мертвых кошек. Разорванные животные разлагались. Я стоял и смотрел, как личинки ползали по трусикам, дешевой косметике, гигиеническим пакетикам «Котекс»… Я сел в машину и посмотрел фильм в кинокомплексе на Третьей Авеню.
Бригада из компании по распродаже прибыла в конце дня. Парень в форме, похожей на костюм ковбоя, несколько часов подсчитывал прибыль, не задавая вопросов. Я сложил в шкаф все, что хотел сохранить, остальное сказал им забирать. Они предложили мне четыреста семьдесят пять баксов. Не слишком большая сумма за вещи в квартире, но мне хватило, особенно если учесть, что ничего моего не осталось.
Я согласился на их условия и провел остаток дня в баре на побережье. В семь часов вечера я взял визитку Рекса и позвонил по указанному номеру.
Глава одиннадцатая
«Эскорт Бел Эйр» оказался телефонной службой, которая находилась в одном из домов Уилшира. Славный район – широкая дорога без слоняющихся бездельников, широкие балконы, много стеклянных стен. До настоящего «Бел Эйра» далеко, но место тихое и уединенное – отлично подходит для сферы секс-услуг на выезде.
Я нажал кнопку звонка, ответили сразу – они явно ждали меня. Я поднялся на пятнадцатый этаж в зеркальном лифте, там пахло дезинфицирующим средством с ароматом сосны. Коридор был устлан темно-синим ковром. Ни людей, ни звуков. Безликий и вычищенный до блеска, он напоминал коридор отеля. Я нажал белую кнопку на ближайшей двери и стал ждать.
Дверь открыл худощавый лысый парень в кожаных штанах и черной жилетке. Он напоминал привилегированного раба, гордого и посвященного, но все равно абсолютно безвольного. Мы проследовали по коридору со множеством закрытых дверей и оказались в просторной комнате. Наверное, раньше она была спальней, но теперь ее перестроили в информационный офис. Минимум декораций: серый плиточный пол, белые стены, в углу большой стол из углеродного волокна. Свет уличных фонарей придавал непрозрачным окнам желтый оттенок.
В комнате находились двое: холеный латиноамериканец на вид около сорока лет сидел за столом и стучал по клавишам ноутбука, и девушка с безупречно белыми волосами. Она сидела на черном кожаном диване, расположенном между двумя оконными рамами. Девушка была одета в красное лайкровое мини-платье и вела себя уверенно. Наверняка берет не меньше штуки баксов за ночь.
Латиноамериканец оторвался от экрана ноутбука, и посмотрел на меня.
− Вы знаете Рекса?
У него был грубый голос, словно ему с юности повредили связки в перестрелке где-нибудь в Центральной Америке[31]. И его взгляд мне тоже не понравился – слишком пристально и долго он меня изучал. Сесть мне никто не предложил, поэтому я так и стоял напротив стола, что было чертовски неудобно.
− Э… да. Рекс сказал, мне отлично подойдет эта работа.
− И о какой именно работе шла речь?
− Такой, какую Рекс выполняет сам.
− Точнее.
− Ну проституция, я так полагаю. Ездить по разным местам и оказывать людям секс-услуги.
− О, нет.
Латинос печально покачал головой.
− Нет. Рекс совсем не этим занимается. Проституция…
− Рекс трахает людей за бабло. Он подсказал мне связаться с вами.
− Не перебивайте. Я вам рассказываю. У нас работа высокого класса, здесь и духу проститутского быть не должно. Мои клиенты платят огромные бабки и ожидают чего-то большего, чем десять минут на заднем сидении. Я не торгую тем, что можно найти за углом на каждой улице.
− Хорошо.
− Также поймите, что секс иногда всего лишь часть того, за что вам платят. Некоторые клиенты в первую очередь хотят себе сопровождающего на вечеринку или званый обед. Вы должны быть с ними тактичны и любезны, даже если клиент стар или непривлекателен.
− Сделаю все, что захотите.
Латиноамериканец кивнул головой девушке на диване.
− Хорошо. Тогда порадуйте меня.
− Что вы имеете ввиду?
− Грейс.
Женщина схватилась за ободок платья и сняла его через голову. Она была полностью голой, загорелая с головы до пят, волосы на лобке выбриты в форме узкого клина.
− Вы меня немного удивили. Я…э…не уверен…
− Если вы не можете сделать это здесь, как я могу доверить вам представление в спальне богатой женщины, которая даже близко…не так прекрасна, как Грейс?
Это было совсем не похоже на ту ночь с Рексом. Просто холодный приказ, и никакого времени настроиться. В крови ни выпивки, ни наркотиков. Шансы опозориться возросли многократно, но выбора не осталось. Я нуждался в деньгах. И к тому же тогда, на смотровой площадке Голливуд Боула, я принял решение жить особой жизнью, и сейчас мне предлагали один путей, ведущих к ней. Если я отступлю сейчас, то разуверюсь в своих силах, а потом и вовсе перестану себя уважать.
Грейс подошла ближе, от нее пахло чем-то пряным и дорогим. Она украдкой улыбнулась, но мне это не слишком помогло.
Грейс стянула с меня джинсы, мои яйца сразу почувствовали холодный воздух, царивший в помещении. Я прижался к ней, стараясь согреться. Мои руки гладили напряженную спину, крепкую задницу, груди женщины прижались к моей грудной клетке. Если уж я смог дрочить в присутствии Райана, то и с этим должен справиться.