Спустя неделю поисков Пьетр вернулся в Грэйвисдрейк с Натали. Но после прибытия он не остался. Без Катарины не хотел.
Натали не пыталась его остановить. Парень был несчастен. Предпочтительнее даже его тусклый загородный дом, чем Грэйвисдрейк, где всюду бродил призрак Катарины.
Перед тем, как он ушёл, у них был последний разговор.
- Не стоило так меня убеждать о жертвенном годе храма… Я думал, они отрубят ей голову. Я даже не думал, что Арсиноя…
Теперь он ушёл в коляске, и Натали осталась одна. Женевьева и Антонин отправились в свои дома в городе, опасаясь её настроения. Они не посмели бы вернуться без приглашения.
Слуги тоже отказывались смотреть ей в глаза. Было б хорошо, если б все они были достаточно приличны, чтобы делать вид, что всё хорошо.
Натали спустилась в главный зал и слушала то, как гремел в окнах осенний ветер. Поместье провевалось сквозняками. Ей понадобятся мастера, что осмотрят окна и двери. Он недолго ей принадлежит, но она не позволит пропасть такому дому.
В длинном красном коридоре, что вёл к лестнице в её спальню, она заметила пыль на подсвечниках, небольшую стопку одежды, сложенную и поставленную у двери зала ванной. Она наклонилась, чтобы поднять её, и замерла.
Она была не одна. В фойе стояла девушка.
Её платье развалилось, волосы были грязны. Она не двигалась. Она могла стоять там очень долго.
- Катари? – спросила Натали.
Она не отвечала. Когда Натали подошла ближе, то побоялась, что это плод её воображения. Что она сошла с ума, и девушка вот-вот распадётся или обратится в гору насекомых.
Натали протянула руку, и Катарина посмотрела ей в глаза.
- Катарина, - выдохнула Натали и прижала девушку к груди.
Это была Катарина, грязная и холодная, но живая. Порезы были на каждом дюйме её кожи. Изуродованные руки висели по бокам, превратились в красные, ногти были сломаны.
- Я не упала, - прохрипела Катарина. Её голос был груб, словно горло наполнилось грязью.
- Тебя надо согреть! – промолвила Натали. – Эдмунд! Одеяла и ванная!
- Я не хочу, - промолвила Катарина.
- А что ты хочешь? Что ты хочешь, дорогая?
- Я хочу отомстить, - прошептала она, и пальцы скользнули по кровавым полосам на руках. – А потом я хочу свою корону.
Волчья веснаWolf_Spring
Хотя горожане хотели её видеть, Арсиноя проводила время в доме Милонов или в саду. Она не скрывалась. Но было легче там, где никто не смотрел с новообретённым уважением, где не надо было пояснять, где её медведь.
Рассказывать людям, что медведь – не её фамилиар, будет трудно. Они могут быть поражены её хитростью, но разочарованы слабостью.
- Вы принимаете посетителей? – спросил Билли, выскальзывая из сада.
- Младший, - проронила она и улыбнулась. Он оправился после тумана и моря, выглядел очень хорошо в своей светло-коричневой куртке. Молодые листья прилипли к его плечу, и он совсем не походил на человека с материка.
- Никогда не услышу, что ты рада меня видеть.
- Не уверена, что ты тут. Думала, отец тебя упакует и отправит домой.
- Нет, нет, я официально начинаю ухаживания, как и другие женихи. Он упорный, мой отец. Он не сдаётся. Ты узнаешь о нём.
Он протянул руку. Он держал что-то завёрнутое в синюю бумагу и завязанное чёрно-зелёной лентой.
- Он отправил это, видишь? В знак мира, - он пожал плечами. – Не так и много. Конфеты из нашего любимого домашнего магазина. Шоколадные конфеты. Орехи. Немного тоффи. Думаю, тебе понравится, ведь ты часто ешь.
- Подарок? В самом деле? – Арсиноя приняла коробку. – Я думаю, медведь передумал.
- Это изменило мнение всех о тебе, - он вздохнул и кивнул на дом. – Как дела?
Арсиноя нахмурилась. После Вознесения Джулс была несчастна. Она ни с кем не говорила.
Джозеф подошёл к Билли, сунув руки в карманы. Взгляд его был мрачным и решительным.
- Что ты тут делаешь? – спросила Арсиноя.
- Я тут за Джулс. Мне надо поговорить с ней о случившемся.
- Ты должен извиниться перед нами обеими.
- Обеими? – растерянно спросил он.
- Действительно! Это моя сестра-элементаль. И ты забыл обо всём, что обещал! Джулс. Мне.
- Арсиноя.
- Ты хочешь, чтобы я умерла вместо неё? Это тебя порадует?
Она прошла мимо него в дом. Она много чего хотела сказать Джозефу, но начать должна Джулс.
- Позволь мне положить их на место, - она встряхнула коробкой конфет. – А после я найду её для тебя.
Это не заняло много времени – найти Джулс на южном поле с Эллисом, где она обсуждала растения. Когда Джулс увидела её, то погрустнела, словно всё поняла.
- Ты должна будешь с ним когда-то поговорить, - промолвила Арсиноя.
- В самом деле?
Эллис положил руку на плечо внучки и провёл по спине, потом схватил Джейка. Маленький белый сеттер не отходил от него ни на шаг во время костров. Эллис был счастлив, что тот ничего не съел, в отличие от тех несчастных на Черноте.
Джулс позволила Арсиное обойти дом, добраться до Билли и Джозефа.
Арсиноя взяла Билли за локоть и увела его. У Джулс и Джозефа есть право на личную жизнь.
- Хорошо, - кивнула Джулс. – Давай поговорим.
Джулс пустила Джозефа в спальню, что делила с Арсиноей, и закрыла дверь перед мордой Камдэн. Она не знала, рассердится ли, но если Камдэн его ранит, то потом будет жалеть об этом.
Джозеф казался напряжённым, но собранным, словно много раз репетировал то, что скажет. Внутри он сжимался. Он смотрел на её кровать, где они так часто валялись вместе.
- Как ты смогла это сделать? – тихо спросил он. – Как отправила этого медведя.
- Я остановила его, нет? – щёлкнула пальцами Джулс. – И ты пришёл сюда за этим? Обвинить меня? Не сказать, что кого-то там полюбил?
- Джулс, погибли люди.
Она отвернулась. Она знала. Он думает, она глупа? Это случилось так быстро. Она держала медведя, а потом… Это было самое сложное, что она когда-либо делала, возвращать его под контроль. Но она не могла позволить ему убить Джозефа.
Она прислонилась к письменному столу и толкнула синюю коробку.
- Что это?
- Билли принёс для Арсинои. Коробка конфет.
Джулс сняла крышку. Она не любила сладкое так, как Арсиноя.
- Хорошо выбрал.
- Джулс, ответь на вопрос. Зачем ты это сделала?
- Я не делала! – воскликнула она. – Я не хотела его отпускать! Была с ним! Пока не посмотрела на её танец, не увидела, как ты смотрел на неё… На меня ты так никогда не смотрел!
Плечи Джозефа упали.
- Это не так. Я смотрел на тебя. Я видел тебя, Джулс, всегда!..
- Не верю, - покачала головой Джулс. Она видела медведя. Она не знала, остановила б его от убийства Мирабеллы. Она помнила гнев, боль, то, как мир стал красным.
Джулс потянулась за конфетой и положила её в рот. На вкус казалась пустотой, но он не сможет задавать ей вопросы, пока она жуёт.
- Ночь высадки, - прошептала она, - в моей палатке, когда ты не коснулся ко мне. Из-за неё, да?
- Да.
Он так просто ответил. Одно слово. Словно не надо было больше ничего пояснять. Оправдываться. Словно голова Джулс не закружится.
- Разве ты не любил меня больше? Ты когда-нибудь… - она оттолкнулась от письменного стола и спотыкнулась, желудок сжался. – Я идиотка, да?
- Нет, - ответил Джозеф.
Джулс мигнула. Перед глазами всё почернело, стало ярким, опять чёрным. Ноги затекали.
- Джулс, я…
- Джозеф… - прошептала она, голос был пустым. Он протянул руку и подхватил её, когда она упала. – Джозеф… Яд.
Его глаза расширились. Он посмотрел на коробку конфет, когда Джулс принялась падать, и закричал.
- Это моя вина.
- Закрой рот, - сказала Арсиноя. – Как это может быть твоя вина?
Они сидели рядом с кроватью Джулс, когда ушли целители. Но ничего не могли сделать, сказали, надо смотреть и ждать, пока яд парализует лёгкие или сердце. Каит их оставила. Оставила и плакала много часов над кухонным столом.
- Проклятье, где Мадригал… - Джозеф сжимал мех Камдэн, что лежала в ногах Джулс.
- Она не может справиться с этим, - сказала Арсиноя, но она знала, где Мадригал. Ушла к изогнутому дереву, молиться и подписывать сделку. Ушла спасать дочь.
Эллис тихо постучал и просунул голову.
- Арсиноя, материковец там, просит тебя.
Арсиноя встала и вытерла глаза.
- Не оставляй её, Джозеф.
- Не буду. Никогда. Больше никогда.
Во дворе её ждал Билли. Он повернулся, когда услышал шаги, и на мгновение она подумала, что он попытается её обнять, но он этого не сделал.
- Я не знал, Арсиноя, поверь. Не знал.
- Верю.
Его лицо озарило облегчение.
- Мне так жаль… Она выздоровеет?
- Не знаю. Я так не думаю.
Билли обнял Арсиною медленно и неуверенно, словно она могла укусить. Вероятно, она бы и укусила, если б о него не было так удобно опереться.
- Они все заплятат за это, - прошептала она. – Они будут истекать кровью и кричать, получат по заслугам…
Спустя два дня после отравления Джулс открыла глаза. Арсиноя была так истощена, что не знала, не привиделось ли ей, пока Камдэн не забралась на грудь Джулс и не лизнула ей лицо.
Мадригал рыдала от радости. Эллис сидел у кровати и молился. Каит отправила свою ворону, Еву, к целителям.
Джозеф мог только плакать и гладить Джулс по щеке.
Арсиноя перенесла ещё один кувшин с цветами от Джозефа в спальню и поставила его на подоконник. Места не хватало. Столько всего, что он походил на теплицу. Когда она разложила цветы, несколько бутонов вдруг открылись. Она повернулась к Джулс, что сидела на подушках.
- Тебе лучше? – спросила Арсиноя.
- Просто хотела понять, могу ли я…
- Конечно, можешь. Всегда можешь.
Она подошла к кровати и присела, подвигая ноги Камдэн. Джулс сегодня выглядела куда лучше. Наконец-то достаточно сильная, чтобы услышать, что Арсиноя скажет, и не умереть.
- Что? – спросила Джулс. – Что? Ты выглядишь так, как Камдэн, когда она ворует яйца.
Арсиноя выглянула в коридор. Дом пустовал. Каит с Эллисом в саду, Мадригал в городе с Мэтью.
- Я должна тебе кое-что сказать, - промолвила Арсиноя. – О конфетах.
- Что? Речь о Билли? Он сделал это?
- Нет, не знаю. Я так не думаю, - она сглотнула и посмотрела на Джулс горящими глазами. – Я тоже их ела.
Джулс испуганно смотрела на неё.
- Когда поставила коробку на стол… До того, как нашла тебя в поле… Съела три штуки. Две шоколадные и ириску.
- Арсиноя…
- Ты ж знаешь, как я люблю конфеты.
- Я не понимаю.
- Я тоже. Но… Ты так заболела, а Джозеф сказал, ты съела лишь одну. Я так волновалась, что не думала об этом. Но ты проснулась. И я поняла.
Арсиноя подалась вперёд.
- Я не была бездарной королевой всё это время, Джулс. Бессильная в проращивании бобового стебля или помидора, приручения птички, чтоб села на плечо… - её голос становился громче и громче, пока она не поймала себя на этом и не вынудила успокоиться. – Всё это время я не была пустышкой. Никогда.
Арсиноя улыбнулась.
- Я отравительница.