Еще до того, как м понакомились с The Jimi Hendrix Experience, мы с Полом Маккартни интересовались авангардной литературой, пьесами, музыкой и экспериментальным искусством в целом. Многое из этого мы узнали от нашего общего друга Барри Майлза. Одним из писателей, о котором мы узнали от хорошо осведомленного Майлза, был французский драматург Альфред Жарри, чьим самым известным произведением была пьеса «Убю Рои», или «Король Убю». Я никогда не видел ее на сцене (не так часто ее ставят), но мы с Полом оба ее читали, и описать ее нелегко. Бессмысленная, гротескная и вульгарная премьера состоялась в Париже 10 декабря 1896 года, это был единственный спектакль. В каком-то смысле история пародирует «Макбета» и некоторые части «Гамлета» и «Короля Лира», но диалог непристойный и детский.
В ходе своей работы Джарри также изобрел целую «науку», которую он назвал ‘Патафизикой (апостроф поставлен намеренно), а все вещи патафизическими. Столь же трудно объяснимо (потому что это решительно не имеет смысла) было сказано, что наука патафизика относится к метафизике так же, как метафизика относится к физике. Помогло? Она также была описана как «наука о воображаемых решениях». По-видимому, один посетитель Общества ‘Патафизики (которое все еще существует), настаивая на ясном определении, получил список из ста различных определений. Ему было сказано выбрать то, что ему понравится. Ему также сказали, что большинство определений совершенно неверны, но пытаться сказать, какие из них какие, не было бы патафизикой. Признаюсь, я нахожу все это восхитительным — и, Пол, видимо, тоже находил мир патафизики вдохновляющим. Слово «патафизический» может, в самом деле, вызвать у вас подозрение, потому что Альфред Джарри, через J, повлиял на слова Пола в очень сюрреалистической песне Maxwell’s Silver Hammer. Насмешливая Джоан (и еще одна J), изучала патафизику дома.
|
|
В дополнение к тому, что мы с Полом познакомились с такими авангардистскими писателями, как Альфред Джарри, Барри Майлз был частью более широкой контркультурной сцены в Лондоне. Начиналась эпоха хиппи, когда все, казалось, носили бусы и цветы, курили слишком много наркотиков и хорошо проводили время. Мы все тоже хотели быть частью этого. Мы также связали эпоху хиппи с предшествовавшим ей бит-движением, потому что все мы читали «В дороге» Джека Керуака; я даже читал «Вопль» Аллена Гинзберга на школьном конкурсе поэзии в Вестминстере, что вызвало некоторое смятение. Спасибо школе, они позволили мне сделать это без цензуры, и с очень плохим фальшивым американским акцентом.
В 1966 году мы с Майлзом решили объединиться с Джоном Данбаром, и основать книжный магазин и художественную галерею, чтобы попытаться создать центр для этой новой и захватывающей контркультуры. В качестве примера мы рассматривали книжный магазин City Lights в Сан-Франциско, которым восхищались. Барри Майлз был не просто исключительно начитанным человеком, но и книготорговцем, он прекрасно разбирался в книжном бизнесе. Насколько я помню, я встретил Джона Данбара, потому что он был братом прекрасной подруги Гордона Уоллера, Дженни Данбар, странно, как все это связано. Джон изучал искусство в Кембриджском университете и хорошо разбирался в искусстве, поэтому мы втроем решили открыть книжный магазин и картинную галерею. И открыли предприятие Indica. Название родилось от Cannabis indica (возможно, вы знаете об этом растении, в последнее время оно часто мелькает в новостях).
|
|
В книжном магазине «Индика», вместе с Барри Майлзом и Джейн. А справа — нарисованная от руки карта Пола, показывающая, как добраться до Indica Gallery.
Сам книжный магазин находился на Саутгемптон-Роу, 102. Майлз управлял магазином, но всякий раз, когда я не был в туре, я заходил и помогал, как это время от времени делала моя сестра Джейн. Также очень полезным оказался ее парень Пол; я помню тот день, когда он помог нам установить полки за прилавком. Он был тем полезным парнем, которого хорошо иметь под боком, с одинаковой легкостью выдающий хиты и устанавливающий полки. Затем, когда пришло время открыть художественную галерею в отдельном месте, Пол нарисовал карту, которая показывала клиентам, как туда добраться.
Реклама в International Times выставки Йоко Оно в Indica Gallery
Джон Данбар всегда искал новых интересных художников, и у нас было несколько значительных и успешных выставок. В частности, Джон много слышал о новаторской японско-американской художнице по имени Йоко Оно, и мы все думали, что она идеально подходит для Indica. Поэтому Джон связался с Йоко, и она согласилась сделать для нас шоу. Мы были очень взволнованы; это было очень круто. Выбрали даты, составили планы, опубликовали объявление в местной подпольной газете International Times, которая на самом деле публиковалась в подвале Indica Books.
Мы организовали обычное пресс-открытие, а накануне пригласили наши семьи и наших друзей. К этому времени, конечно же, The Beatles были включены в число наших друзей, поэтому мы пригласили их всех.
|
|
Вот отчет Джона Леннона о том, что произошло:
У Йоко была художественная выставка в Лондоне в галерее под названием Indica Gallery, и я услышал об этом, поэтому я пошел туда в вечер накануне открытия. Первое, что вы видели в галерее, была белая стремянка, картина на потолке, и подзорная труба, свисающая вниз. Я поднялся по этой лестнице, поднял подзорную трубу и увидел крошечную надпись, которая просто гласила «да». Если бы она говорила «нет» или еще какую-нибудь гадость, вроде грабежа или еще чего-нибудь, я бы покинул галерею, но поскольку она была положительной, она говорила «да», я подумал: ладно, это первая выставка, которая сказала мне что-то, ну, знаешь, теплое. Я решил посмотреть оставшуюся часть шоу, тогда мы и встретились.
Конечно, из-за частичной ответственности за то, что Джон впервые встретился с Йоко, некоторые могут наложить на меня ответственным за распад The Beatles, но я не согласен с этой точкой зрения. Думаю, что Йоко очень крутая, и была тогда, и всё еще остается таковой.
Еще одной J, сыгравшей важную роль в карьере The Beatles, был Дик Джеймс. Дик начинал как певец; он записал тему для британского телевизионного шоу 1950-х годов The Adventures of Robin Hood («Приключения Робин Гуда») с Ричардом Грином в главной роли (оно также транслировалось в Америке) — Robin Hood, Robin Hood, riding through the glen («Робин Гуд, Робин Гуд, едущий через узкую лощину»). По еще одному странному стечению обстоятельств, я сам несколько раз появлялся в сериале «Робин Гуд», еще будучи ребенком. Несколько раз я выступал в роли принца Артура (защищенного Робином от угроз короля Джона и шерифа), а однажды вместе с моей сестрой Джейн — в роли пары «крестьянских детей», чей отец был несправедливо посажен в тюрьму теми же самыми злодеями. Позднее Дик стал музыкальным издателем и благодаря своему близкому другу Брайану Эпштейну получил исключительную привилегию в работе с песнями The Beatles.
Это было не так уж и мало — совместно с The Beatles владеть издательством, Дик контролировал там всё. И это было началом довольно длинной истории издательства и его купили-продажи. В этой длинной драме участвуют различные персонажи и компании: Дик Джеймс, Майкл Джексон, Sony Music и другие. Каждый из участников сделал на этом состояние, а многие продолжают это делать. The Beatles всегда получали авторские гонорары за сочинение песен, но, конечно, их деловая жизнь была бы намного проще и профессиональнее, если бы они с самого начала владели и контролировали свое собственное издательство. Тем не менее, Брайан Эпштейн, безусловно, не сделал ничего плохого, он правильно видел Дика Джеймса как человека со связями, который мог бы быть (и был) ценным союзником в продвижении карьеры The Beatles и который был единоверцем в их музыке и их таланте.
Как вы, возможно, знаете, Майкл Джексон в конечном итоге купил издательство Джона и Пола, воспользовавшись советом самого Пола Маккартни, который рассказал Майклу, как хорошо шли дела с авторскими правами. Пол владеет авторскими правами на многие произведения одного из моих великих героев, Бадди Холли (наряду с другими крупными каталогами), и это замечательно сработало.
Но когда Пол давал Майклу Джексону этот мудрый совет, он, конечно, не ожидал, что Майкл возьмет и купит права на публикацию песен Пола! Более того Майкл, как говорят, отказался продать их обратно Полу. Ситуация была сложной и напряженной. Я бы предположил, что в результате их отношения немного пострадали. Но еще до всех этих перепетий, они записали пару действительно успешных песен. И поскольку Майкл Джексон — J, давайте посмотрим на эти треки.
Первым большим хитом для дуэта стала песня The Girl Is Mine, написанная Майклом и вошедшая в его несравненный альбом Thriller. Пол и Майкл записали трек в Лос-Анджелесе, с легендарным Квинси Джонсом, в качестве продюсера, и группой Toto, в качестве сессионных музыкантов. Каждый из них знаменит по-своему. Джефф Поркаро был одним из величайших барабанщиков, с которым всегда приятно работать, он играл на нескольких треках Шер, которые я продюсировал. Клавишник Дэвид Пайч — это универсальный музыкальный гений, а гитарист Стив Лукатер сочетает в себе удивительные технические навыки с возможностью полностью раскачаться самому и раскачать публику. Возможно, вы видели, как он делал это в последнее время в туре с Ringo’s All-Starr Band.
Вторым совместным хитом Пола и Майкла стала песня Say Say Say, которую Пол включил в свой альбом «Pipes of Peace». Пол написал песню специально для самостоятельного исполнения с Майклом Джексоном, и они записали ее в AIR Studios (с Джорджем Мартином в качестве продюсера), пока Джексон жил в доме Пола и Линды в Лондоне. В Лос-Анджелесе была проделана еще одна работа по переизданию, и когда она была выпущена, блестяще запоминающийся хук Маккартни сделал свое дело, и запись держалась №1 в чарте Billboard в течение шести недель. Этот почти R&B-грув в минорном ключе немного напоминает классическую Harlem Shuffle.
Еще одна J, которую не сразу можно связать с битлами — это джаз. Было несколько отличных джазовых версий Beatles-мелодий, и я хотел бы выделить три из них. Первая спета невероятной легендой джаза Рэмси Льюисом. Он очень душевный и веселый пианист. На самом деле, много лет назад он сам записал большой хит с инструментальной версией поп-мелодии The ‘In’ Crowd, если вы помните ее, и хоть он джазовый музыкант, я думаю, что даже закоренелый поклонник поп-музыки может полюбить грув, который он создает, и ощущение, которое он доставляет, когда он играет свою джазовую версию A Hard Day's Night.
Вторым замечательным джазовым кавером на песню The Beatles является блестящая версия Yesterday пианистки и певицы Ширли Хорн. Если вы не знакомы с ее работами, непременно восполняйте пробел, она действительно хороша. Она сделала эту композицию почти невыносимо грустной. Песня была записана на ее самом последнем альбоме, и в то время она боролась с раком молочной железы и потеряла ногу из-за диабета. Но даже в этом удручающем контексте искусство Ширли Хорн дает нам глубоко трогательную версию одной из самых красивых песен, когда-либо написанных.
Третья джазовая версия классической Beatles-песни, на которую я хотел бы обратить внимание, гораздо более жизнерадостна. В эпоху биг-бэндов существовали два убийственных оркестра — Каунта Бейси[99] и Дюка Эллингтона[100], которые обладали совершенно особым магическим звучанием (за несколько тактов можно определить, какой из них слушаешь), и у них всегда были замечательные аранжировки и выдающиеся солисты. Фанаты джаза поймут о чем речь, если вы слышите Лестера Янга, вы знаете, что это Бейси, а если вы слышите Джонни Ходжеса, вы знаете, что это Эллингтон.
Оркестр Каунта Бейси записал аранжировку All My Loving, которая действительно превосходна. Она такая задорная. Счастливая. После печальной версии Yesterday, она несомненно поднимет вам настроение. Каунт Бейси сам аккомпонирует на пианино и руководит оркестром.
Возможно, вы заметили, что во всей этой главе я не упомянул ни одной J-песни в исполнении самих битлов. Это потому, что есть только одна такая песня, и я специально отложил ее. Буква J может иметь только одну песню The Beatles, но это одна из самых великолепных, трогательных и сильных песен, которые когда-либо кем-либо были написаны. Это классический шедевр Джона Леннона Julia.
Поэтика песни очень красива, и она подчеркивает начитанность и любознательность Джона Леннона. 60-е годы ознаменовались возрождением интереса к ливано-американскому поэту Халилю Джебрану, который родился в 1883 году и впервые стал популярным в 1920-х гг. К середине 60-х годов его книгу «Пророк» широко цитировали на свадьбах и на других подобных мероприятиях — и, очевидно, Джон тоже читал его работу. Строка Half of what I say is meaningless, / But I say it just to reach you («половина того, что я говорю, бессмысленна, / но я говорю это только для того, чтобы достучаться до тебя») — это лишь небольшая корректировка строк из книги Джебрана Sand and Foam («Песок и Пена»), в которой оригинальный стих гласит: Half of what
I say is meaningless, but I say it so that the other half may reach you («половина того, что я говорю, бессмысленно, но я говорю это так, чтобы другая половина могла достучаться до вас»). Строки When I cannot sing my heart, / I can only speak my mind («Когда я не могу петь о том, что на душе, / я могу высказать лишь мысли) тоже адаптация Джебрана When life does not find a singer to sing her heart she produces a philosopher to speak her mind («Когда жизнь не находит певца, чтобы петь душой, она создает философа, чтобы говорить начистоту»). Считаю, что «заимствование» такого рода постоянно встречается во всех видах искусства, и я расцениваю это, как высокий комплимент, выражение восхищения. И, да, я полагаю, что слова и чувства, о которых идет речь, более эффектны в музыкальном сопровождении. Интересно понять, что же, помимо любви Джона к своей матери Джулии, вдохновило его на создание этой замечательной песни.
Джон всегда чувствовал, что потерял мать дважды: один раз, когда его отправили жить к тете (сложная семейная история), и еще раз, когда Джулия умерла молодой в результате ужасного дорожного происшествия. Воспоминание Джона о покойной матери преследует его, вызывает тоску и одновременно подчеркивает чувство беззащитности. Оказывается, никто не может спеть песню любви или написать ее более трогательно, чем язвительный, а иногда даже злой гений, каким был Джон Леннон.
K
Продолжая наше путешествие по алфавиту, мы подошли к букве К.
Я начну эту главу с того, что буду говорить не о песне, а о человеке. Об очень важном для The Beatles человеке, о талантливом добром друге Клаусе Вурманне. Я очень люблю Клауса и восхищаюсь им.
Клаус Вурманн с некоторыми из своих художественных произведений.
Помню, как встретился с ним тогда, и с тех пор мы сталкивались несколько раз. Совсем недавно я имел честь и удовольствие взять интервью у Клауса на сцене Fest for Beatles Fans, и вновь был впечатлен его сдержанным характером, большим интеллектом и острой артистической чувствительностью.
Он — блестящий музыкант, и играл на многих сольных треках битлов. Но его исключительный музыкальный талант, возможно, был в какой-то степени омрачен ныне легендарными достижениями как художника-графика. Я имею в виду, конечно, создание волосатой обложки знаменитого альбома, одного из самых известных альбомов The Beatles, который многие люди считают лучшим Beatles-альбомом, Revolver.
Клаус был знаком с битлами еще в Германии. Его описывали как доверенное лицо The Beatles, изобретателя стрижки moptop[101] и близкого друга группы во времена их выступлений в гамбургских барах и стрип-клубах, задолго до нашего с ними знакомства. Он автор довольно удивительного графического романа, рассказывающего историю его отношений с Великолепной Четверкой в картинках, под названием Birth of an Icon, Revolver 50.
В своей книге Клаус рассказывает, что, когда The Beatles записывали Revolver, Джон Леннон спросил его, есть ли у него какие-либо идеи для обложки следующего альбома, и пригласил в студию EMI, чтобы послушать альбом в процессе работы. Было готово примерно две трети, и заканчивалось радикальным (почти пугающим) Tomorrow Never Knows.
Revolver описывали как психоделический альбом, и отчасти это так и было. Tomorrow Never Knows — это, несомненно, трек, на который так или иначе повлияли психоделические наркотики. Но сам Клаус считал, что его графическая работа не была таковой. Он говорил: «Выбирая черно-белую версию обложки, я хотел не только шокировать и удивить, но и сделать так, чтобы работа выделялась на фоне яркой цветовой гаммы. Но была ли она психоделична? Ну, а что такое психоделика? Посмотрите на Брейгеля или Иеронима Босха. Эти парни были не от мира сего! Я не знаю, ели ли они грибы или что-то еще. Но я знаю, что то, что находится внутри тебя, не должно выходить наружу с помощью наркотиков».
Я нахожу это очень интересным. Давайте посмотрим правде в глаза: крайне редко бывает так, чтобы альбом был одинаково признан как за гениальность его обложки, так и за гениальность музыки на самом альбоме. Именно это и произошло в данном случае.
Клаус работал пером и черными чернилами, испещренными вырезанными частями фотографий участников группы и образующими «водопад» образов. Очевидно, чтобы создать обложку, ему потребовалось около трех недель непрерывной работы. Большую часть этого времени он провел с ножницами, скальпелем и клеем, отбирая и раскладывая фрагменты фотографий внутри линейных рисунков участников группы. Результат стоил затраченных усилий. Все говорили об обложке, она получила премию Грэмми, как обложка года. Брайан Эпштейн беспокоился, примет ли публика музыку, которая казалась очень новаторской, интересной и увлекательной. Но когда он увидел обложку Клауса, он почувствовал, что она полностью интегрировала музыку в реальный мир и в некотором смысле помогла ей «перейти».
Клаус Вурманн был не только выдающимся графическим художником, который сделал эту легендарную обложку, кстати, за плату в пятьдесят фунтов, что было в то время самой высокой возможной ставкой EMI за дизайн обложки альбома, он также был замечательным профессиональным музыкантом и до сих пор им является. Отличный басист, он был одним из любимых аккомпаниаторов Джона Леннона, и в целом воостребованным сессионным артистом. Он играл на сольных треках по крайней мере для трех битлов. Его любили и любят все, ну, или почти все.
Пожалуй, самым заметным треком была бессмертная Imagine Джона Леннона, на котором Клаус играл на басу, а великий Алан Уайт на барабанах. Это просто блестящая песня. Иногда, когда дело доходит до басовых партий, минимализм решает все. Некоторые басисты, возможно, хотели бы добавить больше мелодических фраз к Imagine (даже гениальный Пол хотел бы) или следовать за некоторыми движениями левой руки Джона на пианино. Но Клаус придерживался самой основы — больших корневых нот (в данном случае До и Фа) и простой нисходящей линией, явно оставляющей всю драматургию вокалу Джона и поэтике.
Клаус часто играл для Ринго, одна из песен, которая застряла у меня в голове — это It Don't Come Easy, где у него совершенно иной подход, в отличие от простоты Imagine, он добавил к соло Джорджа Харрисона несколько подвижных линий и синкоп. Кроме того, Клаус играл на пластинке Джорджа, ставшей огромным хитом, My Sweet Lord, хотя одна из действительно интересных и эффективных вещей в этой композиции заключается в том, что бас и барабаны даже не начинают играть до второй минуты аранжировки, оставляя ритм впечатляющим акустическим гитарам.
Клаус также играл для одного из артистов, подписавших контракт с Apple Records, великого R&B певца Джеки Ломакса, которого продюсировал Джордж Харрисон. Я ходил на пару сессий для альбома Джеки в EMI Studio Two. Эрик Клэптон и Джордж Харрисон играли на гитарах, Ринго — на барабанах, а Клаус — на бас-гитаре. Все это звучало поистине великолепно, идеальная рок-н-ролльная ритм-партия. Я не знаю, играли ли Эрик и Ринго раньше вместе, потому что помню, как Эрик сказал мне в конце одной из сессий, как впечатлен игрой Ринго. Полагаю, все мы иногда принимаем гений Ринго в игре на барабанах как должное, и он неоднократно доказывает, что можно быть одним из лучших барабанщиков в мире, даже не будучи кричащим виртуозом. Новый альбом, появившийся в результате этих сессий, назывался Is This What You Want? и включал в себя сингл Sour Milk Sea, на котором Пол (а не Клаус) играл на басу, что было большой редкостью, когда три битла играют вместе не на Beatles-пластинке.
Вообще в каталоге The Beatles не так много К-песен. На одной из них классический вокал Маккартни звучит с неоспоримым совершенством и душевностью. Песня была написана в 1952 году блестящим дуэтом Джерри Либера и Майка Столлера. Эта действительно классная блюзовая композиция, Kansas City, впервые была записана Литл Вилли Литтлфилдом[102]. Семь лет спустя, когда ее записал Уилберт Харрисон, она стала №1, и постепенно одной из самых записываемых мелодий Либера и Столлера, с более чем тремя сотнями версий, включая великую версию The Beatles с убийственным вокалом Пола Маккартни. Либер и Столлер были одними из любимых авторов The Beatles, они, вероятно, слышали хит Уилберта Харрисона и должны были слышать живую версию песни Литтл Ричарда, когда гастролировали с ним. На мой взгляд, версия The Beatles превосходит обе предыдущие версии — она кажется более актуальной. Уникальным рок-н-ролльным шаффлам Ринго помогают триплеты на восьмушке, которые Джордж Мартин добавил на фортепиано—партия, не включенная ни в одну из других версий. А две электрогитары Джона и Джорджа идеально сцеплены вместе, обеспечивая надежную поддержку интенсивному вокалу Пола.
Кавалер ордена второй степени Отличнейшего ордена Британской империи
Конечно, теперь мы должны называть его сэр Пол, Ее Величество Королева сделала его K, королевским рыцарем. К сожалению, на церемонии никто не говорит: «Встаньте, сэр Пол». Я думаю, что это случалось только во времена короля Артура. Но это все равно фантастическое событие. Мне довелось наблюдать его, когда я сам получал чин кавалера ордена второй степени Отличнейшего ордена Британской империи в Букингемском дворце, это гораздо меньшая честь, но, признаюсь, я безмерно горжусь этим чином. Церемония включала награждение несколькими рыцарскими и дамскими титулами (женский эквивалент рыцарству). Когда вы становитесь рыцарем, вы действительно становитесь на колени на маленькую приподнятую красную бархатную подушку (как в церкви, но с высокой ручкой, чтобы облегчить процедуру), и королева (или член ее королевской семьи) берет меч и хлопает вас по плечу, и вы становитесь сэром Таким-то. В данном случае сэром Полом, более того, его статус был повышен в 2018 году, когда Ее Величество сделала Маккартни почетным кавалером ордена, чрезвычайно прославленного ордена, в котором могут состоять только шестьдесят пять членов. Редкая честь и исключительная церемония, которая также проходит с шиком.
Разговор о рыцарстве сэра Пол удерживает наше внимание на букве К и позволяет нам вспомнить о другом рыцарем, сэре Ричарде Старки. Думаю, что все вы готовы присоединиться к моим поздравлениям. Я видел фотографии Ринго, получающего рыцарское звание в чрезвычайно элегантном парадном костюме для аудиенции у Ее Величества Королевы. Он был одет в великолепную версию костюма, которую создал великий дизайнер Джон Варватос. Это действительно было круто. (Видите, вы даже выхватили «минутку» новостей моды от Питера Эшера.) Итак, в свете его новой чести, давайте позволим сэру Ричарду громко заявить: I’m the Greatest. В этой песне, написанной Джоном Ленноном, его мама говорит ему, что он самый великий, его друзья говорят ему, что он самый великий, его женщина говорит ему, что он самый великий, и, наконец, теперь, даруя ему рыцарское звание, Ее Величество Королева говорит Ринго, что он действительно «самый великий». И да, конечно, тот, кто награждает Ринго рыцарское звание, заслуживает отдельного почтения, так что спасибо Вам большое, Ваше Величество.
Есть несколько интересных K-песен, связанных с битлами. Одна из них — песня Йоко. Признаюсь, иногда я нахожу музыку Йоко слишком странной. Но некоторый песни действительно замечательные. А Kiss Kiss Kiss из альбома Double Fantasy простоочаровательна. Мне она очень нравится.
В череде К, мы находим малоизвестный, но вполне достойный прослушивания трек Пола Kreen-Akrore, который он записал 12 февраля 1970 года в Morgan Studios в Лондоне. Перкуссионное инструментальное произведение (без ведущего вокала), включает в себя электрогитары, хоровой фоновый вокал и многое другое, что создает ностальгический звуковой пейзаж, вдохновленный племенами Крин-Акроре из тропических лесов Амазонки. Композиция также напоминает нам, что, помимо всего прочего, Пол — отличный барабанщик и перкуссионист.
Есть еще одна отличная, мало кому знакомая K-песня в альбоме Пола Pipes of Peace — Keep Under Cover. Пол поет о том, как приятно оставаться в постели. (Возможно, это отголосок чудесного I’m Only Sleeping Джона из Revolver.) Здесь обратите внимание на тонкую струнную аранжировку Джорджа Мартина, который продюсировал альбом.
И еще одна песня, которую играли The Beatles, заслуживает большей популярности. И связана она с К-автором песен, которым искренне восхищались The Beatles: с великой Кэрол Кинг. Она, безусловно, одна из лучших К-авторов песен всех времен, и одна из лучших авторов песен в популярной музыке независимо от алфавита! История Кэрол — необыкновенная история. Вместе со своим мужем, Джерри Гоффином, она написала Will You Love Me Tomorrow, когда ей было всего восемнадцать, а The Shirelles сделали ее треком №1. И дальше, не оглядывалась назад, она писала хит за хитом для многих исполнителей. Когда я переехал в Лос-Анджелес, то решил познакомиться с Кэрол, и она оказала нам с Джеймсом Тейлором честь сыграть партии фортепьяно на альбоме Sweet Baby James. Это оказалось началом долгих и плодотворных музыкальных отношений для нас троих. Джеймс пел, а я продюсировал, ее песню You’ve Got a Friend, как раз когда она заканчивала свой рекордный альбом Tapestry, и я некоторое время был ее менеджером.
Здесь я говорю о K-песне, которую написала Кэрол и которая, как было сказано выше, не так хорошо известна. Эта композиция, скорее продолжение огромного хита № 1 The Loco-Motion, написанного Гоффином и Кинг и записанного Литл Ива[103], которая изначально была няней Кэрол и Джерри, как бы это странно ни звучало. Вслед за этим Кэрол и Джерри исполнили песню под названием Keep Your Hands off My Baby. К сожалению, The Beatles, даже будучи большими поклонниками Кэрол Кинг, записали мало ее песен. Полагаю, что единственная студийная запись — это Chains, и её знают все. Но на живых выступлениях они исполняли и другую песню, Keep Your Hands off My Baby. Мы знаем об этом, потому что есть запись BBC, которую определенно стоит поискать в сети.
И наша единственная оставшаяся K-песня The Beatles — это Komm, Gib Mir Deine Hand, о ней мы уже говорили в разделе G, упоминая Германию.
А знаете что? Я все равно думаю, что по-английски она звучит лучше.
L
Мы почти достигли середины нашего алфавитного Beatles-путешествия и приблизились к букве L. И это хороший повод оглянуться назад и начать эту главу с большого хита The Beatles, с идеальной L-песни.
Джордж, Патти, Ринго и Морин (и я) возвращаемся из поездки.
Love Me Do был первым синглом битлов, выпущенным в Великобритании 5 октября 1962 года, и это был первый раз, когда мы все услышали их и осознали, насколько они оригинальны и музыкально замечательны. Удивительно то, что Love Me Do по-прежнему звучит намного мощнее, чем все остальное, что было в то время. Это шедевр простого продюсирования и инстинктивного, но отнюдь не простого музыкального мастерства. Например, Джон играет на этой дорожке исключительно хорошую (и неожиданную) гармонику.
Love Me Do — это отличная традиционно структурированная песня — куплет-куплет-проигрыш-куплет, но тем не менее мы слышим в ней игру с поп-композиционными нормами: первый куплет состоит из тринадцати тактов, а второй — из двенадцати, где в каждом случае можно было бы ожидать только восемь. Вероятно, Пол начал писать ее еще подростком, закончив большую часть до того, как они с Джоном стали работать вместе. Но даже простые тексты песен не умаляют непосредственную музыкальную привлекательность броского вступления и красивого гармоничного дуэта Джона и Пола, когда Пол поет высоко, а Джон низко — довольно необычный вариант.
Вскоре Леннон и Маккартни начали писать вместе почти полный рабочий день, часто для того, чтобы успеть закончить ту или иную композицию в срок. Они написали много удивительных песен, и тех, где они пели дуэтом, и тех, где к ним присоединялся Джордж Харрисон. Это впечатляющее трио можно услышать в другой ранней песне The Beatles — This Boy, отличный пример их прекрасной трехголосной гармонии, в аранжировке, которая родилась, как следствие восхищения Брайаном Уилсоном и его пластинками The Beach Boys.
Безусловно L напрямую связана с подробным знакомством с семьей Леннонов. Давайте начнем с одной из моих любимых песен, которую когда-либо исполнял Джон Леннон: Whatever Gets You Thru the Night. Я упомянул эту песню вскользь, когда мы обсуждали букву Н, но здесь я хотел бы остановиться на ней подробнее. Очевидно, Джон придумал название, наблюдая за Преподобным Айком[104].