Нет ответа.
Вместо этого телефон звонит.
Джонатан звонит мне.
Отвечаю.
— Алло?
— Разве у тебя нет других занятий, вместо того, чтобы играть со мной в «двадцать вопросов»?
Вздохнув, приседаю на один из ящиков.
— В отличие от тебя, я могу выполнять несколько дел одновременно.
— Мэдди почистила зубы, — говорит. — Также расчесалась, и на ней была какая-то цельная штука. Комбинезон? Боди? Может, синяя? Или все-таки черная?
— А она вспомнила про рюкзак?
— Конечно, — отвечает со смешком. — Даже обулась, перед тем, как мы вышли из квартиры.
— Извини, понимаю, что задаю много вопросов, но аррр… я всегда рядом с ней по утрам. Впервые меня не было, чтобы приготовить ей завтрак или завязать шнурки.
— С ней все хорошо, — уверяет Джонатан. — Когда разбудил ее утром, то сказал, что ты на работе, поэтому сегодня она с папочкой. И я уверен, что когда довел ее до сада, все пальцы на ногах и руках были целы.
— Спасибо, — отвечаю. — Теперь мне нужно закончить кое-какую работу. Скоро увидимся.
Кладу трубку и возвращаюсь к работе, когда раздается стук в дверь. Она медленно отрывается, и вижу Бетани, которая останавливается в проходе. Поначалу она ничего не говорит. Пялится на меня, как и до этого Маркус. Пялится, и пялится, и пялится...
— Тебе что-то нужно? — спрашиваю я.
Она качает головой, когда удушающая тишина из кабинета повисает и здесь.
— Я просто...
— Просто что?
— Просто... это правда? Он серьезно живет в твоей квартире?
— Да.
В ее выражении лица мелькает проблеск боли.
— Ты знаешь Джонни Каннинга? И не рассказала мне?
— Я рассказывала тебе, — парирую. — Даже передавала от него привет на днях.
— Мы шутили. Я думала, ты не серьезно. Это правда?
Пожимаю плечом, когда накатывает вина, так как, возможно, я была несправедлива.
— Он, правда, передал привет. Он вспомнил тебя.
Ее глаза расширяются, лицо бледнеет.
— О, боже мой, правда?
— Правда, — говорю. — И мне жаль, что я заставила тебя подумать, будто это шутка, но честно скажи, ты поверила, что я на самом деле с ним знакома? Я так не думаю.
— Но ты могла, не знаю, привести его? О, боже мой, Кеннеди, тогда я бы поверила!
— Я не могла.
— Почему нет?
— Послушай, это сложно. Я давно знаю его, мы познакомились, когда я была моложе, чем ты сейчас. Знала его до того, как он стал Джонни Каннингом. То, что между нами было... Сложно.
— Вы? О, боже мой, вы с Джонни, ну, понимаешь... Вместе?
— Что мы?
— Ты знаешь... Вы делали это?
Недоверчиво смотрю на нее.
— Ты ведь знаешь, откуда берутся дети, верно?
— Знаю, но... о, боже мой. Это правда? Мэдисон его дочь?
— Да.
— О, боже мой.
— Бетани, только попробуй еще хоть раз сказать «о, боже мой».
— Извини! Просто никак не могу осознать тот факт, что у тебя лялька с Джонни чертовым Каннингом! Какой он в реальной жизни?
— Она уже давно не лялька. И как я сказала, это было давно.
— То есть вы не… Ну, ты понимаешь, с тех пор как он снова объявился? Вы двое не... вместе?
Я ничего не говорю, потому что в действительности не хочу отвечать на этот вопрос, но мое молчание дает Бетани то, что она хочет.
Она громко ахает, ее глаза расширяются еще больше, когда она визжит и кричит:
— Да!
Я морщусь.
Она снова визжит, заходя в кладовую.
— Да, ладно! Ты должна мне все рассказать! Мне нужны детали!
Чувствую, что мое лицо горит.
— Не люблю рассказывать о своей личной жизни.
— Что? Нет! Ты обязана! Ты не можешь сказать, что спала с Джонни Каннингом, и не дать никаких подробностей! Какой он? У него большой? Опиши мне!
Я смеюсь.
— Я не собираюсь ничего описывать. И он... Я не знаю. Он не обделен, если ты об этом спрашиваешь.
— О, боже мой!
Пропускаю мимо ушей.
— Просто... Вау, — говорит она. — Ты взорвала мой мозг. Это же не розыгрыш? Все правда?
— Правда.
Вытащив телефон, я сомневаюсь, прежде чем открыть приложение FaceTime и набрать номер Джонатана. Я никогда не разговаривала по видео-звонку с ним, поэтому не уверена, ответит ли он, но через мгновение парень берет трубку, и его лицо появляется на экране.
Он без футболки, волосы растрепаны, он не бритый. Через пару мгновений, я понимаю, что он в моей кровати.
— Ты, блин, шутишь? — резко говорю. — Ты все еще спишь?
— Пытаюсь, — отвечает. — Но кто-то продолжает мне мешать.
— Невероятно, — я качаю головой, встаю с ящика и направляюсь к шокированной Бетани. Знаю, что она слышала его голос и узнала Джонатана. Сую ей телефон в руку и говорю:
— Повеселись. Может, он опишет его для тебя.
Выхожу из кладовой, слыша ее крик.
— О, боже мой!
Магазин слишком забит для второй половины дня понедельника. Мне нужно пройти по проходам, чтобы проверить запасы товаров на полках, но повсюду закупающиеся люди.
Или притворяются, что покупают.
Ощущаю, как за мной следят.
Голос Маркуса раздается в динамике:
— Помощник менеджера пройдите к сервисной службе.
Я стону. Я единственный помощник менеджера. Когда достигаю передней части магазина, резко останавливаюсь при виде мужчины у стола сервисной службы.
Клиффорд Кэлдвелл.
Я давненько не видела его лицо, и не расстроилась, если бы больше вообще не увидела. На пятом десятке, привлекательный мужчина, напоминающий героев сериала «Безумцы». Его образ всегда был для меня винтажным. Он источает уверенность и, вероятно, это заслуженно. Он хорош в своем деле, в своей индустрии имеет статус Бога, но я давно поняла, что в нем скрывается дьявол.
Клиффорд опирается на прилавок, в ожидании чего-то.
Меня.
— Мистер Кэлдвелл, — говорю, приближаясь. — Могу я с чем-то помочь?
Он улыбаться, осматривая меня с ног до головы, отчего по моей коже ползут мурашки.
— Я надеялся, что мы сможем поболтать.
— Поболтать, — повторяю. — Не уверена, что это подходящее место.
— Можете использовать мой кабинет, — предлагает Маркус.
Я никогда не хотела задушить кого-то так сильно, как сейчас моего скоро бывшего босса. Болтовня с Клиффордом не будет разговором о погоде. Я переживала, что он объявится, хотя и понимала неизбежность. Быть частью жизни Джонатана означает, что этот человек будет соперничать за контроль, а я избегала подобных мыслей, так как не уверена, что готова принять подобное. Больше нет. Я смирилась несколько лет назад, видя, что в Голливуде это неизбежно, но сейчас нет.
— После тебя, — говорит Клиффорд, указывая на пустой кабинет.
Я вздыхаю так громко, что, вероятно, все в магазине слышат, и скрещиваю руки на груди, когда захожу в кабинет, усаживаясь на стул перед столом.
Клиффорд закрывает дверь.
Он не садится.
Вместо этого подходит ко мне, изучая, как будто оценивает, прежде чем кладет передо мной лист бумаги.
— Подпиши.
Соглашение о неразглашении.
— Я уже подписывала подобное.
— Это обновленная версия. Он был «никем» в прошлый раз. Когда речь заходит о знаменитостях, то ожидания могут быть разными.
— Означает ли это, что прежнее уже не действительно?
Он мимолетно улыбается.
Принимаю это за недовольное «да».
— Мне стоило обновить его годы назад, но, честно сказать, не видел надобности. Не думал, что ты снова станешь проблемой.
— Проблема... вот кто я?
— Может, препятствие будет более подходящим выбором слова, потому что да, ты все усложняешь. Так было в прошлом, а сейчас еще больше. Поэтому распишитесь, мисс Гарфилд. И покончим с этим.
Читаю соглашение, чтобы узнать, что изменилось. Оно больше не о том, чтобы защитить его конфиденциальность или охранить репутацию. Сейчас оно направлено на защиту его права пускать в обращение информацию.
Его имя обладает ценностью, история стоит денег. Таблоиды заплатили бы за нее. Теперь он не человек, а бренд, обменивающий свою личную жизнь на известность, в то время как продал душу дьяволу.
И согласно данному соглашению, я не имею права рассказывать миру то, что знаю, в таком случае, я присваиваю себе его имущество.
— Джонатан знает об этом? — спрашиваю с любопытством, так как не могу поверить, что он согласен с тем, что его существование приравнивается к вещи, будто он марионетка, а не человек.
— Он в курсе, — сообщает Клиффорд. — Адвокат действовал от его имени.
В соглашении указано, что в случае нарушения я без разбора буду направлена в арбитражный суд.
— Ладно, но он вообще его читал?
Клиффорд не отвечает, вместо этого говорит:
— Надеюсь, ты понимаешь, что это не личное.
— Конечно, личное, — отвечаю. — Всегда было таковым. Иначе вы бы заставили подписать это Серену Марксон.
— Я заставляю всех его подписать.
— И к чему хорошему это привело? Вы подадите на нее в суд за то, что привела газетчиков к порогу дома моего отца?
Он пялится на меня.
Я могу чувствовать его взгляд своей кожей.
Как я устала от всего этого.
— Почему ты так уверена, что это Серена? — спрашивает. — Ты научена обвинять другую женщину?
— Нет никакой другой женщины, — противостою ему, так как он начинает выводить меня из себя целенаправленно, и у него получается. — Он сказал мне, что они просто друзья.
— А кто вы с ним?
Открываю рот для ответа, но не имею ни малейшего понятия, что сказать. Джонатан — отец моей дочери. Мужчина, который спит со мной, занимается со мной любовью, клянется, что все еще любит меня, но я не уверена, как это конкретизировать.
— Джонни талантлив, — говорит Клифф, мое молчание вынуждает его продолжить свою маленькую лекцию. — Но наш бизнес безжалостен, и нужно больше, чем просто талант, чтобы удержаться наплаву. Я упорно работал, чтобы он попал на вершину. Он не уйдет в безвестность под моим наблюдением. Поэтому повторюсь, в этом нет ничего личного. Я делаю все необходимое, чтобы он снова не стал «никем».
Мне хочется так много всего сказать. В то время как Клиффорд вытаскивает ручку, протягивая ее мне, но я игнорирую. Вместо этого беру листок, встаю и задвигаю стул, при этом говоря:
— Дело в том, мистер Кэлдвелл, что Джонатан никогда не был «никем». Настаиваю на том, что сказала вам годы назад. Он слишком хорош для вас.
Выхожу из кабинета, делаю несколько шагов по магазину, как вдруг слышу громкие голоса. Посмотрев в сторону касс, вижу Бетани.
Рядом с ней стоит Серена Марксон.
— Потрясающе, — бормочу.
Как раз то, что мне нужно.
Они делают селфи, будто давние подружки, и Бетани щебечет рядом с Сереной, прося автограф. Клиффорд выходит из кабинета вслед за мной, прочищая горло, чтобы привлечь внимание Серены.
— Клифф, где ты был? — спрашивает Серена, приближаясь к столу сервисного центра.
— Улаживал проблему, — говорит. — Теперь можем ехать.
Пытаюсь проскользнуть мимо них, обойти, желая убраться подальше, пока все не стало хуже, но Серена замечает мое присутствие.
— Кеннеди, — произносит она, читая с моего бейджа. — Та самая Кеннеди? Выглядишь иначе.
— Иначе, — повторяю, задаваясь вопросом, что она имела в виду, потому что это не прозвучало как комплимент.
— По сравнению с прошлым вечером, — поясняет она. — С Джонни ты была нарядная, одетая в платье. Я почти не признала тебя, в своей униформе ты всегда выглядишь по-другому.
Да, определенно, не комплимент.
Даже находясь в продуктовом супермаркете, она выглядит так, будто собралась на фотосет, даже не торчит ни единого волосочка.
— Да, ну, знаешь как это, — бормочу. — Реальный мир и все такое.
Она прищуривается.
— Как всегда было приятно повидаться, мисс Гарфилд, — говорит Клиффорд, прежде чем кладет руку на поясницу Серены и подталкивает ее. — Уверен, что скоро увидимся.
— С нетерпением жду.
Боже, мне придется перевести через дорогу много старушек, чтобы очистить карму из-за этой огромной, противной лжи.
Серена бросает на меня взгляд через плечо, когда они с Клиффордом покидают магазин. В секунду, как они оказываются на улице, она начинает яростно жестикулировать и разглагольствовать. Через витрину я наблюдаю, как Клиффорд силой усаживает ее в ожидающую машину, прежде чем она устроит сцену.
Вздохнув, приближаюсь к Бетани, которая подпрыгивает от радости. Как только нахожусь в зоне досягаемости, девушка обнимает меня.
— О, боже мой! Ты лучшая!
— Как понимаю, вы мило поболтали?
— Офигенно! — Она возвращает мне мой телефон. — Благодаря тебе я пообщалась со своими кумирами.
— Ох, не думаю, что появление Серены здесь — моя заслуга.
— Но когда она приходила в прошлый раз, то спрашивала о тебе, поэтому это точно твоя заслуга.
— В прошлый раз? — меня осеняет. Вечером, когда она объявилась возле моего дома. — Подожди, она спрашивала тебя обо мне?
— Да, она спрашивала, знает ли кто-нибудь девушку по имени Кеннеди. Это забавно, так как она даже не знала, что ты работаешь здесь! Знала только то, что ты из Беннетт-Ландинг, и только супермаркет был открыт. Она интересовалась, где может найти тебя, поэтому я отправила ее к тебе в квартиру, — глаза Бетани расширяются. — Подожди, мне не стоило этого делать? Я не знала... Я не была уверена... Просто я была так рада, а она даже не упоминала Джонни, поэтому я не догадывалась... О, боже мой, у тебя роман с ее мужем?
Я качаю головой, сжав кулаки вокруг сложенного соглашения о неразглашении. Не знаю, что сказать на все это, поэтому просто ухожу.
Прежде чем сую телефон в карман, он вибрирует входящим сообщением.
Смотрю на экран.
Оно от Джонатана.