Шайка жуликов-мазуриков
Нигде не пропадет.
Кому хочется подраться,
Выходите раз на раз,
А опосле не пеняйте
На мазуриков на нас.
Фински ножики стальные,
Гири подзолочены.
Уходите вы, ребята,
Пока не колочены 510.
После взаимных «частушечных» выпадов начинался сам бой. По описаниям очевидца в середине ХIХ века это происходило так: «Сходились здесь две стороны – Зарецкая, то есть замолжская, и Ижинская. Бой начинали малолетние: выставив левый кулак вперед, как бы в виде щита, а правый держа наготове, они сражались по одному, по два, по три. За ними следовали более старшие, и так далее, пока не ослабевала которая - нибудь сторона и не задевала, так сказать, другую за живое. Тогда остальное молодечество, чтобы поддержать честь своей стороны, дружно двигалось с места и шло волной на противную сторону. Тут- то выказывалась сила и ловкость русского удальца, так что несколько дюжих парней, работая направо и налево, удерживали за собой честь своей стенки и с криком гнали другую. Почет был равный всем и всему: удалец не смотрел на то, норовил ли он «под бедро», «под микитки», или в другое место, соблюдалось лишь правило «лежащего не тронь!», в противном случае нарушителю доставалось вдоволь тут же и от своих, и от чужих»511.
Старались не бить и «мазку», то есть окровавленного бойца, если он сам не лез в драку. Кстати, вытащить «мазку» из боя могла любая из присутствующих зрительниц-девиц.
Меня били, колотили,
Мальчика под горочкой.
Прибегала, выручала
Юбочка с оборочкой 512.
Отчаянные девки порой лезли напролом, хватая за рукава и прикрывая своим телом израненного «милёнка». Ударить девицу считалось величайшим позором.
Специалисты отмечают несколько разновидностей русского кулачного боя: одиночный бой, то есть один на один (единоборство); сцепной бой - «свалка врассыпную» и, наконец, «стенка на стенку», то есть когда бойцы не выходили из ряда, а старались сбить, попятить и погнать весь строй противника. При этом самым опасным был сцепной бой. Именно в этот период разгоряченные бойцы рисковали в пылу сражения изувечить друг друга, либо даже по неосторожности убить.
Несмотря на то, что в «хулиганских» частушках, призванных деморализовать противника, часто упоминается оружие, в кулачных боях оно никогда не применялось и лишь с 30-х годов ХIХ века бойцы стали использовать кастеты.
Слово «кастет» произошло от французского casse-tete – ломающий голову. Кастеты в Устюжне делать умели. Любой кузнец мог сковать это нехитрый предмет, состоящий из соединенных между собой толстых металлических колец, которые надевались на пальцы и придавали тяжеловесность кулаку. На руку с кастетом натягивали по две рукавицы – нижнюю - толстую меховую и верхнюю - простую посконную. Верхняя рукавица крепко прикручивалась к запястью веревкой для того, чтобы обе не слетели во время боя. В запале схватки рукавицы, конечно, мало смягчали удары, и кастеты превращались в страшное оружие. Недаром, среди «хулиганских» частушек, которые пели в преддверии боя, были и такие:
Атаманова могила
Между сосен и елей.
Умирал, так и наказывал,
Гуляйте веселей.
Не откроется могилушка,
Не выйдет атаман.
Не скричит: «Ребята, режем!»
Не блеснет в руке наган 513.
Неудивительно, что местная полиция строго следила за тем, чтобы устюженские парни не ходили на Ижинскую стрелку. Активно выступали против этого развлечения и священнослужители, называвшие кулачные бои пережитками язычества и «богомерзкою забавой». Участников кулачной «потехи» карали наложением церковной епитимии. Погибших в «буй на бую» хоронили без отпевания, за церковной оградой, как самоубийц.
Кстати, стоит заметить, что несчастные случаи на городищенской стрелке, имевшие летальные исходы, происходили очень редко. Учитывая то, что, например, по данным полицейских ведомостей второй половины 1880-х годов «смертоубийства» на территории Устюжны не случались вовсе, можно предположить, что кулачные бои и подобные им развлечения «забирали» у местных парней излишнюю молодецкую силушку, а, главное, желание применить ее «где попало». Между тем, местные власти устраивали у городища полицейские облавы, а особо рьяных бойцов сажали в «холодную». Однако всей строгости приходских священников и бдительности местной полиции не хватало для того, чтобы уничтожить в Устюжне древнюю традицию. Тот же очевидец писал, что «новое поколение, как бы в воспоминание почтенной и удалой старины, ходит иногда и ныне подраться на бую, даже при всей бдительности и строгости десятских»514.
«Буй» палками. Помимо традиционных кулачных боев в старинной Устюжне был распространен «буй» (бой) палками. Палочные сражения, так же, как и кулачные бои проводились между «зарецкими» и «городскими» обычно во второй половине зимы. В условленном месте (не обязательно на Ижинской стрелке) на берегах Мологи собирались подростки с палками в руках. Кстати, палки были довольно толстыми и достигали в длину метра. Размахивая своим оружием юные «буйщики» бежали на лед реки и, подзадоривая криками противника, начинали двигаться к противоположному берегу, откуда к ним навстречу спешили представители противоборствующей стороны. Когда между обеими командами оставалось 10-15 метров, мальчишки начинали метать палки друг в друга, пытаясь оттеснить и загнать неприятеля на его территорию («зарецкую» или «городскую»).
Один из очевидцев вспоминал: «Игрище эта была штука острая, участникам его хлопать глазами не приходилось: нужно было поглядывать и поглядывать, так как влепить в тебя палку могли не только стоящие напротив, но и под углом, или в момент, когда ты поднимаешь палку с земли. В процессе боя, по мере того, как ты расходуешь свои палки, нужно пополнять их запас за счет брошенных в тебя противником» 515.
Потеря своей территории означала для бойцов и потерю лежащих на ней палок. Отступив на «чистое» место команда становилась безоружной и ее начинали выгонять с поля боя, то есть со льда реки. В такой момент в игру вступали взрослые представители «зарецких», либо «городских», в зависимости от того, кто терпел поражение. По ходу боя к нему присоединялись все новые участники. Обычно в «буе» палками участвовало сто и более человек, причем мальчишки, начавшие бой, в конце его занимались только тем, что собирали палки, брошенные противником, и подавали их взрослым парням своей команды.
Победителем палочного «буя» считалась та команда, которая вытеснила противника со льда реки. Если же удавалось взять приступом чужой береговой откос, а еще лучше прогнать побежденных по улицам их «стороны», то триумф считался полным.
Никаких особых правил в палочном бою не было. Запрет налагался лишь на прямое соприкосновение бойцов, то есть драку палками, либо кулаками. Не разрешалось также бросать палки в упавшего («лежащего не тронь»). Кроме того, палки не должны были иметь заостренных концов или наконечников.
«Буй» палками являлся довольно опасным развлечением. Конечно, толстая зимняя одежда отчасти защищала бойцов от тяжелых увечий. По воспоминаниям современников случаев гибели людей на палочных «буях» не было, однако в пылу сражения противники часто получали серьезные ушибы. Выбитые зубы и расплющенные носы также являлись постоянными попутчиками этой лихой забавы. Для местной полиции «буй» палками был такой же головной болью, как и кулачные бои. Порой не в меру расходившихся противников приходилось останавливать срочно вызванным на Мологу священникам, которые приходили на «буй» крестным ходом, с иконами и хоругвями.
«Буй» палками и кулачные бои на Ижинской стрелке продолжались в Устюжне примерно до 1930-х годов, когда советская милиция и местные комсомольцы положили конец этим небезопасным развлечениям. В устюженских деревнях «пасадни» с традиционными драками на престольных праздниках и «светлых вечерах», с обязательным ношением кастетов и ножей сохранялись еще и позднее.
Народные игры. Среди популярных народных молодежных и детских игр, бытовавших в Устюжне и окрестных деревнях, упоминаются городки-рюхи (местное название чубак и), горелки-казак и и бабки-пятнашки, жмурки (местное название жм а рья), прятки (местное название галь, г а лья, корон у шки), чехарда, лапта, бабки-к о зни, чижик и штандер (местное «штанд а рт»). В горелки, пятнашки, жмурки, штандер и даже чехарду играли вместе, то есть и парни, и девушки, а вот городки, лапта и бабки-козни считались исключительно мужским достоянием.
Игра в чехарду, которой обычно развлекались на беседах, называлась «играть корч а гой» или «играть кочерг о й», при этом «корчагой» («кочергой») называли игрока, через которого прыгали все остальные участники игры. Разновидностью чехарды была и детская игра под названием «к у ли выворачивать», в которой один из играющих ложился на землю, а остальные игроки кувыркались через него.
В прятки-галью, кстати также называли и палку, используемую при этой игре, играли следующим образом. Один из игроков бросал палку-галью как можно дальше, а ведущий, которого называли «антошкой», шел ее искать. В это время остальные разбегались кто куда. Пока ведущий пытался их отыскать, один из игроков старался украсть спрятанную им палку. Если ему это удавалось, то «антошке» приходилось водить снова.
«В жмарью играть: глаза завяжут одному, он ловит, кого поймает»516, - описывали устюжане игру в жмурки. О бабках-пятнашках вспоминали так: «Бабки – игра, делятся на две команды, и одна бегает за другой, пока всех не переловит, а потом меняются ролями. Все равно, что нынче в пятнашки играют»517. Игра в городки-рюхи, для которой специально напиливали деревянные кругляши-биты (они же чубак и) и палки-биты (они же б у и или б у ли), широко распространена и в наше время. Устюженские старожилы вспоминали: «Вот эдаки рюхи напилим и в эти рюхи будем бить буи заострены… Чубачики нарубят, буйки сделают и сшибают чубаки… Поставят чубаков, булей сбивают, еще как-то через палку кидали булю-то»518.
Название игры штандер, видимо, произошло от слова штандарт. Кстати, местные мальчишки в начале ХХ века ее так и называли, хотя небольшой самодельный тряпичный мяч, который, согласно правилам игры водящий-«антошка» должен был подбросить «в небо», мало походил на кавалерийское или императорское знамя, высоко взметающееся на тонком древке - штандарт. Подбрасывая мяч, водящий выкрикивал имя одного из играющих, которые выстраивались вокруг него (как правило, их было не менее шести человек). Игрок, указанный водящим, ловил мяч на лету или, в зависимости от ситуации, поднимал его с земли и старался попасть им в кого-либо из остальных, пытавшихся убежать от него участников игры. Тот, кому при этом удавалось поймать мяч на лету, кричал: «Штандер!» Все играющие замирали. Тогда игрок с мячом спокойно прицеливался и «пятнал» одного из остальных. Запятнанный выбывал из игры. Так продолжалось до тех пор, пока в игре не оставалось два-три человека. Затем первый из выбывших становился водящим и все повторялось сначала.
Что касается остальных вышеупомянутых народных игр, то русские этнографы описали их еще в XIX веке:
«Лапта
- чисто мужское увлечение, преимущественно летом. Девушку бы осмеяли, решись она в ней принять участие. Свое название игра получила от деревянной маленькой лопаточки – лапты. Лапта и мяч – основные игровые инструменты.
Вначале выбирают «маток». Берут лапту, плюют на одну ее сторону, подбрасывают вверх, говоря: «Сухого или мокрого тебе надобно?» Если лапта упадет на землю в соответствии с требованием, тогда игрока величают «маткой» (по-устюженски «антошкой» - Е.В.). Таковых выбирается двое. Игроки делятся под началом «маток» на две команды, из которых, по жребию, одна «служит», а другая «водит». Команда, вынужденная «служить», расходится по разным местам: один становится у игральной черты – он должен подавать мяч; другой идет на середину – ловить мяч; третий сбоку («по ловлям») также ловит мяч; четвертый караулит коновую черту.
Первый, стоящий на игральной черте, бросает мяч игрокам; остальные, поймав мяч, должны бить игроков, бегущих к новой черте. Игроки, вынужденные по жребию «водить», становятся в кружок на игральной черте. Один берет и бьет ею на лету мяч, затем идет назад. На его место становится другой и делает то же. В то самое время, когда мяч после удара второго бойца, летит по поляне, первый боец бежит к коновой черте, не давая ловцам его поймать, так как если такое случится, игра кончается.
Каждая команда обязана в строгости выполнять правила: служащей команде надо подавать мяч бойцу не более трех раз, в случае, если тот не успевает его отбить лаптой. Мяч необходимо ловить на лету, стараясь сделать это как можно скорее, и бить им бегущих игроков. Водящей команде требуется бить лаптой по мячу несколько вкось и как можно сильнее, так как от этого зависит неудача ловцов. Бежать от черты до черты скорее, не поддаваться мечу, при неудаче поворачивать назад, пока ловцы передадут подавальщику мяч. Считается позором, если боец получит удар мячом прямо на черте, удар на дороге заставляет принимать передачу.
Бабки (козни).
«Бабки» изготовляли из говяжьей надкопытной кости (по местному – «бабочка» или «шляк» - Е.В.), чем повсеместно промышляли исключительно мальчики, продавая их парами-«гнездо», «шестерами» - по шесть штук «битками» - самая большая и тяжелая бабка, «свинчатками» - бабки, налиты для тяжести свинцом, «чугунками» - отлитые из чугуна по форме бабки, «кудачками» - обтесанные костяные бабки для особой игры. Вариантов же игры в бабки насчитывается огромное множество. Приведем несколько примеров:
«Кон на кон». На ровном месте игроки расставляют по одному гнезду на битку, затем определяют условное расстояние – коны. Потом мечут жребий о том, кому начинать, а кому бить после. Для этого игрока подбрасывают вверх бабки, чтобы те легли определенным образом. Если упавшая бабка ляжет на правый бок, это будет «плоцка» - старшая в игре; если ляжет на спину, это «жог» - вторая в игре, если ляжет на левый бок, это «ничка» - моложе всех. Игроки, становясь на черту, бьют битками по старшинству. Если сшибут бабки, стоящие на кону, то их считают своим выигрышем. Когда все будут выбиты, каждый игрок переходит за кон к своим биткам и бьет уже с того места, где лежит его биток, причем, чья дальше лежит, тот первый и начинает бить. Остальные заканчивают игру в зависимости от расстояния своих битков.
«Плоцки». Игроки ставят на кон по гнезду на битку и затем мечут битками, у кого как ляжет – плоцка, жог или ничка. В этой игре плоцку называют «правик», ничку – «левик». Если битка ляжет ничкой, то игрок должен бить ею в кон с левой руки. Дальняя плоцка дает игроку право на первенство бить раньше других. В этой игре не переходят на кон бить во второй раз.
«Об стенку». Игра происходит у забора. Игроки ударяют по очереди бабками об стенку. Если второй ударит бабкой так, что та ляжет относительно другой на расстоянии длины стопы, то он выиграл.
«Городок». Игроки ставят по гнезду из бабок – городок – в форме шестиугольника, а в середине его помещают три гнезда – сердцевину. После чего идут к черте и кидают битки. Плоцка, жог дают право играть, ничка оставляет игрока без ничего – «домоседом». В этой игре используются свинчатки и чугунки. Задача игрока – сбить городок, не задев сердцевину, иначе придется платить «пеню» «по-шестере». Если сердцевина после разбития «городка» останется целой, в таком случае она переходит в пользу «домоседов.
Горелки.
В горелки играли летом, собираясь на широком дворе, на лугу или на улице перед домом… Игроки выбирают водящего («антошку» - Е.В.), должного «гореть». Все остальные становятся парами, одна за другой. «Горельщик» становится впереди пар неподвижно. В это время игроки разбегаются в разные стороны. «Горельщик» преследует их. Если он успеет разлучить их, то пойманный начинает «гореть», если нет, то водящий не меняется хоть до бесконечности. В этой игре молодежь знакомится ближе. Здесь допустимы даже некоторые вольности, невозможные при других условиях.
Жмурки
или «Слепой козел», игра домашняя, в которую играли девушки и молодые мужчины в долгие зимние вечера. Девушки, с завязанными глазами, нарочно стараются поддаваться в руки любезных молодых людей, а о мужчинах и говорить нечего… Выбирается водящий (Слепой козел), которому игроки завязывают глаза и подводят к закрытой двери, где он начинает стучать. Игроки спрашивают: «Кто здесь?». Его ответ: «Слепой козел». Тогда один из игроков подходит к «козлу» и говорит: «Слепой козел! Не ходи к нам ногой. Поди в кут, где холсты ткут, там тебе холстик дадут». Недовольный «козел» начинает бить в дверь ногами. Игроки снова спрашивают: «Кто здесь?» Слышен ответ: «Афанас». Тогда все игроки говорят: «Афанас! Не бей нас, Афанас! Ходи по нас!» с последним словом отважный игрок ударяет ладонью козла по спине и бежит прочь. Обиженный начинает искать виноватого по углам, по сторонам. Всякий пойманный считается виноватым и за свою оплошность становится водящим 519.
Чижик
- игра детская… Старший из детей очерчивает на полу мелком четвероугольник – клетку, в средину, в средину кладет камень, на который по ответу полагается палочка-чижик длиною в одну четверть. Кто-нибудь из детей подходит с другой длинною палочкой к клетке, бьет по чижику, который от удара летит вверх. Тогда другие дети стараются бить чижика на лету и тот остается в стороне, кто успеет загнать его в клетку. Игра продолжается дотоле, пока явится кто-нибудь из игроков с разбитым лицом и с криком начинает доискиваться виноватого. Но как побои скоро забываются детьми, то игра… скоро возобнавляется» 520.
Кроме вышеперечисленных в местном крае известны народные молодежные игры, которыми развлекалась молодежь на посиделках-беседах. К ним, например, относятся фанты-«колечко». Эту игру описывают так: «В колечко играли: дашь колечко или сережку, всё сложат вместе, а потом вынимают и спрашивают: «Этому что делать?»521. Дальнейшие действия игроков целиком зависели от фантазии ведущего.
Широкое распространение имела и небезызвестная подвижная народная игра «в ручеек». Все игроки, кроме водящего, становились парами (парень с девушкой) друг за другом. Затем пары брались за руки, поднимая их вверх и образуя коридор. Водящий пробегал через него, забирая по пути кого-нибудь из игроков противоположного пола. Выбежав из коридора, новая пара становилась в хвост цепочки, а игрок, оставшийся без пары, нырял в коридор и выбирал себе новую партнершу или партнера. Периодически «коридор» резко опускал руки, задерживая игру. Для того, чтобы продолжить «течение ручейка» пара должна была поцеловаться. Игра могла продолжаться до бесконечности, а «ручеек» мог течь с различной скоростью. Чем быстрее – тем веселее.
Известна также озорная «поцелуйная» игра «Со вьюном». Устюженские старожилы описывают эту игру так: «Он [парень] стоит, я кругом ево пройду и пою песёнку. А потом соберёмси и поцелуёмсе. И я ухожу, а он другую девушку выбераёт. Другая девушка пропеваёт другую песёнку»522. Припевки при этой игре пелись, например, такие:
Уж как Юре-молодцу да
Нету девки по плечу,
Как по нашёму уму –
Кажда девка по ему.
или:
Не я, девица, бела,
Не я румененька,
Не я личиком биленька,
Сама весиленька 523.
Описывают также игру «В свадьбу», которой молодежь обычно развлекалась на «светлых вечерах». Эта игра являлась скорее небольшим театрализованным представлением с определенными персонажами – женихом «Иваном Чумичом», «невестой» и «сватом». Присутствующие парни и девушки рассаживались по лавкам вдоль стен, а «Иван Чумич» со «сватом» прохаживались около них и беседовали, примерно, так:
«Сват (подходя к одной из присутствующих девушек): Вот эту возьмешь?
Иван Чумич: Нет, у этой нос на боку.
Сват (подходя к другой): Эту возьмешь?
Иван Чумич: Нет, эта не красива» 524.
Так, с шутками и прибаутками, вызывая общий смех, они обходили всех присутствующих девиц, пока, наконец, «жених» не выбирал нужную ему, которую тут же и «просватывали». Подобных «театрализованных» игр на святках было много. Их тематика зависела как от традиций святочных «ряжений» («в цыган», «в медведя», «в соседей», «в бабку и дедку» и проч.), так и от народной фантазии.
К весенним играм можно отнести «пасхальные», связанные с крашеными яйцами. Например, среди местных детей повсеместно было распространена игра в «битье» яйцами. Два игрока ударяли друг об друга зажатыми в кулаках крашеными яйцами. Разбившееся яйцо соперника забирал победитель, к которому тут же устремлялись попытать счастья другие дети. Кто набирал всех больше яиц, тот и был в выигрыше.
Среди взрослых достаточно широко была распространена игра в катание яиц по деревянному лотку. Играли в нее обычно на улице компаниями, мужчины и женщины отдельно. На ровном месте чертили круг, слегка углубляя и утаптывая место внутри него. Рядом с кругом ставили лоток так, чтобы один, немного опущенный его край, оказался лежащим на черте круга. Затем в круг клали одно яйцо, после чего игроки по очереди прокатывали по лотку другие яйца, пытаясь в него попасть. Если это получалось, то «выбитые» яйца забирали вместе со своими. Выигрывал тот, кто «накатывал» всех больше яиц.
В Петрово заговенье, следующее воскресенье после Троицы, ребятишки «катали яйца» без лотков. Эта игра могла проводиться как в доме – на полу, на столе, так и на улице, на утоптанных площадках. Участники игры катили яйца навстречу друг другу. Когда у одного из играющих яйцо разбивалось, то он должен был отдать его сопернику.
Подобные народные игры были характерны как для сельского, так и для городского, в основном, мещанского населения. Кроме того, в XIX-нач.XXвв. в Устюжне в дворянско-купеческой среде получили распространение различные азартные игры (см. раздел «Культурные учреждения и мероприятия» данной главы).
Прочие забавы и развлечения. К широко распространенным развлечениям молодежи и детей в старинной Устюжне и местных деревнях относились качели. Эти нехитрые сооружения можно было встретить во дворах, садах, на улицах и даже в домах. Например, сохранилось воспоминание об устройстве домашних качелей в начале ХХ века в деревенской избе крестьян Алексеевых в д.Максимовское Перской волости: «Самым любимым занятием нашим в возрасте пяти-семи лет было качаться на качелях… Заниматься этой игрой можно было не только летом, но и зимой…. Мать давала нам большую длинную веревку, которой обычно привязывали сено на возу… Веревка в два конца дважды перекинутая через одну из средних балок сеней, обвивала их и не позволяла соскользнуть, а концы веревки обматывались вокруг концов доски, на которые можно было встать и, держась руками за две веревки, раскачиваться. Первое время, когда мы четырех-пятилетние стали качаться на качелях, качались осторожно, не давая широкого размаху, но с течением времени азарт так разыгрывался, что доска качели летала выше балок…»525.
В местных деревнях взрослые парни и девушки иногда устраивали качели «на гумне» - специальной крытой площадке, либо сарае, где мололи зерно. Тот же старожил вспоминал: «Особенно интересно было в последующие годы качаться на гумне, где пол деревянный и ровный, скользкий, как лед, а балки были расположены очень высоко. Вот уж тут-то мы и давали жару, показывали один другому свою смелость и удаль, особенно в дни Пасхи, когда на качели к нам собирались парни и девушки со всей деревни»526.
Менее распространенным, но имеющим место развлечением у местной молодежи были ходули. Один из старожилов вспоминал: «Ходули – это длинные, выше человеческого роста палки, на которые приколачивались чурки на какой угодно высоте от земли, чтобы вставать на эти чурки ногами, а палки охватить сзади руками и под мышками»527. Чем дальше приколачивали чурки от нижней части палок, тем выше приходилось вставать на них играющему, однако и скорость движения при этом увеличивалась. Ширина шага на ходулях была раза в три больше обычного человеческого шага. На этих нехитрых приспособлениях подростки устраивали бега вдоль улиц, «как журавли вперегонки друг с другом», боролись и даже «между ног ходуль совали палку»528, стараясь свалить друг друга. При таком развлечении без синяков, ушибов, вывихов и даже переломов было не обойтись, однако это не останавливало юных игроков, которые, по воспоминаниям, бегами и борьбой на ходулях «занимались каждое лето»529.
Не меньшей популярностью среди детей и подростков в старинной Устюжне пользовалось «спускание змейков». Простейшая конструкция воздушного змея представляла собой три скрепленные определенным образом между собой деревянные планки, приклеенные к листу плотной бумаги. К концам верхней планки прикрепляли две нити, а к центру «змея» еще одну. Немаловажное значение в полете этой конструкции имел змеиный хвост, длина которого определялась опытным путем, при запуске.
Мода на запускание воздушных змеев появилась у местной ребятни во второй половине XIX столетия и вскоре приобрела такие масштабы, что городская управа в 1876 году вынуждена была принять специальное постановление, запрещающее подобное развлечение на центральных площадях и улицах города «в тех местах, кои составляют Боровичский тракт»530. Судя по всему, игра в воздушных змеев создавала опасные ситуации на дорогах, по которым проезжал различный транспорт, прежде всего, почтовые кареты, которые обязаны были двигаться с определенной скоростью. Впрочем, тем же постановлением, управа запретила в центре города не только «змейков», но и такие забавы, как игры в бабки, рюхи, мячи, а в зимнее время – «катание на разного рода салазках и льдинах»531.
Катание с горок, либо с крутых берегов Мологи на «коньках», как называли небольшие «лучинковые» с деревянными полозьями санки-салазки, либо маленьких долбленных корытцах или длинных, с ручками, досочках-«корабликах», либо «льдинах»-ледянках, которые представляли собой старое смятое лукошко или решето со специально политым водой и подмороженным дном, являлось одним из самых распространенных зимних забав устюженских детей и подростков в старинной Устюжне и окрестных деревнях. По воспоминаниям учительницы сельской школы с.Никифорово Ольги Исаковны Куделинской в этих развлечениях любил принимать участие писатель А.И.Куприн, который, кстати, приберегал для этой забавы санки несколько больших размеров, чем привычные местным детям салазки. Куделинская вспоминала: «Нашу министерскую школу писатель посещал часто. Бывало, придет, еще и уроки не кончатся, и потихоньку спрашивает:
- Скоро закончатся занятия?
- Что опять кататься с горки, Александр Иванович?
- Да уже сани на горку притащены.
Насадит детей полные сани. Сам сядет сзади. И с горы. Надо было видеть, какое удовольствие испытывали дети и он сам. Поднимет руки вверх:
- Поехали. У-у-х! У-у-ух!»532.
Кроме катания на санках и игры в снежки, в старинной Устюжне с незапамятных времен жители умели пользоваться лыжами и коньками. На лыжах ходили в лес на зимнюю охоту, а коньки являлись развлечением детей и молодежи. Небольшие катки юные устюжане сами устраивали на льду замерзшей Мологи, а 27 декабря 1914 года усилиями энтузиастов Устюженского добровольного пожарного общества в центре города на реке Вороже был открыт общественный каток для всех желающих. Устюжане расчистили на реке прямоугольную площадку, которую по снежному валу огородили зелеными елками, построили деревянные «раздевалки-грелки» и скамьи для отдыхающих, кассу, «раковину» для духового оркестра, привезли «кресла-саночки» на железных полозьях. Конькобежец, посадив на такие саночки пассажира, возил его по льду, придерживая и толкая их за спинку. Играла музыка, по вечерам каток освещался калильно-керосиновыми фонарями.
Что касается коньков, то в старину они были не стальными, а в виде небольших деревянных брусков, в которые вставляли заточенные металлические полоски. «Коньки-бруски» привязывали к валенкам ремнями или веревками. Позднее появились привычные «снегурки» с лезвиями, похожими на полозья санок с загнутым передом.
Некоторое разнообразие в тихую размеренную жизнь устюжан изредка вносили невиданные здесь природные явления. Например, в 1873 году горожане наблюдали редкое для местного края северное сияние. Это вызвало много толков и пересудов. Одни его приняли за отблеск какого-то большого пожара, другие утверждали, что это божье знамение, которое предвещает либо скорую кровавую войну, либо пришествие антихриста. Сияние наблюдалось с 18 часов вечера до 3 часов утра, обсуждалось же оно гораздо дольше.
В том же году настоящую панику среди местных обывателей вызвало обещание ученых о появлении кометы. Комету ждали, как конца света. Многие себе приготовили рубашки «на умирало». Люди до глубокой ночи выходили на улицы, глядели на небо и были разочарованы, что комета в устюженском небе так и не появилась.
А вот в июле 1906 года Устюженский уезд постигло реальное бедствие. Ураган невиданной силы пронесся совсем недалеко от города, задев несколько селений Никифоровской волости. Очевидцы вспоминали: «… громадные деревья выворочены с корнями, другие сломаны пополам, у третьих снесены верхушки. В Высотине посрывало крыши, а в Тристенке унесло ветром мальчика 14 лет»533. О судьбе «унесенного ветром» сведений не сохранилось, но, несомненно, это событие местные обыватели обсуждали долго. Не меньше пересудов вызвали трагические события июня 1912 года, когда в небе над Устюженским уездом прогремели невиданные грозы. Устюжане с суеверным ужасом рассказывали о том, как в с.Бельском убило молнией тринадцатилетнюю девочку и обожгло небесным огнем трехмесячного младенца, которого она несла на руках, а в Смердомле страшный ветер и град «величиной с орех» побил озимые хлеба, посрывал крыши с построек, выбил стекла во многих домах, а также превратил в сплошной синяк и кровоподтеки тело местного крестьянина, замешковавшегося в поле.