Сказки, мифы, притчи, рассказы и песни о героях, о подвигах, простые повествования из жизни были важны для социализации молодого человека в адыгском обществе. Много таких повествований и напевов исполнялось в гостиных, кунацких.
Об этом повествует Т. Керашев в романе «Одинокий всадник»: «К вечеру в гостиной, где остановился Ерстам, стали собираться люди. Ерстам, наблюдая за ними, замечает в каждом: владеют сердцем и головой, мужественны; следят за своим поведением и словами, никакой фальши и наигранных шуток. И поведение, и человечность, и осторожность - врожденные качества» (1).
Адыги не упускали возможности посетить гостиную в доме, где остановились знатные люди, прославленные в народе. Гость и пришедшие к нему для общения и знакомства обменивались знаниями о том, как живут другие народы, казаки, русские. Адыгские дети были любознательны, расторопны, сообразительны, а про непонятливых и несообразительных адыги с иронией говорили: «И адэр къалъхури и къуэм зигъэпсэхужащ» (Родился отец, и сын отдыхает). Любые эпизоды нарушения этикета - промахи и нерадивость, позор на скачках -не оставались незамеченными.
Говоря о воспитании детей на произведениях устного народного творчества, нельзя не вспомнить роль народных певцов - джэгуак1уэ, вся жизнь которых была цепью беспрерывных шуток и острых слов. Джэгуак1уэ воспевали не только геройство, мужество и храбрость. Попасть на острие их шуток из-за своей неуклюжести в быту, в труде или в бою было крайне неприятно. «При них каждый старался держать себя чинно, как бы боясь попасть им на язык».
Адыги учили детей добропорядочности («Сделаешь добро, добром вернется»), бережливости («Не положишь, не возьмешь»), трудолюбию и ответственности («Узэгугъур къогугъуж»), сплоченности
(«Зэхьэзэхуэр мэунэри, зэижит1ыр мэунэхъу»), осмотрительности («Чэнджащэ щыуэркъым» - Кто советуется, тот не ошибется).
Взвешивать свои поступки считалось необходимым: «Гупсыси псалъэ, зыклъыхьи т1ыс» (Подумав, говори, посмотрев вокруг себя, садись). В этой пословице четко отражается характер адыгов и требования их этики. Черкес слов на ветер не бросает и просто так не болтает, никогда не садится в присутствии старших.
Адыги трезво смотрели на жизнь, и непременным условием благополучия считалось трудолюбие: «Улажьэм, лыжь пшхынщ», «Лажьэр 1ыхъэншэу къанэркъым» (Кто работает, тот ест мясо. Кто работает, не останется без доли), «1уэху мублэ, блэ хэсщ» (В неначатом деле змеи водятся).
Пословицы отражают решительность, волю к действию без боязни и суеты: «Укъимык1уэтыу пэрыувэ гуэхуми къохъул1энщ» (Будешь неустанно добиваться своей цели, твой план осуществится).
«Л1ы пхар яук1къым» (Связанного мужчину не бьют). Черкесы были смелы и мужественны, но хранили достоинство настоящего воина. Они не стреляли в спину, как трусы, а всегда наступали на врага достойно, по-рыцарски. Обессиленного и связанного никогда не били. В книге Т. Керашева «Одинокий всадник» есть такой эпизод. На Ерста-ма, главного героя романа, нападает в лесу всадник, которого он легко одолевает и связывает. Побежденный воин молча лежит лицом вниз, готовясь гордо встретить смерть. Но Ерстам не таков, чтобы убить лежачего. Он оставляет его в лесу живым (2).
Адыгейские песнопения играли также воспитательную роль. Адыгейские певцы (гегуако) собирались на празднествах, чтобы по обыкновению петь про богатырей адыгского народа. Песни черкесов делятся на героические, исторические, обрядовые, любовно-лирические, песни пахоты, косьбы, свадебные и др.
История черкесов (адыгов) хранит множество героических имен. Черкесы восхищали мир своей отвагой и умом, благородством и чистотой души, горячей любовью к свободе и физическим совершенством. Духом рыцарства были проникнуты быт и нравы. «Быть или не быть порядочным наездником, то есть героем, было для всякого свободного адыга почти равнозначно вопросу о жизни и смерти. Можно сказать, что адыгское дворянство не знало иных целей и стремлений в жизни, кроме наезднических подвигов, и слава героя была для них заманчивее всех мирских благ. Оно не довольствовалось репутацией воина бесстрашного, смелого, предприимчивого, испытанного всякого
рода лишениями и невзгодами, но метило гораздо дальше, добивалось вместе с тем славы благородного, великодушного рыцаря» (3).
Мудрость народной педагогики адыгов - в самой сути и призвании человека на земле, в продлении жизни и обеспечении ее наилучшими нравственными законами. Встречая восторженно и радостно эту жизнь, адыги растят здоровые корни на здоровой почве. Человек, произрастая на ней, получает уроки того, что хорошо и приемлемо для этики его народа, и что плохо. Народное мнение, контролируя допустимое и недопустимое, растит угодное этой почве здоровое поколение, способное хранить этику народа с се нравственным запросом, учтивостью, человечностью существования и преданной патриотичной искренней любовью к своим истокам. К родной земле. Напевы, идущие из глубин народной жизни, остаются в сердце навсегда. К примеру:
Сто истин
Истин столько, что не счесть, Если ум и голос есть,
Подпевай, а если нету,
Сядь и слушай песню эту.
Даже бурная река
Начиналась с ручейка.
Сад из зернышек расцвел, Вышел из яйца орел.
Разве есть такая сила
Чтоб сплоченных победила?
А того, кто одинок,
Бьет и человек, и бог.
Из того, что есть вокруг, Лучшее - хороший друг.
Тем, кто обижает друга,
В трудный час бывает туго. Знания - сила мудреца, Медлящий в бою - не воин, Спорщик жалости достоин. Нерадивые волы
Недостойны похвалы.
Коль с соседом вы враги,
Брось хозяйство и беги.
Нет богатства - не ленись,
Есть богатство - не гордись:
И у самой гордой птицы
Могут крылья подломиться.
Худшее из зол - донос,
Тот собака, кто донес.
Для арбы привычна тряска.
Женское оружие - ласка.
Если девушка грязна,
В девках и помрет она.
Сонная жена ленива,
А ленивая - сонлива.
И журавль без журавленка
На заре кричит не звонко.
Дождик падает из туч,
Куст шиповника колюч.
Тот, кто тащится за бабой,
Сам не лучше бабы слабой.
Не дождется похорон
Тот, кто морем погребен,
Чтобы покарать сурово,
Бог людей лишает крова.
Человек без друга - зверь,
Нелюдимому - не верь!
Снохи ссорятся всегда,
Пуля - горькая еда.
Боль, ей-богу, не причина,
Чтобы слезы лил мужчина.
В доме без гостей - тоска.
Не накрытый стол - доска.
Если нет в седле джигита,
Это не седло, а сито,
Неотточенные сабли –
Не оружие, а грабли.
Незаряженные ружья –
Это хлам, а не оружье.
Плуг без пахаря - чурбан.
Дурень тот, кто вечно пьян.
Говорящий «враг - не враг!» -
Это трус, а не добряк.
Дом без крыши - не жилище,
Хвастовство для труса - пища.
Умного от дурака
Отличишь издалека.
Как утес, душа джигита,
Если тайна в ней сокрыта.
Счастье, коль умен вожак,
Горе, если он дурак.
Жалости достоин тот,
Кто за дураком идет. Бедным тяжелее всех, Бедного обидеть - грех.
У меча один закон:
Коль остер, так рубит он. Курица, коль нет насеста,
На земле находит место. Коль живет при теще зять, Как, скажи, его назвать? Дуб, дающий тень в тиши, -Утешение души,
А сухой безлистый дуб Годен разве что на сруб. Честолюбец хмур и зол, Если славы не обрел. Осенью тыквоваренье
Для хозяек наслажденье. Если б знали, где беда,
Не ходили бы туда.
Бедняки друг другу братья, А бедняк, чей брат богат, Брату своему не брат.
Воспитание детей происходило сугубо в семейном кругу, поскольку неприличными были нравоучения детям при посторонних, особенно гостях. В лучшем случае, родители могли предупредить ребенка мимикой - насупив брови или незаметно погрозив пальцем. Адыги воспитывали сдержанно и спокойно, обходясь предупреждениями.
У черкесов не было письменности, но лексикон их изобилует рассказами, сказками, поучительными повествованиями, мифами, притчами воспитательного значения. Своевременно рассказанное к месту повествование играло большую роль в формировании сознания ребенка. В сказках черкесов всегда добро побеждает зло.
У адыгов святым считалось материнское молоко. Отведавший материнского молока другой ребенок считался молочным братом или сестрой, и эти узы родства свято чтились. Выше мы приводили повествование о преступлении одного молочного брата перед другим, который при всей строгости черкесских нравов и законов кровной мести не нарушает святость уз, соединенных материнским молоком, а оставляет преступника перед судом собственной совести. Молочные брат и сестра - навсегда родственники.
По представлениям адыгов, необходимо избегать излишней ласки, которая может изнежить юную душу. Подавляя в себе природную любовь к детям, черкесы старались воспитывать нравоучениями, рассказами, подсказками. Если ребенок находился у аталыка и воспитывался там, то родители не то что позволяли себе нежности и ласки, но даже не показывали, что замечают его присутствие.
У адыгов есть много нравоучительных пословиц. О своенравных говорили: «Адэмыгъэ1ущ, анэмущий» (Не умудренный отцом, не воспитанный матерью). О людях злых и неприятных: «А жалыр зыщ, ар т1ущ» (Несущий смерть один, он второй). О мудрых говорили: «Акъылым уасэ и1экъым, акъыл зи1эм жэгьуэгьу и1эш» (Ум - великая ценность, кто обладает умом, у того есть враги). «Акъыл к1эщ1ыр, бзэгу к1ыхыц» (Не обладающий умом обладает длинным языком). Позором считалось обнародовать тайну: «Хьэм хуэдэщ бзэгузехьэр» (Тот собака, кто донес). О насмешниках: «Ауан ящ1ыр ауэныщ1 к1уащ» (Смеется над другими тот, кто сам смешон). О послушных детях: «Анэм ипсэ» (Душа и сердце матери). О мужественных: «Анэм л1ыуэ къилъхуащ» (Рожденный матерью-мужчиной) (4).
Важно было воспитывать в детях чувство собственного достоинства. На этот счет говорили: «Зи щхьэ пщ1э хуэзымыщ1ыжым, уасэ и1эн» (Не велика цена того, кто сам себя не ценит).
Про злых говорили: «Дыгьужьыгу ишхащ»(Сердце волка съел).
О невоспитанных говорили: «Дунейуц1эп1щ» (Мир загрязняющий). О благонравных и красивых: «Зи нэгу къабзэм и гури къабзэщ» (Чистый взор, чистая душа), «Дыгъэ нурыр къыщхьэщех» (Несущий свет, или светящийся как солнце) (5).
Древней энциклопедией нравственной жизни на земле, лучшим отражением национального характера является нартский эпос. Глубокое чувство любви к родной земле, трудолюбие, бесстрашие в борьбе с носителями зла, помощь слабому, защита обиженного, выносливость в походах, ловкость и смекалка в трудные минуты, твердость характера и неукротимость в борьбе - качества героев народного эпоса. Их поступки, разграничение ими категорий добра и зла являются вечными примерами мудрости и добродетели в различных жизненных ситуациях. Храбрый и суровый Сосрыкъуэ - пример героизма и самоотверженности, мужества во имя родины, ради жизни народа на земле. Бадынокъуэ - гроза чинтов, врагов народа. Мать его, отважная воительница, воспитала в нем мужественного воина, ненавидящего врагов - свирепых разорителей нартской земли. Богатыри нарты - храбрые воины, а также хлебопашцы, искусные плясуны, певцы, музыканты. Примечательны мудростью, обаянием, недоступностью, остроумием и образы девушек Мелэчыпхъу и Дахэнагъуэ. Мелачыпхъу - олицетворение ума и верности женщины, силы ее большой и преданной любви, преодолевающей все испытания. Дахэнагъуэ - счастье народное. Она недоступна для властолюбцев, жаждущих завладеть «счастьем». Заботливая мать Сатаней - олицетворение женской мудрости. Сатаней умеет отгадывать тайны природы, замыслы коварных врагов, помогает нартам преодолевать их.
Наряду с эпосом, воспитательную роль играют сказки. В основе черкесских сказок - древний сюжет о борьбе светлых сил с темными. Эти истории являются нравоучительными, воспитательными. Популярны и поныне в народе сказки «Ханская дочь и охотник», «Девушка-лань». «Наскочила коса на камень», «Охотник и черт», «Один вор искуснее другого» и т. д.
К сожалению, у адыгов не было письменности и не осталось художественных повествований того периода, когда история свидетельствует о рыцарстве и высоконравственных отношениях в обществе черкесов, их этике, человечности и стоически отчеканенном поведении в обществе. «Народ, не имеющий письмен, не имеет и своей истории: о нем пишут другие. Он знает только, что его предки жили; таков обыкновенный порядок в мире - знает, что они действовали; свидетельства их деяний доходят до позднего поколения. В чем же проявляются эти свидетельства? Разумеется в остатках произведений рук, в оружии, в утвари, зданиях и других вещественных памятниках былого, в произведениях поэзии, в песнях, сказаниях, вымыслах, изустных преданиях, сохранившихся в памяти потомков... Народ черкесский, хотя он был чужд всякой гражданской образованности, отличаясь природным умом и воинственным характером, охранял в течение многих веков свою самобытность» (6).