Приступая к рассмотрению данной темы необходимо акцентировать внимание студентов-экономистов на то, в каком аспекте исследования проблем экономики возникает философская проблематика. Как уже было показано во вводной лекции, предметное поле философии очерчивается отношением субъективного и объективного, материального и идеального, необходимого и свободного в человеческой жизни. Но экономика это важнейшая, фундаментальнейшая сфера жизни человека и общества, и в ней особенным образом преломляются вышеуказанные всеобщие отношения, интересующие философию. Философские проблемы экономики возникают не тогда, когда экономическая жизнь рассматривается только со стороны материальной, объективной или, напротив, только с идеальной, субъективной стороны. Экономическая проблематика вводится в широкий мировоззренческий, философский контекст только в том случае, когда экономика начинает рассматриваться как конкретно-историческое единство материального и идеального, объективного и субъективного моментов, как та сфера человеческой жизни, где природная необходимость преобразуется в человеческую свободу.
В этом контексте можно, прежде всего, говорить об онтологических проблемах экономики, предполагающих понимание экономической жизни как исторически конкретной формы общественного бытия. Ведь общественное бытие есть не что иное, как материальная жизнь общества, т.е. материальные отношения людей к природе и друг к другу, объективно складывающиеся в процессе производства и воспроизводства их непосредственной жизни. При этом нужно обратить внимание студентов-экономистов на основные моменты, характеризующие становление, существование и развитие общества и составляющие содержание общественного бытия:
Первым специфически человеческим актом истории является производство материальных благ, труд. Как целеполагающая деятельность, отличающая человека от животного, труд является непреходящим условием человеческой истории, которое должно выполняться ежедневно, ежечасно уже для одного того, чтобы люди могли жить. В этой связи, необходимо более подробно рассмотреть основные социально-философские концепции труда (Гегель, Маркс, Вебер, Булгаков).
Второй момент, необходимо связанный с первым, это порождение в процессе производства новых потребностей, которые возникают на базе удовлетворения естественной нужды людей в пище, питье, одежде, жилище для поддержания своей жизни. Только потому, что совершенствование и рост человеческих потребностей никогда не останавливается, возможна человеческая история. Как сказал Фейербах, «без потребностей нет человека». В процессе развития общественного производства на смену естественным потребностям приходят потребности, созданные исторически. На семинарских занятиях необходимо более подробно остановиться на понятии потребности как свойстве человека нуждаться в определенных условиях своего существования, а также рассмотреть современные теории иерархии человеческих потребностей (А.Маслоу).
Третий момент, который характеризует общественное бытие, состоит в производстве людьми себе подобных, продолжении человеческого рода, В акте общественного воспроизводства человека таится бессмертие общества.
Четвертый существенный момент материального производства как общественного бытия заключается в факте общения людьми между собой, которое обусловлено потребностями и способом производства.
В этом смысле экономика выступает как производство социальных связей и отношений. При этом посредником социальных связей выступает, прежде всего, продукты человеческой деятельности, в которых опредмечены человеческие способности. Благодаря производству, распределению, обмену и потреблению через механизм опредмечивания и распредмечивания происходит обмен человеческими способностями. Немаловажно и то, что форма общения, возникающая в процессе общественного производства, обусловлена типом производственных отношений, ядром которых выступает исторически определенный тип собственности. Необходимо, в этой связи, обратить внимание студентов на то, что с социально-философской точки зрения, собственность это не вещь, а общественное отношение, возникающее между людьми по поводу вещей и придающее им статус собственников или лишенных собственности. Особое внимание следует уделить социально-философскому рассмотрению частной собственности и ее роли в развитии общества и человека, а также анализу тенденций трансформации форм собственности, развития информационных средств производства и интеллектуальной собственности. Рассмотрев основные моменты содержания общественного бытия, необходимо обратить внимание студентов на сложные, диалектические отношения между общественным бытием и общественным сознанием. Недооценка этой сложности очень часто приводит к вульгарному экономическому материализму, который почему-то выдают за марксизм. Если экономическая жизнь общества, общественное бытие есть непосредственная жизнь общества, то общественное сознание опосредовано общественным бытием, оно производно от общественного бытия:
v во-первых, общественное сознание вырастает из потребностей развития материальной жизни общества, будучи первоначально непосредственно вплетенным в эту жизнь;
v во-вторых, оно является отражением общественного бытия;
v в-третьих, оно развивается по мере развития экономической жизни общества, обособляясь в особую сферу общественного производства – духовное производство.
Причем именно в сфере материального производства создается сама экономическая возможность для такого обособления. Однако нельзя забывать при этом о творческой активности сознания, его относительной самостоятельности. Будучи генетически продуктом общественного бытия, общественное сознание способно развиваться по своим специфичным внутренним законам, отличным от законов бытия. Более того, именно Маркс предсказывал, что в перспективе, по мере выполнения экономической общественной формацией своей исторической роли, определяющим фактором развития общества, а стало быть, и человека, должно стать развитие духовного производства.
Необходимо обратить внимание студентов на еще один важный философский аспект экономики – антропологический. В экономической и социологической литературе давно уже разрабатывается модель «экономического человека» (homo economicus). Утверждается, что определяющей его характеристикой является забота, прежде всего о своих интересах и достижении собственной максимальной выгоды. Иначе говоря, эгоистическая сущность «экономического человека» рассматривается как изначальная антропологическая характеристика человека вообще. А.М.Орехов называет «экономического человека» «полезной идеализацией в экономических исследованиях реального мира». Однако есть и другой философский взгляд на подобный изначальный антропологизм, «подгоняющий» реальную историю под современную буржуазную экономику. Этот подход связан с такими мыслителями, как Маркс, Фуко, Мамардашвили. Маркс, например, совершенно точно описывает конкретный исторический период возникновения homo economicus, связанный с вторжением рынка, коммерции во все поры жизни общества, когда «меновой стоимостью стало все: личное достоинство человека, профессионализм врача, юриста, вдохновение поэта, человека науки и т.д. Даже семейные отношения сведены к чисто денежным отношениям». При таком понимании возникает проблема исторического преодоления homo economicus, рассмотрения перспектив универсального развития человека. В связи с этим необходимо рассмотреть сущность отчуждения и экономические перспективы преодоления отчуждения.
Не менее важной и актуальной для изучения философской темой является гносеологическая и методологическая проблематика экономического познания. Философия науки обычно подает методы познания как рядоположенные, не связываемые общей логикой процесса познания и классифицируемые по чисто внешним признакам (например, методы всеобщие, общенаучные и частнонаучные). Именно такое положение дел дало Фейерабенду подвод для его «методологического анархизма».
Экономическая наука в этом плане находится в выгодном положении, поскольку имеет в «Капитале» Маркса образец высочайшей теоретической и методологической культуры мышления, в котором все многообразие методов познания органически «сплавлены» в универсальном диалектическом методе восхождения от абстрактного к конкретному. Конечно, сегодня среди философов, а еще больше среди экономистов модно и престижно ругать марксизм. При этом зачастую, как это у нас принято, «вместе с водой» мы «выплескиваем и ребенка». «Ушла в прошлое, - пишет экономист А.М.Орехов, - советская политэкономия построенная на догматическом восприятии «Капитала» Маркса, многие проблемы, ранее представлявшиеся актуальными, обнаружили свою несостоятельность (например, проблема поиска «клеточки» в экономической науке и т.п.), а на их место пришла новая, западная политэкономия в лице экономикс, с принципиально новым видением экономического мира». Ну, во-первых, «догматическое восприятие «Капитала»» еще не свидетельствует о том, что сам «Капитал» плох, а во-вторых, заявлять, что поиск «клеточки» экономической науки обнаружил «свою несостоятельность» это значит отказываться от великого теоретического завоевания самой этой науки. Что бы Вы сказали, если бы биологи вдруг заявили, что рассмотрение живой клетки в качестве исходного начала для объяснения развития всего единства и многообразия жизни «обнаружило свою несостоятельность»? Или если бы астрономы отказались на том же основании от рассмотрения сингулярной фазы Вселенной и перестали бы искать в космосе «реликтовые излучения»? Любая наука стремится найти такое исходное состояние своего предмета, ту самую «клеточку», исследуя процесс саморазвития которой можно осуществлять идеальную реконструкцию предмета в единстве многообразия его проявлений. Отказываясь от диалектики, экономисты тут же обращаются к синергетике – междисциплинарному направлению научных исследований, возникшему в начале 70-х гг. и ставящему в качестве своей основной задачи познание общих закономерностей и принципов, лежащих в основе процессов самоорганизации в системах самой разной природы физических, химических, биологических, технических, экономических, социальных. Но ведь возникновение синергетики как раз и свидетельствует о том, что конкретные науки через исследование своего предмета открывают в нем диалектические процессы и выражают эти процессы на языке нелинейных уравнений математики. Диалектика как мыслящее, разумное рассмотрение и постижение мира означает, прежде всего, познание мира в его всеобщих связях, саморазвитии и самоорганизации.
Становясь, благодаря осуществляемой в истории философии рефлексии, системой категорий, в которых выражаются и осмысливаются универсальные логические параметры самодвижения, саморазвития и природы, и общества, и мышления, диалектика выступает как логика. В отличие от формальной логики рассудка диалектическая логика, рассматривая любой предмет как содержательное единство его противоположных моментов, признает противоречие в качестве основного принципа всякого саморазвития. Вариативность и непредсказуемость исхода борьбы противоположностей как раз и переводится на язык синергетики как бифуркация и флуктуация. Будучи постижением противоположностей в их единстве диалектическая логика является и теорией познания, т. е. одновременно системой категорий, осмысливающих процессы саморазвития, и методом познания этого саморазвития. Поскольку диалектический метод, по словам Гегеля, есть «осознание формы внутреннего самодвижения», то он позволяет теоретически воспроизводить процесс своеобразного восхождения предмета по ступеням его собственного саморазвития от зарождения до наиболее развитого состояния, когда он, собственно, и оказывается в поле зрения познающего мышления. Более того, только теоретически «отследив» это самовосхождение в развитии предмета, можно увидеть и предсказать тенденции его дальнейшего развития (или упадка). Поэтому наиболее универсальной формой выражения диалектического метода нужно считать метод восхождения от абстрактного к конкретному.
Этот метод предполагает, прежде всего, определенное понимание самих категорий абстрактного и конкретного. В истории философии можно выделить две основные традиции истолкования смысла этих категорий. Данные традиции нельзя разрывать и противопоставлять друг другу, поскольку они отражают две взаимосвязных исторических ступени развития человеческого мышления – рассудок и разум.
Первая традиция – эмпирически-номиналистическая – имеет своим истоком средневековую схоластику, развивалась эмпиризмом нового времени и в XX веке представлена различными течениями неопозитивизма. Исходным пунктом для этой традиции – и в материалистическом, и в идеалистическом ее вариантах – является чувственно данное многообразие единичных вещей, индивидов, «атомарных фактов» сознания, за которыми признается подлинная реальность и которые, в конечном счете, отождествляются с конкретным. Абстрактное, в таком случае, понимается как продукт деятельности мышления, отыскивающего и отвлекающего (абстрагирующего) то общее, одинаковое, которым обладают все вещи определенного множества, класса, вида и закрепляющего это найденное общее в значении слова, имени, термина. С этим связано, идущее от средневекового номинализма и несомненное для современного обыденного сознания, противопоставление абстрактного, как существующего только в сфере сознания, в голове человека в виде значения общего слова, термина, имени; и конкретного, как существующего реально, вне головы, чувственного многообразия независимых друг от друга единичных вещей. С подобным противопоставлением абстрактного и конкретного связано и характерное для эмпирической традиции представление, согласно которому «воспарение» от конкретного к абстрактным отвлечениям является естественным путем к истине. Так понимаемое восхождение предполагает соответствующую логику – систему правил, обеспечивающих построение внутренне непротиворечивой иерархии все более общих абстрактных понятий. Восхождение от конкретного к абстрактному предстает в этой логике в образе своеобразной пирамиды, в фундаменте которой бесконечное множество единичных вещей, т. е. конкретное, а вершина – самое общее, абстрактное понятие – продукт абстрагируемей деятельности рассудка. Прекрасную разработку подобной «пирамидальной» логики абстрагирования можно найти уже у Локка.
Описанная эмпирическая традиция, с ее рассудочной трактовкой абстрактного и конкретного, выражает необходимый этап в развитии познания. Дело в том, что долгое время человеческие знания о мире состояли главным образом из знаний об отдельных предметах, явлениях, особях, индивидах, качественную специфику которых объясняли исходя из их вечной природы или действия сверхъестественных сил. Не были исследованы большие целостные системы в природе и обществе, их роль в историческом развитии должным образом не осознавалась. Еще в меньшей степени были изучены самые дробные «кирпичики» мироздания: атомы, молекулы, элементарные частицы и т. п. Вторая половина ХІХ и начало ХХ вв. означены в истории познания открытием и исследованием больших целостностей макро- и микромира. В это время наука открывает в единичных вещах качества и свойства, которые нельзя абстрагировать путем простого сравнения вещей, поскольку эти свойства являются своеобразными «сгущениями» в единичных проявлениях движения целостной системы отношений. Скажем, такое свойство товара, как стоимость, нельзя понять, сколько ни сравнивай и ни разглядывай эти товары. К тому же, эти системные свойства проявляются в элементах системы не как простое сходство между ними, а противоположным образом: стоимость, в частности, в противоположности относительной и эквивалентной формы. Когда подобные абстрактные понятия, открываемые наукой, начинают, задним числом, анализировать посредством рассудочной логики абстрактного и конкретного, то обнаруживают их эмпирическую «неверифицируемость» средствами этой логики.