По вопросам приобретения книг «Эксмо» зарубежными оптовыми 1 глава

Форт Ч.

Ф 80 Вулканы небес / Чарльз Форт; [пер. с англ. Г. Соловье­вой]. — М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2007. - 320 с: ил.

ISBN 978- 5-699-23377-9

Чарльз Форт но праву считается основоположником литературы о необъяс­нимом и сверхъестественном, а его книги — идеальная нища для пытливого ума — признаны классикой этого жанра. Для него не существовало незыблемых автори -тетов и громких имен; его «крестовый поход» против официальной науки, замал­чивающей факты, которые расходятся с учеными теориями, продолжался всю жизнь.

УДК 82(1-87) ББК84(4Вел)

© Г. Соловьева, перевод, 2007
© ООО «Издательство «Мцдгард»,
оригинал-макет, 2007
ISBN 978-5- 699-23377-9 © ООО «Издательство «Эксмо»-, оформление, 2007

ЧАСТЬ I

Г

олый человек на городской улице — след подковы в вул­канической грязи — тайна оленьего уха — огромная чер­ная туша, подобная киту, в воздухе, роняет красные капли, словно раненная меч-рыбой, — устрашающий херувим появ­ляется в море...

Смятение.

Дождь лягушек и метель ящериц — ливень съедобных ули­ток, падающих с неба...

Смехотворное, нелепое, невероятное — а почему, коль ско­ро я привожу сотни подобных примеров, они таковыми счи­таются?

Человек без одежды шокирует толпу — через мгновенье, если никто не расщедрится уступить ему свой плащ, кто-то со­бирает носовые платки на набедренную повязку.

Голый факт поражает взгляды научного сообщества — и его чресла или то, что заменяет их факту, мгновенно прикрыва­ются подгузником устоявшихся мнений.

Хаос, и грязь, и мерзость — неопределимое, непередава­емое и непознаваемое — и все люди лжецы — и все же...

Вигвамы на острове — в столбе дыма над ними светятся искры.

Века спустя — зыбкие столбы стали башнями. То, что не­когда было летучими искорками, превратилось в неподвиж­ные огни окон. Если судить по кризису Таммани-холла, на ост­рове царит чудовищная коррупция: тем не менее посреди него кое-что упорядочилось. Лесной увалень замер в камне по стой­ке смирно.

Принцесса Карибу рассказывает свою историю на неизве­стном языке, и люди, сами привыкшие лгать, обвиняют ее во лжи, хотя никто даже не понял, что она рассказала. История Дороти Арнольд пересказывалась тысячу раз, но историю До-

6 ЧАРЛЬЗ ФОРТ

роти Арнольд и лебедя до сих пор не рассказывали. Город об­
ращается в кратер и выбрасывает из себя извержение столь же
пламенных, как лава, живых существ — и остается тайной, от­
куда взялся и куда скрылся Калиостро, и только историки уве­
ряют, что им это известно, — и ядовитые змеи выползают на
мостовые Лондона — и звезды подмигивают... q

Но в основе всякого смятения — единообразие., чг

Луковица и глыба льда — что у них общего?

Ледяные узоры за миллионы лет до нас рисовались на гла­ди прудов — позже из иных материалов возникали подобные им ботанические формы. Если бы кто-нибудь изучил доисто­рический иней, он мог бы предсказать существование джунг­лей. Время, когда на поверхности Земли нет ни единого живо­го существа, — а пиролюзита рисуют образы, которые, после возникновения целлюлозы, станут деревьями. Зарисовки ден-дритов, сделанные серебром и медью, предвосхищают фор­мы мхов и лиан.

Разновидности минералов, хранящиеся в музеях, — пучки лепестков кальцита —- или, давным-давно, они неумело изоб­ражали розу. Чешуи, рога, перья, шипы, зубы, стрелы, копья, штыки — задолго до того, как стать оружием или изобретени­ем живых существ, они существовали в минералах. Мне извес­тен небольшой набросок, хранящийся ныне в музее, — коло­ритная миниатюра, изображающая жестокую резню, выпол­нена кальцитами задолго до того, как на сцену вышла драма религии, — розовые фигуры, пронзенные зеленоватыми копь­ями, роняют сверкающие пурпурные капли. Я видел произве­дение баритов, возникшее за столетия до того, как иудеи со­чинили свою так называемую историю, — по сторонам высо­ко вздымаются синие волны, а между ними тянется темная полоса, в которой можно различить рога скота, головы мулов, верблюжьи горбы, тюрбаны и воздетые руки.

В основе — единство.

Появляется новая звезда — насколько далеко от нее до ка­пель воды неизвестного происхождения, упавших на хлопко­вое дерево в Оклахоме? Какое дело звезде и воде до девочки из Суонтон-Новерс, на которую пролилась струя масла? И поче­му священник оказался таким же промасленным? Землетрясе­ния, потопы и небо, черное от пауков, и близ Торонто в Нью-Джерси кто-то швырялся камушками в фермеров. Если заме-

ВУЛКАНЫНЕБЕС 7

ченные в небе огни горят на кораблях из иных миров — тогда в городе Нью-Йорке или, скажем, в округе Вашингтон, возмож­но, живут обитатели Марса, втайне посылающие доклады о наших обычаях своему правительству?

Теория нащупывает путь сквозь окружающее невежество — виноградная лоза нащупывает подпорки — караван фургонов отыскивает дорогу в прериях...

Основополагающее единство.

Интрузии лимонита в конкреции дымчатого кварца — пройдут века, прежде чем каменный набросок воплотится в ды­мовые трубы и дымы Питтсбурга. Но он повторяется, когда вул­канический взрыв опаляет растения на склонах и над столба­ми стволов висят клубы дыма. Разбитые колонны древнего го­рода в пустыне — интрузии, врезающиеся в рваные клочья песчаной бури. И отступление Наполеона Бонапарта от Моск­вы — разрозненные колонны войск в сером снегу, спотыкаю­щиеся о стволы брошенных пушек.

Возможно, это всего лишь совпадение — или, как верил сам Наполеон, им правила высшая сила? Предположим, в ноябре 1812 года работа Наполеона по переделке Европы была закон­чена. Ни одна сила на этой Земле не могла устранить эту силу, чья работа завершилась. Тогда наступили морозы, столь жес­токие, что уничтожили великую армию.

Человеческое знание — и его заблуждения и провалы. Аст­роном, в коконе своего тщеславия считающий себя далеким от бренности и тщеты остального человечества, может быть ближе к ним, чем он думает. Он вычисляет, где следует искать неоткрытую планету. Смотрите-ка! — как любят говорить аст­рономы, — ее видно. Однако относительно весьма разочаро­вывающих, если не восхитительных частностей см. ниже об открытии планеты Лоуэлла. Говорят, что звезды в триллионах миль от нас, но многое из того, что считается далеким, оказы­вается гораздо ближе, чем говорили.

Потоп в Джонстауне, и катастрофа в Перу, и негритенок, которого притащили в полицию.

Перепуганные лошади встают на дыбы, отбиваясь от нале­та лягушек.

Антилопы-прыгуны выкидывают коленца — их до изнемо­жения защекотали лягушки.

8 ЧАРЛЬЗ ФОРТ

Лавочники в Лондоне разевают рты на лягушек, сваливших­ся им на подоконники.

Мы двинемся к пониманию бытия, оттолкнувшись от этих лягушек

Мудрецы испытали другие пути. Они старались осмыслить наше существование, хватаясь за его звезды, или искусства, или экономику. Но в основополагающем единстве всего сущего безразлично, с чего начинать: со звезд, с законов спроса и пред­ложения, или с лягушек, или с Наполеона Бонапарта. Измеряя окружность, начинайте с любой точки.

Я собрал 294 сообщения о падениях живых существ.

Неужели?

Ну, за изготовителей фальшивок я не отвечаю.

Согласно твердому убеждению большинства, дождей из жи­вых существ не бывает. Но некоторые из нас обучены хотя бы азбуке сюрпризов, поджидающих «абсолютную уверенность», и мысль вызывает у них подозрение уже одним тем, что она устоялась.

Историю о лошадях, вставших на дыбы под дождем из ля­гушек, я получил от мистера Джорджа С. Стокера из Лавлока в Неваде. Мистер Джон Рейд из Лавлока, известный мне как ав­тор работ по геологии, ручается за мистера Стокера, а я руча­юсь за мистера Рейда. Я никогда не слыхал, чтобы что-ни­будь — будь то догма, заявление, прокламация или торжествен­ная клятва — имело более веское подтверждение.

Что такое прямая линия? Прямая линия — это кратчайшее расстояние между двумя точками. Ну а что тогда кратчайшее расстояние между двумя точками? Это прямая. Совершенство определения прямой линии через прямую линию испытано ве­ками. Я исхожу из логики, столь же строгой, как логика Евклида.

Мистер Стокер ехал по долине Ньюарк — одному из самых засушливых районов Невады. Гроза. Вниз падают лягушки. Ло­шади встают на дыбы.

Замученные антилопы. О них рассказывается в «Northern News» (Фрибург, Трансвааль, 21 марта 1925 года) мистером С. Дж. Грюэром из Уйтенхаге. У меня есть также письмо мис­тера Грюэра.

Плоская равнина — около 50 миль от Уйтенхаге — анти­лопы-прыгуны почему-то подскакивают и встряхиваются. Из-

ВУЛКАНЫНЕБЕС 9

далека мистер Грюэр не может подобрать объяснения столь странному поведению. Он начинает разбираться и видит, что на антилоп сыплется дождь из лягушек и мелких рыбешек Ми­стер Грюэр слышал, что несколько раньше в той же местности прошел такой же дождь.

Случается, с неба падают гробы, а также, как всем известно, шелковые цилиндры, хомуты и пижамы. Но эти предметы па­дают во время смерчей. Два утверждения, из которых я исхо­жу: что нигде не отмечалось дождей из одних только гробов, или из брачных свидетельств, или из будильников; но что дож­ди, состоящие исключительно из живых существ, — явление распространенное. Однако те ортодоксы, которые допускают существование дождей из живых существ, объясняют, что эти существа были сброшены смерчем. Объясняется, что малень­кие лягушата, к примеру, падают с неба без иных примесей, потому что центробежная сила смерча разделяет захваченные предметы по специфическому отношению их к гравитации. Однако, когда смерч захватывает город, с ним улетает чудо­вищная смесь разных предметов, и нигде не описывалось па­дение тазов для стирки в одном месте, выпадение городских котов, сцепившихся в один кошачий клубок, — в другом, а ко­тят, жалобно мяукающих по клубку матерей, — в каком-либо третьем.

См. лондонские газеты от 18 и 19 августа 1921 года — бес­численные лягушата, появившиеся в грозу 17-го числа на го­родских улицах.

Я обыскал все лондонские газеты и множество провинци­альных газет, и научные издания. Мне не удалось найти ни од­ного упоминания смерча 17 августа, и ни одного упоминания выпадения с неба чего-либо, что могло бы сойти за отделен­ную тяготением добычу смерча, если смерч имел место.

Смерчи беснуются и сеют смятение, однако столь неорга­низованным явлениям приписывают способность к точней­шей классификации. Я не утверждаю, что ветер никогда не занимался научной классификацией предметов. Я видел, как си­лой ветра проводится упорядоченный, или логичный, отсев. Я прошу сообщений о смерчах, проделывавших то же самое. Судя по имеющимся данным, смерчи не занимаются научным отбором. Они подхватывают деревья, двери, лягушек и куски

10 ЧАРЛЬЗ ФОРТ

коров. Но живые существа падают с неба или появляются ка­ким-то иным способом — однородными массами. Если их не отобрал ветер, значит, отбор производила другая сила.

Таким явлениям свойственна повторимость. Феномен по-вторности также не согласуется с известными повадками смер­чей. В «Daily News» (5 сентября 1922 года) есть отчет о малень­ких жабах, два дня падавших с неба в Шалон-сюр-Саон во Франции.

Ложь, розыгрыши, шутки, ошибки — какова специфическая масса лжи и как мне произвести отбор?

Это можно было бы проделать только относительно стан­дарта, а я ни разу не слышал о стандарте, будь то в религии, философии, науке или переплетении домашних дел, который отвечал бы самым минимальным требованиям. Мы устанав­ливаем стандарт суждения и нарушаем тот закон, который нам желательно нарушить, в согласии с неким иным законом, ко­торый мы объявляем более высоким и благородным. Мы вы­водим умозаключение, как результат старческого маразма, не­компетентности или легковерия, а затем на его основании вы­водим посылки. Мы забываем о том, что проделали, и судим на основании посылок, считая, что с них-то и начинали.

Имеются сведения о падении предметов, залетевших так далеко, что в местности, где они выпали, они оказались неиз­вестны.

«Philadelphia Public Leader» (8 августа 1891 года) — сильней­ший дождь из рыб в Сеймуре, Индиана. Это были рыбы неиз­вестного вида. «Public Leader» (6 февраля 1890 года) — дождь рыб в округе Монтгомери, Калифорния. «Рыбы принадлежали к виду, здесь неизвестному». «New York Sun» (29 мая 1892 го­да) — дождь в Колбурге, Алабама, с падением огромного коли­чества угрей, неизвестных в Алабаме. Кто-то сказал, что знает этих угрей, они водятся в Тихом океане. Их грудами собирали на улицах — фермеры телегами увозили их на удобрения.

К одному предмету подходят научно, или сверхнаучно. Это эксперименты. Я не худшего мнения о научных эксперимен­тах, нежели обо всем прочем, но мне и самому случалось экс­периментировать, и у меня сложилось представление о раб­ской услужливости экспериментов. Они такие приспособлен­цы или подлизы, что нет доверия этим льстецам. В «Redruth

ВУЛКАНЫНЕБЕС 11

Independent» (Корнуолл, Англия, 13 августа и след. выпусках 1886 года) корреспондент описывает дождь улиток под Ред-рутом. Проводились эксперименты. Один корреспондент, счи­тавший их морскими улитками, опустил их в соленую воду. Они выжили. Другой корреспондент, полагавший, что это не мор­ские улитки, опустил их в соленую воду Они погибли.

Я не знаю способа открыть что-то новое, никого не оби­дев. Для невежды все вещи чисты: всякое знание является или влечет за собой уничижение чего-либо. Тот, кто узнал о суще­ствовании обмена веществ, смотрит на Венеру и видит, что она с гнильцой. Но Венера улыбается ему, и он вновь возвращает­ся к первоначальному невежеству. В небе все чисто для того, кто не имеет телескопа. Но пятна на солнце и шишки на пла­нетах — я и сам, будучи личностью ученой или, скорее, эруди­рованной, должен что-нибудь очернить, иначе никто не пове­рит, что я таков, — и вот я заменяю чистое голубое небо чер­вивыми небесами...

Лондонская «Evening Standard» (3 января 1924 года) — крас­ные частицы, падавшие вместе со снегом в Холмстеде, Швеция.

Это были красные черви, от одного до четырех дюймов длиной. Они тысячами валились вниз вместе со снежинками — красные ленточки в дожде конфетти — карнавальная сцена, открыто поддерживающая мое убеждение, что метеороло­гия — наука более красочная, чем ее считают многие, включая и метеорологов, — и я опасаюсь, что моя попытка очернитель­ства оказалась безуспешной, потому что небесные червячки выглядят довольно веселой картинкой. Однако я утешаю себя надеждой на будущие возможности, потому что в основном собираюсь заниматься человеческой природой.

Но как бы мне узнать, действительно эти штуки в Швеции падали с неба или в Швеции их выдумали?

Я подойду к вопросу научно. Сэр Исаак Ньютон сказал — или мог бы сказать: «Если направление движущегося тела не изменяется, тело продолжает двигаться в неизменном направ­лении. Однако, — добавляет он, — если нечто изменить, оно изменяется в той мере, в какой оно изменено». Итак, красные черви падали с неба в Швеции, поскольку в Швеции падали с неба красные черви. Как геологи определяют возраст пород? По находящимся в них окаменелостям. А как они определяют

12 ЧАРЛЬЗ ФОРТ

возраст окаменелостей? По породам, в которых их находят... Начав с логики Евклида, я дошел до премудрости Ньютона!

«New Orlean Daily Picayune» (4 февраля 1892 года) — огром­ное количество неизвестных бурых червей падало с неба под Клифтоном в Индиане. «San Francisco Chronicle» (14 февраля 1892 года) — мириады неизвестных алых червей — где-то в Массачусетсе — их не видели падающими с неба, но нашли на пространстве нескольких акров после снегопада.

Как будто некая разумная или действующая подобно разум­ной сила специализируется на переносе или распределении по Земле незрелых или личиночных форм жизни. Если Бог посы­лает червей, это было бы благодеянием, будь мы малиновками.

В «Insect Life» профессор К. У. Рейли описывает еще четыре случая таинственного появления червей в начале 1892 года. Некоторые разновидности не удалось точно определить. Рас­сказывают, что в Ланкастере, Пенсильвания, люди в снегопад ловили падающих червей на зонтики.

Мудрецы нашего племени пытаются найти Бога в поэзии, или в том, что они называют здравым смыслом народа, или в письменах каменной книги, которая по какому-то странному упущению выставлена ныне на обозрение в пятнадцати или двадцати синагогах Малой Азии и в церквях по всей Италии...

Рачки и улитки.

Заурядный богослов пренебрегает рачками и улитками...

Или тайна против рыботорговца.

28 мая 1881 года близ Вустера в Англии некий рыботорго­вец с караваном телег, нагруженных мешками с несколькими видами рачков и улиток, и с дюжиной энергичных помощни­ков незамеченным появился на шумной проезжей дороге. Ры­боторговец со своими помощниками принялись хватать меш­ки и бегом устремлялись на поля, рассыпая улиток по обе сто­роны дороги. Они забегали в сады, а некоторые помощники, забравшись на плечи друг другу и взгромоздив вверх мешки, высыпали их через высокие стены. Тем временем другие помощ­ники на десятке телег суетливо раскидывали улиток лопатами на протяжении мили вдоль дороги. Несколько мальчишек де­ловито подмешивали к улиткам рачков. Они не стремились к рекламе. Секретность была их главной целью. Вся операция обо­шлась не в одну сотню долларов. Никто не видел, как они по-

ВУЛКАНЫНЕБЕС 13

явились, и растаяли они столь же таинственным образом. Вок­руг было полно домов, но их никто не увидел.

Не буду ли я так любезен объяснить, что, во имя малейшего приближения к здравомыслию, хочу я сказать этой историей?

А это не моя история. Подробности мои, но я додумывал их в строгом соответствии с обстоятельствами.

28 мая 1881 года в Вустере произошло некое событие, и принято было объяснение, что его устроил некий рыботорго­вец. Поскольку он проделал это незаметно — если он это про­делал, и поскольку он оперировал тоннами на акр, — если он это делал, он проделывал это описанным мною способом — если он это проделывал.

В «Land and Water» (4 июня 1881 года) корреспондент пи­шет, что во время грозы в Вустере с неба просыпались тонны съедобных улиток, покрыв поля и дорогу на протяжении мили. В номере от 11 июня редактор «Land and Water» пишет, что ему прислали образцы. Он отмечает таинственное обстоятельство, то есть отбор определенных существ, фигурирующий практи­чески во всех отчетах. Он подчеркивает массовое выпадение морских существ без примеси песка, гальки, других раковин или водорослей.

В «Worchester Daily Times» (30 мая) сказано, что 28-го чис­ла в Вустер пришло известие об удивительном падении ули­ток с неба на дорогу в Кромер-гарден и на многие поля и сады вдоль дороги. Население Вустера в основном встретило эту новость с недоверием, но некоторые отправились на место происшествия. Уверовавшие вернулись с улитками.

Двое корреспондентов утверждают, что до грозы видели улиток на дороге, где их, возможно, выбросил рыботорговец. Таким образом, происшествие входит в рамки общепринято­го, и из этого побега вырастает история рыботорговца, хотя она никогда не рассказывалась в том виде, в каком ее предста­вил я.

Мистер Дж. Ллойд Бозуард, чьи статьи по вопросам метео­рологии знакомы читателям научной периодики того време­ни, провел расследование и публикует его результаты в «Wor­chester Evening Post» от 9 июня. Относительно истории рыбо­торговца отметим его утверждение, что цена на улиток была в то время 16 шиллингов за бушель. Он пишет, что большие уча-

14 ЧАРЛЬЗ ФОРТ

стки по обе стороны дороги были усеяны улитками, раками-отшельниками и мелкими рачками неустановленного вида. Вустер расположен примерно в 30 милях от устья реки Северн, или, скажем, в 50 милях от моря. Вероятно, ни один рыботор­говец в мире не располагал единовременно таким количе­ством улиток, а что касается товара, выброшенного, например, потому, что рынок был переполнен, мистер Бозуард пишет: «Ни в субботу 28-го числа, ни в пятницу 27-го в продаже в Ворчес-тере не было ни одной живой улитки». Пишут, что сады были засеяны улитками также густо. Эти сады окружены высокими стенами. Мистер Бозуард пишет, что, насколько ему известно, на рынок в Вустере было доставлено 10 мешков собранных улиток по цене 20 фунтов. До его прибытия на место толпы людей наполнили горшки, сковородки, мешки и ранцы. «В саду мистера Маунда собрали два мешка». Он заключает, что объек­ты выпали с неба во время грозы. Таким образом, он принима­ет смерчевое объяснение.

Происходят необыкновенные события, которые прячут под покрывалом общепринятых объяснений, и чем обыкно-веннее объяснение, тем лучше их удается скрыть. Улитки по­явились на участке земли, через который проходит дорога. Это сделал рыботорговец.

Но рачки и улитки — и если улитки — работа рыботоргов­ца, то и рачки — работа рыботорговца, если это его работа?

Или рачки и смерч — и если центробежная сила отделила улиток от водорослей и гальки, почему она не отделила рач­ков — если дело в центробежной силе?

Сильнейший аргумент в пользу центробежной силы — их собственные мыслительные процессы, для которых очевид­но, что центробежная сила, производимая ветром или иными причинами, действует на самом деле. Если нужно объяснить улиток и рачков и, скажем, история рыботорговца или смерча объясняет улиток, но не рачков, то в мозгах происходит раз­деление фактов. Раки забыты, и говорят только об улитках.

Л

ягушки, и рыбы, и черви — таковы материалы для на­шего представления обо всем. Прыжки, плюханье и ползанье — таково движение.

Но мы для начала рассматриваем не только материалы и движение, — мы рассмотрим попытки ученых дать им объяс­нение. Под объяснением я понимаю организацию. Наше бы­тие есть не только материя и движение — это организация ма­терии и движения. Никто не принимает маленькое пятнышко в центре болезнетворного микроба как Абсолютную Истину: и новейшие научные открытия суть лишь нечто, вокруг чего организовываются идеи. Однако эта систематизация, или орга­низация, существует, и мы ее рассмотрим.

Быть может, в расположении наблюдений не больше смыс­ла — хотя этот смысл может быть очень глубок, — чем в рас­положении протоплазмы в микробе, однако можно заметить, что научные объяснения в самом деле иной раз неплохо ра­ботают, — но, скажем, в медицине, пока болезни большей час­тью — плод воображения; или в деятельности рынка акций, пока не наступил кризис; или как показания эксперта в суде — пока их не опровергли показания другого эксперта...

Но они основаны на определениях.

А в феноменологическом бытии нет ничего, что было бы независимо от чего-то еще. Принимая существование непре­рывности, все является степенью или аспектом того, что со­ставляет все остальное. Следовательно, нет способа опреде­лить что-либо иначе, как в терминах этого самого предмета. Возьмем любое так называемое определение. Что такое ост­ров? Часть суши, полностью окруженная водой. Но что такое часть суши, полностью окруженная водой?

16 ЧАРЛЬЗ ФОРТ

Диким племенам свойственна особая забота или даже по­чтение к людям, поврежденным в уме. В них видят некое неяв­ное присутствие Бога. Мы признаем определение предмета че­рез сам предмет признаком слабоумия. Всякий ученый начи­нает свой труд с такого определения, подразумевающегося, если и не декларируемого. И нашему племени свойственна особая забота и даже почтение к ученым.

Мне представляется, что в этом идиотизме кроется боже­ственность. Однако, каково бы ни было мое мнение, я не на­пишу, что Бог — идиот. Возможно он, или оно, пускает слюни каплями комет и корчится в припадках землетрясений, но мас­штаб явления заставляет говорить по меньшей мере о сверх­идиотизме.

Я полагаю или уверяю себя, что полагаю, что если рассмот­реть наш мир как целое, мы придем к своего рода пониманию его, того же рода, как, скажем, клетки организма могут пони­мать цельный организм, если они не окажутся просто учены­ми, пытающимися разобраться, что такое кость или кровь сами по себе; но если они сумеют осмыслить структуры и функции Организма в терминах его самого.

Попытка представления Бытия, или мира, как Организма — одна из старейших псевдоидей философии. Но радея этой кни­ги не метафизична. Метафизические умозрения есть попытка думать без мысли, а нам представляется достаточно трудной задачей думать даже мыслями. Всякий, кто попытается помыс­лить Организм, или Мир с большой буквы, непременно упрет­ся в тупик: мы попытаемся поразмыслить о неком мире или о неком организме. По своему ребяческому пристрастию к ри­торике я буду время от времени называть его Богом.

Мы рассуждаем в терминах непрерывности. Если все сущее сливается друг с другом или преображается одно в другое, так что ничто невозможно определить, значит, все составляет един­ство, которое может оказаться единством нашего бытия. Я ут­верждаю, что, хотя я допускаю существование непрерывности, но также я допускаю разрывы непрерывности. Впрочем, в этой книге нет надобности вдаваться в предмет прерывающейся не­прерывности, поскольку ни одно утверждение, которое я сде­лаю как монист, не будет отвергнуто моим плюрализмом. Су­ществует Единство, которое и объединяет и выделяет.

ВУЛКАНЫНЕБЕС 17

Но по принципу общей непрерывности мы пропрыгали, проплюхали и проползли от лягушек к конечному пределу Мы отвергли смерчи и рыботорговцев, и у нас зародились новые соображения о разумном, или целенаправленном, распреде­лении живых существ.

Что такое отбор и что такое распределение?

Богослов старого образца мыслит наделенное собствен­ной волей существо, стоящее где-то в сторонке и управляю­щее операциями.

Что в организме производит отбор и распределение — ска­жем, кислорода для легких или питательных веществ для же­лудка?

Сам организм.

Если мы представим свой мир как образование конечного размера — быть может, одно из бесчисленных образований, существ или тел космоса, — мы получим возможность его ох­ватить и получим очертания и границы, в которых можно мыслить.

Мы смотрим на звезды. Мы видим нечто вроде вращающей­ся скорлупы, расположенной не слишком далеко. И такому взгляду ничто не противоречит, кроме преклонения перед сла­боумными, которым мы в большинстве своем почтительно внимаем по обычаю всех более или менее диких племен.

В этой книге я в основном буду заниматься признаками того, что существует сила переноса, которую назову телепор-тацией. Меня обвинят в собирании лжи, шуток, розыгрышей и суеверий. В какой-то степени я и сам так думаю. В какой-то сте­пени — не так Я предлагаю данные.

Т

ема сообщений о падении с неба в Малой Азии съедоб­ных субстанций — запутанный предмет, поскольку со­общают о двух видах субстанций. Кажется, сахаристую субстанцию придется отвергнуть. В июле 1927 года Еврейский университет Иерусалима выслал экспедицию на Синайский полуостров для расследования сообщений о падении «манны». См. «New York Times» (4 декабря 1927 года). Участники экспеди­ции нашли то, что они назвали «манной», на листьях тамариска и на земле под деревьями и объяснили, что это — выделения насекомых. Однако наблюдения этой экспедиции не имеют ничего общего с данными, или историями, о падении с неба волокнистых округлых комочков субстанции, которую удается размолоть в съедобную муку. Десятки раз с начала девятнадца­того столетия — о более ранних случаях у меня нет определен­ных данных — из Малой Азии сообщали о дождях «манны».

На ранней стадии внутри яичной скорлупы нити прото­плазмы нащупывают путь сквозь окружающую субстанцию — и сами по себе они не имеют источников питания, сами по себе они пропадут. Питание, защита и направляющая сила прихо­дит к ним от целого.

Или в более широком мире — несколько тысяч лет назад — цепочка беглецов ощупью пробирается по пустыне. Они бу­дут полезны для будущей организации общества. Но в пусты­не для них нет источника питания и они погибнут. С неба па­дает пища.

Самое обыкновенное чудо. В любом лоне зародыш не в со­стоянии питаться сам, но ему посылается «манна». В рамках взгляда на мир как на организм мы мыслим надзор целого за его частями.

ВУЛКАНЫНЕБЕС 19

Или что в давние времена целое отозвалось на потребность части, а затем продолжало временами просыпать «манну» ты­сячи лет после того, как потребность в ней иссякла. Это выгля­дит глупостью. Я говорю это в одну из своих благочестивых минут, потому что, хотя в нашем новом богословии нет места поклонению, я отмечаю, что в идее того, что мы можем назвать божеством, я нахожу основания для благоговения. Изменяя что-либо, Бог вызывает столько же реакцию зла, как и добра. Только глупость может быть божественна.

Или периодическое, до наших дней, падение «манны» в Ма­лой Азии может являться лишь одним из факторов более ши­рокой целостности. Возможно, что Организм, однажды осы­пав свою избранную составляющую простой пищей, продол­жает проделывать это как знак своего предпочтения, говоря тем самым, что означенный избранный феномен будет и впредь получать изобилие «манны» в самых разных формах.

Субстанция, которая временами падает с неба в Малой Азии, попадает туда издалека. Такие события разделены боль­шими промежутками времени, и субстанция всегда оказыва­ется неизвестной в тех районах, где она выпадает, а ее съедоб­ность иногда устанавливают, заметив, что ее едят овцы. После этого ее начинают собирать и отправляют на рынок. Нам го­ворят, что ее определяли как земной продукт. Нам говорят, что эти комочки представляют собой кусочки лишайника Lecanora esculenta, который в изобилии произрастает в Алжире. Нам говорят, что смерч подхватывает эти лишайники, свободно валяющиеся или непрочно прикрепленные к почве. Но обра­тите внимание: из Алжира о подобных дождях не сообщают. Также такие сообщения не поступали из районов, отделяющих Малую Азию от Алжира.