Воздушный мост, который мятежники перебросили над проливом с помощью различных самолетов (Savoia-Marchetti SM.81 из итальянского воздушного легиона, Savoia S.62, Dornier Wal и Breguet XIX) был первой важной операцией немецкого отряда в Испании. Из первых двадцати Юнкерсов Ju 52, предоставленных Франко Третьим рейхом, десять были доставлены в Севилью пилотами Люфтганзы. Лт. фон Моро и его 42 человека затем сами впряглись в работу. Они, как и испанские пилоты в Африке, делали от трех до четырех рейсов в день, перебрасывая войска, которые должны были открыть дорогу инсургентам на Мадрид. «Груз», очень местного колорита, вызывал у некоторых пилотов изумление: марокканские солдаты не могли отправиться на войну без своего традиционного имущества; вместе с ними в юнкерсы грузились медные блюда и чайные принадлежности, гитары, пакеты сахара, мешки с мукой, разноцветные одеяла и… некоторое количество живых овец. Немецкие самолеты очень скоро перевозили по воздушному мосту от 240 до 500 человек, поддерживаемые итальянскими трехмоторными самолетами, уже разочаровавшими из-за своей ненадежности.
Юнкерсы начали челночную операция 29 июля. Немецкие пилоты брали на борт 40 человек (и их багаж) вместо обычных 17 пассажиров. Совершая три-четыре рейса в день воздушный мост таким образом перевез 6453 человека в августе (против 897 за десять дней июля), 5455 в сентябре и 1137 в октябре.
Немецким трехмоторным самолетам вскоре потребовалось второе дыхание, и их легендарная надежность пострадала от перегрузки и полетных условий; тяжелая нагрузка требовала от пилотов постоянного использования максимальной мощности, а обслуживание приходилось проводить слишком быстро. Наибольшие трудности были связаны с первыми срочными приказами испанских командиров, и результат был неизбежен. В конце первой недели напряженной работы в летном состоянии осталось только 7 юнкерсов. На пятнадцатый день только пять и четыре в конце месяца операций. В особенности песок вредил двигателям. Немцы не забудут этот урок, когда вернуться в Северную Африку некоторое время спустя.
|
|
Ритм челночных перевозок изнашивал не только материальную часть. 15 августа Ju 52 разбился в Jerez de la Frontera. К счастью он был пуст, но унтер-офицер Helmut Schultae и его механик Herbert Zech, погибли.
До сих пор немецкие волонтеры участвовали только в снабженческих операциях. Приказ, изданный генералом Мильхом, был точен: «Волонтеры должны перевозить войска Франко и защищать их. Запрещается участвовать в боях, за исключением случаев атак противником транспортных самолетов». Положение вещей, однако, менялось быстро. Крейсер «Хайме I», который остался в руках республиканцев после быстрого уничтожения большинства офицеров, крейсировал взад и вперед.
Стрелковый взвод из северо-африканских войск мятежников забирается на борт уже камуфлированного Ju 52. Очевидное спокойствие и дисциплина этих жестких профессиональных солдат очень контрастируют со многими картинами такого же типа на республиканской стороне.
3: В Тетуане, Марокко, один из первых таборов марокканских войск ожидает, того, что вероятно будет их первым воздушным путешествием в Андалузию. Этот самолет поступил прямо из Люфтганзы и единственная разница – удаление гражданского регистрационного номера и нанесение опознавательных знаков мятежников. Самолет 22-79, на заднем плане, стал позднее штабным самолетом K/88.
|
|
в районе Малаги и препятствовал, одним своим присутствием, любой переброске войск мятежников морем. Более того, даже без офицеров он оставался устрашающей плавучей батареей, и его зенитные орудия угрожали самолетам в каждом пролете, так как перегруженные, они не могли лететь выше 3000 метров. И хотя испанские моряки стреляли очень плохо, в конце концом они должны были сбить кого-нибудь. 10 августа немецкие экипажи получили DSAC 250-8, приспособление для сброса бомб, которое позволяло перевозить шесть 250 килограммовых бомб в трех двойных держателях. По приказу фон Моро два Ju 52 были немедленно оснащены ими и вылетели 13 августа в 16.10 и 16.15, пилотами были сам Моро и Hencke. После 50 минут полета на высоте 2000 метров, последний решил опуститься ниже облаков, он пробил облака почти на 500 метрах. На этой высоте бомбовой прицел Goertz-Beukohf тип FL 219B был непригоден. Бомбардир Graf von Hoyos сумел, однако, попасть двумя бомбами в линкор. Потерявший ход флагман правительственного флота был отбуксирован в Картахену с примерно пятьюдесятью убитых на борту. Со своей стороны фон Моро потерялся в облаках и приземлился в Сеуте с бомбами, которые были слишком ценными, чтобы тратить их напрасно.
Ввиду неожиданного успеха операции, четыре другие Ju 52 были срочно переделаны в бомбардировщики. Один из них был взят в транспортной группе, а три другие только что прибыли из Германии. Эти шесть самолетов сформировали одну из первых эскадрилий бомбардировщиков Ju 52.Они были окрещены от 'Pedro I' до 'Pedro III ' и от 'Pablo I' до 'Pablo III '. Рудольф фон Моро, конечно, принял командование первым из этих подразделений, другое было доверено оберлейтенанту Rudolf Jüster; среди других пилотов были выбраны Josef Schmitz, Hans Hemmel, Hencke и Hajo Hermann для перевода из транспортной в боевую авиацию.
|
|
Необходимо пояснить, что воздушный мост не был единственным средством перевозки африканских войск на материк. К 13942 перевезенным по воздуху, также присоединились войска и тяжелые материалы, перевезенные различными судами. (5 августа первый конвой перевез 2000 человек, пушки и автомобили, после жестокой схватки с республиканскими частями, которые оказались неэффективными из-за отсутствия настоящей командной структуры). Тем не менее, это была первая великая и смелая снабженческая импровизация, которая была позднее превзойдена сверх всяких ожиданий. Но что бы случилось, если бы республиканские истребители из Андалузии, сильно превосходящие в численности сбили бы один или более транспортных самолетов?
Это немецкое участие в конфликте, который оставался внутренним, конечно не осталось незамеченным, и республиканское правительство не было обмануто. Ситуация становилась все более деликатной, поскольку в Мадриде все еще находилась германская миссия, а Люфтганза продолжала делать остановки в Испанской столице своих последних коммерческих рейсов и для переброски военных Ju 52 иногда под гражданскими обозначениями. Так было и 9 августа, когда D-AMYM, пилотируемый von Bastian, главным пилотом компании, приземлился в Barajas, в то время как отношения между немецким поверенным в делах, неспособным объяснить активность его соотечественников и республиканскими властями совершенно испортились. После краткого разговора с представителем Люфтганзы в Мадриде, Georg von Winterfeld, самолет взлетел по направлению к югу. Но von Bastian отклонялся от маршрута
перед приземлением в Мадриде и он вскоре был вынужден, из-за недостатка в топливе приземлиться в 400 километрах в Бадахосе в Эстрамадуре.
Экипаж был немедленно арестован, а самолет конфискован, заправлен и отправлен под строгой охраной назад в Барахас. Эта мера совпала с отказом выпустить шесть самолетов компании, находившихся в Испании. Решение было отменено, после резких протестов поверенного в делах и экипаж von Bastians был также освобожден, но D-AMYM, перекрашенный в республиканские цвета, остался под охраной в Барахас; обнаруженные на борту документы военного характера также хорошо объясняют реакцию республиканцев. Самолет был, в конце концов, уничтожен при бомбардировке такими же самолетами, республиканцам, скорее всего, не удалось его использовать.
Прекращение регулярных воздушных сообщений не имело большого значения для «усатых» пилотов зондерштаба W, заменивших его лишь немногим более длинной линией. С ноября началось регулярное еженедельное сообщение, за всю войну было потеряно только три самолета.
К 20 августа 1936 сильное и непредсказуемое сопротивление Алькасара в Толедо вызывало почти всеобщее восхищение. Этот сильный центр традиционализма, который, как сначала думали, был обречен пасть в руки милиции как созревший фрукт, внезапно кристаллизовал надежды создать прочную базу поблизости от Мадрида. Символ родился; слава не должна была миновать немецких авиаторов.
В ночь с 20 на 21 фон Моро загрузил свой самолет необходимыми запасами и боеприпасами, запакованными в двойные брезентовые тюки. Взлетев из Таблады на рассвете, он вскоре достиг Толедо на высоте 4000 с выключенными двигателями. Заставить Ju 52 планировать не легкая задача и сброшенные припасы упали за пределами руин.
Вернувшись в Севилью фон Моро вновь загрузил свой самолет. На этот раз он использовал большие металлические банки с более предсказуемой баллистической формой. После полудня он вновь вылетел в Толедо. Пролетев сначала на восток, он обманул республиканских наблюдателей, не ожидавших самолет с этой стороны и, вероятно, принявших его за один из своих бомбардировщиков. Выброс был сделан на этот раз более точно с высоты 500 метров. Груз упал точно во двор осажденной академии. Он был размером 60 на 70 метров. Моро оставалось только вернуться в Севилью на самолете, продырявленном как решето.
После такой демонстрации героизма, очень романтической и продолжительной, немецкие волонтеры очень скоро стали смотреться в благоприятном свете. Не было больше секретом их присутствие в рядах инсургентов, после первого периода «камуфляжа», когда среди белокурых арийцев распространили форму и головные уборы того же типа, который был заказан для олимпийских игр, которые только что закрылись в Берлине. Этой белой одежды на всех не хватило, но даже и тех, кому она не досталась, скоро стали называть «счастливые продавцы мыла».
Со своей стороны два подразделения Ju 52, несколько преувеличенно названные «эскадрильями» уже были вовлечены в конфликт, вышедший из-под контроля генерала Мильха. В этот первый период почти постоянной импровизации три первые 'Pedros' и 'Pablos' должны были прикрывать почти везде: от Толедо до Саломанки, от Картахены до Гранады и до Бильбао и даже Леона, мешать разгрузке материалов посланных морем для республики. Так 18 августа Hencke атаковал республиканский командный пункт около Бадахоса. 23-го это был фон Моро, кто совершил первый немецкий бомбовый рейд на Мадрид. Целью было военное министерство,
Республиканские солдаты и милиционеры, кажется, наслаждаются моментом; D-AMYM будет скоро перекрашен в республиканские цвета, но позднее будет уничтожен на земле, не получив возможности даже взлететь для своих новых хозяев.
но результат был скорее посредственным. Операция была повторена с тремя самолетами с таким же успехом, однако, Hans Voelekers протестовал и требовал от своего правительства не использовать Ju 52 в наступательных операциях, по крайней мере, пока продолжаются регулярные рейсы Люфтганзы.
На следующий день в Берлине адмирал Канарис встетился с графом Чиано, который настаивал на свободой действий, которое итальянское правительство дало своим пилотам Тем же вечером запрещение Мильха было отменено нацистскими властями, в это время очень впечатленными итальянскими фашистами. Этот приказ, однако, послужил только легализации существующей de facto ситуации, летчики истребители, в частности, становились более активными… и эффективными, как мы увидим дальше.
Может быть для того, чтобы отпраздновать это немецкие бомбардировщики вернулись 29 в столицу. В этот раз погибших было много, и общественное мнение единодушно повернулось против немцев. Это отнюдь не помешало 'Pedros' и 'Pablos' сбросить почти все бомбы, сделанные инсургентами, в течении сентября. Среди наиболее выдающихся операций, необходимо отметить атаку на аэродром Четырех ветров 7-го, которая оставила три Dewoitine и три истребителя Nieuport выведенными из строя; 24-го Ju 52, все вместе, атаковали самолеты республиканских военно-морских сил, расположенные в Бильбао.
Операция 'Feuerzauber' подошла к концу, и немецкие волонтеры оказались интегрированы в «Легион Кондор», как мы увидим дальше. С 20-го 'Pedros' и 'Pablos' базировались в Авиле, северо-западнее от Мадрида.
Со своей стороны бипланы He 51 были собраны с некоторыми трудностями; некоторые части были потеряны, и их приходилось разыскивать. Все удалось собрать благодаря таланту к импровизация лт. Крафта Эберхарда, но задержка вследствие этой непредвиденной нехватки, положила начало трениям между немцами и испанцами. Лт. Houwald реагировал скорее слишком сильно против постоянного наблюдения (или любопытства), проявлявшегося во время сборки самолетов испанскими пилотами, торопившимися прикоснуться к своим новым машинам. Непрерывные вопросы об этой машине, значительно превосходящую истребитель Nieuport 52, известный испанцам и, в особенности, призывы к срочности, чрезвычайно раздражали фон Houwald, который взял на себя обязанность испытать самолеты, когда они, наконец, были собраны.
15 августа Эберхард официально передал шесть новых He 51 испанским пилотам Rambaud, García Morato, García Pardo, Salvador и Ramiro Pascual. Задача немецких летчиков была практически окончена… теоретически. На практике невероятно, что бы эти кипучие молодые люди собирались стоять в стороне очень, очень долго. Более того, рассматривая своих испанских коллег, действительно очень неопытных, как «технически недоразвитых», они, вероятно, искали любой удобный случай, что бы вернуть «свои» машины. Им не пришлось ждать слишком долго. 18 августа Морато одержал две победы над Potez 54 и Nieuport 52, и Сальвадор три, две над Breguet XIX и над Nieuport в секторе Гранада и Мерида. С другой стороны два других пилота совершили такие жесткие посадки, что машины были сильно повреждены, у одной сломан пропеллер, тяжелая неисправность из-за отсутствия запасных частей. Воспользовавшись ситуацией, Эберхард добился у генерала Кинделана разрешения участвовать в боевых действиях. Это увеличило брешь, несмотря на бриллиантовую ремонтную работу над сломанным пропеллером, проделанную «недоразвитыми» механиками, которые не раз сталкивались с такими работами на катастрофических Hispano-Nieuport 52...
22 августа пять He 51, пилотируемых их немецкими «хозяевами», взлетели в отличном строю по направлению к Escalona del Prado, между Cuellar и Сеговией. Штаб националистов планировал мощный бомбардировочный рейд на аэродром Хетафе к югу от Мадрида. 24-го, поэтому, три машины эскортировали испанские Ju 52 к цели. Их пилотировали Rambaud, Garcia Morato и Ramiro Pascual. Хотя бомбардировка прошла удачно, возвращение не было столь славным. Heinkel Rambaud получил попадания от зенитного огня над Хетафе и его шасси было повреждено. Ramiro Pascual, со своей стороны, снова совершил неудачную посадку, вторую за неделю.
Этого было достаточно. Немецкие пилоты, возмущенные и вполне отдохнувшие, собрались вместе и выразили свой протест «папе» фон Шееле, который настоял перед Франко на возвращении трех оставшихся He 51 исключительно немецким волонтерам. Они были номинально переданы Eberhardt, Trautloft и Knüppel, которые назвали себя «Гуадарамские истребители». 25-го патруль встретился с тремя республиканскими Breguet XIX в мадридском секторе и Таутлофт одержал свою первую победу создающегося «Легиона Кондор». На следующий день Knüppel записал себе первую победу и Эберхард вторую, снова Breguet XIX. 27-го Knüppel сбил первый республиканский истребитель, записанный на счет немецких волонтеров; Hispano-Nieuport 52, пилотируемый молодым английским добровольцем.
Это было благословенное время для немецких летчиков-истребителей. Единственными самолетами, способными противостоять He 51 были Loire 46 и Dewoitine 371 и 372, действовавшие в «испанской» эскадрилье Мальро и интернациональной эскадрилье Мартина Луна, официально названной «2-й эскадрильей Лафайет» так как в ней собрались англо-саксонские пилоты. Но современных самолетов было очень мало и они очень часто
Руины Алькасара в Толедо, где республиканцы тратили время и скудные ресурсы в плохо организованной осаде, которая принесла им незначительный военный успех, но огромный пропагандистский успех мятежникам-националистам.
Heinkel He 51 в оригинальной немецкой окраске RLM 63, но с новыми националистскими обозначениями раннего типа и дополнительным баком. 2-24 принадлежал к 2.J/88 и, вероятно, снят в начале 1937. На самолет нанесены двойные черные диски и полосы на верхние крылья.
7: Наиболее эффективным истребителем в руках националистов до прибытия Bf 109 был итальянский Fiat CR.32, экземпляр которого можно здесь видеть в камуфляжной трехцветной окраске. Прозванный испанцами «сверчком», Фиат вынес главную тяжесть первых боев. Биплан был на удивление эффективен в Испании, возможно слишком эффективен, что побудило итальянцев сохранять устаревшую концепцию слишком долго. Десять CR.32 эскортировали Ju 52 «Легиона Кондор» при бомбардировке Герники, а испанцы построили по лицензии 100 после войны как тренировочные.
Большую часть войны основным республиканским истребителем был советский И-15 Поликарпова, известный как 'Chato' (курносый). Более 200 было построено по лицензии республиканцами, которые считали, что он сильно превосходит маневренностью He-51 и равен CR. 32. На этом самолете республиканский перебежчик сержант Arranz перелетел на аэродром La Cenia, где, понятно, самолет стал субъектом большого интереса. Красные республиканские знаки частично закрашены.
9: Бомбардировочным эквивалентом И-15 был туполевский СБ, захваченный экземпляр которого в националистском камуфляже и со знаками националистов, изображен на фотографии. Известный по обе стороны фронта как «Мартин бомбер» он обгонял истребители-бипланы националистов. Ко времени своего боевого дебюта он был, вероятно, наиболее передовым самолетом своего типа в мире и считался на Западе копией американского самолета, к удовлетворению скрытных русских.
Дискуссия на поле боя между полковником Hans Seidemann (в центре), начальником штаба Легиона и, спиной к камере, человеком, напоминающим вновь прибывшего командира Легиона генерал-майора Вольфрама фон Рихтгофена. Испанский майор справа командир Наварской бригады. Так как было ясно, что война идет к концу, понятно, почему Seidemann выглядит веселым.
плохо управлялись иностранными пилотами, которые были на удивление неагрессивны или неспособны, как 26-го, когда Knüppel сбил Dewoitine, хотя он был более скоростным и маневренным и находился позади него. Все это создавало атмосферу фазаньей охоты. В это время можно было устроить пикник на аэродроме Escalona, где He 51 стояли открыто, и где ящики с боеприпасами и топливо лежали рядами под деревьями, едва прикрытые.
Немецкие пилоты, или пропаганда, были склонны несколько преувеличивать свои достижения. Как случилось 28 августа, когда звено Eberhardt внезапно атаковало два Potez 54 в секторе Гуадарама. Бомбардировщики летели на высоте 100 метров, это связало их по рукам и ногам, так как их двигатели развивали максимальную номинальную мощность на высоте 4000 метров (вероятно, это были самолеты из подразделения Martin Luna, потому что французские пилоты из испанской эскадрильи не сделали бы такой ошибки). Три истребителя опустошили свои ящики для боеприпасов во вторую машину, которая ушла, разбрызгивая масло. На следующий день та же сцена, те же актеры; там были один Potez и один добавочный Heinkel, но сценарий был идентичным. Немецкие пилоты на полном газу, наконец, увидели три двухмоторных Potez удаляющимися прочь. Траутлофт не смог занять выгодную позицию, так как Potez был слишком быстр. Самолет «сбитый» 29-го был приписан Эберхардту, а 30-го – утроен и, записан троим обычным членам патруля, что вдвое увеличило теоретический максимальный результат, который, вероятно, был достигнут 9.
Ветер быстро меняется в воздушных боях и слава эфемерна. Ранее, 27-го, один из немецких пилотов, анонимный по понятным причинам, стал поспешным автором одной из тех печальных ошибок, которые можно элегантно назвать ‘bravura’, сбил De Havilland D.H. 89 Dragon Rapide, который он должен был охранять. А 30 августа ‘Guadarrama fighters’пострадали от первой печальной перемены, когда Тарутлофт был внезапно атакован Dewoitine и сбит. С разбитым крылом и поврежденным управлением он смог только воспользоваться парашютом, а He 51 упал на землю. Он отомстил на следующий день, одержав новую победу над Nieuport. 1 сентября подразделение снова переместилось, Escalona была слишком близко к фронту и они обосновались в большей безопасности в Cáceres. При новой доставке материалов было получено девять совершенно новых He 51, что позволило создать полную эскадрилью из немецких волонтеров и, добавочно, Морато и Сальвадора. Это вновь вызвало недовольство из-за, в лучшем случае, патерналистского отношения немецких пилотов. Снова вылетев на этой модели на Талверский фронт 2 сентября, Морато вновь одержал победу над Nieuport. В это время он начал проситься перейти летать на итальянские фиаты CR.32 и даже отговаривал некоторых своих испанских друзей от полетов с немцами.
Фон Houwald возглавил Schwärm (звено из четырех самолетов), который должен был в первой половине месяца обеспечить превосходство над республиканскими воздушными силами, которые все более и более ослабевали. Так 5-е Фон Houwald отметил уничтожением Nieuport и Breguet, а Knüppel - Loire 46; на следующий день он сбил Potez 54 к востоку от Талаверы, так же как и Kraft Eberhardt у Navalmoral.
Кроме свободной охоты, другие He 51 осуществляли защиту от Navalmoral до Talavera Ju 52, участвующим в наступлении на Tago. В это время националисты думали, что дело идет к концу и Мадрид скоро падет. Кроме того зенитные орудия были выведены из Севильи-Таблада, которой ничего не угрожало, в пользу фронтовых аэродромов. Немецкий штаб также последовал за своими испанскими коллегами в Касерас, с «Папой» Шееле во главе. Майор Deichmann был оставлен во главе офиса в Севилье, который занимал значительную часть отеля «Кристина».
Вещи не делались, однако, сами собой, когда немецкие пилоты встречались с лучшими республиканскими пилотами, летавшими на нескольких уцелевших Dewoitines и Furies. Так 17-го для 'Guadarrama fighters' был плохой день, когда они встретились со звеном состоящих из этих двух типов 10. Все вернулись домой с пустыми руками, но счастливые что вообще вернулись. В этот же день после полудня Knüppel вынудил к посадке за линией фронта националистов, но не смог получить 40000 песет награды за захват республиканского самолета в хорошем состоянии, так как приземлившийся пилот сумел поджечь свой самолет, прежде чем успешно перешел линию фронта к своим.
После краткого пребывания на базе в Авила He 51 переместились на базу в Vitoria, для поддержки кампании генерала Мола против республиканских провинций на Севере. 26-го звено из Houwald, Hefter и Klein перехватило республиканское подразделение, состоявшее из Vickers Vildebeest из морской авиации, Breguet XIX и эскорта из истребителей Nieuport. Немецкие истребители без проблем заняли позицию для стрельбы, но три вражеских пилота не были новичками; после некоторых бесплодных фигур высшего пилотажа и продолжительного огня, трое «красных» спикировали к земле, каждый в свою сторону. По возвращению на базу каждый из немецких пилотов претендовал на сбитый самолет. Фактически все три республиканские машины вернулись домой, наиболее был поврежден Breguet, получивший 21 пробоину в крыльях.
Возможно, чрезмерно отметив свою победу предыдущим вечером, Hefter совершил неудачный взлет 28-го, рухнул на городскую площадь
и погиб. На официальном уровне причиной была названа неисправность двигателя. Эскадрилья вернулась 29 сентября и 30-го Eberhardt и Trautloft сбили по одному Potez 54 на мадридском фронте. Фактически был поврежден только один (‘E’), управляемый французом Deshuis, который вернулся с тремя ранеными и двумя убитыми на борту. В конце сентября главным событием для немецких пилотов-истребителей стало прибытие подкрепления, когда 27-го подразделение получило шесть самолетов и шесть летчиков: унтер-офицера Willi Gödecke, ст. лт. Oskar Henrici. унт. Kowalski, унт. Ernst Mratzek. ст. лт. Günther Radusch, лт. Paul Rehahn, унт. Irwin Sawallisch, лт. Kurt Strümpell, ст. лт. Dietrich von Bothmer и лт. Kurt von Gilsa. Эскадрилья оказалась переполнена с 15 пилотами и 17 самолетами. Поэтому она была разделена на две под командованием соответственно Eberhardt, который базировался около Barahona, и Траутлофта, который оказался в Леоне с миссией эскортировать самолеты снабжения и бомбардировщики, летавшие в Овьедо. Испанцы, наконец, получили три машины, оставшиеся с первой доставки, которые были очень изношены. Их некоторое время использовали Morato, Salvador и Salas, которые имели много времени сравнить их с Fiat CR.32 в серии тренировочных боев. Результат был, понятно, в пользу итальянской машины и со 2 октября испанцы летали только на бипланах, разработанных Celestino Rosatelli.
В октябре положение республиканцев стало отчаянным. Их воздушные силы практически перестали существовать, в то время как число Ju 52, He 51 и He 46, Fiat CR.32, Romeo Ro 37 и Savoia-Marchctti SM.S1 все увеличивалось. Все шло плохо для правительственных сил, даже в Арагоне, где милиции, тем не менее, с конца июля осаждали Сарагосу, которая все менее и менее была расположена к падению. Вдобавок, в воздухе гегемония эскадрильи «Красных крыльев», была не более чем отдаленным воспоминанием. 19 октября Knüppel и звено, базировавшееся в Сарагосе, перехватило дюжину самолетов. После короткого боя Henrici заявил, что сбил трехмоторный Fokker, Breguet и Nieuport, к которым надо добавить два других Nieuport фон Houwald и Stempell. Henrici, позднее сократил свои претензии, так как ему показалось, что «его» Breguet пошел к земле из-за столкновения в воздухе.
Воздушный мост прекратил свою работу 11 октября, и все самолеты были сконцентрированы у Мадрида, но Мадрид все еще держался. Утром 25-го воздушные силы мятежников провели парад над столицей с участием 48 бомбардировщиков и 32 истребителей. После обеда парад прошел снова, уже со 100 машинами – всем, что могло быть собрано, исключая морские машины и некоторое число истребителей на Севере и в Арагоне. Транспортные самолеты разбрасывали листовки, призывающие к сдаче, а истребители демонстрировали фигуры высшего пилотажа. Однако на земле фронт держался и за городом, и в Университетском городке. Хуже того, было известно, что русские уже были здесь. Новые истребители, новые бомбардировщики скоро должны были прибыть на защиту Мадрида. 28 октября первые туполевские СБ-2 совершили рейд на аэродром Селвилья-Таблада. Они были быстрее итальянских истребителей. Что скоро смогут сделать бипланы He 51?
Такие же трудности ожидали Ju 52. 4 декабря самолет лт. Oskar Kolbitz был перехвачен над Университетским городком русским И-15 и сбит над Esquivias. Экипаж успел выпрыгнуть с парашютами, но пилот был убит. Два дня спустя сам фон Моро получил тяжелые повреждения над Мадридом и вынужден был совершить вынужденную посадку. Немецкие экипажи поняли: на активном фронте Ju 52 не сможет больше действовать без эскорта днем.
Ju 52 и He 51 уже не были единственными немецкими самолетами в Испании. В сентябре грузовое судно вышедшее из Гамбурга, доставило двадцать самолетов поддержки Heinkel He 46, с летными данными не подходящими к действиям на фронте Они были быстро переданы испанцам, которые совсем не спешили получить их. С другой стороны шесть бипланов He 45B прибывших в октябре уже сформировали ядро будущей немецкой разведывательной группы. На юг также прибыли две летающие лодки He 60 под командованием лт. Karl-Heinz Wolff и Siegmund Storp. Наконец, несомненно, по рекомендации Эрнста Удета, Heinkel He 50 и два Henschel Hs 123 были размещены в Jerez de la Frontera для сравнительных испытаний в пикирующей бомбардировке. Первый не очень долго оставался в Испании, оставшись в тени в истории пикирующих бомбардировщиков. Появились также пять старых транспортных самолетов Junkers W34. Они использовались как курьерские, до того как стали использоваться как разведчики погоды и вообще оказались годны на все руки.
Часто забывают, что в это время в Испании в немецком контингенте были не только летчики. Со времени своего прибытия соответствующие офицеры занялись подготовкой испанских специалистов в различных областях. Так 30 августа прибыли наземные радиостанции, которые заменили маломощные радиостанции Люфтганзы с Ju 52. В Севилье вскоре была открыта школа по подготовке специалистов в области коммуникаций.
Также лт. Hajo Herrmann, чье имя стало хорошо известно во время Второй мировой войны, было поручено между операциями на воздушном мосту, составить детальную инструкция по использованию 20-мм зенитной пушки, и объяснить ее будущим командирам батарей. Он вскоре был назначен инспектором зенитной артиллерии. Herrmann не долго формировал инструкторскую группу, которая под командованием вахмистра Hackenholt, разделенная на три части, путешествовала вдоль фронта, обучая при помощи переводчиков, предоставленных консульством в Мадриде. В октябре было получено наиболее эффективное
оружие своего поколения: 88-мм зенитная пушка Flak 36, батарея которых была установлена в Таблада под командованием лт. Aldinger, а легкая артиллерия в это время была усилена 28 20-мм пушками.
С технической стороны капитан Дейчман прибыл в Испанию с инженером аэронавтики и двумя офицерами-специалистами, назначенными для технической помощи военно-морским силам националистов.
В конце сентября первое подразделение Вермахта, наконец, прибыло; 122 человека из 4-го Schweinfurt и 6-го Neuruppin полков сформировали две роты с 41 танком Pz I, транспортной ротой и противотанковой группой вооруженной 20-мм PaK пушками. В октябре прибыла еще одна танковая рота, разведывательные и ремонтные группы и несколько дополнительных орудий. Подполковник Риттер фон Тома командир II/Pz Regt.4 20 сентября принял назначение командовать этим легким батальоном. Активность этих солдат была весьма значительна в течение всей войны. Они обучали офицеров во многих испанских школах, особенно в Авиле, и могли проводить эксперименты, вдохновленные теоретическим гением Гудериана 11 или Тухачевского 12; так, они смогли исправить посредственное качество своих танков (по сравнению с советским Т-26), за счет новой тактики. До самого конца войны полковник фон Функ оставался командиром всех наземных немецких сил в Испании.
Испания занимала все более и более высокое место в немецкой политике, экономике и проблемах. В октябре персонал и помещения, предназначенные для испанских дел, были, по приказу Геринга очень увеличены, посредством прибавки людей и служб из министерства экономики и иностранных дел, не считая людей из партии и Auslandorganisation.
На земле полуострова был также специальный посланец с зоркими глазами. Подполковник Варлимонт (‘Volkersdorf’) 13, прибыл туда совершить объезд и произвести наблюдения. Его главное впечатление было не очень лестным. Оно стало еще хуже, после путешествия Канариса под псевдонимом ‘William’. Последний был встревожен остановившимся наступлением под Мадридом. С прибытием советского оружия и частей советского типа, все надежды на быструю победу исчезли. Удобный случай был упущен в октябре. Что было делать? Бросить все после стольких усилий и потраченных денег? Решение было принято...
30 октября немецкий министр иностранных дел Константин фон Нейрат поручил Канарису деликатную миссию. Он должен был сообщить генералиссимусу Франко, что методы «белой» Испании не вызывают энтузиазма в немецком генеральном штабе. Германия желает послать более крупное подкрепление, на условиях, что оно будет совершенно независимо и будет подчиняться только самому генералу Франко; более того, ему необходимо вести войну более энергично… Эти условия были совершенно унизительны для испанских властей и указывали на их неспособность. Только Канарис, опираясь на старую дружбу с Франко, мог заставить его проглотить эту горькую пилюлю. Это было, без сомнения, трудно, но ситуация для мятежников без Германии, очень скоро стала бы отчаянной. Франко не имел выбора; он согласился. Так был рожден «Легион Кондор» и скоро должно было последовать его появление на сцене.
Примечания:
2: Странный испанский обычай, когда армейские офицеры объявляют себя диктаторами и спасителями отечества. У Франко было много предшественников.
3: Заграничная организация для немцев – сторонников нацистов.
4: Буквально районный фюрер – низкий ранг в иерархии NSDAP (нацистской партии).
5: Высокий ранг в NSDAP, примерно как губернатор в США.
6: Немецкая контрразведка.
7: Reichsluftfahrtministerium – министерство авиации Германии.
8: Это был почти наверняка 19-летний Brian Douglas (который имел только 130 часов налета) и которого, как считалось, сбил CR32, но, видимо, это был He 51, которого по ошибке приняли за Fiat CR. 32.
9: По правде говоря, необходимо отметить, что преувеличения были на обеих сторонах, как в Испании, так и во время Второй мировой войны. Большинство ошибок было сделано искренне, так как скоростной воздушный бой не позволял вести точный подсчет.
10: Республиканцы первоначально имели три Furies, один из которых был вскоре потерян в результате аварии, другой был захвачен националистами в августе 1936, а третий провоевал до начала ноября, когда был серьезно поврежден, но перед этим позволил одержать многочисленные победы в руках нескольких лучших республиканских пилотов.
11: Гейнц Гудериан мастер танковой войны, чье блестящее управление своими танками было решающим элементом в поражении Франции в 1940.
12: Михаил Тухачевский, популярный модернизатор Советской армии и первый двигатель развития советских танков. Он был одной из первых жертв сталинских чисток.
13: В виду полускрытой природы иностранной помощи обеим сторонам гражданской войны, многие офицеры использовали чужие фамилии, одним из наиболее известных был «генерал Дуглас», кодовое имя Якова Смушкевича, командира советских сил в Испании. Он, позднее, стал другой жертвой чисток.
11: ‘Счастливой пасхи 1939 – война окончена’ надпись на 250 кг и 500 кг бомбах на складе бомб «Легиона Кондор». Бомбы сложены ровными рядами и совсем не замаскированы, они могли бы быть превосходной целью для республиканских воздушных сил, если бы они были в состоянии провести эту атаку.
ЛЕГИОН КОНДОР
Организация
В течении всей испанской гражданской войны «Легион Кондор» оставался по существу военно-воздушным соединением, которым всегда командовали летчики: генерал-майор Хуго фон Шпеерле до ноября 1937, генерал-майор Фолькман до ноября 1938 и, наконец, генерал-майор Вольфрам фон Рихтгофен, племянник великого Манфреда и второй начальник штаба Легиона в период командования фон Шпеерле, пост на котором он сменил майора Александра Холле. Как правило, общая численность Легиона, включая вспомогательные подразделения, была около 6000.
Первая часть Легиона оставила Штеттин 7 ноября 1937 на борту Fulda (который даже на раннем этапе войны был уже двадцать третьим специальным пароходом, предназначенным для Испании) и быстро оказалась рассредоточенной в Севилье с сотней своих автомобилей. Двадцать пять других грузовых судов последовали за ним в период с 29 ноября, разгружая людей и материалы в Кадисе, которые вновь воссоединялись в Севилье.
Среди других судов «Берлин» и «Ст. Луис», как начало кампании, доставили первую большую группу пилотов-истребителей и шестнадцать He 51.
Легион был революционным соединением по своей организации, объединяя все рода оружия и службы, не только для наступления, но и для обороны, обеспечения людей и администрации. Он был охарактеризован адмиралом Канарисом как самодостаточный.
Для генерального штаба мобильность и независимость ‘соединения 88’ было ключом к эффективности; первый раз реальные боевые операции должны были проводиться совершенно автономным подразделением.
Каждая задача была распределена внутри «Легиона Кондор» и различного размера Gruppe — подразделения, существовали для разных специальностей:
A/88: Aufklärungsgruppe 88 — Разведывательная группа. Это подразделение успешно использовало He 45B, He 70E и F, Do 17E, F и P и, наконец, Hs 126A.