Дево мунир двиджораджа вайшьях шудро нишадаках пашурмлеччхо 'пи чандало випра даша-видхах смритах

Брахман и вайшнав

 

 

ФИЛОСОФСКАЯ КНИГА МОСКВА

2 0 0 5

 

ВВЕДЕНИЕ

 

На рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий над вайшнавской культурой сгустились грозовые тучи. При­чиной их появления были лживые обвинения и клевета, распространяемые общинами смарт при содействии так называемых вайшнавов. И возопил Шрила Бхактивинода Тхакур, являвший в то время игру тяжелой болезни: «Не­ужели же во всем вайшнавском мире не найдется никого, кто смог бы противостоять негодяям и, опираясь на свя­щенные Писания, логикой и доводами положить конец этой низости, которая есть не что иное, как неистовая пля­ска трех материальных качеств?» Откликнувшись на этот зов, Шри Шримад Бхактисиддханта Сарасвати Тхакур на­писал эту книгу «Брахман и вайшнав», где представил свои неопровержимые суждения на этот счет.

Затем, в сентябре 1911 года, в селении Балигхай Уддха-вапура (округ Миднапур, Западная Бенгалия), под предсе­дательством ныне почившего Шри Вишвамбхарананды девы Госвами — известнейшего ученого из Шрипад Гопи-валлабхапуры, в присутствии и по просьбе ныне покойно­го Мадхусуданы Сарвабхаумы из Шри Вриндаваны была проведена обширная трехдневная религиозная конфе­ренция. Выводы священных Писаний, представленные на упомянутой конференции в ходе чтения и обсуждения данного труда, навсегда останутся в памяти сообщества чистых Гаудия-вайшнавов.

В первый день конференции Шрила Бхактисиддханта Сарасвати Прабхупада прочитал вслух и объяснил пол­ную ссылок на священные Писания первую часть, «Пра-крити-джана-канду», где речь идет о брахмане и о вечном брахманском достоинстве. Во второй день конференции он прочитал и объяснил вторую часть, «Хари-джана-кан-ду», которая описывает славу преданных Хари. На третий день Шрила Сарасвати Прабхупада, в своем заключитель­ном слове, срывающимся от преданности и любви голо­сом громко продекламировал и объяснил «Шикшаштаку» Шримана Махапрабху. После этого он прочитал послед­нюю часть своего эссе, «Вьявахара-канду», в которой гово­рится о поведении брахмана и вайшнава.

Хотя присутствовавшие там многочисленные потомст­венные брахманы, кастовые Госвами и смарты утверждали, что человек, родившийся шудрой, даже если он и получил посвящение в соответствии с правилами Панчаратрики, не может поклоняться Шалаграме, проповедовать и прини­мать учеников, — они не смогли ничего противопоставить сильнейшим доводам, выдвинутым Шрилой Сарасвати Тхакуром. Когда Шрила Бхактисиддханта таким образом разгромил тезисы оппонентов и разнес своих противни­ков в пух и прах, тысячи восторженных голосов провоз­гласили победу вайшнавов.

После окончания конференции тысячи людей вскочи­ли и окружили Шрилу Бхактисиддханту, в надежде полу­чить пыль с его стоп. Несмотря на возражение Шрилы Прабхупады, собрали воду, коснувшуюся его стоп, затем отвели его в тихое место, а воду раздали ликующей толпе.

Хотя Шрила Бхактисиддханта логично и последова­тельно доказал, что преданное служение не принадлежит определенному классу людей, завистники продолжали возражать. В своем комментарии к «Чайтанья-чаритамри-те» (Ади, 7.23) А.Ч. Бхактиведанта Шрила Прабхупада гово­рит: «Находятся мошенники, дерзающие поднимать голос против миссии Господа Чайтаньи, критикуя движение со­знания Кришны за то, что мы делаем европейцев и амери­канцев брахманами и предлагаем им саннъясу. Но сущест­вует авторитетное утверждение, что в распространении любви к Богу незачем принимать во внимание происхож­дение человека, который ее получает, — будь он европеец, американец, индус, мусульманин и так далее. Движение сознания Кришны должно распространяться, где только возможно, и тех, кто становится при его помощи вайшна-вами, следует считать более возвышенными, нежели брах­маны — индусы. Шри Чайтанья Махапрабху желал, чтобы Его имя услышал весь мир, чтобы оно прозвучало в каж­дом городе и деревне. Так почему же, когда культ Чайтаньи Махапрабху распространяется по всему миру, его после­дователей нельзя принимать как вайшнавов, брахманов или саннъяси? Завистливые негодяи приводят свои глупые доводы, но сознающему Бога преданному нет дела до них. Мы свято чтим заветы Панча-Таттвы».

Изучая эту книгу, серьезный исследователь поймет, что человеку, лишенному брахманских качеств, путь предан­ного служения закрыт. Эта книга — ценнейшая среди жем­чужин учения о преданности, она подобна солнцу, кото­рое рассеивает сумрак все еще встречающихся неверных выводов. Она — дражайший друг и единственный провод­ник для тех, кто желает идти путем преданного служения.

В настоящее издание включена глава, представляющая собой конспект всей книги. Кроме того, в нее включены

в качестве приложения четырнадцать коротких статей Шрилы Сарасвати Прабхупады и три небольших статьи Шрилы Бхактивиноды Тхакура, которые помогут читате­лю лучше понять предмет основной части книги.

Мы хотели бы поблагодарить тех преданных, которые содействовали изданию этой важной книги на благо всего сообщества вайшнавов. В частности, мы выражаем сер­дечную благодарность Гопипаранадхане Прабху за тща­тельную проверку перевода, Курма-рупе Прабху за подго­товку обложки, Чайтанье Деви Даси за набор текста и Кришначандре Прабху, Кеши-дамане Прабху и Гадаград-же Прабху, которые делали корректуру. Мы также хотели бы поблагодарить Баллабха Пури Махараджу и Бхактиви-кашу Свами за вдохновение и поддержку.

Желающие обрести служение слугам Шрилы Прабхупады, Бхумипати дас и Пундарика-видьянидхи дас.

Гаура Пурнима, 2 марта 1999 г., Шри Вриндавана Дхама.

Часть 1

Пракрити-джана-канда

 

О МИРЯНАХ

С

вятые земли Арьяварта и Дакшинатья, с незапамятных времен простирающиеся от восточного побережья океана до западного и от Гималайских гор на севере до обители демонов на юге, называются ныне Бхарата-вар-шей или Индией. С незапамятных же времен Бхарата-вар-ша известна как карма-кшетра, или поле корыстных дея­ний, на котором самозабвенно трудится бесчисленное множество душ, жаждущих обрести плоды своих трудов. Звучат над Бхарата-варшей голоса риши, поющих гимны из Вед, и небеса полнятся священным дымом жертвенных костров; растекаются по земле Бхарата-варши реки крови, берущие начало на полях сражений, где бьются боги и де­моны и где демоны гибнут, сраженные удивительной до­блестью воплощений Всевышнего; спорят философы, сла­гают изысканные стихи поэты, а ученые являют необычайную глубину познаний — чужестранцы изумля­ются при виде этих картин общественной и культурной жизни. Вот что приходит на память тому, кто обращает свои взоры к стране Бхараты. И главным героем всего про­исходящего является одно сообщество — сообщество брахманов.

Наша вселенная была сотворена Господом Брахмой. Поэтому те, кто появились из главной части его тела, здесь, на земле, где люди наслаждались плодами своих дея­ний, — эти сыновья Брахмы и их потомки стали называться брахманами, приняв на себя особое предназначение и тем самым всюду прославляя Творца. В Индии по сей день все — и мужчины, и женщины — с юных лет до глубокой старости принимают возвышенное положение брахман­ского сословия как данность.

Во все времена избранность брахманского сословия с успехом противостояла любым посягательствам и по сей день остается непоколебимой. Тому есть множество исто­рических свидетельств. По сути дела, вся санскритская ли­тература воспевает славу брахманам. В «Махабхарате» на­ходим следующее утверждение (Вана-парва, гл. 206):

индро 'пй эшам пранамате ким пунарманаво бхуви

брахмана хй агни-садриша дахеюх притхивим апи

апеях сагарах кродхат крито хи лаванодаках

ешам кродхагнир адьяпи дандаке нопашьямьяти баху прабхавах шруянте брахмананам махатманам

«Даже Индра, повелитель богов, в почтении склоняется пе­ред брахманами, что же говорить о тех, кто живет на Земле? Брахманы могущественны, как огонь: если захотят, могут испепелить весь мир. Гнев брахманов сделал воду океана соленой и негодной для питья. Гнев брахмана за­жег лес Дандакаранья, и его невозможно потушить по сей день. О славе благочестивых брахманов можно услышать еще много подобных рассказов».

Составитель «Дхарма-шастры», Вишну (19-20-23), го­ворит:

девах парокша-девах пратъякша-девах брахмах брахманаир лока дхарьянте

брахмананам прасадена диви тиштханти деватах брахманабхихитам вакьям намитхья джаяте квачит

яд брахманас туштатама ваданти тад деватах пратьябхинандаянти туштешу туштах сататам бхаванти пратъякша-девешу парокша-девах

«Боги недоступны грубым чувствам. Брахманы же суть про­явление богов. Брахманы поддерживают все планеты. Боги живут на райских планетах только по милости брахманов. Сказанное брахманами не может оказаться ложью. Со слова­ми брахманов, произнесенными в великом удовлетворении, считаются даже боги. Когда видимые образы богов — брахманы — довольны, тогда и боги, пребывающие вне пределов досягаемости чувств, также испытывают удовлетворение».

Другой составитель «Дхарма-шастры», Брихаспати, го­ворит (49, 50, 52):

шастрам экакинам ханти випра-маньюх кула-кшаям

чакрат тивра-таро маньюс тасмад випрам на копает

раджа дахати дандена випро дахати маньюна

«Оружием можно убить лишь одного человека за раз, но гнев брахмана может уничтожить всю семью. Гнев брахма­на неудержимее и сильнее диска, так что не следует гневить его. Царь жжет наказанием, а брахман сжигает гневом».

Другие составители «Дхарма-шастр», Парашара (6.60, 61) и Шататапа (1.27, 30), говорят:

брахмана яни бхашанте бхашанте тани деватах сарва-дева-майа випра на тад вачанам аньятха

брахмана джангамам тиртхам нирджанам сарва-камадам тешам вакйодакенаива шудхьянти малина джанах

«Что бы ни произнес брахман, то — слова богов. Брахма­ны — проявление всех богов. Их речи никогда не оказыва­ются ложью. Брахманы суть движущиеся уединенные свя­тые места, исполняющие все желания. Чистые, как вода, слова брахманов очищают грешников».

Составитель «Дхарма-шастр», Вьяса (49,10, 54), говорит:

брахманат паромам тиртхам на бхутам на бхавишьяти

ят пхалам капиладане картикьям джьештха-пушкаре тат пхаламришаях шрештха випранам пада-шаучане

випра-падодака-клинна яват тиштхати медини тават пушкара-патрешу пибанти питаро 'мритам

ясья дехе садашнанти хавьянти три-диваукасах кавьяни чаива питарах ким бхутам адхикам татах

«Нет и никогда не будет святого места более возвышенно­го, нежели брахман. О лучшие из мудрецов, просто воздав почести воде, которой были омыты стопы брахманов, можно добиться того же результата, что достигается даре­нием коричневой коровы в полнолуние месяца Карттика. Пока земля увлажняется водой, которой были омыты сто­пы брахманов, праотцы будут пить нектар из лотосных чаш. Через тело брахмана небожители вкушают подноше­ние хавъя, а праотцы на Питрилоке — подношение кавъя, так кто же может превзойти брахманов?»

В «Ману-самхите» Бхаргавии (1.93, 94, 96, 99-101) ут­верждается:

сарвасьяивасья саргасья дхармато брахманах прабхух

хавья-кавьябхивахьяя сарвасьясья ча гуптае

буддхиматсу нарах шрештха нарешу брахманах смритах

брахмано джаятано хи притхивьям адхиджаяте ишварах сарва-бхутанам дхарма-кошасья гуптае

сарвам свам брахманасьедам ят кинчидж джагати-гатам шраиштхьенабхиджаненедам сарвам ваи брахмано 'рхати

свам ева брахмано бхункте свам васте свам дадати ча анришамсьяд брахманасья бхунджате хитаре джанах

«Брахманы стали повелителями всего Творения благода­ря своему знанию дхармы. Брахманы рождены для того, чтобы от имени богов и праотцов принимать подноше­ния хавъя и кавъя. Среди обладающих разумом высшие — люди. Среди людей высшие — брахманы. Едва родив­шись, брахманы занимают высочайшее положение в этом мире и становятся повелителями всех живых су­ществ, с целью поддержания религиозных принципов. Все богатства этого мира принадлежат брахманам. В си­лу высокого рождения брахманам суждено принимать все виды ценностей. Вся пища, все одежды или другие предметы, которые брахман принимает от других, и все, что он раздает как милостыню, на самом деле принадле­жит ему. Только по его милости другие люди могут поль­зоваться этими вещами». Шри Парашара далее (8.32) го­ворит:

духшило 'пи двиджах пуджйо на шудро виджитендриях ках паритъяджъя душтам гам духеч чхилаватим кхарим

«Почтенный, прошедший все очистительные обряды брах­ман, даже если он и грешник, все равно достоин поклоне­ния. А постоянно жалующемуся шудре, пусть даже умеюще­му контролировать себя, поклоняться не следует никогда. Кто же отвергнет норовистую корову ради того, чтобы по­доить покладистую ослицу?» Отступление от ведического образа жизни даже сравнить нельзя с безбожным, полным скорби и неприятия Вед образом жизни шудр.

Величие брахманов воспето в «Рамаяне», Пуранах и Тантрах. Верующие со всем тщанием оберегают избран­ное положение брахманов. На протяжении всех четырех юг религиозные люди Индии никогда не пренебрегали брахманами и не считали, что это позволено другим. Там, где общественные отношения строятся на уважении всех варн, каждая варна проявляет свое достоинство в труде, направленном на возвеличивание брахманов.

Брахманы выше и могущественнее небожителей, дру­гих каст (в том числе и сословия кшатриев), животных, птиц, пресмыкающихся и растений — они являются их за­щитниками. Обладая живым умом, они легко приобрета­ют знания всех видов, и к тому же весьма искусны в пере­даче знания другим. Острый разум дает им возможность поклоняться богам, уважать кшатриев, желать блага вай­шьям, шудрам, антъяджам и млеччхам и помогать им всем поклоняться богам. В силу своей отрешенности они не испытывают привязанности к имуществу, живут подая­нием, а излишки жертвуют другим.

Все индийцы, принимающие арийский образ жизни: последователи Вед, смарты, знатоки Пуран, тантрики — выражают почтение брахманам. Брахманы — единствен­ные мастера и знатоки трех видов ритуалов. Люди, не отно­сящиеся к брахманскому сословию, а равно и животные, испытывают естественную благодарность к тем, кто наде­лен подобным могуществом. Трудно представить себе че­ловека, который не стремился бы заслужить милость этих всемогущих, авторитет которых столь высок, что их почи­тают даже небожители. Не только арии, но все жители Ин­дии; не только жители Индии, но люди всего мира; не толь­ко люди, но все живые существа; не только все живые существа, но даже и неживой мир — все должны более или менее представлять себе необычайные силу и могущество брахманов и потому признавать их бесспорное превосход­ство. Ведь нельзя же предположить, что утверждения вайш-навских произведений, наставления прозорливых мудре­цов, украшенных многообразными познаниями и неземными достоинствами, и крепкая вера проница­тельных индийцев, чтущих Писания, просто поощряют безумную пляску никчемных болтунов.

Однако если взяться разбирать утверждения Писаний Индии, касающиеся высокого положения брахманов, не избавившись прежде от скованности рассудка, то все ожи­даемые выводы превратятся в одну лишь пену на волнах океана споров. Нагромождения предвзятых аргументов не представляют интереса для оппонента, но лишь разжига­ют интерес самого выступающего. Настроенные таким об­разом заслуженные логики весьма скоро забывают даже о своих личных интересах и, пренебрегая беспристрастно­стью, обнаруживают свой узкий сектантский дух. Подоб­ные логики едут и в Англию, и в Японию, и в Германию, и в Америку, но из-за своей предвзятости в толковании

Писаний не вызывают там доверия у разумных людей. Од­нако стоит им только отбросить своекорыстие и взглянуть на вещи непредвзято, как глубокий смысл Писаний легко раскроется в их сердце. Короче говоря, все вещи вообще считаются благоприятными или неблагоприятными в зави­симости от того, кто на них смотрит: лебеди или ослы; отно­шение к чему-либо как к благоприятному или неблагопри­ятному зависит лишь от различий менталитета людей и особенностей их языка. Что же касается нас, то мы не просто несем бремя Писаний, нет — мы сражаемся за понимание их сути. Право, не знаю, получат ли удовольствие от нашего вы­ступления те, кто сошел с пути разумного осмысления и по глупости ставит себе целью просто тащить на себе груз.

Если бы мы захотели узнать, кто же в действительности является тем влиятельным брахманом, о котором повест­вуют Писания, то в «Дхарма-шастре» Ману мы тут же на­шли бы следующее. На заре Творения вселенная, которую мы сейчас видим, была лишена качеств, невидима и на­полнена тьмой. Немного погодя самопроявленный Гос­подь привел в движение маха-бхуты и другие материаль­ные элементы и вошел внутрь этой еще не проявленной вселенной, чтобы осветить ее. Сотворив вначале воду, Гос­подь Нараяна поместил в нее Свое семя, желая произвести из Своего тела разнообразное потомство. Из Его семени явилось золотое яйцо, сияющее, как тысяча солнц. Из это­го яйца был рожден Господь Брахма, создатель всех миров. Чтобы заселить все планеты вселенной, изо рта Брахмы изошли брахманы, из его рук — кшатрии, из бедер — вай­шьи, а из ног — шудры. Так были созданы четыре варны. Вот как об этом говорится в первой главе (5, 6, 8, 9, 31) «Дхарма-шастры» Ману: асид идам тамо-бхутам апрагьятам алакшанам

татах сваямбхур бхагаван авьякто вьянджаян идам махабхутади вриттауджах прадурасит тамо-нудах

со 'бхидхьяя шарират сват сисрикшур вивидхах праджах ana эва сасарджадау тасу биджам авасриджат

тад андам абхавад дхаимам сахасрамшу-сама-прабхам тасмин джагье сваям брахма сарва-лока-питамахах

локанам ту вивриддхй-артхам мукха-бахуру-падатах брахманам кшатриям вайшьям шудрам ча ниравартаят

В «Риг-паришиште» утверждается:

брахмано 'сьямукхам асид баху раджаньях критах уру тад асья яд вайшьях падбхьям шудро 'джаята

«Брахман явился из его лица, царь — из его рук, вайшья — из его бедер, а шудра — из его ног».

Составитель «Дхарма-шастр», Харита (1.12,15), говорит:

ягья-сиддхй-артхам анагхан брахманан мукхато 'сриджат

брахманьям брахманенаивам утпанно брахманах смритах

«Изо рта изошли безгрешные брахманы, чтобы совершать жертвоприношения. Ребенок, зачатый брахманом в лоне его жены-брахмани, тоже родится брахманом». Ягьявалкья (1.90) говорит:

саварнебхьях саварнасу джаянте ваи сва-джатаях

«Когда люди различных каст, во главе которых стоит каста брахманов, производят потомство от своих жен, принад­лежащих к тем же самым кастам, их сыновья наследуют ка­сту отцов».

Когда начались межкастовые браки, то поначалу сыно­вья, рожденные от брахманов из лона женщин кшатриек или вайший, тоже считались брахманами.

брахманьям брахманадж джато брахманах сьян на самшях кшатрияям татхаива сьят ваишьяям апи чаива хи

«Сын, рожденный от брахмана из лона женщины-бршг-мани, несомненно, является брахманом, и сын, рожден­ный от брахмана из лона женщины кшатрийки или вай­шьи, также является брахманом». Но средневековые смарты, например, Куллука, комментатор «Ману-самхи-ты», и Вигьянешвара, автор «Митакшары», считают, что подобные дети, родившиеся от межкастовых браков, при­надлежат к касте матери. В «Ману-самхите» (10.6) гово­рится:

стришв анантара-джатасу двиджаирутпадитанн сутан садришан эва тан ахур матри-доша-вигархитан

«Сын, зачатый в лоне женщины, принадлежащей к касте более низкой, чем каста отца, принадлежит к той же кас­те, что и отец, но осквернен более низким положением матери». По мнению таких комментаторов, как Куллука, кастовый статус таких сыновей ниже отцовского, но вы­ше материнского. В некоторых местах такие сыновья на­зываются словом «мурдха бхишикта». Вот что говорит «Ману-самхита» (10.41):

випрасья тришу варнешу нрипатер варнайор двайох ваишьясья варне чаикасмин шад эте 'пасадах смритах

саджати-джан антара-джах шат сута двиджа-дхарминах шудранам ту садхарманах capee 'падхвамса-джах смритах

«Дети, рожденные от отца-брахмана и матери-кшатрий-ки, вайшьи или шудры; от отца-кшатрия и матери-вайшьи или шудры; от отца-вайшъи и матери-шудры — эти шесть разновидностей детей по рождению ниже тех, чьи родите­ли принадлежат к одной и той же касте».

Сыновья, рожденные от родителей-брахманов, сыно­вья, рожденные от родптелей-кшатриев, и сыновья, рож­денные от родптелей-вайшъев, а также сыновья, рожден­ные от отцов-брахманов и матерей-кшатриек или вайшьев, и сыновья, рожденные от отцов-кшатриев и ма-терей-вайшъев, считаются двиджами, то есть дваждырож-денными. Поэтому все они достойны принять священный шнур и пройти другие брахманические самскары. Суты, магадхи и другие, рожденные в браках пратилома с чле­нами каст дваждырожденных, например отец-шудра и матъ-брахмани, отец-вайшья и матъ-брахмани, отец-кшатрий и матъ-брахмани, отец-шудра и матъ-кшатрий-ка, отец-шудра и матъ-вайшъя, отец-вайшъя и матъ-кшат-рийка, — все они считаются шудрами, и потому для них не проводится обряд возложения священного шнура.

Мудрецы, составившие двадцать Дхарма-шастр, помо­гали царям руководить человеческим обществом, направ­ляя его по пути корыстной ритуальной деятельности. Со­ставители Пуран в основном записывали события и обычаи своего времени. Методы определения того, кто является брахманом, а кто им не является, приводимые в Итихасах и Пуранах, соответствуют методам Дхарма-шастр. Дхарма-шастры состоят из правил и предписа­ний, а то, как эти правила и предписания соблюдались людьми, было описано учеными авторами в Итихасах — это явствует из приводимых в них рассказов об историче­ских событиях. В древние времена деятельность варн оп­ределялась в различных районах страны отличающимися друг от друга руководствами по применению ритуалов, от­носящимися к различным разделам Вед. Вот почему пове­дение семьи в одном районе отличалось от поведения се­мьи в другом.

Приспособить эти практические руководства — «Аш-валаяна-грихья-сутры» и «Шанкхаяна-шраута-сутры» для разделов «Риг-веды», «Латьяяна-шраута-сутры» и «Гобхи-лья-грихья-сутры» для разделов «Сама-веды», «Катьяяна-шраута-сутры» и «Параскария-грихья-сутры» для «Шукла-яджур-веды», «Апастамбия-шраута-сутры» для разделов «Кришна-яджур-веды» и «Каушитака-сутры» для разделов «Атхарва-веды» — мудрецам помогали правители различ­ных местностей.

Правила и предписания определенной Дхарма-шаст-ры в разных местах соблюдались по-разному. По мнению одних комментаторов, в начале эпохи Кали общеприня­тыми были «Дхарма-шастра» Ману и учение Парашары Муни, тогда как остальными двадцатью Дхарма-шастра-ми пренебрегали. Другие утверждают, что повсеместное признание встречала доктрина Хариты, а виды деятельно­сти, предписанные другими Дхарма-шастрами, были за­быты. В общем, что человек считал удобным, то он и при­нимал как личное руководство к действию, ни с кем не советуясь и ничьим мнением не интересуясь.

В средневековье появилось множество новых смрити, составленных в различных уголках страны на основе Дхарма-шастр. Люди уделяли особое внимание тем час­тямДхарма-шастр, которые им больше нравились, и при этом отвергали те части, которые им не нравились, забы­вая порой о главной цели Дхарма-шастр. Те, кому знако­мы различные Писания, часто сталкиваются с этим явле­нием, читая разные источники. Когда ритуалистические смрити-шастры оказываются полезными для данного человека в определенном месте на определенном отрезке времени, тогда этот конкретный человек в этом опреде­ленном месте и в это определенное время очень высоко их ценит. Однако нельзя с уверенностью сказать, что по­добное признание ожидало бы эти шастры в кругах дру­гих людей, в другой местности или в другое время.

Не следует ожидать, что абсолютно все люди, в любом месте и в любое время будут почитать одни и те же смри­ти-шастры. В определенное время, в определенных мес­тах и у тех людей, для которых важны только ритуалы, а те­мы гъяны и бхакти не встречали, не встречают и никогда не встретят никакой поддержки, любая этика, отличающа­яся от того, что предписано смрити-шастрами, отверга­лась, отвергается и будет отвергаться. Ученые составители смрити-шастр нашей страны — Рагхунандана Бхаттача-рья и Камалакара — собрали в своих сочинениях свиде­тельства из многих ведических сутр, двадцати Дхарма-шастр, Пуран, Итихас, Ямал, Панчаратр и Тантр. «Кала-мадхава» Мадхавы, «Нирная-синдху» Камалакары, «Вивада-ратнакара» Чандешвары, «Вивада-чинтамани» Ва-часпати, «Дайя-бхага» и «Кала-вивека» Джимутавуханы, «Брахмана-сарвасья» Халаюдхи, «Праяшчитта-вивека» Шулапани, «Смритьяртха-сагара» Чхалари Нрисимхача-рьи, «Садачара-смрити» Ананда Тиртхи, «Сурендра-дхар-ма-манджари» Нимбадитьи, «Нрисимха-паричарья» и «Рамарчана-чандрика» Кришнадевы — во всех этих сборниках вы обнаружите разнообразие мнений, причи­ной которого является разница во вкусах. Любое свое мне­ние авторы подкрепляют теми утверждениями предшест­вующих мудрецов, которые им по вкусу.

Касательно принадлежности к брахманскому сосло­вию по праву рождения: в «Анушасана-парве» («Махабха-рата») и в других Писаниях особо указывается, что апаса-ды, ануломаджи, мурдхабхишикты и амбаштхи суть полноправные брахманы и должны быть признаны тако­выми. Во многих областях Индии сыновей апасад, мурд-хабхишикт и амбаштх действительно считают равными чистокровным брахманам. Тем не менее, в других облас­тях их отвергают и не числят в брахманском сообществе.

Изучая Самхиты и другую ведическую литературу, ис­катель ясно и отчетливо видит, что Веды предлагают путь деятельности ради ее плодов. Однако, обратившись к Упа-нишадам, которые являются «головой» Вед, получаешь впечатление, что наука самопознания выше, и, соответст­венно, начинаешь понимать, что путь такого рода корыст­ной деятельности не так уж и важен. Кроме того, среди тех, кто берется за Упанишады, прослеживаются две тенден­ции. Одним людям — тем, кто желает углубить познания о собственной сущности, — деятельность ради плодов бы­вает полезна, поскольку приводит их к прямо противопо­ложному ей образу мышления — монизму, который за­ставляет их, в конце концов, оставить всякую деятельность и стать отрешенными. Другие — те, кто в равной степени не стремится к корыстной деятельности и не отрицает ее, — не прибегают к помощи карма-канды или философии гъяна-канды, а приходят к осознанию того, что Истина, о которой говорится в Ведах, полна духовного многообра­зия, и тогда они начинают с преданностью служить этой Истине. Один великий человек, поняв, что религиозных людей можно подразделить на три разновидности, выра­жает глубину своего понимания в следующем стихе, кото­рый Шрила Рупа Госвами цитирует в «Шри Падьявали»:

кармаваламбаках кечит кечидж гьянаваламбаках ваям ту хари-дасанам пада-транаваламбаках

«Одни верующие идут путем деятельности ради ее плодов, другие — путем умственного поиска, но для нас единствен­ное утешение — нести обувь слуг Господа Хари». Карма и гъяна — это две ветви ведического древа. Укрывшиеся под сенью этих ветвей, несомненно, пали с уровня чисто­го преданного служения. Чистое преданное служение — это наилучший, зрелый плод ведического древа. На поле корыстной деятельности все люди связаны плодами своих деяний. Хотя гъяна и освобождает человека от привязан­ности к плодам его кармы, все же, пока он не обратится к чистому преданному служению, эти плоды будут отяго­щать его. Поэтому гъяни, по собственному своему опреде­лению, остаются связанными корыстной деятельностью. «Шримад-Бхагаватам» (32356) говорит:

 

неха ят карма дхармая на вирагая калпате на тиртха-пада-севаяи дживанн апимрито хи сах

«Тот, чья деятельность не способна возвысить его до рели­гиозной жизни, тот, чьи религиозные ритуалы не возвы­шают его до отречения от мира, и тот, чья отрешенность не приводит его к преданному служению Верховной Бо­жественной Личности, должен считаться мертвецом, хотя он и дышит». Люди занимаются корыстной деятельнос­тью согласно своим желаниям. Эта деятельность бывает четырех видов: акарма, то есть действия, не влекущие за собой последствий; викарма, то есть запрещенные или греховные действия; кукарма, или действия, идущие враз­рез с принципами религии, и сат-карма, или благочести­вые поступки. С мирской точки зрения, те поступки, что совершаются в благости, соответствуют нормам морали или несут благо другим, называются сат-кармой. Если поступки человека направлены на удовлетворение толь­ко собственных желаний и не несут блага другим, их нельзя назвать сат-кармой. Но на самом деле даже те, кто прекращает совершать греховные поступки, несущие зло как самому совершающему, так и окружающим, но чья де­ятельность так и не имеет своей целью доставлять на­слаждение Господу Вишну, — мертвы, хотя и дышат. Лю­бой, кто пребывает на уровне корыстной деятельности, должен исполнять свои обязанности из соображений дхармы. Но если вся религиозная деятельность, исполня­емая человеком, не совершается ради достижения отре­шенности, то она лишь порождает невежество. Когда че­ловека обуревает гордыня оттого, что он пребывает в гуне добродетели, он забрасывает благочестивую деятель­ность, и его снова начинают привлекать действия, при­надлежащие к сферам страсти и невежества. Совершенст­во знания состоит в том, чтобы разрушить невежество страстью, страсть — благостью, а затем отречься от благо­сти ради чистой благости. Такое состояние называется ниргуна, то есть пребывание за пределами качеств мате­риальной природы. Без достижения состояния ниргуны жизнь в отрешенности, питаемой невежеством, ничем не лучше смерти. Поэтому тот, кто обрел знание, прибегает под сень Верховного Господа, у ног которого пребывают все святые места. Иными словами, он ищет спасения в бхакти и действует в соответствующем настроении. В этом проявляется дыхание истинной жизни. Подняв­шись над стихийными побуждениями и поступками, че­ловек восходит на уровень упорядоченной, благочести­вой деятельности. Поднявшись над благочестием поступков, он возвышается до уровня знания, или отре­шенности, где прекращает всякую деятельность. Когда же он утрачивает интерес к путям кармы и гъяны, он вступа­ет на путь бхакти, являющийся высшей стадией развития человеческого сознания. На пути чистой преданности нет места ни корыстной деятельности, предназначенной для ублажения чувств, ни имперсональному знанию, предназначенному для развития отрешенности.

Хотя три вышеописанных пути с их практиками весь­ма отличаются друг от друга, глупцы не видят между ними никаких различий. Индийцы, занятые карма-кандой, счи­тают и всех других людей тоже подвластным ей. До тех пор, пока человек не испытает лично на себе могучее воз­действие кармы, он неизбежно будет восхвалять ее и же­лать отведать ее плодов. Когда же пробуждается знание, де­ятельность ради ее плодов сходит на нет, процесс самоосознания полностью очищается, и человек наконец-то становится способен ощутить внутреннюю тягу к пре­данному служению. А кто ошибочно принимает путь бхак­ти за очередную версию пути кармы, тот мнит себя гъяни и просто создает самому себе беспокойства. Ведь поступ­ки, совершаемые таким гъяни, все равно в той или иной мере относятся к категории кармы.

Хотя самопознание тех, кто следует путем бхакти, не имеет никакого отношения к карме, карми и гъяни дума­ют, что это именно так. Почтенные люди, привязанные к корыстной деятельности, ошибочно считают, что пре­данные, укрывшиеся у стоп-лотосов Господа, находятся на том же самом уровне, что и они сами, и вынуждены пожи­нать плоды кармы. Благодаря ограниченности своего зна­ния гъяни удалось убедить себя в том, что и преданные то­же скованы законами кармы. В самом деле, все, кто не стоит на пути бхакти, — карми, гъяни и те, кто не ведет ре­гулируемой жизни, — считают, что преданным тоже при­ходится пожинать плоды кармы. Однако на фоне чистой преданности такой вывод представляется мало убедитель­ным. В этом отношении разумные последователи выше­упомянутых трех путей, несомненно, обретут благо, если обратятся к многочисленным книгам, житиям святых муд­рецов и историческим повествованиям, связанным с эти­ми тремя путями.

Люди, с нерушимой верой принявшие наставления Пи­саний, касающиеся кармы, и сосредоточившие на них все свое внимание, естественно, совершенно безразличны ко всему, что говорят Упанишады о гъяне и бхакти. Вот поче­му мы и предприняли этот труд, обращаясь именно к тем, кто еще привязан к карме. Данное исследование освещает вопросы, касающиеся кармы и содержит ее логический анализ, поэтому настоящая глава называется «Пракрити-джана-канда». Следующая глава будет называться «Хари-джана-канда». В ней мы обсудим сообщества гъяни и хари­джан, не попадающих под влияние кармы. Поскольку миряне все же не отрицают напрочь произведения, входя­щие в круг Писаний о гъяне и бхакти, то не будет ничего дурного в том, чтобы приводить здесь свидетельства и ар­гументы, взятые из таких произведений.

Все знают, что потомки тех, кто были известны в обще­стве как брахманы, также считаются брахманами. Потом­ки тех, кто хотя бы однажды — в Сатья, Трета или Двапара-югу — так или иначе, были названы брахманами, хранили в неприкосновенности свои права на брахманский статус и поддерживали авторитет с помощью двадцати Дхарма-шастр и общественных традиций. Следует заметить, что в те давние времена брахманы непременно проходили де­сять самскар, или очистительных обрядов. Одним из них является церемония гарбхадана, в основе которой лежит понятие происхождения рода. Однако с течением време­ни она подверглась изменениям и была искажена. Соглас­но мнению Девалы, если мать однажды прошла очищение перед вступлением в половую связь, то впоследствии нет никакой необходимости освящать ее лоно перед каждой беременностью. Вот что он говорит:

сакрич ча самскрита нари сарва-гарбхешу самскрита

«Женщина, освященная однажды, — освящена на все даль­нейшие беременности».

Уважаемый смарта Рагхунандана Бхаттачарья из Бен-галии тоже придерживался мнения, что самскару необхо­димо совершать лишь один раз. А если бы к данной сам-скаре относились более серьезно, то и вопросы наследования рода оказались бы более уместны. В «Махаб-харате» (Вана-парва, 180.31-32) говорится:

джатир атра маха-сарпа манушъятве маха-мате санкарат сарва-варнанам душпарикшъетимематих

capee сарвасв апатьяни джанаянти сада нарах ван-маитхунам атхо джанма маранам ча самом нринам

«Махараджа Юдхиштхира сказал Нахуше: "О высокоум­ный великий змей! Поскольку в любой из варн есть нема­ло людей, рожденных от смешанных браков, определить касту каждого отдельного человека практически невоз­можно. Таково мое мнение. Причина же этого кроется в том, что мужчина из любой касты может зачать ребенка с женщиной из любой касты. Речь, половые отношения, рождение и смерть — для всех каст одинаковы"».

Удостовериться, что какой-либо отдельно взятый чело­век произошел от отца, принадлежащего к касте брахма­нов, кшатриев или к любой другой касте, особенно слож­но. Единственное, что тут можно сделать, это поверить человеку на слово — как еще определить его касту? Касту тех, кто принадлежит к брахманским и другим кастовым династиям, которые нисходят от Господа Брахмы и счита­ются чистыми, нельзя достоверно признать, не оценив по отдельности каждого предка, стоящего в династической линии. По поводу вышеприведенного стиха Шри Нила-кантха, комментатор «Махабхараты», приводит следую­щую цитату из Вед:

на чаитад видмо брахманах смо ваям абрахмана вети

«Мы не знаем, брахманы мы или нет». Вот какие сомнения возникали в сердцах правдолюбивых мудрецов.

Личные качества тех, кто рождается в брахманских се­мьях, но оказывается неспособен следовать путем брахма­низма, а также личные качества их потомков тоже нужно учитывать. Аморальные поступки налагают отпечаток на личность и снижают брахманическую силу, в основе кото­рой лежит наследственность; начав с маленьких проступ­ков, человек постепенно становится завзятым грешником и утрачивает свое возвышенное положение. Составители «Дхарма-шастр» Вишну (93-7-13) и Ману (4.192, 195-200) говорят: