Другие книги серии « Сант Мат» – Путь Мастеров 6 глава

То же са­мое го­во­рит Гу­ру На­нак:

 

Учись та­кой йо­ге, о На­нак,

Ко­то­рая нау­чит те­бя уми­рать,

И это при жиз­ни тво­ей.

 

Про­рок Ма­го­мет так­же при­зы­ва­ет сво­их вер­ных (unmat) уми­рать до при­хо­да смер­ти:

 

До смер­ти — ум­ри.

Mautoo- qibalantumautoo

 

Му­суль­ман­ские мис­ти­ки-Свя­тые, как-то: Квад­жа Ха­физ⁹², Ша­маз-и-Таб­риз и Мау­ла­на Ру­ми, при­да­ва­ли боль­шое зна­че­ние та­ко­му уни­каль­но­му внут­рен­не­му опы­ту:

 

Пе­ре­сту­пить су­мей гра­ни­цы, сфе­ры чувств,

Ина­че тай­ной для те­бя ос­та­нет­ся

Вся внут­рен­няя жизнь,

Так по­че­му ж бо­ишь­ся ты по­ки­нуть свою плоть,

Ко­гда име­ешь ты еще со­всем иные оде­я­нья ⁹³

Ци­ти­ро­ва­ние вы­ска­зы­ва­ний на эту те­му мож­но про­дол­жать и даль­ше, но мы за­кон­чим сло­ва­ми Эр­ла Р. Вас­сер­ма­на:

 

Мно­же­ст­во есть все­го лишь не­со­вер­шен­ные ин­ди­ви­дуа­ли­за­ции Од­но­го. Смерть доз­во­ля­ет не­ин­ди­ви­дуа­ли­зи­ро­ван­ную и, сле­до­ва­тель­но, не­ог­ра­ни­чен­ную ду­хов­ную

 

⁹² Ха­физ, Квад­жа Са­хиб (1320—1389) — ве­ли­кий пер­сид­ский Свя­той-по­эт. Ро­дил­ся в Ши­ра­зе. Ха­физ — псев­до­ним, оз­на­чаю­щий: «Тот, кто зна­ет Ко­ран наи­зусть»; на­стоя­щее его имя: Шамз-уд-Дин Ма­го­мет. Ве­ли­кий су­фий, его по­эмы счи­та­ют­ся од­ни­ми из луч­ших в Пер­сии.

⁹³ Иные оде­я­нья — ас­т­раль­ное те­ло и при­чин­ное.

Жизнь. По­смерт­ная Жизнь по­это­му есть ду­хов­ное су­ще­ст­во­ва­ние, ибо смерть, раз­ру­шив мно­го­кра­соч­ный ша­тер, раз­ре­ша­ет ду­ше «па­рить над те­ня­ми но­чи». То, что ка­жет­ся нам фи­зи­че­ским кон­цом, ока­зы­ва­ет­ся ду­хов­ным бес­смер­ти­ем. А то, что мы на­зы­ва­ем «жизнь», есть раз­ло­же­ние, по­это­му зем­ное за­клю­че­ние, смер­тель­ная ат­мо­сфе­ра гряз­нят лу­че­зар­ность Веч­но­сти. С дру­гой сто­ро­ны, вос­крес­шая ду­ша — слив­шая­ся с Од­ним — не есть тень смер­ти или тень фи­зи­че­ской ма­те­рии, она в дей­ст­ви­тель­но­сти рас­про­стра­ня­ет­ся во всей при­ро­де, ибо ко­неч­ная Ре­аль­ность по­всю­ду есть Дух... Ес­ли изъ­ять ат­мо­сфе­ру смерт­но­сти (из на­ше­го мыш­ле­ния), то че­ло­век бы по­нял, что «толь­ко Один ос­та­ет­ся», что «Бо­же­ст­вен­ный Свет сия­ет веч­но», что еди­ны день и ночь, а так­же жизнь и смерть, Лю­ци­фер⁹⁴ и Вес­пер⁹⁵ и что ко­неч­ная ре­аль­ность как зем­ной жиз­ни, так и по­смерт­ной есть Ду­хов­ное Един­ст­во...и это по­ни­ма­ние ду­хов­ной иден­тич­но­сти смерт­ной и по­смерт­ной жиз­ни за­кан­чи­ва­ет, на­ко­нец, су­ще­ст­во­ва­ние та­ких пар­ных про­ти­во­по­лож­но­стей, как «жизнь и смерть»... ибо Один сия­ет сквозь вре­мя и из­ме­не­ния, и, без со­мне­ний, — не­уга­си­мо Тот же.

Вас­сер­ман про­дол­жа­ет:

 

Нау­чись ид­ти бес­страш­но в про­пасть смер­ти, ибо где за­кан­чи­ва­ет­ся смерт­ное су­ще­ст­во­ва­ние, ду­хов­ное су­ще­ст­во­ва­ние на­чи­на­ет­ся. Со смер­тью вос­крес­шая ду­ша па­рит над те­ня­ми но­чи и вновь сли­ва­ет­ся с Од­ним, Бес­пе­ре­мен­ным.

 

Про­рок Ма­го­мет то же го­во­рит о «смер­ти во вре­мя жиз­ни»:

 

По­доб­ная смерть не уне­сет те­бя в мо­ги­лу,

Но вы­ве­дет из мра­ка к Све­ту.

Учись по­это­му уми­рать ка­ж­дый день,

Пе­ре­сту­пив тя­же­лые око­вы те­ла.

⁹⁴ Лю­ци­фер — а) По­эти­че­ское на­зва­ние ут­рен­ней звез­ды, пла­не­ты Ве­не­ры; б) В Свя­щен­ных Пи­са­ни­ях бле­стя­щий, но гор­дый ан­гел, воз­му­тив­ший про­тив Бо­га дру­гих ан­ге­лов и за то сверг­ну­тый в пре­ис­под­нюю; от­сю­да во­об­ще — дья­вол, злой дух.

⁹⁵ Вес­пер — пла­не­та Ве­не­ра, из­вест­ная уже древ­ним под име­нем «ут­рен­ней и ве­чер­ней звез­ды», так как вид­на на не­бе толь­ко ут­ром и ве­че­ром.

 

Как толь­ко ду­ша пе­ре­сту­пит по­рог сво­его те­ла, Мас­тер в Сво­ей Лу­че­зар­ной Фор­ме встре­ча­ет ее, по­мо­га­ет пе­ре­пра­вить­ся че­рез выс­шие сфе­ры и ве­дет даль­ше к Ис­тин­ной ее Оби­те­ли — при­чем не толь­ко по­сле смер­ти, но и еще при жиз­ни че­ло­ве­ка на Зем­ле.

На­нак так го­во­рит нам:

 

О На­нак! Обор­ви эфе­мер­ные свя­зи мир­ские

И най­ди се­бе вер­но­го дру­га в Свя­том;

Еще при жиз­ни тво­ей те­бя все ус­пе­ют по­ки­нуть,

А Он не ос­та­вит те­бя да­же по­сле смер­ти тво­ей.

Что ска­зал Сат­гу­ру, точ­но сле­дуй то­му

И дер­жись не­ус­тан­но за Ис­ти­ну,

Не­из­мен­но вез­де будь ты ве­рен Ему,

А Он бу­дет ве­рен те­бе до кон­ца.

 

Му­суль­ман­ский дер­виш го­во­рит:

 

О ду­ша от­важ­ная! За по­дол Его дер­жись без ус­та­ли.

Он вы­ше всех ми­ров как здеш­них, так и ми­ров над ни­ми.

 

В Еван­ге­лии мы на­хо­дим:

 

...И се, Я с ва­ми во все дни до скон­ча­ния ве­ка.

От Мат­фея 28:20

 

...не ос­тав­лю те­бя и не по­ки­ну те­бя.

К Ев­ре­ям 13:5

 

Та­ким об­ра­зом дос­ти­га­ет­ся не толь­ко наи­выс­шая цель че­ло­ве­че­ской жиз­ни: ис­тин­ная жизнь во всей ее пол­но­те, но и кон­такт «се­бя» с са­мим со­бой, из­бав­ляю­щий от ко­лю­чек и ши­пов мир­ской жиз­ни, — все это, ко­неч­но, при по­мо­щи и ру­ко­во­дстве Мас­те­ра. Этот внут­рен­ний опыт да­ру­ет­ся всем оди­на­ко­во, вне за­ви­си­мо­сти от по­ла, воз­рас­та, про­фес­сии, ве­ры и свя­зей, со­ци­аль­но­го по­ло­же­ния, ос­но­ван­но­го на кро­ви, кас­те, цве­те ко­жи или ве­ре.

Дух дол­жен из­ба­вить­ся от фаль­ши­во­го оре­о­ла са­мо­соз­дан­ной лич­но­сти, ко­то­рый, сам то­го не по­доз­ре­вая, пле­тет во­круг се­бя че­ло­век. Ес­ли он не ста­нет чис­тым ду­хом, ли­шен­ным люб­ви ко всем соз­дан­ным ве­щам, он не смо­жет на­сла­дить­ся Жиз­нью Твор­ца — Жиз­нью, пол­ной не­ска­зан­но­го бла­жен­ст­ва.

Гла­ва IV

СМЕРТЬ В НЕ­ВО­ЛЕ

В при­ро­де смерть сле­ду­ет за жиз­нью, а жизнь вы­те­ка­ет из смер­ти. Смерть, или пре­кра­ще­ние жиз­ни в од­ной фор­ме, есть все­го лишь пре­лю­дия к на­ча­лу жиз­ни в дру­гой фор­ме, обыч­но на бо­лее вы­со­ком, чем пре­ж­де, уров­не су­ще­ст­во­ва­ния, в луч­шем и бо­лее при­ят­ном ок­ру­же­нии.

Эво­лю­ция есть За­кон Жиз­ни, за­клю­чаю­щий­ся в ак­тив­ном рас­цве­те скры­тых в ду­хо-ма­те­рии воз­мож­но­стей, она ох­ва­ты­ва­ет не толь­ко эво­лю­цию этой ду­хо-ма­те­рии, ко­то­рая по ме­ре про­дви­же­ния впе­ред де­ла­ет­ся всё бо­лее пла­стич­ной и про­зрач­ной, но так­же и эво­лю­цию форм от ми­не­ра­лов до че­ло­ве­ка и на­ко­нец до­хо­дит до рас­ши­ре­ния Са­мо­соз­на­ния. Так на­зы­вае­мая мерт­вая ма­те­рия в ре­аль­но­сти не мерт­ва, хо­тя энер­гия в ней вре­мен­но на­хо­дит­ся в за­стыв­шем со­стоя­нии.

Из­но­шен­ная оде­ж­да, став­шая бес­по­лез­ной, вы­бра­сы­ва­ет­ся и за­ме­ня­ет­ся но­вой, скро­ен­ной и сши­той в со­от­вет­ст­вии с же­лан­ным об­раз­цом. Та­ков за­кон При­ро­ды — ру­ко­де­лия Твор­ца. До­б­рый Отец, как го­во­рят, пред­пи­сал, чтоб де­ти Его мог­ли иметь всё то, че­го го­ря­чо по­же­ла­ют.

Обес­пе­чи­вая всё не­об­хо­ди­мое для жиз­ни на Зем­ле — Лю­бовь, Свет, Жизнь и до­бав­ле­ния к ним, как-то: зем­лю, во­ду, солн­це, воз­дух, про­стран­ст­во и сред­ст­ва про­пи­та­ния, — Все­выш­ний Бог Ми­ро­зда­ния без­мер­но щедр, оди­на­ко­во бес­плат­но снаб­жая всех в со­от­вет­ст­вии с их ну­ж­да­ми и по­треб­но­стя­ми. Щед­рость Его не­ис­то­щи­ма и не­ис­чис­ли­ма, и че­ло­век ве­ка­ми по-раз­но­му ею поль­зо­вал­ся. Од­на­ко, не удов­ле­тво­рен­ный бес­пре­дель­ны­ми да­ра­ми, че­ло­век веч­но жа­ж­дет боль­ше­го: боль­ше се­реб­ра и зо­ло­та, боль­ше удо­воль­ст­вий и жиз­нен­ных удобств, боль­ше все­го ос­таль­но­го; он бьет­ся и хло­по­чет бес­ко­неч­но, си­лясь до­быть их.

Вме­сто то­го что­бы быть бла­го­дар­ны­ми Бо­гу за всё, чем Он в Сво­ей Ми­ло­сти ода­рил нас, мы про­кли­на­ем се­бя, про­кли­на­ем тех во­круг нас, кто на­хо­дит­ся в луч­ших ус­ло­ви­ях и бо­лее бо­гат, про­кли­на­ем не­вин­ные звез­ды над го­ло­вою и не за­ду­мы­ва­ясь при­ди­ра­ем­ся, бра­ним жа­ля­щи­ми сло­ва­ми на­шу участь и судь­бу — судь­бу, ко­то­рую мы са­ми се­бе соз­да­ли и вы­ко­ва­ли свои­ми соб­ст­вен­ны­ми дей­ст­вия­ми. «Со все­ми свои­ми вла­де­ния­ми и соб­ст­вен­но­стью за жал­кий грош че­ло­век те­ря­ет свою жизнь».

Че­ло­ве­че­ская жизнь — это боль­шая при­ви­ле­гия, ред­кое дос­тоя­ние и бла­го­сло­ве­ние. Она при­хо­дит по­сле дли­тель­но­го эво­лю­ци­он­но­го про­цес­са, про­сти­раю­ще­го­ся на бес­ко­неч­ные вре­ме­на. Она да­ет нам воз­мож­ность со­брать ду­хов­ные со­кро­ви­ща, ле­жа­щие скры­ты­ми внут­ри нас, о су­ще­ст­во­ва­нии ко­то­рых мы ед­ва ли име­ем ка­кое-ли­бо пред­став­ле­ние. Боль­шин­ст­во из нас стре­мит­ся к че­му-то эфе­мер­но­му и не­су­ще­ст­вен­но­му — зем­ным чув­ст­вен­ным удо­воль­ст­ви­ям, но ни­как не к ис­тин­но­му сча­стью. Во имя этих крат­ко­вре­мен­ных и ми­мо­лет­ных удо­воль­ст­вий — ко­то­рые мы мо­жем и не по­лу­чить — все­ми воз­мож­ны­ми сред­ст­ва­ми, прав­да­ми и не­прав­да­ми мы ста­ра­ем­ся сдви­нуть зем­лю и не­бо и рас­пла­чи­ва­ем­ся за эти удо­воль­ст­вия, ско­рее ча­ще, чем ре­же, очень до­ро­го, за­час­тую и соб­ст­вен­ной сво­ей жиз­нью. А за­тем мы по­ки­да­ем под­мо­ст­ки жиз­ни со мно­ги­ми глу­бо­ки­ми со­жа­ле­ния­ми в ду­ше о том или дру­гом, о не­дос­той­ных спо­со­бах и пу­тях, при­ме­нен­ных на­ми, и го­ре­стях, пе­ре­жи­тых во вре­мя всех этих по­пы­ток.

При­ро­да в сво­их за­мыс­лах и на­ме­ре­ни­ях ни­чуть не экс­т­ра­ва­гант­на.

КАК ЧЕ­ЛО­ВЕК МЫС­ЛИТ, ТА­КИМ ОН И СТА­НЕТ.

На­ши чув­ст­ва и эмо­ции, мыс­ли и стра­сти, же­ла­ния и стрем­ле­ния не уми­ра­ют со смер­тью те­ла. Они об­ра­зу­ют внут­рен­нюю обо­лоч­ку, как бы ниж­нее одея­ние (Ас­т­раль­ное те­ло) под пла­щом фи­зи­че­ско­го те­ла. Дух, по­ки­даю­щий свое фи­зи­че­ское те­ло и за­клю­чен­ный в те­ле Ас­т­раль­ном, по­кры­ва­ет­ся еще од­ной обо­лоч­кой и втя­ги­ва­ет в се­бя не­ко­то­рые кар­ми­че­ские се­ме­на, ле­жа­щие в хра­ни­ли­ще⁹⁶ при­чин­но­го (се­мен­но­го) те­ла, это­го сун­ду­ка с со­кро­ви­ща­ми. Имен­но это при­чин­ное или ин­ст­ру­мен­таль­ное те­ло с его ог­ром­ны­ми ре­сур­са­ми по­мо­га­ет в даль­ней­шем сво­ему по­сто­яль­цу, ду­ху, в фор­ми­ро­ва­нии но­вой те­лес­ной оби­те­ли, но­вой фор­мы, ко­то­рая и по­слу­жит ему за­тем хо­ро­шим ин­ст­ру­мен­том для ис­поль­зо­ва­ния все­го то­го, что те­перь пре­бы­ва­ет на­вер­ху его под­соз­на­ния.

 

⁹⁶ См. сно­ску 65.

 

Еще до то­го как че­ло­век окон­ча­тель­но по­ки­нет сце­ну жиз­ни и ис­чез­нет из ви­ду, под­ни­ма­ет­ся за­на­вес и пе­ред уми­раю­щим раз­вер­ты­ва­ет­ся па­но­ра­ма его жиз­ни — до мель­чай­ших де­та­лей и под­роб­но­стей. И хо­тя на смерт­ном од­ре че­ло­век смо­жет мель­ком уви­деть ре­аль­ность, од­на­ко бу­дет уже слиш­ком позд­но что-ли­бо по­нять.

Этот про­цесс про­дол­жа­ет­ся и про­дол­жа­ет­ся, да­вая в кон­це ка­ж­дой про­шед­шей зем­ной жиз­ни но­вый тол­чок ко­ле­су жиз­ни и смер­ти с обыч­ны­ми со­пут­ст­вую­щи­ми ему ра­до­стя­ми и пе­ча­ля­ми, сча­сть­ем и не­сча­сть­я­ми, взле­та­ми и па­де­ния­ми, дви­же­ни­ем по веч­но­му кру­гу, ибо ни­ко­гда не удов­ле­тво­рен че­ло­век тем, что по­лу­ча­ет во вре­мя сво­ей жиз­ни на Зем­ле, и до­бав­ля­ет в ка­ж­дой но­вой жиз­ни но­вые на­де­ж­ды, но­вые же­ла­ния, сме­шан­ные со мно­ги­ми со­жа­ле­ния­ми о том, что мог бы по­лу­чить, да не по­лу­чил. Тем са­мым, сам то­го не по­доз­ре­вая, он веч­но за­нят по­се­вом но­вых се­мян, но­вых дра­конь­их зу­бов — при­чин бу­ду­щих всхо­дов. И жизнь за жиз­нью он про­во­дит в им са­мим соз­дан­ных бит­вах, с им са­мим под­ня­ты­ми воо­ру­жен­ны­ми ор­да­ми, ко­то­рые, как те­ни, как не­ук­ро­ти­мые фу­рии или мсти­тель­ные ду­хи, пре­сле­ду­ют его по пя­там. А при­ро­да, как ко­ле­со гон­ча­ра, по­став­ля­ет ему сред­ст­ва в ви­де гли­ня­ных горш­ков, что по­яв­ля­ют­ся один за дру­гим, да­бы умень­шить не­уто­ли­мую жа­ж­ду и ожи­да­ния ка­ж­до­го ин­ди­ви­дуу­ма. С го­ло­вы до пят отяг­чен­ный бес­чис­лен­ны­ми же­ла­ния­ми, че­ло­век сам се­бя об­ра­ща­ет в ра­ба. А без них мог бы на­сла­ж­дать­ся Бо­гом внут­ри. В кон­це кон­цов, что есть че­ло­век? Бог плюс же­ла­ния. И на­обо­рот, что есть Бог? Че­ло­век ми­нус же­ла­ния.

Ве­ли­кий фи­ло­соф и по­эт Уиль­ям Вор­дс­ворт (13) в из­вест­ной оде, по­свя­щен­ной бес­смер­тию, так пи­шет о под­рас­таю­щем ре­бен­ке:

 

Звез­да жиз­ни, ду­ша, под­ни­ма­ет­ся с на­ми,

В дру­гом мес­те на­хо­дит на­ча­ло свое,

При­дя из­да­ле­ка;

Не в пол­ном заб­ве­нье, со шлей­фом из Сла­вы,

Плы­ву­щим за ней,

Сю­да мы при­шли из Оби­те­ли Бо­га,

Рай ок­ру­жа­ет нас в дет­ст­ве вез­де.

Те­ни тюрь­мы по­сте­пен­но сгу­ща­ют­ся

Над го­ло­вой мо­ло­до­го юн­ца;

Но с упо­ень­ем он Све­та Ис­то­ки

Ви­дит в сво­ем пу­те­ше­ст­вии Вдаль от Вос­то­ка, Ос­тав­шись Тво­ре­ния вер­ным жре­цом.

Его ок­ру­жа­ют блеск и си­я­нье

Ви­де­ния, со­про­во­ж­даю­ще­го его.

А воз­му­жав, он те­перь на­блю­да­ет,

Как блек­нет тот Свет и как уми­ра­ет

В сме­ше­нье со све­том обыч­но­го дня.

Зем­ля на­пол­ня­ет по­дол его ра­до­стью,

Она по-род­но­му взды­ха­ет все­гда:

Есть Ма­те­рин­ское что-то в де­янь­ях,

В ее ра­зу­ме — не не­дос­той­ная цель.

Все для не­го эта ня­ня про­стая

Де­ла­ет так, чтоб приё­мыш ее

За­был свою про­шлую Сла­ву и сча­стье,

За­был свой да­ле­кий им­пер­ский дво­рец,

От­ку­да не­дав­но на Зем­лю при­шел.

 

Та­ко­ва убо­гая кар­ти­на жиз­ни на Зем­ле, еже­днев­ны­ми сви­де­те­ля­ми ко­то­рой мы яв­ля­ем­ся. Да­же по­лу­чив всё же­лае­мое, как и бы­ло пре­до­пре­де­ле­но свы­ше, мы тем не ме­нее го­лод­ны, не­на­сыт­но го­лод­ны, нам нуж­но боль­ше и боль­ше де­нег, бо­гатств, вла­сти, эфе­мер­ных за­бав и чув­ст­вен­ных удо­воль­ст­вий.

Да­ле­кие от бла­го­дар­но­сти за все те бла­га, ко­то­ры­ми нас осы­па­ла при­ро­да, «мы смот­рим впе­ред, мы смот­рим на­зад и тос­ку­ем по то­му, че­го нет». При­ро­да не мо­жет ос­та­вать­ся мол­ча­ли­вым зри­те­лем на­ше­го не­ук­ро­ти­мо­го об­жор­ст­ва и сво­им ма­ги­че­ским жез­лом об­ра­ща­ет нас, как Цир­цея⁹⁷, в сви­ней, так чтоб смог­ли на­ес­ть­ся до­сы­та бес­смыс­ли­цы и вздо­ра, пре­ж­де чем с на­ми бу­дет по­кон­че­но. Толь­ко ка­кой-ни­будь муд­рый Одис­сей (14), воо­ру­жен­ный ма­ги­че­ским цвет­ком по­слан­ни­ка бо­гов Гер­ме­са, в си­лах сра­зить­ся с ча­ро­дей­кой на её соб­ст­вен­ной зем­ле и спа­сти сво­их спут­ни­ков, вер­нув че­ло­ве­че­ский об­лик и им, и всем про­чим, ока­зав­шим­ся в за­то­че­нии у кол­ду­ньи в раз­лич­ных фор­мах, ка­ж­дый со­об­раз­но сво­ей при­ро­де. Тип гос­под­ствую­щей в нас стра­сти оп­ре­де­ля­ет курс на­шей жиз­ни не толь­ко здесь и сей­час, в дан­ный мо­мент, но так­же и в ми­рах по­тус­то­рон­них.

 

⁹⁷ Цир­цея — в гре­че­ской ми­фо­ло­гии дочь Ге­лио­са и Пер­сея­ды, вол­шеб­ни­ца, ца­ри­ца ост­ро­ва Эя; влю­би­лась в Одис­сея и пре­вра­ти­ла его спут­ни­ков в сви­ней.

 

Те­перь взгля­нем на не­из­беж­ный про­цесс пе­ре­ме­ны, на­зы­вае­мый смер­тью. Этот пе­ре­ход от од­но­го со­стоя­ния жиз­ни к дру­го­му есть не­одо­ли­мый за­кон жиз­ни и про­ис­хо­дит в пред­на­чер­тан­ное вре­мя, за­час­тую с оше­лом­ляю­щей бы­ст­ро­той и вне­зап­но­стью, ко­гда его мень­ше все­го ожи­да­ют. Смерть не зна­ет ка­лен­дарей, и ни­кто не мо­жет пред­ска­зать да­ту ее при­хо­да, ни­кто при всей сво­ей лов­ко­сти и хит­ро­сти не мо­жет ус­кольз­нуть от нее. Ка­ж­дое жи­вое су­ще­ст­во име­ет свою про­дол­жи­тель­ность жиз­ни. Мы все жи­вем, дви­га­ем­ся и су­ще­ст­ву­ем во вре­ме­ни, и ко­гда пе­сок вре­ме­ни про­сы­плет­ся, при­хо­дит эта пе­ре­ме­на и про­дол­жа­ет при­хо­дить сно­ва и сно­ва до тех пор, по­ка че­ло­век не до­бе­рет­ся до са­мых да­ле­ких гра­ниц вре­ме­ни и не воз­не­сет­ся в Без­вре­ме­нье.

Смерть, как мы ви­дим, есть не­что ре­аль­ное и не­из­беж­ное. Она, по­жа­луй, са­мая ре­аль­ная вещь сре­ди всех не­ре­аль­но­стей ми­ра. Ка­ж­дый, бо­гач и бед­няк, ко­роль и ни­щий, юный и ста­рый, боль­ной и здо­ро­вый, дол­жен бу­дет прой­ти сквозь ее две­ри, нра­вит­ся ему это или не нра­вит­ся. Че­ло­век мо­жет жить дол­го или ко­рот­ко, 100 лет или лишь не­мно­го, но ни­кто не мо­жет жить веч­но в од­ной и той же фи­зи­че­ской фор­ме, ко­то­рая со вре­ме­нем на­вер­ня­ка при­дет в упа­док, об­вет­ша­ет и об­ра­тит­ся в уто­ми­тель­но об­ре­ме­ни­тель­ный, так ска­зать, мель­нич­ный жер­нов на шее — че­ло­век то­гда в пол­ном от­чая­нии мо­жет взмо­лить­ся о бы­ст­ром ос­во­бо­ж­де­нии от это­го тя­же­ло­го гру­за, ви­ся­ще­го во­круг его «я».

 

Ни­кто не ос­та­ет­ся. Все ухо­дят,

Ко­ро­ли и ни­щие,

Ка­ж­дый в свой оп­ре­де­лен­ный час.

Ади Грант Са­хиб. Ramkali MI

 

Ма­го­ме­тан­ский дер­виш да­ет нам со­вет:

 

Всю свою жизнь ты оп­ла­ки­вал

Смерть и то­го, и дру­го­го,

По­че­му бы те­перь не по­ду­мать те­бе

О сво­ей гря­ду­щей судь­бе.

 

Яв­ля­ет­ся ли смерть му­чи­тель­ным про­цес­сом? Та­ков наш сле­дую­щий во­прос. Го­во­ря от­кро­вен­но, для мно­гих это имен­но так. Свя­щен­ные Пи­са­ния го­во­рят нам о той му­чи­тель­ной бо­ли, ко­то­рую ис­пы­ты­ва­ет уми­раю­щий во вре­мя смер­ти. В Бха­га­вад Пу­ра­на ска­за­но, что тер­за­ния пред­смерт­ной аго­нии мож­но срав­нить с уку­сом мил­лио­нов скор­пио­нов ра­зом. А в Свя­щен­ном Ко­ра­не стра­да­ния уми­раю­ще­го срав­ни­ва­ют­ся с со­стоя­ни­ем че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му тя­нут по пи­ще­ва­ри­тель­но­му трак­ту ко­лю­чую вет­ку. Свя­щен­ные Пи­са­ния сик­хов го­во­рят при­мер­но то же: «Жиз­нен­ные по­то­ки вы­тас­ки­ва­ют из те­ла». Все эти и по­доб­ные ут­вер­жде­ния все­го лишь ил­лю­ст­ри­ру­ют без­мер­ность пыт­ки, ко­то­рую, воз­мож­но, ис­пы­ты­ва­ет че­ло­век, ко­гда по­яв­ля­ют­ся де­мо­ны смер­ти и на­силь­ст­вен­но из­вле­ка­ют дух из те­ла. Од­на­ко что имен­но про­ис­хо­дит во вре­мя смер­ти, зна­ет толь­ко сам уми­раю­щий. Ни­кто не вер­нул­ся по­сле смер­ти об­рат­но, ни­кто не пе­ре­шаг­нул гра­ни­цу стра­ны усоп­ших, чтоб рас­ска­зать нам об ощу­ще­ни­ях смерт­но­го ча­са.

Ка­ж­дый стра­да­ет в оди­ноч­ку, а за­тем на­ве­ки впа­да­ет в без­мол­вие. На­хо­дить­ся на смерт­ном од­ре — это во­ис­ти­ну быть при­гво­ж­дае­мым к кре­сту.

А ком­на­та смер­ти об­ра­ща­ет­ся скле­пом для хра­не­ния кос­тей. Вряд ли воз­мож­но ос­тать­ся рав­но­душ­ным, гля­дя, как не­ко­то­рые уми­раю­щие це­лы­ми дня­ми с пред­смерт­ным хри­пом в гор­ле ма­ют­ся без пе­ре­дыш­ки в не­вы­но­си­мой аго­нии на сво­ем смерт­ном од­ре. Кто мо­жет об­лег­чить пыт­ки смер­ти? Все бес­по­мощ­но сто­ят во­круг. Луч­шие вра­чи да­ют ле­кар­ст­ва до са­мо­го кон­ца, си­дел­ки хо­дят на цы­поч­ках. Близ­кие род­ст­вен­ни­ки и дру­зья с гла­за­ми, пол­ны­ми слез, с по­мут­нев­ши­ми от го­ря взгля­да­ми и мрач­ны­ми ли­ца­ми — все ожи­да­ют не­из­беж­ной кон­чи­ны. Кто слы­шит жа­лоб­ные во­пли не­сча­ст­ной жерт­вы? Кто слы­шит плач его близ­ких, же­ны и де­тей?

 

По­ка же­на рас­тер­зан­ная сто­нет,

Дух оди­но­кий уле­та­ет прочь.

Ка­бир

 

Об Алек­сан­д­ре Ве­ли­ком (356—323 гг. до н.э.), ца­ре Ма­ке­до­нии, по­ко­ри­те­ле ми­ра — как о нем го­во­ри­ли уже в те вре­ме­на, рас­ска­зы­ва­ют, что со­глас­но пред­ска­за­нию он дол­жен был уме­реть толь­ко то­гда, ко­гда зем­ля об­ра­тит­ся ме­тал­лом, а не­бо зо­ло­том. Вви­ду того, что ни то, ни дру­гое счи­та­лось не­воз­мож­ным, царь ре­шил, что ему да­ро­ва­на веч­ная безо­пас­ность. Он во­об­ра­зил и по­ве­рил, что бес­смер­тен, как олим­пий­ский бог. По­сле дли­тель­но­го и из­ну­ри­тель­но­го по­хо­да на Вос­ток, ко­гда царь уже пе­ре­се­кал пус­ты­ню око­ло Ва­ви­ло­на, воз­вра­ща­ясь в Гре­цию, он дур­но се­бя по­чув­ст­во­вал и обес­си­лел от вы­со­кой тем­пе­ра­ту­ры. Не имея сил дер­жать­ся в сед­ле, он с по­мо­щью вер­ных со­рат­ни­ков слез с ло­ша­ди и лег на рас­про­стер­тую по зем­ле коль­чу­гу, под­би­тую из­нут­ри бар­ха­том, ко­то­рую снял с се­бя один из его пол­ко­вод­цев. Что­бы убе­речь по­ве­ли­те­ля от бес­по­щад­ных сол­неч­ных лу­чей пус­ты­ни, он вдо­ба­вок рас­крыл над ца­рем свой зо­ло­том вы­ткан­ный зонт. И тут-то ве­ли­кий ге­рой мно­гих битв, не­по­бе­ди­мый за­вое­ва­тель по­нял, что ко­нец его бли­зок: он ле­жал на зем­ле, об­ра­тив­шей­ся ме­тал­лом, и над ним, как не­бо, про­сти­рал­ся зо­ло­том вы­ткан­ный зонт. Ца­ря ох­ва­тил страх. Об­ра­тив­шись к сво­им луч­шим вра­чам, он со сле­за­ми на гла­зах умо­лял их по­мочь ему про­длить хоть не­на­дол­го жизнь, что­бы смог он вер­нуть­ся до­мой к ма­те­ри, ко­то­рую лю­бил. Как один, все вра­чи зая­ви­ли о сво­ей пол­ной бес­по­мощ­но­сти. Алек­сандр Ма­ке­дон­ский пред­ло­жил им по­ло­ви­ну сво­его цар­ст­ва, а за­тем и все цар­ст­во за воз­мож­ность от­сро­чить час смер­ти.

Кто в си­лах из­ме­нить Бо­же­ст­вен­ный указ?!

На де­ся­тый день бо­лез­ни, ко­гда вое­на­чаль­ни­ки один за дру­гим про­хо­ди­ли сквозь па­лат­ку уми­раю­ще­го ца­ря, он, про­ща­ясь с ни­ми, при­ка­зал, чтоб во вре­мя по­хо­рон ру­ки его бы­ли по­ло­же­ны по­верх са­ва­на, да­бы все ви­де­ли: ве­ли­кий вла­сте­лин по­ки­да­ет этот мир с пус­ты­ми ру­ка­ми — точ­но так же, как и при­шел в не­го.

Та­ко­ва же пе­чаль­ная ис­то­рия од­ной ве­ли­кой и та­лант­ли­вой ко­ро­ле­вы, по­ве­ли­тель­ни­цы мно­гих зе­мель. На­род обо­жал ее за ос­ле­пи­тель­ную кра­со­ту и вос­хи­щал­ся ее глу­бо­кой про­ни­ца­тель­но­стью. Она пра­ви­ла муд­ро и дол­го. Вы­рос­шая сре­ди рос­ко­ши, с сот­ня­ми слуг и слу­жа­нок во­круг, она ни ра­зу не за­ду­ма­лась, что на све­те су­ще­ст­ву­ет та­кая вещь, как «смерть». Ко­гда про­бил ее по­след­ний час, ею ов­ла­де­ло ве­ли­кое бес­по­кой­ст­во и ох­ва­ти­ла му­чи­тель­ная тос­ка. Ни­чем не смог­ли по­мочь сто­яв­шие во­круг вра­чи, бес­силь­ные раз­ве­ять ее страх и тер­за­ния. Ко­гда смерть уже смот­ре­ла ей в ли­цо, они по­пы­та­лись уте­шить ее и по­про­си­ли под­го­то­вить­ся к по­след­не­му пу­те­ше­ст­вию.

—Что?! — в ужа­се вос­клик­ну­ла она. — Ку­да я от­прав­ля­юсь?!

— Увы, в стра­ну, из ко­то­рой нет воз­вра­та.

— Не сон ли это? — спро­си­ла она, не ве­ря сво­им ушам.

— Нет. Вам при­дет­ся ид­ти, Ва­ше Ве­ли­че­ст­во.

— Не­у­же­ли есть стра­на, из ко­то­рой нет воз­вра­та? А ес­ли есть, то где она?

— Да­ле­ко, да­ле­ко от это­го ми­ра, — от­ве­тил ца­ре­дво­рец.

— Раз­ве не мог­ли вы най­ти ее для ме­ня во­вре­мя? И ка­кие при­го­тов­ле­ния вы сде­ла­ли, чтоб мое пре­бы­ва­ние там бы­ло удоб­ным?

— Ни­ка­ких, Ва­ше Ве­ли­че­ст­во.

— Кто из вас со­про­во­дит ме­ня? — ис­пу­ган­но спро­си­ла ко­ро­ле­ва.

— Вам при­дет­ся ид­ти од­ной, Ва­ше Ве­ли­че­ст­во.

— Сколь­ко слу­жа­нок смо­гу я взять с со­бой?

— Ни од­ной, — от­ве­чал ца­ре­дво­рец. Та­ко­во на­ше пол­ное не­ве­же­ст­во от­но­си­тель­но реа­лий жиз­ни. Мы ум­ны. Мы очень ум­ны в по­все­днев­ных мир­ских де­лах. Но ка­ким бы стран­ным это ни ка­за­лось, мы со­вер­шен­но ни­че­го не зна­ем о том су­ро­вом воз­мез­дии, ко­то­рое ожи­да­ет нас всех впе­ре­ди, и о той оди­но­кой тро­пе, ко­то­рою нам при­дет­ся сле­до­вать, как и всем про­чим, с пус­ты­ми ру­ка­ми.

«На­гим я всту­пил в этот мир и на­гим уй­ду», — по­ет пса­лом­щик.

Та­ко­ва все­об­щая не­из­беж­ная судь­ба. Пла­ча, при­хо­дим мы в этот мир и, пла­ча, ухо­дим. При­хо­дить в сле­зах и с пла­чем — это по­нят­но. Поя­вив­шись на свет из чре­ва ма­те­ри, но­во­ро­ж­ден­ный пла­чет, ибо по­рва­лась его связь со Све­том Све­та, Све­том Жиз­ни, под­дер­жи­вав­шим его всё вре­мя раз­ви­тия в этой тес­ной оби­те­ли оп­ро­ки­ну­тым го­ло­вою вниз. И имен­но по­это­му мы обыч­но за­жи­га­ем в дет­ской ком­на­те ка­кой-ни­будь свет в те­че­ние не­сколь­ких но­чей по­сле ро­ж­де­ния мла­ден­ца и по­во­ра­чи­ва­ем его го­ло­ву в сто­ро­ну све­та, как толь­ко он на­чи­на­ет пла­кать, или по вре­ме­нам иг­ра­ем по­гре­муш­кой, чтоб раз­влечь и ус­по­ко­ить его. Но по­че­му мы пла­чем в мо­мент на­ше­го ухо­да, ко­гда всту­па­ем на об­рат­ный путь и на­прав­ля­ем­ся в Оби­тель сво­его за­бот­ли­во­го и лю­бя­ще­го От­ца?

Жи­вя на Зем­ле, мы име­ем воз­мож­ность пе­рей­ти с од­но­го бе­ре­га жиз­ни на дру­гой⁹⁸ и на­чать соз­на­тель­но ра­бо­тать в дру­гом на­прав­ле­нии. Од­на­ко имен­но это­го мы не же­ла­ем де­лать, а по­то­му вся на­ша жизнь от ко­лы­бе­ли до мо­ги­лы про­хо­дит впус­тую. По­те­ряв дан­ную нам воз­мож­ность, мы мо­жем опус­тить­ся и вниз по шка­ле су­ще­ст­во­ва­ния.

 

⁹⁸ С од­но­го бе­ре­га жиз­ни на дру­гой — от бе­ре­га ма­те­ри­аль­но­го ми­ра пе­рей­ти к ду­хов­но­му {прим. пер.).

 

Рвать мир­ские свя­зи, об­ра­зо­вав­шие­ся во вре­мя на­ше­го су­ще­ст­во­ва­ния на Зем­ле, — боль­но, ухо­дить — му­чи­тель­но, тем бо­лее что мы со­вер­шен­но не под­го­тов­ле­ны к то­му мо­мен­ту, ко­гда пе­ред на­ми не­ожи­дан­но поя­вит­ся уве­дом­ле­ние о кон­це на­ше­го зем­но­го су­ще­ст­во­ва­ния. Мы не ве­да­ем, как по­ки­нуть «арен­до­ван­ный дом»⁹⁹ и ку­да за­тем на­пра­вить­ся. Пер­спек­ти­ва быть вы­бро­шен­ным в не­из­вест­ное, ибо мы ни­че­го не зна­ем о жиз­ни по­сле смер­ти, при­во­дит нас в пол­ное за­ме­ша­тель­ст­во, в со­стоя­ние ужа­са, не­во­об­ра­зи­мо­го ужа­са са­мо­го наи­худ­ше­го об­раз­ца.

 

⁹⁹ «Арен­до­ван­ный дом» — фи­зи­че­ское те­ло.

 

Вот по­че­му ска­за­но:

 

Пом­ни день, ко­гда, пла­ча, при­шел ты

В этот мир, к ли­ко­ва­нию всех.

Жи­ви так, чтоб из ми­ра ушел ты,

Сам ли­куя, под ры­да­ния всех.

Фран­сис Ку­ар­лес (15), по­эт-мис­тик, раз­мыш­ляя о смер­ти, пи­шет: «Ес­ли ты ожи­да­ешь смерть как дру­га, будь го­тов по­разв­лечь ее, ес­ли ты ожи­да­ешь смерть как вра­га, будь го­тов по­бе­дить ее; нет у смер­ти ино­го пре­иму­ще­ст­ва, кро­ме то­го, ко­гда яв­ля­ет­ся она не­зна­ком­цем». В этом за­клю­ча­ет­ся раз­ни­ца ме­ж­ду вос­точ­ным и за­пад­ным взгля­дом на смерть. Апо­стол Па­вел, опи­сы­вая смерть как по­след­не­го вра­га че­ло­ве­че­ско­го, со­об­ща­ет: «Я ка­ж­дый день уми­раю» (1-е Кор. 15:31). По­гло­щая смерть по­бе­дой, он на­смеш­ли­во вос­кли­ца­ет: «Смерть! где твое жа­ло? ад! где твоя по­бе­да?» (1-е Кор. 15:55). Вос­точ­ные муд­ре­цы при­вет­ст­ву­ют смерть как воз­мож­ность еди­не­ния с Воз­люб­лен­ным. Из обо­их слу­ча­ев сле­ду­ет один и тот же вы­вод: смерть име­ет над на­ми пре­иму­ще­ст­во толь­ко в слу­чае, ко­гда она при­хо­дит мгно­вен­но, не­ожи­дан­но и как со­вер­шен­ный не­зна­ко­мец (но не как ожи­дае­мый друг или страш­ный враг), ибо в этом слу­чае мы ока­зы­ва­ем­ся со­вер­шен­но не го­то­вы при­нять ее вы­зов. Те же, кто под­го­то­вил­ся к ней, го­то­вы по­ми­нут­но, встре­ча­ют ее, при­вет­ст­ву­ют ее как мо­мент воз­вра­ще­ния до­мой и сред­ст­во еди­не­ния с Воз­люб­лен­ным. Ис­тин­но пре­дан­ный Бо­гу, да­же ко­гда он при­го­во­рен к смер­ти за ересь, ра­до­ст­но опус­ка­ет го­ло­ву на пла­ху и умо­ля­ет па­ла­ча бы­ст­рее из­ба­вить его саб­лей от те­ла, ибо в саб­ле ви­дит он от­ра­жен­ный Свет сво­его Воз­люб­лен­но­го — Гос­по­да.

В кон­це кон­цов, что есть смерть?

«Смерть, — го­во­рит Ев­ри­пид (16), — есть долг, ко­то­рый мы все долж­ны за­пла­тить». В та­ком случае, по­че­му не за­пла­тить долг и ока­зать­ся на­веч­но сво­бод­ным от по­доб­но­го обя­за­тель­ст­ва? Те­ло есть вы­куп или при­да­ное, ко­то­рое долж­на за­пла­тить и пе­ре­дать ду­ша, пре­ж­де чем об­ре­тет вза­мен окон­ча­тель­ное ос­во­бо­ж­де­ние от За­ко­на Дей­ст­вия и По­след­ст­вия.

Что­бы по­лу­чить не­ко­то­рое пред­став­ле­ние о том, что слу­чит­ся по­сле смер­ти, об­ра­тим­ся к Свя­щен­ным Пи­са­ни­ям.

Мас­те­ра раз­де­ля­ют че­ло­ве­че­ст­во на че­ты­ре ка­те­го­рии.

В пер­вую ка­те­го­рию по­па­да­ют те, ко­му при жиз­ни не по­сча­ст­ли­ви­лось встре­тить Сант-Сат­гу­ру и ока­зать­ся под его за­щи­той. А та­ких боль­шин­ст­во. Им при­дет­ся ид­ти в пол­ном оди­но­че­ст­ве, ка­ж­дая ду­ша са­ма по се­бе, без дру­зей, без спут­ни­ков. Все по­доб­ные ду­ши пред­ста­нут пе­ред Веч­ным Су­ди­ей и за­тем бу­дут жить в со­от­вет­ст­вии с при­го­во­ром спра­вед­ли­во­го бо­га Дха­рам Рад­жа, су­дьи стро­го­го и су­ро­во­го, су­дя­ще­го ка­ж­до­го по за­ко­ну «что по­се­ешь, то и пож­нешь» без вся­ко­го со­чув­ст­вия и со­стра­да­ния.

Та­ков не­от­вра­ти­мый за­кон Кар­мы¹⁰⁰.

 

И пи­шет пе­ро Его

По Его Бо­же­ст­вен­ной Во­ле,

Но в со­вер­шен­ном со­от­вет­ст­вии

С на­ши­ми дей­ст­вия­ми.

На­нак

 

Есть три ти­па Кар­мы:

а) Пра­лабд — та пор­ция Кар­мы, ко­то­рая на­зна­че­на на те­ку­щую жизнь и яв­ля­ет­ся ее при­чи­ной. На­зы­ва­ет­ся так­же Судь­ба.