...Будем копить наши силы для того времени, когда расправимся с Гитлером и Муссолини, а заодно, безусловно, и с Чемберленом.
Жданов А. А. Доклад па партийной конференции в Ленинграде 3 марта 1939 г.
...Берлин, и вся война на территории Германии, и вообще вся война за грани цами СССР были первой битвой Стали на с бывшими союзниками, а вовсе не завершением войны.
Попов Г. X. Три войны Сталина.
М. 2006. С. 91.
На исходе второго года Второй мировой войны, с на падением гитлеровской Германии на сталинский Совет ский Союз, последний примкнул к уже воюющей коа лиции западных демократических стран, восприняв провозглашенную ими двуединую цель войны — уни чтожение гитлеризма (нацизма) и построение лучшего послевоенного мира. Но так как новоявленная Советско- западная коалиция объединила государства с разнород ными социальными системами и различными долгосроч ными целями, последствия мировой войны оказались не теми, какие желала бы каждая из сторон. Да, с тотали тарным германским нацизмом, представлявшим общую угрозу, было покончено. В то же время сталинский Со ветский Союз воспользовался победой союзников над Германией, чтобы навязать свои порядки странам Цен тральной и Восточной Европы, которые оказались под его военным контролем. Очень скоро континент оказал
1Наджафов, Джахангир Гусейнович — ведущий научный работник-консультант Института всеобщей истории РАН. Занимается общими проблемами истории XX века.
ся разделенным взаимной враждебностью, на этот раз между тоталитарным Советским Союзом и демократи ческим Западом.
Неоднозначные последствия мировой войны, по окон чании которой между победившими союзниками воз никла «холодная война», вновь и вновь ставят вопрос, чем же была Вторая мировая война, если, развязав один узел противоречий — в результате победы над нациз мом, — она завязала другой тугой узел противоречий на том же глобальном уровне. Отсюда попытки вычле нить главную, определяющую черту в характеристи ке минувшей мировой войны. При этом в центре внима ния оказался вопрос о ее причинах, глубинных истоках и предпосылках. Выяснилось, что то или иное истолко вание происхождения мировой войны предопределяет, в общем и целом, вывод о направленности войны. С соот ветствующими последствиями — непосредственными и длительными.
Р1сследовательский интерес к мировой войне подо гревается противоречивостью ее оценок, содержащихся в бессчетном количестве публикаций. Их авторы, вклю чая мемуаристов и историков, отличаются несхожестью суждений по многим вопросам. В том числе по принци пиальным — о причинах и сущности мировой войны. Разброс мнений является данностью, отражая, с одной стороны, сложность проблематики мировой войны; с другой — различия в подходах, обусловленные исхо дными идейными позициями.
Понятно, что невиданное ожесточение враждующих сторон, вынудившее побежденных к безоговорочной ка питуляции, нуждается в должном постижении адек ватного смысла войны, охватившей весь мир; ее роли и места в историческом процессе. Однако в пылу беско нечной полемики (которая не ограничивается рамками историографии, перекинувшись в сферу международ ной политики) по вопросу о том, кто и как развязал все общий вооруженный конфликт, ввергнув народы мира в страшное кровопролитие, а кто своей политикой так или иначе содействовал этому, мировоззренческий, идеоло
гический фактор — важнейший для познания феноме на Второй мировой войны — как бы отодвигается на за дний план.
Между тем Вторая мировая война, в отличие от Пер
вой, переросла рамки традиционного межгосударствен ного соперничества, выявив еще на ранней стадии раз вивавшегося конфликта несовместимость жизненных принципов противников. Само складывание коалиций враждующих государств шло по признаку общности их общественно-политического устройства: тоталитарные против демократических. Стремление Советского Сою за возвыситься над противоборствующими капитали стическими коалициями вылилось в его соучастие в вой не вначале на стороне нацистской Германии, затем — на стороне демократического Запада, что уже исключает однозначную оценку советской роли в минувшей миро вой войне.
Прямая, открытая конфронтация мировых идеологий, по существу, и предопределила расстановку сил. Каж дая из идеологий враждующих сторон — нацистская, коммунистическая, либерально-демократическая — вы ступала как наднациональная идеология, обращенная во внешний мир — «граду и миру»; каждая претендовала на максимальное распространение. Но если первые две идеологии представляли воинственные силы тоталита ризма с достаточно предсказуемыми последствиями их торжества, то за либерально-демократическую идеоло гию говорил наработанный исторический опыт продви нутых стран западной цивилизации.
Конфликт идеологий явился результатом противопо ложных представлений о лучшем миропорядке. На вы зовы времени стороны конфликта давали разные от веты. Ответы лидеров национал-социалистической Германии и коммуно-социалистического Советского Со юза повторяли тоталитарный опыт их стран, отражая линию на последовательную социализацию жизни все ми средствами, вплоть до варварских. Страны запад ной демократии, хотя и предлагали далеко не новые ре цепты, но апеллировали к универсальным человеческим
ценностям. Таким, как «четыре свободы» американско го президента-либерала Ф. Рузвельта: «свобода слова и самовыражения; свобода каждого исповедовать веру в Бога своим путем, повсюду в мире; свобода от нужды и свобода от страха»1. Жесткое конкурентное сосущество вание столь несовместимых идеологий, по логике исто рии, не могло длиться слишком долго.
При этом приходится считаться с причудливым спле тением разнонаправленных интересов, сказавшихся на целевых устремлениях участников войны. Одни стра ны — Англия, Франция, США — отстаивали не только завоевания западной цивилизации, но и свои доминиру ющие позиции в мире. Другие были заражены амбиция ми как расово-великодержавными — Германия, Япония, так и классово-имперскими — Советский Союз. Тре тьи — Китай, Эфиопия, Бельгия и большинство стран, вовлеченных в водоворот мировой войны, вынужденно прибегли к самозащите.
Разрушительные по своей ориентированности на цистская и марксистская идеологии сами по себе яв лялись источником международной напряженности. Д. М. Проэктор, много занимавшийся историей Второй мировой войны, причины экспансионизма тоталитарных государств усматривал в политике их лидеров, осознав ших, что переход мирового сообщества в новое историче ское качество «подорвет основы их власти: у нацизма — расовую доктрину, у сталинизма — доктрины классовой борьбы и мировой пролетарской революции»2. Расста ваться же с властью, с этим «наслаждением из наслаж дений» (М. Джилас), диктаторы не желали больше всего.
Тоталитарные режимы XX века — времен И. В. Ста лина, А. Гитлера, Б. Муссолини — возникли для до стижения целей, вытекавших из определенных иде ологических установок. Целей как внутренних, так и
1 См. Наджафов Д. Г. Нейтралитет США. 1935-1941. М., 1990. С. 148-149.
2 Проэктор Д. М. Размышления о холодной войне. Россия и Герма
ния в годы войны и мира (1941-1995). М., 1995. С. 395.
внешнеполитических, с преобладанием последних1. С такой постановкой вопроса согласен В. С. Лельчук, возглавлявший международную ассоциацию «Изучение сталинизма и его последствий»2. Он следующим образом характеризует признаки, раскрывающие тоталитар ную суть сталинизма: 1) повседневная практика насиль ственного создания общества, где безраздельно господ ствует одна форма собственности (государственная), одна идеология (марксизм-ленинизм), правит одна пар тия (коммунистическая), руководит один лидер (верный ленинец); 2) неуклонное стремление преобразовать мир по образцу и подобию социализма, официально провоз глашенного в СССР3.
Но не для всех отечественных историков такое опре деление сталинизма, увязывающее внутреннюю поли тику с внешней, оказалось приемлемым. Вопреки ло гике причинно-следственной связи между внутренней и внешней политикой в ходу утверждения, будто ста линская внешняя политика (в кричащем отличии от внутренней) была реалистичной, рациональной, даже единственно возможной. Но если от критики сталиниз ма отсекается его внешняя политика, то многое в нем так или иначе оправдывается. Отсюда продолжающиеся усилия скрыть роль сталинского Советского Союза в воз никновении Второй мировой войны, что сделало этот во прос одной из самых охраняемых тайн сталинизма. Об ласть внешней политики все еще остается прибежищем сталинизма. В интересах объективного анализа генезиса мировой войны сталинская внешняя политика заслужи вает самого пристального внимания, а именно — ее экс пансионистская суть, классово-имперские цели.
1 Загладин Н. В. Тоталитаризм и демократия: конфликт века. // XX век. Многообразие. Противоречивость. Целостность. М., 1996. С. 16—17.
2 Международная ассоциация «Изучение сталинизма и его послед ствий» была создана по инициативе известных ученых и деятелей ис кусств Англии и СССР, ее конференции и симпозиумы проходили в Лондоне, Москве, Афинах, Барселоне.
3 Лельчук В. С. Апогей и крах сталинизма. Страницы российской истории. М., 1998. С. 5.
Сверхзадачей агрессивных режимов стала форси рованная милитаризация экономики с целью подготов ки завоевательных войн. Из многочисленных трудов по предыстории Второй мировой войны хорошо известно о планомерной подготовке к войне Германии и Италии в Ев ропе и Японии на Дальнем Востоке. О подготовке к войне Советского Союза В. М. Молотов, возглавлявший прави тельство в 1930-1941 гг., впоследствии говорил: «Прирост военной промышленности в предвоенные годы у нас был такой, что больше было уже невозможно!» И он же: «Гото вились с колоссальным напряжением, больше готовиться, по-моему, невозможно. Ну, может быть, на пять процен тов больше можно было сделать, но никак не больше пяти процентов »1. Начиная с октября 1938 г., читаем в одной из последних работ В. Суворова, по приказу Сталина каж дый вечер каждый директор военного завода лично отчи тывался перед Москвой за выполнение дневного задания2.
При работе над четвертым томом многотомной «Исто рии Второй мировой войны»3, посвященным начальному периоду советско-германской войны (я был членом ред коллегии и одним из авторов тома), возникла идея дать во введении к тому обобщенную картину соотношения сил будущих главных участников мировой войны — их армий, вооружений и т. п. Но пришлось отказаться от этого, так как среди государств мира явное первенство в деле милитаризации принадлежало как раз Советскому Союзу. По официальным данным, известным с советских времен, ежегодный прирост военной продукции в 1938- 1940 гг. составлял 39%, втрое превосходя прирост всей промышленной продукции4. По тем же данным, в пер
1 Чуев Ф. М. Молотов: Полудержавный властелин. М., 1999. С. 45,
47. См. также: Самуэлъсон Л. Красный колосс. Становление военно- промышленного комплекса СССР. 1921-1941. М., 2001.
2 Суворов В. «Военная наука» на советский манер. // Правда Вик тора Суворова. Переписывая историю Второй мировой. М., 2006. С. 21.
3 История Второй мировой войны. 1939-1945. В 12 т. М., 1973-1982.
4 См. Мельтюхов М. И. Преддверие Великой Отечественной войны. 1939-1941 гг.: Становление великой державы. // Правда Виктора Су ворова. Переписывая историю Второй мировой. С. 72.
вые три года третьей пятилетки (1937-1939 гг.) на оборо ну шло 26,4% всех бюджетных ассигнований, в 1940 г. — 32,6%, в 1941 г. — 43,4%. Германия и Англия в это время тратили на военные нужды примерно 15% бюджета1.
Иллюстрируя вышесказанное, можно сослаться на официальную запись заседания военных миссий СССР, Англии и Франции, состоявшегося в Москве 15 августа
1939 г. К этому времени длительные советско-западные дипломатические переговоры об организации противо действия агрессии гитлеровской Германии переросли в стадию военных переговоров. На заседании советская военная миссия представила план, по которому в случае ожидаемого немецкого нападения на Польшу СССР го тов был выставить против агрессора 120 пехотных ди визий (каждая численностью 19 тысяч человек), 16 ка валерийских дивизий, 5 тысяч тяжелых орудий, 9-10 тысяч танков, 5-5,5 тысячи бомбардировщиков и истре бителей2. От этих цифр у англо-французских участни ков военных переговоров «буквально перехватило дух»3. При этом советская сторона исходила из того, что Гер мания может бросить против Польши до 90 дивизий4.
Следует подчеркнуть и тот факт (ранее замалчива емый, ныне общепризнанный) — что к 22 июня 1941 г., началу советско-германской войны, по количественным параметрам перевес, притом значительный, был на сто роне советских вооруженных сил. Из авторской работы над материалами упомянутого 4-го тома «Истории Вто рой мировой войны» (не все они вошли в окончатель ный текст) я вынес убеждение, что первоначальные
1 См. Фелъштинский Ю. Десять лет спустя. Историческая концеп ция Виктора Суворова. // Там же. С. 157.
2 Запись заседания военных миссий СССР, Англии и Франции. 15 августа 1939 г. // СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой во йны. (Сентябрь 1938 г. — август 1939 г.) Документы и материалы. М., 1971. С. 574.
3 Ширер У. Англо-французские переговоры с Советским Союзом ле том 1939 года. // От Мюнхена до Токийского залива. Взгляд с Запада на трагические страницы истории Второй мировой войны. М., 1992. С. 39.
4 Там же. С. 576.
успехи немецкой армии, с пленением нескольких мил лионов красноармейцев, во многом объяснялись него товностью многих наших людей умирать за советскую власть. Какого иного отношения следовало ожидать от советских людей в военной форме, преимущественно выходцев из крестьян, после жестокостей коллективи зации, раскулачивания, голодомора, Большого террора 1937-1938 гг.? Война с гитлеровской Германией стала всенародной — поистине Великой Отечественной со ветского народа, когда немцы осадили Ленинград, стоя ли у Москвы и дошли до Сталинграда. Когда встал во прос о выживании народа и страны, о защите чести и свободы людей.
В последний год перед гитлеровским нападением были приняты указы Президиума Верховного Совета СССР (они, как правило, писались Сталиным и лишь подписывались «всесоюзным старостой» М. И. Ка лининым), чрезвычайно строго регламентировавшие труд рабочих и служащих. Газета «Правда» в передо вой статье от 3 августа 1940 г. «Внешняя политика ве ликой страны социализма» реализацию одного из та ких указов, датированного 26 июня 1940 г., поставила в непосредственную связь с тем, как «учит нас товарищ Сталин, — нужно держать весь наш народ в состоянии мобилизационной готовности». Что это означало, рас толковал через несколько дней тот же центральный партийный орган в передовой «За высокую дисципли- ну труда в колхозах». Требование «необходимости кру тых мер» против лодырей, тунеядцев, «сидящих на шее колхозов», газета дополнила примером передовиков производства на селе: встают «рано утром, до 5-6 ча сов, и кончают работу в поле после захода солнца. Они разумно используют каждый час, не теряют ни одной минуты»1. Работа от рассвета до захода солнца — это
12 часов рабского труда. Деморализующие последствия сталинских репрессивных указов не заставили себя ждать.
1 Правда. 1940. 9 августа.
Установка свыше «держать весь наш народ в состоя нии мобилизационной готовности» естественно вытекала из присущей российской истории и доведенной при со ветской власти до предела базовой дихотомии — когда в подходе к внешнему миру во главу угла ставится разли чение «свой — чужой». Свойственное в принципе любому обществу, говорится в исследовании «Левада-центра», в нашем российском случае «оно принципиально, консти тутивно и поддержано разными институтами — в пер вую очередь институтами власти». Такими архаичными отношениями, говорится далее в исследовании, «прони зано все общество, они закреплены в государственной идеологии, легитимируют власть и составляют основу ее авторитета. Обусловленная историей приверженность к таким отношениям ведет к изоляционизму, к острому недоверию к внешнему миру и к особым способам инте грации общества —оно интегрируется по отношению к любым чужим»1. Так оправдывается внешняя полити ка, исходящая исключительно из сугубо эгоистических, экспансионистских расчетов. Что особенно верно для сталинского режима, когда и произошло становление со ветской тоталитарной системы как таковой.
Советский Союз, неизменно настаивавший на уни кальности своего положения в системе международных отношений — как единственная в мире страна социализ ма, с приближением всеобщего вооруженного конфлик та все больше укреплялся в выгодах своей антикапита- листической позиции — обстоятельство чрезвычайной важности для понимания происхождения Второй ми ровой войны. На это обстоятельство обращал внимание еще в далекие советские времена Д. М. Проэктор в ста тье о Второй мировой войне для Большой Советской Эн циклопедии. В кризисные предвоенные годы, говорилось в статье, межимпериалистические противоречия «раз вивались параллельно и во взаимодействии с противо речиями между двумя системами», которые характе
1Фоторобот российского обывателя. Свой — чужой. // Новая газе та. № 60. 18.08. — 20. 08. 2008 г. С. 8.
ризуются автором как «главное противоречие эпохи»1. Другими словами, факторами мировой войны были как
«межимпериалистические противоречия», так и антаго низм двух систем.
На весьма любопытные соображения о направленно сти предвоенной международной политики СССР наво дят сталинские правки в международный раздел послед ней главы «Краткого курса истории ВКП (б)», увидевшего свет в середине сентября 1938 г. То есть еще до сговора в Мюнхене (когда на главах Англии и Франции Н. Чем берлене и Э. Даладье еще не было клейма «мюнхенцев»), ставшего еще одним оправданием для проведения Ста линым особого, сепаратного внешнеполитического курса в преддверии вооруженного конфликта в Европе. В от печатанный текст вписан целый абзац, в котором, гово ря о двух сложившихся капиталистических коалициях, Сталин подчеркнуто не отдавал предпочтения ни одной из них. Хотя и разделял их участников на «агрессив ные» и «неагрессивные» государства, которые, однако, по его мнению, были одинаково враждебны революцион ным движениям. Пикантность пространной сталинской вставке придавала ее заключительная фраза — угроза
«исторического возмездия», высказанная в адрес правя щих кругов Англии и их друзей во Франции и США2.
Имелась в виду, конечно, и антизападная заострен ность захватнических планов нацистской Германии.
«Кремлевский горец» еще долго будет строить свои рас четы на том, что нападение на СССР не входит в перво начальные планы Гитлера. Вот как Сталин правил то ме сто международного раздела последней главы «Краткого курса истории ВКП (б)», в котором говорится о немецком плане насильственного пересмотра границ европейских
1 Проэктор Д. М. Вторая мировая война 1939-1945. // Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. М., 1971. С. 480.
2 Замененные страницы с правкой Сталина. // Российский Госу дарственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Фонд
558. Опись. 11. Дело 1217. Лист 33. Текст «Международного раздела» последней 12-й главы «Краткого курса истории ВКП (б)» с правкой Сталина впервые опубликован в газете «Правда» 19 сентября 1938 г.
государств (сталинская правка выделана курсивом):
«По этому плану предполагается: сначала захват Ав стрии, потом удар по Чехословакии, потом, пожалуй, — по Польше, где тоже имеется целостная территория с немецким населением, граничащая с Германией, а по том... потом «видно будет»1. Давнее предположение Сталина, что германская агрессия в первую очередь бу дет развиваться в западном направлении, против Фран ции и Англии2, переросло в уверенность, что так оно и будет.
1-3 сентября 1939 г. «вторая империалистическая во йна», о начале которой Сталин впервые публично объя вил за год до этого, переросла, как он и предсказывал, в войну мировую, всеобщую. Чему решающим образом он содействовал, заключив пакт о ненападении с Гитле ром. Сам Гитлер так оценивал стратегическое значение советско-германского пакта для реализации его програм мы завоеваний в Европе: «В первый раз за последние
67 лет можно констатировать, что нам не придется вести войну на два фронта. Наступили такие условия, о кото рых мечтали начиная с 1870 г.... Сейчас (ноябрь 1939 г. — Д. Я.) Восточный фронт удерживается силами несколь ких дивизий. Создалась такая обстановка, которую раньше мы считали совершенно невозможной»3.
В Кремле же играли в большую геополитику, пре красно сознавая, что пакт одномоментно и круто изменил баланс сил в Европе. Достаточно сослаться на заявление В. М. Молотова, подписавшего пакт вместе с И. Риббен тропом, сделанное на сессии Верховного Совета СССР 31 августа, о том, что советско-германский пакт знамену
1 Глава XII «Краткого курса», раздел 1: Международный. // РГА- СПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1216. Л. 620.
2 Рукопись статьи М. Н. Тухачевского «Военные планы Гитлера» с правкой И. В. Сталина. 29 марта 1935 г. // Известия ЦК КПСС. 1990.
№ 1. С. 168,169.
3 Совещание руководителей Вермахта 23 ноября 1939 г. (выступле ние Гитлера). // «Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М., 1967. С. 77-78.
ет «поворот в истории Европы, да и всего мира»1. Сле дующим днем, 1 сентября 1939 г., как раз и датируется Вторая мировая война, которая действительно стала по воротным актом в мировой истории. Оправдались пред положения тех европейских политиков и дипломатов, которые считали, что всеобщий вооруженный конфликт на континенте невозможен до тех пор, пока не опреде лится позиция СССР.
Сталин был готов к такому повороту событий. Вот какую линию внешней политики следовало, по его соб ственным словам, проводить Советскому Союзу в на чавшейся войне между странами «враждебного капита листического окружения». Через несколько дней после перерастания «второй империалистической войны» в во йну «всеобщую, мировую» Сталин инструктировал ру ководителя Коминтерна Г. Димитрова (по дневниковой записи Димитрова):
Война «идет между двумя группировками капитали стических стран за передел мира, за господство над ми ром!», «мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга», «неплохо, если руками Герма нии было [бы] расшатано положение богатейших капи талистических стран (в особенности Англии)», «Гитлер, сам не понимая и не желая, расшатывает, подрывает ка питалистическую систему», «мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались»2.
Обосновывая подход к Второй мировой войне под классовым углом, Сталин писал по ее окончании, что война была порождена дальнейшим углублением «об щего кризиса капитализма», выход из которого каж дая из «вцепившихся друг в друга» капиталистических
1 Выступление В. М. Молотова на внеочередной IV сессии Верхов ного Совета СССР 1-го созыва. 31 августа 1939 г. // Известия. 1939. 1 сентября. Курсив мой.
2 Из дневника Г. Димитрова об указаниях И. В. Сталина по вопросу
o характере начавшейся мировой войны и задачах компартий. // По литбюро ЦК РКП (б) — ЦК ВКП (б) и Коминтерн. 1919-1943. Докумен ты. М., 2004. С. 779-780.
коалиций (тех самых, которых в разное время поддер живал Советский Союз, чтобы они «лучше разодра лись») видела в том, чтобы «разбить противника и до биться мирового господства». А главным результатом мировой войны считал то, что образовался «единый и мощный социалистический лагерь, противостоящий ла герю капитализма»1. Противопоставив «лагерь социа лизма» и бывшим врагам, и бывшим союзникам, Сталин по-своему, по-марксистски объяснил, почему в ходе ми ровой войны отношения СССР с ее участниками основа тельно менялись — от сотрудничества к враждебности и наоборот, когда это отвечало классово-имперской стра тегии Советского Союза.
На закрытом совещании в ЦК ВКП (б), подводившем итоги малоудачной войны с Финляндией зимой 1939- 1940 гг., Сталин наглядно раскрыл смысл договорен ности с Гитлером — заключение советско-германского пакта о ненападении за несколько дней до всеобщего конфликта. Оправдывая свое нападение на Финляндию (под предлогом обеспечения безопасности Ленинграда), он сослался на подходящую международную обстанов ку — войну Германии против Англии и Франции, ког да «три самые большие державы вцепились друг другу в горло». Когда же решать вопрос о Ленинграде, говорил Сталин, «если не в таких условиях, когда руки (капита листических противников СССР. — Д. Я.) заняты и нам представляется благоприятная обстановка, чтобы их в этот момент ударить»2.
Советская внешняя политика, лишенная опоры в виде рациональной теоретической системы (марксизм- ленинизм не мог и не стал такой опорой), была далека от отстаивания идеалов демократии и свободы. Не была она и подлинно антифашистской. Как известно, глав ным в государственной конструкции Советского Союза
1 Сталин И. В. Экономические проблемы социализма в СССР. М., 1953. С. 71-72.
2 И. В. Сталин и финская кампания (стенограмма совещания при ЦК ВКП (б). // Зимняя война. 1939-1940. В 2-х кн. М., 1999; Кн. 2. С. 272.
и, следовательно, основой советской внешней политики было «строительство социализма в одной, отдельно взя той стране». Оборотной стороной медали была антикапи- талистическая стратегия, принятая на вооружение с мо мента прихода к власти большевиков в 1917 г. С тех пор остальные страны как были, так и оставались «враждеб ным капиталистическим окружением». При этом борь ба против «буржуазно-демократического» Запада была фактором первостепенной важности. М. И. Мельтюхов (получивший известность своей книгой «Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу. 1939-1941 гг.») пишет, что с самого начала стратегической целью советской внешней политики «стало глобальное переустройство си стемы международных отношений, что делало основны ми противниками Англию, Францию и их союзников»1.
Антикапиталистический тренд внешней политики страны социализма, заложенный Лениным, был закре плен Сталиным. Примерно на рубеже 1936-1937 гг., раз уверившись в действенности коминтерновского лозунга народного фронта против фашизма и войны и политики коллективной безопасности (в попытке углубить «меж империалистические противоречия», противопоставив одни капиталистические государства другим), Сталин возобновляет критику с классовых позиций и «фашист ских агрессоров», и «так называемых демократических стран». Тем самым задача раскрытия объективно су ществовавшего конфликта между демократическими и тоталитарными государствами была заменена про пагандой своего рода внешнеполитической версии из вестной сталинской формулы «социал-фашизма». Ли деров германской социал-демократии, расчистивших, по мнению Сталина, «своей соглашательской политикой дорогу для фашизма»2, сменили западные «провокато ры войны», расчищавшие путь для агрессии гитлеров
1 Мельтюхов М. Преддверие Великой Отечественной войны 1939— 1941 гг.: Становление великой державы». // Правда Виктора Суворова. Переписывая историю Второй мировой. М., 2006. С. 32.
2 Краткий курс истории ВКП (б). М., 1938. С. 289.
ской Германии1. В сталинском «Кратком курсе истории ВКП (б)» утверждалось, что западные демократиче ские страны «больше боятся» мирового революционно освободительного движения, чем фашизма и его агрес сии2. По этой логике, разоблачение и борьба против
«провокаторов войны» на Западе становились предпо сылкой и условием успешной борьбы с мировым фашиз мом, олицетворяемым германским нацизмом.
И много лет спустя советские руководители оста вались в плену представлений об антисоветском ка питалистическом Западе, заданных сталинским
«Кратким курсом истории ВКП (б)». Страны Запада ока зывались виноватыми и тогда, когда пошли на «мюн хенский сговор», и тогда, когда «сорвали» тройственные англо-франко-советские переговоры в Москве, которые велись с объявленной целью предотвратить войну; и тогда, когда после ее начала не оказали, вопреки ожида ниям в Москве, должного, т. е. продолжительного, сопро тивления Германии; наконец, и тогда, когда затягивали с высадкой своих войск на севере Франции. Виноваты были все страны — и «агрессивные», и «неагрессивные». Потребность во внешнем враге была присуща советско му руководству во все времена.
Среди части историков существует мнение, что при Сталине произошел отход от линии Коминтерна на ми ровую революцию (противоположного мнения придер живаются, вероятно, большинство исследователей во проса). Сторонники такой точки зрения, думается, не учитывают в должной мере известное ленинско- сталинское положение о СССР как базе и инструменте мировой революции3. Ни один из советских руководите лей — преемников Ленина (исключение можно сделать
1 Отчетный доклад т. Сталина на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП (Б). // XVIII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 10- 21 марта 1939 г. С. 13-14, 15.
2 Краткий курс истории ВКП (б). С. 319.
3 Речь И. Сталина на пленуме ЦК ВКП (б) о программе Коминтер на. 5 июля 1928 г. // Коминтерн и идея мировой революции. Документы. М., 1998. С. 670.