ГРАНИЦА
Перевод с английского Московских Н.И.
Литературная обработка Langley
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ В ПАНТЕР-РИДЖ
Глава первая
Мальчик мчался сквозь дождь.
Он внезапно оказался под этим обжигающе-колким ливнем. Через несколько секунд, падающая с неба вода превратилась в настоящий омут мучений: капли казались целой армией пламенно-колючих игл. Мальчик оглянулся на бегу и сквозь зыбкую дымку увидел, как вдалеке взрываются вершины гор. Каменные глыбы размером с целые жилые дома, взлетели в отравленный воздух, с титанической силой врезались в землю и рассыпались на сотни отскакивающих в разные стороны осколков. Над горами мерцали синие молнии, способные повергнуть в ужас любого храбреца, а более слабого заставить пасть на колени.
Мальчик продолжал бежать сквозь дождь.
Поле под его ногами простиралось на необъятное расстояние вдаль и вширь, но земля была бесплодна. Грязь начала засасывать обувь мальчика, грязные кроссовки «Пума», когда-то давно бывшие белыми, как снег. Мальчик не помнил, когда впервые надел их и откуда взял. Он не мог вспомнить, откуда взялись его грязные джинсы или засаленная темно-красная рубашка, на которой не хватало правого рукава. Он вообще ничего не мог вспомнить.
Но он знал, что должен бежать. И надеялся, что ему удастся пережить этот день.
Ибо, хотя обрывки его памяти трепетали, как оборванный флаг — он знал, что происходит позади него. А еще он откуда-то знал, что находится в Колорадо. Мальчик понимал, почему горы, древние, как само время, сейчас разрушались и рассыпались на куски. Понимал, чем были сверкающие в небе голубые молнии и почему скоро росчерки красного пламени взметнулся вверх от измученной земли к злому серому небу. Между ними шло сражение. Они нашли еще одну границу, которую теперь отстаивали. И в яростной борьбе между собой они уничтожали все, что попадало на линию огня.
Он бежал прочь, тяжело дыша, обливаясь потом, окруженный знойным липким воздухом, пока дождь предпринимал все новые попытки пригвоздить его к земле.
Грязь затянула его. Она поймала его кроссовки в ловушку, заставила запнуться на бегу и полететь вниз, в ее объятия. Липкая и горячая — она тут же налипла ему на лицо и забилась в ноздри. Весь черный от грязи, мальчик с трудом поднялся на колени. Сквозь плотную завесу дождя он видел, как по обе стороны от него по бесплодному полю что-то движется, и понял, что одна из армий на подходе.
Мальчик затаился в луже грязи. Он лежал, словно мертвец, хотя сердце его в этот момент барабанило в грудь со скоростью пулеметной очереди, едва не разрываясь от страха. Мальчик надеялся, что ему удастся полностью зарыться в грязь, проскользнуть в темноту и слиться с нею, остаться в безопасности под ее защитной... но все, что он мог сделать — просто лежать, свернувшись в позе эмбриона, напоминая едва рожденного младенца, которого сразу бросили на произвол судьбы.
Он видел их раньше. Разум не мог подбросить ему воспоминание где и когда. Какое-то событие разорвало личность мальчика и оставило ему лишь жалкие ошметки памяти. Но когда слева и справа от себя он заметил размытые мазки движения, то сразу понял, кто это движется, словно сгустки серого дыма... или словно бесформенные, но смертоносные призраки.
Мальчик лежал неподвижно, и руки его цеплялись за грязную землю в страхе, что его вот-вот могут превратить в ничто.
Вдруг он осознал, что один из них остановился... точнее, он остановил размытые движения своего тела и принял определенную форму, и теперь стоял всего в нескольких футах от мальчика, глядя на него.
Мальчик же не смог удержаться от того, чтобы не уставиться на существо в ответ, обратив к нему свое перепачканное грязью лицо. Неоткуда было ждать защиты. Защиты попросту не существовало. Голубые глаза мальчика смотрели в черное бесформенное лицо. Или маску... или шлем... что бы это ни было. Существо было тощим, как скелет, а рост его составлял около семи футов. В общих чертах оно походило на человека: по крайней мере, у него тоже было две руки и две ноги. Руки с пятью пальцами скрывали черные перчатки. Черные ботинки сидели на почти человеческих по форме ногах. Было ли это существо лишь машиной или живым существом, появившимся на свет из яйца или чрева — мальчик не знал и мог лишь догадываться. Существо, похоже, не дышало.
Но пугало даже не это, а оружие в руках существа. Черное, казавшееся отлитым... из плоти. Две массивных емкости с жидкостью присоединялись к телу с помощью гибких трубок. Существо прижимало оружие к боку и, казалось, целилось в мальчика. Палец замер на некой остроконечной выпуклости, которая вполне могла оказаться аналогом спускового крючка.
Мальчик ощутил, что смерть его близка, как никогда.
И вдруг воздух сотрясла вибрация. Она скорее чувствовалась, чем была слышна, но от этого ощущения волоски на шее мальчика зашевелились, кожа покрылась мурашками, по ней прокатилась волна дрожи. Непослушные каштановые волосы встали дыбом, потому что мальчик, хоть и лишенный памяти, знал, что должно сейчас произойти. Он не понимал, откуда у него эти сведения, но в их верности не сомневался.
Существо взглянуло куда-то за спину мальчика, затем вверх. Размытые контуры тел других созданий тоже приняли четкие очертания. Все они смотрели вверх, и их оружие в унисон поднялось, выискивая врага.
Затем, мальчик услышал странный звук сквозь шум дождя. Он повернул голову, подставив лицо ливню, и увидел, как сквозь низкие желтые облака прорвался источник звука, напоминавшего тихое движение механизмов в прекрасно выполненных наручных часах или... мягкое тиканье бомбы замедленного действия.
Объект треугольной формы был огромным, примерно две сотни футов в длину, такой же окраски, как шкура доисторического хищника: смеси желтовато-коричневого и черного цветов. Он был тонким, как бритва, не имел ни иллюминаторов, ни каких-либо других отверстий, и при этом казался одним сплошным мускулом. Объект скользнул вперед, источая, как показалось мальчику, безмолвную, но потрясающую мощь. Желтые усики потревоженного воздуха обтекали широко расставленные крылья. Четыре электрических голубых шара размером с крышки канализационных люков начали пульсировать под брюхом этого монструозного чуда. Пока корабль продолжал свое почти бесшумное, медленное, но властное движение к земле, один из замерших на грязном бесплодном поле воинов выстрелил в него. Два заряда пламени, которое, по сути своей, было не совсем пламенем, но выглядело, как нечто раскаленное — взмыли в воздух и понеслись в сторону корабля. Прежде, чем они достигли мяса или металла — неизвестно, из чего был изготовлен корабль — вспыхнула синяя искра и погасила пламя. Два раскаленных сердечника боевых снарядов потухли легко, как спичечные головки, к которым прикоснулись влажными пальцами.
Пока мальчик, дрожа всем телом и не решаясь пошевелиться, наблюдал за развернувшимся действом, существа направили свое оружие на корабль и открыли огонь. Все быстрее и чаще вспышки внеземного пламени загорались и тянули за собой ослепительно белые, похожие на кометы, хвосты, но все они были потушены сверкающей голубой электрической искрой.
Мальчик понимал, что происходит. В его разуме эхом воскресали вещи, которые он не мог до конца осознать. Ему казалось, что он прошел долгий путь от некой изначальной точки, но он не мог сказать, чем эта точка являлась.
Но, несмотря на то, что он не помнил ни своего имени, ни места, откуда он бежал, ни своих родителей... он помнил, что похожие на людей вооруженные существа называются солдатами Сайферов.
А кораблем над их головами управляли Горгоны.
Эти названия дали им люди. Настоящие имена этих рас не были известны никому на Земле. Их молчание было непроницаемым.
Голубая искра скакала и танцевала в воздухе, без труда отражая атаку хищных языков пламени. Дождь лил, кружились вихрем желтые облака. Солдаты Сайферов опустили свое оружие, оказавшееся малоэффективным, и снова начали обращаться в размытые фигуры. Уже через секунду мальчик остался на грязном поле один. Монструозный корабль проплыл над ним, его голубые шаровые молнии угрожающе пульсировали. Мальчик почувствовал себя маленьким, как насекомое на лобовом стекле автомобиля, которое вот-вот могли превратить в кровавое месиво. Он напрягся, готовясь снова вскочить и побежать, но... корабль проскользил мимо, и мальчик чувствовал, что угроза миновала, по мере того, как летающий объект набирал скорость. Во рту остался привкус грязи и чего-то похожего на ржавый металл. Раздался резкий шипящий звук, словно бекон жарили на сковородке, и, повернув голову в сторону улетающего прочь корабля, мальчик увидел, как из нижней части летающего объекта выстрелили плети электрической голубой энергии. Маленькие взрывы — вспышки черной материи — посыпались нескончаемыми ударами на Сайферов, способные достать их даже в нынешнем, бесплотном и почти невидимом состоянии.
Мальчик решил, что пришло время подниматься и убегать отсюда. Он вскочил на ноги и побежал прочь от поля битвы. Дождь молотил по его голове и плечам, а грязь неустанно старалась утянуть его вниз. Один раз он даже упал на колени, но сразу же встал и поклялся себе, что больше не упадет.
Он бежал вслед за дождем через грязь в сторону желтого тумана, висевшего над горизонтом, минуя и перепрыгивая дымящиеся кратеры, в которых угадывались очертания выжженных инопланетным огнем предметов, ныне похожих на искореженные и иссушенные древесные корни. Дышать на бегу было тяжело, воздух проникал в легкие неохотно, будто до этого грудная клетка испытала град ударов тяжелыми кулаками. В какой-то момент боль заставила мальчика остановиться и закашляться. Он сплюнул на землю кровавую слюну и продолжил путь.
Впереди из тумана вынырнула еще дюжина или больше солдат Сайферов — все тощие и облаченные в внеземные одеяния. Каждый имел оружие, которое, казалось, произрастает из их собственных тел, а лица закрывали черные гладкие маски. Может, это лица роботов, как думал... или знал мальчик. Что-то приближалось сзади, с металлическим шумом, напоминавшим дребезжание струн пианино в самом высоком регистре. Мальчик свернул в сторону и успел скрыться в ближайшем кратере, а над ним засверкали синие сферы скованного огня, пролетая на умопомрачительной скорости. Они поражали Сайферов, словно кнуты из раскаленной добела колючей проволоки. Мальчик приподнялся на краю кратера, посмотреть, как Сайферов разрывают на куски новым оружием. Хотя несколько Сайферов смогли сбить огненные шары своим собственным энергетическим оружием, или размытым движением нырнули в туман, исход битвы решился за доли секунды. Подергивающиеся руки и ноги, оторванные от тел и покрытые черной копотью, остались лежать на поле боя. А огненные шары, похожие на горящие демонические глаза, вновь вспыхнули в желтом тумане и принялись искать новые жертвы.
Внимание мальчика привлекло движение в кратере. Он почувствовал, как волосы у него на затылке вновь встают дыбом, а сердце начинает колотиться, как бешеное.
Напротив него, полумертвый и забрызганный грязью солдат Сайферов тянулся к своему оружию, несколько секунд назад оторванному от тела, и теперь оно — сморщенное, как умирающая плоть — лежало, подергивая внешними венами, в нескольких шагах. Руки в черных перчатках скребли по земле в надежде поскорее восстановить связь с утерянным оружием, но безуспешно, потому что тело самого Сайфера было почти разорвано пополам. Ноги все еще дергались в судорогах, ботинки упрямо молотили измученную землю. В полости тела блестели черные кишки, в которых копошилось что-то желтое и красное, отдаленно напоминавшее кузнечиков — мальчик не помнил, откуда это знал, но прекрасно представлял себе облик этих насекомых. От Сайфера распространялась вокруг едкая вонь, похожая на запах жидкости, которую выпускают кузнечики, когда их схватишь. Только нынешний запах был гораздо сильнее. Существо, лежащее в луже, все еще пыталось добраться до оружия, но разорванное тело не слушалось.
Мальчик заговорил голосом, которого раньше никогда не слышал:
— А я думал, вы намного выносливее, — произнес он.
Безликое существо продолжало трепыхаться в грязи. Мальчик сел на корточки, не забывая о других солдатах или летающих объектах, которые запросто могли снести ему голову, и рискнул прикоснуться к энергетическому ружью. На ощупь оно было мягким и чуть липким, как резина, слишком долго остававшаяся под палящим солнцем. Вены перестали качать жидкость. Оружие стало съеживаться и будто всасываться само в себя, пока мальчик смотрел на него. Похожая на крадущегося паука рука попыталась схватить его за лодыжку, и мальчик в испуге отскочил в сторону, а затем... побежал снова, потому что понимал: слишком долго оставаться на одном месте опасно. Смертельно опасно.
А он хотел жить. Знал, что ему необходимо выжить, и найти себе укрытие, пока не стало слишком поздно.
Пока он бежал, дождь нещадно лупил его по лицу. Из-за нарастающего давления в легких мальчик снова закашлялся, и кашель оказался кровавым. Он спрашивал себя: кто он и откуда пришел, но на эти вопросы ответом была лишь пустота. У него не сохранилось памяти ни о чем, кроме той секунды, когда он оказался под дождем на поле. Как будто раньше его разум был выключен, а затем кто-то дрожащей рукой включил в его голове свет. Отец? Мать? Дом? Братья или сестры? Нет, он ничего не помнил. В его распоряжении были только тени, тени и еще раз тени.
Мальчик испытывал боль. Она поселилась не только в легких, сердце и желудке — ему ломило почти все кости. Он чувствовал себя... перестроенным. Словно в той странной песенке о том, как бедренная кость соединяется с коленной чашечкой и так далее. Только его собственная бедренная кость словно срослась с плечом, а коленная чашечка с копчиком. Что-то у него внутри было перемешано, хотя он сохранял способность бежать. По крайней мере, пока. И этого было достаточно.
Чудовищный треугольный объект двигался над ним. Мальчик поднял глаза, глядя на массивное творение горгонской техники — пестрое, как доисторическая рептилия — скользившее меж уродливыми желтыми облаками. Корабль продолжал стрелять энергетическими молниями, поражая невидимые фигуры на земле. На мальчика он не обращал внимания; для него мальчишка был ничем, он не стоил и толики его разрушительной силы.
Внезапно яркие синие разряды начали вспыхивать то слева, то справа, ища другие цели. Корабль Горгонов словно задрожал от ужаса... по крайней мере, мальчику так показалось. Через пару секунд он понял, почему.
В небе появились тонкие и длинные эбеново-черные ракеты. Они двигались быстро и бесшумно, все десять. Четыре из них были поражены молниями и взорвались, разлетевшись на черные ленты, но оставшиеся шесть, достигнув горгонского корабля, выпустили когти и зубы, жадно впились в его мясо и принялись проедать себе путь через пеструю шкуру, обратившись в прожорливых хищников, похожих на блестящих пауков.
Еще шесть голодных ракет полетели в сторону корабля, запущенные откуда-то из-за горизонта. Две из них были сбиты, но остальные четыре, приняв свои паучьи очертания, жадно вгрызлись в инопланетную плоть, если это можно было назвать плотью. Куски горгонского корабля начали отпадать, обнажая под пестрой шкурой пурпурно-красное мясо, в котором пролегали шестигранные каналы. Ракеты-пауки продолжали рвать и жевать плоть врага, все быстрее и быстрее, пока синие молнии отчаянно палили во все стороны.
Мальчик вздрогнул, когда энергетический разряд испепелил землю в сорока футах справа от него, однако он не мог оторвать взгляд от ужасного пира и гибели великана.
Похоже, горгонский корабль умирал. Его тело дрожало и корчилось, пока пауки Сайферов проникали все глубже в самое его сердце. Из дюжины ран выплескивалась темно-красная жидкость, кусочки корабля падали на землю, продолжая биться в предсмертных конвульсиях. Машина кричала. Послышался высокий звук, показавшийся мальчику чем-то средним между скрипом ногтей по школьной доске и зловещим шипением гадюки. Ему пришлось опуститься на колени и закрыть уши руками, чтобы хоть немного заглушить шум.
Огромный кусок корабля рухнул вниз, вздымая целые фонтаны темной жидкости. Внутри полости продолжали пировать черные пауки, разрывая чужеродное мясо своими когтями и клыками. Впрочем, как подумал мальчик, такие зубы могли прогрызть не только плоть, но даже бетон и металл. Корабль Горгонов накренился вправо, из него вываливалось все больше мясистых кусков, которые Сайферы не собирались доедать.
Крик продолжался и продолжался, пока корабль падал на землю. Пауки ползали по его шкуре, добивая врага.
Мальчик снова пустился бегом. Он понятия не имел, где искать убежища. Вскоре пронзительный шум прекратился. Одно очко Сайферам, подумал мальчик. Он пробежал сквозь пелену желтого туман и внезапно вместо грязи обнаружил под ногами потрескавшийся бетон.
Он оказался на стоянке. Вокруг него в загустевшем воздухе стояли ржавые и обветренные корпуса восьми брошенных автомобилей. Дождь перестал, вода заполняла трещины и кратеры. Перед мальчиком высилось здание из красного кирпича, в котором не осталось ни одного целого окна. Слева виднелись перекошенные ворота на поросшем сорняками футбольном поле. Трибуны были разрушены. На стоянке торчал указатель — мужественный и стойкий со своим объявлением из прошлого.
«Средняя школа Итана Гейнса», гласили сохранившиеся черные буквы. А чуть ниже красной строкой добавлялось: «Последняя Иг а А рель 4-6 Детская Сб рн я».
Мальчик увидел, как к нему через футбольное поле приближаются размытые пятна. Несколько солдат Сайферов остановились, приняли свои формы на несколько секунд, прежде чем снова ускориться. Мальчик подумал, что их сорок или пятьдесят — настоящая черная волна. Он побежал, забирая правее, хотя понимал, что у него не хватит времени скрыться: они настигнут его в любую секунду.
Упав на бетон, мальчик спрятался под разбитым пикапом, который когда-то был черным, но теперь из-за ржавчины стал скорее рыжим. Однако под разбитым задним стеклом его все еще красовалась табличка с именем Денвера Бронкса.
Размытые фигуры оказались на стоянке. Солдаты Сайферов все время находились в движении, направляясь к только им ведомой цели. Мальчик прижался к потрескавшемуся бетону. Если кто-нибудь из них почувствует его здесь...
Что-то приближалось.
По телу мальчика прокатилась дрожь. Он чуял какую-то... форму жизни, пульсирующую силой в этом отравленном воздухе. Из своего укрытия он заметил, что некоторые из солдат замерли на месте. Они, похоже, тоже ощутили чье-то приближение.
Наступила тишина, нарушаемая лишь капающей с промокших корпусов автомобилей на бетон водой. Затем, что-то пронеслось над головами, с шумом, напоминающим свист ветра, и в небе загорелась яркая вспышка синего света — такая яркая, что мальчику пришлось зажмуриться. А затем все исчезло.
Мальчик ждал, моргая. Перед глазами кружили разноцветные пятна. Наконец, зрение вернулось. Часть солдат снова обратились в размытые полутени, другие же оставались неподвижными, сохраняя бдительность, или, возможно, были оглушены и потому видимы.
Корпус пикапа над телом мальчика пошевелился.
От стона, исходящего от ржавой машины, мальчик вздрогнул. Эхо этого стона прокатилось по всей парковке. Вдруг нижняя часть пикапа превратилась в красно-коричневую чешуйчатую плоть, а заплесневелые шины — в крепкие, покрытые чешуей ноги, на которых выросли красные шипы с блестящими черными наконечниками.
Пикап оживает, осознал мальчик.
Вздымающийся в такт дыханию живот оказался над его головой. Он видел, что тело над ним расширяется со звуком, напоминающим хруст костей и металла — так образовывалась плоть.
В панике он выкатился из-под машины и оказался на коленях посреди того, что уже не было парковкой брошенных автомобилей — теперь это превратилось в логово чудовищ из самых страшных ночных кошмаров.
То, что пролетело над его головой несколько секунд назад, сопровождаемое синей вспышкой, обладало способностью создавать жизнь, понял мальчик. И жизнь, которую оно создало здесь из ржавых брошенных корпусов автомобилей, принадлежала скорее Горгонам, чем Сайферам. Громоздкие, мускулистые фигуры начали подниматься с бетона. Мальчик очутился среди них, среди их когтистых конечностей, угрожающе сверкающих своими красными шипами. Рогатые головы с зияющими ротовыми впадинами множеством глаз осматривали поле битвы. Солдаты Сайферов открыли огонь. Красные сгустки инопланетного пламени вырвались из стволов их ружей, сжигая при попадании чужеродную плоть. Раненые существа ревели и выли, и стон их боли сотряс землю. Другие с огромной скоростью бросились вперед, стремясь поскорей добраться до врагов. Мальчик с ужасом наблюдал, как творения Горгонов разбегаются по парковке, сметая целые отряды солдат своими огромными мускулистыми и шипастыми конечностями. Он заметил также, что на стыке шеи и плеча в теле одного из чудищ все еще вплавлена табличка с именем Денвера Бронкса... Земная заплатка на бронированной инопланетной плоти.
Солдаты продолжали стрелять, чешуйчатые тела горели и дымились, существа разваливались на части, падая и подминая при этом тонкие фигуры солдат. Жидкость из внутренностей, пахнущая, словно сок кузнечика, брызгала во все стороны. Рогатая голова одного из монстров, с шестью глубоко посаженными пурпурными глазами, вспыхнула от пламени оружия Сайферов. Ослепшее существо носилось по стоянке, а его уродливая морда таяла и плавилась, как серый воск.
Строй Сайферов был прорван монстрами. Некоторые из солдат вновь сделались невидимыми, но остальные продолжали стрелять в чудовищ, вплоть до того момента, как принимали смерть от их лап. Кто-то ползал на четвереньках, кто-то оставался на двух ногах, но существа Горгонов явно выигрывали этот бой, который уже превратился в преследование и истребление побежденных. Трое умирающих Горгонов, опаленные пламенем, лежали на бетоне. Однако они до последнего сопротивлялись смерти и со стонами пытались подняться, несмотря на ожоги. У одного из них получилось встать на колени. Он повернул свою обгоревшую треугольную голову на толстом стволе шеи, и взгляд его глаз, напоминающих тлеющие угли, остановился на мальчике. Тот пополз прочь от существа, но Горгон лишь приподнял свою усеянную шипами лапу, упал и испустил дух.
Мальчик встал, пошатываясь, и снова побежал.
Это было все, что он мог сделать — двигаться и оставаться в живых. Снова оказавшись в дымке желтого тумана, он повторял себе, что не может и не должен упасть. Позади раздавался рев чудовищ, грязные кроссовки «Пума» увязали в земле. Теперь под ногами не было бетона — снова лишь поле грязи и сорняков. Вокруг валялись смятые и обугленные тела солдат Сайферов. Похоже, недавно здесь произошла еще одна схватка. Одно очко Горгонам, подумал мальчик.
Мальчик не преодолел и сотни ярдов, когда почувствовал, что его кто-то догоняет.
Оглядываться было страшно. Остановиться тоже. В замешательстве, он ждал, что его вот-вот уничтожат на этом грязном поле. Затем он все же оглянулся посмотреть, кто его преследует. Хотел отскочить в сторону, но всадник на серой пятнистой лошади вдруг вынырнул из тумана, потянулся и схватил мальчика за руку. Ему не составило труда оторвать худощавого паренька от земли и забросить на спину лошади. Незнакомец зарычал грозным голосом:
— Хватайся и держись!
Мальчик уселся позади мужчины и крепко схватил его поперек туловища. На плече мужчины была кобура с пистолетом-пулеметом «Узи». Лошадь, неся двух седоков, неслась по полю, в то время как монстры Горгонов громыхали, словно хор похоронных колоколов в последний день мира.
Глава вторая
Но это еще не был последний день мира.
Наступил четверг, 10 мая. Впрочем, кому-то хотелось, чтобы это был последний день мира, и кое-кто молился об этом, проливая горькие слезы в знак искренности своей мольбы. Но другие готовились прожить следующий день, и тот, что последует за ним. Одним из таких людей был мальчик. Верхом на чужой лошади, сидя позади всадника и держась за его талию, он приближался к крепости.
На обочине дороги, ведущей к холму на южной окраине Форт-Коллинза, стоял потрепанный непогодой и ржавый знак с изображением рычащей пантеры. Под ней потускневшими металлическими буквами было выгравировано: «Апартаменты Пантер-Ридж». На вершине холма, откуда открывался некогда прекрасный вид на округу, располагался жилой комплекс. Он состоял из четырех кирпичных зданий, выкрашенных в песочный цвет, с серыми балконами, куда выходили раздвижные стеклянные двери. Построенный в 1990 году, этот комплекс считался престижным местом для представителей среднего класса. Однако к 2007 Пантер-Ридж столкнулся с тяжелыми временами, и инвестиционная компания, владевшая комплексом, выставила его на продажу. Так элитные квартиры сбавляли в цене, переходя по нисходящей от менеджеров и банкиров к рабочим и обслуживающему персоналу. Мальчик не знал об этом ровным счетом ничего. Он просто видел четыре мрачных здания, окруженных высокой каменной стеной, увенчанной толстыми витками колючей проволоки. Деревянные сторожевые вышки с брезентовыми тентами высились на всех четырех углах.
Пока лошадь со своими седоками продолжала путь по дороге на север, на южной вышке поднялся зеленый сигнальный флаг. Мальчик видел, как большие деревянные ворота, окованные металлическими пластинами, начинают открываться внутрь. Стоило лошади проскочить между створками, люди, столпившиеся по обе стороны от ворот, тут же принялись запирать свою обитель. В придачу, они подперли вход двумя тяжелыми деревянными брусьями, уложенными на закрепленные в стене скобы. Увлекшегося наблюдением за незнакомцами мальчика приподняли и ссадили с лошади на землю; один из обитателей этой крепости поспешил к хриплому всаднику, чтобы помочь ему с пассажиром. Сам же всадник с длинной седой бородой, поддерживал мальчика руками в кожаных перчатках, так, словно тот был мешком с мусором. Так же бесцеремонно этот человек держал себя со своим спасенным пассажиром, когда они зашли в жилой комплекс и спустились по лестнице. Открылась дверь, и мальчика буквально втолкнули внутрь находящегося за ней помещения. Через секунду дверь закрылась, и мальчик услышал, как ключ поворачивается в замке.
Не понадобилось много времени, чтобы понять: теперь он узник.
Пол устилал белый, усеянный трещинами и царапинами линолеум. Стены, выкрашенные в желтовато-серый цвет, также покрывали царапины. Мальчик сел на пол, продолжая изучать окружающую обстановку. Его внимание привлекли отметины, напоминающие следы от когтей. Были здесь и пулевые отверстия... Входную дверь дополнительно защищали листы металла, как и главные ворота. Окно было перекрыто стальной пластиной и, в придачу, колючей проволокой. Незащищенной оставалась лишь небольшая квадратная форточка, через которую в помещение проникал скудный дневной свет. Мебель отсутствовала. Светильники тоже; впрочем, без электричества от них все равно не было бы толку. С потолка свисали голые провода, являющие собой печальное напоминание о безвозвратно ушедших временах. От внимательного взгляда молодого узника не укрылись и странные пятна на полу, сильно напоминавшие следы крови...
— Ну, хорошо, — произнес мальчик, просто чтобы снова услышать свой голос.
Это было больше, чем просто слова. Ну, хорошо. Если уж ему удалось выбраться с той парковки, на которой воскресали монстры, созданные технологией Горгонов, стало быть, ему удастся пережить что угодно. Он понимал, что его инстинкт самосохранения необычайно силен, хотя он почти ничего не знал о том, кто он и откуда. Так что... все было не так уж плохо. По крайней мере, теперь он находился среди людей. Может, они собирались бросить его в котел, сварить и съесть, но... Ладно, возможно, судьба мальчика могла сложиться не так уж хорошо, но пока он старался об этом не думать. Он все-таки среди людей, верно? Так что все хорошо — хотя бы в данную конкретную минуту. Здесь, в своей небольшой темнице, он чувствовал себя в безопасности, и ему больше не нужно было бежать. Он слишком устал и страдал от боли, так что его радовала возможность просто посидеть спокойно и подождать, что будет дальше.
Долго ждать не пришлось. Через несколько минут мальчик услышал, как ключ снова поворачивается в замке. Сердце забилось чаще. Он напрягся, вскочил с пола и метнулся к дальней стене, прижавшись к ней с такой силой, словно хотел слиться со стеной воедино. Дверь отворилась, и в тускло освещенную комнату вошли трое.
Один из вошедших держал черную кожаную медицинскую сумку и зажженную масляную лампу, свет которой сразу же направил на узника. Двое других были вооружены автоматами и взяли мальчика под прицел.
Дверь закрылась за незнакомцами.
— Встань, — приказал один из вооруженных мужчин. — Сними одежду.
— Что? — в недоумении переспросил мальчик.
— Поднимайся! — повторилась грубая команда. — И снимай одежду.
Мальчик поднялся на ноги. Теперь он узнал говорившего с ним человека: именно он помог ему взобраться на лошадь. Мужчине было около сорока. Среднего роста, но в его манере держаться ощущалась сила, обманчиво скрытая за поджарым телосложением. Черты его лица с настороженными темно-карими глазами казались жесткими и суровыми, нос напоминал клюв хищной птицы. При взгляде на это лицо невольно казалось, что улыбка ему не знакома. Вполне возможно, что столь непривычная работа мышц могла заставить треснуть это каменное лицо. На всаднике были выцветшие джинсы, коричневые рабочие сапоги, серая рубашка с закатанными рукавами и грязная темно-синяя бейсболка. В его бороде серебрилась седина. Вокруг левого плеча обвивался ремень кобуры, в которой, на боку, хранилось оружие. Левое запястье украшали наручные часы с разбитым стеклом.