– Андрей, «духовскую» затею понял?
– Да, пойдут внизу под обрывом.
– Понимаешь, что это значит?
– Прямо под нами, товарищ лейтенант, это практически в упор под огонь наших автоматов.
– Схватил. Молодец. Ваша позиция – чуть ниже козырька, чтобы «духи» не просекли снизу на фоне светлого неба.
– Ясно.
– Сигнал на открытие огня: мои трассера по головной группе. Ты со своими парнями работаешь по центральным бойцам. Баравков?
– Я, товарищ лейтенант.
– Валишь остальных, уцелевших и способных к сопротивлению. Вперед.
Ивонин со своей подгруппой выдвинулся к обрыву и занял позицию под козырьком. Душманы пойдут прямо под ними метрах в сорока, если, конечно, опять не поменяют направление.
– Нищенко, для твоих ребят – последние пятеро «духов». До них будет метров пятьдесят. Твоя задача: не дать уйти к кишлакам. Отход по сигналу, прикрываешь группу до лагеря. Вопросы?
– Никак нет.
– Давай на позицию.
Кажется, готовы. Для артиллерии держу в голове координаты первого рубежа прикрытия отхода к лагерю.
«Духовский» отряд неумолимо приближался к нам. В ночной прицел я уже не смотрел, опасаясь обнаружить себя отсветом ЭОПа, да и смысла уже не было – вот они, приближались колонной все ближе и ближе. Оставалось немного, метров сто пятьдесят, до начала внезапной атаки. Намеченный мною ориентир я хорошо различал в темноте. Как только ведущий в отряде боевик достигнет его, я его первого разорву трассерами и несколько идущих следом за ним душманских бойцов. Кто они первые? Старшие по возрасту, походка у них менее легкая: основательная, уверенная, остальные сообразовали по ним движение. Значит, опытные следуют первыми, молодежь позади. Тоже тактика.
Приложившись к автомату, я подвигал им вправо, влево, расположился так, чтобы открывался сектор ведения огня. Патрон в патроннике, не торопясь, поймал на мушку через прорезь прицела первого, второго, третьего душмана. Прикинул: смогу ли троих на одном дыхании. Первые, в два патрона очереди, прогремят неожиданно и свалят двоих, третьего валю, что называется, влет.
Душманы шли компактно, не растягиваясь… Осталось метров тридцать... Сжав зубы до предела, я прислушался к собственному сердцу, оно молотило так, что стук его, вероятно, был слышен на базе. Первый душман подходил к условно намеченной точке, в которой он попадает под огонь моего автомата. Он в прицеле. Плавный спуск не вызывал сомнений: мой выстрел первый и в цель. Идущий следом душман, по инерции сделал шаг, другой и упал на первого. Третий не успел укрыться, заметался и он не боец – падает рядом.
Грохот автоматных очередей длился несколько секунд. Показалось – целую вечность. «Схватив» взглядом панораму, заметил, что духовский отряд огрызнулся несколькими очередями, но они тут же замолкли, словно им заткнули глотку. Ответный огонь захлебнулся: тридцать-пятьдесят метров – в упор не оставляют шансов на жизнь и способность к сопротивлению.
– Товарищ лейтенант, кончено, – доложил Ивонин.
– Бегом «пройдись» одиночными и уходим.
Желание подмывало кинуться и собрать трофеи. Верх эмоционального всплеска! Много оружия, боеприпасов, вещей, которые могли послужить информацией, но долой эмоции, времени в обрез. Стрельба разнеслась по округе и подкрепление «духам» может оказаться рядом с местом события. Затихли одиночные выстрелы Ивонина. В порядке. Отходим в сторону базы. Ивонин, Сокуров уже были впереди, к ним подтянулась группа. Вижу Нищенко, пересчитал – все на месте.
– В отрыв.
Размашистым бегом уходим к лагерю. Бежали легко, освежаясь прохладой верхнего яруса плато. На ходу схватив тангенту связиста, передал в эфир:
– Я, «Сокол», работу закончил, выхожу на базу.
– Понял вас, «Сокол», поддержка нужна?
Дал координаты первого рубежа прикрытия после выполнения задачи, предупредив, что открытие огня только по моей команде. Первый рубеж уже был за спиной, метров четыреста – опасное расстояние для вызова огня артиллерии: накроют вместе с «духами». Если последует преследования, оттянемся метров на триста вперед, и пусть они «молотят» до утра.
Сигнал остановки – залегли, круговое наблюдение. «Духов» можно встретить и здесь, на путях отхода. В ночной прицел «пробежался» по местности, в тыл. На открытом кусочке равнины видимость была хорошей: нас не преследовали.
– Вперед.
Наблюдая по сторонам, ускоренным шагом двигались к лагерю. Противник может шататься где-то рядом, «шакалить», искать лазейки.
– Товарищ лейтенант, связь, – доложил Есаулков.
Схватил гарнитуру.
– Я, «Сокол», прием.
Офицер связи оперативной группы:
– «Сокол», доложите обстановку.
«Открытым текстом докладывать, что ли?»
– Я, «Сокол». Наработал до двадцати «двухсотых» «душков» со стволами. Потерь не имею, прикрытие пока не требуется, мои координаты…
– Я понял, «Сокол», понял.