Тема, которую мы теперь обсуждаем, тема важнейшая. Может быть, наиболее значимая из всех, затронутых в наших беседах. Поэтому не хочется быть голословным. Чтобы удостоверить высказанные здесь мысли, приведем несколько отеческих цитат. Это слова подвижников святой жизни, выверенные их личным опытом. Они говорят о таинстве очищения души посредством умно-сердечного делания, о том, как в сердечной молитве, в процессе начального богообщения Господь Дух Святой, воздействуя через дух человеческий, истребляет страсти и обновляет наше естество.
Начнем с самой древности, со слов аввы Евагрия Пон-тийского: внутреннее «делание есть духовный метод, очищающий страстную часть души», и поэтому человек, «преуспевающий в духовном делании, умаляет страсти»19.
Свт. Кирилл Александрийский: «Духом [Божиим] освящается именно дух человека»20.
Прп. Варсонофий Великий: «Непрестанно призывать имя Божие есть врачевание, убивающее не только страсти, но и само действие их»21.
Прп. Марк Подвижник: в сердечной молитве ум «очищается и обновляется от Святого Духа», ум «приемлет в себя начертание Боговидного образа, облекается в неизреченную умную красоту Владычнего подобия»22.
Свв. Каллист и Игнатий Ксанфопулы: «Молитва, со вниманием и трезвением совершаемая внутри сердца, без всякой другой мысли и воображения... может обличить живущий в нас грех и... потребить его... Может всю силу вражию в сердце... победить и искоренить». Через такую молитву в душу «вселяется Христос»23.
При. Паисий Молдавский: «Сим убо умным священный молитвы вниманием мнози от богоносных отец наших... очистивше души своя и сердца от всех ветхаго человека пороков, сосуды избраннии Духу Святому удос-тоишася быти»24.
|
|
Свт. Игнатий Кавказский: в умно-сердечной молитве «дух человеческий... вступает в общение с Духом Божиим, в чем и заключается обновление и спасение человека... Истинного христианина Святой Дух зиждет духовно и преобразует в жилите Божие... Дух Святой... свидетельствует духу обновленного Им человека о соединении этого человека с Богом»25.
Свт. Феофан Затворник: сердечная молитва есть первая «помощница при очищении сердца от страстей... Никто так Богу не благоугоден, как тот, кто занимается правильно умно-сердечной молитвой»26.
«Цветник» священноинока Дорофея: «Отгоняет молитва сия трезвенная от человек тму страстей и всех бесовских сетей свобождает... И от всякаго бесовскаго искушения помогает и очищает, яко меч пламенен посе-кает». Ничто «не может победити бесов и злохитрая коварства их, кроме молитвы Иисусовы трезвенны и часты и внимателны чистым умом». Не может никакой «подвижник протйву бесов стати и противитися и победити, кроме молитвы Иисусовы»27.
Схимонах Иоанн Беспалый, прямой ученик прп. Паи-сия Молдавского: «Возлюбить Господа от всея души сво-ея» означает «соединиться с Ним сердцем, умной и беспрестанной молитвой Иисусовой... Старайся очищать внутреннего человека от всех помышлений, противных Богу... Наше спасение состоит в отвержении самих себя, и в хранении своего сердца, и в непрестанной умной Иисусовой молитве»28.
Схимонах Тимофей Афонский: «Умная молитва сердечная очищает наше сердце, и отгоняет все вражии помыслы и прилоги, и соединяет нас с Самим Богом». Что и есть наша цель: «очистить внутреннего человека, возлюбить Бога от всего сердца и от всего помышления и соединиться с Ним беспрестанным собеседованием чрез умную молитву»29.
|
|
Рукопись афонского исихаста XIX века: сердечная молитва с трезвением «изгоняет из нашего сердца и уничтожает страсти». Когда «долго молишься умно из глубины себя, знай, что невидимо приходит к тебе Божественное посещение — для освящения твоей души». Поэтому «человеку, чтобы освободиться от страстей, необходимо стяжать внутри сердца умную молитву»30.
Схимонах Иосиф Исихаст: «Умная молитва — наилучший способ очистить душу от страстей и приобрести просвещение Божественной благодати»31. «Безмолвная молитва, духовная внутренняя, очищающая сердце и проясняющая ум, дает сердцу и уму способность к восприятию молитвенной благодати и небесного богословия»32.
При. Паисий Святогорец: «Молитва — это тоже со-причащение Богу, это тоже Божественное Причащение. Через молитву человек приемлет благодать Божию по-другому. Подобно тому как, причащаясь на Божественной Литургии, человек принимает в себя жемчужину Христова Тела и Крови, так в причастии молитвы молящегося осеняет Божественное пламя»33.
Схиархимандрит Софроний (Сахаров): истинная молитва «есть пожирающий страсти огонь...34 Слезной молитвой убиваются в нас корни страстей, призыванием имени Иисуса очищается, возрождается и освящается наше естество»35.
На этом мы остановимся. Если дальше собирать высказывания на эту тему, то из них можно полкниги составить.
* * *
То, о чем мы теперь говорили, указывает на причину, по которой именно практика умного делания прокладывает самый прямой, магистральный путь к той двери, которой, аще кто внидет, спасется, и... пажить обрящет36. По этой же причине практику трезвения с древности именовали методом священным. А само умное делание — священнобезмолвием.
|
|
Это о многом говорит на самом деле. Далеко не всякая деятельность, даже в церковной жизни, приравнивается к священнодействию. Сердечная молитва и трезвение — это метод поистине священный. Такая молитва это не просто, как часто выражаются, «призывание имени Божия». Мы не имя к себе призываем. И молимся мы не имени. Мы зовем по имени, призываем к себе Самого Бога. Лично Ему и молимся.
Когда зовут по имени, то и человек откликается. Но чтобы Бог откликнулся, Который не на движение наших губ смотрит, а к духовным движениям нашего сердца прислушивается, для этого призывать Его надо умом и духом. ЕЕризывать в сердце, в сердце, чистом от каких-либо прочих движений. Такая молитва это нечто большее, чем просто зов. И отклик Божий на такую молитву это нечто большее, нежели просто ответ.
Е1о сути, молитва в сердце с трезвением, молитва умом в духе — это есть состояние реального соприсутствия Христу. И такие состояния — это моменты священные. Почему и действие такой молитвы всегда признавалось священнодействием. И именовалось священнобезмолвием.
После всего сказанного об умно-сердечном делании должно окончательно проясниться его значение в жизни христианина. Очевидно, что никаким иным средством, помимо сердечной молитвы, нет возможности в той же мере преобразить свою душу. Не дано человеку очистить сердце, не входя умом в свое сердце. Не дано соединиться с Духом Святым, не пребывая умом своим в духе. Вот почему на этом поприще, на пути к бесстрастию и обожению, умное делание не заменить никаким другим видом подвига.
Беседа 40
Григорий Богослов, свт. // Флоровский Георгий, прот. Восточные отцы IV в. Минск, 2006. С. 121, 122, 148.
Мф. 15, 19.
Божественная литургия Великой Субботы. Тропарь, замещающий Херувимскую песнь, глас 8-й.
Подчеркнем, что чистота, или молчание, ума подразумевает отсутствие любых помышлений, кроме одного-единственного, которое должно удерживаться непременно, — молитвенной мысли. Свт. Феофан Затворник: «Совершенное безмыслие чуждо святым отцам. Они внушали все оставить, но для того, чтобы... предстоять умно Господу и взывать к Нему... Когда говорят они, что надобно прогонять всякую мысль, то прибавляют: всякую стороннюю мысль». При. Никифор Монах: «Когда ум твой утвердится в сердце, то ему там не следует оставаться молчащим и праздным, но надобно непрестанно творить молитву Иисусову и никогда не умолкать. Ибо это, содержа ум немечтательным, делает его неуловимым и неприкосновенным
ДЛЯ ПрИЛОГОВ ВраЖССКИХ». Феофан Затворник, свт. Письма о духовной жизни. С. 228; Никифор Монах, при. //Добротолюбие. Т. 5. С. 250.
Концевич И.М. Стяжание Духа Святаго... М., 1993. С. 22.
Кирилл Александрийский, свт. Толкование на Евангелие от Иоанна. М., 2011. Т. 1. С. 225.
Григорий Богослов, свт. // Флоровский Георгий, прот. Восточные отцы IV в. Минск, 2006. С. 121, 122, 148.
Григорий Палама, свт. // Мандзаридис Г. Обожение человека. ТСЛ, 2003. С. 28.
Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. Essex; ТСЛ, 2009. С. 228.
Ср.: Ин. 10, 9.
Ср.: Симеон Новый Богослов, при. Молитва ко причащению 7-я // Канонник, или полный Молитвослов. М., 1994.
Макарий Великий, при. // Иустин (Попович), при. Проблема личности и познания по учению ев. Макария Египетского. https://predanie.ru
Григорий Палама, свт. Триады. М., 1995. II, 2, 9.
Ин. 3, 6, 8.
Ср.: Ин. 4, 14; 7, 38.
Иустин (Попович), прп. Проблема личности и познания по учению ев. Макария Египетского, https://predanie.ru
2 Кор. 4, 16.
1 Кор. 15, 44.
Евагрий, авва. Творения. М., 1994. С. 82, 84, 108.
Кирилл Александрийский, свт. Толкование на Евангелие от Иоанна. М., 2011. Т. 1.С. 225.
Варсонофий Великий и Иоанн, прпп. Руководство к духовной жизни. М., 1995. Отв. 421.
Марк Подвижник, прп. // Флоровский Георгий, прот. Восточные отцы V-VIII вв. Минск, 2006. С. 215.
Каллист и Игнатий Ксанфопулы, свв. //Добротолюбие. ТСЛ, 1992. Т. 5. С. 369, 370.
Паисий Молдавский, прп. // Прп. Паисий Величковский: Автобиография... М., 2004. С. 203.
Игнатий (Брянчанинов), свт. Творения. М., 2009. Т. 3. С. 21, 252, 253.
Феофан Затворник, свт. Собр. писем. Вып. 5. № 937.
Цветник священно инока Дорофея (на слав. яз.). ТСЛ, 2008. С. 110 об.
Иоанн Беспалый, схимон. // Парфений (Агеев), инок. Сказание. М., 2008. Т. 1.4. 2. С. 246,248.
Тимофей Афонский, схимон. // Там же. Т. 2. Ч. 4. С. 363.
Трезвенное созерцание. М., 2002. С. 40, 50, 51, 130.
Духовный опыт старца Иосифа Исихаста. ТСЛ, 2010. С. 193.
Ефрем Филофейский, старец. Моя жизнь со старцем Иосифом. М., 2012. С. 310.
Паисий Святогорец, схимон. littp://www.agionoros.ru/docs/294.1itml
Ср.: Евр. 12,29.
Софроний (Сахаров), архим. О молитве. СПб., 2003. С. 203, 216.
Ин. 10, 9.
Молитва живая и мертвая
Быть с Богом
Это заключительная беседа нашего цикла. Посвятим ее завершению самой главной темы нашего цикла. Темы, которую так или иначе затрагивали постоянно и которую подробно обсуждали в последних беседах. Имеется в виду деятельная умно-сердечная молитва, молитва в духе и истине1, молитва, при которой дух человеческий встречается в сердце с Духом Святым, молитва, через которую благодать Божия священнодействует в нашей душе, совершая таинство очищения. И вот теперь, в заключение, дадим к этой теме последние замечания.
Наше исследование, помимо всего уже сказанного, проясняет еще один вопрос. Мы выяснили, почему все отцы традиционно запрещают во время умной молитвы принимать даже благие помыслы. Ясно, что любая мысль, независимо от качества и содержания, нарушает состояние исихии. Любой, самый добрый, помысл отвлекает ум от прямой, непосредственной обращенности к Богу, и духовная связь разрушается. Поэтому ничего доброго никакой добрый помысл не принесет, если он лишает нас благодатного общения в духе с Духом.
Дело в том, что ум думающий занят работой. Занятый мыслью, даже самой святой, он все-таки занят. Он уже не пуст и не чист. В нем есть нечто помимо молитвы. Занят — значит наполнен некоторым содержанием, обременен, загружен. А следовательно, потерял свою духовную невесомость, бесплотность. Оплотнившийся, отяжелевший, он уже чужд стихии духа и не способен к слиянию с духом. А стало быть, не способен соприкоснуться с Духом Святым. Вот почему самые ценные мысли не могут быть драгоценней молчания молящегося ума.
К этому можно добавить еще одно замечание по поводу содержания молитвы. Молитва Иисусова — самая краткая молитва. Но она же и беспредельно емкая. Если мы молимся умно-сердечно, то в одно только обращение к Спасителю можем вкладывать самые разные мысли и чувства. Поскольку они уже не нуждаются в вербализации, то не требуют ни времени, ни усилий — мысль и чувство уже ничем не ограничиваются. Поэтому лишь одно «помилуй» может подразумевать не только «мя», но может вместить мысль о моих родных, о близких и дальних, а может вмещать молитву за весь Божий мир. «Помилуй» может выразить чувство скорби, а может выразить ликование. Может вместить покаянный плач или боль сострадания, а может вместить хвалу и благодарение. Так молитва Иисусова, переходя в степень умносердечную, становится одновременно и мгновенной, и всеобъемлющей.
А если вспомнить то, что мы обсуждали, если исходить из законов исихии, то можем пойти и дальше. Если мы понимаем, в чем смысл молчания ума, погруженного в сердце, когда дух наш сообщается с Духом Божиим, то мы можем заключить: в сердечной молитве может быть достаточно одного только призывания Господа. Без каких бы то ни было прошений.
Вспомним слова свт. Игнатия Кавказского: «Не проси, если можешь не просить, ничего у Бога»2. Или, как сказано свт. Феолиптом Филадельфийским: «Желающий получить царское благоволение... или словами умоляет царя, или молча стоит пред ним в умоляющем положении»3.
Да, мы можем ни о чем не просить. Даже об исполнении воли Его святой. Можем ничего в молитву не вкладывать, кроме одного — желания быть с Ним. Это уже будет исполнением воли Его.
И тогда призываем Христа, только чтобы быть со Христом. Если Он с нами, то мы уже спасаемся. Он знает, как нам помочь, в чем утешить и как спасать. Пусть в уме, как призыв, звучит одно только имя. Все остальное — тишина и чистота. Одного этого для молитвы достаточно. Близость Его живого присутствия — этого более чем достаточно. Если Он здесь — в нашем сердце — Своею благодатью, то Он вершит с нами все, что нужно: очищает, врачует, обновляет, обоживает и спасает4.
В связи с этим вспоминается сказанное старцем Со-фронием Эссекским: «Молитва есть внутренний акт нашего духа. Выражаться он может в самых различных формах. Нередко и даже, может быть, особенно часто в молчании нашем пред Богом. Молчим, потому что Бог ведает всю глубину нашей мысли, все чаяния нашего сердца, а выражать их словами мы не всегда способны. Бог же разумеет тайные движения нашего сердца и отвечает на них»5.
То, о чем мы сейчас говорим, это личные взаимоотношения с Богом. Но помимо этого каждый человек имеет еще связь с душами своих ближних. Нет человека молящегося, который бы не молился за другого человека. А что происходит при этом? Нас не может не заинтересовать, каким же именно образом люди, преуспевшие на поприще умного делания, могут духовно влиять на других, взаимодействовать с ними, как осуществляется эта духовная связь через молитву? Попробуем разобраться.
Мы уже подробно прослеживали, как ум человека при сердечной молитве соединяется с сердцем, с духом человеческим. После чего, обретя новое качество, став оду-ховленным, ум способен соприкоснуться с Духом Божиим, войти с Ним в общение, воспринять обоживающее
ный», и эта мольба столь же кратка и столь же всеобъемлюща — включает в себя все самое насущное. Мы призываем: «прииди», умоляем: «вселися в ны» и молим: «очисти ны от всякия скверны», — мы просим боговселения и очищения, просим чуда зарождения в нас новой, обоженной твари. О снисхождении на нас этого чуда мы просим и в молитве Иисусовой, взывая к Спасителю одним только безмолвным помышлением Его имени.
5 Софроний (Сахаров), схиархим. // Серафим (Барадель), схиигум. О молитве архим. Софрония. Цит. по: Старец Софроний. Ученик при. Силуана Афонского. СПб., 2011. С. 109.
воздействие Божественной благодати. Но если наш ум, одухотворенный в сердечной молитве, способен соприкоснуться с Духом Божиим, то тем более для него возможно коснуться духа других людей.
Благодаря этой способности между нами и может устанавливаться глубинная молитвенная связь. Не на уровне чувства, как в обыденной жизни, — то связь душевная, — но связь духовная, та, что на уровне духа. Это и позволяет человеку реально взаимодействовать с другими через молитвенные линии связи, которые устанавливаются в духовном пространстве. А связующей энергией служит благодатная сила Духа Святого.
Именно это осуществляют люди духовно зрелые, опытные духовники, подвижники, старцы. Они способны через молитвенную связь в духе так или иначе повлиять на человека, некоторым образом ему помочь. Например, вызвать в памяти нераскаянный грех или предупредить об опасности, вразумить или надоумить, подсказать правильное решение. И так далее.
И это несмотря на то, что сам человек к духовному общению не готов, так как дух его еще не оживлен. Но и в этом полуживом состоянии духовное сердце человека реагирует на благодатное воздействие. Поэтому старец может посредством духовной связи, например, видеть нечто в душе другого. А может некоторым образом привлечь другую душу к источнику благодати и тем укрепить человека, исцелить. И тому подобное.
Все это возможно осуществить потому, что через сердечно молящегося человека может свободно действовать Божественная благодать. Человек, чей ум окончательно слился с духом, становится личностью духоносной, это тот, кто стал проводником благодати.
Что это значит и как это происходит? Можно попытаться себе представить. Конечно, подобные представления очень условны. Но все же они позволяют хотя бы отчасти приблизиться к пониманию явлений таинственных, рассудочно неизъяснимых.
Человек, погруженный в духовную молитву, духом своим соприкасается с Духом Божиим, с благодатью Христовой. Если теперь человек, пребывая в духе, обратится к духу своего ближнего, то он может и его дух, через себя, ввести в соприкосновение с Духом Божиим. И таким образом в какой-то мере приобщить и другого человека к источнику благодати, дать ему, хотя и опосредованный, доступ к нетварной энергии Божества.
Подвижник, молящийся в духе, обостренно чувствует состояние душ других людей. Когда он ощутит, например, чью-то боль, душевную или физическую, и начнет усиленно молиться за этого человека, то в духе связывает его дух со Христом. Связывает через себя, становясь духовным посредником, связующим звеном между страждущим и Христом. И тогда страдающий человек через эту опосредованную связь получает приток благодати, которая и облегчает боль, и врачует.
Исцеляет страждущего не подвижник, который молился. Исцеляет Божественная благодать. А что сумел сделать подвижник, так это соединить своей сердечной духовной молитвой болящего со Христом.
Почему мы нуждаемся в таких подвижниках, молитвенниках, старцах? Потому что сами не имеем умносердечной духовной молитвы. Поэтому сам больной не способен настолько приблизиться ко Христу, не может сам стяжать благодать в той мере, какая доступна старцам. Такое исцеление, по молитвам старцев, принято называть чудесным. И справедливо. То, что творит сила Божия, соединяя людей между собой в духе, подавая одним через других благодатную помощь, облегчая боль страждущего, — это настоящее чудо. А сотворить его возможно благодаря одухотворенной сердечной молитве. Благодаря одуховленной, через молитву, энергии ума. Благодаря такому чудесному духовному «механизму» и устанавливаются в духе самые действенные живые связи — связи людей между собой и Богом.
Самое главное
Мы подошли к концу цикла бесед, который назван «Начало молитвы». То, что мы обсудили, это действительно предметы самые начальные, предварительные. В дальнейшем, в следующем цикле бесед, попробуем приблизиться к практической стороне дела и начать знакомство с конкретными методами и приемами умного делания, подробнее рассмотрим ключевые для нашей духовной жизни темы, которые пока были только намечены и ожидают своего развития. Но это в дальнейшем. Теперь же на прощание кратко скажем о том, что представляется нам самым главным.
Все теоретические положения умного делания, с которыми мы знакомимся, как и практические методы, о которых речь еще впереди, все это нужно знать. В то же время все это останется мертвым грузом, если семя не паде на земли добрей, на землю, удобренную евангельскими добродетелями, ибо только такая земля души даяше плод восходящъ ирастущь5.
Поэтому важнее всего — понимать изначально, что не наше знание, не наше собственное усилие, не наш труд и подвиг приводят к окончательной победе в брани и очищают душу. Побеждает за нас и очищает нас Христос. Он Сеятель и Садовник. Мы только пахари. Вся наша задача в конечном итоге дать Богу возможность действовать в нас. И не мешать Христу совершать это таинство. Наша пахота, наша работа в том, чтобы создать в душе условия для такого взаимодействия. Подготовить почву, возделать землю, в которую Духом Святым сеется обоживаю-щая благодать.
Что же конкретно стоит за этими образами? Назовем три основных, три самых главных начала, кои уподобляются тому камню, что быстъ во главу угла. Именно на сем камени6 созидаются внутренние условия для Божественного тайнодействия в нашей душе. Это условия, при которых зачинается сердечная молитва, вне которых нет возможности для ее зарождения и вне которых останутся тщетными все наши знания и аскетические усилия. Таково устройство нашего естества.
Итак, три самых главных начала.
Первое: дух смиренный — это основа внутреннего устроения.
Второе: отношение к ближнему — здесь залог стяжания чувства сердечного.
Третье: живое обращение ко Христу — это есть проявление живой веры.
В чем существо этих основных начал?
Первое самое главное. Смиренный дух — это единственное условие, при котором приближается к человеку
Божественная благодать, без стяжания которой не сдвинуться с места в направлении спасения, не приподняться от земли.
Второе самое главное. Отношения с ближними — это барометр нашего духовного состояния. И вместе с тем основное поприще для духовного «земледельца».
Третье самое главное. Обращение к Богу в молитве — оно реально, только если оно живое, непосредственное и естественное. В тот момент, когда обращение становится машинальным, формальным, богообщение невозможно. Технические приемы могут помочь оживить молитву. Но все они, вместе взятые, не смогут компенсировать отсутствие живого молитвенного чувства.
Все три начала тесно связаны между собой и составляют самый фундамент умного делания. Все прочее уже возводится на этой основе. Всяк слышай словеса... сия, и не творя их, уподобится мужу уродиву, иже созда храмину свою на песце. Надо ли пояснять, что бе разрушение ея велие%.
Взаимосвязь этих трех начал так тесна, что по отдельности они не существуют. Смирением оплодотворяется и обращение с ближними, и обращение к Богу. Без первого будет мертво и второе, и третье. А две последние добродетели это не просто нормы христианского благочестия. Через них открывается путь к достижению высших целей. В нашей обращенности к Богу и в обращении с ближними нам надлежит воплотить то, что составляет заповедь наибольшую. В живом обращении к Богу воплощается одна сторона высшей заповеди: возлюбиши Господа Бога твоего. В нашем отношении к 7 ближним воплощается другая сторона: возлюбиши искренняго твоего8.
И последнее, что остается добавить, это несколько слов по поводу молитвы живой и мертвой. У свт. Феофана Затворника есть такое высказывание: «В чем состоит существо Нового Завета Божия к нам?.. В живом общении с Богом через Господа Иисуса Христа... Главный пункт — живое общение с Богом»9 10.
Да, именно здесь самый главный пункт: живое обращение к Богу. Это самый главный художественный прием, который всем нам необходимо в первую очередь разучить. Без него все прочее художество обратится в пародию. Без него невозможно молиться сердцем. Как писал епископ Михаил (Грибановский): «Богоуподобление и богопознание могут в действительности осуществиться только при живом общении с Богом»11.
Живое обращение ко Христу не требует работы воображения. Призывая Христа, ничего не надо воображать. Не то что зрительный образ, об этом и речи нет, — не надо пытаться в себе возбуждать какое-то ощущение бого-присутствия. Попытки искусственно что-то представить запускают работу воображения. Но никаких фантазий не требуется, поскольку Христос уже присутствует здесь. Это реальный факт. Он на самом деле здесь, с нами. Наши молитвенные призывы нужны не для того, чтобы Бога к нам низвести. Он уже здесь. Всегда. Через молитвенное усилие мы самих себя вводим в пространство духа, побуждаем себя осознать и почувствовать, что находимся в Его присутствии. Для этого фантазии не нужны.
Поэтому просто «стой на молитве твоей пред невидимым Богом, как бы ты видел Его, и с уверенностью, что Он видит тебя, внимательно смотрит на тебя». «Бог зрит на сердце. Он видит самые сокровенные, самые тончайшие помышления и ощущения наши; видит все прошедшее и все будущее наше. Бог — вездесущ. И потому стой на молитве твоей, как бы ты стоял пред Самим Богом»11.
Молитвенный настрой
Но вот современный пастырь в своей проповеди «О молитве» поучает: «Чтобы во время молитвы всегда иметь такой [покаянный] настрой, надо предварительно этот настрой искусственно вызвать»12.
Трудно представить более пагубный для души и убийственный для живой молитвы совет. На самом деле необходимо как раз от всякой искусственности удаляться. Вместо этого надо постараться самым естественным образом обратиться к живому Богу. Если обращение будет живым, то естественным окажется и настрой. Он может быть покаянным, а возможно, окажется радостью благодарения, или это будет пронзительным состраданием кому-то из близких. Пусть настрой будет живым и естественным, пусть будет проникнут тем чувством, которое мы на самом деле переживаем, а не искусственно в себе возбуждаем. Там, где искусственность, там фальшь. А фальшь — это ложь. Но мы не можем лгать перед Богом. И «никакое воображение не имеет места в отношении к
Богу», — напоминает нам прп. Никодим Святогорец мысль прп. Максима Исповедника.
Конечно, мы иногда бываем опустошенными и бесчувственными, когда никакого настроя нет. Но тогда нужно встать перед Богом таким, каков я есть, во всей своей теплохладности, во всей немощи своей. Это будет честно. Это будет искренне. И нужно со всей естественностью обратиться к Богу: вот, Господи, видишь, ни страха во мне, ни слез, одна мертвечина...
Такое признание, искреннее и естественное, становится живым обращением к Богу, которое и порождает в душе единственно требуемый настрой — покаянный.
Действительно, аскетические учителя иногда советуют возгревать в себе молитвенный настрой. Это бывает нужно при нашей холодности, при нашей рассеянности. Но наша задача при этом избегать искусственности. Ни рассудочные фантазии, ни возбуждение эмоций для этого не нужны. Что нам нужно, так это основанное на вере, ясное и отчетливое осознание той истины, что Бог здесь, что Он и видит, и слышит нас. Что стоим пред очи-ма Твоима13.
Христос нам ближе, чем любой наш самый близкий ближний. Христиане сотелесны со Христом. И сродны духом. А Своими энергиями Он реально обитает в нашем сердце. Не может быть более близкой и тесной связи. Когда мы это живо почувствуем, обращение к Богу будет живым. А если не чувствуем, то реального общения мы не имеем.
Но что значит почувствуем? О какого рода чувствах может идти здесь речь? Во время наших бесед мы не раз возвращались к этому вопросу. Он так важен, что мы еще раз задумаемся над ним.
Возьмем пример, весьма характерный для современной проповеди о молитве. Так священники поучают паству и с амвона, и на православных сайтах: «Весь смысл сводится к тому, чтобы во время молитвы возбудить в себе чувства, которые производит молитва»14.
Вдумаемся. Во-первых, если возбуждать в себе то, что должно быть результатом молитвы, то это будет имитацией молитвы, самообманом. А если к этому свести весь смысл, как советует пастырь, то это будет прелестью.
Во-вторых, сам принцип «возбуждения в себе чувств» не имеет отношения к молитве. Это способ приведения себя в экстаз. Этим действительно занимаются, но только не в православной аскетике. Это характерно для католической мистики, и это неотъемлемый атрибут языческих и оккультных практик.
«Посреде хожду сетей многих», — напоминаем мы сами себе ежевечерне. Это напоминание о том, что все мы постоянно рискуем попасться во вражескую сеть прельщения. Но не только. Сетей много, и они разнообразны. Помимо прочего, у нас есть риск запутаться в сетях чужих ошибок или же собственных недоумений, куда нас может завести иная проповедь. Опасность возникает и там, где есть самоуверенность. Когда при недостатке личного опыта во внутренней молитве, берутся поучать и наставлять других в молитве.
Живое обращение
Чтобы избежать серьезных ошибок, вспомним учение православное. Попытки возбуждать в себе чувства приведут не к возгреванию молитвенного настроя, а к эмоциональному разгорячению, которое свт. Игнатий, следуя отцам древности, называет «кровяным, страстным разгорячением», «разгорячением плотским, исполненным нечистоты, греховным, гибельным», присущим «падшему естеству». Напротив, по учению Церкви, «духовное действие появиться в нас» может только «тогда, когда утихнут все кровяные движения и порывы»15.
Так что при искусственном возбуждении чувства ничего, кроме нечистой от страстности раздражительной силы, в нас не возбудится. Мы только активизируем нашу душевную чувственность и тем самым теснее привязываемся к земле. Вместо того чтобы стараться воспарить духом над миром падшего естества.
Но тогда мы вновь приходим к вопросу: о каких же чувствах может идти здесь речь, когда они у нас все душевны, заземлены, пристрастны? Да, наши органы чувств здесь бессильны. Через них не ощутить богопри-сутствия. Телесные очи Бога не узрят16. Поэтому мы и нуждаемся в вере — ради признания факта богоприсутст-вия. С верою осознать и признать, что Бог здесь, с нами и в нас, — это то, на что мы способны. И этого достаточно, чтобы начать. Не прибегая ни к воображению, ни к чувственному возбуждению.
А начавший обретает опыт. Он обращается к Богу живому, обращается искренне, доверительно, откровенно, интимно, он не стесняется своих немощей, признается в постыдных страхах. Как младенец к матери, прибегает пожаловаться и поплакать, спешит поделиться радостью и просить о помощи... И так человек ежеминутно тянется ко Христу, тянется живой мыслью и чувством.
Начавший стяжает опыт. А молитва опытных отверзает сердце и пробуждает дух. И вот тогда, вместе с духовной опытностью, начинают одуховляться наши душевные чувства.
«Знай, — говорит при. Никодим Святогорец, — что Бог есть вне всех чувств и всего чувственного»17. Именно. Бог вне чувственности. И душевные чувства наши — они вне Бога. Чтобы участвовать в богообщении, наши чувства душевные должны одухотвориться. Что и обретается в опыте сердечной молитвы. И тогда отверзаются очи духовные. Человек тогда зрит духом и воочию убеждается, что близ Господь всем призывающим Его, всем призывающим Его во истине18.
Эта близость начинает переживаться как реальное присутствие Бога. Одно порождает другое, живое обращение к Богу приводит к ощущению живого богоприсут-ствия. В этом можно видеть проявление подлинно синер-гийного творчества. Живое движение души к Богу — это самое существо нашего подвига, а чувство живого присутствия Бога — это ответное движение Его благодати.
Итак, в качестве напутствия тем, кто расположен направить свою жизнь магистральным путем внутреннего делания, пожелаем с самого начала держаться исходных принципов.
Молитва есть истинное творчество. Нам надлежит стремиться к высокохудожественной молитве. А для этого будем помнить, что в какую бы позу мы ни сели и сколько бы четок нам ни назначили, пусть самым главным художественным приемом будет для нас живое обращение к Богу в пред стоянии пред очами Его. Все прочие психофизические приемы обретают силу и смысл только в приложении к этому, первостепенному, принципу, но никак не помимо него.
И, наконец, последнее слово предоставим нашему богоносному отцу и наставнику, учителю обожения. Свт. Еригорий Палама поучает о живом пред стоянии Богу: «Итак, будем, возлюбленные, и мы... как бы пред очами Божиими, как бы пред Ним находясь, соделывать наш пост, и псалмопение, и молитву. Зная, что ни пост, ни псалмопение, ни молитва сами по себе не могут нас спасти. Но спасает совершение их пред очами Божиими... Совершается же это пред лицом Божиим тогда, когда ум непоколебимо взирает на Него», утвердившись в чувстве, что мы «всецело предали себя Богу»19.
* * *
В заключение благодарим наших досточтимых читателей за внимание к этой поистине жизненно важной для каждого христианина теме, которой посвящены наши беседы, которые, в свою очередь, будем надеяться, помогут нам приобщиться к духовному подвигу, подвигу священного трезвения и умного делания.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Библиография
Основные источники, использованные в работе над книгой*
Альфа и Омега: Ученые записки Об-ва для распространения Св. Писания в России. М., 1995-1998
Антология восточно-христианской богословской мысли. Ортодоксия и гете-родоксия: в 2 т. М.: Никея, 2009
Антоний Великий, св. Духовные наставления. М.: Сретенский мон., 1998. (Серия «Избранные творения святых отцов»)
Антоний Святогорец, иеромон. Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX в. М.: Афонское подвор., 1994 (репринт. Jordanville, 1988)
Афанасий (Евтич), еп. Хлеб богословия. М.: Сретенский мон., 2004
Афанасий (Евтич), иеромон. Экклесиология ап. Павла. М.: Новоспасский мон., 2009
Беседы с архим. Ефремом, игум. Ватопедского мон-ря на Св. Горе Афон. М.: Ковчег, 2013
Богословские труды: сборник. М.: Издат. совет РПЦ
Буткевич Тимофей, свящ. Зло, его сущность и происхождение: в 2 т. Киев: Пролог, 2007 (по изд. 1897. Серия «Богословская библиотека»)
Буфеев Константин, свящ. Православное вероучение и теория эволюции. М.—СПб.: Об-во свт. Василия Великого, 2003
Бэттс Р., Марченко В. Духовник Царской Семьи: архиеп. Феофан Полтавский, Новый Затворник. М.: Даниловский благовестник, 2010
Варсонофий Великий и Иоанн, прпп. Руководство к духовной жизни. М.: Правило веры, 1995 (репринт.); https://www.bogoslovy.ru/books.htm
Василиадис Н. Таинство смерти. ТСЛ, 1998. https://predanie.ru/lib
Василий Великий, сет. Творения: в 2 т. М.: Сибирская благозвонница, 2009
Василий (Гондикакис), архим. Входное: Элементы литургического опыта таинства единства в Православной Церкви. Богородице-Сергиева пуст., 2007
Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды. Н.Новгород: Христианская библиотека, 2011
Великая стража. Т. 1: Жизнь и труды блаженной памяти афонских старцев иеросхим. Иеронима и схиархим. Макария / сост. иеромон. Иоаким (Сабельников). М.: Изд-во Моек. Патриархии, 2001
Сокращение «репринт.» означает: репринтное воспроизведение издания.
Великий сборник: в 3 кн. Мукачево, 1992—1993
Вениамин (Милов), еп. Божественная любовь по учению Библии и Православной Церкви. Саратов: Изд-во Саратовской митрополии, 2011
Вестник Русского Христианского Движения. Париж, Нью-Йорк, М., 1992. № 164
Византийские исихастские тексты / сост. Дунаев А.Г. М.: Изд-во Моек. Патриархии, 2012. (Серия «Творения святых отцов и учителей Церкви»)
Власий, мон. Сияние святости. М.: Русскш Хронографъ, 1999
Георгий [Капсанис], архим. Свт. Григорий Палама — учитель обожения: Четыре речи о его богословии. Афон: Мон. при. Георгия; Пермь: Панагия, 2006
Гнедич Петр, прот. Догмат искупления в русской богословской науке. М.: Сретенский мон., 2007. (Серия «Православное богословие»)
Григорий Богослов, свт. De vita sua. М.: Греко-Латинский Кабинет, 2010
Григорий Богослов, свт. Творения: в 2 т. М.: Сибирская благозвонница, 2010; М., 2007; https://pagez.ru/lsn; https://azbyka.ru/otechnik/7Grigorij_Bogoslov
Григорий Палама, свт. Беседы (Омилии): в 3 ч. М.: Паломник, 1993 (репринт. Монреаль, 1965-1984)
Григорий Палама, свт. Об похождении Святого Духа: Антилатинские сочинения. М.: Смирение, 2013
Григорий Палама, свт. Омилии: в 2 т. М.: Изд-во им. свт. Игнатия, 2008 (по изд. 1993; репринт. Монреаль, 1965-1984)
Григорий Палама, свт. Слово на житие при. Петра Афонского. М.—Афон: Пантелеймонов мон., 2007. (Серия «Smaragdos Philocalias»)
Григорий Палама, свт. Трактаты. Краснодар: Текст, 2007. (Серия «Патристика: тексты и исследования»)
Григорий Палама, свт. Триады в защиту священнобезмолвствующих. М.: Канон, 1995;. https://orthlib.ru/Palamas/triad_cont.html
Григорий Синаит, прп. Творения/пер. еп. Вениамина (Милова). М.: Новоспасский мон., 1999; https://hesychasm.ru/library/sinait/hesychia