Здрасти.
Я подавилась слюной, когда увидела выскочившую из-за угла толпучку… смеющихся трупов. Серьезно. Они ржали. Компания, не спеша, двигалась в бар, едва перебирая ногами, откуда проглядывали косточки. Новая одежка на их дряблых телах удивила меня, как и следующее: духи залпом осушали бутылки с чем-то красным, наполняя дырявые, как дуршлаг, животы, затем покусывали шеи друг друга. Зрелище было нисколько пугающим, сколько отвратительным. Мне мало что было понятно в их действиях, и я не спешила задаваться вопросом, почему один чувак оторвал от своего дружка лоскут бледной плоти и проглотил, будто наивкуснейшую конфету.
Дэмиенус затушил бычок, и я поежилась — Одержимые взирнули на нас, после чего медленно засеменили внутрь, не посчитав странным увидеть здесь подозрительных людишек, от которых ничего не отваливается.
— Не бойся, — Охотник одурело хлопнул меня по спине, якобы, утешающее, и я отдала славу господу, что не упала замертво, а всего-то отделалась тихим писком, — они нам ничего не сделают.
— Я думала, нас вычеслили, — сообщила и отпрянула от Дэма, потирая вспыхнувшую болью лопатку. Ему бы в мясники податься.
— Об этом месте знают только Одержимые и мы. Самое смешное, они не догадываются, что их логово обнаружили, — пояснил парень и, достав мобильник, приложил к уху.
— Это пока. Неизвестно, как пройдет сегодняшняя «миссия». Нас могут поймать…
Когда я выставляла свои опасения, Дэм уже не слушал меня – что в его стиле. Закатив глаза, я терпеливо ожидала, когда его Величество перетрет с кем-то по телефону. Поговорив, он запихал гаджет в карман куртки и подцепил меня под руку.
— А теперь притворись, что под кайфом. — Парень достал какую-то салфетку, измазанную в красной дряне. Он щедро выдавил содержимое на свои губы, отвернувшись от любопытных зевак, снующих подле входа.
|
|
— Что? — удивилась я. — И зачем ты…
Он мученически выдохнул, возвращая взор ко мне — жидкость, похожая на кровь, стекала с уголка его рта:
— Ты думала, нас просто так пропустят? У Духов чуйка на нас и простой люд. И здесь лишь два выхода: притвориться жертвой, которая, отныне, и дня не может прожить без укуса Хозяина, ибо выпить Сомнию и спокойно щеголять в полуживом состоянии среди Одержимых.
Я поморщилась, пытаясь переварить информацию.
— Сомния?
Звучит как наркотик.
Дэм кивнул.
— Это раствор, придуманный нашими предками. Замедляет работу органов, отчего сердечная мышца сокращается медленнее — у обычных людей это, вскоре, вызывает смерть, так как сердце останавливается спустя пару часов, а Охотники способны противостоять этому. Сомния лишь на какое-то время «усыпляет» сердце – оно бьется всего один раз в тридцать минут. — Дэм усмехнулся, заметив, как широко я разинула рот, опешив. — И да, Эви, Охотники не умирают от этого препарата, если не переборщат с ним. Побочный эффект – амнезия, а частое употребление вызывает привыкание. Становишься зависимым.
Остановите Землю.
Я нервно сглотнула и осторожно поинтересовалась:
— Разве можно жить, когда твое сердце не бьется?
Парень таинственно улыбнулся.
— Еще как. — Он слегка отстранился от меня и продолжил, пачкая руки в краске…или крови: — Когда Сомния выйдет из крови, работа органов возвращается к прежнему графику. После препарата могут возникнуть головные боли и жуткая усталость. Охотники стараются избегать частого контакта с этим веществом, но иногда приходится идти на крайние случаи. — Дэм тяжело вздохнул. — Кевин и Сэм уже под действием Сомнии. Это поможет им без всяких проблем проникнуть в бар, переполненный Одержимыми. Как известно, бесы чувствуют друг друга, и если к ним запрется живой человек, они сразу об этом узнают, а под «прикрытием» Сомнии всего-навсего будут думать, что дух в том или ином теле слишком слаб, чтобы его «распознать».
|
|
Гениально, однако.
Я поморщилась, вспомнив, о чем недавно толковал Дэмиенус. По всей видимости, он не собирался впаривать мне это вещество, зато решил сделать из меня жертву, которой лакомятся Выходцы. Даже не знаю, что лучше…
— А я, значит, должна притвориться закуской?
— Именно, потому что Сомнию ты не получишь, — отрезал он, проводя красными пальцами по моей белой шее и оставляя следы. — Вдруг что-то пойдет не так, и я еще получу люлей.
Надо же, в первую очередь он беспокоится за свой зад. Как мило.
— Но другие ведь употребляют это…
— Потому что не в первый раз. — Дэмиенус окатил меня сердитым взглядом, означающим, что тема закрыта.
Я закатила глаза, кривясь от ощущения липкой субстанции на коже – кажется, это все же кровь. Матерь божья. Надеюсь, этому психу не пришлось никого убивать или вспарывать себе брюхо.
— Как насчет тебя? — Я застыла, всматриваясь в его напряженные грубые черты. — Ты выпил Сомнию?
Охотник прекратил меня пачкать. Он сжал окровавленную салфетку, как мог бы сжать мою шею – сильно и резко. Эм, я что-то не то спросила?
|
|
— Мне она не нужна, — процедил, пряча изделие в карман куртки. И стоило мне открыть рот, чтобы начать подробный допрос, как он опередил, приторно улыбнувшись: — Игрушки духов походят на наркоманов и умалишенных. Советую сделать глупое лицо, Подсолнух.
Это прозвище, отныне, я слышу даже чаще, чем свое имя. Я бы показала Дэму язык или – ну, не знаю – влепила бы ему за чрезмерную красноречивость, но решила припасти свою месть на другой случай. Сейчас лучше и правда сосредоточиться на «миссии».
Что он там сказал? Притвориться шизанутой? Пф, иногда мне и притворяться не требуется…
Я вылупила глаза и в недоумении оттопырила нижнюю губу. Охотник, увидев эту нелепую пародию, с отвращением наморщился, будто бы я была сродни мерзкой личинки.
— Не так сильно. — Парень повернул голову в сторону вышибалы и добавил, подтолкнув меня в сторону входа в «Ад»: — Я надеюсь, ты не будешь пускать слюни. В таком случае я обязан буду уйти, чтобы меня не заметили рядом с этим позором.
— Ты только что подогнал мне идейку, как проще от тебя избавиться, придурок, — фыркнула я, но не стала проводить испытания со своими ротовыми выделениями. И вообще, за кого меня держит этот идиот?
Дэм не удосужился ответом, лишь хмыкнул и провел меня к пошатывающемуся громиле, напевая какую-то похоронную мелодию. Да, здесь как раз-таки не хватало позитивного «саундтрека».
— Я к Стиву. — Он в ожидании уставился на вышибалу.
Тот качнул испещренной струпьями головой, разглядывая его пятна крови на губах. Затем Одержимый переключился на меня.
— А эта полоумная с тобой?
О, да с меня неплохая актриса.
Дэмиенус еле заметно улыбнулся.
— Да. Стив будет рад с ней снова отжечь: уж эта крошка умеет его развлекать.
Этого я точно не ожидала: меня только что деликатно назвали шлюхой. Да еще и полоумной обозвали. Я едва заметно пихнула Великого сказочника локтем в бок, отчего он тихо чертыхнулся. Вышибала пару секунд сканировал нас, и я начинала волноваться, что мое сердце предательски грохочет от страха – буду молиться, чтобы он не заподозрил ничего странного. Не думаю, что жертвы Выходцев испытывают вообще что-то, кроме тяги к своему «хозяину».
— Проходите, — Одержимый, на удивление, без лишних вопросов пропустил нас, отворив дверь рукой, обросшей плащом жуков-могильщиков. Брр!
Мы поспешно втиснулись внутрь. Я со всей силы толкнула Дэма и стиснул зубы: тот немного покачнулся, но не упал – вовремя сохранил равновесие.
— С ума сошел? — яростно шикнула я и возмущенно всплеснула руками. — Какого черта ты там наговорил про меня?
— Прости, Подсолнух — нас бы просто так не пустили. — Парень вытер кровь с губ.
Я обреченно выдохнула, поправляя платье:
— Думаю, мне надо будет привыкнуть к унижениям.
Он подошел ко мне.
— Это надо для дела: будучи Охотником, ты тоже станешь постоянно лгать и притворяться тем, кем не являешься.
Я взглянула в разъяренные глаза Дэмиенуса и поняла, что он, может быть и прав. Кто знает, какие «приключения» меня ждут. Однако я не жалею, что всыпала ему – в следующий раз будет знать, прежде чем сболтнуть подобную гадость про меня.
— Кто такой Стив? — поинтересовалась я и начала разглядывать толпу… мертвяков, которые терлись друг о друга под какой-то хор Сатаны.
— Управляющий этого клуба. Как ты догадалась, он тоже с прибомбахами. — Охотник посмотрел на наручные часы. — Сейчас подъедут Сэм с Кевином. Подождем их тут.
В груди будто что-то сжалось, когда я услышала эти два имя. Было страшно представить, как ребята отреагируют на меня. Перед Сэм я виновата и должна буду попросить прощение, а вот перед Кевином… даже и не знаю, что скажу. Странные у нас с ним отношения, однако.
Глаза бегали по танцующим силуэтам, которые дергались в разные стороны и извивались под клубнями дыма. Световые прожекторы бешено сверкали, как рождественская елка, попадая в такт какой-то дерзкой композиции. Из-за молочного тумана, извергающегося черт подери откуда, выскакивали лазерные разноцветные лучи, ласкающие мертвые тела на танцполе. Запах стоял спертый: смесь алкоголя и чего-то стухшего… мерзость! Конечно, в этом аромате был своеобразный «плюс»: вдыхая его, я не зацикливалась на развратных плясках полуголых девиц.
Вот, оказывается, где основное пристанище дряней.
— Нас точно не просекут? — поинтересовалась у Дэмиенуса, пытаясь перекричать адский жалобный скрип – уж простите, такое убожество нельзя назвать музыкой.
Парень сощурился, разглядывая хаос вокруг, и наклонил голову ко мне.
— Что? Я не слышу! Говори громче!
Я закатила глаза и вновь повторила:
— Нас и правда не обнаружат?
Охотник коротко улыбнулся, что делал крайне редко. Даже реже, чем расчесывался.
— Клянусь твоей шкурой.
Засранец.
Дэмиенус отстранился. Сначала я подумала, будто он очередной раз пытается избежать продолжения разговора. Но мои предположения не оправдались. Охотник развернулся, когда фонящий грохот сзади вдарил по нашим ушам.
Я последовала его примеру, и шок тут же поглотил меня с головой.
Сэм.
Блондинка, вероятно, потерпев эпическое падение, изящно поднялась с пола, очень громко проклиная длинные шпильки на ногах. Прикид у нее, конечно, был убийственный во всех смыслах. И, судя по выражению лица, она уже ненавидела это место.
Эльфийскую фигуру девушки облегало темно-синее платье – не сложно предположить, что скудная длина вещички была выбрана изрядно для этого клуба. Платиновые прямые волосы превратились в милые локоны, которые придавали ее лицу детскую наивность. Синячки и ссадины она слегка скрыла под тональным кремом.
Брезгливо обтряхнув грязные коленки, Сэм оттянула задравшийся конец платья под похотливые взгляды неотесанных парнишек неподалеку, отчего у тех от восторга чуть ли не лопнули штаны.
— Здравствуй, притон сумеречных проституток! — Блондинка скривила лицо, осматривая клуб. Толпучка «самцов», истекая слюнями, собралась двинуться к красотке, но стоило ей кинуть один из своих убийственных взглядов в их сторону, как ловеласов и след простыл.
— Сэм, — я торопливо окликнула ее и, не задумываясь, обняла – правда, слегка нелепо, — боже! Умоляю, прости меня!
Девушка засмеялась и похлопала меня ладошками по спине, будто и вовсе не держа зла.
— Эви, тебе не за что извиняться. Что было, то было. У Охотников всякое происходит в жизни. Главное, что жива и здорова. Остальное - пустяки. — Она отпрянула, с кривой улыбкой разглядывая мой новый «образ». — Поскорее бы мы сняли с себя это позорище.
— Согласна.
— Где Кевин? – забеспокоился Дэмиенус, всматриваясь в дрыгающиеся на танцполе тела.
Сэм с безучастным видом обернулась к двери и показала пальцем на только что зашедшего Охотника в байкерской куртке.
— А это кто?
Наши взгляды устремились на Кевина: он улыбнулся, видя, что ему уделено столько внимания. Обожает же этот засранец множество взоров на себе, особенно – женских.
— Неплохая музыка, — похвалил он, отчего я закатила глаза. Адские стоны могут нравиться разве что таким, как этот кадр.
— Отчаливаем, — бесцветно сообщил Дэмиенус и дерзко направился в толпу, вероятно, не желая больше находиться рядом со своим… врагом.
Терпение у него, конечно, грандиозное.
Кевин, якобы, не заметил демонстративного ухода «друга», и продолжал глазеть на нас, как на каких-то чертовых богинь.
— Выглядите к месту. — Парень подмигнул мне и запихал руки в карманы джинс, вгоняя меня в краску еще больше.
Я напряглась, мгновенно вспомнив всю нашу «страсть» за последнее время. Сэм заметила мое состояние и, к величайшему счастью, спасла ситуацию:
— Пойдем уже, Казанова.
Мы последовали к барной стойке, где, по всей видимости, находился заядлый алкаш – Дэмиенус. Через толпу фриков пробраться было сложно: они заслоняли все свободное пространство своими телами и нагло пихались. Пока я шла через крохотное пространство между весельчаками, меня успели здорово «попинать» локтями. Девушки в коротких юбках манили к себе Кевина: тот поддавался на их уловки, потому что одна из них обещала показать ему грудь, но я и Сэм силой тащили похотливого парнишку за собой, хоть тот и сопротивлялся. Какие мужчины отчаянные, ей богу, клеятся даже к трупам.
Наконец, мы нашли нашего «друга», который восседал – угадайте, где? — за стойкой! — и настороженно осматривался по сторонам. Он был будто чем-то загружен, либо успел за короткий промежуток времени перепить. Увидев нас, парень заказал у бармена что-то и махнул рукой, чтобы мы подошли. Неужто и нас решил споить?
Переборов желание плеснуть спиртное на лицо Дмиенуса, когда он присосался к пойлу, я плюхнулась на место рядом с ним, а Сэм с Кевином стояли еще вдали и что-то обсуждали – надеюсь, не мой уродский прикид.
— Это ужасно, — фыркнула, наблюдая, как какой-то Одержимый кусает девушку в разных местах, а та балдеет от всего этого.
Дэмиенус даже не посмотрел в их сторону. Для него все это словно было в порядке вещей. Не удивлюсь, если он вообще не шелохнется, когда сюда, например, упадет метеорит и превратит в огромное кровавое месиво половину танцующих чудаков.
— Не привлекай внимания: для таких, как он, подобные процедуры вполне естественны. — Охотник поднял опьяненный взор на бармена, который крутил в руках бутылки и дергался под музыку, как ненормальный. — Еще рюмку, пожалуйста.
Кто-то сегодня нажрется. Точнее, уже нажрался.
— А нас не раскроют? — поинтересовалась я. Руки так и чесались натянуть платье на коленки: в сидячей позе мое нижнее белье мог не узреть разве что слепой.
— Какой раз повторяю – нет. — Он принял новую рюмку алкоголя, устремив взор на едва выпирающую из-под футболки рукоятку клинка. — Я же говорил, что мы подготовились. А при взгляде не тебя, духи думают, что ты – чья-то хорошенькая игрушка. Заметила, как на тебя пялились, когда проходила через толпу? — Дэмиенус слегка кивнул назад, чтобы я переключила внимание на отрывающихся тварей, и продолжил, пригнувшись ближе: — Эти тела… Духи любят живиться в мертвой плоти: просто тогда не приходится вести «борьбу» с душой владельца. Им так гораздо проще «присваивать» оболочку. А чтобы не привлекать лишнего внимания, они выбирают «свежее мясо» - тех, кто совсем недавно откинул коньки. Кого не успели поесть черви.
— Но ведь в… живых они тоже проникают, — я понизила голос — мало ли, вдруг меня услышат? Все же, сверхъестественные создания обладают рядом невероятных способностей.
Дэмиенус залпом осушил напиток и вытер рот.
— Верно. Только это делают более сильные Выходцы – они-то способны взять тело в свой полный контроль, отбив его у «владельца».
Познания Охотников меня иногда поражают.
Я сглотнула, мельком осматривая кучу бледных тел, неумело раскачивающихся под «хор Сатаны» - картина взята будто из какого-то фильма про зомби.
— Тут есть «живые»?
— В каком смысле?
Меня лихорадило.
— Те, чьи сердца еще бьются?
Дэмиенус замер. Он не смотрел на народ позади себя, зато, не отрываясь, таращился на меня. Я что-то не то спросила?
Хотя, нужно было догадаться, что приятель, скорее всего, не в курсе насчет этого, как вдруг он меня ошарашил, со звоном опустив рюмку на стойку:
— Трое.
— Что? — я вцепилась в подол платья, ожидая невероятных подробностей.
Брюнет нахмурился. Он спрыгнул со стула, кинул бармену пару купюр, затем всем своим ужасающим ростом поддался ко мне.
— Здесь всего трое «живых», Эвилин.
— И где же они?
— Одна прямо передо мной, — слова Дэмиенуса заставили покрыться мурашками. Я внезапно забыла, как дышать, глядя в его голубые, печальные глаза.
Трое.
Но нас, Охотников, здесь четверо.
Я, Сэм, Кевин и он.
Разве можно совершить такую глупую ошибку?
Надеяться, что у Дэмиенуса проблемы с математикой было не менее абсурдно. Впрочем, допрашивать его тоже: развернувшись на пятках, он присосался к очередной рюмке, якобы показывая, что не собирается устраивать со мной дискуссию. Я знала — этот парень замкнут и необщителен, но так хотелось узнать от него больше. Намного больше. Я была на сто процентов уверена, что за его молчанием скрывается нечто темное. Как и он сам.
Чтобы уйти от мрачных мыслей, я принялась разглядывать помещение – достаточно вместительное, с высокими потолками. Сложно было не обделить вниманием шкафчик за спиной бармена, где находились огромные бутылки, дополна залитые какой-то красной жидкостью. Неужели, кровь? Кроме того, на стеклянных полках лежали драгоценности — странно, что их никто еще не спер, если они действительно настоящие. Меня это жутко напугало, в отличие от Дэма. Может быть, этот полудурок тут не первый раз и видел все это?
Дэмиенус осушил последнюю порцию напитка и переключил томный взор на приближающихся Охотников.
— Ну, не видно этого тупоголового? — спросил он, облизывая шершавые губы.
Кевин измученно оглядывался, будто осточертел от безрезультатных поисков.
— В целях безопасности, Фрэд может перекочевать в другое тело. Нам стоит быть бдительными. Кто знает, вдруг он где-то в той танцующе толпе, а самое паршивое – вдруг этот кретин узнал нас и просто ждет удачного момента?
— Брось, — Сэм замотала головой, уперев руки в бока; ее аквамариновые глаза скользили по потным…мертвым тушкам, которые едва не разваливались, извиваясь в такт скрипучей мелодии. — Переселение занимает много сил. К тому же, ему ни к чему лишни заморочки: для таких дел нужно найти подходящую оболочку, и это, поверь, занимает совсем немало времени.
Блондин насупился. Похоже, гениальность этой красотки его убивала. Он собрался что-то снова сболтнуть, однако Саманта опередила друга, повернувшись ко мне:
— Эви, узнаешь здесь кого-нибудь? Фрэда или его «преданную банду»?
Я начала всматриваться в пьяные лица Одержимых: сложно было уловить «знакомые» лики, когда световые прожекторы бешено мигали со всех сторон, почти что ослепляя.
— Нет. — Я вытерла потные ладошки о платье. Среди «мертвецов» не виднелось тех кретинов. К сожалению. — А вы уверенны, что Фрэд здесь?
Кевин издал гортанный звук, похожий на приглушенный смешок и скрестил руки на груди.
— Да если он и здесь, мы эту козлячью рожу из ста узнаем.
— Чушачью, — поправила Саманта, ухмыльнувшись. О, да, именно чушачью, если вспомнить, какой бубен у того нелепого духа.
Я приподняла бровь и посмотрела на Дэмиенуса, который пил энную рюмку. Как он еще не свалился? Мой однокурсник Дигсон после пятой стопки уже под столом валяется и видит третий сон, а этот «герой» еще держится.
— Не много ли тебе? — спросила я, наблюдая за реакцией парня.
Охотник ничего не ответил, посмотрел куда-то за мое плечо, затем резко поднялся с места.
— Вот дерьмо! — выругавшись, он скользнул куда-то в толпу. Перекинувшись с ребятами недопонимающими взглядами, мы рванули за ним, пытаясь не потерять его мрачную фигуру из виду. Неожиданные догонялки могли значить одно – заветная цель обнаружена.
Наконец-то.
Вот и отхватит же этот придурок люлей по своей дряблой заднице.
Перебравшись через толпу, мы оказались возле огромной лестницы, прокладывавшейся на второй этаж. Возле гигантских черных колонн, находившихся наверху, сверкнуло что-то металлическое — клинок? О, черт. Дело принимает поистине безумные краски.
Кевин побежал вперед, перепрыгивая через три ступеньки, а мы с Сэм поволочились следом, держа друг друга под руки, чтобы не упасть на каблуках. Парень оказался уже наверху, когда мы прошли только полпути.
— Я прямо, а вы в обход. — Кевин указал вправо, где находился какой-то темный коридор, и скрылся.
Больше мы не видели этого великого стратега.
Мы докорячились до второго этажа и отдышались. Сэм отпустила мою руку, нагнулась и, сняв свои туфли, отбросила их в сторону. Обувь звякнула о блестящий пол. Сэм облегченно вздохнула, разминая ступни.
— А это еще зачем? — спросила я, упираясь ладошками о коленки.
— Советую сделать то же самое: у духов острый слух, — объяснила она.
Я качнула головой и неминуемо скинула неудобные туфли — и как некоторые девушки ежедневно в них щеголяют? Волна легкости прокатилась по ногам, а ледяные половицы мгновенно сняли напряжение.
— Отлично, — прошептала подруга. — Теперь пошли.
Она двинулась вперед — настороженно, как рысь. Я засеменила за ней, обеспокоенно оглядываясь. Расхаживать босиком было изрядно неуютно, зато наших шагов не слышалось. Меньше шума – меньше внимания.
Сэм остановилась, задрала платье и вынула из чулка достала небольшой зияющий клинок. Я еле слышно присвистнула, удивляясь. Интересно, каким образом она его там спрятала? И как острое лезвие не ранило ее внутреннее бедро?
Девушка поправила наряд, вручив мне оружие, будто обычную шоколадку.
— Если придется это сделать… бей в сердце, Эви, — проинформировала она, смотря в мое ошелопевшее лицо.
Ух, стоит ей сказать, что Дэм обещал не подпускать меня к Охотничьей практике?
Несмотря ни на что, я качнула головой и нервно сглотнула поступивший к горлу комок — по ее представлениям все так просто. Даже грохнуть трупа для меня невероятно сложно.
— Все оболочки, в которых находятся духи, давно мертвы. В противном случае, мы бы провели обряд изгнания.
Осмотрев клинок, крепко сжала его в руке. Все-таки, я какой-никакой Охотник. Моя обязанность – мочить тварей с того мира, что мешают человечеству. А насчет моей сумеречной части – это всего лишь дефект. Дефект, с каким я должна свыкнуться.
Сэм ободряюще улыбнулась. Я и не заметила, что она откуда-то вызволила второй клинок — одному богу известно, какие еще «сюрпризы» притаились за ее скудным одеянием.
— Перемочим всех этих гадов. — Девушка ловко прокрутила оружие через пальцы.
Я рвано вдохнула. Как Сэм может спокойно говорить об убийствах? Это дико, пускай все духи не заслуживают благосклонной участи. Может быть, есть такие «личности», что не хотят причинять вред живым, и просто желают наслаждаться мгновениями былого существования в этом мире?
Не знаю.
Возможно, я ошибаюсь, и на самом деле все подчиненные моего папаши – чокнутые, кровожадные убийцы.
Вроде него.
Сэм напрягла тонкие ножки, приподнялась на носочки и примостилась около двери. Я последовала за приятельницей и встала напротив, взяв клинок в обе руки.
— Не знаю, кого там увидела наша темная лошадка, но Фрэд может торчать тут. Я сейчас зайду, а ты следом за мной, поняла? — прошептала девушка, обхватив золотистую ручку двери.
— Хорошо. — Я вытерла взмокшие ладошки о платье.
Ну, приключения начинаются.
Сэм крепче сжала оружие и повернула ручку: заперто. Девушка выругалась и, отойдя на небольшое расстояние, с разбегу разнесла дверь, и звук оторвавшихся петель прекрасно дал понять, что последует дальше. Деревяшка от такого удара рухнула на пол, подняв в воздух хоровод щепок. Я присвистнула, восхитившись такому мастерству. Казалось, худенькая и слабая, а смогла выломать дверь, которая, наверное, весит больше, чем она. Нехило.
Мы заглянули в комнату, куда, отныне, ничто не препятствовало войти. Там мостился огромный стол, за которым вальяжно восседали трупы, облаченные во все черное. Хлопая пустыми глазами, они смотрели на нас, зависнув над царским кушаньем – ужином для них стала кровь девушки, с какой, вероятно, недавно расправились. Бледное тело бедняжки – без особых увечий - лежало на полу, а несколько отверстий на шее давали прекрасно знать, откуда уродцы добыли «пищу». Духи любят питаться свежей кровью. Ради нее они готовы на все.
— Святые небеса, — Сэм вцепилась в рукоять. Она не ожидала такого обширного пира за запертой дверью. Впрочем, как и я.
Мое сердце готово было вырваться из грудной клетки и свалиться на этот чертов кровавый кафель. Я дрожала, рассматривая мертвое тело бедняги – на вид ей было не больше двадцати лет. Голубые стеклянные глаза смотрели куда-то в пустоту. Светлые волосы разбросались по ковру и прилипли к щекам, измазанным кровью. Они убили ее: молодую девушку, у которой еще могла быть жизнь, могло быть будущее! А ее семья… не представляю, что сейчас чувствуют родители, знают ли, что их дочь мертва. Что больше не вернется домой…
Одержимые ехидно улыбнулись и резко соскочили с мест, переступая через свою жертву.
— Ой, извините, мы просто искали… туалет, — глупо объяснилась Сэм и, заведя руку за спину, показала мне жест «уходи».
Я рассердилась. Она думает, я не справлюсь, или хочет надрать им задницы самостоятельно? Что бы то ни было, я не убегу! Тем более, больше не оставлю ее одну. Если уж драться - так вместе… хотя, кого тут обманываю? Навыками борьбы я не владею и, максимум, что смогу сделать, это поставить подножку одному из гадов, если тот окажется с самым маленьким IQ, чтобы ее заметить. Да уж, жизнь Охотников не такая веселая. Кто знает, выберемся мы отсюда. Или нет. Буду надеяться на лучшее…
Сэм, видимо, раздумывала стратегию боя: девушка встала в ступор, пряча за спиной оружие. Ноги были напряжены, как и лицо. Я, конечно, тоже не расслаблялась: правда, мозг настроился на то, что нас сейчас просто прикончат, потому что чудиков вчетверо больше. Вдобавок, у них преимущества в магии и борьбе. Упс.
— Уборная находится внизу, — подсказал высокий худощавый парень, подходя ближе к нам. Жирный жук повис на его лбу, напоминая какой-то аксессуар. Похоже, его не смущал этот пассажир, который… черт, который медленно пожирал плоть.
Я сглотнула подступивший комок и покрепче сжала клинок вспотевшими пальцами. Сэм покосилась на меня и взглядом показала уносить зад, но я делала вид, будто не вижу ее намеков.
Хренушки дам деру отсюда.
— К нам пожаловали Охотнички. Устроим им теплый прием? — ехидно предложил тот и вместе с остальными мертвяками побежал на нас, толкая мешавшиеся на пути предметы.
— Бежи-им! — провопила Сэм и, схватив меня за руку, рванула к лестнице что есть мочи.
Ладно. Если и делать ноги отсюда, то лишь таким способом.
Эти звери бегали так быстро, что настигли нас за считанные секунды. Их взгляды встретились с нашими, и мы застыли в страхе, не силясь что-то предпринять. Чудики, казалось, хотели нас убить, но почему-то пока что этого не делали. Чего ждут? Ах, думаю, они кто-то вроде наглых, тупых котов: пока не доведут пойманную мышь до чертиков, не пригубят. Самая отстойная тактика. По крайней мере, мы будем какое-то время живы и сможем продумать план, если нас не разорвут в клочья раньше…
Сэм завела меня за спину и напрягла руку, в которой поблескивал, увы, чистый клинок — было бы неплохо увидеть на нем кровь одного из бесов. Девушка пробежалась взглядом по изувеченным парням, размышляя, как лучше избавиться от них. Если бы музыка не играла так громко, то нас бы давно обнаружили другие пахучие создания. К счастью, Фортуна была чуточку к нам благосклонна, и, размышляя над этим, я всем сердцем верила, что одержимые не успели вызвать подмогу.
Твари не торопились нападать. Они кружили возле нас, вынимая что-то из курток. Кучи насекомых сыпались с их прогнивших тел, обмытых гноем – букашки и то смотрелись эффектнее своих «носителей», что без какой-либо интриги и повадок злодеев вызволили острейшие тесаки. Похоже, кто-то ограбил инвентарь мясного отдела…
— Засунь это себе в задницу, сумеречная вонючка! — Сэм молниеносно воткнула лезвие в грудь паренька, с энтузиазмом решившего начать резню. Оружие легко вошло в него, словно горячий нож в кусок холодного масла.
Дух издал предсмертный звук и, когда Охотница вызволила клинок, он тяжело выдохнул и рухнул на пол, дергаясь в конвульсиях. Сгусток энергии, вылетевший из него, взорвался в салюте из разноцветных искорок. Уничтожен. Точное попадание.
Какой раз я стала свидетелем смерти Духа. Не могу сказать, что это здорово, скорее – отвратительно. Хоть я и рада, что на одного нашего противника меньше, однако шансы удрать отсюда целехонькими все равно невелики. Сэм, кажется, сделала лишь хуже…
Друзья несчастного зашипели. Закрутились. Выгнули спинки со слабыми позвонками и в возмущении открыли омерзительные пасти, откуда неминуемо, будто из тюрьмы, стали совершать побег пухлые личинки. Мерзость.
Затем легендарный табун гавайским цунами направился на нас. Не теряя ни секунды, девушка бесстрашно рванула в ответ и вцепилась в одного из чудовищ, издав амазонский вопль. Она без особых усилий сровняла Одержимого с полом, но тот оказался умнее, чем я предполагала: схватив Сэм за лодыжку, он повалил ее на спину и вскарабкался на ее хрупкое тельце, поднимая выпавший топорик.