Та ее взгляд поняла правильно.
– Саш, мне чистого рома. Сдается мне, устанешь ты за коктейлями гонять.
Верный Сашка с каменным лицом открутил крышку принесенной с собой бутылки, наполовину заполнил высокий коктейльный бокал спиртным и поставил его перед работодательницей.
Женщины, не сговариваясь, подняли бокалы, зачем‑то чокнулись и синхронно заглотили спиртное.
Чуть помолчав, Маргарита откинулась на спинку стул и звонким голосом поделилась своими подозрениями с наехавшей на юриста Ёлкой:
– Ты тоже так думаешь?
– Что значит «тоже»?
Похоже, ее громкое выражение солидарности с дочерью министра было услышано всеми присутствующими. Через тридцать секунд их стол плотной стеной окружили человек десять сурового вида мужчин.
Уважаемый человек Николай Семеныч присел перед Ёлкой на корточки и, наклонившись к ее уху, что‑то прошептал. Та кивнула и ответила ему – так же шепотом и на ухо.
Шептала она довольно долго, то и дело отстраняясь для того, чтобы эмоционально помахать руками. Семеныч слушал ее внимательно, за жестами следил и даже пару раз странно как‑то хмыкнул – то ли удивляясь, то ли соглашаясь с собеседницей.
– Вот тут вот! – чуть более громко, так, что стоявшие вокруг ее услышали, заявила девушка, помахав перед носом Семеныча принесенными Женькой бумагами.
– Интересно… – хмыкнул Семеныч.
А потом вдруг резко встал и командным голосом рявкнул:
– Чего столпились? Живо все по местам!
Мрачная толпа моментально рассосалась.
Остались возле столика лишь два Вовы, Женька, Сашка и все еще не пришедший в себя юрист. Ёлка с Риткой (доберманы в комплекте – а куда ж без них!) и, соответственно, свежеподгребший Семеныч.
Ах да, еще старенький тренер, прикорнувший на своем стуле, а поэтому пропустивший самую интересную часть посиделок, – он заерзал и приоткрыл хмельные глаза, не особо включаясь в окружающую его реальность.
– Что за ахинею ты несешь? – наконец выдавил Андрей.
– Почему ахинею? Ты единственный подозреваемый. Отпираться, что именно ты Валерку обнаружил, бесполезно, тем более ты уже признался. Все остальные наверняка имеют неопровержимые алиби на момент убийства. Так что, может, сам признаешься?
Вместо Андрея заговорила Ритка. Похоже, происходящее ее сильно забавляло:
– Я тоже считаю, что Валерка не сам умер, уж больно порядочным человеком он был. Уж кто‑кто, а я‑то его лучше всех знала. Так вот, могу на Библии поклясться: мой муж никогда в жизни не прикасался и не прикоснулся бы к наркоте.
Пока Ритка разглагольствовала, Элка поймала себя на мысли, что какая‑то непонятная мелочь, какая‑то ерунда очень сильно режет ей слух – она попыталась сосредоточиться и разобраться в своих ощущениях, но сделать это у нее не получилось.
Потому что Ритка и не думала затыкаться – она увлеченно тараторила, напрочь сбивая с мысли:
– Но почему ты на Андрюху думаешь? Тебя же вроде Андрей зовут? – Бывшая жена пристально уставилась на юриста. – Мы с Валеркой уже разбежались, когда ты с ним работать начал. Но пару раз я тебя видела. Точно, мы когда документы для развода подготавливали, ты Лерку консультировал. Так?
Юрист кивнул, и Ритка тут же перестала обращать на него внимание.
– Кстати, а что ты имела в виду, когда говорила «все остальные»? У тебя еще какие‑то подозреваемые есть? И вообще, какого хрена ты лезешь в это дело?
Похоже, тот факт, что кто‑то пытается разобраться в смерти ее экс‑супруга, дико раздражал женщину. Очень уж агрессивно она себя вести стала.
– Ага, еще не хватало, чтобы я перед тобой отчитывалась, какого хрена я куда‑то лезу! – Врубив «министерскую» интонацию, Элка напрочь отбила у закипающей Ритки желание хамить. – Что хочу, то и делаю. Ясно? Не заткнешься, я на тебя салатницу надену.
Будь на Ёлкином месте кто другой, дело наверняка закончилось бы неприличной женской дракой с поножовщиной пилочками для маникюра и боем на сумочках, но в данной ситуации Маргарита была вынуждена взять себя в руки, проглотить оскорбление и заткнуться.
Она нервно потеребила пустую рюмку. Стоявший справа доберман ловко наполнил ее водкой.
Одновременно с ним Сашка подлил спиртного в Элкин стакан. Помолчали, выпили не чокась.
Дождавшись, когда дамы перестанут морщиться и закусят маленькими бутербродиками, заговорил срывающимся голосом Андрей:
– Я же тебе объяснил, как дело было. Да, это я его нашел, но клянусь самым дорогим: когда я появился в квартире, Валерка был уже мертвый! Я когда его увидел, сразу все понял: он полулежал в кресле, на полу шприц валялся. Валерка был очень‑очень бледный, синеватый даже. Живые люди такими не бывают.
– Ты пульс проверял? – спросил Семеныч. – Может, его еще можно было спасти?
– Проверял. Неужели вы думаете, что я мог бросить друга, не предприняв попытки хоть что‑нибудь сделать? Хотя, как только я к нему прикоснулся, сомневаться совсем перестал. Тело холодное было. В тот момент я решил, что Валерке уже не помочь, а вот неприятностей на свою голову я могу огрести по полной программе. Именно поэтому я вышел из квартиры, закрыл за собой дверь и свалил как можно быстрее и как можно дальше.
– Дверь закрыл – это просто захлопнул или ты имеешь в виду «закрыл на ключ»? – продолжал спрашивать Семеныч.
– На ключ.
Элка сочла нужным пояснить:
– У него свой комплект был, Валерка дал. Для любовных свиданий.
Семеныч понимающе кивнул и задал еще один вопрос:
– Когда ты в хату заявился, дверь была закрыта на замок или просто прикрыта?
– На замок.
Вот интересная история получается! Между прочим, Ёлка первая догадалась, кто Валеркино тело обнаружил, а допрашивает этого прохиндея какой‑то посторонний дядька! Обидно, граждане!
– Валеркиных ключей в квартире не было, это мы уже выяснили, – опять влезла в разговор юная сыщица.
Да‑да, именно сыщицей чувствовала себя Ёлка до тех пор, пока в дело не влез этот мужлан! Это же она, Ёлка, юриста расколола! А сейчас ей приходится сидеть с краю и наблюдать за тем, как Семеныч, пользуясь своим беспрекословным авторитетом, отнимает у нее славу самого сообразительного человека на свете…
– Получается, что убийца ушел из квартиры, закрыв дверь снаружи Валеркиными ключами. Глупость какая‑то. Зачем все усложнять? Можно же было просто дверь за собой прикрыть и всё, – это Вова‑два в разговор влез.
Господи, ну этот‑то куда со своими рассуждениями? Может, он по жизни и замечательный парень, но давайте признаемся честно: сверхинтеллектом второй Владимир наделен не был. А ведь туда же – мудростью житейской делится!
– Не скажи, не скажи… – с видом мудрого лицейского учителя пожурил Вовку Семеныч. – Если дверь не закрыта, то тело могут обнаружить совершенно случайные люди – соседка, зашедшая за солью и нетерпеливо подергавшая ручку, просто приятели, завернувшие на огонек, да кто угодно! А убийце такие случайности были не нужны – чем позже обнаружат труп, тем лучше. И еще – при закрытой двери Валеркина смерть больше похожа на самоубийство. Выглядит все довольно логично: пришел парень домой, закрыл за собой дверь, попил чаю, решил ширнуться – и перестарался. В итоге – смерть от передозировки, дверь изнутри закрыта, соседи начнут волноваться из‑за запаха через неделю, не раньше. Так что не прав ты, Володя. А вот Элла, несмотря на то что девушка, очень даже логично мыслит.
Семеныч одобрительно улыбнулся Ёлке, но она на такую дешевую лесть не купилась. Во‑первых, ей самой давно все понятно про свои высокие интеллектуальные способности, а во‑вторых – это что за дискриминация по половому признаку? Что значит «несмотря на то что девушка»? Можно подумать, одни мужчины думать умеют!
Эти гневные мысли настолько явно были написаны на ее симпатичной физиономии, что хорошо знающие характер подопечной Женька с Сашкой дружно сделали непроницаемые лица, изо всех сил сдерживая желание захохотать.
Предатели! Ну ничего, она им дома покажет, как веселиться, когда при них опекаемое лицо оскорбляют!
* * *
– Так что, Андрюша, все логично получается. Ключи у тебя были – вот ты дверку и закрыл. Начинай каяться: чистосердечное признание облегчает. И душу, и статью, – это Ритка наехала на парня с прямолинейностью тепловоза устаревшей модели.
Да куда ж она так частит‑то? И как ее хрупкий организм такие убойные дозы спиртного выдерживает???
Высказав юристу все, что она о нем думает, Ритка сама, не дожидаясь телохранителей, нацедила себе водочки и молча, без тоста вылила в себя содержимое рюмки.
У Элки этот же процесс прошел не так гладко – девушку пару раз передернуло после принятой дозы.
А юрист тем временем возмущался:
– Вы тут все с ума посходили! Вы бредите. У вас доказательств нет. И вообще, может, это Ритка парня убила! Она, кстати, давно Валерке угрожала, и все об этом прекрасно знают! Он же тебя ненавидел, а ты его преследовала!
Поняв, что дело для него оборачивается очень поганой стороной, Андрюха попытался свалить вину на ближнего. Ближе Ритки никого не оказалось.
– Кстати, да, – решив, что юриста на время можно оставить в покое (если что – куда он денется с подводной лодки), Элка переключила свое внимание на бывшую жену покойного. – Ты какого лешего бывшего мужа преследовала? Обида брошенной женщины покоя не давала? Оскорбленные чувства и все такое? А человечеству, между прочим, давно известно, что нет на свете ничего страшнее, чем жаждущая мести женщина в порыве ярости.
Все присутствующие дружно уставились на бывшую жену – мол, что, разве не так?
Лицо Ритки стало медленно наливаться краской. Йо‑хо, похоже, сейчас все будет, как в сказке, – полетят клочки по закоулочкам…
– Да будет вам, лохам, известно… – зашипела она и… И не договорила.
Замолчав на середине фразы, Маргарита вдруг словно опомнилась, прикрыла глаза, шумно выдохнула, помолчала какое‑то время, а когда заговорила – лицо ее было обычного человеческо‑розоватого цвета, голос спокоен, а слова разумны:
– Го´ните. Незачем мне было его убивать. А если бы я это все‑таки сделала, хрен бы кто чего доказал. Так что вопрос закрыть. Если вам скучно, травите юриста. Тронете меня – сильно пожалеете. Даже ты.
И что прикажете делать в такой ситуации?
Всем было известно, что и сама Маргарита, и ее психически неуравновешенный папаша не раз угрожали Валерке. Ёлка от разных людей слышала истории про то, как Ритка выламывала дверь в квартире бывшего мужа, постоянно доставала его своими истериками и скандалами! У бедного парня по жизни врагов и недоброжелателей не было – кроме бывших родственников. И вот со всех сторон получается, что убивать молодого тренера никому не было никакого резона, только сумасшедшая Ритка могла переступить черту и разобраться с Леркой таким диким способом.
И ведь все это понимают – но говорить об этом вслух боятся. Потому что девка способна на многое… И связываться с этой безбашенной ведьмой и ее дурным папашей никому не хочется. Ну ни капельки!
Даже обвиненный во всех тяжких грехах Андрюха и то предпочел заткнуться. Похоже, Ритулю и ее папочку народ действительно более чем побаивался.
Прижали уши к черепу, молчат…
И одной только Элке угрозы бывшей Валеркиной жены были пофигу.
Но – и она молчала. Не из трусости, нет. Она просто другими делами занята была – она рылась в принесенных Женькой бумагах.
– Во, вот оно! А я еще думаю, что меня так в Риткиных словах раздражает? Теперь понятно. – Элка оторвала взгляд от документов и объявила окружающим: – У меня тут Валеркино личное дело, нам его из Спорткомитета переслали. Оказывается, наши чиновники такими пуськами милыми бывают, если их вежливо попросить! Представляете, Женька полное досье на молодого тренера смог добыть меньше чем за час! Просто позвонил куда надо, представился и обозначил список требуемых документов.
Ёлка потрясла в воздухе зажатыми в руке бумагами, мол, вот эти документы.
Народ молчал, не понимая, куда она клонит.
Тяжело вздохнув, Элка пояснила:
– Я попросила Евгения, а он – людей из Спорткомитета. Нам Валеркино личное дело в отсканированном виде по электронной почте переслали. Вот что значит век высоких технологий! В восемнадцатом веке хрен бы у меня такой трюк проканал, гонца пришлось бы снаряжать или почтового голубя ждать пару дней. А сейчас раз‑два – и все в порядке. – Она обвела присутствующих тоскливым взглядом, поскольку поняла, что шутку про восемнадцатый век никто не оценит, и тоскливым голосом довела свою мысль до логического конца: – Короче, в этих бумагах написано, что Петров Валерий Андреевич бла‑бла‑бла года рождения, награды‑грамоты‑титулы… ага, вот оно – тут написано, что он до сих пор женат! Скажи мне, дорогуша, это в отделе кадров Спорткомитета забыли внести сведения о том, что вы развелись, или ты на самом деле с недавнего дня являешься официальной вдовой моего бывшего кавалера?
Тыдыщь! Очень эффектно получилось. Челюсти отвисли, лица вытянулись. Шок и трепет. Ага, такого развития событий никто не ожидал!
Насладившись произведенным фурором, Ёлка продолжила:
– А я все мучаюсь, что ж меня в твоих разговорах так напрягает! И только сейчас стало понятно: ты же ни разу Валерку «бывшим» не назвала. Просто мужем и все. Колись, чего официально‑то брак расторгать не стали? Спорим, никак не из‑за призрачной надежды восстановить былые чувства?
Да что ж такое‑то! Ёлка краем глаза зафиксировала странное выражение на лице второго Вовы. Что‑то подколбашивает парня время от времени… Во, опять морду перекосило… Зубы у него болят что ли?
Додумать не успела, потому что разоралась Ритуся:
– Какое твое дело? Я тебе очень не советую нос в чужие дела совать! – В ответ на в общем‑то довольно безобидные рассуждения законная (как выяснилось) вдова пришла в такое бешенство, что даже Ёлка испугалась.
– А я знаю, почему они не развелись, – сказал Сашка, но обстановку этим своим заявлением отнюдь не разрядил. Скорее даже наоборот – как только до Ритки дошел смысл сказанного, она подскочила на месте, вытянула наманикюренные руки и рванула к Терминатору, явно целясь ему в горло.
Владимир Вольфович, спасибо за умную мысль.
Уж чего‑чего, а физической угрозы по отношению к Сашке Элка допустить никак не могла! Поэтому, не долго думая, она схватила со стола открытую бутылку, наскоро прицелилась и от души ее сдавила.
Игра у них такая в детстве была – брызгалка называлась.
Известный политик, оказывается, в свое время применил к оппоненту довольно действенный прием – как показала практика, даже самую разбушевавшуюся барышню можно успокоить, облив какой‑нибудь жидкостью. Он, помнится, сок для этих целей использовал.
У Элки такой трюк с колой тоже замечательно прокатил. Реально, помогло.
Обескураженная Маргарита застыла в той самой позе, в которой ее накрыла пенная струя.
Надо будет такую же штуку с Анджелкой проделать – уж больно иногда ее припадки на нервы действуют.
* * *
– Я тебя убью… – прошипела мокрая, липкая и очень похожая на ощипанную курицу Маргарита.
Ёлка ей даже отвечать не стала. Ее гораздо больше Сашка заинтересовал.
– Чего ты там говорить начал? Не обижайся на дурочку, ее папа в детстве плохо воспитывал, – нетерпеливо подергала она телохранителя за пиджак. – Так почему они, по‑твоему, не развелись?
Сашка отодвинулся подальше от разъяренной вдовы, по‑джентльменски протянул ей несколько салфеток и только после этого ответил:
– Да все ж понятно! Дело в таких кругах обычное – наверняка после свадьбы ее папаша на Валерку пару контор зарегистрировал или недвижимость какую‑нибудь, где сам напрямую светиться не хотел. А когда дело до развода дошло, тесть засуетился. Переоформлять бумаги – дело муторное, хлопотное и ненужное. Повторюсь: светиться, опять же, не хотелось. Вот папа с Ритой и решили на парня надавить – может, угрожали, может, по‑хорошему договорились, но с официальным разводом решили не торопиться. Так и жили – вроде порознь, но официально – в законном браке. Я все верно говорю, девушка? Вы салфеточками‑то воспользовались бы, а то промокли, простудитесь, чихать начнете.
Сашка протянул Ритке очередную пачку бумажных салфеток. Предыдущими она, кстати, действительно так и не воспользовалась.
Стояла как дура – мокрая, всклокоченная, оседающей пеной увазюканная.
– Господи, девушка, чего ж вы так из‑за подобной глупости распереживались?
Поняв, что Маргарита на какое‑то время перестала быть опасной для окружающих, вежливый мужчина Николай Семенович решил проявить инициативу.
Он аккуратно вытащил из сжатых Риткиных пальцев салфетки и попытался было начать промакивать ими ее мокрое стильное платье.
Не‑а. Бесполезно. Одежка была напрочь испорчена – по крайней мере, до ближайшей химчистки. Салфетками тут было точно не помочь.
Задумчиво глядя на притихшую вдовушку, Семеныч почесал затылок и, не придумав ничего более умного, обратился к Риткиным телохранителям:
– Молодые люди, у вас есть во что девушку переодеть?
Доберманы синхронно повернули головы слева‑направо, потом справа‑налево, таким незатейливым способом объясняя, что запасной одежды для хозяйки они не прихватили. Не догадались как‑то, глупенькие.
– Грустно. Тогда вам ее, наверное, домой везти надо. Нельзя же девушке в таком… мммм… помятом виде здесь находиться…
Судя по довольным лицам присутствующих, имевших счастье наблюдать сцену «Ударим буржуазными безалкогольными напитками по зарвавшимся русским сукам», озвученная Семенычем идея абсолютно всем понравилась. Наконец‑то эта стерва отсюда уберется и можно будет спокойно, без нервотрепки, помянуть Валерку.
Кто‑то из мужчин даже разлить и выпить на радостях успел за это дело.
Но… Не тут‑то было. Похоже, Ритка сдаваться не собиралась.
– За мной, живо, – бросила она в пустоту и, изящ но повернувшись на высоких шпильках, повиляла бедрами в направлении дамской комнаты.
Доберманы послушно пошуровали за хозяйкой.
Да, надо отдать ей должное – при всей паскудности характера Ритка была стопроцентной женщиной. Поверьте, далеко не каждая дамочка сумела бы так сексуально свалить в туалет, будучи с ног до головы облитой газировкой. А у Маргариты это получилось. Даже напрочь гетеросексуальная Элка на ее удаляющуюся фигуру засмотрелась.
– Интересно, что эта гадина задумала? – озвучил общий немой вопрос Вова‑один.
Вова‑второй ничего не сказал. Он только задышал тяжело.
* * *
– Кажется, я понимаю, почему на нее Валерка в свое время повелся. Девка‑то красавица, оказывается.
На вернувшуюся через десять минут Ритку все без исключения мужчины смотрели, открыв рот и капая слюной на чистые сорочки. Ибо было от чего прибалдеть.
Из крайне неприятной ситуации она выкрутилась мало того что очень оригинальным способом, так еще и ухитрилась обернуть все в свою пользу.
Плюнув на правила приличия (если они, конечно, для нее вообще когда‑нибудь существовали), Маргарита просто избавилась от испорченного длинного черного платья. Нет, она не вышла к народу в нижнем белье – это было бы слишком банально. Ритка сняла с одного из своих телохранителей рубашку, нацепила ее на себя и предстала пред очами публики в охрененно эротичном виде.
Из‑под белоснежной рубахи игриво выглядывали широкие кружевные резинки стильных чулок на подвязках, хотя на такие стройные ноги можно было ничего и не надевать. И вся эта элегантная красотища плавно передвигалась на высоченных, до истерики красивых каблуках.
– Ёрш твою качель… – выдохнул эмоциональный Женька.
А Элка на подобные проявления чувств даже обижаться не стала, а честно себе призналась, что Ритка была чудо как хороша.
Но то, что принялась вытворять эта полуголая стерва, вообще сбило всех с толку.
– Эл, извини меня, пожалуйста, – тоном юной отличницы молвила неземная красота, невинно глядя на свою обидчицу. – Со мной иногда такое бывает… Не сдержалась, разнервничалась.
И вот что прикажете ей в ответ говорить?
Будь у Ёлки время подумать, она бы, наверное, сделала снисходительно‑добродушное лицо и приняла извинения. Но, так как подумать не получилось, дочь министра растерялась, захлопала ресницами и промычала нечто невразумительное:
– Это ты меня извини. Такое платье тебе испортила. Неловко как‑то получилось.
Похоже, именно на такую реакцию хитрая Ритка и рассчитывала. Благосклонно выслушав Элкино блеяние, она ласково улыбнулась, поправила чуть сползший чулок и великодушно предложила:
– Давай забудем все обиды и сядем за стол переговоров. Надеюсь, из случившегося мы обе сделаем правильные выводы.
Что именно она считала правильным, Ритка уточнять не стала. Она села за стол, сама наполнила свою рюмку и, взяв посудину за короткую хрустальную ножку, протянула ее собеседнице:
– За взаимопонимание?
Сашка ловко вставил в Элкину руку бокал с коктейлем.
– За него! – зеркально улыбаясь, ответила Ёлка.
Дзынь!
Ритуля вкатила в себя водочку как воду – даже не поморщившись.
Несмотря на то что шустрый Сашка успел плеснуть в Элкин бокал немного колы, ром все равно пошел куда как менее легко и физиономию Элки перекосило. Впрочем, она все же смогла с собой справиться и заглотила спиртное.
– Итак, на чем мы остановились?
Твою мать, и где только эта зараза научилась говорить таким всепонимающим материнским тоном? Не иначе, как у своего психотерапевта нахваталась.
– На том, что вы с Валеркой так и не развелись. Потому что твоему папе это было невыгодно.
А потом твой муж погиб при странных обстоятельствах, – столь же участливо отвечала молодой вдове Ёлка.
А вот так вот – мы, конечно, психоаналитиков не посещаем, но разговаривать в предложенной манере обучены. Ясно?
И своего Элка добилась. Ритка не выдержала. Сорвалась.
– Чего ты хочешь? – начала она заводиться.
– Ничего. Честное слово, – спокойно ответила Ёлка. – Как в зарубежных фильмах – просто хочу поговорить. С Валеркой ты сама разобралась? Хотя о чем это я… Зачем тебе маникюр портить, у тебя для таких грязных дел пацанчики имеются. – Элка указала взглядом на зло сверкающих глазами Риткиных телохранителей. – Хотя, может, и сама. Вы, эмоциональные женщины, в порыве гнева иногда такие глупости творите. Кстати, про иностранные фильмы! Как там у них говорят? «Где вы находились в момент убийства?» Так вроде? Точно, так. И еще иногда добавляют: «И кто может это подтвердить?» Давай ролевые игры устроим, а? Сделаем вид, что мы в американской киношке снимаемся. Позадаем друг другу идиотские вопросы и будем честно на них отвечать.
– Что за глупости ты говоришь!
Похоже, Риткино терпение лопнуло. Глядя в ее глубокие глаза, Элка поняла, что еще немного, и придется за следующую бутылку с газировкой хвататься.
– Почему глупости? Согласись, все логично. Объясни, пожалуйста, почему вы за столько лет так и не развелись?
Самое‑то интересное – Ритка держалась из последних сил, чтобы не сорваться, но на вопросы почему‑то отвечала. Хотя с ее стороны было бы гораздо логичней послать собеседницу в пень и прекратить эту непонятную игру в дурацкие вопросы.
– Тебе же популярно объяснили! Твой телохранитель прав: отец действительно после свадьбы перекинул на Валерку значительные активы, какие именно – я не знаю, никогда в их мужские дела не лезла. И наш развод папе был совершенно не нужен. Мне, между прочим, от родного папаши тогда тоже порядком досталось!
Николай Семеныч, беспардонно вмешавшись в разговор, пожал плечами:
– А разве нельзя было просто у бывшего зятя эти самые активы обратно забрать? Я уверен, что Валерка какие угодно бумаги подписал бы, только чтобы тебя не видеть. Да и не жадным он парнем был, вряд ли бы ему в голову пришло за счет переписанного на его имя богатства поживиться.
– Он и не сопротивлялся, – хмуро пробурчала Ритка, глядя в пустую рюмку. – Валерка действительно был порядочным человеком, ему папашины деньги не были нужны. А не развелись, потому что отец запретил. Просто наорал на нас обоих, пообещал головы поотрывать и навсегда закрыл эту тему. Вы себе представить не можете, что такое против моего папочки идти…
Элка, в силу своего довольно свободного воспитания, подобных вещей просто не понимала.
– Средневековье какое‑то… Ну не может же один человек запретить что‑то делать другим людям!
– Может. Еще как может. – вздохнула Ритка и помахала перед собой рюмкой.
Вова‑два тут же схватил со стола бутылку и ровненько, по края, заполнил посуду.
– Тяжело вам, обеспеченным девушкам. А если бы ты влюбилась и опять замуж собралась? Что тогда делать?
Шустрый Женька налил всем остальным, выбрал с большого блюда канапе посимпатичней и протянул его Ритке:
– Тяпнем?
– А ничего не делать. – Молодая вдова так тяжело вздохнула, что даже Элку проняло.
Ритка выпила, шумно занюхала это дело предложенным бутербродом и продолжила:
– Я же влюбилась. И замуж собралась. А папаша мне даже думать о новом браке запретил. Знаете как орал! Ни на какие уговоры не поддавался, вообще меня слушать не хотел. «Я вас обоих поубиваю, если вы разводиться соберетесь!» – орал. А я по‑настоящему влюбилась…
У‑у‑у, похоже девушка наклюкалась… Рассказывая о своей несчастной влюбленности и невозможности связать судьбу с очередным избранником, она захлюпала носом и даже собралась разрыдаться.
Только этого нам не хватало. Она и трезвая‑то невменяема, а что будет, если ей за воротник лишний грамм упадет? Даже представить страшно.
– Саша…
Решив, что кувыркаться с пьяненькой Маргаритой ей вовсе не хочется, Элка показала глазами сначала на Ритку, потом на барную стойку.
Телохранитель понял все правильно – только сделал по‑своему.
– Чего стоишь, как пи´нгвин? – Терминатор довольно грубо ткнул локтем добермана. – Сгоняй за кофе.
Вот ведь люди тяжелые на мыслительные процессы бывают – у этого тупенького лакея все со скрипящими паузами получается.
– Идешь сейчас к барной стойке. Понял?
Доберман подумал. Кивнул.
– Говоришь бармену…
Опять подумал. Опять кивнул.
– Кофе. Крепкий. Двойной. Запомнил?
Ага, задача сложная, слов много. На эту операцию мозг Ритулиного телохранителя потратил около минуты.
– Вперед! – дождавшись визуальной реакции на свои слова, скомандовал Сашка.
Доберман рысью поскакал в указанном направлении.
– Извини, Ритусик, но все на тебе сходится. Один, буквально, в один. Мало того, что ты Лерке жизнь постоянно портила, так, получается, в последнее время живым он тебе совсем мешал. Ты долго думала, прежде чем решилась мужа убить?
Хороший крепкий кофе подействовал почти моментально. Пьяненький женский организм встрепенулся и начал оживать.
И, как следствие, адекватно реагировать на окружающую действительность.
Если человеческим языком говорить – испив полчашки кофе, вдова несколько протрезвела и смогла отвечать на вопросы. Вернее, реагировать на наезды министерской дочери.
– Эл, ну ты опять пургу несешь. Как он мог мне помешать?
Ритка сидела, пригорюнясь, тонким пальчиком накручивая выбившийся из прически локон.
– Если следовать твоей логике, то мне скорее от папы надо было избавляться. И вопрос с разводом и последующим замужеством автоматически решается, и наследство о‑го‑го какое получила бы.
Логично, конечно, но…
– Отца родного убить далеко не каждый способен, вам тут не Украина времен Тараса Бульбы. Опять же папина смерть в криминальном мире может много шума наделать, а то, что беспокоить серьезных людей не надо, даже ты понимать должна. Но вот если ненавистного мужа на тот свет отправить, то, во‑первых, долгожданная свобода, а во‑вторых, как ни странно, достойное наследство. Сама же призналась, что на Валерку имущество и активы были оформлены, теперь по закону это все только тебе принадлежит, да и сам Лерка за свою недолгую жизнь наверняка что‑то заработать успел. У парня никого из родственников не было – теперь все тебе отойдет. Так что ты у нас нынче и богатая и свободная.
Ритка безразлично пожала плечами:
– Звучит логично.
– А то! Скажи мне, пожалуйста, неужели ты не понимаешь, что Валеркины друзья тебе этого не простят? Они же рано или поздно доберутся до твоей изящной шейки и свернут ее на хрен. У мужчин так принято – мстить за смерть товарища. И я буду на их стороне. Не страшно?
Молодая вдова пристально посмотрела на Ёлку, потом на спортсменов. И четко, по слогам, проговорила:
– Я. Не. Убивала.
И ей никто не поверил. Ни один человек.
Похоже, Ритка это поняла.
– Я знала Валерку лучше вас всех. И я совершенно не верю в то, что он погиб от передозировки наркотиков. Его убили, в этом я не сомневаюсь. Но сделала это не я. Можете у моих ребят спросить, в момент убийства я была с любимым мужчиной, а эти двое сидели под дверью, мимо них невозможно было проскользнуть.
И снова ей никто не поверил.