Достаточно ли это было для полноценного ведения хозяйства или нет? Ответить на этот вопрос можно, оценив расходы казачьего населения на отправление государственных повинностей.
В предыдущей главе указывалось, что опыт пересчета стоимости натуральных повинностей, выполняемых каждым казаком ежегодно, составил сумму 50–70 руб. ежегодно. Естественно, что это относилось к казакам неслужилого разряда, которые должны были также выплачивать 15-рублевый ежегодный налог в пользу войска за освобождение от службы. Таким образом, ежегодно не служащий казак должен был заработать для обеспечения повинностей около 75 руб.
По расчетам сер. 1890-х гг. доходность одной десятины земли в Кубанской области может быть определена в 4,80 руб.(расчеты чиновников областного правления). Но это относиться к тем землям, где можно заниматься хлебопашеством или лесным промыслом.[139] Допуская, что среднее количество удобных земель в области к 1914 г. составляло 7,5 дес. на душу м.п., нетрудно высчитать, что стоимость повинностей равнялась доходу с 15,6 дес. удобной земли. Совершенно очевидно, что даже для обеспечения выполнения земских повинностей земли явно не хватало (даже с корреляцией доходности земли за прошедшие годы)
Однако такая доходность являлась минимальной, при нерациональном ведении хозяйства. Земля могла давать гораздо больший доход. Но для полного обеспечения казака и исправного выхода на службу, по расчетам Л.Тмутараканского, требовалось минимум 7 дес. распашной земли и 7 дес. покосов и выгулов, при наличии трех пар рабочего скота и одного плуга.[140] При этом хозяин должен быть дома, не отвлекаться на выполнение воинской повинности.
Следует так же отметить, что в закубанских станицах не было не только необходимых 7 дес. распашной земли, а иногда и 2–3 дес. на душу. Те дополнительные наделы, которые были выделены в 1906 г. жители станиц не имели возможности обрабатывать, поскольку они находились довольно далеко от станиц. Поэтому в основном дополнительные наделы сдавались в аренду.
Основной отраслью производства предгорных станиц был лесной промысел, на втором месте — скотоводство.[141] Некоторые станицы настолько бедны, что жители вынуждены зарабатывать на хлеб отхожими промыслами. Наиболее распространен «уход за Лабу, Кубань» был в следующих станицах: Екатеринодарский отдел — ст. Ключевая, Кутаисская, Ставропольская, Черноморская; Майкопский — ст. Абхазская, Андрюковская, Апшеронская, Баговская, Баракаевская, Бесленеевская, Губская, Дагестанская, Даховская, Кабардинская, Кубанская, Линейная, Нефтяная, Нижегородская, Прусская, Псебайская, Самурская, Севастопольская, Тверская, Царская, Ширванская; Лабинский — ст. Ахметовская, Каладжинская, Отважная, Бесстрашная, Надежная; Баталпашинский — Зеленчугская, Исправная, Кардоникская, Красногорская, Передовая, Преградная, Сторожевая, Усть-Джегутинская; Темрюкский — ст. Эриванская, Шапсугская.[142]
Если посмотреть на карту области, то эти селения располагаются линией от запада к востоку в предгорьях пяти отделов, преимущественно в Майкопском. Дома в этих станицах были в основном турлучные, крытые соломой. Строевой лес практически весь идет на продажу. Если распахивается земля, то зачастую несколькими «списавшимися» хозяевами, то есть в супряге.[143] Доходность лесных промыслов в станицах Закубанского отдела довольно сильно варьировалась — на семью приходилось от 12.9 до 188,13 руб. в год. В среднем доходность составляла 45 руб. в год на семью.[144]
Таким образом, для нагорных станиц ведение хозяйства на 14 дес. было просто невозможным и недостижимым, тогда как усредненные цифры показывают надел в 7,5 дес. удобной земли на каждого. Следовательно, во многих станицах области положение казаков было куда более худшим, чем исходя из обобщающих отчетов.
Теперь рассмотрим расходы казаков, выходящих на службу. Те из малолетков, которые вытягивали жребий служить, освобождались от всех натуральных и денежных повинностей на время прохождения службы. Однако при перечислении в строевой разряд казак должен был иметь свое собственное холодное оружие и строевого коня, обмундирование. Первоначально эти расходы не регулировались. В 1875 г. казачьи полки были уравнены с драгунскими в вопросах прохождения службы и требования к обмундированию и строевому коню возросли. В соответствии с приказом по Военному ведомству от 12 авг. 1885 г.№ 199, при выходе на службу казаки должны были иметь следующие предметы:
a) Всем казакам: папаху форменную, башлык, три рубахи, трое подштанников, пару новых форменных сапог, три пары холщовых портянок, пару суконных портянок или шерстяных чулок, две пары теплых перчаток, два утиральника (рушника), сумку суконную или кожаную с мелкими вещами (шило, дратва, иголки, нитки, ножик, гребенка, платяная щетка и проч.), нагайку, черкеску с погонами форменную, черкеску произвольного цвета, две пары шаровар произвольных, газыри, бурку, папаху повседневную, пару сапог или чевяки с кожаными ноговицами, полушубок или ватный бешмет, капсюльницу (натруска).
b) Кому положено иметь: револьверный кобур со шнуром и патронными гнездами, поясной ремень, патронташ, темляк (портупея), седло с прибором, уздечка, недоуздок, торба для овса, две пары подков, скребница, щетка, тренога, переметные сумы, холщовые сумы для овса и сухарей, вьючка в пять сажень длиной.[145]
В дальнейшем список предметов дополнялся. Стоимость указанных предметов вместе с кинжалом и шашкой указана в следующей таблице:
Таблица 3.2.7.
Стоимость предметов обмундирования и снаряжения казака при выходе на службу в начале XX в.[146]
Предметы обмундирования
Рублей
Копеек
Предметы обмундирования
Рубли
Копейки
4 рубахи
Уздечка
4 подштанников
Недоуздок
3 пары портянок
Чамбур
2 пары перчаток
Аркан
2 повсед. черкески
4 подковы
3 бешмета
Холщовые сумы и саквы
2 пары сапог
3 щетки платяные и сапожная
2 пары шерст. портянок
Набрюшник
Бурка и башлык
Чувяки с ноговицами
Шашка с портупеей
3 папахи
Кинжал и пояс
Парадная черкеска и бешмет
Патронташ
Сетка для сена
Чехол на винтовку
Вьючка
Седло с прибором
Сумка с мелочью
Арчак
Щетка и скребница
Нагайка
Торба
Сумы
Итого
Таким образом, при выходе на службу необходимо было потратить значительную сумму. В случае выхода на службу нескольких сыновей — разорение хозяйство было гарантировано. Комиссия по изучению порядка отбывания казаками воинской повинности при Главном управлении казачьих войск в начале XX отмечала, что в Донском войске только 22% хозяйств могут безболезненно снарядить для выхода на службу одного члена семьи, 45% теряют хозяйственную устойчивость и 33% не могут без внешней помощи снарядить казака на службу.[147]
Теперь надо остановится на приобретении лошадей. В Кубанском казачьем войске ежегодно на службу выходило около 3.500 конных казаков, естественно, ежегодно было необходимо 3.500 строевых лошадей. Одной из важнейшей составляющей мобилизационной готовности казачьих войск было обеспечение конским составом. Этот вопрос специально изучался в каждом войске при инспекционных поездках начальника ГУКВ Щербов-Нефедовича в конце XIX — начале XX вв. По Кубанскому казачьему войску были получены следующие цифры: на 214 станиц области и 409.688 душ м.п. коренного населения приходилось 440.035 лошадей.[148] То есть, на каждого коренного жителя приходилось 1,075 лошади, что вполне достаточно. Однако на самом деле положение было далеко не такое благоприятное. Например, в Закубанском отделе только 10% семейств имели строевых лошадей.[149] Представление о количество безлошадных хозяйств в области дает следующая таблица:
Таблица 3.2.8.
Распределение лошадных и безлошадных хозяйств в области
в 1903 и 1912 гг.[150]
Отделы
Число дворов и хозяйств в 1903 г.
Число дворов и хозяйств в 1912 г.
Всего
Лошад
ных
Безлошадных
Всего
Лошад
ных
Безлошадных
Екатери-нодарский
13.151
8.491
4.665
(35,5%)
15.264
10.323
4.941
(32,4%)
Баталпа-шинский
16.615
10.204
6.411
(38,6%)
17.040
11.393
5.647
(33,1%)
Ейский
4.192
2.138
2.054
(49%)
4.378
3.594
(17,9%)
Кавказский
13.272
7.877
5.395
(40,6%)
8.040
5.389
2.651
(33%)
Лабинский
18.637
9.781
8.856
(47,6%)
8.192
5.606
2.586
(31,6%)
Майкопс—
кий
20.876
10.346
10.521
(50,4%)
22.755
13.147
9.608
(42,2%)
Темрюкский—
Таманский
2.618
1.886
(28%)
2.021
1.354
(33%)
По области
89.357
50.723
38.634
(42,2%)
77.699
50.807
26.884
(34,6%)
Данные таблицы свидетельствуют, что около трети хозяйств области не имели лошадей. Конечно, не все эти хозяйства были казачьими, однако для значительной части казачьих хозяйств обзаведение строевой лошадью было обременительно. Если обратится к сведениям, непосредственно относящимся к станичному подворному коневодству, то картина обеспеченности казаков лошадьми будет выглядеть еще более тягостной. Следующая таблица отражает состояние подворного коневодства в казачьих станицах за 1906 г.:
Таблица 3.2.9.
Сведения о состоянии подворного коневодства в Кубанской области
за 1906 г.[151]
Отделы
Табуны строевых лошадей
Станичное подворное коневодство
Число табунов
Поголовье лошадей
Число производителей
Слученных кобыл в1905 г.
Приплод в 1906г
Ейский
3.428
3.446
—
Кавказский
2.639
2.856
Темрюкский
2.033
2.188
Лабинский
3.241
1.870
Екатеринодарский
1.823
Баталпашинский
1.153
Майкопский
1.031
Итого
13.895
13.380
3.292
Из данных таблицы видно, что подворное коневодство не могло удовлетворить ежегодную потребность в строевых лошадях, даже если весь приплод считать благополучно дожившим до 4-летного возраста и годным к строевой службе. Для поддержания подворного коневодства в 1905 г. была выделена сумма в 3.300 руб. на премии за лучших трехлеток, и 5.000 руб. ежегодно для кредитования построек общественных конюшен в беднейших станицах. Даже оплату прогонов при поездках за общественными производителями войско брало на себя.[152]
Начальник войскового штаба ТКВ указывал, что вопрос «обеспечения молодых казаков надлежащим конским составом, так равно и относительно снабжения их вполне доброкачественным конским снаряжением, представляют собою тот краеугольный в данном случае камень, на правильной постановке которого только может быть сколько-нибудь надежно обосновано то весьма сложное здание, которое разумеется под общим названием «военная служба…».[153]
А.С.Собриевский отмечал, что ни что так не разоряет казака, как покупка и ремонт строевого коня, которого некоторым приходится приобретать дважды и трижды за время службы.[154] В докладе начальника войскового штаба ТКВ по данному вопросу отмечалось, что главной причиной многочисленной отбраковки строевого коня является низкое качество пород, господствующих в областях. При этом начштаба вообще предлагал обеспечивать малолетков строевыми лошадьми за счет войска.[155]
Стоимость строевой лошади в Кубанской области в начале XX в. колебалась в пределах 125–140 руб., а стоимость коня для конвойца доходила до 400 руб.[156] Поэтому практически все атаманы отделов соглашались с тем, что значительная часть казачества не может самостоятельно снаряжаться на службу за свой счет без разорения хозяйства, и предлагали увеличивать пособие на справку до 250–300 руб.[157]
Действительно, материальная помощь при выходе на службу была одним из направлений политики по поддержанию казачества и обеспечению исправного выхода на службу. По результатам поездок начальника ГУКВ Щербов-Нефедовича было принято решение о субсидировании конных казаков при выходе на службу в размере 100 руб. для покупки лошади. В 1904 и 1905 гг. было принято решение о выделении адресных 50-рублевых пособий для жителей станиц нагорной полосы при выходе на службу в пластунские батальоны.[158]
Вторым направлением политики по обеспечению выхода на службу — было связывание станичного общества круговой порукой, вплоть до принудительного лишения права распоряжения имуществом и сдачи в аренду паевого надела для возмещения расходов станичных обществ при покупке справки казаку. Ф.А.Щербина отмечает, что подобное вмешательство в право распоряжения имуществом было типичным для казачьей общины на всем протяжении рассматриваемого периода. Но подобные случаи носили характер воздействия на ленивых и нерадивых казаков, пьяниц, и скорее носили характер прецедентов.[159] Однако с принятием положения об общественном управлении в казачьих войсках 1891 г., на общину ложилась обязанность обеспечить выход на службу. Например, количество земли, отобранной у казаков и принудительно сданной в аренду в 1895 г. достигало 29.953 дес.; в 1896 г. — 42.594 дес.; в 1897 г. — 55.349 дес.; в 1898 г. — 55.819 дес. В отдельных станицах совокупная площадь таких участков достигало значительных размеров: в ст. Темиргоевской — 18% всех посевных площадей; Григориполисской — 10%; Березанской — 7%; Ирклиевской — 13%; Новорождественской — 5,5%.[160] Войсковые институты самоуправления в данном случае эволюционировали в сторону превращения в репрессивно-карательные учреждения.
При рассмотрении расходов казаков на военную службу следует иметь в виду, что помимо разовых трат на коня и снаряжение при выходе на действительную военную службу, льготные казаки не освобождались от воинской повинности. В этом отношении несомненный интерес представляют подсчеты М.Хорошхина стоимости воинской повинности на всем протяжении периода нахождения казака в служилом разряде. Представление о расходах казаков дает следующая таблица:
Таблица 3.2.10.
Расчет стоимости воинской повинности казака.[161]
Возрастные группы
Количество
служащих на 1.000 чел.
Разряд
Повинности
Стоимость в течение года для всех в руб.
Пригото—
вительный
Обмундирование и снаряжение
25 рабочих дней строевого обучения
30 дней летних сборов
21–22
23–24
Полки первой очереди
Строевой конь и справка
Фураж лошадям
Стоимость годовой рабочей силы
3.145
6.000
25–26
27–28
Полки второй очереди
20 рабочих дней сборов, содержание строевого коня и обмундирования
4.843
29–30
31–32
Полки третьей очереди
Ремонт обмундирования и снаряжения
33–37
Запас
Т о же
Итого
17.026
Конечно, данный расчет необходимо несколько скорректировать. Во-первых, сведения опубликованы в 1881 г. и сам расчет производился еще несколько ранее. Естественно, что к началу XX в. стоимость всех повинностей возросла значительно. Например, справка (полный комплект обмундирования, снаряжения и строевой конь) в 1881 г. по расчету М.Хорошхина обходился в 198,5 руб. Тот же комплект обмундирования и конь в начале XX в. обходился (см. указанные выше цифры) уже в 296 руб. (считая стоимость коня в 130 руб.), то есть в полтора раза больше. Таким образом, если стоимость воинской повинности для всех казаков войска без исключения равнялась примерно 17 руб. ежегодно, то в начале XX в. эта сумма составляла 25,5 руб. Следует отметить, что это при распределении на всех казаков. Если же считать, что в среднем в год в десяти возрастных группах служилого разряда находилось 168 казаков, то стоимость воинской повинности на каждого в год равнялась 101,35 руб. в ценах 1881 г., или около 152 руб. в ценах начала XX в.
Именно учитывая совокупность тягости воинской повинности, ее реальной стоимости можно понять тех авторов, которые настойчиво твердили об оскудении казачества, о сокращении земельных наделов, о необходимости мер по поддержанию казачьего населения. Выше приводились высказывания о том, что одному хозяину сложно обработать более пяти десятин, что казачьему «малоземелью» позавидовал бы любой мужик центральных губерний России, что причина обнищания казаков их лени и в нежелании вести интенсивное хозяйство с применением передовой агротехники и пр. Все это верно, когда речь идет о хлебопашестве. Но для казаков служилого разряда заниматься хлебопашеством было просто невозможно в силу того, что значительную часть времени и средств они отдавали службе. Напомним, что ежегодно в служилом разряде находилось почти 40.000 человек (во всех очередях и запасе). Таким образом, данная часть казачества не могла накопить необходимую сумму для приобретения трех пар рабочего скота и орудий труда, необходимых для самообеспечения на 14 дес. земли (см. выше расчеты Л.Тмутараканского). Причем данный вывод просто теряет всякий смысл и значение, учитывая то, что значительная часть казачьих хозяйств просто не имела необходимых 7 дес. распашной и 7 дес. земли для других нужд. В данной связи следует отметить следующее. Средний душевой надел у казаков был довольно велик и в начале XX в. Однако, говоря о средних показателях, можно обратиться к рассуждениям П.П.Орлова, вызванные заметкой в газете «Кубанский край» об особой тягости воинской повинности для горцев. По данным 1909 г. в некоторых станицах и аулах Кубанской области средний душевой надел казака равнялся 5,1 дес. на душу м.п. у горцев — 3,1 дес. При частном же сопоставлении выяснилось, что в селениях горцев: Адамиевский, Ассоколай, Атлексировский, Габукай, Эдепсукай, Джеракаевский, Егибокаевский, Кувинский, Панахес, Суворово-Черкесский наименьший надел составляет 2,5 дес., наибольший — 4,8 дес. на душу м.п. В казачьих станицах: Васюринской, Бжедуховской, Кардоникской, Рязанской, Корсунской, Дондуковской, Баталпашинской, Отрадной, Елисаветинской, Благовещенской наименьший надел равен 1,4 дес. наибольший — 12,6 дес. на душу м.п.[162]
Таким образом, совершенно очевидно, что тяжесть отбывания воинской повинности ложилась не равномерно на казачье население Кубани. Следовательно, необходимо рассмотреть процесс расслоения в среде казачества в начале XX в.
Данный вопрос не имеет однозначного ответа в отечественной историографии. Совершенно справедливо замечание В.П.Трута, что споры вокруг данной проблемы во многом обуславливаются отсутствием четких критериев и подходов к оценке уровня социально-экономического благосостояния казачьего хозяйства.[163] Относительно вопроса социального расслоения казачества, В.П.Трут предлагает следующий обзор мнений отечественных историков.
Одним из первых исследователей данной проблемы был И.П.Борисенко. Он еще в начале 30-х годов, проделав большую работу по конкретному процентному подсчету уровня социальной дифференциации в казачьей среде, пришел к выводу, что 5–10% казаков были бедняками; 60–65% середняками и 10–15% кулаками. В особую группу, стоявшую между середняками и бедняками, И.П.Борисенко выделил 8–15% маломощных казачьих хозяев. С его точкой зрения полностью согласились Н.Т.Лихницкий и С.Бойков. В своих работах они опирались на данные, полученные в исследовании И.П.Борисенко. В то же время о преобладании среди казачьих хозяйств середняцких говорил Н.Л.Янчевский.
Иного мнения придерживался И.М.Разгон, по мнению которого среди казаков преобладали бедняки. По его подсчетам, на Кубани 48% всех казачьих хозяйств являлись бедняцкими; 41,1% середняцкими; 10,9% кулацкими.
В 50-х годах в исторической литературе появляются новые процентные выкладки соотношения различных социальных групп среди казачества. Причем мнения исследователей относительно того, какая из них преобладала, разделились. Так П.В.Семернин считал, что наибольшим был процент середняцких хозяйств. Они, согласно его расчетам, составляли от 41 до 62% от общего числа казачьих хозяйств. Бедняцких было 25–30%, а кулацких 21–23%.
Разделяя общий вывод П.В.Семернина о преобладании в казачьей массе середняка, В.П.Зайцев привел несколько отличные данные: 33,3% среди казаков составляли бедняки; 45% середняки; 21,7% кулаки.
Позже с аналогичных позиций выступил еще целый ряд историков. Например, говоря о кубанском казачестве, И.П.Осадчий пришел к заключению о том, что бедные казачьи хозяйства здесь составляли 35,5%; средние 43,5%; зажиточные — кулацкие 21 %.
В.П.Трут указывает на то, что исходя только из величины земельного надела, количества рабочего и домашнего скота, инвентаря и пр., оценивать степень социальной дифференциации в отношении казачества было бы несколько неправомерно. Историк приводит следующий пример. В Донской области 15,6% казачьих хозяйств имело рабочего скота; 15,3% — коров; 8,5% вообще числилось без всякого скота; а 25,8% не имело инвентаря. Но в то же время вполне вероятно, что иной хозяин, совершенно не имея никакого скота, активно занимался садоводством или виноградарством и получал доходы, даже превосходившие средний уровень. Или, не имея сельхозинвентаря, строил свое хозяйство на товарном скотоводстве. И таких всевозможных вариантов было довольно много. Другие же казаки, располагая несколькими головами домашнего скота, лошадью, парой рабочих быков и несколькими простейшими сельскохозяйственными орудиями, еле-еле сводили концы с концами. Следуя подходу, основанному на наличии или отсутствии скота и инвентаря, первые считались бедняками, а последние в эту категорию не попадали.
В свете всего отмеченного, В.П.Трут указывает на разработанную А.И.Козловым методику оценки социальной дифференциации качественно иного уровня. В ее основе лежит выработанный указанным автором комплексный многоуровневый подход, опирающийся на социолого-статистический метод. Одним из ключевых ее элементов явился определенный А.И.Козловым годовой прожиточный минимум наиболее распространенной по составу казачьей и крестьянской семьи Юго-Востока России. При этом учитывались не только уровень потребления, особенности каждого района региона, но и специфика второстепенных факторов, на первый взгляд не оказывавших существенного влияния на экономику казачьего хозяйства. Проанализировав с помощью своей методики значительный фактический материал, А. И. Козлов пришел к выводу, что центральной фигурой среди казачества региона являлся середняк. На долю середняцких хозяйств, по подсчетам А.И.Козлова, приходилось 51,6%; бедняцких 24,6%; кулацких 23, 8%. Таким образом, доля середняцких хозяйств среди казачества Дона, Кубани и Терека была преобладающей. Данное обстоятельство, наряду со спецификой внутренней организации казачьей общины, придавало ей известную устойчивость. Это, безусловно, тормозило процесс социально-экономического разрушения общины. Но объективно обусловленные капиталистические отношения, социальная дифференциация казачества неуклонно развивались и ставили на повестку дня целый ряд экономических и социальных проблем и противоречий, разрешить которые в рамках существовавших отношений было практически невозможно.[164]
К выводу о преобладании середняцких и бедняцких хозяйств на Кубани пришел И.Кулиш. При этом автор основывался в своих расчетах на количестве скота, размере надела и выделении и применении наемной рабочей силы, наличии рабочего инвентаря в хозяйствах. Выводы И.Кулиша следующие: численность кулацких хозяйств в среде кубанского казачества была невелика — около 15%; доля середняцких хозяйств — около 40–45%; и бедняцких, соответственно, около 40%.[165] То есть в сравнении с результатами А.И.Колзлова, доля кулацких хозяйств меньше, а бедняцких — больше.
В.Н.Ратушняк, анализируя эволюцию казачьих хозяйств в конце XIX — начале XX вв. приводит следующие цифры. В 1897 г. к найму рабочей силы прибегали 12,5% казачьих хозяйств, постоянно выделяли работников — 5,2%. В 1916 г. к найму рабочей силы прибегали 35,7% казачьих хозяйств, выделяло наемных работников — 9,4%. Здесь же следует отметить цифры обеспеченности рабочим скотом: 4 гол. и более — 13,8% хозяйств; без рабочего скота — 12,4%; 1 гол. — 27,1%; 2–3 гол. — 46,7%.[166]