РАСПУТИЦА
Весенняя распутица – нелегкое время. Перейти бы сразу от звонких морозных дней к звенящим летним денькам! Но так не бывает. Во всем, и, прежде всего, в природе, царят порядок и своя постепенность. Самое долгожданное, незабываемое зреет, словно таинственный, сокровенный плод, превращая поначалу слабое, немощное и по виду невзрачное, в могучее, фантастическое, невиданное… Распутица и бездорожье могут растянуться, стать препятствием и преткновением, огорчить необузданным половодьем и обдать с ног до головы грязью, но, не смотря ни на что, солнце в небе светит уже не так, птицы заливаются совсем по-другому, на лицах у людей улыбка, а на душе радостное предощущение пасхальных, светоносных дней. Не зря же праздник Нового года в Древней Руси праздновали с началом марта! Это была духовная масленица, затем прохождение Великого поста и встреча Вечного Воскресения и Нетленной Весны – Христа! Христос – Все Новое, Неизменное, смысл и цель бытия.
СВЯТАЯ ПАМЯТЬ
Когда-то мама поведала нам страшную правду о войне: «Эвакуированных с блокадного Ленинграда описать невозможно. Таких худых людей, вернее сказать обтянутых кожей скелетов, я больше никогда не видела в жизни. Почти такой же было моя родная, старшая сестра Ангелина. Ей с трудом удалось вырваться из блокады. Люди помогли добрые. Там же в блокадном Ленинграде умерла Мария Николаевна Карасева, родная сестра моего деда Максима. Скончалась не от голода. Старая уже была, простудилась, слегла и Бог прибрал, не мучилась, как многие.
Между деревней Капчино и железнодорожным разъездом Ширьево есть переезд. Во время Великой Отечественной войны эшелон с звакуированными останавливался на этом переезде, и блокадники с трудом, кто мог, вылезали из вагонов-телятников. Кто не мог, того выносили. Справляли нужду. Мертвых складывали прямо на переезде в расчете, что на этом месте трупы обязательно найдут. Были и детские трупики…
Работавший тогда на железной дороге житель деревни Капчино Константин Мартынов, находил эти трупы и хоронил их сам. Деловой был. Пятеро детей. Бобыль, без земли значит. Не пил, не курил и делал посуду из всякого железа – противни и т.д. Сколько всего схоронил, один Бог, да Константин знает. Теперь не спросишь - его и старшего сына Николая нет уже в живых.
Раньше железная дорога была однопутка, а теперь двухпутка. Что стало с теми останками эвакуированных, не знаю. Будем надеяться, что Господь принял страдальцев в свои вечные селения и удостоил их там, где уже нет печали, горя, но жизнь бесконечная. Аминь».
Вечная, святая память мученикам и священномученикам, всем пострадавшим за веру и Отечество наше в мирные дни, в тяжелое лихолетье гонений и войны.
«НАЗВАТЬ КОГО-ЛИБО ОТКАЗАЛСЯ…»
Когда мы первый раз прочитали фамилию «Белоликов», то стало радостно на душе. Какая необычная, дивная фамилия! И тем более у священника!! И тем более у священника, имевшего отношение к нашей родимым капчинским местам!!! И тем более священника-новомученика. У всех Новомучеников Российский, пострадавших от безбожной власти в ХХ веке – святые белые лики. У Святой России нашей явно выраженный мученический, белый лик…
Иван Захарович Белоликов родился 21 октября 1873 года в селе Васильевском Череповецкого уезда. Окончил Кирилловское духовное училище и в 1894 году – Новгородскую Духовную Семинарию по первому разряду. После окончания семинарии состоял учителем церковно-приходской школы.
28 декабря 1896 года Иван Захарович был определен на место священника к Чуровской церкви Череповецкого уезда Новгородской губернии. Одновременно состоял законоучителем Чуровской двухклассной церковно-приходской школы и земских школ: Дубровской, Медвежьевской и Келбуйской, заведующим и законоучителем Федоровской церковно-приходской школы.
В 1897 году за "труды по переписи населения" был награжден бронзовой медалью.
1900 – преподано благословение Его Высокопреосвященства за усердную службу и примерное поведение.
В 1902 году резолюцией Его Высокопреосвященства от 1 марта № 1529 за усердную службу и отличное поведение к празднику Святой Пасхи награжден набедренником.
1898 год – член-соревнователь Общества вспомоществования нуждающимся воспитанникам Новгородской духовной семинарии.
В 1902 году состоял действительным членом Общества вспомоществования нуждающимся воспитанникам Новгородской духовной семинарии.
В 1902-1905гг. состоял депутатом по судебным делам; в 1904 году был председателем приходского попечительства, с 1905 года – председатель Чуровского общества трезвости.
В 1908 году резолюцией Его Высокопреосвященства от 2 апреля № 2436 за отлично-усердную службу ко дню Св. Пасхи награжден скуфьей.
С 1909 года - помощник благочинного. С этого же года Иван Захарович является председателем Чуровского сельскохозяйственного общества.
В 1910 году - председатель Общества потребителей, председатель правления Чуровского вольного пожарного общества, заведующий Чуровской библиотекой. (Библиотека открыта в 1909 году).
В этот период в «Новгородских епархиальных ведомостях» появляются статьи Ивана Захаровича, освещающие жизнь Чуровского прихода.
12 мая 1911г. отец Иоанн «перемещен настоятелем» храма при Рдейской Успенской женской пустыни Старорусского уезда Новгородской губернии, о чем "Новгородские епархиальные ведомости" писали: "16 июня [1911г.] в Чуровском приходском храме происходили проводы местного батюшки о. Иоанна Захаровича Белоликова. Прихожане поднесли уважаемому батюшке икону Спасителя, причем один из них сказал речь, в которой в кратких словах очертил полезную деятельность отца Иоанна. Прямо с семинарской скамьи поступил отец Иоанн в приход. Приход наш изобилует, так называемыми, староверами, но и от них отец Иоанн снискал любовь и доверие. Человек в высшей степени честный, абсолютно трезвый, и других он наставлял этому. Отзывчивый и сердечный ко всему несчастному, он никогда ни в чем не отказывал и помогал по своим средствам и силам, не смотря на то, что сам был обременен большим семейством. По его старанию и личной инициативе у нас в церкви устроены: сельскохозяйственное общество, - потребителей, почтово-телеграфное отделение; он принимал деятельное участие в устройстве богадельни, где содержатся престарелые старушки, числом до 12. При нем храм наш украшен новыми иконами и позолоченной резьбой и колоннами. И теперь, по его старанию, прихожане хотят украсить стены храма живописью. Служба при нем в храме была самая боголепная, и всегда храм был полон народа. Отец Иоанн уезжает в Рдейский монастырь Новгородской губернии"
С сентября 1911года отец Иоанн состоял законоучителем Высоковского начального училища.
Состоит председателем строительной комиссии по постройке храма в деревне Какачево Старорусского уезда. В 1913 году объявлена благодарность Епархиального начальства за труды по строительству Какачевского храма.
В 1915 году избран помощником благочинного 6-го округа Старорусского уезда, в том же году избран председателем комиссии по устройству Какачевского храма, сгоревшего 25 января 1915 года.
В 1915 году награжден камилавкой.
В 1920 году награжден наперсным золоченым крестом с украшениями.
Иван Захарович был женат на Наталии Петровне Соколовой - дочери протоиерея Николаевской-Сухачской церкви Белозерского уезда Петра Андреевича Соколова, благочинного 4-го округа.
В метрической книге Николаевской-Сухачской церкви за 1896 год имеется «актовая запись от 28 января № 7 о бракосочетании Ивана Захариева Белоликова, студента Новгородской духовной семинарии, 22-х лет и дочери священника Николаевской-Сухачской церкви Наталии Петровой Соколовой, 17-ти лет»
Поручителем со стороны жениха был священник Преображенской-Любецкой церкви Череповецкого уезда Павел Захарович Белоликов, брат Ивана Захаровича. Со стороны невесты – двоюродный брат матери Наталии Петровны Иван Зверев, заштатный псаломщик Успенской-Сухачской церкви Белозерского уезда и священник этой церкви Михаил Каратыгин.
После закрытия Успенского собора, предположительно в 1932 году, отец Иоанн был перемещен настоятелем Георгиевской церкви г. Старая Русса.
У отца Иоанна было восемь детей.
20 октября 1937 года Иван Захарович был арестован. В обвинительном заключении говорилось, что отец Иоанн, "имея целью вызвать недовольство среди населения, доказывал, что советская власть не дает свободно отправлять религиозные обряды и устраивает гонение на религию. В период гражданской войны, будучи настоятелем монастыря, укрывал врагов народа и содействовал им. Агитировал против займов... Виновным себя признал...", но назвать кого-либо из лиц "духовенства, проводящих контрреволюционную агитацию отказался".
Особой тройкой при УНКВД по Ленинградской области 4 ноября 1937 года обвинен в том, что "проводил контрреволюционную агитацию против колхозного строительства, распространял измышления о колхозах, ссылаясь на религиозные учения, во время революции укрывал в Оредежском монастыре белобандитов и эсеров"
Статья обвинения - 58-10-13 УК РСФСР.
Приговор - высшая мера наказания – расстрел.
12 ноября 1937 года приговор приведен в исполнение в г. Ленинграде. Местом захоронения является Левашовская Пустошь, находящаяся вблизи поселка Левашово Выборгского района г. Санкт-Петербурга.
14 сентября 1989 года Белоликов Иван Захарович реабилитирован прокуратурой Новгородской области.
Осталось рассказать еще об одном факте, который связывает судьбу священника Белоликова И.З. с нашим родом. Отца мужа родной сестры нашей мамы Анны Максимовны Башкировой – Татьяны Максимовны Смирновой (скончалась 15.02.2011 в Бабаево) – Дмитрия Смирнова тоже расстреляли в Левашовской Пустоши. Родные считают, что единственной причиной репрессирования могла являться только его личная грамотность (он был счетовод).
И еще - в Левашовской Пустоши были расстреляны священник Алексей Павлович Коротыгин, родной племянник капчинского священника отца Михаила, и монахини Вологодского Горицкого монастыря.
Вечная всем память.
ВРАЖДЕБНЫЕ ВИХРИ
В октябрьские ненастные дни телесный состав наш спешит укрыться от непогоды. Но куда как труднее противостоять «темным силам» и веющим в мире «враждебным вихрям»…
Привожу воспоминания мамы: «У нас на три деревни – Капчино, Уйта и Нижний двор две церкви было – одноглавая каменная, теплая в честь Успения Божией Матери (28 августа) и одноглавая деревянная, освященная во имя мученицы Параскевы, Пятницы (память 28 октября). Главы возвышались над лесом и были видны из нашего Капчино. Старый батюшка, который немного заикался, «своих» капчинских любил. В светлый праздник Пасхи делался обход всех дворов с пением и молебнами. Помню богослужения, но мы маленькие были, озорничали. Большими дверями хлоп и бегом из церкви, не понимали. У батюшки был рядом дом, а сарай такой, что лошадь с возом въезжала прямо на повить. Старый священник умер до репрессий и покоится вместе с деревенскими, хотя утверждать не берусь.
В годы Советской власти деревянную церковь перевезли в деревню Капчино. Она стояла прямо у нашего дома – у завора по дороге на скотный двор!.. Новая власть решила сделать из храма ясли для детей. Но потом, что осталось от церкви, перевезли на станцию Уйта, где было сооружено общежитие. И я ночевала в нем в самые холода! Мученица Параскева продолжала нас согревать окаянных…
Страшная участь ожидала каменную Богородичную церковь. Она была разобрана до основания… Правда такова, что церковные кирпичи были употреблены на сооружение двух печей в колхозном коровнике и свинарнике… Церковная ограда тоже была растащена… Глумление дошло до того, что само место, где стояли храмы и погост при них были один год…распаханы трактором… Выродки беспортошные, как их назовешь, кто власть делал.
У сестры моей мамы – Надежды муж был похоронен на погосте. Так она место запомнила, сделала там могилу и крест поставила. Все сама. «Смотри, возьмут тебя Надежка», - предупреждали ее в деревне. «Не возьмут», - отвечала упрямая вдова пятерых детей… Слава Богу, обошлось… Было и такое, что на могилу самого яростного делателя новой власти кто-то нагадил в отместку. Люди озлоблены были. А власть-то делали босяки да лентяи. Они всю свою несостоятельность и ненависть выместили на людях и храмах Божьих. Зато и судьба многих из них сложилась трагически. Кого репрессировали за «преданность», кого побило на войне… Вон, соседнему Шоборову больше нашего повезло. У них был Троицкий приход. Главу церкви сняли и в ней школу сделали…
…На груде того, что осталось от церковных развалин ныне выросли большие березы. Березовые стволы так и светятся среди лесной зелени! Зеленый шум теперь там, где раньше звучали церковные песнопения – торжественные, либо тихие и смиренные… О колоколах и говорить нечего… Замерла жизнь и в когда-то многолюдной деревне… Изредка рядом по железной дороге пройдет пассажирский или товарный состав и опять тишина… Лес крестов в заросшей лесной чащобе… Под ними наши родные и чужаки, хвалители и хулители Бога, мученики и лжестрадальцы… Всех приняла и упокоила родная земля, которая у нас одна на всех. А над погостом, лесной чащей и крестами то сияет, то хмурится огромное небо. Оно тоже одно на всех – добрых и злых.
ЗАКРОМА РОДИНЫ
По воспоминаниям матери: «Когда образовался колхоз «Победа», то до войны на каждый двор было следующее обложение. В закрома Родины надо было ежегодно сдать 40 килограммов мяса, 340 литров молока, 6 мешков по самую завязку отборной картошки, а также заплатить налог на землю, страховку за постройку избы. Паспортов не давали. Выходных не было. Зарплаты тоже не давали… Авансом наделяли зерном своего колхозного помола – это в урожайный год, а если недород, то «живи, как хочешь»… Одна еда – сырая картошка. Натрешь ее и добавишь несколько горстей муки и отрубей. Затем клали в формы и в печь. Соли никакой не было. Получалось, конечно, невкусно, кисло, но что делать… Кто мог, держал коров и свиней. Косили по 10 больших стогов и только десятый стог твой в личное хозяйство. Возьмешь самовольно охапку сена – садись в тюрьму…
Кто не мог вовремя сдать в закрома, ходили по деревне описывали, забирали все под чистую. Пришли описывать к Наталице – две скамейки, стол, печь, одеял нет укрываться, на печи голые задницы торчат…
Выйти из колхоза можно было только двумя путями – либо сесть в тюрьму, либо выйти замуж, чтобы переехать за переезд. Тогда отпускали.
«Хуже колхоза жизни не видала», - вспоминала покойная моя бабушка, жившая еще при крепостном праве…
Мне же стало чуть теплее и радостнее на душе от одной мысли – как же тесно мы связаны по времени. Мы совсем рядом, что в ХIX веке, что в ХХI! Ведь моя прабабушка жила еще при крепостном праве!
БЛАГОДАТЬ
Имя «Анна» с древнееврейского языка переводится, как «благодать». Анной звали мою бабушку – Башкирову Анну Ивановну. Любимую матушку тоже зовут Анной. И что не менее удивительно, сверовь в далекой вологодской деревушке Бор тоже звали Анной.
Мама родилась 10 декабря 1925 года (по новому стилю), в первый день после праздника основания Дивеевской Мельничной обители. «В зачатие матери Анны и я хочу зачать обитель!» - с радостью говорил преподобный Серафим Саровский сестрам. Небесная покровительница нашей мамы – святая пророчица Анна, мать пророка Самуила и празднование ее памяти в самый День основания Мельничной обители! Предивно складываются и, как ветви чудесной виноградной лозы, переплетаются события разных времен в жизненных судьбах людей.
И еще – наяву вижу матушку свою, прилегшую на кровать в небольшой спальне. Она в красном халате, маленькие ручки под правой щекой… А над ней на стене изображение Пресвятой Богородицы «Знамения» Курской-Коренной. На Божией Матери дивный омофор красного цвета… 10 декабря по старому стилю – празднование Чудотворной Знаменской Курской-Коренной Иконы… Как сейчас вижу нашу маленькую маму в кадуйской деревушке Капчино и родную избу с итальянским окном. Из Мурманска с работ приехала бабушка Клавдия Васильевна. Младшая сестра Таня видит приехавшую маму возле родного дома и от волнения ничего не может сказать. А наша мама Анна кричит, выбежав на крылечко: «Мама, маменька приехала!» и только тогда Танечка повторяет: «Маменька пи-ехала…».
ДВЕ ДЕРЕВНИ
Как могут быть неразрывно связаны две вологодские деревни: одна деревня Капчино Кадуйского района, а другая – деревня Бор Верховажского района? Скажут, одна территория, общий быт, одна вера и будут, конечно, правы. Но есть совершенно конкретная духовная составляющая, по которой можно судить о нерасторжимом духовном единстве этих двух, смело можно сказать, Успенских деревень.
В попразднство Успения Пресвятой Богородицы 16 августа отмечается праздник Нерукотворного Образа (Убруса) Господа Иисуса Христа. Издревле деревня Бор – родовое гнездо семейства моей супруги Марии, в девичестве Черепановой, относилась сначала к Верхне-Пежемскому Никольскому монастырю, а затем к приходу церкви Иоанна Предтечи. Так вот, верхний храм трехсотлетней Иоанно-Предтеченской церкви был освящен во славу Нерукотворного образа Господа нашего Иисуса Христа. К сожалению, сегодня восстановлен и освящен один нижний храм. Но и это великое счастье, поскольку деревянный Иоанновский храм является старейшим во всем Верховажье. Но, как и в кадуйской деревне Капчино, верховажские высокая деревянная колокольня и храм Святителя Николая были все же разрушены ярыми богоборцами. Из всего этого следует, что праздник Успения Пресвятой Богородицы и попразднство Успения, которому был посвящен верхний главный престол Верхнее-Пежемского монастыря и прихода, были наверняка широко отмечаемы в деревне Бор. В праздник Нерукотворного Спаса в богослужении преимуществует служба Успенского праздника. К несчастью, прежде всего, своему, богоборцы разрушили до основания Успенскую капчинскую церковь. Но, что основал Бог и Его Пречистая Матерь на земле и особенно на небесах, может ли разрушить смертный и грешный человек? Успение Пресвятой Богородицы – начало нашего бессмертия. Мы призваны к бессмертию и нетлению, а не к растленной жизни на земле и уничтожению. Земля прейдет, «сгорит», а Небо останется – вот залог нашей радости. Если враг с такой силой и злобой ополчается на храмы Божии, то ни тем более ли следует усилить нам, христианам, и особенно нехристианам, внимание к храму и к Церкви Божией, чтобы уподобиться святым угодникам, например, великомученице Параскеве Пятнице, которая верой и делами созидала из себя неразрушимый силами ада воодушевленный храм Господний. И то, что мы до сего дня обращаемся ко Христу, Матери Божией, Крестителю Иоанну Предтече, Святителю Николаю Чудотворцу, великомученице Параскеве и другим святым, свидетельствует об одном – рай невозможно разрушить, спасение возможно и одно это спасение только и важно.
Да, многие жители Капчино и Бор приняли страдание и мучение в прошедшем веке. Не меньше скорбей и сегодня, когда обе деревни влачат по сути дела жалкое существование, недостойное их славной предыдущей истории. Но утешение одно – наши земляки вслед Пресвятой Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии переселились «к нестареющему покою от земли». Не умерло то, что достойно Славы Божией! Смерть побеждена бессмертными делами стяжания Вечной Любви! А это значит, что все только еще начинается! Позаботимся же о том, чтобы в дар Царице Небесной и Ее святым принести на алтаре своей бессмертной души светлость и чистоту.
ДЕРЕВНЯ МАЗА В 1912 ГОДУ
«Новгородский «Список населенных пунктов» дает следующую краткую информацию о дореволюционной Мазе: «Всего жилых строений – 97. Жителей – 340 (муж.- 154, жен. – 180). Основное занятие жителей – земледелие и лесные заработки. Деревня стоит на р. Маза. Построена часовня».
МАЗСКАЯ ЧАСОВНЯ
«Со второй половины XVII столетия (по другим данным со второй половины ХVIII века) в Мазе действовала часовня Святого Георгия, которая была построена на средства и силами местных жителей. «Кубический объём часовни, - говорится в её описании, опубликованном в 2003 году в книге «Древние лики», - окружён с трёх сторон галереей на консолях и завершен кровлей на четыре ската, с восьмериком и луковичной лемеховой главой. Отличительной особенностью часовни являлись резные столбики галереи и резной портал входа». Главной месточтимой святыней был образ великомученика Георгия Победоносца. Икона «Чудо Георгия о змие» XVII века «…принадлежит к так называемому «развернутому» иконографическому типу. В её центре изображён святой Георгий на коне, пронзающий копьём змея. Слева от него град Ласия в виде башни с жителями, наблюдающими за происходящим. Царевна, которая была уготована в жертву страшному змею, ведёт его к станам города, накинув пояс на шею».
В 1935 году мазская часовня была закрыта. Некоторые предметы, которые представляли культурную ценность, были в ходе возглавляемой Корнелием Константиновичем Морозовым экспедиции Череповецкого краеведческого музея отобраны его сотрудниками. Согласно справке, подготовленной хранительницей фондов художественного музея Елизаветой Михайловной Глуховой, из часовни Святого Георгия кроме описанной выше иконы «Чудо Георгия о змие» поступили ещё четыре предмета: «1. Рама с житийными клеймами к иконе «Параскева Пятница» XVII века; 2. Икона «Параскева Пятница» XVII в.; 3. Икона четырёхчастная: «Усекновение главы Иоанна Предтечи, Огненное восхождение Ильи Пророка, Николай Можайский, Георгий Победоносец» XVIII в.; 5. Складень деревянный с вкладной скульптурой Николая Можайского, XIХ в.».
В 1995 году Г. А. Рыбаковым была реставрирована икона «Великомученица Параскева Пятница» (Вологодский филиал ВХНРЦ им. Грабаря), а в 2010 году Н. П. Кряжевой вкладная деревянная скульптура Николая Можайского. Остальные предметы из мазской часовни требуют реставрации, хоть и сохранились благодаря тому, что вовремя попали в музей, неплохо» (Александр Дудкин, д. Маза).
Сохранившиеся иконы из часовни деревне Маза подтверждают, с каким благоговением не только капчинцы, но и другие жители Кадуйского края относились к почитанию Святителя Николая Мирликийского Чудотворца и к святой великомученице Параскеве Пятнице.
Осталось добавить, что сегодня в Мазе размещается сельская администрация, в подчинение которой территориально входит 18 населенных пунктов, в том числе и деревня Капчино.
ДУХОВНАЯ БЛАГОДАТЬ
Не может не вызвать удивление тот факт, что владея большими знаниями, предугадывая погоду, характеры человека и т.д., делая самые невероятные прогнозы, человек, ослепленный собственной гордостью и диавольскими обольщениями «земного счастья», остается в неведении относительно последствий святости и греха. Причем святость весьма многими похваляется, но на бескомпромиссную борьбу с собственными грехами решаются весьма немногие.
Простой крестьянский народ знает, что такое святость и что такое противоположное ей – грех. Народ наш в своей основе никогда не признает грех за правду, и, совершая противное Богу, старается каяться и исправлять положение. Что толку чинить неправое дело и при этом крестить детей, ходить в храм и вообще по-всякому лицемерить? Не будет ли такое поведение еще больше осуждено и людьми, и Богом.
Вот как один обыкновенный простой житель деревни объяснил мне про благодать Божию: «Смотрите, сколько сегодня тварной энергии находится в действии – подключайся и используй по назначению. Правда, и денег немало отвалишь земным энергетикам. Но Божья нетварная энергия благодати Святого Духа разлита повсюду и в нас самих она действует в той степени, в какой мы исполняем заповеди Божии. Но чтобы «подключиться» к Божией энергии нужна особая «вилка» - искренняя молитва («Просите и обрящете»). Только молитвой мы соединяемся с Богом и делами во славу Божию получаем или стяжаем (заметьте, что без всяких денег!) такие благодатные дары, о коих наш человеческий язык и высказать не может, сколь они велики и нескончаемы… Стяжание же, что? Ведь понимаете, вы, наверное, что вилку-то нужно взять в руки и постараться соединиться с Источником всякой энергии. А само по себе ничего не делается, везде необходимо силы приложить. Ложка и та сама в рот не прыгнет, если ее рукой не довести до рта. Видите, как просто, если судить без лукавства, мол, где нам «рылом, да в калашный ряд». Мы – люди, творение Божие, созданы по образу Божию и призваны стать подобием Божиим. Вот цель земной, да и небесной жизни, то есть непрестанное усовершенствование в Святом Духе и в Нем одном».
МАЛЯ
«Лошадей я всю жизнь любила», - вспоминает мама, уроженка деревни Капчино Кадуйского района Вологодской области.
«Маля наша была черной шерсти, небольшого роста. На ней меня учили боронить. С нею возили сено. На телегу ставили одер – сооружение из палок для того, чтобы сена на телеге убралось как можно больше. Сено возили на железнодорожную станцию – сдавали государству.
От нашей избы по распоряжению правления колхоза увезли скотный двор. Бабушки дома не было. Она находилась на мельнице в Нижних. Приехала оттуда, а двора нет. Вот как поступали с колхозниками, не разговаривали. Потом только с хутора разрешили увезти чужой старый двор. Я возила солому на крышу и подавала наверх. На Мале также перевозила заготовленные толстые жерди. Лошадь умела запрягать, а тут ехала, лошадь остановилась и ни с места. Нечего делать – побежала в деревню. Прибегаю к маме с плачем: «Маменька, не хочет лошадь идти и все тут». Мать без разговоров побежала к месту остановки лошади. Дернула один раз за что-то…и лошадь пошла. Так вот жизнь и учила нас малолеток, без батьки выросших.
Лошади умнее всех животных и красивые. Одна колхозная лошадь щерила на меня зубы. Я ее боялась: укусит или лягнет чего доброго. Подростки, что постарше, советовали, потом оказалось в шутку, подскочить к лошади сзади, ухватиться за хвост и повернуть этот хвост в сторону…Потом-то признавала меня.
На лошади уже в замужестве вывозили дрова по нескольку возов. Все своими руками. Иначе зиму в избушке не пережить.
В детстве ходили за лошадьми. Надевали оборот на морду, кто уздцы. Я ездила без уздечки, лошадь меня слушалась. Никакого седла не было. Мы не гоняли лошадок, жалели, ездили аккуратно. Вожжи проденешь в кольцо дуги, закрепляешь, чтобы не лягались. Следишь, чтобы у лошади плечи не были сбиты.
Что стало с моей Малей не знаю: то ли сдали на мясо, то ли на фронт забрали. Всех хороших коней услали на войну, ничего не поделаешь.
А до сих пор вспоминается добрая моя Маля – маленькая лошадка. Когда устанешь медленно ехать, пустишь немного Малю вольным ходом. Лошадь рада, расстилается, и ты летишь вместе, слитно с ней над землей, над родной землей».
«ШАПКИ ДОЛОЙ С ГОЛОВЫ»
Мама часто вспоминает, как она с импровизированной сцены, будучи еще совсем маленькой девочкой, громко говорила заученное:
Товарищи, тише!
Шапки долой с головы!
316 ушло из столицы,
40 осталось в живых!
Разве кто мог предположить в то время, что не события в далекой Испании, а колхозы, репрессии, кровопролитная война и бестолковые «реформы» совсем обезлюдят Капчино, и к началу ХХI века в деревне станут жить одни дачники… Но были в Капчино и свои герои! Например, Кирилл Карасев прошел Великую Отечественную и Японскую войны на танке и остался жив. Героями были все те капчинцы, кто не малодушничал, работал, и делал все от него зависящее, чтобы противостоять злу.
«ЭХ, АНДОГА, РОДНАЯ АНДОГА!»
В то время, когда в ноябре-декабре 1941 года шла ожесточенная битва за Москву, в вологодской глубинке России шло упорное сопротивление новоявленным захватчикам.
Вспоминает моя мама: «Немцы рвались по всем направлениям. У нас даже были котомки сшиты, да куда побежишь…
Мне было неполные 16 лет, когда в избу принесли повестку – ехать на строительство оборонительных сооружений. Со мной были две женщины из нашего Капчино без мужей (на фронте) и двое Сусаниных – отец Петр и сын Дмитрий (по возрасту). Оба потом ушли на войну и не вернулись, погибли.
Собралось нас довольно много на двух лошадях с заготовленным сеном. Город Тихвин к тому времени был уже взят. Ожидали прорыва немцев не со стороны Ленинграда, а с другой направления. По дороге пришлось ночевать в деревне. Помню, как два наших офицера в деревенской избе, на полу которой мы примостились на нашем же сене, горячо спорили о том, какие из двух городов – Москва или Ленинград лучше. Они пили вино и закусывали маринованными грибами. Из разговора я ничего не понимала, так как кроме своей деревни ничего на свете не видела.
Народу в Андоге и в ближних деревнях было много, в том числе и присланных на работу. Особенно многочисленны были кировчане и вятичи. Царил настоящий голод. Положенной пайки не хватало, и люди жевали серу с деревьев. Нам деревенским было полегче – мы хоть свою картошку один раз в день вечером варили. Мне повезло, так как я спала не на полу, а с дочерью хозяйки избы. Жалели меня малолетку.
Оборонительные сооружения рыли и оборудовали не наспех, а по-настоящему. Окопы делались зигзагообразно. Стены окопов укрепляли бревнами, сверху накат из тех же бревен. Рядом шло строительство полевого аэродрома.
Моя задача заключалась в том, чтобы топором срубать сучки на заготовленных бревнах. Нас ни разу не бомбили, было спокойно. Пробыли мы не очень долго. Наши укрепления, как показали дальнейшие события, не понадобились. Наверное, главное, все-таки – дух, решимость стоять до конца, до победы».