- Хорошо, - отвлеченно сказал Креван. Он захлопнул дверь и пошел к хранителю зверей. Он не мог поверить, что старый дурак не заметил ее, это было странно.
Хранитель зверей был все там же, но теперь он копался мизинцем в ухе.
- У меня есть для тебя задание.
Он убрал ладонь и почесал ею красные следы когтей на руке, пока слушал.
- Это произошло, Драконша в другом облике, - прошипел Креван, брови хранителя зверей поднялись в интересе. – Если поспешим, сможем нанести сокрушительный удар. Иди в атриум и посылай птиц, всех птиц. И когда они найдут ее, выпускай собак.
Хранитель зверей приоткрыл рот, показывая желтые зубы. Это можно было считать улыбкой.
Но хранитель зверей ужасал.
Глава 12:
Удача и умение
Путешествие с караваном было как путь с маленькой подвижной деревней. В каждой телеге был свой магазин: кожа, кузня, повар, портной, украшения и столяр. Гаррон рассказал о делах и дал Каэлу разрешение торговать с телегами.
Но он отказывался тратить деньги, что дал ему Амос. Каэл хотел понять, как торговать самому, хоть это было сложнее.
Он быстро понял, что, если попросить, но не дать ничего взамен, дверь закроют. Он пытался объяснить кузнецу, что ему нужен охотничий нож, потому что он не мог резать без него добычу, и он не мог отдавать их не обработанными повару. Но кузнец пожимал плечами.
- Если я отдам просто так, не получу выгоду. Тогда мне достанется от Гаррона. У нас будут проблемы. И решать их нам, - он захлопнул дверь.
Каэл весь день пытался добыть нож, но никто не хотел отдавать без платы. Он ворчал об этом Килэй весь ужин.
- Я бы дала тебе денег, - сказала она.
Он покачал головой.
- Нет, тут я хочу разобраться сам.
- Можно использовать Предвестника.
Он посмотрел, как она полирует шершавой тканью опасно изогнутое лезвие. Белый клинок сиял в свете огня и гудел, пока она гладила его. Песня была неприятной.
- Спасибо, но так я себе отрежу пальцы.
- Хмм, есть идея.
- Думаешь, кому-то нужен мой палец?
Она рассмеялась.
- Нет, я не о том. Разве Гаррон не говорил, что ты будешь охотиться?
- Говорил. Он сказал, чтобы я научил его людей. Но при чем тут это?
- Что-то за что-то – это правило торговли.
Ему не нравились загадки.
- Но у меня нет денег, в том-то и дело.
Килэй подняла голову, в ее глазах отражались искры огня.
- Дело не в деньгах. У тебя есть навыки, они нужны людям Гаррона. Всем нужны.
Ах… теперь он понял. Охота была важной для каравана, как и в Тиннарке: если у людей Гаррона не будет еды, они не смогут есть. И Каэл мог дать им нужные навыки. Он будет помогать им охотиться, а они будут помогать ему разделывать добычу, а прибыль они могут и поделать. План был идеальным.
Но он мало знал о том, какая помощь нужна людям Гаррона.
Охотиться с ним пошли братья – шумные и неугомонные. Клод, младший, был двенадцати лет, его больше интересовал сбор камней, а не выслеживание добычи. Чэни, старший, был лет пятнадцати, но вел себя так, словно знал все. Они сразу признались, что охотники из них плохие, и Каэл через пару минут понял причину.
- О, Каэл! Смотри на это растение. Как думаешь, что это? – кричал Клод у рощи, он спугнул фазана, в которого уже целился Каэл.
Чэни посмотрел на цветок в руке Клода.
- Это бандитская борода, балбес! Не ешь. Будешь весь день сидеть в кустах.
Клод убрал растение ото рта.
- Ох. Эй, Каэл! Думаешь, если я измельчу его и смешаю с водой, Джонатан поверит, что это суп?
- Даже Джонатан не так глуп, - сказал Чэни. И выбил цветок из руки брата
Вопли из-за этого были такими громкими, что распугали всех животных, что еще не убежали.
Он никак не мог их прогнать или заткнуть. Как бы рано он ни вставал или как бы тихо ни уходил, они вскоре появлялись рядом с ним, вопили насчет листа в форме дракона или найденного зеленого желудя. Каэл понимал, что скорее посинеет трава, чем братья замолчат, так что он решил сменить тактику.
На следующий день он проснулся раньше рассвета и научил их ставить ловушки. Он показал им, как превращать шиповник в силки, как склонять ветви деревьев, как использовать еду для приманки. Как бы громко они ни шумели, пока работали, когда они возвращались в лагерь, ловушки были полными. К середине утра они догоняли караван с полной сумкой еды.
Клод лучше резал добычу, чем делал ловушки, так что он убирал шкуры. Чэни обнаружил талант к ловушкам. Он мог легко найти нужные кусты и превратить их в ловушку так, что ни один заяц не сбегал.
Когда Каэл похвалил его, он просиял.
- Ты правда так думаешь? – он посмотрел на землю и рассеянно попинал сапогом камень. – Но я, конечно, не так хорош, как ты. В твоих ловушках всегда есть добыча.
Каэл не считал это особенностью. Он делал ловушки правильно, но не видел проблемы в том, что они не всегда кого-то ловили. Но Чэни и Клод разнесли весть по каравану, что его ловушки никогда не подводят. И вскоре посыпались странные просьбы.
Кузнецу нужны были гусиные перья для стрел, определенного вида. Он радостно отдал лучший охотничий нож за три пуда перьев. Гаррон отметил, что любит фазана, и Каэл получил новую одежду, поймав десяток. Кожевнику нужны были волчьи пояс, а ювелиру – зубы льва, за это они платили серебром.
Слухи расходились по каравану, вскоре говорили, что мальчишка с гор может поймать все.
- Не понимаю, зачем так шуметь, - говорил он Килэй. Группа торговцев поздоровалась с ним, проходя мимо, и он быстро кивнул им. – Многие умеют ловить.
- Многие приходят с пустыми руками, - сказала она, словно это было очевидно. – И они не приходят именно с тем, за чем их послали. А у тебя, если ты говоришь, что поймаешь трех белых белок, значит, так и будет.
Его забавляло ее впечатление о нем. Он так не говорил.
- Белые белки были простой удачей.
Она вскинула брови.
- Да? – она уткнула палец в его грудь. – Или это умения?
Он убрал ее руку.
- Это была удача, - коротко сказал он. Может, у него и был дар, он мог сделать то, что задумывал, но он не был мастером, он был целителем.
Несколько дней спустя меди у него было больше, чем он мог сосчитать, но спокойствия не было. Люди всюду находили его с просьбами, даже спорили, удастся ли ему найти то или это. Он уже подумывал собрать вещи и убежать. Он бы так и сделал, если бы не Горацио, повар.
Это был пухлый мужчина с красными щеками и каштановыми волосами, что напоминали гребень петуха на его голове. Он следил за едой заботливым взглядом наседки, он нападал на всех, кто задерживался в его телеге.
Много раз Джонатан выбегал оттуда с охапкой всего, что смог забрать. Горацио выбегал за ним, размахивая большой деревянной ложкой, как мечом, и просил Гаррона остановить вора-скрипача.
Однажды Горацио поймал Каэла прячущимся за бочкой с яблоками, и Каэл решил, что ему конец. Но Горацио не стал бить его ложкой, я сжалился.
- Не хотел бы поработать? – сказал он.
Каэл очень хотел. Он закончил с ловушками рано утром, а теперь мог лишь избегать людей. И он думал, что готовить будет весело.
Горацио знал почти все о готовке. Ему нравилось прятать рецепты в странные места, чтобы не видел никто из входящих.
- Стоит сделать пирог, и десяток ворон тут же хочет его забрать, - ворчал он, вытаскивая чеснок из связки. – Я не позволю балбесам испортить мою работу.
Каэл поклялся жизнью, что защитит рецепты, и смог их прочитать. Было сложно разглядеть слова за коричневыми пятнами, чернила растеклись местами. Местами вообще не получалось расшифровать слово. Но он все-таки разобрал их.
В телеге повара плоский железный котел стоял на полу с дырой в крыше. Каждое утро Горацио наполнял котел горячими углями и готовил на них.
- Погодите. Я думал, что морковь идет раньше лука, - сказал Каэл.
Горацио поднял голову, его ладонь зависла над кипящей водой, он нахмурился.
- Каэл, мальчик мой, это рецепт моей матушки. Я его знаю.
Он пожал плечами.
- В рецепте говорится, что морковь идет раньше, потому что готовится дольше. Если бросить лук первым, получится странное варево.
Горацио надул щеки.
- Как ты мог это запомнить? Ты едва взглянул на этот рецепт на той неделе, а теперь говоришь так, будто он у тебя в руке, - он покачал головой и отложил лук. – У молодых людей бывает такой дар, это порой раздражает.
Он передал Горацио морковь, Каэлу было не по себе. Он не знал, как запомнил рецепт. Слова всплыли четкие, ясные, как светлым днем.
Может… нет, этого точно не могло быть.
Глава 13:
Женская одежда
С рассвета до заката Каэл был на ногах. Он весь день помогал готовить для каравана, порой часы между завтраком и ужином пролетали так быстро, что он не помнил, как обедал. Но порой они заканчивали раньше.
Эти дни Каэл не любил, потому что свободное время давало Горацио шанс опробовать новые рецепты. Они были странными: яблочные пироги с грибным соусом, суп из мышиных хвостов. Горацио звал это экспериментами. Каэл считал это отравой.
- Что попробуем сегодня, мой мальчик? Это должно быть что-то невероятное, что-то, что согреет сердце, - сказал Горацио. Он сидел на стульчике в дальнем конце комнаты, упирался локтем в объемный живот, а подбородком утыкался в ладонь. – Жареная печень фазана не была принята хорошо, - отметил он.
Точно. Половина попробовавших провела ночь в лесу, опустошая себя. Рецепт стал таким ненавистным, что Гаррон запретил его. Джонатан даже написал об этом песню, но ее невозможно было повторить.
- Думаю, нам стоит попробовать черепах с миндальной крошкой…
- Или нет, - быстро сказал Каэл.
- Почему? – Горацио сощурил глаза. – Хороший повар должен экспериментировать, чтобы стать великим. Расстояние между рукой и ртом невелико, а от руки до кармана еще меньше. А я хочу узнать, как сделать так, чтобы рот наполнялся слюной при виде моей еды.
Каэл думал быстро. Он должен был спасти караван от этого блюда.
- Просто… о, у меня есть идея. И я хотел ее осуществить, если можно.
К его удивлению, Горацио обрадовался:
- Вот это уже лучше. Да, кухне нужны свежие руки. И, - он сцепил ладони, - с чего начнем?
Каэл перечислил ему список ингредиентов. Они убили несколько куриц, ощипали их. Пока Горацио резал мясо на полоски, Каэл делал соус. Он просто бросал туда то, что ему нравилось: яблоки, чеснок и еще пару продуктов, которые должны были сочетаться. Он открывал баночки со специями, и если ему нравился запах, он добавлял их. Пока курица жарилась на огне, он смазывал кусочки соусом. Мясо еще готовилось, когда телеги остановились, но Горацио предложил подать свою еду, пока Каэл заканчивал. Когда все было готово, соус превратился в хрустящий слой на курице. Он попробовал, чтобы убедиться, что есть можно.
Горацио вернулся и попробовал сам. Пока он жевал, его брови поднимались. Они почти пропали под его волосами, когда он сообщил:
- Гениально! Это победа! – он пожал руку Каэла так сильно, что чуть не оторвал, а потом переложил курицу в миску и махнул на дверь. – Иди, мальчик. Нельзя заставлять клиентов ждать!
Первые люди с опаской подходили к миске. Они кривились, кусая, и осторожно жевали, словно думали, что еда может их убить. Но когда они ощущали вкус, их глаза загорались. Весть разошлась, как огонь.
Толпа окружила Горацио за секунды. Он пропал в давке и держал миску высоко над тянущимися руками.
- По одному кусочку! Одному, Клод, а не по двенадцать!
Каэл не переставал улыбаться. В темноте никто не видел, как он рад. Он мог улыбаться, сколько хотел, и никто не узнал бы.
Вскоре его урчащий живот отправил его прочь от толпы на поиски ужина. Все в караване разделялись между кострами для еды и сна. Он был с младшей группой на краю лагеря. Этой ночью они спали под ветвями старого дуба, что могло спасти от дождя, но в корнях могла обнаружиться семья пауков.
Килэй сидела одна у огня, двигала кинжалом по кусочку березы. Он сверился с поясом и понял, что она опять забрала у него кинжал.
- Не стоит брать вещи, что не принадлежат тебе, - сказал он и заглянул в котелок на огне. Было пусто.
- Тогда не держи кинжал на поясе, - парировала она. Она взяла сверток и протянула ему. – Это тоже не мое, но я подумала, что ты будешь голоден. Конечно, я могу все вернуть, если твоя совесть не позволит это есть.
Он забрал сверток, игнорируя ее ухмылку, пока он садился рядом с ней.
- Как ты пробралась на кухню мимо Горацио?
- Я дождалась, пока он уйдет, конечно. Я хотела просто поздороваться, но ты был… таким сосредоточенным, я не хотела тебя беспокоить.
Он жевал сухое мясо и подумал, что ослышался.
- Ты была там, пока я работал?
Она кивнула.
Это пугало. Места на кухне было мало, и Каэл не видел, чтобы она там проходила.
- Клянусь, я слышу, как у тебя работают шестеренки в голове, - сказала Килэй, и он понял, что она смотрела на него с улыбкой. – Сдавайся, ты никогда не угадаешь.
Он не собирался сдаваться, ее насмешки только усилили его желание узнать ее секрет. Но он притворился, что сдается, чтобы дожевать мясо. На дне сумки было яблоко, кусочек хлеба и немного сыра.
Он убедился, что вокруг нет никого, и возмутился:
- Не нужно было так делать, - сказал он, подняв сыр. – Горацио говорит, что у нас заканчиваются припасы.
- Ладно тебе, - пробормотала она, впиваясь кинжалом в сучок на куске дерева. Она сосредоточенно хмурилась. – Он найдет больше. И они тебя недооценивают. Ты заслужил целую телегу сыра.
Каэл знал, что торговцы обманывают его. Чэни говорил ему никогда не делать предложение первым, но его уже не интересовали сделки. От денег только становился сильнее мешок.
- Что завтра?
- Рынок. Мы будем к вечеру в Вороньем кресте, у нас появится работа, - улыбнулась она.
Его сыр застрял в горле. Он был рад рынку, но читал, что города привлекали патрули. Толпы людей обеспечивали налоги для короны.
- Гаррон не говорил, что ждет от нас там?
Она пожала плечами.
- Он хочет, чтобы мы отгоняли воров. Но я сомневаюсь, что у нас будет работа. Мы еще ни одного бандита не встретили.
Она была права. Пока он ходил ставить ловушки, он пару раз натыкался на следы лагеря бандитов. Угли от огня бывали горячими, у палаток лежало оружие, но не было ни души. Это было странно… словно они пропали.
Может, в Поляне было что-то хуже бандитов. Может, хозяин гостиницы не шутил насчет чудовищ.
- Кроме ловушек и кухни, что еще ты делал сегодня?
Он оторвал взгляд от огня и ответил:
- Ничего. А ты?
Она вздохнула.
- Посмотрим… Когда я не отбиваюсь от Джонатана, я прячусь от Аэрилин.
Бедная Килэй. Ее обязанности превратились из личного стража в личный холст. Аэрилин каждый вечер ловила ее, заставляла сидеть, пока она наносила краску на лицо Килэй. Она то затемняла ее глаза, то делала их ярче, то делала ее щеки румяными, а губы красными. Краска, может, и работала, но результат Каэлу не нравился. А Килэй – тем более.
- А что нужно Джонатану? – спросил он, надеясь, что смена темы ее взбодрит.
Она вернула ему кинжал и отклонилась, упираясь локтями.
- О, глупости. Сегодня он ходил за мной и надоедал ужасной скрипкой.
Джонатану нравилось играть мимо нот. Он заявлял, что такие скрипящие звуки добавляли оригинальности его ужасным балладам. Но они лишь добавляли головную боль.
- И он думает, что я умею петь, - продолжала Килэй. – Днем я слышала, как он напевал, пока думал, что никто не слышит, и знаешь, что? Это звучало мило.
- О? И где ты пряталась, что он тебя не увидел?
- На крыше телеги ювелира, - призналась она. – Аэрилин пыталась заставить меня читать поэзию.
- Какую?
- Какую-то ритмичную ерунду о деревьях и людях. Аэрилин нравится то, что до тошноты романтичное, - она бросила прутик в огонь, представляя, что на нем вырезана обидная строчка про любовь.
- Если она умеет читать, зачем заставлять тебя?
Килэй посмотрела на небо, словно просила у звезд терпения.
- Она говорит, цитирую, «есть в словах особая нежность, когда кто-то читает поэзию вслух».
Она сказала это таким высоким тоном, что было похоже на Аэрилин. Каэл невольно рассмеялся.
Килэй вскинула брови.
- Я думала, что умру раньше, чем услышу твой смех.
Он тут же нахмурился.
- Ты вряд ли услышишь это снова, так что… не радуйся.
- Думаю, я попрошу Аэрилин вышить дату на моем платке. Или я напишу об этом книгу. Ты же любишь читать… - она резко замолчала и повернулась к огню. На ее лице появился такой ужас, что Каэл ожидал, что из-под земли вылезет двухголовый труп. – Нет, - сказала она, вскакивая на ноги.
- Что такое? – он щурился, но не видел ничего в темноте.
- Слишком страшно, чтобы упоминать, - она схватилась за ветки и скрылась в зарослях.
Каэл не знал, стоит ли идти за ней. Он слышал, как на другой стороне лагеря Джонатан играет на скрипке, мужчины смеялись. Они не ощущали опасность.
Шепот Килэй раздался с вершины дерева:
- Веди себя так, будто меня тут нет.
Он замер, не зная, закончится ли сейчас его жизнь. А потом увидел, кто к ним идет, и выдохнул с облегчением. Всего-то Аэрилин. Она бежала к огню, подхватив платье.
- Нужно было выбрать место лучше. Она тебя там найдет, - сказал Каэл уголком рта.
- На деревья смотрят только те, кто по ним лазает, - ответила она.
Он хотел сказать еще кое-что, но Аэрилин заметила его.
- Добрый вечер, Каэл!
Она была в бледно-розовом платье, длинные волосы завивались аккуратными локонами. Когда она улыбнулась, он обрадовался, что в тусклом свете не видно его румянец.
- Да, вечер и… все такое, - сказал он.
Она не обратила на это внимание.
- Ты не видел Килэй? Я нашла потрясающее платье, она должна его примерить.
Он смотрел на огонь, чтобы не дать себе взглянуть на дерево.
- Я ее рядом не видел, - он чуть повысил голос, - но я был бы не против увидеть ее в платье.
Желудь упал с дерева и ударил его по голове.
- Ай! – он посмотрел на ветви. Аэрилин с любопытством следила за ним. – Вот потому я не люблю сидеть под дубом.
Она вздохнула и села рядом с ним, юбки легли вокруг нее.
- Боюсь, у меня кончились идеи. Я думала, что если найду тебя, то найду и ее. Но если она не с тобой, то я не знаю, где она.
- Эм… не знаю, что сказать. Почему ты думала, что она может быть со мной?
Она фыркнула.
- Вы как морской узел. Все это видят, - она оторвала травинку и принялась крутить ее.
Он не знал, когда все находили время делать такие дикие выводы.
- Они ошибаются. Мы только встретились… нечаянно оказались в одном и том же месте, - возразил он.
Она захихикала, привязывая травинки друг к другу.
- Ладно, прости. Наверное, пребывание вдали от дома привязывает к людям. Кстати, ты правда с Беспощадных гор?
Он кивнул.
- О, завидую! Я никогда не была в горах, но слышала пугающие истории, - она склонилась. – Там очень опасно? Люди замерзают, если сидят слишком близко?
- О таком я не слышал. Но у нас есть Река сотни костей.
Она вскинула брови.
- И почему ее так назвали?
- Потому что в ней кости сотни смелых рыцарей короля, они все утонули там.
Аэрилин прижала ладонь ко рту и восхищенно выдохнула.
- Правда, - ее реакция взбодрила Каэла. – Говорят, старый король Фергус хотел построить замок на вершине гор. Он приказал сотне самых благородных рыцарей забраться туда первыми и очистить путь…
Аэрилин была идеальным слушателем. Когда из тумана выскакивало чудовище, она вскрикивала. Если момент был напряженным, она склонялась и слушала с огромными глазами, пока его герои не выпутывались из опасности. Она смеялась там, где были шутки. Истории перетекали одна в другую, и вскоре огонь начал догорать.
- Потому вершины гор всегда покрыты снегом, - закончил он.
- Потому что они поссорились с солнцем?
Он кивнул, а она захлопала.
- Браво! Это было чудесно. Ты хороший рассказчик.
Он отвел взгляд от ее восхищенных глаз и почесал голову.
- Не знаю. Амос справлялся лучше.
Слова вырвались раньше, чем он их обдумал, и Аэрилин уцепилась за них.
- Амос? Это был твой отец?
- Нет, я не знал отца, - быстро сказал он. Он хотел сменить тему, но она воскликнула:
- О, Каэл, это ужасно! Но я тебя понимаю, я не знала маму. Может, немного знала, но была слишком маленькой, чтобы помнить. Сколько я помню, были только мы с папой. Мы путешествуем по королевству и пытаемся прокормить деревню…
- Эй! Что вы тут обсуждаете? – Джонатан появился из темноты. На его плече лежала скрипка, он занес руку в опасной манере.
Аэрилин нахмурилась.
- У нас был милый разговор. Пока ты все не испортил.
Джонатан не обратил внимания.
- Гаррон говорит, пора спать. Значит, иди спать.
Аэрилин не разрешали спать на улице со всеми. Хотя она просила, Гаррон заявлял, что улица не для юной леди. Он заставил ее устроить свой спальный мешок в телеге с бельем. И Джонатан не упускал шанса пошутить над этим.
Этой ночью, видимо, ее терпение лопнуло. Ее лицо было красным, Аэрилин встала и тряхнула юбками.
- Я была бы рада, если бы ты не говорил со мной, как с ребенком. По всем стандартам я уже взрослая женщина!
Она хотела убежать, но Джонатан подхватил с земли край платья и помахал им.
- Не забыла свой большой платок? – он обернул тканью руку. – Ой, я ошибся. Это палатка, да?
Она выдернула ткань из его руки так быстро, что она чудом не порвалась.
- Это платье, остолоп! Не палатка, не покрытие крыши, а платье! – она подхватила юбки и убежала.
- Спокойной ночи, моя нежная, покрытая росой роза! – крикнул ей Джонатан и пробормотал. – Похоже, шипы она уже отрастила.
Каэл понимал, что скрипачу повезло, что Аэрилин была без оружия.
- Не надо ее так злить.
- Э, это ей на пользу, - сказал он, почесывая подбородок. – Женщина, что не кричит, просто потом такой станет, так говорила мама, а ей виднее. Видел бы ты, как сияет мой отец, когда она входит в комнату. Это любовь, - он бросил скрипку на землю, струны недовольно звякнули. Он рухнул на спальный мешок, раскинул длинные конечности и тут же захрапел.
Чэни и Клод пришли следующими. Они поблагодарили его, на их лицах был соус, и они молили его приготовить больше курицы завтра. Когда их голоса сменились храпом, Килэй спустилась с дерева.
- Я думала, это не закончится, - сказала она, стряхивая кору с рукавов.
- Ты сама туда залезла, - напомнил он.
- Но рассказывать долгие истории стал ты.
Она не улыбалась. Она стояла, опасно уперев руки в бока.
Он быстро встал на ноги.
- Я не думал, что это затянется, - сказал он, заглушая голосом храп Джонатана. – Она просила еще. Что мне было делать?
Килэй скрестила руки.
- Мог бы сказать, что не хочешь рассказывать.
- Я никогда так не скажу, - медленно и четко сказал он. – Я не против разговоров с ней. Если ты не хотела слушать, спустилась бы и примерила платье.
Огонь вспыхнул в ее глазах. Килэй шагнула к нему, но Каэл не дрогнул.
- О? Тебе понравилось бы, да? Понравилось бы, что меня поставили на место. Ты бы хотел, чтобы я бегала вокруг, как безмозглая девочка…
- Плевать, - он собрал все терпение, чтобы не толкнуть ее. – Плевать, что ты делаешь. Плевать, в чем ты. В платье, штанах, без одежды… плевать.
Огонь в ее глазах стал углями. Она хотела что-то сказать, но отвернулась и ушла.
- Куда ты? – крикнул он вслед.
- Тебе все равно.
Он пошел за ней, Килэй сорвалась на бег, и он попытался догнать ее. Но она вскоре оторвалась. Тьма скрыла ее черную броню и приглушила шаги, оставив его только с шумом его дыхания.
- Хорошо! Уходи! – крикнул он деревьям. Было приятно кричать, хоть она его не слышала. Он пнул ветку на пути и пошел в лагерь, думая, что Джонатан не зря так говорил.
Глава 14:
Вороний крест
Следующий день тянулся со скоростью одноногой черепахи. Он начался очень рано, когда Гаррон разбудил их и сообщил, что ловушки ставить они не будут.
- Бандитов у города больше всего, - сказал он слишком громко и властно для утра. – Не хочу, чтобы мои люди разошлись по округе. Так мы будем легкой мишенью. Будьте вместе и не бросайте луки, ясно?
- Да, сэр! – хором сказали Чэни и Клод.
Каэл проворчал что-то неразборчивое, вскоре Гаррон ушел, и он попытался снова уснуть.
Он большую часть ночи не спал и ждал Килэй. Сначала он злился, ведь хотел, чтобы она вернулась, и он поговорил бы с ней. Ей не стоило так срываться, будто он был враг, и не стоило убегать одной в ночь.
Но время шло, менялись его чувства. К полуночи он начал переживать. А если она заблудилась? А если ее схватили бандиты или съели волки? Он несколько раз вставал и подкладывал в огонь дрова. Он дважды обошел лагерь по кругу, он даже заходил в лес и кричал ее имя.
Отвечали ему лишь сверчки.
Утренние часы принесли новые тревоги. Он начинал бояться, что она бросила его. Он не был ей нужен, и он сам это ей говорил несколько раз. Вот и все. Она ушла.
С этим ужасным осознанием он ощутил новое чувство. Воздух вокруг него стал пустым, словно он мог протянуть руку на мили, но все равно не коснулся бы того, кто был ему важен. Торговцы были добрыми, но не знали его. Он не мог доверить им секреты. И даже если мог, они его не знали так, как Роланд, Амос… или Килэй.
И он вдруг понял, что остался совсем один. Совсем.
Время тянулось медленно. В самый темный час ночи перед рассветом он что-то ощутил. Что-то переменилось в небе, и он понял, что отчаяния уже нет. Он потянулся за спину и коснулся странного материала брони Килэй. Он был слишком рад, чтобы злиться на нее. Когда она коснулась его ладони, он не нашел сил убрать руку.
Но это было часы назад. Теперь солнце беспощадно жарило сверху, и он хотел спать. Горацио думал иначе.
- Вставай, парень! – сказал он, срывая одеяло. – Впереди долгий день пути, нам нужно готовить.
- Когда завтрак? – проворчал Каэл, поднимаясь на ноги.
Горацио сунул ему в руки хлеб и чашку воды.
- Сейчас! – завопил он, потащив его к телеге.
Гаррон разбудил лагерь, чтобы они ушли через полчаса. Люди выбирались из кроватей и собирались у телеги повара, щурясь. Некоторые по пути натягивали штаны и застегивали рубашки. Некоторые так и не оделись, остались в нижнем белье. Они брали хлеб и фрукты, что давал им Каэл, ворчали, когда начинал кричать Горацио.
Когда завтрак был закончен, они забрались в телегу, пока она ехала, и забрали мешки с едой. Горацио в полдень сгрузил на деревянный огромный поднос гору еды и отправил Каэла раздавать ее. Задание было скучным, но проблемы были от Джонатана. Он пытался забрать и чужую порцию, пока Каэл не смотрел. Когда он сделал так в третий раз, Килэй вскинула ногу, и он отлетел к карете ювелира.
В четвертый раз он уже не пришел.
Когда Каэл раздал и ужин, Горацио сказал, что больше дел нет, и выгнал его. Ему было нечего делать, и он понял, как сильно устал, что сделало вечер намного ужаснее.
Он надеялся пару минут побыть в тишине, но его нашла Килэй. Она явно ощутила, что он не в настроении для разговоров, так что шла в тишине рядом с ним. Он не был против. Если не смотреть на нее, можно было подумать, что ее не было рядом. Но потом пришла Аэрилин и начала обсуждать с Килэй рынок. Пришел и Джонатан, стал добавлять грубости во все темы, что они обсуждали. Тихий вечер Каэла на этом закончился.
- Это не так, - сказала Аэрилин, хмурясь. - Никто не танцует голым для урожая.
Джонатан пожал плечами.
- Но должна же быть причина роста посевов.
- Да, но это не связано с наготой, - фыркнула Аэрилин. А потом повернулась к Килэй. – Ты когда-нибудь пробовала пряный рис?
- Один раз, но я очень давно не была в Белокости. Вряд ли я побываю там в ближайшее время.
- Обожаю пустыню, - сказала Аэрилин, ее глаза сияли. – Культура невероятна. А за пряный рис можно и умереть…
- Это точно, умереть от него можно, - встрял Джонатан. – Когда я впервые его попробовал, меня вывернуло. Даже сейчас изжога началась от одной мысли.
Аэрилин ударила его ладонью.
- Какой ты грубый!
- Он такой острый? – спросил Каэл.
- Не очень, - пожала плечами Килэй.
Джонатан присвистнул.
- Тогда твой желудок крепче моего. Мне было так плохо, что я думал…
- Достаточно! – снова ударила его Аэрилин. – Я не хочу слушать отвратительные детали твоих… опытов.
- Отвратительно и было, - пробормотал Джонатан.
- Кстати, - перебила его Аэрилин, - я надеялась, что мы посетим пару деревушек островов у берега, там продают прекрасные украшения. Но, - она вздохнула, - папа говорит, что это все еще очень опасно.
- Почему опасно? – сказал Каэл.
Она удивленно посмотрела на него.
- Из-за пиратов, конечно! Ты не слышал?
Он покачал головой.
- Удивительно, ведь шума было много. Пираты стали нападать чаще за последние годы. Говорят, герцог Реджинальд начал подозревать, что кто-то из его людей связан с ними. И от этого шума и суеты стало больше.