1. Великая французская революция и начало процесса индустриализации означали крах старых традиционных общественных структур в Европе. Исчезли помещичьи землевладения, равно как и многие из старых местных органов самоуправления, сословия, объединения городских ремесленников и вообще вся старая структура общества. Возникли новые социальные слои и прослойки, прежде всего, слои промышленных рабочих и служащих. Общество движется к такому положению, в котором государство удерживает воедино колеблющуюся массу индивидов. Возникнув в Европе, это движение охватило страны земного шара. Повсюду распадаются старые формы социальной жизни. Правящие слои, или элиты, быстро сменяют друг друга. Монархия, дворянство и буржуазия во многих регионах были вытеснены со своих властных позиций. Их места заняли новые правящие слои, однако добиться стабильного положения так и не удалось.
Итак, две крупные революции потрясли полученное по наследству состояние нашего общества: общественно-политическая, начавшаяся в 1789 г. и пошатнувшая общественные и государственные устои, и промышленная революция, начало которой датируется 1770 г., когда появились первые современные фабрики в английской хлопчатобумажной промышленности и черной металлургии, которые должны были стать образцом, вызывающим тревогу всего мира. В самом деле, обе революции дали импульс, который продолжает оказывать свое воздействие по сей день, и конца этому пока не видно. То, что Кант сказал по поводу французской революции: «Подобный феномен человеческой истории не забывается», в полной мере применимо и к промышленной революции.
2. Последствия обеих революций взаимно переплелись и пронизали друг друга. Здесь возникли большие проблемы. Особая трудность заключается в том, что новообразовавшиеся массы с начала промышленной революции могут существовать только в рамках сложных экономических порядков. Домашнее хозяйство не может приобрести ни одного потребительского товара, процесс производства которого не предполагал бы таких переплетающихся между собой частных порядков, как товарные рынки, рынки рабочей силы, денежное хозяйство и т.д. Кроме того, экономический порядок как органическое целое, так и в форме частичных порядков, которые он охватывает, находится в обоюдной зависимости от всех прочих человеческих порядков, в которых существует и это домашнее хозяйство. Следовательно, существует не только экономическая интердепенденция, но и интердепенденция между экономическим порядком и всеми прочими жизненными порядками. Это следует уяснить себе. Однако, в то время как люди могут жить в рамках определенных порядков, в своей массе они проявляют тенденцию к разрушению как раз порядков, способных функционировать. Тем самым обращается внимание на одно важное обстоятельство, детальным рассмотрением которого мы займемся ниже.
3. Теперь следует попытаться создать порядки, которые станут в большей мере соответствовать эпохе индустриализации, быстрого роста численности населения, урбанизации и технизации. Сами собой такие порядки не возникнут. Напротив, мышление, раскрывающееся в науке, оказывается крайне необходимым для практических действий.
Что касается сферы экономики, то возникает вопрос: каким образом можно предоставить современной индустриальной экономике способный функционировать и достойный человека порядок? Этот вопрос мы ставим — и в этом заключается надежда сем в другой ситуации, чем это делали люди, жившие в начале и середине прошлого, XIX в. И либералы середины столетия или Сисмонди и сенсимонисты, и Маркс, и Прюдон, короче говоря, все мыслители того времени в отличие от нас жили в ином экономическом, политическом и социальном мире. Со всей остротой заявил о себе вопрос о промышленном рабочем. Но и этот вопрос то время был совершенно иным, чем сегодня. Тогда были известны лишь экономика доиндустриального периода и первые рост крупного переворота. Концернов, картелей, кредитных банков и профсоюзов еще не было, либо они только начинали развиваться. Опыт централизованного регулирования индустриального экономического процесса, которым мы ныне в достаточной степени располагаем, в то время отсутствовал. Но в те былые времена развивались доктрины, которые сегодня овладели умами людей. Тогда же сложились понятия, которыми большинство людей пользуются и поныне, к примеру понятия «социализм» и «капитализм». Однако мы могли бы и должны наконец перейти из стадии умозрительных рассуждений в стадию экономической политики, базирующейся на опыте. Валютной политикой, политикой преодоления кризисов, аграрной и картельной политикой, торговой и налоговой политикой и т.д. накоплен громадный опыт. Разумеется, этот опыт надлежит полностью использовать. Правда, чисто пунктуальное описание его не решает существа вопроса.
В 70-х годах прошлого столетия Ипполит Тэн забросил свои литературные, искусствоведческие и философские исследования, чтобы посвятить себя изучению актуальных проблем экономики, руководства и права, поскольку он сумел осознать их жизненно важное значение. Долгие годы он держал себя взаперти, увлеченно работая над решением своей новой задачи. Однако к определенному результату он так и не пришел. Он не нашел ни простого решения, ни общего принципа. Как пишут его близкие, он советовал в этих делах «двигаться вперед на ощупь, смиряясь с не упорядоченностью и несовершенством, довольствуясь порой частичными решениями и продолжая при этом работу по исследованию закономерностей и по определению общих условий, которые делают возможным или невозможным тот или иной результат». Хорошо чувствуя реальности, Тэн правильно понял тогдашнюю ситуацию. Люди того времени не могли иметь в должном объеме знаний об индустриально-технической экономике, достаточных для того, чтобы дать приемлемое описание ее. Поэтому они в какой-то степени были вынуждены обходиться умозрительными рассуждениями. Ныне дело обстоит иначе. Как раз последние полвека, характеризующиеся быстрой сменой экономической политики, интервенционизмом, политикой обеспечения полной занятости, попытками осуществлять централизованное управление экономикой, ростом темпов индустриализации, научили многому. Сегодня Тэц мог бы получить гораздо более конкретные результаты.
Фундаментальные проблемы мира и человека не связаны с определенным периодом времени. Мыслители древности сообщают нам не меньше, чем Кант или Гёте. Однако проблемы экономической политики с технизацией, индустриализацией, ростом численности населения и урбанизацией получили новое содержание, и только теперь, накопив определенный исторический опыт, люди достаточно оснащены, чтобы решить их. Час пробил, нужно спешить, иначе промышленный аппарат раздавит человека.
Диспропорции между громадными достижениями естественных наук и техники, с одной стороны, и недостаточным порядком, с другой стороны, должны быть преодолены. В этом состоит большая задача для человеческого ума, к решению которой, однако, до сих еще не приступили. Более того, эта задача еще не стала очевидной для всех. Прежде всего, отсутствует главное: лишь немногие распознали взаимозависимость порядков. Борьба между партиями ведется устаревшим оружием и под «антикварные» боевые кличи. И при этом не видят, что главная проблема нашего времени — социальный вопрос — занимает свое место в тех же самых рамках и может быть решена только здесь. Здесь же кроется и задача настоящей книги.
Глава II