1. Перемены и разнообразие — важные отличительные признаки любой экономической действительности. Нам остается только поразмыслить над тем, что довелось пережить нам самим. До 1914 г, регулирование экономического процесса в странах Европы происходило по-другому, чем после 1918г., с 1929—1932 гг. оно вновь осуществлялось по-новому, а после этого изменения экономических форм быстро следовали одно за другим, причем по-разному в различных странах: в Германии, России, Франции, Англии и т.д. Создается впечатление, что в экономической действительности отсутствует какое бы то ни было единообразие форм. Любой отдельно взятый исторический момент в жизни любой страны, похоже, не имеет никакого сходства с каким-либо другим. Означает ли это, что в экономической действительности невозможно найти формы порядков, которые имели бы значение для экономической политики будущего? В таком случае весь опыт не дал бы нам ничего или дал бы очень мало. Тогда окончательные сомнения в возможности решения нашей задачи были бы вполне оправданны.
2. Но здесь в дело вмешиваются результаты научной морфологии. Если мы хотим выбраться из хаоса чудовищного исторического разнообразия, которое делает ненадежным любое познание и любые действия, то необходимо искать точку опоры Архимеда, отталкиваясь от которой можно познать экономическую действительность в присущих ей формах и в процессе ее изменения изо дня в день. Суть этой точки опоры Архимеда, которую дает нам морфология, заключается в следующем: всегда и везде любая хозяйственная деятельность базируется на планах. Чтобы преодолеть ограниченность благ, человек каменного века, живший в 10-м тысячелетии до н. э., составлял планы точно так же, как и крестьянин в средние века или нынешний рабочий, а также торговец. Точность, с которой составлялись планы, была весьма различной в каждом отдельно взятом случае. Однако тот простой факт, что всегда и везде в основе хозяйственной деятельности лежат планы, неоспорим, он создает прочную основу для всех дальнейших исследований.
|
|
Научная морфология скрупулезно исследовала экономическую действительность, причем так, что она изучала конкретные предприятия и домашние хозяйства прошлого и настоящего с тем, чтобы определить, в каких формах они были связаны с другими домашними хозяйствами и предприятиями.
Машиностроительная фабрика R, расположенная в местечке F, в начале 1948 г. получала металл и уголь по разнарядке центральных административных органов и должна была одну часть производимых машин поставлять клиентам, «предписанным» органами центрального управления, а другую пускать в свободную продажу частным лицам. Одни материалы, например нефть, фирма получала путем натурального товарообмена, другие оплачивала рейхсмарками, равно как и выдавала заработную плату в рейхсмарках рабочим, направленным на фабрику биржей труда. Большая часть рабочих фабрики «мела собственные садово-огородные участки, где они в рамках собственного натурального хозяйства выращивали картофель и овощи для личного потребления. Что видим мы здесь? Различные формы экономического порядка: централизованно управляемое, рыночное и собственное натуральное хозяйство. Мы могли бы глубже проникнуть в суть проблемы и установить, что рыночные цены фирмы, поскольку та находится в рыночной экономике, образуются весьма разнообразными способами. Так, фирма может обладать монополией на машины, которые она свободно продает, но при покупке нефти она вступает в конкуренцию с другими фирмами. На другой машиностроительной фабрике элементы формы встречаются в другом сочетании. К примеру, машины там свободно не продаются. В конце 1948 г. после проведения денежной реформы картина на этих двух предприятиях, как и во многих домашних хозяйствах и на предприятиях, была существенно другой. Натуральный товарообмен был вытеснен, равно как и формы собственного натурального и централизованно управляемого хозяйства. Итак, индивидуальный анализ отдельных предприятий и домашних хозяйств пока показывает прямо-таки подавляющее разнообразие сосуществования единичных явлений и быстрой смены форм. Но очень быстро мы сталкиваемся с тем фактом, что чистые формы, из которых складываются все конкретные экономические порядки и рынки, часто повторяются во времени. Распространяя наш анализ на прошлое, мы обнаружили бы то же самое. Если, скажем, исследовать подобным образом египетские государственные предприятия времен Птолемеев, землевладельческие хозяйства Восточной Германии XVIII в. и предприятия оптовой торговли Кёльна XV в. или западногерманский крестьянский двор начала XIX в., то можно совершенно четко обнаружить своеобразие и разнообразие индивидуальных хозяйств и соответствующих экономических порядков. Но все это историческое многообразие сформировалось в результате особого смешения относительно немногочисленных чистых форм. Благодаря этому наука получила новое своеобразное представление обо всей экономической действительности. Хотя каждый отдельный исторический момент имеет свой особый характер, все же становится возможным определить формы, встречающиеся в ходе всего исторического процесса, и на этой основе приобрести опыт, который может стать основополагающим также и для экономической политики.
|
|
|
|
3. Чтобы определить каждую из этих чистых форм как порознь так и в их совокупности, необходимо добраться до тех истоков, где берут начало все экономические явления: до хозяйственных планов При этом выясняется, что их осуществление зависит от тех форм, которых осуществляется ведение хозяйства, а исследование хозяйственных планов позволяет точно определить формы1.
Короче говоря:
Две основные формы — не больше — можно установить за всю историю человечества. Хозяйственные будни сообщества могут регулироваться планами одного составителя планов. Это чистая основная форма «централизованно управляемого хозяйства» Если сообщество невелико, то есть если один человек в состоянии обозреть его, как это имеет место в небольшой замкнутой семье, то мы говорим о «собственном натуральном хозяйстве». Или же речь идет о централизованном планировании экономического процесса в масштабах целой нации. В этом случае необходим административный аппарат. Это «централизованно управляемая экономика». Другой чистой формой является «рыночное хозяйство», в котором многочисленные индивидуальные хозяйства — предприятия и домашние хозяйства — самостоятельно разрабатывают планы, вступают в экономические отношения между собой и в которых существует автоматизм рынков, координирующий их деятельность. Это может быть также натуральное меновое хозяйство или денежное хозяйство, если используется всеобщее средство обмена — «деньги». Централизованно управляемая экономика является системой подчинения одному плановому органу. В рыночном хозяйстве происходит координация планов индивидуальных хозяйств, которая осуществляется через цены и меновые стоимости. Предприятия и домашние хозяйства как покупатели и продавцы вступают в экономические отношения между собой, причем в различных формах, «формах рынка». В зависимости от формы рынка индивидуальные хозяйства разрабатывают отличные друг от друга планы и координируют их по-разному. Скрупулезный анализ планов индивидуальных хозяйств продавцов и покупателей показывает, что следует различать следующие формы рынка:
| Формы предложения | Формы спроса | ||||
| Конкуренция | Частичная олигополия | Олигополия | Частичная монополия | Монополия (индивидуальная или картельного типа) | |
| Конкуренция | Полная конкуренция | Формы рынка | Монополия предложения | ||
| Частичная олигополия предложения | Олигополия предложения | Частичная монополия предложения | |||
| Частичная олигополия | Частичная олигополия спроса | Двусторонняя частичная олигополия | Частично олигополистическая, ограниченная олигополия предложения | Частично олигополистическая, ограниченная частичная монополия предложения | Частично олигополистическая, ограниченная монополия предложения |
| Олигополия | Олигополия спроса | Частично олигополистическая, ограниченная олигополия спроса | Двусторонняя олигополия | Олигополистическая, ограниченная частичная монополия предложения | Олигополистическая, ограниченная монополия предложения |
| Частичная монополия | Частичная монополия спроса | Частично олигополистическая, ограниченная частичная монополия спроса | Олигополистическая, ограниченная частичная монополия спроса | Двусторонняя частичная монополия | Частично монополистическая, ограниченная монополия предложения |
| Монополия (индивидуальная или коллективная) | Монополия спроса | Частично олигополистическая, ограниченная монополия спроса | Олигополистическая, ограниченная монополия спроса | Частично монополистическая, ограниченная монополия спроса | Двусторонняя монополия |
4. Если речь идет о предприятиях и домашних хозяйствах, связанных между собой рыночными отношениями, то для их координации решающим оказывается не только форма рынка, но одновременно и «денежная система». Машиностроительная фабрика, если только она не осуществляет натуральный товарообмен, нуждается в деньгах. Она располагает кассовой наличностью. Ее планы и действия зависят от спроса клиентов, который проявляется в предложении денег, и от цен на средства производства, а также от стоимости выполненной работы, которые оплачиваются деньгами. К тому же обнаруживается, что координация деятельности многочисленных предприятий и домашних хозяйств, из которых складывается рыночное хозяйство, определяется также и формами денежного обслуживания, или денежными системами.
5. Экономический порядок страны состоит из совокупности тех реализованных в каждом случае форм, в которых предприятия и домашние хозяйства связаны между собой и в которых, следовательно, протекает in concretо экономический процесс. Таково определение. Очевидно, что как раз в индустриальной экономике хозяйственные порядки быстро меняются, причем по-разному от страны к стране. Но поскольку они образуются из ограниченного количества чистых форм, они вполне сопоставимы, в силу чего можно точно обозначить их сходства и отличия.
Каждый отдельно взятый экономический порядок, будь то экономический порядок Англии 1850 г. или Германии 1930 г., является единственным в своем роде, своеобразным. Однако это своеобразие возникает из «сплава» отобранных разнообразных экземпляров ограниченного количества чистых форм. Русский экономический порядок 1949 г. состоит, например, из определенного сплава централизованно управляемой экономики, как формы порядка, занимающей господствующее положение, различных форм рынка, присущих рыночному хозяйству, и денежных систем разного рода. Каждое изменение экономического порядка, например крупные преобразования структуры хозяйственного порядка немецкой экономики в 1948 г., являются сменой частных форм порядка, которые были реализованы. Эту смену можно теперь четко обозначить, не прибегая к использованию громких слов.
6. Морфология возникла благодаря тому импульсу, который дала наука. Без морфологии невозможно познание экономической действительности. Применение морфологической системы, выведенной из реальной экономики, то есть из анализа деятельности ее предприятий и домашних хозяйств, позволяет познать реальную экономику в структуре ее порядка. Благодаря этому наука смогла выйти за рамки таких неточных понятий, как относящийся к «городскому хозяйству», «капиталистический», «социалистический» и т.д.
Через проникновение в реальность, в домашние хозяйства и предприятия следует отыскивать присущие им формы и выделять каждую форму из ее сплава с другими формами. Тот, кто свободно конструирует модели и не ищет формы в действительности, занимается игрой, и не более того. Если модель конкуренции определяется исходя из того, что все блага и все продавцы во всех отношениях должны быть гомогенными, то это означает с самого начала отказ от того, чтобы определить реальную конкуренцию такой, какой она существует в экономической действительности.
7. В рамках конкретной структуры порядка отдельно взятые экономические институты следует понимать таким образом: товарищество, синдикат, профсоюзы, эмиссионные банки и даже цены, заработная плата или проценты, например, в рамках экономического порядка, присущего централизованно управляемой экономике, будут означать совсем иное, нежели в экономическом порядке, где доминируют элементы рыночной экономики, а в рамках рыночного хозяйства функция этих институтов зависит от формы рынка или от денежной системы. Кроме того, оказывается, что такие правовые институты, как собственность, свобода заключения договоров или ответственность, изменяют свою функцию в зависимости от формы порядка.
Точно определяя экономические формы, морфология вносит еще один вклад. Она создает основу тому, чтобы точно познавать взаимосвязи повседневного экономического процесса. В рамках каждой отдельной формы порядка экономический процесс протекает по-разному. Об этом каждый немец получил представление в 1948 г., когда после денежной реформы и изменения реально существовавших форм экономического порядка в корне изменился ход хозяйственных будней. Еще один совершенно простой пример. В течение года администрация лесного хозяйства намеревается сбыть 1000 кубических метров сосновой древесины. При этом она использует методы централизованно управляемой экономики, принятые в некоторых странах, и распределяет древесину по отдельным предприятиям и домашним хозяйствам, руководствуясь центральными планами. Или же она делегирует право распределения рыночному хозяйству, устраивая аукционы, на которых все решают цены. И вновь распределение древесины по различным направлениям ее использования регулируется по-разному в зависимости от того, а) обладает ли администрация лесного хозяйства монополией продавца; б) могут ли потребители приобрести древесину у других многочисленных местных, равно как и зарубежных, торговцев; в) является ли эффективной деятельность одного конкурирующего продавца, то есть имеет ли место олигополия; г) объединяются ли торговцы покупающие лес, и лесопильные заводы в монополистические ринги спроса и т.д. Уже отсюда ясно, что вид обеспечения благами в общем и целом зависит от реально существующей формы экономического порядка. В зависимости от формы порядка планы базируются на разнообразных плановых показателях. Поэтому морфология является одновременно предпосылкой для проведения теоретического анализа экономического процесса1.
8. Но этим не исчерпывается значение морфологии.
Хотя и порожденное волей к познанию действительности, выявление и раскрытие форм экономической действительности является также предпосылкой для нахождения форм экономического порядка, приемлемых с точки зрения экономической политики. Дополнительно к экономической морфологии мы можем создать воображаемый инструмент, который позволяет нам точно установить, какие формы экономического порядка были реализованы с начала промышленной революции. Как в рамках этих форм осуществлялось регулирование повседневного экономического процесса и как оно сказывалось на других человеческих порядках? Может быть, таким образом удастся найти искомые приемлемые формы экономического порядка.
Наш вопрос в корне отличается от обычно принятого сегодня вопроса. Ведь в большинстве случаев нынче задается такой вопрос: куда заводит вынужденное историческое развитие экономическую политику? Тот, кто ставит вопрос так, предполагает, что история, а также экономическая политика развиваются в принудительном порядке. По его желанию такая претенциозная формула предшествует рассмотрению действительности. Лишь после этого последняя рассматривается и принимается к сведению в той мере, в какой она создает видимость подтверждения формулы о неизбежности развития, например, «капитализма»1.
В противоположность этому опыт должен найти применение без каких-либо фальсификаций. Не используя подобных формул, мы должны просто задать самим себе вопрос о тех формах порядка, которые с начала индустриализации экономическая политика сделала возможными или даже установила, и дать ответ на следующий вопрос о том, какие последствия имело установление этих форм, то есть в какой мере они доказали на деле свою пригодность.
Книга вторая
ВТОРАЯ ОПЫТ И КРИТИКА
Видимо, целесообразно разбить экономическую политику индустриальной эпохи на две части: продолжительный период «политики laissez-faire » и последующий менее длительный период «политико-экономических экспериментов». Оба периода представляют собой поистине превосходную возможность накопить опыт проведения экономической политики, опыт, касающийся самих проблем, попыток их решения, имевших место успехов и неудач.
Глава IV
Экономическая политика laissez-faire
I. Ее теории
1. В чем состояла экономическая политика laissez-faire? В большинстве случаев ответ гласит: это был период «независимой от государства экономики».
Беглое ознакомление с исторической действительностью могло бы показать, что ответ неверен. Именно в это время государство создало отличающиеся строгостью право собственности, договорное право, совокупность правовых норм, касающихся товариществ, компаний или объединений, патентное право и т.д. Каждое предприятие и домашнее хозяйство каждый день функционировало в Рамках подобных установленных государством правовых норм независимо от того, продавали они или покупали, брали кредит или совершали иные экономические действия. Как же можно в этом случае говорить о «независимой от государства экономике»?
Чем же была в действительности политика laissez-faire? В этот период государства сами устанавливали свои государственные порядки или разрабатывали конституции с тем, чтобы создать способный функционировать государственный аппарат и защищать свободу каждого человека. Равным образом путем широкой кодификации они создавали правовые порядки. Тем самым задавалось общее решение также и для экономического порядка. Но надзор за соблюдением экономического порядка в смысле принятия всеобъемлющего решения не рассматривался в качестве специальной государственной задачи. Сложилось убеждение, что в рамках права достаточный экономический порядок будет развиваться сам по себе. Эта экономическая политика laissez-faire базировалась на убеждении, что пригодные формы и, следовательно, рациональный экономический порядок в целом станут развиваться сами собой из стихийных сил общества по направлению снизу вверх, если будет существовать свобода и соблюдаться принцип права. Лишь в отдельных местах, например в случае с эмиссионными банками, предпринимались попытки сформировать некоторые элементы экономического порядка. В целом же государство передало в частные руки те формы, в которых велось хозяйство. Отмена бесчисленных регулирующих актов, расценок, принудительных объединений и т.д., доставшихся нашей эпохе от средневековья и периода меркантилизма, произошла в силу того убеждения, что свобода позволяет реализовать порядок намного лучший, чем тот, который был прежде. Всеми владела вера в то, что наконец-то открыт и реализуется единственно правильный, естественный, замечательный порядок, тот порядок, в котором законы полной конкуренции подчиняют своему влиянию производство и распределение. Если устраняли запреты на ввоз и вывоз, уменьшали пошлины или вообще отменяли их, то это делалось для того, чтобы заменить скверные порядки международной торговли лучшим порядком, в котором товарные потоки регулировались конкурентными ценами. Силу и логику, которые Бог вложил в вещи вообще и, следовательно, в экономику, следовало сделать действенными. Правда, позже, в XIX в., это метафизическое обоснование, придававшее подобным идеям пробивную силу, поблекло1.
2. По существу, политика laissez-faire господствовала более ста лет. Вообще говоря, она является экономической политикой XIX в., а если быть точнее, то политикой с начала крупных реформ в первые годы и с середины XIX в. и до 1914 г. Как известно, в конце 70-х годов прошлого столетия экономическая политика совершила поворот в сторону интервенционизма: так, в торговой политике произошло одновременно с наступлением эры протекционистских пошлин. С интервенционизмом начался отход от политики laissez-faire, он подготовил переход к эпохе проведения политико-экономических экспериментов. Но он не означал принципиального отхода от политики, которая оставляла в частных руках право на формирование экономического порядка. Интервенционизм затрагивал только отдельные фазы экономического процесса. Тем самым он опосредованно влиял на формы, в рамках которых велось хозяйство, к примеру, как раз через осуществление таможенной политики. Однако при этом речь шла о строго пунктуальном вмешательстве. Не предпринималось никаких попыток принципиальной перестройки экономического порядка. Следовательно, мы можем воздержаться от особого рассмотрения экономической политики интервенционизма2.
Успехи экономической политики XIX и начала XX в. были значительными. В это время индустриализация в Европе пробила себе дорогу, и обеспечение благами населения, численность которого увеличилась более чем вдвое, достигло уровня, никогда прежде не достигавшегося. Но одновременно выявились и ущербные стороны. Стоит лишь подумать хотя бы о кризисах и социальной напряженности.
Конечно, критиковать эту экономическую политику очень легко. Сообщается, например, о том, что именно сделано «молодым капитализмом», «либеральным капитализмом» или «манчестерством», как это «существо» создало крупные фабрики, но одновременно навлекло беду на людей. Критика, которой подвергали эту политику сенсимонисты, Сисмонди или Маркс, часто повторяется. Но она уже устарела, манипулирует наблюдениями, почерпнутыми на заре индустриализации, и в то же время незнакома с последующим развитием. Ей неизвестны также формы рынка и денежные системы, без чего критика становится беспочвенной.
В противоположность сказанному сторонники этой политики ссылаются на ее большие успехи. В итоге одна сторона противостоит другой. Одни видят в ней дело дьявольских рук, другие — потерянный рай. Ни тем, ни другим путем не приобретается опыт ведения экономической политики.
3. Оглядываясь назад, мы можем констатировать, что эта экономическая политика обладает двумя важными для истории экономки функциями.
Составленная в общих чертах и реализованная в своих главных элементах в XVIII и начале XIX в., она не была следствием индустриализации, напротив — сделала ее возможной. Правда, идейные творцы этой системы экономической политики, например Адам Смит, не хотели индустриализации. Однако проведение политики свободы занятия промыслом, освобождения крестьян свободной торговли, а также свободного передвижения и повсеместного проживания фактически создало решающие предпосылки для возникновения и широкого распространения современной промышленности3. Но когда индустриализация победила, либеральная экономическая политика возложила на себя новую задачу, а именно упорядочить индустриальную экономику. С исторической точки зрения это была ее вторая главная функция, которую она на протяжении десятилетий осуществляла в Англии, Германии, Франции, США и многих других странах. Это та функция, которая имеет большое значение для решения проблем сегодняшней политики порядков. Экономическая политика laissez-faire была попыткой решить проблему порядков с помощью методов рыночного хозяйства.
4. Полемика по поводу такой экономической политики, равно как и других типов ее, может быть плодотворной, только если ее отправной точкой станут факты, то есть конкретные процессы, имеющие место на предприятиях и в домашних хозяйствах. Поскольку на отдельно взятом предприятии и в домашнем хозяйстве протекает лишь незначительная часть совокупного экономического процесса, это, как мы уже установили, согласование между собой планов и процессов на всех предприятиях и во всех домашних хозяйствах становится решающим вопросом экономической политики. В экономических порядках рыночного типа, как мы также знаем, это согласование, или координация, зависит от вида денег, с которыми вступают в экономические отношения предприятия и домашние хозяйства, и от реализованных форм рынка. Уже поэтому все попытки мерить одной меркой экономические порядки этого типа и давать им глобальные оценки обречены на провал. В экономическом порядке страны А в качестве денег может иметь хождение товар, а полная конкуренция, монополия продавцов и их олигополия могут быть реализованы примерно в равных долях. В стране В деньги могут возникать в результате предоставления кредитов, а конкурентные рынки — преобладать. Существенным здесь является то, что в обеиx странах координирование деятельности предприятий и домашних хозяйств происходит по-разному, то есть система регулирования в одной стране будет совершенно иной, чем в другой, а производство и распределение в этих странах отличаются друг от друга. Следовательно, критический анализ должен быть ориентирован на формы рынка и денежные системы, воплощенные в действительности.
5. С экономической точки зрения обе главные идеи laissez-faire состояли в следующем. Потребители должны были установить господство над повседневным экономическим процессом, а этот последний одновременно надлежало регулировать путем координирования деятельности индивидуальных хозяйств, свободно осуществлявших планирование, то есть деятельности предприятий и домашних хозяйств через ценовой автоматизм. «Задачей и целью любого производства является потребление, — говорил Адам Смит, — и интересы производителей следует принимать в расчет только в той мере, в какой это необходимо для обеспечения интересов потребителей. Этот основной принцип настолько очевиден, что было бы неумно проявлять желание доказывать его»1. Но цены, образующиеся на свободном рынке, должны быть и будут конкурентными, они будут способствовать тому, что станет четко осуществляться управление всем производством во всех его составляющих, что потребности будут оптимально удовлетворены, а людям будет в то же время предоставлена достаточная свобода действий.
Спрашивается, действительно ли эта экономическая политика достигла всего, чего хотелось: координирование деятельности всех домашних хозяйств и предприятий при ее рациональной направленности на оптимальное обеспечение потребительскими благами, развитие производительных сил и общее равновесие. Возникает еще один вопрос: как проявили себя формы порядка с точки зрения социального вопроса, взаимосвязей с другими порядками, а также с точки зрения анализа свобод человека? Ответ означает больше, чем просто историческое значение. Проблемы порядка, поднятые экономической политикой прошлого, являются универсальными проблемами, имеющими непреходящее значение и ставшими в наши Дни особенно актуальными благодаря развитию фактов. Стоит лишь назвать проблему монополий или обеспечения деньгами пут предоставления кредитов.
Наша полемика, проистекающая из исторических обстоятельств носит, таким образом, принципиальный характер.