1. Снабжение
Снабжение членов общества, а тем самым и рабочих, пенсионеров и прочих практически полностью зависимых в социальном отношении лиц, обусловливается прежде всего работоспособностью всего производственного аппарата. Самая лучшая социальная политика не может дать никаких удовлетворительных результатов, если производительность труда человека невелика1. Создание функционирующей системы регулирования экономического порядка, базирующегося на разделении труда, является в силу этого важнейшей предпосылкой решения всех социальных проблем.
В условиях конкурентной экономики это означает прежде всего реализацию ее основного принципа, а именно создание функционирующего механизма цен полной конкуренции. Здесь каждое домашнее хозяйство и каждое предприятие в состоянии проводить точный экономический расчет и, что практически важнее, действовать в собственных интересах в строгом соответствии с принципом издержек, то есть так, как их заставляет поступать конкуренция. Но экономическая производительность и снабжение людей в большой степени зависят также и от реализации других конституирующих и регулирующих принципов. Если нестабильная денежная система или денежная политика порождает инфляцию или дефляцию, то это не только искажает структуру цен, фальсифицирует балансы и делает невозможным правильный экономический расчет, но и парализует хозяйственную инициативу и волю к расширению масштабов хозяйственной деятельности. Естественно, все это вместе взятое должно отрицательно сказаться на эффективности отдельно взятых хозяйств и экономики в целом. Закрытые рынки уменьшают способность конкуренции побуждать к активизации хозяйственной деятельности, ограничивают отбор наиболее способных агентов. То, как неопределенность отношений собственности отрицательно сказывается на регулировании экономического процесса, на осуществлении в нужное время и в правильных пропорциях капиталовложений и на трудовом энтузиазме, наглядно показали периоды экспериментов с собственностью, проводившиеся во всех европейских странах после окончания обеих мировых войн. Но поскольку большинство людей привыкли мыслить больше идеологическими категориями, а не категориями взаимосвязей порядков и их влияния, то подобный опыт очень медленно трансформируется в научные выводы. Знание того, что присущая свободе заключения договоров сила, которая повышает производительность путем мобилизации воли каждого отдельно взятого человека заниматься производительным трудом и одновременно за счет того, что конкуренция вынуждает повышать производительность труда, должно было стать составной частью начального политического образования точно так же, как и тот факт, что та же самая свобода заключения договоров может вести к уменьшению социального продукта, если она стимулирует возникновение монополистических властных структур.
Словно в фокусе, все мероприятия политики порядков сходятся в вопросе об их воздействии на работоспособность производственного аппарата. Следовательно, если правильно то положение, согласно которому можно распределять только то, что было до этого произведено, то первый вопрос всех социальных реформаторов должен быть адресован экономическому порядку, имеющему наивысший показатель экономической эффективности. Только в качестве дополнения к этому можно ставить другие вопросы. Если в рамках созданного того или иного порядка все люди одинаково голодают, то это не является решением проблемы ни справедливого распределения, ни безопасности, ни какой-либо другой формы проявления социального вопроса. Она не будет решена и в том случае, если станут предприниматься попытки сделать это влияние плохого порядка приемлемым путем этического приукрашивания его и широкой апелляции к общим интересам всех людей.
2. Социальная справедливость
1. Задачу достижения социальной справедливости нельзя воспринимать недостаточно серьезно. В последние десятилетия она вновь обратила на себя внимание мыслящих людей, осознающих свою ответственность, и побудила их усомниться в существующем порядке. Однако надежду, овладевшую перед первой мировой войной умами представителей широкой общественности, на то, что эту задачу можно решить путем введения государственного управления экономикой и обобществления собственности, разрушил накопленный за это время опыт. Приходится возвращаться к более свободным формам порядка. Это — поворот, совершить который, впрочем, многие еще не решаются.
Формирование меновых процессов зависит от экономического развития в целом, в силу чего и осуществление социальной справедливости зависит не только от реализации основного принципа конкурентной экономики, но и от использования всех конституирующих и регулирующих принципов. Независимо от того, будут ли вкладчики лишены собственности в результате обесценения денег, а продавцы, покупатели и рабочие в результате закрытия рынков лишатся возможности получать доходы или будут поставлены в одностороннюю зависимость от определенных условий, независимо от того, будет ли в результате злоупотребления свободой заключать договоры ограничена свобода других заключать договоры или будет ли переложен риск на одну из сторон в договоре в результате ограничения ответственности, подобного рода манипуляции одновременно парализуют также и справедливый обмен результатами хозяйственной деятельности. Поэтому проблему справедливого распределения следует рассматривать в ее интердепендентной обусловленности.
2. Разница в уровнях доходов существует во всех экономических системах. Эта разница обусловливается только тем, каким образом получены доходы. И в централизованно управляемой экономике центральный аппарат руководства также бывает вынужден использовать сдельную заработную плату в качестве стимула, причем он прибегает как к сверхпропорциональному повышению или снижению заработной платы, так и к особым премиям и штрафам, чтобы добиться хороших результатов или избежать плохих. Это приводит к дифференциации в уровнях доходов работающего населения, которая намного больше, чем в странах с рыночной экономикой. Это — факт, слишком мало воспринимаемый общественным сознанием. Существование этой разницы следует объяснять функционированием системы централизованных оценок, и она вряд ли соответствует реальному вкладу каждого отдельно взятого работника в социальный продукт. Однако еще большие различия должны были бы возникнуть между доходами трудящихся и доходами руководящего слоя. По общечеловеческим причинам центральное руководство вынуждено также экономически заинтересовывать руководящий слой в сохранении политической системы. Вытекающие из этого различия в уровнях доходов трудящихся и руководящего слоя, по-видимому, ничуть не меньше, если не больше, чем в странах с экономическим порядком рыночного типа и частной собственностью. Разница в уровнях доходов в централизованно управляемой экономике объясняется отчасти психологией достижений и отчасти тем, что руководящий слой должен быть заинтересован в существующей системе порядка. Это дает основание по меньшей мере предполагать наличие эксплуатации в пользу руководящего слоя.
Разница в уровнях доходов в рамках рыночной экономики объясняется частично различными результатами хозяйственной деятельности, идущими на удовлетворение потребностей потребителей, частично монополистическими или иными властными позициями на отдельных рынках. Проблемой справедливости в экономическом смысле распределение доходов в рыночном хозяйстве становится только в том случае, если уровень доходов определяется исходя не из пропорций ограниченности, а из властных позиций, занимаемых на рынке. Также и появление в последнее столетие широко известных крупных состояний объясняется не столько фактом получения доходов от владения имуществом, сколько скорее теми прочными властными позициями, которые занимали на рынке Рокфеллер, Карнеги и другие. Нельзя также упускать из виду того, что выдающиеся и частично образцовые социальные достижения некоторых предприятий, такие, как, например, благотворительный Фонд Карла Цейса, стали возможными лишь благодаря их сильной позиции на рынке. Можно недостаточно высоко оценивать их как доказательство социального настроя, но их никоим образом нельзя рассматривать в качестве доказательства асоциального настроя других предпринимателей, которые занимают менее сильные позиции на рынке и которые поэтому могли обеспечить более скромные социальные достижения.
Следовательно, достижение социальной справедливости следует искать на путях создания совокупного функционирующего порядка, и прежде всего на путях подчинения процесса образования доходов строгим правилам конкуренции, риска и ответственности. Не следует искать ее в ликвидации частной собственности. Нужно усвоить, что частная собственность может приводить к сбоям, коллективная собственность должна приводить к ним. Все решения, нацеленные на огосударствление собственности и централизованное регулирование, уменьшают стимулы к производительному труду, ухудшают расчеты издержек и делают неизбежной бюрократизацию хозяйственного управления. Снижение производительности труда, ухудшение снабжения и ограничение свободы — вот та цена, которую приходится платить за каждую попытку отойти от конкурентной экономики, причем не остается никакой надежды на то, что будет обеспечено более справедливое распределение социального продукта.
3. Социальная обеспеченность
Потребность в обеспеченности является универсальной проблемой. Каждая эпоха обладала своей формой необеспеченности и неуверенности. Однако сегодня потребность в обеспеченности выросла в такой степени, какой не знала вся прежняя история человечества. И это вопрос, который касается не только того или иного социального слоя. Он затрагивает все группы населения одновременно или попеременно и волнует в большей или меньшей степени весь мир.
Одной из серьезных причин этой потребности в обеспеченности является нужда, естественные причины которой коренятся в ограниченности хозяйственных продуктов. Правда, разделение труда проявило себя как поистине замечательное средство существенного преодоления этой нужды за счет постоянного повышения в ходе исторического развития эффективности труда человека. Однако то же самое разделение труда породило и новую неуверенность. Это неуверенность двоякого рода. Человек попадает в зависимость от чудовищно сложного совокупного экономического процесса, и в рамках этого процесса его существование становится зависимым от партнеров, то есть от других людей. Здесь таятся опасности, которые как бы образуют другую причину мучительной тревоги и беспокойства, в которых живут люди. В современном мире, покоящемся на разделении труда, отдельно взятый человек должен опасаться не только экономической нужды, но и утраты своих возможностей как личности. Последнее происходит двояким образом. Человек вынужден считаться с тем, что по причинам, которые не обязательно следует искать в нем самом, он может быть исключен из социальной кооперации и оказаться на границе общественных условий существования. Это означает не только угрозу экономическому существованию, но и, что также или даже более тяжело, невостребованность его сил, ограничение возможностей его развития и незаслуженное унижение чувства собственного достоинства. Другая опасность состоит в потере его свободы, которой реализация властных прав в состоянии нанести большой ущерб независимо от того, идет ли речь о частной власти1 или, в худшем варианте, о власти тоталитарного государства. Эта вторая опасность применительно к первой опасности — массовой безработице — сегодня зачастую осознается не в полном объеме, хотя именно опыт последнего времени показал, что человек в определенных условиях может причинить другим людям.
Правда, коллектив может избежать безработицы, но он же одновременно порождает гораздо более серьезную опасность личной необеспеченности. С другой стороны, рыночное хозяйство в состоянии предоставить людям экономическую обеспеченность только тогда, когда оно функционирует без перебоев.
Хорошо функционирующий конкурентный порядок может избавить человека не только от одной экономической нужды. Лишь он один защитит его от угрозы тоталитаризма.