В прошлом, государь, во 161 году перешед мы, холопи твои, за волок на Амур-реку, и встретил нас, холопей твоих, твой государев дворянин Дмитрей Зиновьев, и нас, холопей твоих, с твоей государевы службы ворочал назад, и оружье у нас, холопей твоих, у иных побрал, и борошнишко наше к себе побрал, и бил нас, хо/ л. 87 об. /лопей твоих, на правеже день, а правил на нас, холопех твоих, 600 рублев, а с правежу нас, холопей твоих, ставил в полон сильно. А правил он, Дмитрей, на нас, холопех твоих, сборы неведомо какие. И мы, холопи твои, не могли ево Дмитриевы изгони стерпеть и правежу перестоять, и подали челобитную ему, Дмитрею, служить тебе, государю, по Амуру-реке твоя государева служба вниз и вверх и по сторонним рекам. И он, Дмитрей, оставил нам, холопям твоим, приказным человеком служилаго человека Михаила Кошина (Так в тексте. Надо: Кашинца.), а велел нам, холопям твоим, служить тебе, государю, на усть Урки-реки и пашню пахать, а приготовить велел нам, холопем твоим, запасу на 5000 и на 6000 человек.
И мы, холопи твои, зимовали по Амуру-реке на усть Торы-реки от даурских людей в осаде, и перезимовав мы, холопи твои, на усть Торы-реки, и поплыли вниз по Амуру к амурским казакам, что нам служить твоя государева служба на усть Урки-реки теми людьми невозможно и пашню пахать невозможно ж. И приплыв мы, холопи твои, к амурским казакам и пошли вверх по Шингалу. И на Шингале встретили нас, холопей твоих, богдойские воинские люди. И с богдойскими людьми дрались мы, холопи твои, по 3 дни. И з Шингалу нас, холопей твоих, богдойские воинские люди выгнали и хлеба не дали. И мы, холопи твои, пошли с усть Шингалу вверх по Амуру и приимали великую нужу / л. 88 / без хлеба, и впредь мы, холопи твои, прокормитца не ведаем где.
Милосердый государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа России, пожалуй нас, холопей своих, вели, государь, сию челобитную принять на Амуре-реке приказному человеку Онофрею Степанову, и приняв подклеить под [от]писку и послать к тебе, государю, к Москве.
Царь государь, смилуйся.
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 31, № 52, лл. 87-88. Копия XVIII в. со списка.
№ 77
1654 г. не ранее ноября 11 *. — Отписка тюменского воеводы Н. И. Ельдезина в Сибирский приказ о приезде калмыцких послов под Тюмень и о пребывании посольства Ф. И. Байкова в улусе тайджи Аблая **
(*— Датируется по упоминанию числа в тексте)
(**— Начало и конец документа утрачены.)
/ л. 768 /...пятьдесят человек конных казаков и толмача. И где они, Павел Корнилов с товарыщи, тех калмыцких послов, которые идут на Тюмень, встретят, и встретя велел их тут и остановить, и у них, [198] калмытцких послов, велел розведать подлинно, нет ли у них, калмытцких послов, какова дурна и лихова умышленья, и будет они идут на Тюмень от тайшей своих пословать, и им бы, послом, со всем велеть итти пословать в Тоболеск, потому: велено их, калмытцких послов, приимать по твоему государеву указу и пословать и торговать в Тобольску, а на Тюмени им пословать и торговать не велено.
И ноября ж, государь, в 11 день писали ко мне, холопу твоему, на Тюмень тюменские сын боярской Павел Корнилов да съезжей избы подьячей Федор Тимофеев:
Встретили де они калмытцких послов от Тюмени в 20 верстах на Пышме-реке на Черном Яру, идут на Тюмень посол Абдулая-тайши Бахты, да брата ево Учкуртытажды-тайши посол Кирей, да от Аичюры-лабы посол Емчий, да 6 человек кошеваров, да вож де с ними, послами, до Тюмени Девлед-Кирея-царевича татарин Уруско, а бухарцов с ними 15 человек и с кошевары на 30-ти верблюдах с ревенем. И по твоему государеву указу они, Павел Корнилов с товарыщи, тех калмытских послов тут на Черном Яру и остановили и говорили им, что их, калмыцких послов, по твоему государеву указу на Тюмени приимать и пословать не велено, а велено калмытцких послов приимать и с ними пословать и торговать в Тобольску, и они б шли в Тоболеск совсем они де калмытцкие послы / л. 769 / Бахты с товарыщи, тебе, государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, били челом, а сказали: послали де их тайши на Тюмень и велели пословать и тебе, государю, бити челом о послех на Тюмени, а в Тоболеск от тайшей их послы посланы; и они де, Бахты с товарыщи, в Тоболеск нейдут, потому что послали их тайши на Тюмень, а не в Тоболеск, а только де на Тюмени им пословать не велят, и у них де, хотя лошади нужные, пойдут они назад в свою землю к тайшам своим в улусы как мошно, и где де лошади у них попристанут, тут их и помечют и зимовать станут на Тоболе у Башея Тарханова сына; а на Тоболе де кочюют многие тайши и дурбетцы и Дояна-тайши и Яшкепа и Аюши вниз по Ишаму и ниже Шикчи Карагая и ближе Бешкуля; а на Тюмени де он, посол Бахты, в послех бывал двою, а дорогу де на Тюмень позабыл, и тайша де их Абулай взял вожа до Тюмени у царевича у Девлет-Кирея; а тайша де их Абулай по всем калмытцким улусом и в Бухарех и в Китаях славу чинил, что в прошлом году у тебя, великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии, на Москве был ево Абулай-тайши посол Ерки-мулла, и приехал де от тебя, великого государя, тот ево посол Ерки-мулла к нему, тайше, в улус в твоем государеве жалованье, в золоте, и привез твоего государева жалованья к тайше Абулаю пансырь, ворот золочен, да пищаль золоченую; и твоим де государевым послом тайша их Абулай по всем улусам торговать велит, и подводы давати, / л. 770 / из Китай провожати, и беречь велит, чтоб они где какой порухи не учинили, и во всем де тайша их Абулай тебе, великому государю, добра хочет; и твои де государевы послы у тайши их Абулая в улусе с торгом есть; и Федору де Байкову, на чем ему от Ямыша-озера приехать к нему, Абулаю-тайше, в улус, Абулай-тайша дал полтораста подвод, да 200 верблюдов, да на корм полтораста овец до 50 коров, и зимовать де ему, Федору Байкову, со всем у тайши их Абулая в улусе; и тайша де их Абулай по твоим государевым городом в Тоболеск и на Тюмень и на Тару послал послов своих тебе, великому государю, бити челом о послех, и для де чево их, калмытцких послов, на Тюмень не пустят, пословать и торговать не дадут, а они де твоим государевым послом ради. [199]
И голова стрелетцкой Микита Яльцов и тюменские служилые люди пятидесятники и десятники, пришед ко мне, холопу твоему, в съезжую избу, били челом тебе, государю, а сказали: по нынешним де по многим вестям калмытцкие многие тайши своими улусы кочюют блиско Тюмени, преж де сево калмытцкие люди в тех местах блиско Тюмени не кочевывали, а тех калмытцких послов на Тюмень пословать не пустить и велеть им быть до указу на Ондреевском озере от Тюмени в 15 верстах, и служилым де людем у них для береженья быть опасно и студено, чтоб от калмытцких людей над служилыми людьми какова дурна не учинилось, потому что от города удалело, и тех бы калмытцких послов по-прежнему, как до Ивана Тургенева ставили под городом за Турою, велеть поставити и будет усторожливо и служилым людем быти у них не опасно.
А по роспросным, государь, речам тюменсково торгового бухаретина, которой с теми послами пришел ис Колмаков на Тюмень, Кочем-муллы Садимов те урочища, на которых калмытцкие тайши своими...
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 344, ч. 3, лл. 768-770. Подлинник.
№ 78
Не ранее 1654 г. декабря 12 *. — Из наказной памяти, данной из Сибирского приказа А. Ф. Пашкову на воеводство в Даурской земле
(*— При первой публикации (см. легенду) документ был датирован 1655 г., однако есть основания предполагать, что он мог быть составлен и раньше. В указе о назначении А. Ф. Пашкова на воеводство «на Амур-реку в Китайской и Даурской землях» 20 июня 1654 г. говорилось о том, что наказ ему будет выслан вскоре (см. ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 453, лл. 2—3). В самой наказной памяти чувствуется сильное влияние рассказов Д. Зиновьева и Е. П. Хабарова, поэтому можно предположить, что она была составлена непосредственно после их приезда в Москву, т. е. после 12 декабря 1654 г)
[...] (Опущена часть текста с изложением отписки якутского воеводы Д. А. Францбекова в Сибирский приказ о походе Е. П. Хабарова (начало его утрачено).) Во 160 году по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, указу послан был в Даурскую землю для подлинного розведыванья про Даурскую землю Дмитрей Зиновьев, а с ним служилых людей 150 человек. А велено ему, Дмитрею, Ярка Хабарова с товарыщи и взятых языков, даурских людей, против Ярковых отписок, про Даурскую землю, и про золотую и серебряную руды, и про всякие узорочные товары роспросить и самому разсмотрити про все подлинно; да и про Китайское государство велено проведать: сколь далече от Даурския земли, и как к нему путь — степью ли, горами или водою; и будет даурские люди учинятца под государевою ево царьского величества высокою рукою, и чаять ли в том государеве (В публикации ошибочно: государстве.) казне больший прибыли, и сколько человек ратных людей надобно послати, чтоб Даурскую землю и Шамшакана-царя привесть под государеву царского величества высокую руку, и горою, где емлют золотую и серебряную руду, завладеть? Да которые будет даурские князцы учинятца под [200] государевою царьского величества высокою рукою, и ему, Дмитрею, сказывати им государево милостивое слово, чтоб они на государеву милость были надежны. А что ему, Дмитрею, Ярко Хабаров с товарищи и даурские люди про Даурскую землю, и про богдойского царя Шамшакана, и про Лака-Батура-кана, и про серебряную гору, и про узорочные про всякие товары, и про Китайское государство, и про иныя земли в роспросе скажут, и ему, Дмитрею, велено то все написать порознь по статьям. И, взяв с собою аманатов даурских людей и Ярка Хабарова, ехати ко государю к Москве.
И Дмитрей Зиновьев приехал к Москве в нынешнем во 163 году декабря в 12 день, а в Сибирском приказе боярину князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяку Григорью Протопопову в роспросе сказал:
Доехал де он, Дмитрей, Ярка Хабарова с товарыщи в Дючерской земле на Шилке-реке у рубежа Дючерские земли в прошлом во 161 году августа в 25 день, а служилых и охочих людей с ним было 330 человек. И даурские де иноземцы били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, чтоб государь пожаловал, своим государевым служилым и охочим людем воевать и грабить их не велел, а они де, иноземцы, государю ясак с себя по своей мочи платить учнут, и быти под ево государскою царьского величества высокою рукою в вечном холопстве ради, только б государь пожаловал, велел их оберегать от богдойского царя Андри-кана 1. И он де, Дмитрей, против государева наказу про Даурскую землю, и про Китайское и про иныя государства, и про золотую и про серебряную руду, и про узорочные про всякие товары тех даурских иноземцов и Ярка Хабарова с товарыщи роспрашивал.
И даурские де иноземцы и Ярко Хабаров в роспросе ему сказали, что в Даурской де, и в Дючерской, и в Гиляцкой землях нигде золотые и серебряные руды нет, а узорочные де всякие товары привозят к ним из Богдойския земли от богдойского царя Андри-кана. А в Богдойской де земле золото и серебро не родитца же, а слухом они слышали от даурских людей, что родитца золото и серебро в Никанском царстве у никанского царя, а из Никанския земли золото и серебро привозят в Богдойскую землю к богдойскому царю. А сколь далече от Даурския земли Богдойское и Никанское царства, про то де они подлинно не ведают.
И он де, Дмитрей, выбрав из служилых людей из Ярковых товарыщей пять человек, Треньку Чечигина с товарыщи, послал в Богдойскую и в Никанскую земли к богдойскому и к никанскому царям в посланниках в прошлом во 162 году сентября в 14 день. А велел им, богдойскому и никанскому царям, говорити, чтоб они и с своими землями были под государевою царевою и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, его царского величества, высокою рукою в подданстве навеки неотступны и ему, великому государю, служили. А про то де он, Дмитрей, Треньке Чечигину с товарыщи приказывал накрепко: велел им, будучи в тех землях, проведывати всякими мерами тайно, чтоб им было не явно, в котором государстве золото и серебро родитца, и руды такия есть у богдойского или у никанского царя в их государствах, и в каких местех, и сколь далече от Даурския земли до Богдойского и до Никанского царств, и какой путь — степью ли сухим путем или водою. И что богдойской и никанской цари тем служилым людем Треньке Чечигину с товарыщи учнут говорити, и что Тренька с товарыщи про золотую [201] и про серебряную руду проведают подлинно, и он, Дмитрей, велел Треньке с товарыщи с тем быти в Даурскую землю к служилым людем к Онофрейку Степанову с товарыщи, которых оставил он в Даурской земле до государева указу, а Онофрейку велел их прислати ко государю к Москве [...] (Опущена часть документа с изложением распоряжений Д. Зиновьева относительно постройки острогов на Зее и Урке, текст расспросных речей в Сибирском приказе даурских жителей, привезенных Д. Зиновьевым в Москву и др.)
Да ему ж, Афонасью, роспросити даурских служилых людей Онофрейка Степанова с товырыщи про даурских служилых людей, про Треньку Чечигина с товарыщи, которых в прошлом во 162 году Дмитрей Зиновьев послал к богдойскому и к никанскому царям в посланцах: те служилые люди Тренька Чечигин с товарыщи от богдойского и от никанского царей к ним, к Онофрейку с товарыщи, бывали ль? И будет Тренька с товарыщи у них в войске в Даурской земле, и ему, Афонасью, тех служилых людей Треньку Чечигина с товарыщи самих про богдойского и про никанского царей, и про их государства, и про золотую и про серебряную руду, где в их землях родитца ль, и какие всякие узорочные товары в их государствах есть — роспросити, и роспросные их речи написати подлинно [...] (Опущена часть документа об обращении с местным населением, о порядке торжественных приемов даурских князей и др.).
А будет ему, Афонасью, учинитца ведомо, что у богдойского Андри-кана и у никанского царей городы немногие и малолюдные и под государеву высокую руку привести их будет чаять мочно, и воеводе Афонасью, выбрав из даурских служилых людей человек пяти или шести добрых и язычных, ково б з дело стало, послать на Шингал-реку к богдойскому Андри-кану и к никанскому царям 2, и приказать тем служилым людем, велети богдойскому Андри-кану и никанскому царям говорити:
Прислан он, Афонасьей, от великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, от его царьского величества и многих государств государя и облаадателя, на великую реку Шилку, а к ним, богдойскому Андри-кану и никанскому царям, велено ему, Афонасью, послать царьского величества посланников и ведомо им, богдойскому Андри-кану и никанскому царям, учинить, что у великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца и многих государств государя и облаадателя, под ево, царьского величества, высокою рукою цари и короли с своими государствы, а великий государь, ево царьское величество, жалует, держит их в своем царьском милостивом призренье. И они б, богдойской Андри-кан и никанской цари, так же поискали великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, его царьокого величества, милости и жалованья, учинилися под ево, царьского величества, высокою рукою, и дань ему, великому государю, давали, а великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец и многих государств государь и облаадатель, учнет их, царей, жаловать и держать в своем царьском милостивом призренье и от недругов их во оборони и в защищенье. И они б, богдойской Андри-кан и никанской цари, однолично у него, великого государя, были под его, царьского величества, высокою рукою навеки неотступны, и царьского величества посланцов, которых он, Афонасей, к ним от себя пошлет, отпустили к нему, Афонасью, безо всякого задержанья; и к великому [202] государю, к его царьскому величеству, на чем они под ево государевою царьскою высокою рукою учинятца, отписали с теми посланцы, а будет у них грамот нет, и они б о том речью приказали.
А будет ему, Афонасью, ведомо учимитца, что у богдойского Андри-кана и у никанского царей государьства многолюдныя и городами владеют многими, и воеводе Афонасью потому ж послати к богдойскому Андри-кану и к никанскому царям служилых людей человек пяти или шести и велеть богдойскому Андри-кану и никанскому царям говорити, что:
У великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, у его царьского величества, под его царьскою высокою рукою цари и короли с своими государствы многие. А великий государь, его царьское величество, жалует, держит их в своем царьском милостивом призренье. И они б, богдойской Андри-кан и никанской цари, так же поискали его царьския милости и были у него, великого государя, под ево государевою царьскою высокою рукою навеки неотступны, а великий государь, его царьское величество, учнет их жаловать и держать в дружбе и в любви.
И будет их, богдойского Андри-кана и никанского царей, уговорить и привестъ под государеву царьского величества высокую руку вскоре нельзя, и им бы уговорить и привести на то, чтоб великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, людей с их людьми в их государствах и на обе стороны торговать повольною торговлею; и на чем они, богдойской Андри-кан и никанской цари, положат, с тем бы потому ж царьского величества посланцов отпустили к нему, Афонасью, безо всякого задержанья.
А будет ему, Афонасью, ведомо учинитца и про иныя такия ж государства, и Афонасью в те государства потому ж послать служилых людей, и велеть в тех землях владельцем говорить и призывать под государеву царьского величества высокую руку против сего ж государева указу. А посылать ему, Афонасью, от себя к богдойскому Андри-кану и к никанскому царем или в иныя земли посланцов, и с ними приказывати о всем словом, а письма им от себя не давати и ни х кому с ними письма ни о чем не посылати.
Да как даурские служилые люди из Богдойския, и из Никанския, и из иных из которых земель к нему, Афонасью, придут, и что ему, Афонасью, про богдойского Андри-кана и про никанского царей, и про иныя земли и места, и где родитца золото, и серебро, и медь, и железо, и олово, и свинец, и жемчюг, и каменье дорогое, и кость рыбья зуба добрая черная, и делают бархаты, и отласы, и камки, и тафты, и дороги, и краски, и всякие узорочные товары, и про Китайское и про Индейское государства, и про иныя земли в роспросе скажут, и что он, Афонасей, про те все сам подлинно проведает, и ему, Афонасью, велети то все написати на список подлинно порознь по статьям, и городы и остроги на чертеж начертить; да ту роспись и чертеж и служилых людей, которые в тех землях были, присылать к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, к Москве безо всякого задержанья. Да о том писати, а отписку, и роспись, и чертеж велети подать и служилым людей явитись в Сибирском приказе боярину князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяку Григорью Протопопову. А однолично воеводе Афонасью Пашкову про всякие даурския дела и про всякия вести из иных государств писати к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великие и Малые и Белые [203] Росии самодержцу, к Москве, розведывая подлинно, чтоб государю про тамошния про всякия сибирския даурския дела и про вести было ведомо [...] (Опущена часть текста о порядке взимания ясака с даурского, дючерского и гиляцкого населения, о пропуске торговых и промышленных людей, таможенных сборах, жалованы; служилым людям и т. д.)
«Наказ Афанасию Пашкову на воеводство в Даурской земле 1655 г.», СПб., 1894, стр. 2-4, 10, 15-17. Весь наказ на 35 стр. Опубл. по подлиннику (Подлинник, принадлежавший А. Н. Труворову не сохранился. При публикации о нем даются следующие сведения: писан столбцом на 95 листах. Скреплен на обороте по сставам дьяком Сибирского приказа Григорием Протопоповым, правлен подьячим Григорием Зверевым.).
Комментарии
1. Судя по тому, что далее в этом же документе местопребывание Андри-кана указано на Шингал-реке (Сунгари), речь идет не о цинском императоре Шицзу (девиз годов правления Шуньчжи, 1644-4661), а о ком-то из местных маньчжурских военачальников.
2. Китайские императоры периода династии Южной Мин находились в это время далеко на юге Китая. Однако русские тогда еще не имели точных сведений ни о политическом состоянии, ни о географии Китая, и, по их мнению, «никанский царь» должен был быть где-то вблизи «богдойского (маньчжурского) царя», хотя и этим именем здесь скорее всего именуется не цинский император, а кто-то из местных маньчжурских администраторов.
№ 79
1655 г. марта 15. — Грамота из Сибирского приказа даурским служилым людям Онуфрию Степанову с товарищами об управлении ясачным населением, живущим по Амуру, и с запросом сведений о судьбе посольства Т. Е. Чечигина
/ л. 74 / От царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя Росии самодержца, в Сибирь, в Даурскую, и в Дючерскую, и в Гиляцкую земли служилым людем Онофрею Степанову с товарыщи.
В прошлом во 160 году по нашему указу послан был от нас в Даурскую землю для нашего дела Дмитрей Зиновьев, и в нынешнем во 163 году Дмитрей Зиновьев из Даурские земли к Москве приехал, а привез с собою нашу соболиною казну вашего збору, да для роспросу даурских и дючерских и гилятцких людей Аная с товарыщи 7-ми человек, да женку, да девку. И по нашему указу те даурские, и дючерские, и гилятцкие люди Анай с товарыщи, и женка, и девка нашим царским жалованьем пожалованы и с Москвы отпущены в свои земли с енисейским служилым человеком с Костькою Ивановым да з даурским казаком з Гаврилком Щипуновым.
И как к вам ся наша грамота придет, а Костька и Гаврилко с теми иноземцы к вам придут, / л. 75 / и вы б тех иноземцов толмача Молдегу для толмачества оставили у себя, [а] Аная с товарыщи 6-ти человек, и женку, и девку отпустили в свои земли, откуды они взяты, безо всякого задержанья, а о том бы есте им приказали: как они будут в своих землях, и они б наше царское жалованье своей братье сказывали, что они, Анай с товарыщи, нашим царским жалованьем пожалованы и отпущены от нас в свои земли, и тех бы земель иноземцы, хотя видети себя впредь в нашем царском жалованье, нам, великому государю, служили, и прямили, и свою братью тех даурских, и дючерских, и гиляцких и богдойского царя людей к нашей к царской милости призывали, и ясак с себя давали, и были б под нашею царского величества высокою рукою в вечном холопстве. А как ис тех земель учнут к вам иноземцы с ясаком приходити, и вы б ис тех иноземцов велели быти у себя для укрепленья в омонатах, кому пригож, тем аманатам, которые ныне у вас сидят в оманатах, на перемену, а переменяли бы есте [204] аманатов лутчими ж людьми погодно, которые в тех землях вольны и владетельны. А сами б есте служилые люди, будучи в Да/ л. 76 /урской и в Дючерской и в Гилятцкой землях, до нашего указу тех землиц ясачных людей войною не розоряли, и их не грабили, и не побивали, и в полон не имали. И которые у вас есть прежние их полоняники, а до сей нашей грамоты не крещены, и вы б тот полон отпустили в их земли без задержанья. А наш ясак збирали б есте с тех даурских и з дючерских и з гиляцких людей ласкою и приветом, а не жесточью и не войною и не правежем, собольими и лисицами и всякою рухлядью, что у них есть, чтоб тех даурских, и дючерских, и гилятцких людей к нашей царской милости призывать и в вечном холопстве учнить, а не отгонят. А будет какими мерами учнут на вас приходить богдойские или иные какие люди войною, и вы б, прося у бога милости, над теми людьми промышляли и поиск учинили, смотря по тамошнему делу, для их воинского приходу, а не напрасною ссорою для своей корысти. И даурских наших, и дючерских, и гилятцких ясачных людей от них оберегали, что вам над теми воинскими людьми поиск учинить, а себя и наших даурских, и дючерских, и гилятцких людей уберечь, а за ва/ л. 77 /ши службы вперед будет вам наше царское жалованье, смотря по вашей службе.
Да что у вас ныне делаетца и вперед учнетца делать, и как Треньку Чечигина с товарыщи даурские и дючерские люди турунчиных и танчинных улусов от богдойского царя к вам привезут, и вы б о том отписали и того Треньку с товарыщи отпустили и зборною нашу ясачную казну своево збору, и той казне ясачные книги и роспись прислали к нам к Москве [с] служилыми людьми, а отписку велели подать и Треньке Чечигину и служилым людей с нашею соболиною казною явитца в Сибирском приказе боярину нашему князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяку нашему Григорью Протопопову.
А буде до сей нашей грамоты даурские и дючерские люди Треньку Чечигина товарыща к вам не привезли и не отдали, и вы б даурских и дючерских туручиных и танчиных улусных людей про то распросили: для чево в Богдойской земле у богдойского царя они задержаны? А распрося их потому ж к нам отпустили.
А однолично б есте наших даурских, и дючерских, и гилятцких [людей], которые учинились под нашею царского величества высокою рукою в вечном холопстве и ясак с себя дают, войною не розоряли и не грабили их и не побивали, жон и детей их в полон не имали и не крестили, а наш ясак збирали с них ласкою и приветом, а не жесточью, чтоб, видя нашу царскую милость, и иных немирных земель люди нам, великому государю, учинились в вечном холопстве и ясак с себя давали.
Писан на Москву лета 7163-го марта в 15 день.
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 508, лл. 74-77. Отпуск. Копия XVIII в. с подлинника — ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера оп 4 кн. 28, № 102, лл. 177 об. —179.
№ 80
1655 г. не ранее апреля 4 *. — Отписка приказного человека Онуфрия Степанова якутскому воеводе М. С. Ладыженскому об осаде Кумарского острога маньчжурскими войсками
(*— Датируется по упоминанию числа в тексте)
/ л. 136 об. / Государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии стольнику и воеводе Михаилу Семеновичю да диаку Федору Тонково Великие реки Амура Ново-Даурские земли приказной человек Онофрейко Степанов челом бьет.
В нынешнем во 163 году посланы в Якутцкой острог служилые Оська Оленев, Евсейко Гурылев, Сергушка Куприянов, Петрушка Савин, Николайко Юрьев, Якунька Сургутцкой, Ивашко Онисимов, Артюшка Сажин, да с ним целовальники Антонко Евсевьев, Ивашко Иванов с спаскою соболиною и денежною казною, потому что здесь на Великой реке Амуре в государеве казне пороху и свинцу нет, и в спаской казне книг церковных, и воску, и свеч, и ладану нет же.
И как к вам, государевым воеводам, те служилые люди приедут, и тебе бы, государеву воеводе, пожаловать, по государеву указу послати из государевы казны сколько будет пригоже пороху и свинцу для того, что здесь на Великой реке Амуре в государеве казне / л. 137 / пороху и свинцу нет, чтоб без пороху и свинцу на великой реке Амуре государева служба не стала. А послать стало для той государевы казны служилых людей мало, потому что надобно здесь государева казна оберегать и государева служба служить. А по всякой год посылаются служивые люди с государевою казною и с отписками, а прибылых служилых людей из городов на великую реку Амур нет; и тех служилых людей на великую реку Амур, которые посланы будут в Якутцкой острог, назад прислать с служилыми людьми, потому что здесь на великой реке Амуре стоят драки сильные с богдойскими воинскими людьми, что прислано войское от царя богдойскова.
Да в прошлом во 162 году дворянин Дмитрей Иванов сын Зиновьев писал наказную память, а велел государева ясашная соболиная казна мне, Онофрейку, как будет в зборе, высылать государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Руси к Москве. И я, Онофрейко, ту государеву ясашную соболиную казну збору прошлого 162 году и нонешняго 163 году, подписав, за своею печатью, и отписки выслал к государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Руси к Москве с добрыми служилыми людьми с Трофимом Никитиным да с Богдашкою Габышевым / л. 137 об. / с товарыщи. А тому целовальнику Онтонку да Ивашку, как будут с спаскою казною, и тебе б, государеву воеводе, пожаловать, велеть менять на ту спаскую казну тому целовальнику, что будет надобно на спаской обиход, и на великую реку Амур прислать сего 163 году, чтоб им поспеть в нынешнем во 163 году на великую реку Амур. Да тебя ж бы, государеву воеводе, пожаловать из государевы казны послать бумаги писчей на великую реку Амур на государев обиход, потому что на великой реке Амуре бумаги государевы нет, а купить негде.
А в прошлом во 162 году отпущены с великия реки Амура служилые люди Горанька Максимов да Пронька Григорьев с товарыщи с отписками в Якутцкой острог к тебе, государеву воеводе, потому что тех невеликих служилых людей мимо Якутцкой острог по Великой реке Лене послать нельзя. [206]
Да в нынешнем во 163 году с государевою ясашною соболиною казною и с служилыми людьми посланы к государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии к Москве выежжие новокрещеные иноземцы Никанского царства полонеников 2 человека. / л. 138 / А полонил де их богдойский царь в свою Богдойскую землю, и из тое Богдойские земли проданы те полоненики на великую реку Амур в Даурскую землю в холопи. И те никанские люди били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии и подали челобитные на великой реке Амуре в судной избе мне, Онофрейку, о крещении, чтобы их государь пожаловал, велел привесть в православную христианскую веру по правилу святых апостол и святых отец. И те никанские люди в нынешнем 163 году по их челобитью в православную христианскую веру приведены по правилам святых апостол и святых отец.