И он говорил, что отпуску отнюдь не будет, а доложит о том по досугу.
А езуит опять смотрил в чертеж и бутто чтет, и говорил посланнику, что они нарочно отповедь продолжают, чтоб принудили их к воли; да был он недавно пред ханом, когда лил пушку, и взял ево хан втайне и спрашивал про тебя и про розговоры и про все, что с тобою говорили, и по его рече, что склонен тебя и пред себя взять, только небольшие люди стоят в думе гордо, а хан хотя / л. 144 / молод 23 лет, а ко всякому доброму делу склонен, только те колаи, которые правители, гораздо горды и упрямы. И после того отъехали.
Мая в 27 день приехал асканьяма один без езуита и заргучея и без подьячих, и бил челом посланнику, чтоб и своих подьячих выслал, и остался только один да мунгальского языка толмач. И как вышли все, стал кленутца своим богом и женою и детьми, что он любви ради, что с посланником имеет и дружбу, говорит от себя для того, чтоб ево асканьямина служба и труды не потерялись, буде возможно ему делать з ближними людьми, чтоб богдыхан велел тебя взять не в приказ, а взял бы в город к себе в ханские полаты, где обычай большую думу сбирати, да и хан во особом высоком месте сидит и слышит, а ево [387] нихто не видит, и там будут вся дума и ближние люди и будут тебя принимать с честию. / л. 144 об. /
И посланник говорил: хан будет ли тогда на своем месте или нет, а гораздо бы добро было, чтоб хотя в дальнем расстоянии хан был, только в том же б месте, и так бы его царского величества, хотя не во всем, однако ж де честь хранена была; а что он говорит, что желает дружбу заводить меж обоими великими государи, и бог ему в том помощник будет, так же и от обоих великих государей вечная честь.
И асканьяма говорил, что хану там быть отнюдь невозможно и спороваться о том не о чем, да и такой образец, что он вымыслил, никогда ни которому послу не учинилось, и для того он не взял с собою езуита и заргучея, чтоб то дело было тайно, да еще про то и сам не знает, зделаетца или нет.
И посланник видел, что он лукавством поступает. И в то время был болен, и говорил ему, чтоб он пришол на другой день и он будет помышлять и с ним переговорить. А что он говорил, все ему приказано было от хана говорить. И отъехал. / л. 145 /
А во все тех днях были жары великие и служилые люди от того и от худые воды половино были больны. А ворота были все заперты и смотритъ за ворота никово не пускали. А съестное продавали караульщики тройною ценою, а караульщики были холопи боярские.
Мая в 28 день присылал асканьяма подьячего и спрашивал посланника про здравье и говорил, чтоб не покручинился для того, что асканьяма сам не приехал, потому что и сам болен и для того и в приказ не выезжал, а на другой день конечно будет.
Мая в 30 день приехал асканьяма один же и говорил, что:
Он не приехал вскоре для того, что был болен, да и дожди были великие, и чтоб о том не пенял на него, а бог ведает о том, что не токмо он да и бугдыханово величество склонен ко всякой дружбе, чтоб с царским величеством учинил, и принимает посольство / л. 145 об. / с любовью, потому что зело доброхотный государь, только есть некоторые из бояр, которые крепко противо стоят, чтоб отнюдь не нарушили старой обычай и вменяют в бесчестие государству буде поступятся, и те люди не так злодейством делают, как для того, что иных государств обычая не знают, также и про царское величество чают, что обычной государь, а не так как славный есть. И для того он, желая меж обоих великих государей дружбу учинить и чтоб не потерялась и служба обоих, для того он не доложил в думу, о чем он, посланник, прежде сего про торг и про иные дела говорил, потому — буде он доложит, и те, которые стоят упрямо, учнут говорить, что он мочно только для торгу приехал и иные противные речи. А он, посланника пред ханом и пред думою хвалил, что человек искусной да и они в тех днях замешкались и искали во многих книгах обрасца и не сыскали и от далай-лама, которой у них вместо бога почтен, а и ево лист в приказ емлют ж. А он, асканьяма, вымыслил то дело, / л. 146 / которое никоторому послу не учинилось, как и прежде сего ему говорил, а не знает, будут ли те упрямые принимати так или нет, что в том месте в царской полате, где собирается большое сиденье, и там вверху полата высокая ханская, где хан сидит, а против места ханского будет делано место особное, покрыто жолтым, и тут будут все бояре собраны, а при том месте будут стоять те два ближние люди. И там ты придешь с своими людьми и грамоту царского величества сам на то место положишь, и потом те два ближние возьмут и принесут к хану, потому что и хан неподалеку от того места. И буде те два колаи станут спрашивать про здравье твое, и ты отповедь учинишь, а буде не спрашивают, тотчас поедем назад на [388] подворье, а об-ыных делех они ничего спрашивать не станут, потому что все дела обоих государей богдыханово величество ему, асканьяме, знать и говорить и совершить указал. / л. 146 об. /
И посланник ему говорил, что гораздо он делает, что желает меж обоих великих государей дружбу и любовь, только б о том радел, чтоб и сам хан в том сиденье был, и тогда бы совершенною дружбу паказал к царскому величеству, а буде, как ты говоришь, что хан неподалеку сидит, только чтоб он, посланник, видел, как те два ближние возьмут его царского величества грамоту с того места и поднесут хану, и то бы в честь вменял бы (У Арсеньева прочтено: ему (Ю. В. Арсеньев, Статейный список посольства Н. Спафария в Китай, СПб., 1906, стр. 84 — далее в этом документе указаны только автор и стр.).) царское величество.
И асканьяма говорил, что он так хану докладывать не смеет, да и то, что он вымыслил, насилу зделается. И божился о том еще с клятвою, и говорил, что завтра посылай подьячего к воротам х караульщиком, чтоб призвали меня и езуита, и тогда о всём поговорим и как мочно зделать и докладывать.
И посланник спрашивал: есть ли у бугдыханова величества брат большой или меньшой?
И он говорил, что есть большой и меньшой 57.
Также спрашивал: / л. 147 / как он чает, будет ли от бугдыханова величества к царскому величеству посольство или нет?
И он говорил, что о том, опричь хана, никто не ведает, мочно после отдания грамоты и иных дел услышится.
А что он, асканьяма, говорит, что бутто вымыслил от себя, и то все ложь, потому что приказано было ему говорить от бугдыхана.
А в его великого государя наказе в розных статьях написано, чтоб ему, Николаю, хановым ближним людем потому ж говорить со многим упорством, чтоб ему конечно великого государя грамоту и его государевы поминки отдать перед самим ханом, и буде по многим спором ближние люди в том ему откажут впрямь, тогда ему дати им и все три государские грамоты, в которых написан он посланником; также и поминки им ж отдать, только поклона и посольства пред хановыми ближними людьми не править. / л. 147 об. / И для того на другой день, как приехали к нему, посланнику, асканьяма с езуитом и видел от речей их, что впрямь откажут, тогда в розговоре поступился им, как ниже сего написано.
Мая в 31 день приехал асканьяма с езуитом и з заргучеем, и говорил езуит, что асканьяма звал ево к себе на двор и говорил ему, что он рад, чтоб дело то учинилось, как ты, царского величества посланник, желаешь, только невозможно не коими мерами, потому что ближние люди все стоят противо, которые, каков государь, его царского величества, не знают, да и он, езуит, от себя многих ближних людей спрашивал, мочно ли тому делу быть, и они отказали, что отнюдь не будет, да и то чюдо, что ныне хотят делать, потому что люд гордой, и чрезвычайной обычай тот, что они хотят делать, которое ни одному послу никогда не было, для того мы ныне к тебе приехали, чтоб поговорили и сыскали путь, как бы обоих великих государей дело / л. 148 / делалось, чтоб и впредь было прочно и дружба и любовь завелася для того, что они люди гордые и упрямые.
И посланник им говорил, что он от страны царского величества в первых предложил, чтоб сам хан взял его царского величества грамоту, как ведется, и вы в том не пооднижды впрямь отказали и говорили, что не верите для того, чтоб не было в его великого государя грамоте [389] за печатью гроз, и список просили, и список дал, однакож де не верили ж; и потом вам другую статью предложил, что хотя и сам хан не примет, чтоб он ближним людей царского величества грамоту при себе б велел принять, да и в том отказали и говорили, что тем безчеститца бугдаханово имя, и так видится, что бугдыханово величество больши почитает обычай свой, нежели дружбу царского величества; и для того ныне еще вам объявляю последнюю статью, потому что слышал, что у бугдыханова величества в полате ево многие честные места, / л. 148 об. / в которых собирается дума ваша, и там неподалеку место ханово есть ж, и буде сам хан изволит объявитись, то и наипаче взаим будет от царского величества, а буде не изволит явно хотя бы за навесом или за решоткою, только чтоб признаки были, чтоб знал я, что и богдыханово величество тут неподалеку. А у меня его великого государя три грамоты есть на трех розных языках для выразумения вам, и я приду с одною великого государя грамотою, которая вам ис трех люба будет, и ту грамоту подам не колаем, но брату бугдыханову большему или меньшому без всякого посольского правления и поклона, а в том бы месте были колаи и все ближние люди. А брат ханов, которой час у меня грамоту примет, чтоб тот же час, где хановы признаки будут, понес при мне, а иное ничего говорить не буду, также и поминки царского величества, чтоб тут же явно з грамотою подать; а те 2 царского величества грамоты достальные после того, как взят буду пред бугды/ л. 149 /ханово величество, и в то время ему поднесу. И так и их предложение и мое хотя не во всем учинитца.
И они говорили, что могут они и о том докладывать, только лутчи б было, чтоб все три грамоты вместе понес, а в то де время, как будешь пред ханом, отнюдь не будут принимать, и о том опять будет спор, потому что то ж де дело, хотя наперед отдашь, хотя после, а хан отнюдь при себе не примет, а что принимать хановым братьям, и про то не для чего докладывать, потому что у них честнее колай 58 нежели они, для того, что колай владеет всем царством, а братья хановы живут себе особно.
И посланник говорил: ведает он и сам, что колай владеет, однако ж де хановы братья и сыновья есть кровь ханская, также и наследники ханства они ж, а не колай, и понеже и царское величество искони век от прадедов кровь царская, подобает его царского величества / л. 149 об. / грамоту принять крови царские ж, и о том бы доложили, потому что предложение то правдивое есть, также чтоб они дали на письме, когда будут их к царскому величеству послы, чтоб и они также без спору учинили, и опричь того дали б же на письме то, что он асканьяма, преже говорил, буде впредь от царского величества послы будут, и тогда бугдыхан велит перед себя з грамотою взяти и чтоб бугдыхан писал в грамоте своей к царскому величеству, что посланник ваш крепко стоял многое время, чтоб грамоту вашу царского величества при себе принел, а понеже обычай наш старой возбраняет, чтоб про нынешнее и не подивил, а впредь, как будет дружба с прибавкою, тогда мочно и при себе принимать, и то будет мне пред царским величеством очистка.
И асканьяма говорил, что о том, как послы их будут к царскому величеству, потому ж учинить мочно и на письме дать, а что ты стоял крепко, и то мочно бугдыхану писать: / л. 150 / а что о том писати или дать на письме, как будет посол в другой ряд принят пред ханом, и то помышляти невозможно, только он про все, что я ему говорил, про все доложит и о том, что укажет. А от себя он спрашивает, как ближние люди дадут отповедь про все по твоей воли и будут спрашивать ево одноконечно — спрашивал ли ты посланника после отдания грамоты, [390] как будет он взят на поклон пред хана, будет ли поклонитись по нашему обычаю хану или нет?
И посланник ему говорил, что надобно прежде одно дело зделать и одну статью говорить и скончать, и после того иную начать; как совершитца отдания грамот, тогда не только про поклон, но есть и иные многие дела от страны царского величества указаны, и в то время обо всем учнем говорить, а буде возмете пред хана з грамотою, тогда и ныне про поклон готов говорить.
И он, асканьяма, говорил: буде ближние люди узнают / л. 150 об. / что ты не хочешь поклонитись хану по нашему обычаю, тогда и ныне не возмут тебя в город царского величества з грамотою и станут тебе отказывать во всем, потому что у нас в том поклоне честь ханская содержится. Также и езуит те ж речи от себя говорил.
И посланник им говорил, что никогда не слыхано в государских великих делех, покамест одно не скончится, другое начати, а как он увидит прежде какую честь зделают царского величества грамоте, и то дело скончится, тогда будем говорить про поклон и про иные дела, которые впредь будут. И о том споровались междо собою многое время накрепко и просили отповеди прилежно, а не дал им, и говорил, бутто вы хочете понудить нас силою во всем по вашему обычаю, и не токмо иное, но и ворота заперты столько дней, что не дадите и купить, что надобно больным, да и отповедью продолжаете от дни до дня для того, чтоб нам скучилось. / л. 151 /
И асканьяма говорил, что о том чтоб ворота отворить, и доложить о том не смеет, потому что от хана есть о том гораздо жестокой указ — покамест не дашь его царского величества грамоту, чтоб ворота заперты были замком, и еще жди указ, а отповедь будет про все вскоре. И отъехал.
Июня в 1 день был вихор великой с шумом и з громом великим, бутто пожар, и где ходил, многие лавки разломал и все иное, что было встрече, и на воздух носило. И учинился от земли до неба бутто столб, и шел мимо городовую стену, близ двора, где поставлен был посланник, и так ушел далеко, покамест невидим стал. А китайцы сказали, что такие вихры не токмо на суше часто бывают, да и на море, и от того многие карабли погибают. А пожару, покамест жили в Пежине, не видали, потому что все дворы их крыты вверху черепом мурамленым. / л. 151 об. /
Июня в 2 день приехал асканьяма с езуитом и з заргучеем и говорили, что они докладывали ближним людей про все, что говорили прежде сего, как ты, царского величества посланник, предложил, чтоб на том месте, где царского величества грамоту отдашь, хотя б только признаки были, что там хан, и чтоб видел как к нему понесут царского величества грамоту, также и про то, что одну грамоту ныне дать, а те две впредь, как будешь на поклоне, и о том о всем отказали, а говорили, чтоб все три грамоты вместе отдал для лутчего выразумения, также и про то, чтоб принять братьям хановым, отнюдь нельзя, потому что они не мешаются в делех государских, а будут принимать колай, а что бугдыхану писать к царскому величеству о чем ты предложил, и то невозможно, потому что у нас иным обычаем пишут, также приказали спрашивать тебя опять про поклон: как учнешь поклонитись вперед, как взят будешь пред хана, а про поминки говорили, чтоб прежде / л. 152 / грамоты дал, как у нас обычай, и что мешать поминки з грамотою, и приказали им, чтоб он, посланник, дал им отповедь подлинную про все те дела.
И посланник им говорил, что про то, что бугдыханово величество [391] не изволит к царскому величеству дружбу свою показать, хотя в признаках принимать его царского величества грамоту, и о том полагаюсь на его ханову волю; также и грамоты, что все три просят для выразумения, и то мочно им дати, да и про колаев говорят; что они честнее нежели братья хановы, и о том воля бугдыханова; а что про поклон та ж отповедь, что прежде сего, потому покамест не увидит какую честь учинят его великого государя грамоте и отповеди о том не будет ж, а про поминки — отнюдь наперед не дам, только вместе с его великого государя грамотою, как ведется, и то честь будет обоим великим государем, а что взять наперед поминки, слышали мы, что и дорогою и здесь наш народ именует дань, а мы тем людем, / л. 152 об. / что говорят поругаемся, потому что наш великий государь ото многих государства дань берет, а сам никому не дает.
И они говорили, что про те дела меж себя согласились, только б про поклон дал отповедь, потому что заказали ему накрепко, а что про поминки будет докладывать, когда и как вести, а что народ говорит, что дань, и то незнающие говорят и не надобно на то смотрить.
И посланник говорил, что про поклон и говорить впредь не хочет, также и по поминки, буде не возьмут вместе с его царского величества грамотою, и грамоты не даст.
И о том споровались многое время и опять отъехали.
Июня в 4 день приехал асканьяма с езуитом и с заргучеем и говорил, что бугдыханово величество, почитая царское величество паче / л. 153 / [иных] посольств, которые прежде сего [бывали], и для того велел говорить... (Одно слово утрачено.) место, и на том месте будут... (Одно слово утрачено.) де и ближние люди, а завтра в первом часу пошлют кони и поставят все великого государя поминки на небольших столех, и те столы понесут перед тобою твои люди или наши, как ты хочешь, и после того понесут все три государские грамоты по вашему обычаю, как у вас ведется, и как придешь в город, и там место уготовлено будет против ханова места, и на том месте положишь государские грамоты, да поминки блиско тут же будут, а при том месте будет стоять и принимать первой колай, которой есть правитель всему Китайскому государству, да и сверх того и племянник ханов, а как отдашь царского величества грамоты и поминки, и тогда ничего не говоря опять поедешь на подворье; только де у них обычай, что пред хановою полатою есть столб каменной и на том столбе написано имя ханова, и как придет против того столба брат ханов или боярин, должен / л. 153 об. / с коня слесть и пешь итить [для] того, что у них исстари так [повелось].
И посланник говорил, что он и... (Одно слово утрачено.) и понеже бугдыханово величество... что так почитает лутчи царского величества чрез колая, нежели чрез брата, и он то принимает, а про то, что с коня слесть против столба, буде у них истари так повелось, чтоб они только не учинили нарочно для ради ево, чтоб пешь шол, и то делати будет; а про поминки, что честнее на столах нести, нежели в руках, и то доброе дело, только б они в тот день прислали столы и кони под посланника и под дворян.
А езуит спрашивал асканьяму, мочно ли с человеком своим прислать к посланнику овощей новых?
И сказал асканьяма, что не смеет, потому что от хана заказ крепкой, чтоб на двор к посланнику никого не пускали, также и з двора спускать до указу не ведено ж... (Далее часть текста утрачена. В выписке из статейного списка Н. Г. Спафария, сделанной в 1685 г. в Посольском приказе (ср. ф. Сношения России с Китаем, оп. 1, кн. 7, лл. 89 об.—92 об.), сохранилось следующее ее изложение: [392]
Июня в 5 день посланник на ханове дворе великого государя з грамоты был, а грамоты везли подъячие, а поминки несли на столах хановы люди. И приехав к ханову двору слез у столба, на котором написано ханово имя и шли до двора и на двор пеши во многие разные врата и пришли в полату и тут поставлено место четвероугольное под желтым цветом, которого иной нихто у себя иметь цвета не смеет, а по левую сторону стояли ближние люди. И посланник, взяв у подъячих царского величества грамоты, и стал с ними, и у него взял правитель и положил на четвероугольном месте и поминки по иным местам. И Николай ничего не говоря // также и ему ближние люди пошел назад и от столба поехал на подворье.
И того ж числа приезжали к Николаю от хана и спрашивали про кречетов, как их ловят, потому что у них кречеты есть же; да ево ж спрашивали про рыбей зуб, какого зверя. И он им сказал.
Да ему ж де, Николаю, сказывал езуит переводчик, что хан царского величества грамоты тотчас к себе взял и перевод с них слушал и говорил, что отцу его и к иным от белого царя таких грамот не бывало и надобно их в казне беречь, как некакое самое доброе дело.
Июня в 8 день спрошали: есть ли словесной приказ и будет есть, и он бы дал на латинском письме.
И Николая Спофариюс, выписав из наказу наперед, дал на письме в 12 статей, ис которых выписано:
1. Чтоб прежние листы китайские перевели.
2. На котором языке впредь писати и ссылатись.
3. Чтоб на обе стороны писать великого государя, его царского величества, и ханова величества имянованья и титлы по образцовым письмам.
4. Чтоб послал хан с ним своего сына.
5. Чтоб торговым людям на обе стороны повольно ездить.
6. Буде руской полон есть, чтоб был уволен.
7. Чтоб по вся годы ис Китай на руской товар, которой им годен, серебра по 40 фунтов в Московское государство отпускать.
8. Буде каменье есть драгое, потому ж отпущать на товар, которой им годен.
9. Чтоб мостовые мастеры даны были.
10. Которые товары посланы, и чтоб на них, что годно, купить поволено было, а пошлины б взяли.
11. Чтоб объявлен был путь, которой бы ближе и податнее, а лутче б морем и реками, и ево 6, тем путем отпустили.
12. Чтоб те статьи приняты были з дружбою и любовию, понеже царское величество с его хановым величеством всегда желает быть в дружбе и любви постоянно.
При публикации статейного списка в книге Бэддли приведенная часть выписки включена в его текст.) / л. 154 /
Июня в 13 день пришол к посланнику заргучей за час до света и говорил посланнику, чтоб люди ево несли подарки. И посланник послал с людьми своими, также дворяне и подьячеи и дети боярские. А подарки носили в то место, где принели великого государя поминки. А как принесли в то место посланниковы и дворянские и иных подарки, и в то время выходил по подарки алихамба да ближней ханов человек и взял прежде всего посланниковы кони, а после коней взяли иные посланниковы подарки, также и дворянские и все, что носили. А людей велели дожидаться покамест пересмотрят все подарки, и буде которые подарки хану полюбятся, и те велит принять, а буде которые взять не похотят, и те отдадут назад, для того что от детей боярских были соболи и лисицы худые. И дожидались там до полдня. И после вышли и сказали, что бугдыхан из лисиц и из соболей хотел отдать назад, для того что были негодны, а велел принять для того, / л. 154 об. / что ехали из дальние страны и не хотел их бугдыханово величество опечалить.
И будучи там видели доклад, как у них обычай докладывают бугдыхану — и были у ближнего человека жолтые мешочки большие, а в мешках дощечки жолтые ж, и на тех досках писаны поминки порознь по одной статье, и смотря на те доски, взяли вверх к хану подарки по одной статье, и те доски в мешки запечатали и взяли к хану вверх в доклад. А про кони сказывали, что де на них ездили, и смотрили и хвалили. [393]
И будучи они там, прошол при них брат ханов большой, а пред ним вели коня в поводу, а кони у них небольшие. А брат ханов еще молод, лет в 30. А до тех ворот только он приезжает на коне, и потом идет пеш. А тот брат ево большой — начальник в ханской думе, только для ради чести, а что хочет тот колай, которой принел великого государя грамоты, то и делает. А божиим изволением / л. 155 / выбран на Китайское царство средний сын умершего хана Ксунхи, нынешней богдыхан именем Канхи. И у них тот обычай, что всякой хан после выбрания именуется бугдыхан. И первой китайской хан от их родословия отец ево стал. А есть у него и меньшой брат. И те братья ево живут в чести, а в земские дела ни в чем не мешаются. А ныне опять выбран в ханы нынешнего хана сын по смерти отца своего.
И после того из города людей наших отпустили и с ними приехал заргучей, которой ходил за подарками, и сказал посланнику, что дал бог все принели вверх в целости и удивились, что пришли из дальние страны, а так целы, и хотел де ханово величество из лисиц и из соболей дати назад для того, что не годны, однакож де для царского величества и для того, что приехали из дальние страны, не хотел печаловать их, велел принять все. Да он же, заргучей, сказал, что станут докладывать бугдыхану вскоре, когда изволит взять / л. 155 об. / пред себя, и как доложат, и тогда приедет известить он же, заргучей, потому что то дело у них в приказе, а не у асканьямы.
Июня в 14 день приехал к посланнику езуит алихахава и сказал, что де вчера спальник был у него от бугдыхана, которого присылает к нему бугдыхан часто, и объявил ему про поминки, что от посланника и от дворян и от иных были поминки, и бугдыхан ими тешился и приказал ему, езуиту, сказать, чтоб он у посланника спрашивал: есть ли иные какие реткие потехи или иное что, чтоб ему было годно.
И посланник говорил: рад бы служить бугдыханову величеству, а тогда не случилось иного ничего, чем ему челом ударить.
И он де, езуит, бугдыхану говорил, что посланник зело тужит для того, что не токмо ево одного не пускают, но и никово к нему не пускают ж, также / л. 156 / и ево, езуита, не пускают же, и держат де бутто в тюрьме, и понеже и у иных государей и у великого государя такого обычая нет, и о том зело печально кажетца ему, посланнику; и бугдыханово величество сказал, что де истари тот обычай, однакож де для того, что посланнику тошно, дает ему, езуиту, указ, как он похочет, и он бы ходил безо всякого задержанья и спасенья, для того что он в обоих великого государя делех и язык знает же, и для де того велели и отпускать. Езуит же сказал: чает он, что де завтра пред хана возмут для того, что месяца луна полна.
Того ж дни и часу, будучи езуит у посланника, приехал асканьяма, а с ним приехали ис приказу начальные люди, ис которого приказу докладывают про послов, чтоб итить пред хана, и сказал, что бугдыханово величество дал указ, чтоб завтра ехать за час до света к поклону, видеть ево бугдыхановы очи и поклонитесь / л. 156 об. / по их обычаю. А велел только взять тех людей, которые с Москвы приехали, для того, что желает ханово величество видеть, потому что московских людей прежде сего не видал, да и при нем де, бугдыханове величество, с Москвы людей не бывало ж.
И посланник говорил, что он бугдыханову величеству всякую честь, как ведется, готов учинить, только у великого государя и у всех, что есть на свете великих государей, обычай есть и поклоняютца всякой своему государю рядовым поклоном, однако ж де великий государь указал мне, ведая, что ваш обычай рознитца, чтоб поклонитись [394] бугдыханову величеству, как поклоняются и царскому величеству, для того чтоб не вменял бугдыханово величество в безчестие, и то дело и опричь того прикасается к вере, для того что у нас так поклоняются богу.
И они о том многое время спорились и говорили: буде ты / л. 157 / не будешь по нашему обычаю поклонитись, и пред хана невозможно тебя взять и дела все испортятца.
И посланник им говорил, что есть у него, посланника, книги галанские и португальские, и ведает, как они кланялись, только не надобно так почитать царского величества с теми равно, для того что весь свет знает, какой славной и великой государь и кроме того и сосед ближней и впредь надобен.
И они говорили, что сам увидишь, что как иная честь учинилась в принятии царского величества грамот, так и завтра иная честь будет для того, что тебя завтра возьмут на иной степень выше тех послов близ бугдыханова величества, и то де у них великая честь и той чести подлинно больши у них не надобно быть.
И посланник говорил, что завтра увидит какая честь будет, потому что у него, посланника, написано в книге, на которой были / л. 157 об. / степени галанцы и португальцы, и буде, как они говорят, что учинитца большая честь, и он будет по их обычаю поклонитца.
И они говорили, что завтра сам увидишь, какая честь учинитца. Также и посланник им говорил, что царское величество указал говорить накрепко, как буду пред бугдыхановым величеством, чтоб спрашивал про здравье царского величества сам бугдыхан, как обычай у всех государей — после взятия государские грамоты спрашивают про здравье, а здесь бугдыхан, хотя не изволил при себе принять великого государя грамоты, а ныне мочно про здравье великого государя спрашивать, а грамоты бугдыхан не принял, также и ныне буде не спросит про здравье царского величества, и тем бугдыханово величество к царскому величеству оказывается нелюбовью.
И асканьяма выслал всех вон и остался только он и езуит и говорил с клятвою, что он верит, что приказано от великого государя говорить, / л. 158 / только ведает он, что обычая нашего не знаете, и он как себя хранит, также того царского величества дело, и чтоб не учинилась от чего какая смута, а он бугдыхану докладывать может, только сказывает тайно по дружбе, что ныне хан сам владеет не под правители, как прежде сего было, а как станет докладывать, учнет бугдыхан помышлять, бутто мы ево хочем научить, потому что у него столько разуму нет, как делать; и он видит, что бугдыханово величество к царскому величеству к дружбе и любви зело склонен, и мочно бугдыхан сам станет спрашивать нетокмо про здравье, а и про иные дела, и ха-ново де сердце в руце божий, ни он сам и ни хто иной не ведает, и буде ли бугдыхан про здравье спрашивать или нет, того не знает же; только он то дело станет вменять себе в худо, и только где он склонен к дружбе, смутитись будет, и лутчи ботом положитись на волю бугдыханову, потому хотя и завтра не будет бугдыхан / л. 158 об. / спрашивать про здравье великого государя, однакож де он чает, что после того возьмет ж тебя в т[ае] с небольшими людьми в сад или в-ыную полату, и нихто из бояр в то время не будет, только ты да езуит алихахава, и не токмо про здравье станет спрашивать, но и про иные дела многие, потому что государь зело доброхотный и желает ведать про всякие дела, и лутчи будет положитись на его бугдыханову волю, как его бог по сердцу положит, нежели показатись бутто ево к тому понудишь.