Анн Анселин Шутценбергер 7 глава

В той области, где все мы (я вместе с дорогими читателями) являемся специалистами (речь идет о трансгенерационных яв­лениях), отмечались случаи прекращения тяжелейших болез­ней (так происходило в отдельных случаях рака на завершаю­щей стадии: после определенной работы метастазы и раковые клетки исчезали) в результате «раскодирования» синдрома го­довщины и лояльности семье или «травматизма ветра пушеч­ных ядер», тяжелой травмы, несовершенного траура после нелепой смерти (человека или животного из своего круга или круга семьи). Для этого очерчивается круг того, который «притяги­вает» повторения («attractor»), ту или иную тенденцию в пове­дении. Однако задача научного обоснования (с использовани­ем последних достижений науки и междисциплинарных под­ходов) и более полного объяснения явлений повторения и «ат­тракторов» все еще не решена.

КАК СТРОИТЬ ГЕНОСОЦИОГРАММУ?

 

Напомним, что геносоциограмма представляет собой генеа­логическое древо, построенное по памяти (то есть без привлече­ния дополнительной информации и документов), дополнен­ное важными жизненными событиями (с их датами и связями) и эмоциональным контекстом (социометрическими связями в виде стрелок или цветных линий). Геносоциограмма не яв­ляется классическим генеалогическим древом, расписываю­щим все родственные связи. Важно то, каким способом автор этого «фантазийного древа» воспринимает действующих лиц и связи, которые соединяют их и его самого с предками по вер­тикали и родственниками по горизонтали, а также с их ролями. Иногда даже белые пятна, провалы в памяти семьи (как и мол­чание на психоаналитической кушетке) могут сказать многое о том, что было «вычеркнуто из семейной памяти».

Самым информативным, интересным и актуальным в этой работе является установление вероятных связей между событи­ями, фактами, датами, возрастами, ситуациями.

Можно предположить вероятную взаимосвязь, например, между смертью и рождением или совпадение дат или возрастов (синхрония, синдром годовщины); сюда же относятся повторяе­мость определенных событий и гипотеза реактивации чувств и cmpeccd предвосхищения в некоторые периоды жизни человека и семьи – стресс годовщины.

Условные обозначения

Условные обозначения очень просты. О – КРУГ обозначает женщин, д – треугольник – мужчин (врачи ставят квадрат), каждый из них связывается с помощью U-образной сплошной линии с родителями; используются – штриховые линии, когда речь идет об обозначении аборта или выкидыша.

 

Для двух людей = двойная линия указывает на бракосочета­ние, просто линия – на свободный союз, – пунктирная черта подчеркивает привилегированное отношение. В случае семей­ной пары наличие наклонной линии говорит об обособлен­ности супругов, двойная же наклонная черта – о разводе.

Кроме того, используются обозначения:

индивид доминирующий

третирующий, использующий

насилие в различных формах

эмигрант – иммигрант

третируемый

с психическими проблемами гомосексуалист или бисексуал

братья – сестры, родившиеся с интервалом в 12 – 20 месяцев

почти тройня и воспринимаемые почти как близнецы

еще не женатый в сорок пять лет

Кружочки обозначают любую особу женского пола.

Треугольники обозначают любую особу мужского пола (но врачи изображают квадрат).

Квадрат обозначает, что не известен пол лица.

Пунктирные квадраты обозначают выкидыш или аборт в случае, если пол ребенка неизвестен; пунктирный треугольник или круг обозначают вы­ кидыш или аборт в случае, если пол ребенка был установлен.

Круг или треугольник, обрамленный квадратом (или двойной линией), обозначают лицо, для которого была построена геносоциограмма.

Двойная линия, соединяющая два лица, обознача­ ет бракосочетание.

 

Простая линия представляет свободный союз. Штриховая линия указывает на простое отношение. Наклонная черта обозначает обособленность.

Двойная наклонная черта означает развод, простая наклонная черта обозначает обособленность.

Повторные браки: пронумеровываются горизон­ тальные линии для указания порядкового номера (например: 1 = первый брак).

Родители.

Дети: номер указывает порядок рождения; здесь тре­ тий ребенок (дочерняя связь продублирована пун­ктиром) является приемным.

Родители. Близнецы.

Эта линия связи указывает на согласие между двумя лицами.

Эта линия связи указывает на разногласия между двумя лицами, линия с зигзагами указывает на кон­фликт.

Крестик указывает, что лицо скончалось, дата кончи­ны указывается чаще всего сбоку, вместе с возрастом.

Лица, живущие под одной крышей, обведены замк­ нутой линией.

Даты имеют большое значение, так как они являются гра­ничными метками и ключами памяти, сюда же часто относят

Наклонная черта на связях указывает, что отноше­ ния были прерваны.

Зигзагообразная черта указывает на супружеский > конфликт.

Строя геносоциограмму, мужу чаще всего определяют мес­то слева, а жене – справа; детей пронумеровывают (записыва­ют порядковый номер над значком пола); возраст обозначают в круге или треугольнике. Кончины отмечают крестом с пос­ледующим указанием даты и причины; например: 1915 г. (Вер­ден).

Замкнутая линия окружает лиц, живущих под одной кры­шей. Лицо, которое строит геносоциограмму (субъект), изоб­ражается в центре схемы (в кружке или треугольнике внутри квадрата, чтобы его было легко выявить). Линия (стрелка) ука­зывает связи положительные и отрицательные.

Несколько значков, позволяющих обозначать факты и бо­лезни:

 

б = бракосочетание	О = отец
р = развод	М = мать
с= суицид	БМ = бабушка по материнской линии
н= несчастный случай	ДМ = дедушка по материнской линии
в = война	БО = бабушка по отцовской линии
р = рак	ДО = дедушка по отцовской линии
бс = болезни сердца	ПДМ = прадедушка по материнской линии
ал = алкоголизм	ПБМ = прабабушка по материнской линии
ипб – аборт	ПДО = прадедушка по отцовской линии
дп = депрессия	ПБО = прабабушка по отцовской линии
тб = туберкулез	ии = инцест, изнасилование, сексуальные злоупотребления
в = выкидыш	п = побитый (ая)
мр = мертворожденный ребенок	вс = внезапная смерть

 

дни рождения, связи с теми или иными праздниками или с зна­чимыми религиозными и историческими событиями.

Точные даты чрезвычайно значимы – иногда они могут быть ключами памяти по отношению к болезням, несчастным слу­чаям, разрывам, бракосочетаниям и всему тому, что относится к памяти о семейных мифах. И если наша память имеет разры­вы, то следует поинтересоваться почему. Крайне важно не за­бывать как «попугая», который может обнажить тайну семей­ной памяти, так и дорогую двоюродную бабушку, не состоящую в браке, но которая в некотором роде является «семейным сек­ретарем», семейной памятью.

Такое графическое представление важно, потому что оно по­зволяет отследить повторения, блуждания «призрака», синхрон­ности или значимые повторения, синдром годовщины. (Мы соеди­няем их красной линией.)

Биографическая реконструкция. Метки, ключи, границы памяти и ограничения метода

Следует напомнить, что геносоциограмма строится глав­ным образом по памяти на базе генеалогического древа с до­полнениями и пометками. Она основана именно на том, что семья хранит в памяти: даты, значимые факты, ключевые мо­менты, раздел наследства или связь, проявления несправед­ливости (подлинные или ложные), то есть на фактах с их мощ­ным зарядом чувств. Геносоциограмма, выстроенная по па­мяти, отражает также «провалы» и забвения, белые пятна – то, чего не знают о людях, уехавших в дальние края или тех, которых больше не видят. Ни геносоциограмма, ни генограмма не являются в строгом смысле ни объективным генеалогичес­ким исследованием (по документам), ни генеалогическим дре­вом.

На геносоциограмме одновременно указывают важные фак­ты (события жизни), объективно значимые моменты (уровень образования, даты рождения, бракосочетания, кончины, про­фессию) и субъективно значимые (встречи, продвижения по службе, провалы, разрывы, переезды, характерные качества личности), а также их связи. Имена, места проживания или про­ведения каникул, некоторые предметы тоже могут служить клю­чами: колечко, мебель и т. д..; даты войны, переезда, отставки» семейных праздников.

Параллельно биографической реконструкции семьи важно вспомнить историко-политико-социологический и экономи­ческий контекст, который даст много ценных сведений об из­менении менталитета и, вероятно, семейного быта той эпохи.

Такую реконструкцию не так уж трудно сделать: надо отвес­ти 25 – 30 лет на каждое поколение. Если ваш отец женился на вашей матери в 1930 г., то вы можете предположить, что, веро­ятнее всего, его отец женился в 1900 г. Если он женился на ва­шей бабушке в 1900 г., то ему было, таким образом, 30 лет и родился он около 1870 г. Теперь вы попытаетесь представить, в каком контексте он мог появиться на свет и воспитываться. Если он родился примерно в 1870-1872 гг., то это будет война 1870 г. против немцев. Если ваши родственники жили в Пари­же, то они, может быть, пережили осаду Парижа и голод, кото­рый за ней последовал; следовательно, вы можете отметить та­кие события, как Коммуна, голосование, в ходе которого по­терпел провал Наполеон III; в случае необходимости вы возьме­те иллюстрированный «Малый Ларусо или хороший словарь, чтобы проверить и дополнить ваши исторические знания. Вы знаете, что позже произошла серия экономических скандалов: Панама, Суэц. Чтобы лучше понять особенности той эпохи, надо вспомнить о законах Комба (1905, отделение церкви от государства, в результате которого «монахини были удалены из школ», а имущество церкви конфисковано)... затем война 1914-1918 гг.

Итак, вы сможете выдвинуть несколько социологических или историко-экономико-социологических гипотез о детстве вашего дедушки на основе того, что происходило в это время.

Чаще всего я работаю именно с группами, так как считаю, что это гораздо интереснее для всех, потому что одни и те же проблемы, драмы, семейные конфигурации встречаются у не­скольких участников, и также потому, что политико-социо-экономико-историческая память одних дополняет и пробуждает воспоминания у других.

Начиная формулировать историко-экономико-социологические гипотезы, вы замечаете, что если до этого времени клиент говорил, что не может ни о чем вспомнить, то в этот момент можно сказать, что какая-то «задвижка» открылась в его голове и он сейчас воскликнет: «Ах, да, это правда, я вспоминаю, се­мья стала очень бедной не во время панамских событий, это произошло в момент событий на Суэцком канале, когда (мой отец или моя бабушка) сменили школу, так как возникли ос­ложнения».

Внезапно открываются целые блоки памяти – просто пото­му, что, так сказать, сняты замки с зон запоминания: начинают возникать свободные ассоциации, и люди оказываются в со­стоянии вспомнить о чрезвычайно значимых вещах, которые они знали, не ведая того.

После этого они смогут вспомнить, что знают двоюродную бабушку, соседку крестной матери или бабушки, полкового дру­га дедушки, с которым двоюродная бабушка еще общается. Они, наконец, смогут навести справки.

Столь внезапно востребованные элементы воспоминаний возвращаются.

В этом контексте вспоминают, откуда еще можно почерп­нуть дополнительные сведения: от друзей или соседей, членов далекой семьи, из нотариальных архивов, церковных книг, над­гробных плит, трудов по региональной истории, местной печа­ти той эпохи, исторической службы армии (ИСА), различных архивов...

Выше я привела несколько примеров и ключевых дат из ис­тории Франции, но подобные примеры можно привести из ис­тории Испании, или Италии, или любой другой страны; для протестантов это может быть аннулирование Нантского эдик­та королем Луи XIV 18 октября 1685 г.; для евреев – бегство из Испании (1492), Холокост (1942) или «шестидневная война» (1967); для других – армянский геноцид (24 апреля 1915 г.), го­лод в Ирландии (1846-1848) с последовавшей эмиграцией, име­ющиеся воспоминания о Вердене (февраль – декабрь 1916), окопы и газы, или военное кладбище при Дуомоне, или война в Алжире (1954-1962), или крестовые походы (1096-1270), или 4 июля (1776) – праздник Независимости для американцев.

Очень многообещающий в познавательном плане, этот ме­тод, однако, не является панацеей и не может не заменить се­анса психотерапии (но он его дополняет или придает важность в начале работы), не произвести генеалогическую реконструк­цию, которая предполагает дальнейшие исследования и допол­нительную генеалогическую работу.

Основы идентичности: имя и фамилия. Фамилия или отчество: «Как тебя зовут?»

Представить свою идентичность – это значит назвать свое имя и фамилию. А называя их, мы определяем свое место в со­циальном, географическом, культурном планах, чаще всего выявляя этнические и религиозные оттенки. Мы определяем свое место («отсюда» мы или «оттуда»), свою принадлежность к той же группе и к тому же миру («быть одним из наших») или же к чужим, даже к потенциальным врагам или их потомкам, что может вызывать неприятие (или даже агрессию) и страх.

Подразумевается, что вскоре станет ясно, когда мы роди­лись, где, у кого1? Тем самым мы задаем координаты во време­ни, пространстве и истории. (Классический вопрос в школах: «Чем занимается твой отец?») К' какой культуре ты принадле­жишь? К какой традиции? Каков твой уровень? Пол? Раса? Ре­лигия? Возрастная категория? Идентичность, «Я» («self»), глу­бинная сущность, «Я для самого себя» связаны одновременно с «Я для другого» (с образом, который вы предъявляете другим, и с тем образом, который другие спроецируют на вас, со статуса­ми и воспринимаемыми ролями, а также с ролевыми ожидани­ями), с «внутренним «Я» f«soi-en-soi») (так называемым «объект тивным «Я») и с вашим ощущением себя, своей личности. Иден-

 

1 Библия рассказывает историю рода, начиная так: «Иаков, сын...» В Иерусалиме монастыри выстроили генеалогическое древо Иисуса, восходящее через Иосифа к Ада­му и Еве, пренебрегая тем, что, если он является сыном Бога, то не может быть сыном Иосифа, столь значимой и необходимой казалась им родственная связь по отцовской линии. Cf. Himmelman С. (Sd), A Family tree: from Adam to Jesus, Israel, Bethlehem, The 3 Arches, reed, а 1980-х гг.

 

тичность отражается в телесных проявлениях, социальных зна­ках (labeling).

По данным исследования, которое выполнила в 1980 г. Эмэ Пирсон, дети устанавливают родственную связь с четырех с половиной лет, а после семи с половиной лет обретают способ­ность артикулировать «атом родства», т. е. признают родствен­ную связь со своими родителями.

Лишь позднее ребенок начинает осознавать понятия поко­ления и родства.

Родственная связь – это одновременно биологическая, со­циальная и психологическая реалия.

Биологическая реалия – это в конечном итоге генетическая фикция: родственная связь возникает в связи с браком родите­лей, даже если речь идет о внебрачном ребенке, которого скры­вают, или в связи с добровольным признанием родства (что может соответствовать действительности, а может быть соци­альной фикцией).

Можно анализировать структуру родственной связи по двум осям, как это делал Жан Гиота (в 1979,1985 и 1986 гг.):

—установленное родство – то, благодаря чему человек объяв­ляет себе и другим, что он является сыном, дочерью, отцом, ма­терью такого-то и относит себя к соответствующей группе.

В русской традиции человек представляет себя сыном того-то, например, Николай Васильевич Гоголь (Николай сын Ва­силия). Невозможно обратиться к кому-либо без непременно­го использования имени и отчества. Даже если оно точно не известно, то бормочут что-то невнятное.

Точно так же во многих африканских племенах принято ука­зывать свою родственную связь.

Таким образом, установленная родственная связь – это связь, смысл которой придается социальной группой через язы­ковые, юридические, культурные структуры (правило наследо­вания и принадлежности);

– воображаемая или нарциссическая родственная связь – это психологическая реалия, вписанная в прошлую историю и бу­дущее. Психологическая связь часто становится видна по тому, какое большое значение придают физическому сходству между поколениями: «Это связь сходства, которая проходит через тело» (Гиота, 1985, 26).

Именно сюда следовало бы отнести цепи повторяющихся событий в семье: смерть ребенка или родителя, самоубийство, наследственная болезнь или воспринимаемая как таковая.

Жак Гиота замечает, что при наличии сложностей в опреде­лении статуса родства (внебрачный ребенок, сомнения в отцов­стве, проблемы наследства или лишения прав, изменение от­чества) устанавливаемая ось становится хрупкой и вместе с во­ображаемой осью стремится попасть в своеобразную диалек­тическую связь.

Можно отметить трудности, связанные с особенностями устанавливаемого родства, такими, как отсутствие или преж­девременная смерть отца, мезальянс (как нарушение соци­альных условностей), смена отчества2, внебрачный ребенок, плод адюльтера или брошенный ребенок, мать-одиночка. Дру­гие трудности могут быть связаны с особенностями установ­ления родства по имени или с лишением родства (лишение на­следства, проклятие). Как следствие подобных ситуаций по­являются, например, случаи маргинального поведения. Жак Гиота в работе «Психоанализ в университете» (1979, т. IV, N 16, с. 652) предлагает сетку для отслеживания особенностей род­ства с некоторыми примерами повторяющихся соматических приступов и т.д.

На вопрос: «Как тебя зовут?» – можно было бы ответить: «Так, как назвали».

Фамилия и отчество отмечают отношение к предкам. Фа­милию и отчество передают, а «не дают». Дают только имя.

В нашей патриархальной цивилизации мужчина дает свою фамилию женщине, на которой женится, а также детям, кото­рых он признает своими, законнорожденными или усыновлен­ными. Бернар Тис в своем выступлении на канале «Франскулъ-

 

2 Многие люди сохранили свой военный псевдоним, главным образом, если он был знаменит, как, например, в случае с семьей генерала Леклерка. Или же когда новая иден­тичность была интериоризирована с иной принадлежностью. Иногда люди сохраняли свои литературные или театральные фамилии; это также видно в случаях соприкосновения с «расовой или религиозной линией», а иногда для легального изменения имени, что разре­шалось в случае имен с негативной коннотацией, например, Кошон (в переводе с фран­цузского «свинья»), Бош (презрительное обращение во Франции к немцам).

тюр» в 1990 г. напомнил, что раньше в документ – земскую книгу вписывали название земель, приходивших вместе с жен­щинами, и лишь во время французской революции во Фран­ции началась передача прав наследования через отчество, по­лучаемое от мужчины.

Важность фамилии (отчества) во многих культурах и циви­лизациях связана с фактом рождения сына. Например, в Верх­нем Египте мужчина обязан был иметь сына, который гаранти­ровал бы его погребение согласно обычаям и продолжение его фамилии (Cf. Histoire de lafamille, 1986, Paris, Colin, 2 volumes).

Мы живем уже не во времена церковного собора в Никее. «Позор тому, кто полагает, что у женщин нет души. У них есть что-то вроде души, как у животных и цветов» – это утверждение на малом церковном соборе 538 г. в Меконе оспаривалось одним из епископов (см. приложение, с. 199). В наших современных законах записано равенство мужчин и женщин, но бессознатель­ное по-прежнему желает сына и продолжения фамилии.

Значимость имени. Нить Ариадны

 

Имя – одна из основ идентичности.

Имя часто дают в силу семейных традиций, нередко семья дает ребенку два или три имени – в честь бабушек и дедушек, в память о пропавших, в честь крестных, дают имена библей­ские или связанные с политикой, спортом, кино, театром, а иногда модные имена или те, которые выпали в тот день (по календарю).

В некоторых регионах часто встречается имя Мария, в дру­гих – старшего сына в каждом поколении обязательно называ­ют одним и тем же именем, например, в Бретани часто дают имя Ив, а в странах мусульманского Востока – Мухамед или Али.

Многие имена имеют библейское или евангельское проис­хождение: Жан (Иоанн), Жак (Иаков), Пьер (Петр), Люк (Лука), Анна, Мария...

Иногда имя зависит от личного выбора и бывает связано с приятным воспоминанием супружеской пары, с ее свадебным путешествием (например, Флоранс – Флоренция или Франс – Франция). Иногда это тайное напоминание о чьем-то имени, например, имени бывшего жениха... или даже тайного отца. Может быть имя-травести, т. е. слегка измененное, либо феми­низированное, как, например, Мишель – имя в мужском и жен­ском варианте, либо Мишлин – Микаель (Michel – Michelfc —, Micheline – Michael). Иногда дают модное имя, как у звезды (кино, спорта, эстрады, театра, политики...)

Порой люди задаются вопросом: откуда пришло их имя?

Я, например, работала с одной молодой женщиной, с кото­рой случилась серия дорожных происшествий, и она задума­лась о том, почему ее зовут Ариадной, ведь это достаточно ред­кое имя. Она размышляла над тем, какая связь могла быть между ней и ее отцом. Эту проблему было трудно решить: отец умер до ее рождения и она знала о нем только то, что имя для нее выбирал именно он, а значит» была связь между именем Ариад­на и отцом. Она начала изучать греческую мифологию в лицее: стала искать Ариадну, нить Ариадны, лабиринт Тезея, но это ничего не дало. Она не чувствовала связи между своим име­нем, нитью Ариадны и тем образом, который создавался у ее отца о будущем ребенке – либо желанном, либо нет.

Мы начали работать с ней, с историей отца и контекстом его жизни.

 

Важность контекста (исторического, экономического, культурного)

Я говорила о важности контекста, в котором протекает жизнь.

К политико-историческому и социоэкотмическому контекстам можно добавить литературный, музыкальный и театральный.

Мы с Ариадной размышляли о тех временах, когда ее отец был молодым, и вдруг я вспомнила, что видела фильм с Мори­сом Шевалье и Одри Хепберн, который назывался «Ариадна». Этот фильм был снят по одноименной книге, которая появи­лась примерно в 1910-1930 гг., кажется, была и театральная по­становка. Тогда я посоветовала своей клиентке продолжать поиски, расспросить родственников, двоюродных братьев, дру­зей детства отца, не напоминает ли им о чем-то имя русской де­вушки Ариадны. Одна из ее тетушек сказала: «Как же, я помню, что твой отец играл в театральной пьесе, которая называлась «Ариадна —русская девушка». И с этого момента Ариадна смог­ла начать поиск ответа на свой вопрос: «Что думал обо мне мой отец?» Очевидно, раз ее отец играл в спектакле о русской де­вушке Ариадне и захотел выбрать такое имя для своего ребен­ка, значит, этот персонаж чем-то его привлекал. В романе Ари­адна была современной молодой девушкой, училась (до войны 19Д4 года)», была независимой, храброй, не вписывалась в об­щепринятые рамки, сама выбирала свою судьбу, жила одна и к тому же влюбилась в незаурядного мужчину, который много путешествовал и тоже любил ее. Моя клиентка смогла иденти­фицировать себя с героиней романа. Она начала много путе­шествовать по свету (на грани спортивного подвига), смогла найти себя и решить проблемы самоидентификации и идентич­ности.

Часто бывает сложно найти собственную идентичность.

Контекст, в котором люди рождаются, важен, а значит, важ­ны и привычки, обычаи, нравы, кризисы, мода, эпоха: это их апологическая ниша в их экосистеме.

Контекст тоже влияет на выбор имени – имена могут быть связаны с семейными традициями или религией, а могут быть навеяны модой. (Жак Дюпекье изучал частотность имен3 во Франции XIX века по регионам и в 1987 г. опубликовал данные своих исследований в работе «Время Жюлей»).

Путеводную нить смысла имени для семьи следует «тянуть» с осторожностью: маленькая девочка Виктория, родившаяся в Париже в 1897 к, могла получить свое имя в связи с тем, что родители страстно желали победы и реванша после поражения 1871 г. (Франко-прусская война) или жаждали социальной по­беды (в борьбе против против нищеты) или политической по-

 

3 Жан (7222), Пьер (3141), Луи (2969), Франсуа (2511), Жозеф (2279), Жюль (шес­тое место в 1860 г.) -сЖозефом и Марией во втором имени для мальчиков. Мария (12661), Жанна (2408), Луиза (1466), Анна (1434), Маргарита (1163) для девушек. Взято из иссле­дования имен детей у 3000 супружеских пар, вступивших в брак между 1803 и 1832 гг., фамилии которых начинались на «Тра» (Траверс илиТрабю), и 92700 актов о рождении.

беды (если отец ее отца был коммунаром). Она могла получить свое имя в честь королевы Виктории, игагв честь прабабушки, или «дамы сердца» отца.

Важно взять за правило выдвигать только рабочие гипоте­зы, которые могут вызывать у субъекта аффективный отклик, а могут и не вызывать.

Жизненный контекст (учеба, путешествия, проживание в дальних краях).

 

Имя-код, имя-травести, имя-криптограмма

Несмотря на то, что я обычно работаю во Франции, мне случалось бывать на четырех из пяти континентов, с их раз­личными культурами, поэтому я имею некоторое представле­ние об универсальности семейных трансгенерационных про­блем.

Вот пример. Речь идет о внебрачном ребенке, девочке, и нашей единственной слабой путеводной нитью было ее имя. Она была американкой и звали ее Элен. Она все думала, кто же мог быть ее отцом и почему ее назвали Элен. Мы начали рабо­тать. Мы с ней реконструировали тот контекст, в котором жила ее мать, когда забеременела. Клиентка вспомнила, что в ту пору ее мать училась в колледже, вдали от семьи.

Я стала вместе с Элен искать смысл ее имени и предполо­жила, что оно может быть сокращением – L.N., «эл», «эй» (аме­риканцы любят давать имена-инициалы). Я подумала, что речь идет о тайном напоминании, об имени-травести, о тайном смысле, который надо разгадать, об инициалах. Тогда я посо­ветовала ей посмотреть список профессоров и преподавателей, которые могли работать в том колледже во время учебы ее ма­тери. Элен искала имена на L.N. и нашла некоего Луи Николя. Она поехала к нему и спросила, не был ли он знаком с ее мате­рью. Оказалось, что этот мужчина и в самом деле ее отец, он не знал, что студентка тогда забеременела от него, и был счастлив, что у него обнаружилась дочь.

Существует красная нить, за которую можно потянуть, а есть нити, которые надо вплетать, когда пытаешься восстановить события в их контексте. Это как игра в паззлы. Получается как при складывании паззлов или отгадывании кроссвордов: чем больше возишься, тем быстрее продвигаешься, обретая привыч­ку, навык и даже изрядный опыт трансгенерационной психоте­рапии, – появляется картотека клинических случаев, а также и некоторые социоисторические точки отсчета.