— Ещё есть вопросы? — поинтересовался Нарва.
— Только эти, — вздохнула Бобби. — Пока.
Нарва вывел на стойку перед ней мерцающий текст. Бобби почувствовала, как в кармане звякнул ручной терминал.
— Вам следует заполнить форму для подачи прошения на возврат собственности или компенсации за утрату судна. Мы не воры. Военный флот обеспечит вам либо одно, либо другое.
— Как насчёт моего экипажа? — спросила Бобби. — Пока медленно вращаются колёса военной юстиции?
— Вот эта форма, — ответил Нарва, и терминал Бобби снова звякнул. — Чтобы получить возможность ограниченного прохода на корабль и забрать личные вещи. Обычно рассматривается в течение сорока восьми часов, так что вам не придётся ждать долго.
— Да, спасибо, — начала Бобби, но Нарва уже смотрел на человека позади неё в очереди и выкрикивал «следующий!».
***
— Есть вести от Холдена и Наоми? — спросил Алекс.
— Нет пока, — Амос большим пальцем набирал что-то на своём терминале. — Но сейчас система сильно перегружена. Может, сообщения застряли в очереди.
— Их блокируют, — сказала Бобби. — Ни одна система связи на Медине теперь не будет работать без их контроля.
— Похоже, придётся прибавить времени на доставку, — ответил Амос.
— Стандартные оккупационные протоколы обеспечивают не удобство, а безопасность, — сказала Бобби. — Отслеживание сообщений, внесетевая шифровка, автоматическая цензура, просмотр цензорами-людьми, регулирование трафика. И так далее.
Всё остальное точно так же изменилось и вышло из-под её контроля. У неё нет теперь корабля. Людей собрать негде. Чтобы взять собственную одежду, пришлось просить разрешение и эскорт. Неудивительно, что в системе связи Медины застревают сообщения.
Они нашли бар на внутренней стороне барабана. Длинный пандус, ведущий от центра кольца, заполняли кары и пешеходы. Некоторые направлялись к докам, но по большей части, как и они, возвращались вниз. У людей в обоих потоках лица выглядели одинаково мрачными.
— Я была капитаном примерно неделю, — продолжала Бобби, взмахнув кружкой так, что пиво рискованно хлюпнуло. — В смысле, смотря откуда считать — с того момента, как Холден мне предложил, или когда подписали бумаги. Бумаги мы сделали позже, так что, думаю, формально Хьюстон контролировал «Росинант» столько же времени, сколько и я.
— Ты пьяна, — Алекс мягко опустил её руку с пивной кружкой обратно на стол.
Он сидел рядом с Бобби за длинным столом из искусственного дерева. Амос и Кларисса разместились напротив. У Амоса в руке была полная кружка с пивом, полдюжины пустых на столе, и никаких видимых признаков опьянения. Перед Клариссой стояла тарелка с холодной и рыхлой картошкой-фри, на которой она рисовала кетчупом замысловатые спирали.
— Я немножко выпила, — согласилась Бобби. — Просто мне только начало нравиться быть капитаном собственного корабля, а эти проклятые лаконийские задницы его отобрали.
Слово «лаконийские» она подчеркнула, ткнув стаканом в сторону одного из проходивших через бар морпехов с Лаконии. Пиво расплескалось на стол и на картошку Клариссы. Бобби схватила салфетку и кое-как промокнула самые большие лужи, почти не чувствуя себя виноватой.
— Вот почему тебе пора завязывать с пивом, морячок, — сказал Алекс, отобрав у неё стакан. — Давайте пропустим стадию горя и перейдём к стадии надирания задниц и возврата корабля.
— У тебя есть план? — спросил Амос, и, судя по тону, он в этом сомневался.
— Пока нет, но именно этим нам и надо заняться, — парировал Алекс.
— Ага, пара сотен морпехов, один эсминец в доках, а второй — летучее хрен-знает-что, нарушающее законы физики, — Амос прервался, чтобы глотнуть пива и причмокнул. — Чертовски крутой будет план. Сильно охота в таком поучаствовать.
— Эй вы, придурки, — Алекс привстал со стула. — Я, по крайней мере, хочу хоть чего-нибудь делать, а не просто жалеть себя.
— С ними-то? — Амос указал на морпехов снаружи, сторожевые дроны, которые теперь парили над каждым участком барабана Медины, кишащих повсюду людей в лаконийской форме. — Мне случалось такое видеть. Да нас по асфальту размажут. Сейчас мы можем только отыскать какие-нибудь щели и влезть туда.
— Щели? — Алекс шумно хлопнулся обратно на стул. — Сколько лет тебя знаю, и половину этого времени не понимаю, о чём ты толкуешь.
— Никто ничего не предпримет, — вмешалась Бобби. — Ничего, до тех пор, пока я не отдам приказ. Мы получили право пройти на «Роси», с этого места и начнём строить нашу стратегию. Может, у меня и нет корабля, но, чёрт возьми, я уверена, что экипаж ещё есть.
— Неплохо было бы стянуть с корабля пушку, а то и пару, — согласился Амос.
— Ещё лучше — найти способ забрать с собой Бетси, — сказал ей Алекс. — Если это возможно.
— Значит, до тех пор ждём, — подвела итог Бобби и принялась нажимать на столе кнопки, пытаясь заказать ещё пива. — Я вот хочу понять, чего этому гаду Дуарте надо?
— Они не начали убивать, — сказал Амос. — Я думаю, это только пока. С большой вероятностью всё еще накроется медным тазом.
— Но почему сейчас? — Бобби обвела рукой бар, указывая на всю Медину и всё пространство за ней. — Мы только начали разбираться во всём том дерьме. Земля и Марс сотрудничают, колонии обсуждают свои проблемы. Даже Транспортный профсоюз оказался вполне годной идеей. Зачем надо опрокидывать стол? Разве нельзя просто взять стул и сесть с остальными?
— Просто некоторые люди хотят владеть всем.
Голосок прозвучал так тихо, что Бобби не сразу поняла слова Клариссы. Та, не поднимая глаз, продолжала рисовать кетчупом на картошке фри.
— Что, Персик? — переспросил Амос.
— Некоторые люди, — повторила Кларисса, на этот раз громче и глядя на остальных, — хотят владеть всем.
— Чёрт, встречал я этого типа, Дуарте, — сказал Алекс. — Не помню, чтобы он был...
— Похоже на личный опыт, — перебила его Бобби. — Что ты имеешь в виду, Кларисса?
— Помню, когда я была маленькой, отец решил выкупить основную долю в крупнейшем производстве риса на Ганимеде. Рис — еда первой необходимости, не товар. Всегда можно продать весь урожай, но цена невысока, потому что его проще выращивать, чем многие другие культуры. В то время годовой доход компаний отца составлял больше триллиона долларов. Я помню, как советник говорил ему, что прибыль от владения рисовыми куполами на Ганимеде прибавит к этому долю процента — единицу с пятью нулями перед ней.
— Не уверен, что я... — начал Алекс, но Кларисса не обратила на него внимания, и он смолк.
— Но крупнейшими производителями продовольствия были те, кто выращивал рис. Они владели самыми крупными фермами и куполами. Самая крупная недвижимость. Контрольный пакет акций позволил отцу диктовать политику Сельскохозяйственному объединению на Ганимеде. Это означало, что, исходя из объёмов производства провизии на Ганимеде, к нему вынуждена была прислушиваться местная власть.
— Ну, и как он это использовал? — спросила Бобби.
— Да никак, — сказала Кларисса, изящно махнув рукой. — Но он это получил. Он владел крупнейшей частью всего Ганимеда, который прежде не мог контролировать. Вот и некоторым другим просто надо заграбастать всё, что попадется на глаза. А то, чем они пока не владеют, для них как заноза.
Кларисса оттолкнула раскисшую картошку и улыбнулась.
— Отец мог быть самым добрым, щедрым и любящим. До тех пор, пока не хотел чего-нибудь, что ему не желали отдать. Не знаю, почему я так думаю, но Дуарте кажется мне таким же. Все эти люди будут безжалостно карать несогласных, но со слезами на глазах, и тебя еще попросят сказать, зачем ты вынуждаешь их так поступать.
— Я знаю парочку таких ребят, — сказал Амос.
— Значит, нам его не остановить, пока он всё не получит, — вздохнула Бобби. — И техника для такой работы у него подходящая. Такая броня, эсминец, тот разрушитель планет, что плавает снаружи. Мне одной кажется, что они будто сделаны на одной фабрике?
— Ага, из протомолекулярной дряни, — подтвердил Амос. — Чем-то напоминают штуки, росшие на Эросе.
— По-моему, тут есть связь, — сказала Бобби.
— Мы как раз занимались пропавшими кораблями, когда я говорил с этим типом, Дуарте, — вспомнил Алекс. — И примерно в это же время Медина забрасывала кучу зондов через врата, чтобы найти подходящие планеты.
Бобби наконец докопалась до экрана заказов на столике, но внезапно вместо ещё одной кружки пива выбрала стакан содовой. Похоже, в голове у неё крутилось что-то важное, и она не хотела утопить это в выпивке.
— Итак, — начала она, стараясь не слишком задумываться над словами, в надежде, что у подсознания есть идея, которой оно пока с ней не поделилось, — зонд находит что-то в системе Лаконии, что-то, производящее корабли, оружие, и кто его знает, что ещё.
— Что-то вроде огромного 3D-принтера, который указывает, с какого бока вставить протомолекулу? — усмехнулся Амос.
— Эй, — сказал Алекс. — Мы обнаружили силовой генератор размером с планету, способный остановить термоядерную реакцию.
Амос минуту раздумывал.
— Да. Логично.
— Люди Марко работали на Медине как пятая колонна, — продолжила Бобби. — Дуарте, должно быть, уже сотрудничал с ними. Говорят, он им неплохо платил за актуальную информацию о зондах. Звонят они ему и говорят: «Мы тут узнали кое-что потрясное».
— Он передаёт им кучу марсианских кораблей, — сказал Алекс.
— И Марко начинает доставать всю Солнечную систему, а Дуарте тем временем собирает остатки своего флота, толпу марсиан-единомышленников и берёт власть в Лаконии.
— Где несколько десятков лет занимается тем, что строит корабли, фантастическую броню и всё такое, а после выкатывается сквозь врата, чтобы объявить себя королём, — закончил Алекс, и как раз принесли содовую для Бобби.
— Что означает — Марко был просто орудием, — сказала Бобби.
— Похоже на то, — согласился Амос.
— Вольный флот всех отвлекал, пока Дуарте устраивал дела на Лаконии. Мы тут тридцать лет сидели, хлопали ушами, старались восстановить поставки продовольствия, а он тем временем готовился выбить нам мозги, — сказала Бобби. — Алекс, может, тебе стоит описать то, что ты помнишь о встрече с ним. Что он за человек.
— Я был в его офисе всего несколько минут. Возможно, на Медине есть ещё люди, которые служили там в одно время с ним, — ответил Алекс. — Если мы найдём, где тусят марсианские ветераны, стоит поспрашивать, вдруг его кто-то знал.
— Да, хорошая... — начала Бобби и запнулась, увидев, как напрягся Амос. Рука их механика поползла к правому бедру — к пушке, которой после того, как лаконийцы отобрали оружие, там больше не было.
— Амос?
— По ходу, проблемы.
Он еле заметно кивнул.
В той стороне, куда указывал Амос, через секцию барабана двигалась группа астеров, судя по татуировкам — АВП старой закваски. Плащи на них казались чересчур плотными и объёмными для постоянно хорошей погоды в барабане Медины, некоторые тащили большие сумки. Головы опущены, идут быстро, явно с какой-то целью. Одного Бобби узнала — Онни Лангстайвер, тот еще козёл, глава службы безопасности.
— Что там находится? — спросила Бобби.
— Какие-то офисы. Банковская секция, администрация, — ответил Алекс.
— Занятые лаконийцами, — добавила Кларисса.
— Ну, началось, — сказал Амос и встал. Недалеко от них астеры принялись вытаскивать что-то из-под плащей и из сумок. Бобби ощутила прилив адреналина в крови, и в тот же миг на неё снизошло спокойствие — привычная реакция на опасность. Тут она чувствовала себя, как рыба в воде.
Бобби окинула взглядом бар, отыскивая подходящее прикрытие. В радиусе десяти шагов она не увидела ничего, способного остановить пулю, поэтому сгребла одной рукой Алекса, другой Клариссу и увлекла за собой на пол. Амос всё стоял и смотрел, как разворачивается драма.
— Давай на пол, идио... — начала Кларисса, но что бы она ни собиралась сказать, потонуло в пальбе.
Глава шестнадцатая
Сингх
Выйдя из офисного комплекса, Сингх совершил ошибку, взглянув вверх. Тонкая линия яркого света полного спектра, проходившая по центру жилого барабана Медины, слегка ослепила его. Поперек поля зрения пролегла сияющая полоса, глаза наполнились слезами. Все равно что посмотреть на солнце, если бы вместо шара в нескольких световых минутах отсюда оно было линией, нарисованной в небе совсем близко над головой.
— Постойте, — сказал он морпеху из группы сопровождения, пытаясь восстановить зрение.
— Вас поняла, — ответила она и сказала: — Мы Оскар Майк, Разящий молот в двух минутах от кара. Команды прикрытия к оперативному центру станции.
Сингх не сразу понял, что большая часть вышесказанного относилась к переговорам по связи о его безопасности. Он глубоко уважал морпехов, которыми командовал, но они чересчур любили свой жаргон и кодовые имена. Через секунду он сморгнул большую часть слез, и желто-зеленый след в глазах начал бледнеть.
— Я готов.
— Вас поняла, — ответила сопровождающая и указала на парковку метрах в пятидесяти от них, где выстроились в ожидании электрокары. Оттуда к ним спешил лейтенант Касик, размахивая терминалом, растянутым во всю длину. Через пару секунд он оказался рядом, задыхаясь от бега.
— Я получил предварительные отчеты, — доложил Касик, протягивая терминал Сингху.
— Отлично. — Сингх пробежал глазами ряды непонятных цифр. — Я надеюсь, у вас имеется краткая сводка?
— Да, сэр. И вас ожидает группа техников, чтобы ответить на любые вопросы. Но первоначальные сведения весьма впечатляют.
— Расскажите.
— Мы видим, что система колец преобразовала всю энергию полевого излучателя «Бури» в гамма-лучи, выпущенные сквозь кольца.
— Это мы и так знали, — нахмурившись, ответил Сингх.
— Но... высвобождено энергии на порядок больше, чем сфера поглотила. Система усилила ее. Экспоненциально. Если фактор постоянен, мы можем очень быстро построить модели, предсказывающие результат по входным данным.
Именно на это он и надеялся. Инопланетные кольца можно превратить в собственные рубежи обороны и не заниматься реконструкцией батареи. «Буря» сможет отправиться в Солнечную систему на несколько месяцев раньше плана. Любая атака, даже организованная одновременно изо всех колец, захлебнется. Один линейный крейсер класса «Магнетар» сможет охранять все тринадцать сотен колец и никогда не промахнется. Битва за контроль над всем миром людей в галактике уже закончилась.
Теперь оставалось лишь управлять новой империей. Сингх попытался представить радость Первого консула и возможные награды, и его подвело воображение. Но один вопрос все еще его беспокоил.
— Касик, как так вышло, что мы узнали об этом от местного? Если бы мы это проглядели...
— Уверен, мы бы это обнаружили, сэр. Но мы не смотрели логи. У нас есть дополнительные данные, — сказал Касик, — и я запросил у техников подробный анализ.
Сингх понял, что его мечты о покровительстве Первого консула превратились в неловкую паузу. Он не успел ответить, заметив уголком глаза какое-то движение. Кто-то шел к ним целенаправленным шагом курьера, доставляющего посылку. Только это был Лангстайвер. Человек, сообщивший ему о новом блистательном открытии. За ним следовала небольшая группа астеров. Сингх предположил, что Лангстайвер явился потребовать награду за свою информацию.
— Я не хочу... — начал он, но морпех отпихнула его.
Касик резко кивнул ему и вдруг плюнул в лицо ягодно-красной слюной.
Морпех повалила Сингха на землю и склонилась над ним, закрывая своим телом. Ее колени больно вжимались ему в позвоночник. Сингх слышал, как она выкрикивает приказы остальной группе, приглушенные шлемом. Затем он слышал только оглушающие, похожие на рвущуюся бумагу, звуки стрельбы. Охранница сидела на нем верхом, закрывая обзор, но он нашел между ее бедром и лодыжкой маленькое треугольное окошко.
Лангстайвер и еще полдюжины других отступали, а морпехи рвали их на куски потоками высокоскоростных пластиковых пуль. Сингху казалось, что бой идет целую вечность, будто пули не дают нападавшим упасть. В реальности не могло пройти больше нескольких секунд. Он ощутил провал в памяти, будто ненадолго уснул, хотя этого никак не могло быть, и вот морпех уже рывком поднимает его на ноги и толкает в сторону административного здания. Остальные медленно пятятся за ними с оружием наизготовку.
Лейтенант Касик стоял у каров, не сдвинувшись за все время боя. Он выглядел так, будто испачкал губы начинкой малинового пирога, и дергался, как в эпилептическом припадке. Сингх наконец понял, что от него ускользало.
— Касик ранен, — сказал он. Начинка от пирога на лице — это то, что осталось от его губ там, где вышла пуля. Красные брызги на лице и мундире Сингха — не слюна, а кровь его адъютанта.
— Медиков уже подняли по тревоге, — сказала морпех, думая, что он говорит с ней.
— Да нет же, — сказал Сингх. Она не поняла. — Он ранен.
Она втолкнула его в административное здание и захлопнула за ними дверь. Прямо перед этим потрясенную тишину, последовавшую за выстрелами, прервали крики сотни голосов.
Касик умер на операционном столе через три часа после нападения. Согласно рапорту, его ранили в затылок, пуля разнесла затылочную долю и пробила продолговатый мозг. Затем прошла через заднюю часть глотки, почти отрезав язык, выбила пять зубов и вышла через губы. Сингх прочел медицинскую часть отчета об инциденте раз шесть. Каждый раз как будто впервые.
Никто из морпехов не пострадал, несколько гражданских получили легкие осколочные ранения, и один девятилетний мальчик сломал руку, пытаясь сбежать по лестнице. Все семеро радикалов, пытавшихся совершить убийство, погибли. Разведка раскапывала их старые связи, чтобы понять, имеет ли этот мятеж широко распространившиеся корни.
Мятеж.
Слово казалось Сингху неподходящим. Лангстайвер с подельниками мог надеяться только на его смерть. Она никак не помогла бы вернуть им контроль над станцией. Трехо просто назначил бы на его место другого офицера, пока с Лаконии не пришлют нового губернатора. Так близоруко. Так напрасно. Семь человек символически решили пожертвовать жизнью.
Танака сказала, что это люди, много лет сопротивлявшиеся централизованной власти. Сингх не понимал. Теперь понял. Они нерациональны. Недисциплинированны. Они ценили свои жизни меньше, чем перспективу его смерти.
Что поражало его больше всего и оскорбляло не меньше, чем до сих пор невообразимая мысль о том, что он видел убийство Касика — так это чудовищная неблагодарность. Высокомерное убеждение, что сопротивление предложенному Дуарте пути развития человечества стоит убийства невинных людей. И это после того, как Трехо был так щедр к ним.
Он набрал что-то на терминале, лежавшем на столе, и офицер связи в отделе безопасности ответил резким «Да, сэр.»
— Пожалуйста, пусть полковник Танака немедленно зайдет ко мне в кабинет.
— Сэр, есть, сэр.
Сингх разорвал соединение, не дослушав. Он оглядел свой кабинет, не столько в поисках чего-то нового, сколько для проверки своего состояния. Руки больше не тряслись, взгляд мог двигаться от двери к столу и дальше: к маленьким папоротникам в горшках у стены, не бегая туда-сюда по своей воле. Он был в шоке. Слегка. И недолго. Это нормально. Естественно. Ожидаемо. Физиологические эффекты — всего лишь последствия стрессовой ситуации. Ему нечего стыдиться.
И все же, когда в комнату вошла Танака со своей вечной ухмылочкой на губах, ему пришлось сдерживать гнев. «Вам, значит, смешно?» Он этого не сказал.
— Сэр, — вытянулась она, — вызывали?
— Меня едва не убили сегодня, — сказал Сингх. — И ваше молчание по этому поводу меня беспокоит.
Выражение лица Танаки изменилось. Легкая досада, возможно? Трудно понять. В ее голосе не оказалось четкости, которую он бы ожидал от человека, получающего выволочку от начальника.
— Я приношу извинения. После того, как была обеспечена ваша безопасность, я сосредоточилась на ответных действиях и расследовании. Я должна была доложить раньше.
— Что ж, ладно. Вы готовы доложить сейчас?
Танака собралась с мыслями и кивнула на кресло напротив него, молча спрашивая разрешения сесть. Сингх махнул рукой. Она села, подавшись вперед, упираясь локтями в колени.
— Основные факты кажутся вполне ясными. Попытка была организована Лангстайвером. До нашего прихода он был главой службы безопасности и своих подручных набрал из ее рядов.
— Почему мы не следили за ними? — спросил Сингх.
— Мы следили. Но похоже, Лангстайвер не использовал сеть станции. Мои ребята еще копают, но все выглядит так, будто он координировал и планировал с помощью зашифрованной сети, встроенной в электропроводку. Физически отделенной от основной системы, так же, как «Шторм» от Медины. Насколько мы можем судить, она организована преступными элементами Медины. У Лангстайвера были среди них связи.
Сингх отодвинулся назад.
— Преступные элементы? Хотите сказать, он был коррумпирован?
— С этой стороны врат такое не редкость, — ответила Танака. — И поэтому расследование оказалось сложнее, чем мне хотелось бы. Кроме того, похоже, он уничтожил данные, к которым еще имел доступ, и внес фальшивую информацию. И ни Лангстайвера, ни его дружков теперь не допросить никому, кроме Бога.
— Но вы нашли их сеть.
— Одну из. Могут быть и другие. Отчасти проблема в том, что Медина никогда не управлялась как военный объект. Всегда были — и, вероятно, до сих пор существуют, — конкурирующие уровни культуры и инфраструктуры. Контролировать официальные каналы легко, но даже чиновники использовали дополнительные, незадокументированные структуры. Местным не требовалось изобретать способы обойти наше наблюдение. Они были задолго до нашего появления.
Она подняла ладони в астерском жесте. В голове Сингха вспыхнуло воспоминание о Касике, а вместе с ним и всепроникающий страх. В его воображении Нат и Чудище смотрели на фото, где по его подбородку стекала кровь. Но не перспектива смерти вызвала приступ гнева, а то, как бесцеремонно Танака влезла рядом с ними.
—Ну, значит мы должны разбираться с этим напрямую, — сказал Сингх. — Для начала комендантский час и контрольно-пропускные пункты. И не выпускайте сотрудников службы безопасности станции, пока их не допросят и не оценят пригодность. И мне нужен список всех, кто может представлять угрозу, для наблюдения. И... э-э-э. Да, скоординируйтесь с «Близким штормом». Если у нас нет уверенности, что местные системы чисты, нам следует использовать собственные. Самое главное, чтобы системы «Шторма» не были скомпрометированы.
— Я уже организовала шифровальную комнату, — кивнула Танака, но вид у нее был недовольный. Ее вздох оцарапал его кожу. — Но вам следует быть осторожнее с крутыми мерами, сэр. Особенно такими скоропалительными. Они могут быть неправильно истолкованы.
— Неправильно истолкованы, — повторил Сингх, растягивая каждый слог.
— Культура и идентичность астеров построена на сопротивлении властям. Вот так оно выглядит на практике. Мы предвидели, что нечто подобное возможно, и...
— Предвидели? — резко оборвал ее Сингх. — Мы это предвидели, неужели?
Из глаз Танаки пропало всякое выражение, губы сжались:
— Да, сэр. Предвидели. Именно поэтому вас везде сопровождала группа огневой поддержки. И, со всем уважением, поэтому вы живы.
— Жаль, что у Касика ее не было.
— Да, сэр. — Ленца в ее голосе сменилась жесткостью, говорившей, что она, наконец, принимает его всерьез. — Мне жаль, что мы его потеряли, но это не меняет моего мнения. Чтобы внедрить на Медине и в других системах лаконийскую целеустремленность и дисциплину недостаточно просто применить к ним наши правила и обычаи.
— Вы меня удивляете.
— Наша дисциплина — только наша, сэр. Одни и те же действия в разном контексте имеют разное значение. То, что дома привычно, здесь кажется драконовскими мерами. Всё, что серьезней привычного, здесь будет воспринято как оголтелая гиперреакция. Я верю, Первый консул согласился бы, что спустить эту ситуацию на тормозах послужит более убедительной демонстрацией власти.
Сингх встал. Он не собирался, но ему внезапно и непреодолимо потребовалось двигаться, занять пространство в кабинете. Танака осталась неподвижной. Выражение ее лица напоминало снайпера, следящего за целью: сосредоточенное, но без эмоций. Сингх подошел к буфету и сам налил себе выпить, раз этого не мог сделать адъютант.
— Интересная точка зрения, и я ее уважаю, — сказал он, — но не разделяю. Я отдал вам приказы. — Алкоголь имел резкий и странно едкий вкус, и желудок слегка ему воспротивился. Тем не менее, Сингх проглотил его, стараясь насладиться теплом, расцветающим в горле. У Касика напитки получались лучше.
— Губернатор, — не вставая сказала Танака. Насколько он помнил, она впервые назвала его так, — я настоятельно рекомендую вам пересмотреть их. Хотя бы подождите до утра, прежде чем мы начнем.
Сингх повернулся к ней и представил, каким она его видит. Молодой человек, впервые покинувший Лаконию уже взрослым. Увидевший первую незапланированную насильственную смерть. Должно быть, он кажется ей потрясенным и слабым. Потому что, как бы ему это ни было ненавистно, он чувствовал себя потрясенным и слабым. И голым под ее непроницаемым оценивающим взглядом. Она думает, что он вел себя иррационально. Позволил страху принять за него решение.
И изменить сейчас курс, означало признать ее правоту.
— При всем уважении, — сказала Танака, — как глава вашей службы безопасности и женщина с многолетним опытом я не могу поддержать подобные приказы.
Сингх втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Деснам стало холодно. Прав он или нет, уже не имело значения. Он обречен.
— Ваш заместитель — майор Оверстрит?
— Да, сэр.
— Пожалуйста, пришлите его сюда. Я освобождаю вас от командования.
Вот оно, во вспышке глаз и во вздернутом подбородке. Презрение, которого он ожидал. Поддаться ей означало лишь усилить его. Танака никогда его не уважала. Она считала себя более подходящей для должности губернатора. Не важно, права она или нет.
Женщина молча встала и вышла. Сингх ожидал, что она хлопнет дверью, но Танака мягко закрыла ее. Он залпом допил отвратительное пойло и вернулся к столу.
Алкоголь возымел свое действие, немного расслабив напряженный ум. Совсем чуть-чуть. Он не станет пить второй бокал.
Сингх прижал ладони к столу, ощущая быстро проходящий холодок. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул. И еще раз. Более-менее успокоившись, он открыл личный журнал и записал свое решение и его причины. «Видимая слабость перед начальником службы безопасности подрывает веру в цепочку командования. У Танаки прекрасный опыт, но ее назначение на Медину оказалось ошибочным. Рекомендую ее для более подходящей задачи без всякой предвзятости».
Если повезет, вышестоящие одобрят его действия. Если нет, он скоро узнает. Выбор сделан, и время вернуться к работе. Теперь он чувствовал себя лучше. Более сбалансированным. Почти вернувшим самоконтроль. Это был плохой день, возможно, худший за всю жизнь, но он жив и сохранил должность. Просто плохой день.
Сингх открыл окно нового сообщения, пометил его срочным. На секунду ему захотелось первым послать сообщение домой, Нат. Побыть с ней хоть чуть-чуть. Такое слабое, одностороннее присутствие все равно лучше, чем ничего. Но это подождет, пока он исполнит свой долг. Долг превыше всего. Он адресовал сообщение на «Бурю».
— Адмирал Трехо, — сказал Сингх в камеру. — Прилагаю данные, предоставленные бывшим главой службы безопасности Медины Лангстайвером и подтвержденные моими сотрудниками...
То есть мертвецом. Первой жертвой во имя империи.
— Э-э-э... да. Подтвержденные моими сотрудниками касательно непредвиденного побочного эффекта наших действий при захвате Медины. Если командование согласится с моей оценкой, что эта неожиданная удача дает значительное преимущество в обороне, и захочет на постоянной основе разместить в пространстве колец корабль, оборудованный полевым излучателем, я полагаю, график дальнейшей оккупации может быть значительно сокращен. Если «Буря» примет более агрессивный план, у флота Солнечной системы будет меньше времени для подготовки обороны, и мы получим полный контроль над Землей и Марсом за несколько недель.
Глава семнадцатая
Холден
— Не двигайтесь. Смотрите на красную точку, — велел лакониец.
Холден моргнул и сделал как приказано. Пакет с пайками хлопал по ноге, как будто пытаясь привлечь внимание, но Холден не шевельнулся. Точка на ручном терминале словно тоже смотрела на него, в одном глазу мелькнула желтая вспышка. Терминал охранника пискнул, и тот повернулся к Наоми. Другую руку он держал на рукоятке пистолета.
— Не двигайтесь. Смотрите на красную точку. Вы можете идти, сэр.
— Мы вместе, — уточнил Холден.
— Можете отойти вон туда, сэр, — сказал охранник, мотнув головой дальше по коридору. Но это не прозвучало как просьба.
Холден сделал несколько шагов и остановился, чтобы не отходить слишком далеко на случай, если что-то произойдет. Хотя он всё равно толком не понимал, как тогда поступить.
Ручной терминал снова пискнул, охранник кивком велел Наоми проходить, подождал, пока они двинутся дальше по изгибающемуся коридору жилого сектора, и повернулся к следующему в очереди, чтобы проверить его и записать. Старик с короткой бородкой улыбнулся охраннику, как пес, надеющийся, что ему не дадут пинка.