Глава двадцать четвертая 5 глава. ? Рельсовые пушки. В давние времена на Земле ставили пушки




— Главная оборона станции — старая сеть рельсовых пушек, установленная еще Марко Инаросом и выведенная из строя во время последнего сражения. Пушки расположены так, что от трех до пяти одновременно могут стрелять по любому из колец. Наша разработка, с тех времен, когда мы снабжали Вольный флот оружием. Они устарели, но могут вести огонь со скоростью тридцать выстрелов в минуту. Если, конечно, их не модернизировали.

— Рельсовые пушки. В давние времена на Земле ставили пушки, которые с берега обстреливали приближающиеся корабли неприятеля. Оборона моря с суши. Мы избавились от земли и моря, но логика осталась прежней. Все новое — хорошо забытое старое, так?

— Да, сэр.

— Что думаешь о них?

— Элегантное решение. Расположить оборонительную батарею на инопланетной станции — просто блестящая идея, — сказал Сингх. Он чувствовал нарастающую тревожность. Какого ответа ждал Трехо? — В любом другом месте отдачу рельсовых пушек пришлось бы компенсировать двигателями. Станция не движется. Или движется и тянет за собой все вокруг. В любом случае, беспокоиться о третьем законе Ньютона не требуется, и пока есть боеприпасы, можно сдерживать атаки из любого кольца или нескольких одновременно. Честно говоря, мне будет их жаль.

Трехо вздохнул.

— Быстро их восстановить не получится. Но нужно смотреть на долгосрочную перспективу. Даже если установка и тестирование новой батареи займут месяцы, она простоит века. Если бы мы только смогли взять их под контроль… Но это первая цель "Бури", в то время как вы выводите из строя оборону станции. Затем высадка и захват, — сказал адмирал.

— Да, сэр. Как только это оборона станции окажется под контролем, а рельсовые пушки отключены, морпехи "Близкого шторма" — мы обозначили их как тактическую группу "Носорог" — завладеют станцией за пару минут. Взяв под контроль их связь и доступ к вратам, мы будем контролировать коммуникации и торговлю между тринадцатью сотнями миров.

— Ты будешь командовать операцией по высадке на Медину. Тактическая группа готова?

— Да, адмирал. Бойцы готовились к заданию несколько месяцев, и мой шеф службы безопасности — полковник Танака, авторитетный профессионал.

— Танака хороша. А хорошие кадры решают всё, — сказал Трехо. — Какие препятствия вы видите?

— Траффик через врата непредсказуем. Вполне вероятно, что там окажется несколько кораблей с вооружением получше, чем выхлоп двигателя. Сколько и каких именно, мы не узнаем, пока не пройдем через врата. Кроме того, станция Медина функционирует уже несколько десятилетий, выполняя задачи, весьма далекие от тех, для которых предназначена. Наши данные о ее конфигурации могли сильно устареть. Когда мы будем брать ее под контроль, возможно некоторое сопротивление, пусть и минимальное. Затем все будет упираться в вопрос улучшения существующей инфраструктуры и координации поставок между совсем новыми планетами и более обустроенными. Включая Солнечную систему.

— И ты на какое-то время станешь штабной крысой, — сказал адмирал. — Вероятно, это самая сложная часть твоей задачи, заставить сотрудничать тринадцать сотен ссорящихся детей.

— Первый консул Дуарте написал книгу по теории государственного контроля над внешней торговлей, когда еще служил в марсианском флоте. Мы изучали ее в академии. Я готов привести в жизнь новый порядок до последней буквы.

— Не сомневаюсь. У Дуарте глаз на таланты, и тебя он отобрал лично, — адмирал указал на плавающие в воздухе диаграммы: — И ты определенно выполнил домашнее задание.

— Да, сэр, — сказал Сингх и кашлянул: — Могу я говорить откровенно, сэр?

— Мне казалось, я вполне ясно выразился на этот счет.

— Да, сэр, — согласился Сингх, но тревога не отпускала. — Я абсолютно уверен в этой части нашего плана. Но меня беспокоит Солнечная система. Разведка докладывает, что коалиция Земля-Марс активно занимается модернизацией и перевооружением флота и достигла как минимум довоенного уровня готовности. Внешнее сопротивление нашему плану будет исходить именно от них. И пусть наши корабли новее, на их стороне офицерский корпус, участвовавший в последние десятилетия в двух масштабных войнах. У них несравнимо больше боевого опыта.

Адмирал некоторое время молча рассматривал капитана, ярко-зеленые глаза будто буравили его кожу. Сингх не мог понять, разочарован Трехо или доволен. Когда тот, наконец, улыбнулся, улыбка выглядела вполне искренней.

— Ты прав, боевой опыт и родная территория будут их преимуществами. Но не стоит слишком беспокоиться. "Бурю" построили с одной единственной целью — чтобы любая другая сила в известной нам галактике перестала что-либо значить.

 

 

Глава девятая

Бобби

 

Они, как всегда, сидели в камбузе. Амос рядом с Клариссой, Алекс напротив Бобби, в конце стола. Холден чуть в стороне, а Наоми ближе к нему, чем ко всем остальным. Гул тревоги отдавался у Бобби в ногах и горле, как перед боем. Хуже того — с началом боя приходило спокойствие. Сейчас так не будет.

На ужин были — и остались — грибы с лапшой в чёрном соусе. Но как только Холден откашлялся и сказал, что у него есть объявление, все перестали есть. Выкладывая свою новость, он, похоже, был печальнее всех и прикрывался словами о деле и цифрами. Подвёл итог по нескольким последним годам, сделал прогноз на будущее. Он принял решение сойти на берег, Наоми тоже. Предложил на своё место Бобби, привёл аргументы. Все остальные слушали молча, пока он не перешёл к деталям продажи. Лапша во всех мисках застыла и стала клейкой.

— Мы с Наоми обналичиваем четверть наших долей в корабле, — сказал Холден. — Остальное в течение следующих десяти лет, по платёжному плану. При этом на операционном счёте ещё останется неплохой баланс. План выплат имеет гибкую структуру, так что, если дела пойдут туговато, мы вас не потопим, а если всё будет отлично, вы расплатитесь раньше.

Холден решил, что так лучше. Подумал, что, если вести дело формально, это меньше ранит. Возможно, он был прав. Бобби огляделась, стараясь понять, как приняли объявление остальные. Алекс наклонился вперед, опираясь на локти, потому что зол, или просто немного болит спина? Значит ли что-нибудь добродушная улыбка Амоса? Что происходит? Согласятся ли они? А если нет, что тогда? Растерянность саднила изнутри, как царапина.

— Итак, — подытожил Холден, — по крайней мере, таково предложение. Я не забыл, что мы всегда принимали такие решения голосованием, и если у кого-то есть возражения или встречные предложения, можно...

В ответ прозвучало молчание, громче колокола. Бобби сжимала и разжимала кулаки. Может быть, всё это с самого начала было плохой идеей. И может, она должна...

Алекс вздохнул.

— Что ж, не могу сказать, что не замечал приближение чего-то подобного. Но всё же я слегка огорчён, что так вышло.

Наоми улыбнулась, едва заметно и недвусмысленно. Узел напряжённости внутри Бобби начал понемногу ослабевать.

— А что касается назначения Бобби на место капитана, — продолжил Алекс, — так в этом нет ничего нового. Она и так мной вовсю командует. Я привык.

Холден наклонил голову, как всегда, когда был удивлён и немного растерян, и Наоми положила руку ему на плечо. Подсознательный психологический навык, результат долгих лет совместной жизни.

— Ты этого ожидал? — спросил Холден.

Алекс пожал плечами.

— Не такие уж вы и хитрые. А с некоторых пор становились всё более напряжёнными.

— Я вёл себя как свинья и сам того не замечал? — полушутливо поинтересовался Холден.

— Мы бы тебе сказали, — ответил Амос. — Но в последние пару лет у вас такой вид, будто у вас зуд и вам не хочется, чтобы кто-нибудь видел, как вы чешетесь.

— Долгое было путешествие, — сказал Алекс. — Если бы я в свое время опять поступил на флот, то уже заработал бы пенсию во второй раз.

— Вот только твой флот столько не протянул, — вставил Амос.

— Просто хочу сказать — решили, так решили. Я вас обоих люблю, и мне будет чертовски вас не хватать, но, если пришло время заняться чем-до другим, значит пора.

Улыбка Наоми стала более явной. Холден чуть отстранился. По лучшему прогнозу Бобби сейчас должны случиться слёзы и объятья. По худшему — упрёки и вспышки гнева. А это походило на облегчение с лёгким оттенком горя. И кажется, это... правильно.

Она откашлялась.

— Когда вернёмся обратно на Медину, я постараюсь нанять пару новых людей. Это не срочно, но мне нужно знать, не потребуется ли заполнить больше двух кресел.

— Только не моё, — фыркнул Алекс. — За всю жизнь я точно выяснил только одно — я ни на что гожусь вне пилотского кресла. Я остаюсь здесь, насколько ты мне позволишь.

Бобби стало ещё чуточку легче.

— Отлично.

Она повернулась к Амосу.

Тот пожал плечами.

— Всё моё барахло здесь.

— Понятно. Кларисса?

Клер опустила глаза. Лицо пустое и бледнее обычного. Руки она положила на стол ладонями вниз, словно старалась вжаться в это место. Удержать что-то, вернуть обратно. Улыбка вышла натянутой, но всё-таки Клер кивнула. Она остаётся.

 

— Ну вот, — сказал Холден. — Так. Тогда ладно. Это... я полагаю, всё решено. Если только ни у кого нет каких-нибудь возражений.

— Что тут ещё скажешь, — подала голос Наоми.

— Ну да, — кивнул Холден, — но я думаю...

— Как насчёт вот чего, — Алекс встал со своего места. — Сейчас я схожу к себе в каюту и возьму скотч, который припрятал для особого случая. Давайте выпьем за Холдена и Нагату. За лучший чёртов экипаж, какой только мог быть.

Выражение лица Холдена изменилось, на глаза навернулись слёзы, но он улыбнулся.

— Не откажусь, — сказал он, потом тоже встал.

Алекс заключил его в объятия, а Наоми обвила длинными руками обоих. Взглянув на Амоса, Бобби ткнула пальцем в сторону этих троих. Вот так нам нужно делать? Амос поднялся и тяжело подошёл к ним, за ним подтянулась и Бобби. И экипаж "Росинанта" застыл в долгом последнем объятии. Через пару секунд Бобби даже ощутила, что к ней легонько, как мотылёк, прижалась Кларисса.

Формально после этого ничего не изменилось. Долгий полёт, торможение возле врат и станция Медина за ними — всё шло, как всегда. Хьюстон сидел в каюте, угрюмый и недовольный, но крепко запертый. Работа и планы, обычаи и привычки — всё осталось по-прежнему. Изменилось лишь направление мыслей. Этот полёт — их последний. Бобби чувствовала себя так, будто что-то переменилось внутри неё.

Джеймс Холден с самого начала был странным типом. Ещё до их знакомства он стал известен как человек, разрушивший репутацию Марса. Потом — как тот, кто ее спас. Судя по тому, что думала о нём бОльшая часть человечества, он был то ли самодовольным приспособленцем, то ли свободным героем, орудием АВП или ООН, или никому не принадлежащим оружием. Бобби тоже считала его таким, даже когда заняла место на "Росинанте". С тех пор, день за днём, иногда час за часом, этот человек и его репутация всё больше расходились друг с другом. Имя капитана Холдена с "Росинанта" обладало магической силой. Холден, которого она знала, был человеком, который пил чересчур много кофе, восторгался какими-то странными вещами и, похоже, всегда втайне беспокоился о том, как примириться с собственной уникальной и непредсказуемой моралью. Эти две версии Холдена соотносились, как тело и его тень. Однако соединялись и были неразрывно связаны. Но не были единым целым.

Теперь Холден уходил, а вместе с ним и Наоми. Мысль об этой второй потере тоже казалась странной, но по-другому. Наоми изо всех сил старалась не прославиться на весь мир, всегда уступая возлюбленному место на сцене. Её уход не изменит мнения посторонних о "Росинанте", но для Бобби это большая потеря. В то время как Холден был публичным лицом корабля, в практической, каждодневной жизни Бобби привыкла во всём доверяться Наоми. Она всегда оказывалась права, если не в точности, то очень близко, и Бобби, как и все остальные, с уверенностью на неё полагалась.

Ничто не останется прежним после их ухода, и Бобби горевала об этом. Но, к своему удивлению, и радовалась. Она обходила корабль, проверяла всё, что уже проверено, отмечала всё, что казалось странным — уровень давления газа падает чуть-чуть быстрее, чем должен, дверной проём выглядит изношенным, у силовых линий просрочена дата замены — и Бобби казалось, что корабль уже изменился. Теперь он принадлежал ей. Когда, положив на переборку ладонь, она чувствовала вибрацию воздухоочистителей, это происходило на её корабле. И когда просыпалась пристёгнутой к креслу-амортизатору, даже темнота выглядела другой.

Бобби была морпехом, и всегда морпехом останется, даже если больше для этого не годится. Но неожиданно для себя, само звание капитана "Росинанта" она приняла как нечто правильное. Перспектива занять капитанское кресло несла ей те же ощущения угрозы и предвкушения боя, которые она в своё время испытывала, напяливая силовую броню. Как будто старая военная форма со временем преобразилась, как и сама Бобби, и теперь это её корабль. Да, потрёпанный. Устаревший. Но всё ещё боевой. Олицетворение не только того, кем Бобби была, но и кем ей хотелось стать.

Она полагала, что остальным — Алексу, Амосу и Клариссе — будет так же комфортно после всех перемен. И пока она на этом остановилась бы. До тех пор, пока корабль не её.

Теперь, раз уж она намерена стать капитаном, её дело — всё проверять.

Амос, как всегда, был в машинном отсеке, просматривал каналы питания, следил, чтобы их старый военный корабль оставался в безопасности и на плаву. На скулах поблёскивала белым небритая пару дней щетина. Они шли сейчас без тяги, сохраняя реакторную массу, но он держался у палубы, словно предчувствуя внезапную перемену. Может быть, это привычка. Толстые, покрытые шрамами руки постукивали по экрану, переходя от объекта к объекту по общей схеме — структурный ремонт обшивки, избыточный рост микрофлоры в системе переработки отходов, автонастройка силовой сети. Тысяча доработок, появлявшихся по мере развития инопланетных технологий. Амос во всём разбирался. Порой за этой маской жизнерадостной свирепости легко было забыть о глубине его ума и сосредоточенности.

— Привет, здоровяк, — сказала Бобби, цепляясь за поручень, чтобы остановиться.

— Привет, кэп Бэбс.

— Ну, как оно?

Он взглянул на неё.

— Малость переживаю насчёт обшивки на двигатель, которую мы поставили в доке на Стоддарде. Куча народу видела, что листы из той партии повреждаются при радиационной бомбардировке. Думаю, когда шлёпнемся на Медину, мне надо будет выйти наружу и поглядеть. Ненавижу, когда обшивка неожиданно превращается в кашу.

— Паршиво было бы, — согласилась Бобби.

— Хорошая обшивка — это хорошая обшивка, — Амос опять повернулся к экрану.

— А как остальное? — спросила Бобби.

Амос, не переставая пролистывать записи, пожал плечами.

— Да вроде, как всегда.

Оба молчали. Бобби почесала шею, и тихий звук царапающих кожу ногтей был громче всех остальных. Она не знала, как спросить, нормально ли он отнёсся к тому, что Холден с Наоми его оставляют.

— Ты справишься с уходом Холдена и Наоми?

— Угу, — сказал Амос. — А что? Тебя это беспокоит?

— Слегка, — ответила Бобби, с удивлением обнаружив, что это правда. — Я имею в виду, что ты этого ждал ещё до того, как нам сказал Холден. Думаю, все мы это видели. Но ты столько лет летал с ними.

— Да. И лучшее, что я знал о Холдене — он готов схлопотать пулю за любого из своего экипажа. Уверен, ты уже получила парочку из-за нас, так что тут всё по-прежнему. — Амос немного помолчал. — Возможно, тебе стоит обсудить это с Персиком.

— Думаешь?

— Ага.

На этом беседа закончилась, и Бобби выбралась из машинного отделения.

Кларисса лежала пристёгнутой к автодоку в медицинском отсеке. От мягко урчащего аппарата к её боку тянулись трубки, кровь вытекала из тощего тела, а потом закачивалась обратно. Восковая кожа туго обтягивала скулы. Кларисса всё-таки улыбнулась, когда в отсек вплыла Бобби, подняла руку в приветствии. Как техник, Кларисса Мао была одной из лучших, с кем Бобби доводилось работать. Но у Бобби всегда оставалось чувство, что этой маленькой женщиной движут гнев и отчаяние. Старание отогнать что-то большое и тёмное. И Бобби её понимала.

— Чёрная полоса? — Бобби кивнула на наполненные кровью трубки.

— Не самая чёрная, — сказала Кларисса. — Завтра я уже буду на ногах. Обещаю.

— Ты не спеши, — ответила Бобби. — У нас всё в порядке.

— Я знаю. Ну, просто...

Бобби щёлкнула пальцами. Автодок что-то себе прозвонил и потянул новую порцию Клариссиной крови.

— Ты чего-то хотела? — она смотрела Бобби прямо в глаза. — Всё нормально. Можешь сказать.

— Я пока что не капитан, — начала Бобби. — Но буду. — Она впервые произнесла это вслух. Звучало неплохо, и она повторила: — Да, буду. И на этом месте я буду нести ответственность за тебя. За твоё здоровье.

Она много лет не вспоминала свою команду. Прежнюю — Хиллмана, Гураба, Тревиса, Сайида. Последнюю перед этой. На миг они оказались здесь, рядом с ней, безмолвные и невидимые, но такие же реальные, как и Кларисса. Бобби сглотнула, сдерживая улыбку. Вот оно. Вот к чему ей хотелось вернуться все эти годы. И поэтому так важно теперь всё сделать правильно.

— Раз мне придётся отвечать за тебя, — продолжала она, — нам надо поговорить.

— Давай.

— Проблема в твоих старых имплантах. От них тебе всё хуже становится, никаких улучшений.

— Я знаю, — сказала Кларисса. — Я бы их вынула, только это убьёт меня ещё быстрее.

Она улыбнулась, приглашая Бобби улыбнуться в ответ. Превращая правду в подобие шутки.

— Когда придём на Медину, я собираюсь нанять свежую команду, — ответила Бобби. — Не совладельцев, как мы. Просто наёмные рабочие руки. Они отчасти заменят Холдена и Наоми.

— Но ты можешь и на моё место нанять кого-нибудь, — сказала Кларисса.

Навернувшиеся слёзы затуманили ей глаза, и она дёрнула головой. Автодок опять звякнул, начиная переливать обратно её очищенную кровь.

— Если ты хочешь, можешь остаться на Медине, — ответила Бобби. — Если хочешь оставаться на корабле — мы все будем только рады.

В невесомости слёзы Клариссы не падали. Поверхностное натяжение удерживало их, пока она не встряхивала головой, и тогда они превращались в десяток разлетающихся шариков солёной воды и втягивались в утилизатор, отчего в воздухе появлялся запах печали и моря.

— Я... — начала Кларисса, потом покачала головой и беспомощно пожала плечами. — Я думала, это мне первой придётся уйти.

Она начала всхлипывать, и Бобби придвинулась к ней поближе. Взяла за руку. Пальцы у Клариссы были тоненькие, но хватка сильнее, чем ожидала Бобби. Они держались за руки, пока Кларисса не задышала ровнее. Другой рукой она накрыла ладонь Бобби. На щёки Клариссы уже возвращалась краска, но Бобби не понимала — то ли от прилива волнения, то ли это медицинская система сделала свою работу. Должно быть, и то и другое.

— Я понимаю, — сказала Бобби. — Друзей терять нелегко.

— Да, — согласилась Кларисса. — И... я не знаю. Ещё труднее держаться, когда речь о Холдене. Ты понимаешь, о чём я? С этим труднее всего справиться.

— Да, — согласилась Бобби. — Это не шутки.

Кларисса открыла рот, потом снова закрыла. Кивнула.

— Я буду скучать по нему, вот и всё.

— Знаю. Я тоже буду. И... слушай, если не хочешь, можем сейчас об этом и не говорить. Я просто заглянула проверить данные по твоему лечению и узнать прогноз продолжительности жизни. Что бы вы с Холденом ни решили, я это приму с уважением.

Кларисса сдвинула светлые тонкие брови.

— С Холденом? Мы с Холденом ничего и не решали.

— Нет? — удивилась Бобби.

— Мы с ним не говорим о таком. Я говорила с Амосом. Он знает, что я хочу здесь остаться. С ним. Если дела пойдут совсем плохо, он обещал, что... он мне поможет. Когда придёт время.

— Ладно, — сказала Бобби. — Теперь буду знать.

"И главное, — добавила она про себя, — все правильно оформить на случай, если это случится под чьей-то чужой юрисдикцией, чтобы никто не пошёл под суд за убийство. Какого чёрта Холден этого до сих пор не сделал?" Она продолжила вслух:

— А Холден точно об этом не говорил, ты уверена?

Кларисса покачала головой. Автодок закончил свою работу. Трубки отсоединились от кожи Клариссы и скользнули внутрь аппарата, как чрезмерно учтивые змеи.

— Ну, тогда ладно, — повторила Бобби. — Теперь я знаю. Я прослежу, чтобы о тебе позаботились. И об Амосе тоже.

— Спасибо. И прости меня.

— За что?

— Я немного жалела себя из-за того, что уходят Наоми и Холден, — сказала Кларисса. — Я не хотела никому создавать проблем. Я вернусь к работе.

— Мы все погрустим, как положено, — ответила Бобби. — А потом всем опять придётся взяться за работу.

— Есть, сэр, — шутливо отсалютовала Кларисса. — Рада, что мы поговорили.

— Я тоже, — ответила Бобби направляясь к двери. И, удивляясь, что это не никогда не обсуждалось с Холденом, Бобби впервые подумала — а ведь в каком-то смысле, не во всём, разумеется, она будет куда лучшим капитаном, чем Холден.

 

 

Глава десятая

Драммер

— Ладно, — сказала Драммер, похоже, уже в тысячный раз, — но эти штуковины возникли естественным путем?

Кэмерон Тур, научный советник профсоюза, был высоченным и долговязым, с кадыком длинной с большой палец и выцветшими татуировками на всех пальцах. Он появился, когда президентом профсоюза был Тжон, и оставался на этой должности при Уолкере и Санджрани. От такого старого и много повидавшего человека Драммер ожидала несколько снисходительного поведения, но он всегда выглядел слегка застенчивым. А теперь кашлянул с извиняющимся видом.

— Хороший вопрос, в семантическом смысле. Разница между созданным природой или по воле кого-то, созданного природой, са са?

— Это сложно, — согласилась Эмили Сантос-Бака.

В совете директоров профсоюза она занималась политическими вопросами. Официально ее ранг был не выше, чем у остальных, но она лучше находила общий язык с Драммер, и это делало ее первой среди равных. Она была моложе Драммер ровно на два года. Даже день рождения в тот же день. И потому Драммер невольно ее любила, хотя Эмили порой бывала настоящей занозой в заднице.

Драммер снова посмотрела на изображение. Эта штуковина была чуть длиннее двух ладоней и изогнутой, как коготь или стручок, на солнце снаружи комплекса Галлиш на Фусане она сверкала зеленым и серым. Драммер включила воспроизведение, и на экране ожил молодой человек, он с щелчком затолкал этот не то коготь, не то стручок в другой, и получилась полость формой как миндальный орех. Свет моргнул, и формы смазались, так что почти не различишь. Молодой человек улыбнулся на камеру и повторил те же слова, что всегда произносил, когда Драммер на него смотрела. Когда смотришь на этот свет, то ощущаешь полное умиротворение и связь со всеми формами жизни в галактике, и это стимулирует бла-бла-бла и всякое такое. Она снова остановила запись.

— И их миллионы? — спросила она.

— Пока что да, — кивнул Тур. — Но, когда шахту еще углубят, может стать больше.

— Твою ж мать.

Поначалу колонии были совсем просты. Несколько семей, несколько городов, отчаянная борьба с местной биосферой, чтобы получить чистую воду и съедобную пищу. Иногда колонии не справлялись и вымирали до прилета спасателей. Иногда сдавались и эвакуировались. Но некоторые пустили корни на этих камнях и незнакомой почве далеких планет. И, найдя свои ниши, обрели стабильность, и началась первая волна исследований. Массивные подводные шелкопряды на Корасон-Саградо, преломляющие свет мотыльки на Персефоне, программируемые антибиотики на Илосе.

Все земные чудеса и разнообразие создала эволюция. Умножить ее на тысячу триста миров, и уже получится нечто удивительное, но, если прибавить к этому артефакты вымершего вида, создавшего протомолекулярные врата, медленную зону, огромные мертвые города, существующие, похоже, на каждой найденной планете. Артефакты, оставленные инопланетными создателями, способными присвоить всю жизнь на Земле ради строительства еще одной дороги между звездами.

И всё это могло быть ключом к невообразимым чудесам. Или к катастрофе. Или к бесполезной, но привлекающей внимание чепухе. Изображения из тех стручков могут оказаться зашифрованными записями погибшей цивилизации, создавшей все чудеса, которые люди только начинают понимать. Или спорами чего-то, ее уничтожившего. Или просто декоративной иллюминацией. Кто это может знать?

— Научные станции на Кинли горят желанием получить образец для изучения, — сказала Сантос-Бака. — Но не зная, что это — результат технологий или природные создания...

— А это трудно определить, — вставил Тур, — с помощью имеющихся на Фусане ресурсов.

— Я поняла, — сказала Драммер и посмотрела на Сантос-Баку. — Похоже, это решение в твоей компетенции.

— У меня есть необходимые голоса для одобрения контракта, — ответила Сантос-Бака, — но для преодоления вето их недостаточно.

Драммер кивнула. Дело не в том, что перемещение психоактивных инопланетных стручков между мирами может оказаться плохой идеей, а в том, что кто-то может потерять лицо перед комитетом. А ведь это одно из важнейших решений в истории.

— Если мы не считаем, что с их стороны грозит непосредственная опасность, то нужно перевезти их как инопланетные артефакты, по протоколу третьего уровня, я это одобрю.

— Спасибо, — сказала Сантос-Бака, поднимаясь.

Секундой спустя ее примеру последовал и Тур.

— Эмили, останься на минуту, — попросила Драммер, выключая видео с Фусана. — Я хотела поговорить с тобой еще кое о чем.

Тур вышел и закрыл за собой дверь, а Сантос-Бака снова села в кресло. Ее безразличное, слегка хмурое выражение лица было маской. Драммер попыталась улыбнуться. Это работало лучше, чем что бы то ни было.

— Знаешь, чему я научилась, работая с Фредом Джонсоном? — сказала Драммер. — Не откладывать проблемы в долгий ящик. Всегда возникает искушение не обращать внимания на несрочные дела, но тогда вечно придется заниматься ими, когда уже припрет.

— Ты говоришь о тарифной структуре, которую Земля и Марс предлагают для Ганимеда?

У Драммер ёкнуло сердце. Она умудрилась забыть об этом новом предложении, неприятно, что ей нужно о чем-то напоминать.

— Нет, я про "Росинант". И как это относится к... — Она показала большим пальцем на пустой экран, где только что проигрывалось видео о стручках. — Мы захватили губернатора планеты-колонии. Ассоциация миров пока официально не запросила его статус, но это вопрос времени. Я так и вижу, как Кэрри Фиск потирает свои заскорузлые лапы. Я была бы рада от всего этого избавиться.

— Так, — сказала Сантос-Бака. — В общем, я тут поговорила об этом кое с кем. Идею попросить у ООН особые полномочия трудно продавить. Пройти такой путь, чтобы вернуться назад и просить чье-то разрешение?

Драммер кивнула. Вражда между внутряками и Поясом по-прежнему была самым крупным препятствием, на которое наталкивалась Драммер. Даже она не видела особого прока в Коалиции Земля-Марс.

— Это понятно, — сказала Драммер. — Мне тоже это не нравится. Но дает нам возможность откреститься от новой политики Джеймса Холдена. Чего я точно не хочу, так это чтобы тысяча триста планет сочли профсоюз проблемой. Если за репрессиями будет стоять ООН, хотя бы чисто формально, то это разделит ответственность. Пусть Хьюстон и его веселые разбойники гниют в тюрьме ООН, а мы по-прежнему будем перевозить товары из одного места в другое. А в том числе и заключенных.

— Или мы признаем, что просто заигрывали, пока выбирались из голодных лет. А теперь профсоюз начнет вести себя как правительство тысячи трехсот миров.

— Я не хочу быть президентом тысячи трехсот миров, — возразила Драммер. — Я хочу возглавлять транспортный профсоюз, регулирующий торговлю через врата. И еще хочу, чтобы все планеты и спутники, искусственные и естественные, справлялись со своими делами, не отвлекая нас от работы. Наши силы и так слишком растянуты.

— Если бы у нас было больше людей...

— Эмили, в чем я точно уверена, так это в том, что создание очередного комитета не решит наши проблемы.

Сантос-Бака рассмеялась, а на столе у Драммер звякнул терминал. Сообщение от Вона. Что-то важное. Она решила отложить это на некоторое время. Если "Народный дом" не разваливается на части, то за минуту ничего страшного не случится. А если разваливается, то всё равно ничего не поделаешь.

— Ты видела те же отчеты по логистике, что и я, — сказала Драммер. — Ожидая, что политика профсоюза...

Терминал снова тренькнул, теперь громче. Драммер нахмурилась и щелкнула по экрану, принимая вызов. Появился Вон и тут же заговорил, не успела она на него рявкнуть.

— Пришло сообщение из Лаконии, мэм.

Драммер уставилась на него.

— Что?!

— Из врат Лаконии больше не транслируется сообщение с предупреждением не приближаться, — сказал Вон. — Теперь текст изменился. Пришел рапорт с Медины. — Он отвернулся, а потом снова посмотрел на нее. — Четыре минуты назад.

— По открытой связи?

— Да, мэм. Только аудиозапись. Не шифрованная. Это пресс-релиз.

— Дай мне послушать, — велела она.

Голос оказался низким и мягким. Он напомнил Драммер колючее одеяло, одновременно приятное и раздражающее. Она не стала бы доверять такому голосу.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-11-20 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: