На самом деле ее всегда поражали люди, которые вбегали в какое‑нибудь заведение и лезли без очереди, доказывая с пеной у рта: «Мне быстро надо! Я опаздываю!» Словно это подразумевало, что все остальные люди, стоящие в очереди, – бездельники и могут себе позволить просто стоять в очереди, да к тому же, еще и глупцы, потому что не орут и не возмущаются, как будто получают удовольствие от тупого ожидания.
Раньше она тоже торопилась, постоянно ничего не успевала и все время нервничала. Но в один прекрасный день она решила изменить для себя правила. «Если не можешь ничего изменить, получай удовольствие, – сказала она себе. – Нервничать и торопиться – удел обывателей. Кто понял жизнь, тот не торопится».
И она была очень довольна собой, что стояние в длинной очереди в Тарасовскую электрическую компанию каждое первое число каждого месяца ее отныне не раздражало. Вернее, сначала долгое ожидание ее просто бесило. Почему она должна тратить свою единственную жизнь на такие глупости?! Почему она должна стоять в очереди, чтобы тетенька‑работник записала показания ее счетчика в толстую амбарную книгу?! XXI век на дворе все‑таки. Но по факсу, телефону и уж тем более по электронной почте показания счетчика передавать было нельзя. Штраф за несвоевременную сдачу донесений составлял 10 000 рублей.
Но потом она стала использовать время стояния в очереди для размышлений. Теперь, в отличие от Скарлетт О’Хара, которая говорила себе «Я подумаю об этом завтра», она говорила: «Не буду сейчас об этом думать, подумаю первого числа в Тарасовских электросетях». Даже эти периоды ожидания превратились из пустой потери времени в хорошее, важное занятие. Надо сказать, что многие ее светлые идеи родились именно благодаря этой очереди.
Правда, порой в стрессовых ситуациях она забывала о своей великолепной теории ожидания и совершала обывательские поступки. Вот и сейчас, простояв около часа, она попыталась найти среди окружающих людей товарищей по несчастью.
– Скажите, а куда вы летите? – обратилась она к пожилому дяденьке. – В Денвер?
– Да, – весело улыбнувшись, ответил он.
– И я тоже, но самолет‑то задерживается, мы так стыковку можем пропустить, – продолжила она, рассчитывая обсудить это вопиющее безобразие.
– Да нет, не должны, – еще шире улыбаясь, ответил ей товарищ по ожиданию. Она пыталась сказать что‑то еще по поводу плохой работы авиакомпании, но он только кивал головой и улыбался. Блаженный какой‑то, решила она про себя. Конечно, куда ему торопиться – на пенсии уже, наверное…
Нужно было найти себе собеседником какого‑нибудь бизнесмена, который дорожит своим временем. Бизнесмен сразу нашелся: он тихо подпирал колонну с другой стороны. Темно‑синий хорошего качества костюм, розовая рубашка, очки в золотой оправе и кейс с ноутбуком – все говорило, что этот человек должен более адекватно отреагировать на отсутствие информации о времени вылета. Но разговор повторился с точностью до интонации. Ну и ладно, не хотят разговаривать – и не надо, обиделась она. Прождав еще часа полтора, она перестала нервничать и стала похожа на ожидающих вылета американцев.
Через некоторое время она заметила какое‑то движение среди людей, и, хотя информация на экране монитора не изменилась, посадка в самолет началась. Самолет взлетел на два часа позже, чем по расписанию. И это Америка? Бардак какой‑то!
За четыре часа им два раза предложили попить воды; еда и алкоголь – за дополнительную плату. Когда они приземлились в Мемфисе, самолет в Денвер уже улетел. Она решительно подошла к стойке администрации и уже приготовилась с напором выбивать из них билет, но менеджер, улыбнувшись, тут же выдала ей посадочный талон на другой рейс, который вылетал через пятнадцать минут.
– А я успею? – в страхе спросила она.
– Должны успеть, – с неизменной улыбкой ответила девушка и показала на маленький микроавтобус, который должен был довезти пассажирку до другого терминала, и всего за десять минут. – Счастливого пути, – попрощалась администратор и помахала рукой на прощание.
Да, в теорию ожидания нужно было вносить поправки, поскольку в Америке она не работала. Нервы были на пределе и, вбежав в маршрутку и запыхавшись, она попросила ехать быстрее, потому что не успевает на самолет. Здоровенный негр‑таксист улыбнулся и, указав на несколько свободных мест, объяснил, что, как только их займут другие пассажиры, они сразу же поедут.
– Не переживайте, все будет хорошо, – с улыбкой в тридцать два белоснежных зуба сказал водитель. И она успокоилась. Действительно, что она еще может сделать? Только расслабиться и получать удовольствие! Она посмотрела в окно. Белые самолетики взмывали в небо один за другим, а с другой стороны в небе в ожидании разрешения на посадку кружило штук двадцать самолетов. Это было красивое зрелище. Чувствовалось, что пилоты получают удовольствие от этого ожидания. Что ж, ее теория качественного ожидания была знакома и пилотам. Эта простая мысль окончательно успокоила ей нервы. Микроавтобус не спеша подъехал к терминалу; вместе с другими такими же спокойными пассажирами она прошла регистрацию на рейс, и с опозданием в полтора часа самолет взмыл в воздух в направлении Денвера. Интересно, это просто совпадение или у них всегда так самолеты летают? На обратном пути у нее будет возможность проверить.
Приземление прошло без происшествий, и она увидела встречающего ее человека; в руках он держал табличку с ее фамилией. Это оказался сам хозяин. Очень мило с его стороны. Он отлично выглядел, был темноволос и широкоплеч. Надо сказать, он выгодно отличался от американцев, стоящих рядом. Одет он был бедновато, но вопрос одежды был ею уже исследован десять лет назад. Изначально она предполагала, что американцы не обращают внимания на одежду, для них важно другое. Ничего «другого» за месяц не было найдено, поэтому она сделала вывод: просто никто не знает, как одеться хорошо, а так как вокруг все одеты одинаково плохо, то и ладно.
Увидев ее, он улыбнулся – но не идиотской американской улыбкой, а искренней, человеческой. Ей было очень приятно, и она улыбнулась в ответ. Они познакомились. Она уже знала, что ее хозяина звали Ростиславом. Он с родителями выехал из России, когда ему было семнадцать лет. Семейная легенда гласила, что таким образом его спасли от смерти на службе в Советской Армии. Родителям своим он был бесконечно признателен за это, и чувствовалось, что он счастлив жить в Штатах. Дорога из аэропорта была короткой, и они успели обменяться только несколькими фразами.
Ростислав жил в хорошем, по его словам, районе в пригороде Денвера. Усталость и разница во времени давали о себе знать: когда они подъехали к дому, она с трудом держала глаза открытыми и с ужасом думала, что сейчас они придут в дом, где нужно будет разговаривать с хозяйкой. Кстати, для нее она приготовила подарок – красивую павловопосадскую шаль. Она очень хотела спать и уже пожалела, что не забронировала себе на время поездки обычный отель, думая про себя: «Зачем мне нужны эти исследования? Сейчас бы спать сразу легла, а тут придется часа два вести пустые вежливые разговоры».
Они ехали по очаровательной улице с красивыми домами; каждый дом отличался от других, но концепция построек была единой. Заборов не было, к каждому дому вела извилистая мощеная дорожка. В общем, впечатления были абсолютно такие же, как и десять лет назад. Умилительно. Интересно, что внутри? За эти десять лет жизнь в России сильно изменилась, и если в прошлом во всех тарасовских квартирах стояли одинаковые стенки «Тарасов‑2» и диваны «Муза», то теперь внутренняя отделка тарасовских квартир и мебель потрясали своим разнообразием и дороговизной.
Они вошли в дом.
Да, не очень‑то сложилась жизнь эмигранта Ростислава. Дом внутри был небольшим: простая белая кухня, недорогой диван в гостиной. Простенький электрический камин, как она поняла потом, являлся единственным обогревателем в двухэтажном доме. А морозы зимой в Денвере доходят до десяти градусов.
Хозяин провел ее в гостевую комнату на первом этаже. Та была небольшой, со светлыми стенами и обычным потолком; на полу – светло‑бежевое ковровое покрытие. Из освещения только два бра над кроватью. В комнате также была большая гардеробная и небольшой туалет с душевой кабиной. Единственным украшением гостевой спальни была картина – девушка‑балерина. Как оказалось, хозяин, большой любитель живописи, собирает картины одного известного американского художника, фамилию которого она сразу же забыла.
– Да, кстати, – вдруг вспомнила она. – А где ваша жена, Лайза?
– Лайза? – он очень удивился. – Я не женат, живу один. Может, вы что‑то перепутали?
– Да, наверное, – ответила она смущенно, и вдруг все сложилось в ее голове, как картинка в калейдоскопе. Леля! Это ее происки, точно! Все эти уклончивые ответы, постоянная занятость, письма с электронным адресом Ростислава, который она просила прислать, терялись. А она‑то считала Лелю своей подругой, ну сейчас она ей все выскажет…
Она обернулась к Ростиславу и практически выставила его из комнаты, сославшись на невероятную усталость. В следующую же секунду она набрала номер Лели, невзирая на то, что в Москве в это время было три часа ночи. Телефон долго не отвечал. Конечно, она спит там себе преспокойненько, а я здесь буду с этим эмигрантом две недели жить! Может, он вообще маньяк? «Ну, бери трубку, просыпайся», – мысленно посылала она сигналы спящей неподруге. Наконец‑то ей удалось разбудить Лелю.
– Да, – услышала она в трубке сонный голос. – Слушаю…
– Вот и слушай, – начала она очень грозным голосом. – Ты ничего не хочешь мне объяснить?
Даже за несколько сот тысяч километров можно было увидеть, что Леля испугалась, вскочила с кровати и начала шепотом оправдываться:
– Да ты не обижайся, он классный должен быть. Я с ним по телефону поговорила, он очень милый и с юмором. Ну он же не американец – русский, да и внешность у него классная. У нас же с тобой всегда одинаковый вкус был на мужиков, а мне он понравился! Может, и тебе понравится, а вот если бы я тебе правду сказала, ты бы никогда не согласилась к нему поехать, – суетливо отвечала Леля на незаданные вопросы. – Нет, Александра тут ни при чем, и Лариска тоже. Я одна виновата, никто больше не в курсе…
Гудки в трубке помешали ей оправдаться.
«Ну вот, – подумала Леля. – Не так все страшно. Еще будет меня потом благодарить. Ничего, я для счастья подруги и не на такое готова!» В следующую секунду она уже спала.
«Ладно, вот вернусь и убью ее, ничего страшного, – решила она. – А теперь – спать, завтра найду себе отель и перееду. Хотя, может быть, и послезавтра. Он ничего вообще‑то. Леля дура, конечно, но что‑то в нем есть…»
Утром она проснулась в отличном настроении. И с чего бы это она так вчера распсиховалась? Ну не съест же ее Ростислав! Это вам не Россия. Здесь, если на женщину только посмотришь не так, можно за решетку попасть, а уж за недвусмысленные намеки, наверное, электрический стул светит.
Было воскресенье, и сегодня можно осмотреться, а завтра уже пойти на работу. Целый день в приятной компании – что может быть лучше? Она красиво оделась и вышла к завтраку.
Ростислав сидел за столом в гостиной и пил кофе; как оказалось, он ждал, когда она проснется, чтобы поехать завтракать в кафе. Дома он ничего себе не готовил, поэтому продуктов никаких не было. Ее это не очень обрадовало, потому что она помнила свои посещения ресторанов и кафе в прошлый раз. Порции были огромными и никакими на вкус. «Но, может, за десять лет все изменилось?» – успокоила она сама себя и с радостью согласилась, потому что есть хотелось очень сильно.
Пока она ждала Ростислава на улице, заметила, что на входной двери в его дом стоит металлическая решетка. Но рядом, на трех больших пластиковых окнах решеток не было. Ей показалось это интересным, и она в предвкушении смешного ответа спросила хозяина, почему на двери решетка. И оказалась права, все‑таки не зря десять лет назад она посетила эту страну. Теперь она ее чувствовала.
Ростислав очень серьезно ответил, что хотя США самая лучшая в мире страна, но иногда и в этой замечательной стране случаются проблемы. Однажды он пришел домой и увидел, что стекло на двери разбито, в дом проникли воры, открыли гараж и угнали его машину. Машину нашли на следующий день.
«Наверное, воры сначала украли машину, а только потом разглядели, что она ужасно старая, и бросили ее на улице», – усмехнулась она про себя.
А Ростислав тем временем продолжал, что хотя машину и нашли, он решил больше не искушать воров и поставил решетку на дверь.
– А на окна почему тогда не поставили решетки? – спросила она.
– А зачем на окна? Ходят же через дверь, – удивился Ростислав и подозрительно посмотрел на свою гостью.
– Да‑да, конечно, – она кивнула, показав, что такое объяснение полностью ее удовлетворило, но с трудом сдержала смех.
Они сели в его огромный десятилетний внедорожник «Шевроле» и поехали завтракать.
Ресторанчик оказался поблизости. Опять она почувствовала то же самое, что и в аэропорту: все было построено давным‑давно, и если в прошлый ее приезд сверкало новизной, то сейчас было потухшим и облезлым. Причем в Италии, например, когда заходишь в небольшой старый ресторанчик, так там тоже все не новое, но создается впечатление, что старинное; а здесь было чувство, что ты находишься в захолустье.
В меню она постаралась выбрать какое‑нибудь небольшое блюдо. Она пролистала ряд отбивных, стейков, индюшачьих грудок по‑мексикански, затем страницы со свиными ребрами и бараньими лопатками и, наконец‑то, в самом конце вдруг обнаружила блюдо, название которого можно было перевести как «яичница‑глазунья из двух яиц» в окружении чего‑то летящего. «Это, наверное, будет очень легкое блюдо, как раз то, что мне нужно, правда два яйца мне много, попрошу одно», – решила она.
Официантке было лет 50–60 и выглядела она замотанной и невыспавшейся, отчего ее широкая искусственная улыбка выглядела словно оскал мумии. Просьба принести яичницу из одного яйца ввела официантку в ступор, и лишь через несколько секунд, вновь обретя дар речи, она пояснила, что цена будет одна и та же. «Ну и ничего, пусть, мне нужно всего одно яйцо», – стояла она на своем. Окинув непонимающим взглядом, официантка записала заказ, постоянно сбиваясь и забывая, но было как‑то стыдно поправлять ее из уважения к возрасту. «Что ж, буду есть, что принесут, но потом обязательно в супермаркете куплю кофе и сыр и буду завтракать дома», – решила она.
Заказы принесли одновременно, но она даже не заметила, что заказывал Ростислав, потому что ей принесли огромное блюдо примерно с десятью жареными куриными крылышками, каждое их которых лежало на огромной гренке из белого хлеба, а в центре этого венка из крыльев располагались два яйца. Сверху все было густо посыпано маленькими гренками. Заметив ее недоумение, официантка резонно отнесла его к количеству яиц и пояснила, что повар не мог не положить ей второе яйцо, потому что так написано в рецепте. Но она его может не есть, если не хочет.
«Да, в Америке ничего не изменилось», – подумала она, затем взяла блюдце из‑под кофе, переложила туда одно яйцо с несколькими гренками и осталась очень довольна размером порции. Теперь хоть на завтрак похоже. Кофе, как она и ожидала, был ужасным, ну а яичница повару удалась. Это блюдо трудно испортить даже американскому специалисту!
Она справилась со своим завтраком очень быстро и посмотрела на Ростислава, который был на полпути поглощения огромной гребенки свиных ребер под соусом барбекю.
Оглядевшись и не зная, чем себя занять, она взяла в руки газету и наткнулась на интересную статью под названием «Американская мечта». Что такое американская мечта? В сущности, это идея равных возможностей, ведь, независимо от того, кто ты такой, откуда ты родом и каковы были твои стартовые условия, ты можешь осуществить любую мечту своей жизни. Если ты готов упорно работать, ты можешь добиться всего. Как следствие этой идеи, социальная лестница в США не существует в зафиксированном виде. Если ты родился в бедной семье, это не означает, что тебе никогда не стать богатым. Все зависит только от тебя. Эта концепция проявляет себя в Соединенных Штатах в самых разных формах.
Интересно было узнать мнение Ростислава по этому поводу, и она спросила его, знает ли он кого‑нибудь, кто осуществил американскую мечту.
Ростислав сразу оживился, как‑то подбоченился и, гордо подняв подбородок, ответил:
– Это я!
– В каком смысле? – удивилась она.
– В прямом, – ответил Ростислав, но, увидев непонимание в ее глазах, снизошел до объяснения. – Вот смотри, твои родители были бедными?
– Ну, да, они жили на зарплату, – подтвердила она.
– А ты богатая или бедная? – продолжал он.
– Бедная, конечно – ни яхты, ни домика у моря, – согласилась она с ходом его мысли.
– Ну вот, а у меня родители были бедные, они эмигрировали в США, работали круглосуточно, чтобы дать мне образование. И я тоже много работаю, но я богатый человек, я смог всего сам добиться. Это потому, что Америка дает возможность каждому гражданину стать богатым.
– А что, у тебя есть яхта и домик у моря, ты постоянно путешествуешь? – ее не так‑то легко было сбить с толку.
– Да нет, у меня этого ничего нет, – ответил он, удивленный вопросом, словно эти позиции не имеют никакого отношения к богатству.
– А что у тебя есть? – спросила она, хотя задавать такой вопрос ей было не очень удобно.
Но, казалось, Ростислав только и ждал этого вопроса, чтобы похвастаться. Он сжал пальцы в кулак и начал разжимать по очереди:
– У меня есть дом в 150 квадратных метров. Через пять лет я уже погашу кредит полностью. У меня есть машина, я ее купил не новую, но у меня есть таблица и, исходя из этих данных, машина моей марки именно 2000 года выпуска была очень хорошего качества. Я ей доволен. У меня свой бизнес.
– А какой бизнес? – поинтересовалась она.
– У меня частная химчистка. Две девушки работают на приеме, остальное я делаю сам, – пояснил Ростислав.
– В смысле, ты собираешь вещи и потом сдаешь их в специальный цех, где вещи чистят, а потом забираешь их? Правильно я поняла? – уточнила она.
– У меня контракт с аудиторской фирмой, которая делает отчетность. Остальное я делаю сам. Чищу все сам, а еще я убираю офис и прилегающую территорию и закупаю реактивы – с удовольствием в голосе закончил он.
– А помещение у тебя в собственности? – задала она последний вопрос, хотя интуитивно уже знала ответ.
– Нет, конечно, помещение в аренде, оборудование в лизинге.
– А где же богатство? – совсем расстроившись, спросила она.
– Не переживай ты так, – по‑своему понял ее огорчение Ростислав. – Ты же не виновата, что родилась в России и что твои родители не позаботились о тебе – не вывезли тебя в США, когда ты еще была маленькая. Сейчас бы у тебя уже было все, так же как у меня. Но тебе повезло: я тебе могу помочь. Я могу устроить тебя работать у себя в химчистке. Уровень английского у тебя отличный, девушка ты симпатичная, лет через пять накопишь денег и сможешь взять кредит в банке на покупку дома. И все у тебя наладится.
– Но у меня уже все налажено, – сказала она. – У меня все есть, – и она опять стала перечислять все, что у нее есть. – И путешествую я по три‑четыре раза в год.
– Так быть не может, – решительно заявил он.
– Почему? Ты уехал двадцать лет назад, с тех пор многое изменилось. Ты был в России с тех пор?
– Нет, и не поеду, делать там нечего. Там разруха и бандитизм. Я телевизор‑то смотрю и знаю. А, я все понял, – вдруг его озарило. – Ты агент КГБ! Я так и знал, что они будут пытаться вернуть меня назад. Но я не поеду, так им и передай!
– Да не смеши ты меня, я обычный человек! У нас все так живут, и многие гораздо лучше, чем я. Просто тебе сложно в это поверить, – пыталась она переубедить его.
– Да, на агента ты не похожа, – его версия изменилась. – Тебе просто стыдно, что ты бедная. Я же знаю, что ты приехала сюда на заработки в турфирму, чтобы хоть как‑то свести концы с концами. Вот, например, – он взял в руки ее очки от солнца «Прада». – Это ведь подделка. А в Америке ты сможешь себе купить настоящие фирменные очки.
Она не стала говорить ему, что эти очки из последней коллекции куплены ею в Италии, непосредственно в фирменном магазине Прада; она только спросила его:
– А где твои фирменные очки?
– Это дорого, они стоят около 300 долларов, и у меня нет лишних денег на всякую ерунду. Вот мои очки, я их в супермаркете купил за десять долларов, и меня они устраивают. А деньги лучше потратить на другое.
«А это уже интересно», – подумала она и спросила с издевкой:
– На что другое, например?
Уж верно, не на одежду, потому что для воскресной прогулки Ростислав был одет в спортивные неглаженые штаны, старые кроссовки и линялую синюю толстовку. Белую бейсболку он держал в руках. Нарядным и модным назвать его было сложно.
Он на минуту задумался:
– Да на что угодно! Мало ли что можно купить, нужное.
Так она и думала, то есть ничего!
– Как долго ты здесь будешь работать?
– Две недели, не больше, – ответила она.
– За две недели много не заработаешь, – назидательно сказал Ростислав.
– А с чего ты взял, что я сюда за деньгами приехала? Я приехала сюда по приколу.
– Это как? – не понял Ростислав.
– Это сленговое выражение, означает «чтобы развлечься», – пояснила она.
Он, казалось, не обратил никакого внимания на ее ответ, выглядел погруженным в себя.
– А у тебя есть ребенок? – вдруг поинтересовался он.
– Да, дочь, взрослая уже девушка, институт заканчивает, будет переводчицей.
– Хочешь, я ей компьютер подарю? У вас же нет этого ничего.
Она поняла, что отказываться нельзя, да и вообще нужно эту тему закрывать, переводить ее на природу или погоду. Ну а если он купит для дочки ноутбук, лишним тот не будет, хотя удивить ее им будет сложно.
Поняв ее молчание как знак благодарного согласия, он заплатил семь долларов за ее завтрак, и на ее предложение заплатить за себя сказал, что, хотя он и американец, но хочет помочь бедной русской женщине, которая приехала с одним долларом в кошельке на поиски лучшей жизни.
Да, если и дальше так пойдет, то нужно будет срочно подыскивать себе другое жилье прямо сегодня…
Они вышли из ресторана и дошли до центра города с несколькими высотками, зашли в пару магазинов на прогулочной Шестнадцатой стрит, сходили в музей современного искусства и в ботанический сад. В общем, город был чист и опрятен. В центре города была установлена большая металлическая скульптура – веник с совком высотой в два человеческих роста.
Прогуливаясь, они обсуждали легкие темы: она рассказывала ему последние анекдоты, и он после нескольких пояснений громко смеялся. В общем, если исключить неприятный разговор в кафе, они прекрасно провели время. На обратном пути она предложила поставить в его машине диск с русскими песнями. Он с радостью согласился. Русские песни звучали из открытого окна, растворяясь среди красно‑коричневых скал. Ощущения были великолепны: длинная пустая дорога, высокая скорость, горы Колорадо и ее любимая песня «Последняя осень» Юрия Шевчука.
«Ах, Александр Сергеевич, милый, ну что же вы нам ничего не сказали… о чем вы мечтали…» Наверное, об этом она и мечтала – путешествовать по разным странам, встречаться с людьми и однажды понять, что твоя жизнь, которая казалась тебе скучной и обыденной, оказывается даже круче, чем настоящая американская мечта. И то, что ты считала бедностью, называется богатством, а то, что ты считала обычной жизнью, другие называют счастьем. Вот такие открытия ожидали ее в Америке десять лет спустя. Что ж, стоило приехать.
Она продолжала размышлять о теории относительности бытия, которая оказалась гораздо шире непосредственного физического смысла этого закона.
«Ах, Александр Сергеевич, милый…», – повторял куплет голос Шевчука.
– А кто такой этот Александр Сергеевич? – прервал ее размышления о смысле жизни Ростислав.
– Александр Сергеевич – это Пушкин, а я – королева Англии, – пропела она и заразительно засмеялась.
Почему она королева Англии, Ростислав не понял, но, видимо, решил, что это такая смешная русская шутка, и тоже захохотал.
Они ехали вдвоем в машине, два совершенно разных человека, и хохотали, каждый о своем. Они жили в параллельных мирах. А параллельные миры, как и параллельные прямые, не пересекаются. Это аксиома.
Вечером она, как и планировала, решила сходить в супермаркет, купить себе продуктов на завтрак. В девять вечера в доме было тихо и темно; свет в спальне Ростислава тоже не горел. Наверное, он уже спит. Хорошо, что супермаркет находится недалеко, можно и пешком прогуляться.
Как обычно, она решила применить свой любимый метод покупки продуктов, который называла «преследование аборигена». В том смысле, что покупать нужно было то же, что покупают коренные жители, – ведь они‑то знают, какие продукты самые вкусные. Но в Штатах этот метод не сработал. Она выбрала самую элегантную и худенькую женщину из присутствующих в супермаркете. В данном случае вес имел значение, потому что, если женщина следит за своим весом, значит будет выбирать качественную здоровую пищу. Вес этой женщины был всего килограммов сто; остальные весили гораздо больше.
Но ее ждало фиаско. Целый час она как приклеенная колесила за американкой в расчете на то, что та выберет хорошие продукты из многочисленных коробок и банок, лежащих и стоящих на стеллажах и полках. Но тетка накладывала себе в корзину те же гамбургеры, пиццы, гигантские батоны, мешки с сахаром и мукой, свиные окорока и множество другой абсолютно бесполезной и даже вредной еды. Не выдержав марафона, она сошла с дистанции и накупила себе продуктов по своему выбору. У кассы она случайно оказалась за той же женщиной. Оглядевшись вокруг, она поняла, почему эта женщина весила меньше всего. Ее тележка, была заполнена лишь наполовину; все остальные забили свои тележки горами еды! Содержимое тележек было абсолютно одинаковым, то есть тем, чего есть нельзя вообще, тем более в таких количествах!
Утром она позвонила Розе. Та очень обрадовалась и объяснила, как пройти к ней в офис. Фирма оказалась всего в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Дорога шла через небольшой парк, в центре которого располагался самый большой в Денвере фитнес‑клуб. «Нужно бы спортом подзаняться», – подумала она, проходя мимо.
Парк закончился, и она вышла на трассу. Пройдя метров триста по обочине дороги, она увидела небольшой стеклянный павильон с вывеской «Travel agency». Да, странное местоположение… А как же известный закон маркетинга, что для успешного бизнеса важно 3P (place, place and place), что в переводе означает «место, место и еще раз место»? Да здесь вообще никого вокруг! Ей бы даже в голову не пришло рассматривать такое месторасположение, если бы она решила открыть себе бизнес в Денвере.
Роза за десять лет совсем не изменилась. Ее улыбка – все те же тридцать два белоснежных зуба на негритянском лице, приятный голос, жизнерадостность и профессионализм. Наверное, всем этим и объяснялась успешность ее бизнеса. К ней и в такую даль приедут!
Но после приветствий она все‑таки спросила Розу, почему та выбрала такое глухое место для бизнеса.
– Это только на первый взгляд кажется, что место глухое. На самом деле это очень престижный район. Впрочем, для клиентов неважно, где располагается мой офис; расплачиваются они банковской картой, а документы я отсылаю им по электронной почте. А если кому‑то нужны консультации, то клиенты могут выбрать у меня на сайте любого моего менеджера и записаться к нему на прием. Также у меня есть несколько независимых менеджеров, которые работают с моим агентством.
– Понятно, – ответила она. – А ты им платишь за то, что они через тебя оформляют заказы?
– Да, я им плачу, но совсем немного. Свои деньги они получают от самих клиентов – определенный процент от цены тура плюс чаевые, если клиенту понравилось обслуживание.
– Как это чаевые? А скидки клиентам? – удивилась она.
– Какие скидки? Это отели и авиакомпании делают скидки, а турагентство получает свои комиссионные. Почему мы должны делать скидки? Мы же оказываем качественные услуги!
– Клиент всегда хочет подешевле, – уточнила она.
– Если клиент хочет подешевле, мы ему предложим другой отель, подешевле, причем тут наше комиссионное вознаграждение? Это моя зарплата и зарплата менеджеров. А насчет чаевых все очень просто: мы же в сервисе работаем, как рестораны, кафе. Если тебе понравилось обслуживание, ты платишь официантке персональное вознаграждение. А у вас в России разве не так?
– Нет, не так. Ну, в ресторанах‑то да, а вот в туристическом бизнесе нет, конечно, – растерянно ответила она. – А почему клиент захочет платить дороже за услуги менеджера, он сам может в Интернете все забронировать? – еще больше удивилась она. – Я, вообще, думала, что в вашей стране уже турагентств и нет, клиенты всё делают самостоятельно.
Роза рассмеялась.
– Ну, во‑первых, то, что знаю я и мои менеджеры, ни в каком Интернете не прочитаешь. Опыт в любом деле ценится! Можно ведь самому хлеб выращивать, стричься, одежду шить, кашу варить, машины чинить, но это нецелесообразно. Гораздо удобнее иметь дело с профессионалами. Здесь как посмотреть. Это только кажется, что ты платишь лишние деньги посреднику, на самом деле – это реальная экономия денег, а главное – времени.