Уже взошла луна, когда Торак и Бейл высадились наконец на северном берегу Озера.
Три столба‑сторожа грозно и предостерегающе смотрели на них, когда они входили в маленький заливчик, и лишь надежда отыскать здесь хоть какие‑то следы Ренн заставила их пренебречь столь очевидной опасностью. Правда, высадиться друзья рискнули лишь после того, как Бейл принес в дар Озеру кусочек вяленого утиного мяса, положив его на лопасть весла и бережно опустив в воду.
Искать что‑либо в этих зарослях, да еще и в темноте, даже Тораку было сложно. Впрочем, ему все же удалось обнаружить на песке возле самых тростников след ноги Ренн, а второй ее след на северном берегу залива. Они обошли весь залив по периметру, и на его восточном берегу Торак отыскал еще несколько следов.
Он не сомневался, что эти следы принадлежат Ренн: ее следы он узнал бы где угодно, но его насторожило то, что Ренн здесь была не одна. Еще чьи‑то следы как бы перекрывали отпечатки ее ног; это были более легкие следы, стопа с высоким подъемом и той же формы, что и у Ренн, но чуть длиннее: следы Сешру, догадался Торак и с силой провел ладонью по лицу, словно отгоняя призрак.
Значит, Ренн пришлось в одиночку противостоять Повелительнице Змей! Да еще и ночью! В этом ужасном, населенном призраками месте!
– Что с ней случилось? – очень тихо спросил Бейл. – Неужели Сешру…
– Да не знаю я! – сердито оборвал его Торак. – Дай подумать!
За всю ночь они обменялись всего несколькими фразами – в основном о том, где лучше продолжить поиски, но Торак чувствовал, что Бейл во всем винит именно его. Он постарался не думать об этом и полностью сосредоточиться на найденных следах.
|
|
Следы Сешру вели назад, в Лес, а потом исчезали. Но в душу Торака вселило надежду то, что вся верхняя часть берега была испещрена отпечатками волчьих лап. И, судя по виду этих перекрещивающихся следов, Волк явно искал нужный запах.
– Волк был с ней, – сказал Бейл. – Это, наверно, хорошо?
– Возможно, – буркнул Торак, продолжая внимательно обследовать каждую пядь берега.
Ах, Волк, где же ты?
Завыть Торак не осмеливался – боялся привлечь внимание Сешру. Ее присутствие прямо‑таки чувствовалось здесь – так в воздухе еще долго висит запах дыма после того, как костер давно уже догорел.
– Но если Ренн была здесь, – сказал Бейл, как бы размышляя вслух, – то куда же она могла пойти?
Торак, по‑волчьи опустив голову к самой земле, прошел по следу Ренн от деревьев у восточного края залива до того места, где след обрывался. Затем проделал все это в обратном порядке. Результат был тот же. След Ренн кончался… в Озере!
Стараясь даже не думать ни о чем плохом, Торак продолжил поиски.
Вот, например, очень интересная борозда в прибрежном иле на мелководье… Рядом Торак обнаружил странные следы на стволе молодой ольхи – на ее коре виднелась узкая полоска, как от веревки.
– Здесь привязывали лодку. Ренн нашла чью‑то лодку, которая была привязана к этой ольхе. Скорее всего, она на ней и уплыла.
– Это значит, она сейчас может быть где угодно, – с тяжким вздохом откликнулся Бейл и устало повел плечами. – Слушай, нам бы надо немного отдохнуть. А как только рассветет, снова приняться за поиски. Иначе можно и ошибок наделать.
«Я их и так уже столько наделал!» – подумал Торак.
|
|
Они решили отплыть подальше от сторожевых столбов, обогнули выступ, покрытый густым сосняком, и причалили к берегу в другом заливчике, поменьше; затем втащили лодку повыше на склон холма, начинавшегося почти от самой воды, и приготовились к ночлегу. Бейл разделил поровну несколько жалких кусочков утиного мяса, и они слегка утолили голод, окруженные звенящей, осторожной тишиной Леса и Озера.
До рассвета было уже недалеко, но Лес казался каким‑то странно притихшим. Даже лягушек и сверчков не было слышно. «И птицы тоже молчат», – подумал Торак, чувствуя смутную тревогу. Кстати, птиц даже не было видно. Только Рип и Рек продолжали надоедать тем, что клевали его оружие.
На западном берегу виднелись мерцающие костры, и Торак догадывался, что где‑то там и охотники из племени Ворона. А возможно, и Фин‑Кединн. Он, конечно же, отправился на поиски исчезнувшей Ренн…
– Торак, – прервал его мысли Бейл.
– Чего тебе?
– Я все понимаю, Ренн, конечно, следовало раньше рассказать…
Торак скрипнул зубами. Он просто слышать не мог, как Бейл произносит ее имя: каждый раз он словно болячку с только что поджившей раны сдирал. Но Бейл, ничего не замечая, продолжал:
– Ну, что ее мать… Но я не это хочу сказать, я хочу сказать, что она ведь по‑прежнему твой друг.
– Нет. И самое главное – что она все это скрыла от меня, – неуверенно сказал Торак, чувствуя, что ему все труднее убеждать себя в правдивости этих мыслей.
– Понимаешь, – не умолкал Бейл, – с самого детства хранить в душе такую ужасную тайну… – Он сокрушенно покачал головой. – Подумай сам, какое это тяжкое бремя!
|
|
Торак подобрал какой‑то камешек, метнул его в ствол дерева и промахнулся. Вороны встрепенулись и укоризненно на него посмотрели.
– И при всем при этом, – безжалостно продолжал Бейл, – она никогда не сдается! Она очень храбрая и очень сильная!
Торак резко к нему повернулся:
– Ну хорошо! Ты сказал, что хотел, а теперь оставь меня в покое! – Подхватив свои пожитки, он отошел на несколько шагов и демонстративно улегся спиной к Бейлу.
И Бейл поступил весьма разумно, закончив этот разговор.
Есть Тораку больше не хотелось, но он чувствовал себя совершенно измученным и уже понимал, что заснуть ему не удастся. К тому же Рип и Рек продолжали вести себя на редкость надоедливо. Рек все время хлопала крыльями, изображая голодного птенчика, а Рип то и дело принимался клевать рукоять ножа.
– Прекрати, – велел ему Торак, но, разумеется, ворон его не послушался.
Торак бросил Рипу кусочек мяса. Но ворон не обратил на мясо никакого внимания и предпринял очередную атаку на нож Торака.
– Немедленно прекрати это! – хрипло прошипел Торак.
– В чем дело? – тоже шепотом спросил проснувшийся Бейл.
Торак не ответил.
А Рип не сводил с него глаз; нет, он не просил поесть, он просто смотрел на него. Глаза у него были черными и бездонными, как Начало Начал, и Торак чувствовал, что души ворона тянутся к его, Торака, душам…
Однако он все еще не понимал. Он внимательно посмотрел сперва на Рипа, потом на сухожилие, которым была обмотана рукоять ножа, потом снова на Рипа. Потом повернулся и посмотрел на Бейла. Он хотел что‑то сказать ему, но не мог вымолвить ни слова.
Бейл, заметив, как переменилось лицо Торака, встал и подошел к нему.
По‑прежнему не говоря ни слова, Торак вытащил нож из ножен и стал судорожно разматывать сухожилие, но рукоять была обмотана крепко: отец как раз незадолго до того, как медведь убил его, обновил эту обмотку, и теперь с этим сухожилием не мог справиться даже мощный клюв ворона.
Не спрашивая объяснений, Бейл сунул Тораку свой нож и сказал:
– Разрежь.
Перерезанное сухожилие размотать оказалось значительно легче. Сердце Торака бешено билось, когда он снимал последний слой.
Казалось, даже деревья вокруг замерли в ожидании.
Даже Озеро затаило дыхание.
Когда Торак извлек то, что столько лет было спрятано в рукояти отцовского ножа, он был мокрым от пота. Он слегка встряхнул нож, и из углубления в его рукояти, специально вырезанного отцом, чтобы спрятать там… эту вещь, на ладонь ему выпал небольшой камешек размером с яйцо малиновки, обладавший, однако, невероятной магической силой, способной управлять духами Мира Мертвых. Торак не мог отвести от него глаз. Взошедшее солнце окрасило вершины ледяной реки, и один его ослепительный луч упал на камень, лежавший у Торака на ладони, и тот вспыхнул холодным красным светом. Это был огненный опал.
Бейл невольно охнул и прошипел со свистом:
– Значит, все это время…
Торак молчал. Ему снова было двенадцать лет, и снова он стоял на коленях возле умирающего отца.
– Торак, – задыхаясь, сказал отец, – я умираю. На заре наступит моя смерть.
Торак видел, какой болью искажено гладкое смуглое лицо отца. Видел кровавые прожилки в его светло‑серых глазах, видел затаившуюся в его зрачках безжалостную тьму…
Затем отец предложил ему обменяться ножами; Торак пришел в ужас:
– Нет, нож твой я ни за что не возьму! Он тебе самому понадобится!
– Тебе он понадобится больше. А мне… приятно будет иметь что‑то твое, когда я отправлюсь в Страну Мертвых.
– Отец, пожалуйста… Пожалуйста, не надо.
Торак не хотел обмениваться ножами, понимая, что этим как бы подведет последнюю черту, но отец продолжал смотреть на него, и было ясно, что отказа он не примет…
– Отец!.. – прошептал Торак, чувствуя, что огненный опал пронзительным холодом прожигает ему ладонь, точно ледяное пламя. Он посмотрел на камень и… не мог отвести глаз от яростно пульсирующего в его сердцевине огня.
Смуглая рука Бейла накрыла камень, разрушив чары.
– Торак! Сейчас же прикрой его чем‑нибудь!
Торак непонимающе уставился на него.
– Она же его увидит! – прошипел Бейл. – Прикрой его сейчас же!
Очнувшись от забытья, Торак снова положил огненный опал в привычное гнездышко и обмотал рукоять ножа одним из тех кусков кожи, которыми перевязывал себе лоб. И лишь после того, как он снова спрятал опал, они смогли наконец вздохнуть свободно.
После некоторого молчания Бейл спросил:
– Как ты думаешь его уничтожить?
Торак нахмурился. Он думал о том, что невозможно уничтожить нечто столь прекрасное.
– Торак! Как?
Разумеется, Бейл был прав.
– Придется его похоронить, – сказал Торак каким‑то странным, надтреснутым голосом. – Но для этого годятся только земля или камень. А еще… – Голос его сорвался.
– Да? Что еще, Торак?
– Нужно, чтобы вместе с ним была похоронена чья‑то жизнь. Без этого он никогда не умрет.
Они не осмеливались смотреть друг другу в глаза после этих слов.
Торак думал о Ренн, о том, как на Дальнем Севере она готова была пожертвовать собственной жизнью, лишь бы уничтожить огненный опал. А еще он думал о том, хватит ли у него самого мужества, чтобы поступить так же.
И он вспомнил, сколько раз Ренн рисковала жизнью, чтобы помочь ему.
Вдруг Рек издала громкое «кек, кек!», и оба ворона, громко хлопая крыльями, взмыли ввысь.
Торак вскочил на ноги.
– Прислушайся! – шепнул ему Бейл. – Там внизу, у Озера, точно кто‑то есть!
Напрягая слух, Торак уловил слабый плеск воды. Затем такой звук, будто что‑то протащили по воде, и ему показалось, что из озера что‑то выползает. Затем послышался глухой, хлюпающий удар.
Сжимая в руках ножи, Торак и Бейл неслышно поползли меж деревьями к берегу и увидели, что шагах в двадцати от них, в густой тени ольховин, что‑то шевелится.
Торак почувствовал, как пальцы Бейла вцепились ему в плечо, когда неведомое нечто распрямилось во весь рост. С его тела и конечностей свисали космы озерной травы, по спине водопадом струились длинные мокрые волосы.
Бейл повернулся к Тораку и прошептал побелевшими губами:
– Что это?
Торак вгляделся внимательней и заметил на одном из бледных запястий, бессильно свисавших чуть ли не до колен, браслет из ягод рябины. Он медленно поднялся на ноги и сказал:
– Это Ренн!
Глава тридцать пятая
Увидев, как к ней бегут Торак и Бейл, во весь голос выкрикивая ее имя, Ренн не выдержала. Ноги под ней подогнулись, и она, почти теряя сознание, сползла на землю. Бейл поддержал ее, обняв за плечи, а Торак взял ее лук и колчан.
– Оно идет!.. – выдохнула Ренн, страшно закашлялась, и ее вырвало пахнущей болотом озерной водой.
– Где же ты была? – все спрашивал ее Бейл.
Она хотела ответить, но ее снова одолел приступ мучительного кашля. Да, в общем, и некогда было объяснить, какое страшное бедствие им угрожает; некогда рассказывать, как она, поняв это, предприняла лихорадочную попытку предупредить людей об опасности, но лодка словно взбесилась и все старалась выбросить ее за борт – крутилась, качалась и наконец вышвырнула‑таки ее в Озеро. Как она оказалась на берегу, Ренн уже не помнила. Но эти двое совершенно не подозревали о грозящей всем племенам опасности. Бейл, стоя возле нее на коленях, без конца задавал один и тот же вопрос, а Торак вопросов не задавал и молча сушил ее лук, протирая его пучками травы. В глаза ей он старался не смотреть.
– Ты не волнуйся, теперь ты в безопасности, – твердил Бейл.
– Нет! Теперь опасность грозит уже всем нам! – Ренн до боли стиснула его руку. – Да поймите же вы! Грядет страшное наводнение!
Юноши, не моргая, уставились на нее.
– Все дело… в ледяной реке! – задыхаясь, пояснила Ренн. – Она всю весну по какой‑то причине сдерживала сток талых вод! Вот почему, Бейл, та ледяная стена показалась нам такой синей! Вот почему Озеро мелеет! – Ренн снова закашлялась и даже пополам согнулась. – Мне несколько раз подряд снились странные сны с разными близнецами. А оказалось, что это – два озера, понимаете? Вот это и еще одно, то, что скрывается за ледяной стеной! Украв священную глину, Сешру сумела сделать так, что озеро заболело. Но вскоре грянет страшная буря, и Великий Дух сокрушит ледяную стену! На нас обрушится потоп, и вода поглотит все племена…
Ренн помолчала. Потом повернулась к Тораку:
– Кем бы ты меня ни считал, тебе все же придется мне поверить! Ты должен предупредить племя Выдры! Ты должен увести их повыше в холмы, иначе они все погибнут. Ведь у них не будет ни малейшей возможности спастись!
По‑прежнему не глядя на Ренн, Торак положил ее лук на землю и сказал:
– Может погибнуть не только племя Выдры.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Ренн, но ответил ей Бейл:
– На западном берегу Озера мы видели множество костров, – пояснил он. – Мы считаем, что это племя Кабана охотится на Торака. И, похоже, многие другие племена тоже решили поучаствовать в этой охоте.
Ренн в ужасе закусила костяшки пальцев.
– Значит, и племя Ворона тоже там? Фин‑Кединн наверняка отправился меня искать… Они же все утонут!
– Ничего, – сказал Торак и повернулся к Бейлу, – мы успеем их предупредить. Мы возьмем лодку и постараемся как можно быстрее до них добраться.
Бейл кивнул, но тут же предупредил:
– Только всем вместе плыть нельзя. Во‑первых, лодка будет перегружена, и придется плыть слишком медленно. А во‑вторых, Ренн еще одного плавания не вынести.
– Я вынесу, я все теперь вынесу! – закричала Ренн.
– Нет, отправляться в путь тебе сейчас не под силу, – твердо возразил Бейл. И сказал Тораку: – Тут не так уж и круто, я вполне смогу перенести Ренн повыше. На вершине холма мы будем в безопасности. А ты бери лодку и всех предупреди.
– Я? Я должен взять твою лодку? Ты же никогда никому не…
– Торак, – прервал его Бейл, – это твоя единственная возможность доказать всем, что ты не Пожиратель Душ!
– Если только какой‑нибудь Аки не пристрелит тебя раньше, – вставила Ренн.
Торак в ее сторону даже головы не повернул.
Через несколько мгновений Бейл уже спустил лодку на воду, и Торак приготовился к отплытию. Потом вдруг выпрыгнул на берег и бегом бросился к Ренн. Отстегнув от пояса ножны с отцовским ножом, он сунул ей этот нож и пробормотал:
– Сбереги его.
– Но ведь нож и тебе может понадобиться!
– Нет времени объяснять. Пусть Бейл все тебе расскажет. – И, обернувшись через плечо, Торак прибавил: – Она хочет получить и меня, и огненный опал, но не должна получить ни того, ни другого!
Великий Дух давно уже сменил сумерками свет дня, а Торак все работал веслом, заставляя легкую лодочку прямо‑таки лететь по водам Озера. Вдали ворчал гром. Воздух потрескивал – в нем явственно чувствовалось приближение грозы. Наводнение могло начаться в любой момент.
Перед мысленным взором Торака то и дело вставала страшная картина: лесные и озерные жители бегут в холмы в поисках спасения. Лось, олень и лесная лошадь легко взбегают на вершину гряды; бобры и выдры карабкаются на крутизну, торопясь изо всех сил; белки и куницы ищут спасения на вершинах могучих дубов. Ну, а рыбы наверняка станут искать спасения в глубинах Озера.
А волки? Может быть, они именно поэтому покинули тот остров? Может быть, они чувствовали, что вскоре произойдет катастрофа? Торак очень надеялся, что они увели волчат достаточно высоко. Хорошо бы, и Волк ушел вместе с ними…
На востоке вскипали черные грозовые тучи. Вскоре засверкают молнии, пронзая поверхность ледника своими острыми копьями и высвобождая чудовищную ярость вод, сдерживаемых ледяной стеной. Торак легко мог себе представить, какие страшные это принесет беды: исчезнет Озеро и его острова, будет стерта с лица земли стоянка племени Выдры. Да это наводнение все, все смоет на своем пути!
Ветер усиливался, но Торак продолжал грести, хотя сил у него почти совсем уже не осталось. Наконец он достиг западного берега и вошел в какой‑то заливчик чуть южнее реки Топорище. Но никаких следов стоянки не обнаружил – ни лодок, ни людей, только тростники, которые чуть ли не к земле пригибал ветер.
Оставив лодку на берегу, Торак скользнул в заросли у подножия гряды. Деревья стонали, предупреждая и советуя вернуться. Торак прекрасно понимал, что эти склоны кишат охотниками на него, изгнанника. А у него при себе только топор! Вряд ли топором можно защитить себя от стрел и дротиков…
Вконец измученный, он все же вынужден был остановиться и немного отдышаться. Тупо глядя перед собой, он пытался сообразить, куда ему идти дальше, когда из кустов можжевельника на бешеной скорости вылетел кто‑то и сбил его с ног.
Наконец‑то Волк нашел своего Большого Брата!
И сразу улетучилась вся его печаль, вызванная расставанием с волчьей стаей. Покрывая лицо Бесхвостого влажными «поцелуями», Волк без конца повторял: «Я же не мог тебя тут бросить! Вот я и вернулся. Теперь я никогда тебя не оставлю! Помнишь, ты просил меня об этом?»
Но Большой Брат так торопливо и рассеянно с ним поздоровался, что Волк сразу уловил его настроение и понял: Бесхвостый рад их встрече, но слишком сильно встревожен. К тому же Волк учуял на своем Брате запах той противной самки со змеиным языком. Это было опасно. И Волк спросил: «Что нужно сделать?»
«Нужно найти Воронов», – ответил ему Большой Брат.
Волк нахмурился: «Их‑то зачем?»
«Нет, – пояснил Бесхвостый, – не птиц. А ту стаю бесхвостых, которая пахнет воронами. И лучше всего – вожака их стаи!»
Теперь Волк понял. Он быстро ткнулся носом в щеку Большого Брата, желая его поддержать и заверить, что сделает все, как надо, а потом рысью ринулся в Лес.
Большое Логово бесхвостых находилось совсем неподалеку. И вскоре Волк уже затаился в папоротниках, осторожно наблюдая за происходящим там. А потом осторожно двинулся на поиски вожака.
Логово бесхвостых прямо‑таки гудело от гневных голосов. Среди сердитого рычания тех бесхвостых, что пахли кабаном, волком и вороном, Волк уловил чей‑то спокойный, сильный голос… Да, это был он, вожак стаи, к которой принадлежала Большая Сестра. Этот бесхвостый, от которого пахло вороном, никогда не повышал голос. Ему это было попросту не нужно: все и так всегда внимательно слушали его. И относились к нему с должным уважением.
Волк, осторожно переставляя лапы, подкрался еще ближе.
Собаки встревожились, но по пути Волк успел покататься на куче зубриного помета, так что его собственного запаха теперь почти совсем не чувствовалось, и собаки утихли. Подобравшись максимально близко к вожаку, Волк прилег на землю и стал ждать.
И вскоре вожак тех бесхвостых, что пахнут вороном, почувствовав на себе немигающий взгляд Волка, посмотрел в его сторону.
Ах, до чего же он оказался хитер! Он повел себя в точности так, как это сделали бы и сами волки: ответил Волку взглядом и тут же отвел глаза, чтобы никто другой этого не заметил. А чуть позже осторожно ускользнул с поляны, не вызвав ничьих подозрений.
Убедившись, что вожак бесхвостых следует за ним, Волк повел его туда, где ждал Большой Брат.
А Торак, увидев Фин‑Кединна, пробиравшегося сквозь заросли кипрея, даже и не подумал спрятаться. Наоборот, он встал во весь рост и стоял совершенно открыто, с выражением мучительного ожидания на лице. Когда вождь племени Ворона наконец заметил Торака, лицо его осветилось такой радостью, что у юноши екнуло сердце: он соскучился по Фин‑Кединну гораздо сильнее, чем ему казалось!
– Торак! – Фин‑Кединн ласково сжал его плечо. И оглянулся. – Идем‑ка вон туда. Здесь слишком близко от стоянки. Между прочим, Аки по‑прежнему вынюхивает твой след.
Волк, разумеется, последовал за ними. Они забрались в самую гущу кустарника, исхлестанного ветром, и Фин‑Кединн стал внимательно осматривать лицо и тело Торака; от его острого взора, разумеется, не ускользнул и страшный шрам у него на груди.
– Где Ренн?
– Она в безопасности. Они с Бейлом на северном берегу остались. Фин‑Кединн, тебе придется внимательно меня выслушать!
И он, стараясь говорить как можно быстрее, сообщил Фин‑Кединну о грядущем наводнении. Тот слушал его, не прерывая и не задавая никаких вопросов.
– Ты должен увести людей куда‑нибудь повыше, – сказал Торак, закончив свой рассказ. – Прямо сейчас! Наводнение может начаться в любой момент!
Лицо вождя, как всегда, казалось совершенно непроницаемым, но по блеску его глаз Торак понял, что мысли его так и мечутся в поисках решения.
– Там, на стоянке, – медленно промолвил он, – сейчас все спорят о том, как бы изловить «проклятого изгнанника». То есть тебя. Ничего, сообщение о грядущем наводнении заставит их быстренько сняться с места!
– У меня есть лодка, – сказал Торак. – Я поплыву на стоянку племени Выдры, предупрежу людей, что…
– Нет. Они тебя подстрелят, прежде чем ты сумеешь к ним приблизиться.
– Но кто‑то же должен их предупредить!
– Я об этом позабочусь.
– А как же остальные племена?
– Я скажу, чтобы все поднимались на Спину Кабана. – Фин‑Кединн мотнул головой в сторону холмистой гряды. – Ты тоже поднимайся туда и постарайся как можно скорее добраться до южного склона – там будет гораздо меньше людей.
Торак кивнул и уже собрался идти, но Фин‑Кединн удержал его:
– А где эта Повелительница Змей?
– Не знаю. Но думаю, что на северном утесе.
Фин‑Кединн помрачнел:
– Не думай, что она так просто тебя отпустит, Торак. У нее еще не все дела с тобой закончены, уж я‑то ее знаю. И не вздумай ее недооценивать. Этого никогда нельзя делать! Как нельзя и забывать, что она может оказаться ближе, чем ты думаешь! Совсем рядом!
Торак еще не успел рассказать Фин‑Кединну об огненном опале, но поразмыслил и не стал этого делать. Однако когда вождь повернулся, чтобы уйти, Торак пробормотал, запинаясь, ему в спину:
– Фин‑Кединн, я понимаю: если бы не я, тебя бы вообще на берегу этого Озера не было, и ты бы не подвергал себя такой опасности. Прости меня!
Лицо вождя потемнело.
– Но это я изгнал тебя из племени! Так что не тебе просить у меня прощения. – И он ласково коснулся плеча Торака. – Ладно, ступай. И постарайся забраться как можно выше, слышишь?
Ветер пронзительно выл и свистел, когда Торак карабкался по склону, а Волк прыжками поднимался впереди. Лес был черен, как ночь, трещали и стонали деревья.
Примерно на середине склона Тораку все же пришлось остановиться и перевести дыхание. Согнувшись пополам и привалившись к стволу сосны, он велел Волку дальше идти без него.
Волк колебался.
Блеснула молния. Гром загремел прямо у них над головой. По листве застучали первые капли дождя, превратившегося вскоре в настоящий ливень.
Торак видел, как Рип и Рек укрылись на большом дубе, и тоже решил взобраться на дерево. Ни для чего другого времени уже не оставалось. А так, может быть, Лес все‑таки защитит его.
«Скорей уходи!» – снова приказал он Волку, и тот, чуя, что это говорится неспроста, решил послушаться и быстро помчался наверх, к спасению.
Вдалеке слышался какой‑то сильный глухой гул, заглушаемый лишь чудовищными раскатами грома, потом стали раздаваться гулкие взрывы. Такие взрывы Торак слышал и раньше на Дальнем Севере. Это ломался ледниковый лед.
Торак судорожно вздохнул, выпрямился и, спотыкаясь, побрел к дубу, но поскользнулся и упал – неловко, лицом в грязь. И в свете молнии заметил на земле рядом с собственной рукой чей‑то след. Услышав, как за спиной хрустнула ветка, он стремительно откатился в сторону. И в то же мгновение топор Аки с грохотом вонзился в корень дерева – туда, где только что была голова Торака.
– Наконец‑то я тебя поймал! – взревел Аки, правой рукой выдергивая топор, глубоко застрявший в плотной древесине.
– Аки, ты что, спятил? – заорал Торак, перекрикивая вой ветра. – Идет наводнение! Нужно поскорее взбираться на дерево!
Но Аки будто и не слышал его.
– Я же обещал, что поймаю тебя, и поймал! – вопил он.
Снова блеснула молния, загрохотал гром, и на той стороне озера глухо ухнул ледник.
Торак понимал, что Аки охвачен не столько ненавистью к нему, сколько страхом: он боялся обмануть ожидания своего отца, вождя племени Кабана. Против этого не помогли бы никакие увещевания, и Торак решил: пусть этот безумец сколько угодно размахивает своим топором, а сам бросился к дубу и мгновенно взлетел на толстую нижнюю ветку. Отчаяние придало ему сил, и вскоре он поднялся еще шагов на десять над землей.
– Аки! – крикнул он. – Брось ты свой топор! Залезай скорее на дерево!
Во льдах снова что‑то глухо ухнуло – и Аки, испуганно бросив топор, со всех ног кинулся к дубу. Но он был гораздо тяжелее Торака и сразу допрыгнуть до нижней ветки не сумел.
– Хватай меня за руку! – Торак свесился вниз, насколько мог.
Но этого оказалось недостаточно. Сквозь струи дождя Торак заметил, что правая рука Аки, видимо сломанная, по‑прежнему на перевязи. «Наверное, – подумал Торак, – он ее сломал тогда, когда я его в реку спихнул, и его унесло течением прямиком к порогам».
Торак даже зарычал в раздражении, но все же спрыгнул с дерева и, сложив руки, сделал для Аки «ступеньку»:
– Быстрей залезай!
Аки был потрясен. Но все же поставил ногу на подставленную «ступеньку», и Торак, собрав последние силы, прямо‑таки затолкнул его на ветку.
Снова послышался жуткий грохот, только на этот раз уже не лед взрывался, а из‑за ледяной стены обрушилась огромная масса талой воды. Торак успел заметить, как через все озеро к ним катится гигантская стена, пожирающая острова, выворачивающая с корнями деревья, вздымающаяся все выше и выше и явно намеревающаяся проглотить и его, Торака…
Аки что‑то кричал ему, протягивая здоровую руку, но теперь уже Торак не мог до него дотянуться. Да и не собирался дотягиваться.
За мгновение до того, как его накрыло гигантской волной, он увидел, что к нему мчится Волк, и, пошатываясь, бросился навстречу своему четвероногому брату, обхватил его руками за шею…
…И волна подхватила их обоих.
Глава тридцать шестая
Очнувшись, Торак понял, что лежит на спине, а по его лицу так и молотит дождь.
Прямо над собой, на ветвях березы, он увидел мертвую рыбу. Буря миновала. Той страшной волной Торака выбросило на каменистый склон холма, весь теперь устланный сломанными молодыми деревцами. Волка рядом не было. И никаких следов его тоже. Оставалось только надеяться, что и ему удалось как‑то отыскать путь к спасению.
Торак, приподнявшись на локте, ощупал себя. Все тело было избито и исцарапано, но в целом он не особенно пострадал.
И только тут он понял, что со всех сторон окружен толпой, ощетинившейся острыми дротиками. И дротики были направлены прямо на него. Он видел людей из племени Кабана, Волка и Ворона. Человек восемьдесят крепких мужчин. Некоторых он хорошо знал – Тхулла, Раута, Махигана… И все эти люди смотрели на него, как на чужака. И все как один были грязны, до смерти перепуганы и полны жажды убийства.
Стрела вонзилась в землю, едва не задев бедро Торака. Он вскочил. Он был один против огромной толпы. И все его оружие унесла та волна. Даже топор.
Вдруг он заметил Волка – чуть выше на склоне, за спинами окружавших его людей. Волк готовился к прыжку.
«Держись от них подальше! – коротко пролаял Торак. – Их слишком много!»
Но Волк не ушел. Он явно не собирался бросать своего брата в беде.
Люди возбужденно зашептались. Им, очевидно, не понравилось, что Торак разговаривает по‑волчьи.
В висок ему угодил камень. Но он умудрился все же устоять на ногах. Если он сейчас упадет – это конец.
– Камнями не швыряться! – строго приказал знакомый голос, и вооруженные дротиками люди раздвинулись, давая Фин‑Кединну выйти вперед.
Тяжело опираясь о посох, Фин‑Кединн подошел к Тораку и повернулся лицом к толпе, закрывая мальчика своим телом.
– Отойди в сторону, Фин‑Кединн! – крикнул вождь племени Кабана. – Это наше племя нашло изгнанника! Так что мне принадлежит честь его прикончить!
– Нет! – крикнул Аки, проталкиваясь сквозь толпу. – Ты не можешь убить его! Он мне жизнь спас!
Вождь племени Кабана грозно повернулся к сыну, и Аки явно струсил, но не отступил:
– Торак мог бы спастись сам, а он стал помогать мне! Руки мне подставил! Нет, отец, ты не можешь его убить! Это несправедливо!
– Несправедливо? – И вождь племени Кабана нанес сыну такой удар своим кулачищем, что Аки даже немного пролетел по воздуху, прежде чем грохнуться оземь. – Он изгнанник! И согласно Закону, его следует убить!
– Не смей так говорить! – Это выкрикнул уже Бейл, плечом прокладывавший себе путь сквозь толпу – Это ведь Торак вас всех спас!
– Да, это он предупредил всех о наводнении! – задыхаясь, вторила ему Ренн, с трудом пробираясь вперед. Судя по всему, она была вне себя от гнева. – Если бы не Торак, вы все утонули бы, все до единого!
– Не слушайте ее! – крикнул какой‑то мужчина из племени Выдры. (Он, кстати, был здесь единственным представителем этого племени, как успел заметить Торак.) – Во всем этот изгнанник виноват! Это он прогневил Озеро! Он наводнение вызвал!
– Неправда, Йолун, – спокойно возразил ему Фин‑Кединн. – Наводнение вызвал не Торак. Это дело рук Повелительницы Змей.
– Повелительницы Змей?! – фыркнул вождь племени Кабана. – Это ты так говоришь, а где она, эта твоя Повелительница? Зато Пожиратель Душ – вот он! Все его видят! – И он ткнул своим дротиком в Торака.
– Торак не Пожиратель Душ, – сказал Фин‑Кединн. – Он сам вырезал татуировку, которую ему сделали против воли. Всем видно, какой шрам у него на груди?
Толпа, впрочем, явно поддерживала вождя племени Кабана, и тот совсем расхрабрился:
– Какой там шрам! Изгнанник – он и есть изгнанник! Закон говорит, что изгнанник должен умереть!
– Значит, Закон нужно изменить! – рявкнул Фин‑Кединн.
– Как это – изменить Закон? Только потому, что тебе так захотелось?
– Потому что этого требует справедливость.
– Он Пожиратель Душ и изгнанник…
– Он мой приемный сын! – взревел Фин‑Кединн, и даже вороны, сидевшие неподалеку на ветвях деревьев, испуганно взлетели. А люди так и шарахнулись от него в разные стороны.
Вождь племени Кабана, нервно облизнув губы, спросил:
– С каких это пор?
– С этих самых! – отрезал Фин‑Кединн.
– Фин‑Кединн! – крикнула Ренн. – Лови! – И она бросила ему нож Торака.
Фин‑Кединн поймал нож и рубанул острым лезвием себе по предплечью; сразу же выступила кровь. И он взял Торака за руку и тоже полоснул его ножом по запястью, затем они крепко переплели окровавленные руки, и вождь торжественно произнес клятву приемного отца. Затем он повернулся к толпе, и голубые глаза его вспыхнули яростным огнем.
– Если Торак останется изгнанником – значит, и я стану изгнанником! Попробуйте убить его – вам придется убить вместе с ним и меня!
Вождь племени Кабана крепче стиснул свой дротик, но не сделал ни шагу вперед.
Все вокруг тоже застыли.
Впрочем, Торак чувствовал: никому, даже вождю племени Ворона, не под силу долго удерживать в повиновении эту толпу. На мрачных физиономиях людей была прямо‑таки написана жажда насилия и мести. И еще – отчаяние. И они по‑прежнему сжимали в руках топоры и острые дротики. Они только что пережили страшную беду, им было просто необходимо кого‑то обвинить в случившемся, и если Фин‑Кединн встанет на их пути – даже вместе с Бейлом и Ренн, – они убьют их…
Взяв у вождя племени Ворона свой нож, Торак тихо сказал:
– Я не хочу быть запятнанным твоей кровью, пролитой из‑за меня. Не хочу, чтобы они тебя убили из‑за меня!
И услышал насмешливый голос своего главного врага, вождя племени Кабана:
– Что ты там шепчешь? За своим приемным отцом спрятаться хочешь?
– Фин‑Кединн, – настойчиво повторил Торак, – отойди, прошу тебя, я хочу сам поговорить с ними.
Вождь неохотно отошел в сторону, уступая его просьбе.
– Ну что, изгнанник, струсил? Что молчишь? Где твоя хваленая храбрость? – насмехался над ним отец Аки.
– Она всегда при мне, – спокойно ответил ему Торак; он испытывал какое‑то странное облегчение, оттого что наконец противостоял своим врагам совершенно открыто. – И я больше не намерен от вас прятаться! Мне осточертела эта игра в охотников и добычу! – Он широко раскинул руки в стороны и воскликнул: – Вот он я! Можете убить меня, если хотите! Ведь вам все равно, в кого метить. Вам все равно, даже если именно этого и добиваются Пожиратели Душ! А ведь все они – и Повелитель Дубов, и Повелительница Филинов, и Повелительница Змей – по‑прежнему на свободе. И может быть, совсем близко отсюда! Можете меня убить, только этим вы ничего не добьетесь!
– Он вас обманывает! – сердито буркнул вождь племени Кабана. – Не слушайте его! Он сам – Пожиратель Душ!
– Я был Пожирателем Душ, – возразил Торак. – Меня им сделали помимо моей воли. – И он кулаком ударил себя в грудь, где красовался жуткий, еще не совсем заживший шрам. – Но я вырезал их проклятую метку – вот этим! – И он, подняв руку с зажатым в ней отцовским ножом, быстро глянул в сторону Ренн. Она перехватила его взгляд, и губы ее невольно шевельнулись: она догадалась, что он собирается сделать.
– Этот нож перед смертью подарил мне мой отец, – сказал Торак, обращаясь к толпе. – И я знаю, как этим ножом воспользоваться, чтобы доказать вам – раз и навсегда! – что я не Пожиратель Душ!
В ушах у него стоял оглушительный звон, пока он разматывал полоску кожи, обмотанную вокруг рукояти ножа. Наконец он снял последний слой, и кожа упала на землю, а он ударил рукоятью по ладони, и туда выкатилось то, что в ней таилось: небольшой камень, имевший довольно странную остроугольную форму. Поверхность камня так и полыхнула холодным красным светом.
Вождь племени Кабана невольно охнул.
Фин‑Кединн крепче стиснул свой посох.
Люди вокруг молчали, глядя на Торака с ужасом и восхищением.
– Да, это огненный опал, – сказал Торак и поднял камень, чтобы его мог видеть каждый. – В нем сосредоточено все могущество Пожирателей Душ. Это последний его осколок. Когда‑то мой отец расколол огненный опал. Да, это сделал мой отец! – И Торак гневно посмотрел на Махигана. – Ибо он презирал и ненавидел Пожирателей Душ! И ему удалось сломить их могущество! А теперь этот камень мой!
– Отдай его мне, – раздался чей‑то тихий голос.
Торак обернулся.